Го Цин, праведник из Чанъани

Сны темный и светлый, мир предостерегающие

Фрагменты из романа XVII в.

Слово прозрения

(Предисловие Дровосека с гор Яньшань)

Небо с Землею суть сферы единого сна. Древность и нынешний день, похожи они на спектакль, а ныне живущие люди все равно, что пена химеры. Цветущая слава и увяданье, утраты и достижения, жизнь и кончина, благо и зло - все это проявление образов разных. Хладный ветер и дождь лишь горькую скорбь и тоску порождают. А вот благовещие звезды и облак счастливый несут спокойствие душам. Величие бывает тогда, когда мелкое вдруг исчезает, а большое приходит. Но когда стихия Инь пребывает в смятении, а Ян в непрестанном борении, тогда возникает надменность - гордыня. Все живое, известно, проходит чрез множество кальп. Вкруг нас царят сумрак и муть, люди, словно в дурном отупении, живут, будто во хмелю пребывают. Природа - Творец с ними играет, как обычно играют с дитятей.

У пахаря и старика-хлебороба, у дровосека и пастушонка, даже у владыки лесов нет власти у них, какой владеет бескрайнее Небо. [55] Когда сыты, они ложатся вздремнуть, когда голодны - ищут еду, обращаясь при этом клуне иль цветы вопрошая. Чу! То раздаются скорбные вопли людей, а их плач оглашает пространство. Но их смех, как и плач, они сами его порождают и сами приемлют, это - их мир, мир безмятежный, каковой бывает только во сне. Мнится им, что ни перемен, ни падений не случится боле у них, злые духи их никогда не настигнут, а потому обретут спокойное место их души. Стать небожителем-сянем или буддой, обозначить свой путь бодхисаттвы - таков удел подобных людей. И вряд ли они на себе испытают злые замыслы духов - голодных-эгуев ¹, что являются людям в коловращении судеб.

Но вот некий муж, ящеру уподобясь, вознамерился потрясти столп, что выкован из железа. Схожий с воробьем, словом, с мелкою птахой, он возмечтал научиться полету громадного грифа ². И тут дух смерти вдруг заполнил все небо, добронравные души приникли к земле, даже демоны у Девяти Истоков ³ зарыдали в ночи, а иней, в шестую луну появившись ясным днем, взлетел вдруг к самому небу. Неоглядная и бескрайняя наша вселенная вмиг превратилась в мир печали и скорби, где царит лишь долгая ночь и нет ни единого ясного дня. Тут люди свои языки прикусили, будто кто-то их стиснул клещами, а ноги бредущих по дорогам людей вдруг тяжелыми стали, малые дети внезапно притихли, замолкли. За пять-шесть лет все вокруг погрузилось во мрак беспросветный, жизнь людей потеряла вкус животворный. Возник мир тревоги и страха, мир кошмарного сна.

Но сердце Неба человеколюбиво, а стихию Ян наполняет ясная святость. Потому и опасность, вдруг появившись, в конце концов исчезла, и, подобно грому, родился дух героизма. Его грозовые раскаты прокатились по небу, пробуждая людей от сна или спячки. Седовласый старец - небесный Тяньгун ⁴, разве он не захочет стать таким человеком-героем?

Когда в мире является сотня людей, подобных евнуху Вэю, они тут же вносят великую смуту, путая верность и лживые чувства. Но даже когда появляется лишь один Вэй Чжунсянь, он порождает суд вселенский, в коем честность борется с ложью! И он может длиться тысячу «сроков осенних». К счастью, темное пламя ныне погасло, рассеялся дым, кости людей разомкнулись, а их плоть встрепенулась. Во мгновенье вся унылая пышность, все тревоги, рожденные гибельным духом, - все это [56] нашло свое завершение и свое воздаяние. Да! Вэй Чжунсянь жалости никакой не достоин. Он лишь с виду похож на «верного и мудрого» мужа - чжунсяня ⁵, а потому о нем вспоминать все равно, что во сне вещать о приснившейся грезе!

Праведник из Чанъани, узнав про жизнь Вэй Чжунсяня от начала ее до конца, решил подробно изложить все деяния его: постыдные и мерзостные, вызывающие ужас и гнев, душевную боль и острую жалость. Он представил их в «двух снах» - Светлом и Темном, показав их чудовищный образ, дабы пробудить добрые чувства у тех, кто слышал об этих деяниях или видел своими глазами. Показав людям портрет евнуха Вэя, Праведник произнес слова отрезвления, обращенные к авторам всех «вольных историй» ⁶. Это значит, что ныне и впредь сыны страны Хуасюй ⁷ смогут возлежать высоко, то бишь находиться в блаженном покое.

Юаньцзю, Дровосек с гор Яньшань, написал сие в Павильоне Одинокого Прозрения, в шестую луну года учэнь.