Одни желают ему долголетия, другие указывают на его заблуждения

(глава двадцать седьмая)

Рассказывают, что Вэй Чжунсяню в шестнадцатый день третьей луны седьмого года эры правления Тяньци - Небесного начинания исполнилось ровно шестьдесят лет, о чем немедленно [89] возвестили всю Поднебесную. По сему случаю император даровал евнуху четыре штуки разноцветного атласа, два дворцовых цветка, много золота и нефрита, а еще ему преподнесли тушу барана и жбан вина. Из провинциальных управ гонцы привезли другие подарки, прислали дары также наместники пограничных областей, генерал-губернаторы и воеводы, правители разных провинций, прокуроры и сановники Трех Ведомств. В доме возвышались горою диковинные веши и драгоценные безделушки, разных сортов парча, расшитые ткани, благородная яшма и одежда с изображением змеедраконов ⁵⁵. В этот торжественный день Вэя пришли поздравить три дворцовых гуна и девять цинов-министров, начальники всех восьми отделов и двух ямыней, государева родня, а также члены заслуженных родов и семей. Картина празднества выглядела так:

Пурпурные халаты с поясами, отделанными яшмой - то гости входят в ворота, распространяя вокруг неземное сияние. На золотых бокалах и кубках из яшмы вырезаны их имена и фамилии - разноцветие красок слепит глаза. Здесь стоят расшитые ширмы, экраны с цветными картинами - на них слова восхваления и разные лестные фразы. Лари и корзины с диковинными украшениями заполнили залы дворца. На дверях колышатся стяги разных цветов и оттенков. В залах слышны музыки звуки: восемь ее тонов доносятся до слуха гостей. Сотня дворцовых евнухов - данов ⁵⁶ с подвесками из собольего меха, на каждом халат с эмблемой змеедракона, стянутый поясом с пластинами из яшмы. Склонились в поклоне тысяча военных и штатских чинов: на каждом из них черная шапка и пурпурный халат. В драгоценных треножниках - динах тлеет сандал, растекается его аромат, вьются клубы благовоний. В кубках цвета зари разлито вино государя: цветом прозрачное, вкусом отменное,

Верблюд (трехцветная керамика - династия Тан) [90] походит оно на росу сладчайшую. Все скоро узрят отблески этого торжественного благолепия. Люди вокруг суетятся, снуют, желая восславить хозяина на тысячи весен и осеней.

Вэй Чжунсянь облачен в пурпурный халат с эмблемой мана - змеедракона, в шляпе дворцового министра-нэйсяна, отороченной златою нитью, которая вьется облаком, украшенный цветами, дарованными самим государем. Платье евнуха подпоясано яшмовым поясом с изображением ста оленей. Вэй восседает в кресле, прикрытом шкурою тигра. Он сидит в конце залы, обратив лицо свое к югу. К нему боятся приблизиться не только сановная знать, но и государевы родственники. Он отказывается брать у них даже «церемонные письма», хотя всеизвестно, что на сей счет существует давний порядок совершения подобных церемоний. Однако злодей Вэй Чжунсянь поломал все правила и постановления. Ему удалось сковать самого государя, и он посмел сам отдавать приказы сиятельным вельможам-чжухоу ⁵⁷. Не удивительно, что его сила и богатство возросли безгранично. В тот день среди множества гостей, заполнивших залу, на почетных местах восседали лишь четыре вельможи из государевой канцелярии да высший сановник, ведающий усыпальницами. Остальные гости сидели на обычных местах в два ряда. Таким образом, Вэй восседал в одиночестве, а внизу у ступеней расположились сто музыкантов, исполнявших благозвучную музыку. На возвышении выступали около сотни лицедеев. Когда три гуна заняли подобающие места, к ним подошли нареченные сыны евнуха с кубками на подносах и предложили им отведать напитки.

Но здесь наш рассказ прерывается, и речь теперь пойдет о другом. Тридцать лет назад некий гадатель-сянши ⁵⁸ спас Вэй Чжунсяня от беды, дав ему денег. Вскоре сянши отправился в Южные горы Чжуннань, дабы, совершенствуя свою природу и дух, приблизиться к Дао. Однажды он прослышал о том, что евнух Вэй совершает незаконные действа, супротивные Небу, занимается даже убийствами. Зло, которое он несет с собой, безмерно. И тогда праведник, скитавшийся в дальних краях, пришел к нему снова, чтобы его образумить. Вот как выглядел сянши:

Шапка из коры бамбука. Растрепанные власы будто запорошены снегом. Платье из листьев лотоса выглядит словно лохмотья. Лицо покрыто дорожною пылью. Он всегда бородат, борода расчесана на пять прядей. Руки пусты, как и были когда-то. Впрочем, есть [91] при нем гнутый посох из пятнистого бамбука. Желтым поясом стянуто тело. Он смеется над всеми, кто будто во сне пребывает, кто услаждает плоть вином и мясом. Этим людям знать не дано, что за грубым обличьем скрывается почти небожитель.

Итак, даос-праведник появился в имении евнуха Вэя. Перед ним ворота в разноцветных узорах, изнутри доносятся звуки музыки. Однако ворота закрыты, их охраняет суровая стража. Подле стоит много посторонних людей: одни в шапках больших и в красных халатах, украшенных цветным рисунком; другие - в шапках поменьше с синею лентой. Гость подошел к ним поближе и отвесил поклон.

- Бедный даос хотел бы увидеть хозяина дома. Позвольте вас побеспокоить, любезные, доложите обо мне высокому гуну.

В толпе засмеялись.

- Нынче у нашего «тысячелетнего» господина празднуется день рождения. В доме его как раз поздравляют знатные гости: три гуна, девять цинов-министров, сановники всех двух ямыней. Они, наверное, сей миг поднимают бокалы с вином. Иль ты во сне пребываешь, даос? Смех да и только! Кто станет о тебе докладывать? Просто смешно!

- Бедный инок имел короткое знакомство с сиятельным гуном. Если вы ему обо мне сообщите, он меня непременно примет!

- Ах ты болтун! - закричали стражники. - Что ты несешь околесицу! Надо же, выдумал: наш господин водит-де знакомство с каким-то побирушкой-даосом!

Кто-то стукнул даоса по голове тыквенной скалкой.

- Скажи спасибо, что у господина нынче праздничный день, иначе тебе не поздоровилось - забили бы до смерти! - даоса окружили человек этак десять и принялись его выпроваживать, сопровождая свои действия тумаками. Однако даос не сдвинулся с места.

- Чудеса! - вскричал кто-то из стражников. - Неужто даос такой сильный?! А ну-ка, навалимся на него все вместе, собьем его с ног!

К нему бросились сразу человек более сотни: молодцы крепкие и отчаянные, поскольку все они были людьми военными. Даоса стали тянуть и толкать, но тот не сдвинулся с места. И вдруг праведник поднял свой посох и принялся колотить им по [92] барабану ⁵⁹, стоявшему у ворот дома. Вэй Чжунсянь и все гости, сидевшие в зале, окаменели от неожиданности и страха. Одни решили, что сюда доставили государев указ, другие поняли, что принесли срочное военное сообщение из пограничных краев. Хозяин послал людей узнать, кто бьет в барабан. Слуги видят, что толпа людей окружила странника-даоса, стараясь преградить ему путь в дом.

Через какое-то время, однако, слуги привели гостя в залу. Хозяин сидел с сердитым выражением лица, сделав вид, что не замечает даоса, а тот даже поклонился.

- Уважаемые! - праведник сложил руки и, обратившись к Вэй Чжунсяню, сказал: - Высокий гун, мы не виделись с вами, почитай, лет, этак, тридцать. Как видно, вы за это время сильно разбогатели, стали знатным вельможей. А вот обо мне вы, похоже, забыли!

- Ах, ты даосское отродье! - вскричал евнух. - Никак ты взбесился! Надо же так распуститься! Смеет болтать о каком-то знакомстве! Чушь и мерзость! - Вэй крикнул слугам: - Зовите сюда заплечных дел мастеров, пусть свяжут нахала и отправят в следственный ямынь, где устроят ему строгое дознание.

На это даос ответил:

- Я познал и мир, и людей в этом мире и, конечно, могу легко распознать твою звериную сущность, которая прячется за личиной человека! Когда-то я тебя предупреждал: никогда не забывай о верности и благородстве! Вместо этого ты пошел против воли Неба и творил преступления. Нынче я пришел к тебе специально: снова хочу тебя образумить. Одумайся! - даос трижды поклонился небесам. - Вэй Чжунсянь, тебе удалось обмануть многих людей и даже государя, но посмеешь ли ты обмануть Небо, что над твоей головой? Я полагаю, что если сейчас разрубить твою плоть на мелкие кусочки, то к ней не прикоснутся даже собаки и свиньи! За мою доброту ты нынче решил отплатить мне злом. Или думаешь меня убить? Только сможешь ли?

Даос сделал едва заметное движение, и веревки, которыми он был связан, в один миг разорвались. Он взмахнул рукавами халата, отчего тут же поднялся ветер, и даос вдруг куда-то исчез. Да, Вэй Чжунсянь находился при власти и силе, однако он опасался, что даос напомнит о его прошлом перед знатными гостями. Этот побирушка, одетый в лохмотья, посмел открыто сказать, что когда-то был с ним знаком. Это ли не унижение! Вот почему евнух не [93] признал даоса своим знакомцем. Но знал ли евнух, что даосу ведомо искусство небожителей-сяней, которое он здесь и применит? Вэй был обескуражен и расстроен, но ничего не сказал. И все же на его лице можно было заметить выражение недовольства и растерянности. Гости в зале, как видно, тоже были не в своей тарелке. Кто-то из придворных льстецов, привыкших угождать хозяину и говорить сладкие речи, поднес евнуху кубок с вином.

- Сиятельный гун, по случаю вашего дня рождения вас пришел поздравить даже бессмертный! Вот как растроганы высшие сферы! - льстец подобострастно захихикал. - Мы, простые смертные, не смогли своими слепыми глазами разглядеть небожителя-сяня и, как видно, его обидели. Он же, явив перед нами свое волшебное искусство, преподал нам хороший урок. Такое дивное событие редко встречается в тысячелетней истории! Сиятельный гун, десять тысяч весен будет в вашей жизни, а потом вы вознесетесь к небожителям!

Еще один чиновник, протягивая чару с вином, добавил:

- Когда-то государь Цинь Шихуан, завоевав шесть царств, объединил всю Поднебесную. Он получил громадные богатства и славу. Однако, чтобы продлить свои годы, он решил заняться поисками края бессмертных. Много сил он потратил, прежде чем добрался до Пэнлая, что в Восточном море ⁶⁰, где нашел небожителей-сяней. Вы, сиятельный гун, нынче добились заслуг куда больших, чем сам государь Шихуан. К вам явились с поздравлениями эти небожители сами. Какое счастье! Поздравляем вас, поздравляем!

- Сие непостижимо и поразительно! - раздались крики.

Услышав такие слова, Вэй Чжунсянь просиял. В зале послышался радостный смех, кругом оживленно обсуждали удивительное событие. Вэй, занимавший верхнее место, велел позвать сынов Грушевого сада ⁶¹, то бишь актеров, которые разыграли перед гостями пьесу под названием «Вэй встречает небожителей». Пиршество продолжалось до тех пор, покуда луна не скрылась за утунами ⁶², а на востоке не поднялось светило.

Никто из гостей не догадывался о том, что праведный даос в свое время действительно вызволил евнуха из беды, а нынче пришел сюда, чтобы его образумить. Вот уж поистине:

Как будто ясно ему показали
Прямой путь, что ведет в Пинчуань ⁶³, [94]
Однако открытые честные речи
Он принял за злые советы.

Алчный и хищный евнух презрел честь и достоинство, он забыл о том благодеянии, что ему когда-то оказали.

* * *

Звезда евнуха Вэя закатилась, его слава развеялась, величие исчезло, как дым. Всесильного тайцзяня ждала жалкая участь. Картиной его позорного финала заканчивается первая часть романа, которая называется Сном Светлым. Во второй его части, которая представляет собой Сон Темный - Иньмэн, повествуется о скитаниях даоса-праведника в Темном царстве, куда он однажды попадает, погрузившись в тяжелый и тревожный сон. Впрочем, этот сон даосу кажется явью, настолько он правдив и реален. В мире ином даос видит суд над евнухом Вэем и его приближенными. Итак, конечное наказание (воздаяние за преступления) свершилось. Это и есть подлинная Судьба евнуха, его Карма!