Содержание последующих глав

В Темном Мире даос встречает наставника, Достигшего Прозрения, - Дагуаня, который во времена династии Мин был оклеветан и брошен в узилище, где вскоре и погиб. Дагуань объясняет гостю, какие преступления совершил тайцзянь, и говорит о карах, которые ожидают Вэя и тех, кто был связан с ним. Стражи показывают ему отделения преисподней: вот отдел «Восьми разогревов», где в огромных чанах клокочет жидкость. Здесь несут наказание прелюбодеи; в отделе «Меч-Гора» бесы пожирают убийц; в отделе «Ледяного хлада» томятся алчные и скаредные люди. В других местах адского вместилища терпят муки мошенники, клеветники, обманщики и прочие «дурные души» тех людей, которые в свое время совершили какие-то проступки в жизни. Даос видит много узников, о которых когда-то слышал и которых ему доводилось видеть. Сюда приводят евнуха Вэя и его приспешников.

Бесы с сине-лиловыми мордами уже несут железную кангу, железную плеть и цепь - орудия пытки. Вэй и Цуй пытаются слукавить и оправдаться перед судьей, однако тот не поддается на их уловки и перечисляет их проступки. Он, к примеру, говорит, что по наущению евнуха было задушено дитя одной из фавориток государя, а вскоре была убита мать-кормилица. Сановник Ян выдвигает против Вэя двадцать четыре обвинения в совершенных им преступлениях, другие жертвы евнуха заявляют о своих обидах. Судьи определяют наказание: Вэй получает триста ударов железной плетью, после чего его отправят в бездонную адскую пучину, где он будет ждать наказания Владыки Ада Янь-вана. Князь Тьмы дотошно разбирает преступления евнуха, его названного сына Цуя, фаворитки К.э и других и определяет наказание, которое он отдает Ведающему поворотом Колеса Кармы. Наказание таково: «Вырвать его поганый язык, и пусть он станет безгласным псом, чтобы не смел более лаять на людей, пусть пожирает он смердящие [101] отбросы, пусть не знает покоя ни днем, ни ночью, пусть его пинают ногами и швыряют в него камнями!»

Наказание Вэй Чжунсяню гласит: «Повелеваю превратить его в вола, дабы весь день он носил бы тяжести и плуг тянул, чтобы то и дело его хлестали плетью. В старости он сам по себе спокойно не умрет, но будет рассечен тысячью ножами, а его кости размелют в порошок.

Что до фаворитки Кэ, то она станет почтовой клячей, которую то и дело будут стегать плетью, гонять туда-сюда без остановки, так, чтобы хребет ее прогнил под грубым седловищем. Испытывая голод, она будет довольствоваться лишь пожухлою травой и кореньями растений...» Эти наказания грядут за содеянное зло, которое она творила в своей жизни.

Надо знать, что проступки в этой жизни непременно обернутся воздаянием в Темном Царстве, ибо между двумя мирами существует связь. Жизнь в Темном Царстве подобна той, что существует в Светлом мире, но только люди на земле часто пребывают в темных заблуждениях, а потому и совершают преступления. Однако в потаенных отделах Ада об этом доподлинно известно - там, как говорится, виден каждый волосок. Наш праведник-даос все это время пребывал во сне, в нем он и увидел таинственную связь Светлого и Темного миров. И верно, из мира людей в Темную Обитель вдруг явился чиновник в окружении семнадцати вельмож в черных шапках, в пурпурном одеянии. Халаты незнакомцев стянуты златоткаными поясами, украшенными рогом носорога. На платье знаки аистов и змеевидных тварей - чжи ⁶⁹. В зале разносится аромат благовоний, колышутся стяги и хоругви. Чиновник зачитывает указ светлейшего владыки Мин:

«Всевысочайший наш светлейший государь, поминая всех вельмож двора, кто верность проявил, составил документ, в коем обличаются злодеи. За совершенные злодейства следует лишить их жизни. Ныне, совершая церемонию поминок по всем невинно пострадавшим, мы делаем это, дабы воссияла добродетель сих мужей».

Чтец перечислил имена сановников, кто принял смерть по вине евнухов-злодеев. В конце церемонии явились сами носители зла в образе вола, белой клячи и черного пса. В волшебном зеркале Судьбы все увидели их три перерождения.

В последней главе второй части романа (она называется «Праведник-даос выходит из сна») даос объясняет своему ученику [102] Усюаню (Познавшему Таинство) смысл того, что ему довелось увидеть во сне. В этой главе уже нет Вэй Чжунсяня и других, однако зло, которое они воплощают, не исчезает. Вот что происходит в последних картинах, завер шающих роман.

«Рассказывают, что праведник-даос телом своим пребывал в обители Южных Гор, где предавался созерцанию. В какой-то момент посланцы из Темного Царства унесли его душу (она зовется «душою хунь» ⁷⁰. - Д. В.) с собой, отчего семь дней он был недвижим. Целых тридцать лет до этого момента он совершенствовал свою природу, чтобы познать Дао-Путь. Все это время при Ваза (династия Цин) нем находился один лишь ученик. Однажды Усюань притронулся к телу наставника - оно оказалось едва теплым. Однако цвет лица не изменился, а конечности вовсе не застыли. Учитель напоминал спящего человека. Усюань был юн годами. Понятно, что он не находил места от охватившей его тревоги. Здесь надобно сказать, что у даоса был друг по ученью по имени Чжиинь, который нередко наведывался в скит, имея тайную мысль рано или поздно завладеть обителью даоса. Пришел он и на этот раз. Окликнул собрата, осмотрел со всех сторон и прикоснулся к его телу.

- Как видно, твой учитель от нас ушел! - сказал он ученику, а после подробных расспросов добавил: - Тело уже захолодело, дыханье пресеклось, а пульс пропал. На свете не бывает так, чтобы человек спустя семь дней возвратился к жизни!

- Учитель все это время укреплял свой дух и, как видно, наконец усвоил Дао. Верно, прошло семь дней после его кончины, однако он по-прежнему сидит и не падает, да и грудь у сердца остается теплой. А лик у него, как у живого. Так не бывает у покойника!

Чжиинь ответил:

- Это верно, что твой учитель пестовал свой дух и предавался созерцанию. Понятно, такие люди отличаются от обычных [103] смертных. Они могут лежать в земле и десять лет, а то и сотню годов. Когда же их отроешь, то увидишь, что они ничуть не изменились. Это оттого, что на них снизошел дух Неба и Земли.

- Учитель мне как-то говорил: чтобы укрепить свой дух, надобно недвижимо сидеть, закрыв глаза и скрестив ноги. При этом нельзя испить даже капельку воды, нельзя произносить ни слова, и еще: тело за сутки должно совершить полный оборот, - сказал Усюань и продолжал:

- Если все так сделать, то тело человека как бы полегчает, и он белым днем взлетит на небо. Нынче прошла лишь первая седьмица. Как можно говорить о его кончине?

- А верно ли, что твой учитель во время своего сидения говорил о семи седьмицах? -спросил Чжиинь.

- То тайна Неба и безмолвное движение его знаков. Как можно раскрывать секреты Неба перед обычными людьми?.. Учитель был очень добр ко мне и сделал из меня человека. Вот, к примеру, у меня всегда был достаток в пище. Словом, я буду продолжать ухаживать за ним!

- Ты слишком молод, а потому я помогу тебе свершить последний обряд. Мы соорудим с тобой скинию и предадим ее огню вместе с останками даоса, а кости захороним в дальнем углу, в саду. Там же поставим пагоду и каменную ступу. Вот так и завершим его земные деяния.

- Но тело пока еще теплое к тому же он продолжает сидеть. Как можно сжигать живого человека?! - на глаза послушника навернулись слезы. - Если у вас, учитель, сохранились добрые чувства, вы должны находиться рядом с ним, помочь ему достичь Истины. Другое дело, если он и после семи недель не вернется к жизни, вот тогда вы вольны поступать по-своему. Нынче же об этом даже не стоит говорить!

От этих слов Чжиинь даже изменился в лице.

- Ах ты щенок! - вскричал он. - Ты смеешь мне перечить - мне, близкому другу учителя! Молокосос! Я проявил заботу и внимание - пришел проведать вас, прекрасно зная, что ты у него сейчас один. Ты же мои добрые намерения переиначил и осквернил! Все равно, я сделаю так, как сказал, посмотрим, что ты на это скажешь!

Усюань повернулся к наставнику-даосу и пал перед ним на колени. [104]

- Учитель, учитель! Скорей приди в себя, проснись! - вскричал он.

Рассвирепевший Чжиинь поднял здоровенный кулачище, намереваясь проучить монашка. Вдруг откуда-то сверху, будто из-под самой кровли, на правую руку монаха упал камень. Чжиинь поднял голову, стараясь разглядеть, что творится там, под крышей. Но тут второй булыжник попал прямехонько в правый глаз. В голове монаха помутилось. «Вот чудеса! - подумал он с тревогой. - Как видно, у брата по ученью и впрямь есть волшебный дар, иначе эти камни в меня бы ни за что не полетели! И все же я не верю!» - он потер глаз, пощупал ушибленную руку. «Попробую свалить даоса наземь, - мелькнуло в голове. - Интересно, что произойдет?» Он не стал толкать тело даоса руками, а просто с силой прислонился к нему плечом и надавил, однако тело даоса даже не шелохнулось. Чжиинь разозлился. Как говорится, ярость объяла его сердце, и злость вырвалась из печени. «Не отступлю ни на шаг!» - подумал он.

Известно, что если человеком овладела какая-то мысль, он способен расшибить голову, а от своего не отступит. Однако сейчас монах схватил ученика за волосы и принялся его волтузить. Усюань закричал от боли, но бежать не стал, да и куда ему бежать? В этот самый миг в обители появился незнакомец лет сорока или поболе, видом вполне приличный, каким бывает человек весьма достойный.

- Не смей его бить! - вскричал нежданный гость. Незнакомцем оказался сам Люй Дунбинь - один из даосских святых. Он быстро утихомирил мошенника монаха и вернул к жизни даоса, вложив в его рот волшебную красную пилюлю. И в тот же миг улетел куда-то на белом облаке. Даос, придя в себя, сразу понял, что странный сон, который он только что увидел, на самом деле есть объяснение его собственных поступков, которые он совершил в своей жизни. Это и напоминание о том случае, когда даос оказал помощь евнуху. Праведник понял, что наступила пора, когда ему следует поведать свою историю людям.

«И вдруг он почувствовал, что с его губ будто слетают цветы лотоса, и тогда он затворил дверь своей кельи и снова погрузился в безмолвие. Перед ним было светлое оконце, а подле стоял чистый столик, на коем находились камень для растирания туши и курильница с благовониями. Сделав омовение, он воскурил [105] благовония, положил поклон Будде, Который Грядет ⁷¹, взял в руки кисть и после продолжительных раздумий принялся писать сочинение, которое назвал «Сном Темным и Сном Светлым». Праведник хотел дать добрые советы всем людям. Поистине:

* * *

Так заканчивается роман Праведника из Чанъани, который запечатлел исторические события начала XVII века, связанные с именем евнуха Вэй Чжунсяня. Последние строки романа звучат:

«Окончился Темный Сон, рассказанный выше. Так заканчивается и десятый цзюань книги «Сны Темный и Светлый, мир предостерегающие».

В год учэнь Измененной эры правления и Драконова Торжества ⁷², в летнюю пору и вдень, когда Великий муж вознесся ввысь, праведник из Чанъани Готай в Обители Безбрежной Протяженности взял в руки кисть и сие записал».