Как становились евнухами

Кого и как набирали в евнухи? Как правило, бедные родители, не имевшие средств к существованию, продавали своих сыновей, которых кастрировали для службы при дворе. Для бедных людей низкого происхождения это был один из немногих путей к вершинам власти. Ведь как гласила китайская поговорка, «лучше быть евнухом в столице, чем императором в Ичжоу». Бывали случаи, когда маленьких мальчиков выкрадывали у родителей и затем за деньги продавали в евнухи. Евнухов подбирали и из сыновей казненных преступников. По имеющимся данным, при последней династии Цин на императорский двор ежегодно поставляли до 40 кастрированных мальчиков. Для китайцев это был один из самых надежных способов получить службу при дворе, а потом, возможно, оказаться у кормила власти. При маньчжурах в евнухи брали только детей китайской национальности (характерно, что в Турции евнухами не имели права быть турки, так как по религиозным соображениям мусульман запрещалось кастрировать), чтобы не нанести урон господствующему клану. Если в Персии или Турции евнухи могли поступить на службу ко всякому, кто мог им платить, то в Китае услугами евнухов имели право пользоваться только император и члены его семьи.

В «Заметках о цинском дворе», которые написала фрейлина вдовствующей императрицы Цыси Юй Жунлин (дочь полуамериканки и маньчжурского сановника Юй Гэна, служившего [376] посланником Китая в Японии, а затем во Франции в 1895-1903 гг.), говорится: «Евнухи большей частью выходили из бедных семей и попадали во дворец не от хорошей жизни. Мальчиков на эту роль по традиции выбирали в основном из области Хэцзянь провинции Хэбэй. Во дворце их делали учениками старых евнухов и платили им небольшое жалованье. Заслуженные евнухи часто имели собственные дома (иногда весьма богатые), слуг, лошадей, экипажи. Порой они усыновляли детей, но обязательно из своего рода».

В 1964 г. 15 евнухов были приглашены на собеседование в Пекин, чтобы записать их рассказы о прошлом. В ходе этих бесед подтвердилось, что евнухов действительно набирали не изо всех районов: из нескольких уездов провинции Хэбэй, нескольких уездов в окрестностях Пекина и отдельных районов Шаньдуна. Однако известно, что в танское время многих мальчиков брали в евнухи из провинций Фуцзянь и Гуандун (к примеру, известный танский евнух Гао Лиши был родом из Фучжоу). Правда, случалось, что евнухами становились жители других провинций и районов страны и даже ближайшего зарубежья. Но чаще всего ими становились северяне. В истории Китая известны случаи, когда южане выражали резкое недовольство этим фактом.

Как сообщал В.В. Корсаков, еще в начале XX в. император Поднебесной мог иметь до 3 тыс. евнухов, принцы и принцессы - до 30 евнухов каждый, младшие дети императора и племянники - до 20, их двоюродные братья - до 10. В древности евнухов доставляли императору вассальные правители, которые были обязаны каждые пять лет предоставлять по 8 евнухов, за что им выплачивалось приличное вознаграждение.

Имеются материалы, в которых говорится, что евнухи не все были кастратами. К тому же те методы оскопления, которые применялись в Китае, не всегда подавляли эротическую потребность, так что в итоге она нередко проявлялась в извращенных формах.

По давней китайской традиции считается, что у мужчин половое созревание происходит по восьмигодичным циклам: с 8 до 16 лет - первый цикл, с 16 до 24 - второй. Если операцию кастрации делали мальчику в возрасте до 8 лет, то в период физического созревания, при условии, что организм у него сильный и здоровый, и при хорошем питании половые функции могли восстановиться. Не случайно в цинскую эпоху при императорском дворе был принят указ - в твердо установленные сроки [377] осуществлять проверку крайней плоти евнухов: один раз в три года осуществлять «малую проверку», раз в пять лет - «большую». Описаны случаи, когда некоторые императоры приказывали в качестве меры предосторожности производить дополнительную хирургическую обработку ранее прооперированных гениталий.

Так случилось, к примеру, с главным евнухом Вэем. Он был настолько уверен в своем влиянии на императора Цяньлуна, что стал демонстративно игнорировать главного министра двора. Министр какое-то время ничего не мог с этим поделать, но затем ему в голову пришла идея, с помощью которой он мог бы вывести из равновесия даже такого терпимого правителя, каким был Цяньлун. Он сообщил императору о том, что, по слухам, у его евнухов вновь отрастают отсеченные гениталии и что они засматриваются на императорских наложниц. Сына Неба это встревожило, и он приказал главному министру провести расследование. Последний, озабоченный главным образом восстановлением своей власти, доложил императору, что слух этот не лишен оснований. Сын Неба согласился с предложением главного министра принять необходимые меры на сей счет, и главный евнух Вэй оказался в числе тех, кому сделали повторную операцию.

Если кастрация совершалась уже в зрелом возрасте, евнух по-прежнему испытывал половое влечение. Это было связано с ощущениями, уже запечатленными в мозгу человека, познавшего сексуальное желание. Некоторые при этом имели богатый опыт сексуальных отношений. Сэр Ричард Бэртон (1821-1890) рассказывал, как во время одного из своих путешествий познакомился с женой евнуха. Та поведала ему о мучениях своего мужа. В те моменты, когда муж-евнух исступленно пытался достичь оргазма (который, возможно, представлял собой вторичное мочеиспускание), ей приходилось держать перед собой подушку, которую он мог кусать, ибо в противном случае пострадали бы ее плечи, щеки и грудь.

Многие евнухи, оскопленные после достижения зрелости, испытывали жестокие муки из-за невозможности продолжения сексуальных отношений. Монтескье так описал в изданных в 1721 г. «Персидских письмах» мучения главного евнуха: «Я поступил в сераль, где все внушало мне сожаление о моей утрате: ежеминутно я ощущал волнение чувств; тысячи природных красот раскрывались предо мною, казалось, только для того, чтобы повергнуть меня в [378] отчаяние. К довершению несчастья у меня перед глазами всегда был счастливец. В эти годы смятения всякий раз, как я сопровождал женщину к ложу моего господина, всякий раз, как я раздевал ее, я возвращался к себе с яростью в сердце и со страшной безнадежностью в душе... Помню, как однажды, сажая женщину в ванну, я почувствовал такое возбуждение, что разум мой помутился и я осмелился коснуться рукой некоторого срамного места. Придя в себя, я подумал, что настал мой последний день. Однако мне посчастливилось, и я избежал жесточайшего наказания. Но красавица, ставшая свидетельницей моей слабости, дорого продала мне свое молчание: я совершенно утратил власть над нею, и она стала вынуждать меня к таким поблажкам, которые тысячи раз подвергали мою жизнь опасности».

А вот отрывок из китайских хроник XIII в.: «В области зарубцевавшейся раны евнух испытывает жгучие, сводящие с ума эротические ощущения. Кажется, что кровеносные сосуды вот-вот лопнут, и при этом он знает, что облегчения не будет».

Евнух Ху Юней, живший в эпоху Мин, так передавал в стихах свое состояние во сне:

Мне снилось, будто я - в раю,
Где вновь я стал мужчиной и познал [379]
Восторги, что нам дарит Инь.
Проснувшись же, я понял: это было
Видение, которое могу я лицезреть,
Но не могу обнять.
Мне жизнь доступна
Лишь в сновиденьях да еще, быть может,
В том долгом сне, что мне подарит Смерть.

В 1792 г. специальным императорским указом запрещалось использовать при дворе евнухов, которых оскопили после 17-летнего возраста. Особенно при императорском дворе ценились маленькие мальчики, ставшие евнухами лет с пяти. Их называли «непорочными» и использовали для развлечения придворных дам, которым они прислуживали. 10-15-летних мальчиков именовали уже просто «маленькими евнухами» и использовали для исполнения различных обязанностей по дому. Старых евнухов назначали в услужение к пожилым и престарелым дамам.

Евнухи среднего возраста внешне мало чем отличались от обычных китайцев, хотя имелся и «классический» тип скопца. Если евнух был оскоплен юным, обычно он становился дородным, с дряблыми мышцами. Голос его сохранял женский тембр, так что в темноте было не отличить, кто говорит, юноша или девушка. Оскопленные после 20 лет быстро теряли волосяной покров, а голос у них становился крикливым и неприятным. Старели евнухи очень рано, и в 40 лет казались уже 60-летними стариками. По характеру они были скорее общительны и веселы, чем угрюмы. Многие из них любили различные развлечения, животных, особенно собак. И почти все были завзятыми курильщиками опиума.

Влечение взрослых евнухов к женщинам иногда принимало болезненные и извращенные формы. Некоторые кастраты всюду преследовали молоденьких девушек, валили их наземь, терлись о них, кусали и царапали. Вымещая на беззащитных жертвах свою обиду за физическую и сексуальную неполноценность, евнухи порой избивали и истязали женщин, кололи ножом, немилосердно хлестали плетьми. Оставшиеся после таких экзекуций на теле девушек шрамы и ссадины вызывали у несчастных душевную боль - то была печать позора.

В эпохи Мин и Цин, помимо существования при императорском дворе специального ведомства (при Цинах это была палата [380] Шэньсинсы - своего рода Департамент внутренних дел), отвечавшего за оскопление будущих дворцовых служителей, в Пекине, например, были хорошо известны местные специалисты по оскоплению, которые очень держались за свое ремесло, передаваемое по наследству от одного члена семьи к другому. Самыми известными в Пекине были две семьи, одну звали Би У («Пять закончить» или «Пять полностью»), а вторую Сяодао Лю («Лю» - маленький нож), которые жили неподалеку от императорского дворца. Их ремесло было наследственным, а орудия труда мало чем отличались от древних. Перед операцией они прокаливали нож на огне, чтобы уничтожить «яд». Фатальный исход случался довольно редко: смертность в результате операции составляла 3-6%.

Нередко мальчиков оскопляли домашними средствами, не прибегая к помощи специалистов и казенных ведомств. Об оскоплении сообщалось уездному начальству, чтобы имя мальчика было занесено в список кандидатов на службу в императорском дворце. Между прочим, в «Старой летописи эпохи Тан» есть запись о запрещении «оскопления частным образом, домашними средствами» ввиду нередкой гибели кастрированных.

Чтобы наглядно представить себе, как оскопляли маленьких мальчиков, приведем пример из биографии одного из последних евнухов императорского двора.

Сунь Яотин, имевший до совершеннолетия имя Люцзинь, родился в 30-й день одиннадцатого месяца в 28-й год правления Гуансюя (29 декабря 1902 г.) в деревне Сишуантан уезда Цзинхай недалеко от Тяньцзиня, в крестьянской семье. Несколько лет он ходил в школу. Его отец, дважды пострадавший от тяжбы с местным мироедом и доведенный до крайности, решил во что бы то ни стало расплатиться с ним. Пусть мой сын, решил он, попадет в императорский дворец хотя бы евнухом и отомстит за семью. После этого по решению отца восьмилетнего мальчика оскопили.

«В тот памятный день 8-летний Люцзинь, раздетый догола, лежал на старенькой циновке, которой был покрыт небольшой кан (глинобитная или кирпичная лежанка с дымоходом внутри). Отец пеньковой веревкой связал ему руки и ноги у щиколоток, а потом, вооружившись остро наточенным ножом, примерившись, одной рукой ухватился за мошонку и быстрым движением под самый корень отсек ребенку половые органы. Острая боль пронзила Люцзиня, он вскрикнул, судорожно вздрогнул всем телом и впал в [381] беспамятство. Белый лист бумаги, заменявший подстилку, и ноги мальчика были забрызганы кровью. По лицу отца струился пот... В это время дверь резко распахнулась и вошел старший из дядьев Люцзиня, только что вернувшийся из деревни, куда он ездил, чтобы узнать, как следует обработать рану после оскопления. Ему удалось выяснить, что на рану в таких случаях накладывают кусочки дунчанской бумаги (отличавшейся ворсистостью), пропитанные концентрированным кунжутным маслом, которое должно быть предварительно настояно на зернах душистого перца и нагрето до высокой температуры. Через определенное время «компресс» полагалось менять, чтобы таким образом избежать заражения».

Вот как описывается процедура оскопления в книге «Ланьцзи цунтань»: подросток, которому исполнилось 15-16 лет и который желает оскопиться, должен выпить водки, доведя себя до состояния сильного опьянения, вплоть до беспамятства. Его следует уложить на спину, привязав накрепко к скамье, помещенной в большое корыто, заполненное известью. Участок тела, где будет произведена ампутация, смазывается специальной мазью, содержащей обезболивающие вещества. Резекция производится круговым движением «под корень», причем требуется особая тщательность при ампутации снизу полового члена, где проходит много кровеносных сосудов, повреждение которых грозит смертью. При ампутации удаляется пещеристое тело, но сохраняются два «сосуда» - моче- и спермоиспускательный. Последний скручивается и оставляется внутри тела, после чего происходит его зарастание. Мочеиспускательный «сосуд» отрезается. По окончании операции рана обрабатывается кровеостанавливающим раствором. Разумеется, вся процедура была крайне мучительна. Причем считалось, что рана не должна быстро зарубцовываться. На этот процесс отводилось 100 дней. На протяжении всего этого времени оперированному [382] меняли «компрессы», изготовленные из ворсистой бумаги, пропитанной смесью белого воска, кунжутного масла и душистого перца.

После ампутации в мочевое отверстие полагалось вставлять трубочку, которую обычно делали из гусиного пера. Иначе мочеиспускание затруднялось, и это могло потребовать новой «операции».

Имеется еще описание, составленное доктором В. В. Корсаковым, жившим в Китае при русской дипломатической миссии в конце XIX века. «Сама операция проводится так: сначала делается полное местное обезболивание половых частей каким-то тайным средством, так что оперируемый человек не чувствует боли. Оператор имеет при себе трех помощников, членов своей же семьи. Оперируемый ложится на скамью, ему стягивают бинтом ноги и живот. Один из помощников крепко держит лежащего, охватив его под спиной руками, а двое держат раздвинутые ноги. Оператор стоит, вооруженный изогнутым серповидным ножом или длинными и крепкими ножницами. Левой рукой он берет мошонку и член и, перекрутив их, спрашивает у оперируемого или у его родителей, если оперируемый малолетний, согласны ли они на операцию и, получив утвердительный ответ, одним быстрым взмахом отрезает мошонку и член. В отверстие мочеиспускательного протока вставляется деревянная или оловянная пуговка в виде гвоздя; рана промывается три раза водой с разведенным перцем; затем на рану кладется смоченная свежей водой мягкая китайская бумага и все плотно забинтовывается. Когда все кончено, оперированного поднимают и под руки водят по комнате в течение двух или трех часов. Вообще у китайцев при всякой травме полагается больного водить, и лишь после этого ему разрешается лечь. Цель, как они объясняют, дать сокам тела правильное вращение.

В течение трех суток оперируемому не дают ничего пить и не прикасаются до перевязки, так что больной переносит ужасные страдания не только от жажды, но и от задерживаемой мочи вставленной кнопкой. По истечении трех дней перевязку приподнимают и больному позволяют мочиться. Если моча идет свободно, он считается выздоровевшим и принимает поздравления; если же моча не идет, больной признается долженствующим умереть и, действительно, при явлениях заражения он погибает. Китайские врачи не знают применения зондов при задержании мочи и, конечно, не соблюдают никаких противогнилостных предостережений. При благоприятном течении болезни раненая поверхность [383] заживает, оставляя втянутый рубец, имеющий вид треугольника, обращенного вершиной вниз. Повязку продолжают держать, но мало-помалу ослабляют. Выздоровление длится около трех с половиной месяцев. Несмотря на такую первобытность способа операции, смертные исходы, как говорят, редки, но постоянно остаются осложнения со стороны мочевого пузыря». Здесь уместно заметить, что в некоторых источниках фигурирует и более мрачная статистика, чем та, что уже приводилась выше, а именно: 30% оперируемых в совершеннолетнем возрасте погибали после операции.

У молодых людей после операции обычно наблюдалось задержание мочи, которое сначала лечили лекарствами, когда же те не помогали, то при всяком посещении, как утверждает В. В. Корсаков, больного били, дабы удалить дурные соки и придать току крови правильное направление. В дальнейшем задержание мочи сменялось недержанием, для которого у китайской медицины, по мнению русского врача, не было лечебных средств. Тогда по сильному аммиачному запаху можно было издалека почувствовать приближение оскопленного. Так как оставшееся отверстие мочеиспускательного канала начинало стягиваться и зарастать, в него вставляли маленький деревянный гвоздик или оловянный болтик толщиной с куриное перо и длиной в два с половиной сантиметра. Этот расширитель первое время находился в канале постоянно и удалялся только во время мочеиспускания. Через три с половиной месяца евнух считался совершенно здоровым, и, если он был молод, его брали во дворец на службу; если же он был взрослым, то его отдавали сначала на испытание в гарем одного из князей.

По данным русского врача, у части евнухов, несмотря на введение в мочеиспускательный канал расширяющих предметов, происходило сужение этого отверстия и втягивание рубца, поэтому постепенно все больше развивалось задержание мочи, катар мочевого пузыря и образование мочевых аммиачно-магнезийных камней. Так, евнух, которого В. Корсаков видел на приеме во французской больнице в Пекине, имел отверстие мочеиспускательного канала с булавочную головку, так что моча еле выбрасывалась тонкой, брызгавшей струйкой. Этот евнух был прооперирован, ему вставили бужи, и отверстие удалось расширить до того, что в него проходил буж самого малого калибра. Добившись улучшения, евнух после 15 сеансов больше не появлялся у русского врача. [384]

Многие евнухи, особенно исповедовавшие даосизм и буддизм, верили, что отрезанная плоть может при соответствующих манипуляциях, лечении и втираниях восстановиться.

Так, в древней истории Китая известен евнух Ли Го (II в. н. э.), который увлекался потреблением человеческой плоти, считая это средством восстановления или возрождения своей утраченной сексуальности. Он говорил, что человеческая плоть «сладка и имеет нежный аромат, подобный молодой оленине; в особенности это относится к печени...». Для своей ужасной диеты каждое утро он отправлял своего раба наведаться в яму, куда бросали трупы казненных преступников. В те давние времена рекомендовалось употреблять человеческие печень и желчный пузырь, которые, как считалось, являются средоточием жизни и жизненной силы и потому обладают восстановительными свойствами. А благодаря употреблению человеческой крови, согласно взглядам того времени, с наступлением темноты Ли Го якобы становился невидимым. Однако все это плохо кончилось: в результате кастрата обвинили в том, что он, будучи невидимым, разгуливает среди спящих наложниц Сына Неба и занимается «плохими делами». Доказательством послужили следы страстных укусов и синяки на теле тех девушек, которые месяцами не участвовали в Царственных соитиях. Для сохранения репутации соответствующих персон необходимо было найти виновника этого странного явления; тут-то Ли Го и поплатился за свои сверхъестественные способности, о которых неоднократно хвастливо заявлял: он был казнен посредством «разрезания тела на мелкие кусочки».

Считалось, что существует несколько этапов восстановления мужской силы. О них подробно рассказывается в книге «Тайны китайского секса. Взгляд за ширму» Чарльза Хьюмана и Ван У.

Первый этап «возрождения» заключался в том, чтобы женщины как можно чаще смачивали область рубца отсеченного пениса «плодоносным» субстратом инь. Считалось, что вслед за этим длительное возбуждение возродит желание ян, которое в свою очередь приведет к тому, что на теле вновь вырастут удаленные половые органы.

«Помимо возбуждающих средств, травяных составов, постоянного втирания субстрата инь и всякой квазисексуальной гимнастики, - пишут упомянутые авторы, - излюбленным восстановительным средством были свежие человеческие мозги. Старшие евнухи имели право отдавать распоряжения об отсечении головы многим [385] категориям лиц из числа врагов императора и уголовных преступников, и те евнухи, которые пытались восстановить свои утраченные органы, приказывали немедленно после отсечения головы расколоть ее и принести им мозги, пока они еще не успели остыть».

Эту же версию подтверждает китайский автор книги «Секс и китайская культура». Он сообщает, ссылаясь на китайские хроники, что некий евнух Гао Цэ, в минское время взимавший налоги в Фуцзяни, ради восстановления своей сексуальности приказывал убивать маленьких мальчиков, мозги которых немедленно съедал.

Ради достижения своей цели евнухи занимались оккультными науками. В обществе, где господствовало суеверие и благоговейное отношение к магии, это приводило к появлению поразительных по своему разнообразию зелий и снадобий.

Источником компонентов для самых популярных снадобий был человеческий организм, причем считалось, что наиболее сильными свойствами обладают печень, плацента, сперма и менструальная кровь. Утверждалось, что они хороши для «укрепления цзин (семени)», для «восстановления Мужского Пика» и для снятия [386] судорог. У Цзю в своем «Собрании лучших лекарств» (XII в.) особо выделяет замечательные свойства человеческой плаценты. Он предлагает следующий способ приготовления из нее лекарства: «Нет необходимости проводить какие-либо различия между Пурпурными Лодками (плацентой) младенцев мужского и женского пола, хотя особенно благотворна Пурпурная Лодка первенцев. После того как роженица отторгнет Пурпурную Лодку, ее следует промыть в чаше с рисовой водой, а затем для дальнейшего промывания погрузить в проточную воду. Она должна оставаться в погруженном состоянии до тех пор, пока с нее не будут смыты поверхностная слизь и отдельные волокна, а затем для окончательного очищения от злых духов ее следует поместить в чашу с материнским молоком. Вслед за этим ее нужно высушивать на солнце до тех пор, пока она не станет ломкой, после чего размолоть в порошок. Полученный порошок необходимо затем поджарить на фарфоре».

Знаменитый китайский фармаколог и медик Ли Шичжэнь в своем «Трактате о Корнях и Травах» (XVI в.) довольно поэтично называл мужское семя (цзин) - «Огнем и Пламенем Души» и утверждал, что дьявольский характер евнухов есть следствие того, что их жизненный субстрат не находит выхода. Он рекомендовал кастратам для усиления своей мужской силы следующее снадобье: «Семя крепких и здоровых молодых людей следует смешивать с экскрементами ястребов или орлов и принимать все это в виде пилюль».

Евнухи очень любили применять эликсиры, содержащие менструальную кровь. Считалось, что такая кровь, выделяемая организмом девушки, пробуждает у скопца дух ян. Особое предпочтение отдавалось «первому истечению», из которого делали мазь для втирания в рубец, образовавшийся после кастрации. Уже знакомый нам Ли Шичжэнь упоминает об использовании для этой цели «первого истечения» молодой матери после рождения сына, хотя в таком случае менструальная кровь предназначалась для приема внутрь.