На постоялом дворе он просит милостыню

(глава восьмая)

Вскоре после «очищения тела» растительность на лице у Вэя стала постепенно исчезать и он стал похож на обычных дворцовых скопцов-тайцзяней. Однако рана еще не зажила. Долгие странствия привели Вэя к местечку под названием Линьцин, где в это время бесчинствовала шайка нищих скопцов под водительством [83] некоего Бао Нина по прозвищу Лютый Тигр, отличавшегося не только изрядной силой, но и коварством. Он наводил ужас на всех местных побирушек. Этот самый Бао Нин умел, однако, ценить людей за заслуги: одних награждал, а других строго наказывал, поэтому у многих успел завоевать немалое уважение.

Надо заметить, что оскопление не было связано с какими-то указами государя, и некоторые жители северных краев, у коих в семье было трое и более сыновей, часто подвергали одного из них «очищению». Сообщив о случившемся местным властям, они получали освобождение от разных поборов и служб. И поскольку существовала в жизни такая столь выгодная для людей уловка, многие перестали дорожить своими чадами, из-за чего возникали всяческие злодеяния. Не лишне заметить, что в это же время было немало людей, кто не успел попасть в круг «избранников». Заниматься торговым делом или каким-то другим ремеслом они, как правило, не умели, а потому вовремя не смогли приобщиться к тем, кто принадлежал к Трем Ученьям и Девяти Школам ⁵⁰. Не случайно поэтому, что в своем сердце они затаили обиду и гнев на своих родителей, а те, будучи не в состоянии их содержать, отправляли из дома прочь: занимайтесь, мол, попрошайничеством. Некоторым все же удавалось получить покровительство людей, близких двору. Другие, собравшись в многолюдные ватаги, принялись заниматься мошенничеством и даже насилием. Вэй Цзиньчжун, как мы знаем, отличался изрядным лукавством и хитростью. С помощью показного усердия и угодничества ему со временем удалось втереться в доверие к вожаку Бао Нину, который не только дозволил вступить в нищенскую ватагу, но и всячески покровительствовал ему, избавляя от обид и унижений. Теперь Вэю уже не грозили ни голод, ни холод. Бао Нину явно приглянулся этот сметливый и ловкий парень.

Как водится, при первой встрече Бао Нин устроил ему допрос: поинтересовался, откуда он родом, как зовут. Вэй обстоятельно ответил на все его вопросы.

- А когда подверг себя «очищению»? - спросил главарь нищенствующих скопцов.

- Еще в малом возрасте, - схитрил Вэй. - Не помню точно, сколько было мне тогда лет, поскольку родители умерли рано. - Вэй тем самым сумел избежать дальнейших неприятных расспросов. [84]

Ватага бродячих побирушек в честь нового собрата устроила в складчину пирушку с мясными и рыбными кушаньями и, понятно, доброй выпивкой. Для своей трапезы они нашли вполне подходящее место: ветхое строение, стоявшее в месте отдаленном и убогом. Скопцы скинули свои нищенские лохмотья и облачились в чистые опрятные одежды. Бродяг охватило радостное возбуждение. Одни горланили песни, другие дули в дудки, третьи просто дурачились. Ну, а когда выпили по три чарки, они разошлись вовсю!

- Эй, вы! - вдруг гаркнул вожак Бао Нин. - Ваши песни устарели, слушать их тошно! Если кто споет какую-то новенькую песню, мы все выпьем по большой чарке вина!

Участники пирушки переглянулись, не зная, что ответить вожаку. Кто-то предложил:

- В нашу шайку вступил новенький - почтенный Вэй. Он у нас большой забавник, значит, и петь мастак!

- Если он у нас новенький, откуда вам знать, что он забавник и певец? - удивился Бао.

Какой-то остряк крикнул:

- Если он не забавник, откуда у него чирьи да язвы от ветро-текучих ⁵¹ забав?

Все громко захохотали. Вэй охотно согласился показать свое певческое искусство.

- Я вам сейчас сыграю на пипе и спою песенку на мотив «Горного барашка». - И он запел:

Тяжелую дверь затворив,
Я смотрю один на луну.
Как досадно: талантливый муж
Нынешней ночью совсем одинок.
Я - как тот одинокий феникс,
Кто чудес деянья творил.
Станом своим я бесподобен,
Но тлен, увы, коснулся меня.
Чуден мой лик,
Но стал он желтым, худым.
В жизни моей были одни расставанья,
Но мало счастливых встреч.
Впустую потрачено время, [85]
В праздном безделье прошло.
Порой кого-нибудь встречу случайно,
В голове рождается мысль:
Непременно надо убить.
Отчего сия мысль - понять не могу.
И печаль моя несказанно,
Я - как тот надломленный лотос,
Что через десять иль боле шагов
Все равно на землю падет.
Ведь то, что испорчено вдруг,
Должно склониться к земле.
Но, возможно, вершок нежных чувств
Завяжется в сотни узлов.

- Великолепно! - раздались со всех сторон крики.

- Отменно! - похвалил Бао Нин. Певцу поднесли большую чарку вина, которую он осушил, а вместе с ним выпили и все остальные. Главарю нищей братии это вино показалось не слишком крепким, и тогда Вэй предложил:

- Есть один способ, как можно его исправить! Дайте-ка мне нож!

- А при чем тут нож? - удивился Бао.

- Отсеку от этого вина водяной дух - вот и все!

- Здорово придумал! - вскричал кто-то из скопцов. Раздался всеобщий хохот. - Превосходно! Ну и шутник этот Вэй. А ну-ка, расскажи нам, как ты это собираешься сделать, мы послушаем!

- Извольте, я расскажу, но сначала влейте в себя по чарке вина!

- Выпьем, выпьем! - раздались голоса. - Вот здорово! Вэй Цзиньчжун приступил к рассказу.

- Жила-была одна семья, в которой были одна молодуха и одна невестка. И вот молодуха вдруг пожелала стать грамотейкой. По любому поводу кричит: «Мяо, мяо!», что значит «Превосходно!» Однажды в доме появился зять. Невестка решила ночью подслушать, что произойдет в комнате молодоженов. Слушала она слушала, но так ничего и не услышала - все было тихо. Утром женщины спросили молодую: «Эй ты, грамотейка! Раньше по любому поводу ты кричала «Мяо!», а нынче ночью словно в рот воды набрала. Почему? А молодуха им отвечает: «Так было «мяо», что я слова вымолвить не могла!» [86]

Раздался оглушительный хохот, а кто-то даже захлопал в ладоши.

- Отличный анекдот! Здорово нас повеселил новичок - этакую радость доставил!

Остряк, который до этого бросил шутку, крикнул:

- Это верно, радость-то он доставил нам, а не себе самому, «хвост петушиный» ⁵² он себе не оставил - где-то потерял!

- Несчастливые словеса говоришь! - загрохотал Бао Нин. - Штрафуем тебя на большую чарку. Поднесите и нашему новенькому - Вэю! Пускай они оба выпьют!

Понятно, никто из них роптать не стал. В этот день все получили от трапезы большое удовольствие, так как напились допьяна. Надо сказать, что с этого самого дня все прониклись к Вэй Цзиньчжуну большой симпатией, но пока мы говорить об этом не будем. Как-то Вэй забрел на постоялый двор, где собрался попросить милостыню у проезжих купцов, которые здесь остановились. Хозяин, почуяв зловоние, которое исходило от нищего бродяги, рявкнул:

- Эй ты, бандит, корень блуда! Ты что, не знаешь, где просить милостыню? Вместо того, чтобы идти в большую лавку или торговый ряд, ты приперся ко мне попрошайничать! Тебе здесь все равно никто не подаст! А ну проваливай!

Вэй Цзиньчжун, уверенный в поддержке нищей братии, решил показать свой истинный нрав. Он вытаращил от ярости глаза, сжал кулаки и обрушился на хозяина с бранью. Он даже попытался было ворваться во внутренний двор. От резких движений его ветхая одежда вконец разорвалась, и часть лохмотьев упала на землю, тем самым обнажив тело, сплошь покрытое чирьями. Так получилось, что среди постояльцев находился один гадатель-физиогномист по имени Тао Сюань, что значит Темный Тао ⁵³. Уроженец Тяньтая ⁵⁴, он исколесил всю Поднебесную, то есть побывал «на всех реках и озерах». Бесстрастным оком он пристально взглянул на буяна. «Ладный и могучий телом, этот нищий никак не должен находиться в хвосте у других», - решил гадатель. Он захотел познакомиться с бродягой поближе. Он приблизился к кричащей толпе, намереваясь разнять спорщиков.

- Эй, прекратите буянить, не шумите! - он повернулся к Вэю. - Они тебе не ровня! Послушай, что я тебе скажу!

Вэй посмотрел на человека, который к нему обратился с этими словами. [87]

- Я попал в беду, и мне пришлось долго скитаться! - стал объяснять он гадателю. - Сюда я пришел, чтобы попросить милостыню у господ-постояльцев. А вот этот накинулся на меня с бранью!

- Да, да, мне все ясно! - проговорил гадатель Тао, который, как видно, согласился с нищим бродягой.

- А вы, почтенный, что хотите мне сказать? - спросил Вэй. Ворожей положил ему руку на плечо.

- Запомни, когда тебе стукнет пятьдесят и немного поболе, ты станешь человеком знатным и богатым. Ты встанешь вровень с вельможными ванами и хоу.

Цзиньчжун рассмеялся.

- Почтенный, вы, конечно, вольны давать советы, но к чему пороть всякий вздор? Моя жизнь сейчас такова, что даже один-единственный день мне трудно одолеть. А вы болтаете о каких-то пятидесяти годах! Мне бы не протянуть ноги с голода, а вы толкуете мне о богатстве! Оно мне не приснится даже в самом чудесном сне!

- Я тебя не обманываю и никакой ошибки в моих словах нет! - возразил гадатель. - За сорок лет, что я бродил «по рекам и озерам», я встречал немало людей, [88] С этими словами Вэй накинул на себя остатки одежды и широким шагом пошел прочь. Ворожей и все, кто там находились, сразу решили, что он отправился позвать на помощь своих дружков-скопцов.

- Эй, ты все еще не веришь тому, что я тебе сказал? - крикнул ему вслед гадатель. -Думаешь, я тебя обманываю? - он протянул руку к расшитому кошелю, что висел у пояса, и достал оттуда слиток серебра весом не меньше двух лянов. Гадатель протянул серебро Вэю. - Возьми эти деньги себе! Половины их хватит тебе на лекарство, чтобы вылечить чирьи. А вторую половину потратишь на мясную снедь - поддержи свою исхудалую плоть! Когда все истратишь, приходи сюда снова. Ты всегда найдешь меня здесь! - Тао взял листок бумаги и что-то на нем написал, как видно, рецепт. - Сейчас главное для тебя - это вылечиться от дурного недуга. Судя по твоему лицу и правильным его линиям, дух застоя, который сейчас тебя обволакивает, должен вскорости рассеяться! Как только избавишься от своих нарывов, придешь сюда снова, мне нужно тебе еще кое-что сказать!

Вэй Цзиньчжун низко поклонился гадателю и пошел своей дорогой. Все окружающие, включая купцов и хозяина постоялого двора, онемели от удивления. В самом деле, гадатель не только напутствовал этого бродягу вещими словами, но и дал ему денег. Все смекнули, что нищий в свое время непременно разбогатеет, хотя никто из них не догадывался, что Вэй уже четырежды был отмечен знаками могущественных духов. Гадатель оказался провидцем. Вот уж поистине: