Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

ЗАПИСКИ Ф. ЖЕРБИЙОНА

ДНЕВНИК ФРАНСУА ЖЕРБИЙОНА 1

за время путешествия по Татарии миссионеров иезуитского ордена в Китае Жербийона и Перейры по повелению императора Канси в 1689 году

1. Жербийон и Перейра в составе посольства выезжают из Пекина

13 июня (3 июня. Здесь и далее даты григорианского календаря переведены на юлианский.) 1689 г. мы вместе с послами вышли из Пекина. В этот день мы проделали 90 ли в северо-восточном направлении, следуя все время по дороге на Миюньсянь. Выйдя за стены города, мы соединились с отрядом кавалерии, который должен был сопровождать послов. Он был выстроен по обеим сторонам дороги с офицерами во главе. Мне сказали, что отряд состоял почти из двух тысяч солдат. Командиры были отобраны из восьми знамен Пекинского гарнизона; каждый имел свое шелковое знамя с присвоенным ему гербом.

Утро выдалось довольно свежее, и солнце почти все время пряталось за облака; к полудню стало жарко, но временами шел дождь, к вечеру погода прояснилась.

14 июня (4 июня.) мы проделали 90 ли в северо-восточном направлении, из них почти 40 до Миюньсяня и 50 после него. К востоку и к западу от нас почти непрерывной грядой тянулись горы. Мы разбили лагерь в Тяоюйтай, что в переводе значит «место, где ловят рыбу». По мере приближения к горам земля становилась все более каменистой и усеянной щебнем, хотя было немало участков с хорошей почвой и хорошо обработанных.

2. По Монголии

Погода еще не установилась, утром накрапывал дождь, после полудня небо прояснилось, и, так как не было ветра, стало жарко и душно.

15 июня (5 июня.) мы проделали 50 ли в том же северо-восточном направлении. Мы разбили лагерь на небольшой песчаной равнине, усеянной камнями, у самого подножия Великой стены. Пройдя по берегу небольшой речки, протекающей по этой долине вдоль Великой стены, мы наткнулись на небольшое местечко, возле которого стояла дрянная и плохо содержащаяся крепость почти без гарнизона. Она зовется по-китайски Губэйкоу, а по-татарски Молотохо-тоу-ка. Местность почти везде была гористой, и нам приходилось то подниматься, то спускаться, но горы эти не были высокими и обрывистыми. Не доходя 2 лье 2 до Губэйкоу, мы все еще видели Великую стену, появившуюся перед нами на западе еще вчера.

Погода была почти весь день облачной. Дул довольно сильный жаркий ветер с юга.

16 июня (6 июня.) мы прошли 80 ли, двигаясь почти все время на север, на самом же [733] деле из-за изгибов дороги мы продвинулись на 60 ли, так как нам то и дело приходилось идти в обратном направлении. Лагерь мы разбили в Ланшане, находившемся в четырех или пяти лье от большого села Аньцзятунь. Мы шли между высоких гор. Ущелья часто были очень узкими. Много раз мы переправлялись через речку Ланьхэ, которая течет вдоль долин с северо-запада на юго-восток; мы разбили лагерь на ее берегу.

Погода была очень неустойчивой. Небо почти все время было покрыто облаками, но дождя не было.

17 июня (7 июня.) мы прошли 60 ли на север, не раз мы шли в обратном направлении из-за гор; несколько раз переходили речку Ланьхэ и, наконец, остановились на бивуак на ее берегу в местечке Цзыцзяньинь, где долина несколько раздается; рельеф местности здесь такой же, как мы прошли вчера.

Погода была довольно ясная, дул южный ветер, но все же было очень жарко.

18 июня (8 июня.) мы прошли 50 ли на север, уклоняясь иногда на запад; опять много раз переходили Ланьхэ и снова заночевали па ее берегу в местечке Ючжаоин. Не раз нам встречались ущелья в горах, кое-где горы раздвигались, и в долинах были расположены деревни и возделаны поля.

Все утро погода стояла ясной, дул сильный северный ветер. После полудня небо затянулось облаками, упало несколько капель дождя, но вскоре небо вновь прояснилось.

19 июня (9 июня.) мы прошли еще 60 ли па север, лишь кое-где уклоняясь на запад, опять несколько раз переходили Ланьхэ и опять остановились на ночлег на ее берегу в долине, китайское название которой Саньтаин. Эта долина немного шире, чем предыдущая. Мы нашли в ней прекрасный корм для животных. До нее мы перешли гору, к северу от которой местность казалась гораздо ниже, чем к югу; но в действительности она должна повышаться, поскольку речка Ланьхэ течет с севера на юг.

Утром до восхода солнца было очень холодно, потом же очень жарко. Небо было весь день ясным.

20 июня (10 июня.) мы прошли 50 ли в северном направлении среди таких же гор, что и ранее, с той, однако, разницей, что вместо вчерашних лиственных деревьев — дуба и других — теперь холмы были покрыты хвойными деревьями. Долины, по которым мы проходили, были покрыты прекрасной травой для скота. Их орошали ручейки рек Ланьхэ и Куркир. Река Куркир тоже течет с севера на юг и юго-запад, она берет свое начало в горах Петча, затем довольно долго течет на юго-запад и на юг, пока, наконец, обогнув горы, не впадает в Ланьхэ.

Мы расположились лагерем на берегу реки Куркир, которую тоже можно перейти вброд, как и Ланьхэ, что нам пришлось сделать не раз. В этих горах водится много зверей, например оленей, косуль и тигров. Мы видели много косуль, на которых наши послы и их свита открыли охоту, убив двух; в этих долинах водятся также фазаны и перепела.

Утро было очень холодное, дул пронизывающий северный ветер, так что многие надели меха, и, хотя на мне поверх летней одежды были надеты две суконные куртки, я все же дрожал от холода. К полудню, когда северный ветер сменился южным, стало очень жарко. Погода стояла ясной, хотя солнце то и дело пряталось в облаках.

Ночь мы провели в долине реки Куркир, ширина которой примерно три четверти лье, покрытой лугами.

21 июня (11 июня.) мы прошли еще 60 ли на север вдоль реки Куркир, на берегу которой мы вновь раскинули лагерь. Местность здесь была уже более открытой и менее бесплодной и приятной. Виднеющиеся на горизонте горы с севера, северо-запада и северо-востока уже не были покрыты лесами и выглядели лысыми; луговая трава была не столь обильна и не так хороша. Мы расположились лагерем у истока реки Куркир; в реке было очень много рыбы, и наши люди наловили большое количество, но рыба была невкусной.

Утром было еще довольно холодно, но не так, как вчера, после же восхода солнца потеплело. Весь день дул южный ветер и было нестерпимо жарко.

22 июня (12 июня.) мы прошли 60 ли на северо-северо-восток по совершенно голой и довольно однообразной местности. С правой и левой стороны тянулись почти обнаженные холмы, лишь кое-где попадались деревья. Большая часть местности была покрыта сочной травой, но кругом почти не было людей. Мы заночевали на берегу небольшой реки Искяр, что берет начало в горах Петча. Эта река течет на запад и юго-запад и впадает в Ланьхэ, которая тоже берет начало в горах Петча. Ланьхэ течет сначала на запад, потом на юго-запад, далее на юг, опять возвращается на восток и юго-восток и. пополнившись впадающими в нее многочисленными реками и ручьями, впадает в Восточное море. Вблизи этой реки на лугах мы нашли источник с прекрасной и свежей водой, местность же, в которой мы заночевали, зовется Турген Искар. [734]

Когда мы разбили бивуак, было еще рано, и я воспользовался этим, чтобы измерить высоту солнца в полдень. Она оказалась равной примерно 70 градусам 30 минутам. Облака временами закрывали солнце, поэтому я не совсем уверен в результате моих измерений.

Погода весь день была непостоянной. Временами появлялись облака, дул сильный южный ветер.

День 23 июня (13 июня.) мы провели в нашем лагере в Искяре в ожидании прибытия всех сановников, командиров и солдат свиты, так как мы шли не все вместе, а растянулись из-за [узких] проходов через ущелья в горах. Нужно было выяснить, все ли было в порядке, и решить, как мы проделаем остаток пути.

3. Визит знатного монгола

В этот день один из наиболее могущественных царьков монголов, являющихся вассалами китайского императора, в сопровождении трех тайчжи нанес визит нашим послам. Тайчжи — это принцы, сыновья или родственники других царьков. Принадлежащие им земли расположены вблизи нашего бивуака, двор же царька отстоит примерно в 20 или 30 лье к востоку.

Поскольку он один из самых могущественных царьков, он слывет и наиболее цивилизованным в этих местах. Он живет в определенном месте, где построены настоящие дома, что довольно редко встречается у татар 3.

Наши люди наловили много рыбы, крупной и мелкой, в основном в этой же реке.

Погода была, как и вчера.

24 июня (14 июня.) мы прошли 70 ли на север и северо-северо-запад примерно по такой же открытой местности, где лишь изредко встречались холмы и совсем редко деревья или кустарник. Мы остановились на берегу очень быстрой небольшой речки, текущей с севера на юг с небольшим уклоном на запад; здесь было много хорошей травы. Местность эта называлась Устукурэ.

4. Движущиеся пески

После полудня пошел затяжной дождь. 25-го (15 июня.) мы сделали 75 ли, передвигаясь то на север, то на восток, большей же частью на северо-восток. Мы делали эти повороты, чтобы избежать, насколько это было возможно, движущихся песков, которыми полна эта округа. Эти песчаные холмы образуются с помощью ветра. По ним приходится то подниматься, то опускаться. Это делает дороги очень трудными, в особенности для повозок.

Мы разбили лагерь у большого озера или пруда окружностью в 3 или 4 лье. Это озеро питается, по-видимому, несколькими источниками, так как, несмотря на свое мелководье, оно никогда не пересыхает. Вода его свежая и вкусная, дно илистое; в нем много превосходной жирной рыбы; наши люди лишь опустили сеть и вытащили ее с четырьмя рыбинами. В этом озере не видно ни травы, ни тростника, ни камыша, но мы встретили несколько диких гусей, уток и лебедей. Сосань лао-е 4 велел спустить на воду подаренную ему императором лодку (ее можно было разбирать и возить на верблюдах). Он убил 4 или 5 лебедей и несколько диких уток, ни у тех ни у других не было перьев на крыльях, из-за чего они не могли летать. Говорят, что они линяют в это время года.

Только мы разбили бивуак на берегу озера, как огонь охватил сухую траву, покрывающую эту местность. Так как дул сильный западный ветер, огонь распространился на всю округу и заставил часть наших людей сняться и уйти, а нас всех принять решение никогда не располагаться лагерем в местах, где много сухой травы.

Утро было очень холодное, и цзю-цзю 5 был вынужден надеть на себя две меховые одежды, но, когда солнце поднялось выше, стало теплее. Небо было ясное, временами слегка облачное, дул очень сильный западный ветер.

26 июня (16 июня.) мы прошли всего лишь 38 ли в северном и часто в северо-западном направлении, чтобы избежать встречающихся здесь песчаных дюн. Мы прошли так мало, так как были вынуждены ждать повозок, которые застревали в дюнах. Лагерь мы разбили в местности, со всех сторон окруженной дюнами. Так как здесь не было ни рек, ни озер, нам пришлось копать колодцы. Вода в них была очень холодной. Во многих колодцах мы находили в воде большие куски льда, но в большинстве их вода имела привкус ила. К счастью, в двух ли от нашего лагеря мы обнаружили источник с холодной и вкусной водой.

Весь день был ясным, и, как вчера, дул сильный западный ветер. [735]

5. Археологические находки

27 июня (17 июня.) мы прошли 60 ли на север по еще более пустынной местности, чем в предыдущие дни; мы опять миновали множество движущихся песков, особенно в районе, находившемся в 12-15 ли от того места, где мы разбили лагерь; это было на равнине вблизи пресного озера окружностью в добрых 3 лье. Монголы называли его Таганнор. К западу от этого озера возвышался небольшой скалистый холм, а перед ним совершенно разрушенная пагода, от которой остались лишь три стены все в трещинах.

К югу от этой пагоды видны остатки домика, к северу же находится пещера, а в ней видны развалины кумирни с несколькими скульптурными изображениями идолов. В этой кумирне мы нашли два разбитых сундука с рукописями на монгольском языке и на двух других языках, мне неизвестных. Я взял с собой образчики этих бумаг с тремя разными видами письмен. Вероятно, все это были молитвы, выбранные из священных книг лам; большая часть их была написана на длинных и узких полосках бумаги.

Перед пещерой стоит колонна из белого мрамора, высотой примерно в 10-12 футов и шириной в 4 фута, со скульптурным изображением драконов на мраморной плите, толщина которой у основания примерно фут. По этой плите выгравировано множество довольно удобочитаемых китайских иероглифов, повествующих о том, что пагода построена в честь будды Ио-сы 6 из трибунала го-лао в те годы, когда монголы мирно правили Китаем и всей Татарией; в надписи обозначено имя правившего тогда императора; я очень хотел скопировать эту надпись, но мне не удалось.

Посетив развалины этой пагоды, с которой видна обширная равнина окружностью в 15 или 20 лье, вся окруженная холмами, за исключением западной стороны, где она сливается с другой равниной, мы отправились посмотреть большое озеро периметром 15 или 16 лье. Это озеро расположено не более чем в полулье от пагоды и в одном лье от нашего бивуака. Называется оно по-монгольски Тааньнор, вода в нем солоновата; мне сказали, что в него впадает четыре небольшие реки.

6. Удивительная рыбная ловля

С южной стороны, где мы стояли, озеро было очень мелководным, но нам сказали, что в середине оно глубокое. У берегов нет ни травы, ни тростника, ни камыша, дно песчаное. Здесь мы видели лебедей, диких уток, гусей и другую водоплавающую дичь; в озере столько рыбы, что, забросив три раза невод, подаренный императором нашим послам для развлечения рыбной ловлей, мы вытащили, без преувеличения, более 20 тысяч рыбин различной величины, каждая не более фута в длину.

Чешуя этой рыбы, как у карпа, но рыба эта не такая жирная. Хотя невод тащили более 50 или 60 человек, к берегу подтащили его с большим трудом. Сеть была черная от обилия рыбы; некоторую рыбу били специально сделанными для этой цели острогами с несколькими зубцами, большую же часть просто брали руками.

У Сосаня был еще другой невод, поменьше, улов при помощи которого был пропорционален его величине. Я считаю, что три заброса этих двух неводов принесли по меньшей мере 30 тысяч рыбин. Этого было достаточно, чтобы насытить те 6 или 7 тысяч человек, которые составляли свиту послов, но ловля продолжалась до тех пор, пока рыбу некуда было девать. Из лагеря набежало множество людей: кто с мешками, кто с тележками, кое-кто привел верблюдов, многие лошадей, чтобы запастись рыбой и доставить ее в лагерь.

Удивительно, что ловили рыбу в местах, где глубина не превышала двух с половиной футов. Нет никакого сомнения, что в более глубоких местах ее должно быть больше и рыба должна быть крупнее, поскольку по мере отдаления от берега рыбы становилось больше и была она крупнее. Вся рыба была одной породы. Я встретил две рыбины, у которых сверху жабр были наросты, похожие на скопление икры. Все без исключения говорили, что никогда не слышали о таком скоплении рыбы 7.

Утром было холодно, а почти весь день ясно и безветренно.

28 июня (18 июня.) мы прошли 53 ли на северо-восток с небольшим уклонением на восток по чрезвычайно однообразной сухой песчаной равнине; дважды мы переправлялись через речку, текущую с юго-запада на северо-восток и, как меня заверили, впадающую в озеро Тааньнор; мы разбили лагерь на берегу другой небольшой речки, бегущей змейкой по равнине с севера на юг и с северо-востока на юго-запад и именуемой Куркури; эта река очень мелководна, и ее повсюду можно перейти вброд; вода в ней чистая и вкусная, дно песчаное, берега ее богаты прекрасными и сочными травами, так что наши люди удобно разместились вдоль нее со всем своим снаряжением; она берет свое начало в горах к северо-востоку от равнины. [736]

7. Послы и свита возносят благодарения императору

Перед выступлением в путь все сановники свиты собрались у обоих послов, и все мы согласно обычаю возблагодарили императора девятью земными поклонами за то, что он обеспечил нас быками, баранами, лошадьми, верблюдами, рисом и т. д., которые его величество прислал нам сюда в сопровождении двух чиновников. Оба они отправились в обратный путь, чтобы доложить о выполнении поручения.

Вчера оба этих чиновника показали часть привезенной провизии нашим послам; мы увидели 200 быков и 3 тысячи баранов; нам сказали, что другой дорогой гнали столько же, да еще 3 тысячи коней и тысячу верблюдов, груженных рисом, и что они либо встретятся с нами в Нерчинске (Здесь и далее в записках: Нипчу.), либо по дороге, если это будет нужно. Место нашей стоянки называлось Обулон.

Погода весь день была ясной и очень теплой. Дул слабый западный ветер.

29 июня (19 июня.) мы прошли 60 ли в северо-северо-восточном направлении. Сначала мы шли по равнине, где мы останавливались лагерем, потом миновали три небольшие дюны, между которыми лежали две долины с очень хорошей травой и несколькими водоемами, образованными подземными источниками.

Миновав третью дюну, мы вступили на равнину, более обширную и приятную, чем две предыдущие; она была покрыта кормовыми травами, и по ней протекал ручей с севера на юг и с юго-запада на северо-восток; вода в нем была чистая, не хватало лишь леса, чтобы пребывание здесь было блаженством. Ручей этот зовется Чикир-секьен, то есть источник Чикир.

Утро было теплое, но, когда подул юго-западный ветер, стало прохладно и облачно. После полудня прошла гроза, гремел гром и дул сильный юго-западный ветер, рассеивший дождь; погода прояснилась, но ночью вновь пошел дождь.

30 июня (20 июня.) мы провели день в нашем лагере в Чикир-секьен, так как все утро шел дождь. После полудня погода прояснилась, но к вечеру дождь и гром возобновились. Подул западный и северо-западный ветер.

1 июля (21 июня.) мы проделали 66 ли. Сначала мы шли в северо-северо-восточном направлении, потом на северо-восток и затем прямо на север. Пройдя 45 или 50 ли, мы вошли в горные проходы, более глубокие, чем прежде, и почти совсем голые. Лишь изредка попадались деревья или кустарники; у подножия этих гор мы не раз переправлялись через Чикир, которая змейкой бежит по этим равнинам; течение ее повсюду быстрое, из чего следует, что местность к северу понижается. С тех пор как мы попали в эти горы, мы все время шли то на северо-восток, то на северо-запад, из чего я заключаю, что мы сделали не более 55 ли на северо-северо-запад.

Равнины, орошаемые этой маленькой речкой Чикир, покрыты сочными кормовыми травами. Мы расположились лагерем в долине, именуемой Хапшели-пул. Здесь река Чикир очень мелководна, и ее можно принять за ручей. Все утро было холодно, до полудня небо было затянуто облаками. Три часа шел дождь, потом погода прояснилась.

2 июля (22 июня.) мы прошли 68 ли на север, иногда чуть-чуть уклоняясь к востоку, иногда к западу. Мы шли по большой равнине, простирающейся больше чем на 5 или 6 лье с запада на восток и кажущейся бесконечной, если смотреть на юг и на север. Та же река Чикир петляет по этой равнине, но воды в ней очень мало. На равнине мы встретили много желтых коз, наши люди пытались догнать их и нескольких убили. Мы разбили лагерь на берегу Чикир, где она почти совершенно пересохла.

До восхода солнца было очень холодно, а весь день свежо; к полудню прошла небольшая гроза и подул сильный северный ветер. Прошел небольшой дождь, ослабивший ветер, после этого погода прояснилась.

3 июля (23 июня.) мы сделали 70 ли, из них 40 по широкой равнине, после чего мы вступили в полосу движущихся песков, затем повернули на запад и шли по этому румбу по равнине, оставив позади пески, простирающиеся в этой местности лишь на 3-4 лье. Мы разбили лагерь на этой равнине в местности Шарипуритун, что по-монгольски значит «есть дрова для костра», на берегу той же реки Чикир, здесь более полноводной, чем на предыдущей остановке. Вблизи лагеря была довольно хорошая кормовая трава.

По дорогам мы видели желтых коз. Бегают они ошеломляюще быстро. Наши люди гнались за ними так же, как за зайцами в зарослях кустарника. Их много в дюнах и в высокой траве по равнине, где мы стояли, нескольких коз они убили. В долине есть песчаные куропатки, а также настоящие куропатки. [737]

Рано утром было очень холодно, но после восхода солнца наступила сильная жара, продержавшаяся весь день, ветра не было, к вечеру небо покрылось облаками.

4 июля (24 июня.) мы сделали 63 ли на северо-северо-запад, немного больше к западу. Почти все время мы шли по довольно ровной и однообразной местности, местами покрытой движущимися песками, совершенно открытой и безлесной. Мы опять заночевали на берегу здесь очень мелководной реки Чикир, на равнине Улеге, что значит, что здесь есть трава и вода.

Все утро шел проливной дождь. До двух часов пополудни он начинался еще несколько раз. Весь день дул сильный северный ветер. Вечером небо прояснилось и ветер почти совсем стих.

5 июля (25 июня.) мы прошли 79 ли на север, временами чуть-чуть уклоняясь к западу. Пройдя несколько ли по равнине, где мы расположились лагерем, мы миновали небольшой холм и очутились на огромной и бесплодной равнине, почти целиком песчаной, с небольшими вкраплениями плохой земли. Здесь почти не было травы, лишь кое-где виднелись пучки каких-то низкорослых растений, которые могли есть одни лишь верблюды. Мы заночевали на небольшом возвышенном месте немного к западу от этой равнины и вблизи источника в ложбине у этой высоты. По-монгольски это место зовется Тезипулак. Вода в нем хорошая для питья.

Утром было холодно и весь день свежо, но небо было ясным. Сильный северный ветер умерял жару.

6 июля (26 июня.) мы прошли 67 ли, следуя почти все время на север, лишь иногда немного уклоняясь к востоку. Местность была такой же ровной и бесплодной, как и накануне. По дороге мы видели множество желтых коз и зайцев, за которыми наши люди гонялись. Мы заночевали в месте, называемом Сурхутупулак, где имелся источник воды, пригодной для питья, и поблизости кое-какая кормовая трава. Мне сказали, что немного восточнее находится пруд или водоем, где можно было напоить животных.

Утром было облачно. Дул слабый, но холодный северный ветер, временами накрапывал дождь; после обеда погода была ясной и тихой.

7 июля (27 июня.) мы прошли 86 ли. Пройдя немного на север, мы попали в холмистую местность и следовали по ней около 20 ли, после этого мы продолжали наш путь на север по однообразной местности, если не считать двух небольших высот. Далее, идя по течению почти пересохшего ручья, мы прошли через ущелье между холмов, а выйдя из него, повернули на запад. На берегу этого ручья в местности, называемой монголами Хоуластай, где была вода, вполне пригодная для питья, и сносный корм для животных, мы разбили лагерь. Нашлись и дрова для костров, поскольку по берегам ручья росли деревья.

Почти весь день погода была дождливая, вечером была гроза с громом и градом, ветра, однако же, не было, и погода постепенно разгулялась.

8. За пределами подвластной императору территории

8 июля (28 июня.) мы прошли 30 ли на север, иногда слегка уклоняясь на запад по более неровной местности, чем вчера, но не менее бесплодной. Мы ночевали в местности Тоннедаду Нохасукин на берегу сравнительно близко протекающего ручья Уисчин. Было достаточно воды и кормовых трав, вблизи был источник с очень хорошей водой. Эта местность находится уже за пределами подвластной императору территории, но это еще не собственно империя Халхи, а скорее нейтральная часть, соединяющая обе империи. Эти рубежи называют Кару.

Я высчитал, что полуденная высота солнца равна 65 градусам 30 минутам или 66 градусам. Я не уверен, какое из этих измерений точнее, так как было облачно и солнце проглядывало только временами.

День выдался очень дождливый, прямо в лицо нам дул сильный северный ветер с дождем, доставивший много неприятностей, заставивший сократить наш рабочий день. Были слышны сильные раскаты грома.

9 июля (29 июня.) мы прошли 42 ли в северо-северо-восточном направлении по неровной вначале местности, впоследствии ставшей более удобной для передвижения. Поскольку в предыдущие дни все время шел дождь, почти повсюду были хорошие пастбища. Мы расположились на ночлег за рубежами обеих империй вблизи речки Чоно. [738]

9. Нас посещают монгольские тайчжи. Быт монголов

По прибытии наших послов нас посетил один из тайчжи, или принц крови ханов Халхи. Приблизившись к нам, он спешился и, подойдя совсем близко, стал на колени и спросил о здоровье императора. Поднявшись, он приветствовал наших послов, прикоснувшись своими руками к их рукам, после чего сел на лошадь и уехал. Он казался старым. Лицо его было белым и плоским; с ним было мало свиты, если не считать трех или четырех его сыновей или близких родственников. Они были одеты в шелковые куртки, однако в целом одеты они были очень плохо и представляли собой жалкое зрелище.

Вечером он прислал послам в подарок трех коней, трех верблюдов, шесть быков и 150 овец. Послы приняли только быков и овец и заплатили за них вдвое кусками шелка и материи, чаем и табаком — это единственно, что ценят татары, не знающие серебра или других редкостей.

Нам сказали, что этот тайчжи покинул земли, лежащие к северу, так как испугался москвитян, с которыми татары не ладят, а также и потому, что он боится элеутов 8, которые в минувшем году разорили Халхасское королевство и заставили хана укрыться в землях китайского императора, где он находится и по сей день.

Как нам сказали, у этого тайчжи есть примерно тысяча подданных или, вернее, рабов. Они стояли лагерем недалеко от нас; они бедны и ведут самое плачевное существование; летом они питаются молоком верблюдов, лошадей, коров, овец и коз, примешивая к нему немного самого дешевого чая, доставляемого из Китая, на который они меняют свой скот.

Зимой, когда скот не дает молока, они пьют лишь этот дурной чай. Они берут на день две ложечки чая, прибавляют к нему кусочек мяса величиной с куриное яйцо, а мясо это предварительно высушено на солнце или на огне. Едят они мясо и диких и домашних животных. Из кислого молока они гонят также нечто вроде очень крепкого и отвратительного на вкус самогона. Татарская знать и более богатые люди упиваются им.

Носят они длинные одеяния, большей частью холщовые, зимой же подбиваемые овчиной или другим мехом, и часто летом и зимой они носят один лишь меховой халат. При этом они целыми днями бездельничают, так как вся их задача — это пасти скот круглый год, что значит предоставить его самому себе днем и ночью. Осенью они иногда охотятся на желтых коз на открытых местах, в лесах же на других животных, остальное время проводят в своих жалких палатках в полной праздности, без игр, без книг, без всякого занятия, только пьют, когда есть самогон, и спят.

Весь день погода была переменная: то шел дождь, то прояснялось. Нам сказали, что накануне была гроза и громом убило одного человека и двух быков.

10 июля (30 июня.) мы провели в лагере, так как интенданты попросили послов дать им день, чтобы запастись быками и баранами и выменять у татар за несколько кусков шелка, чая или табака утомленных верблюдов и коней на более свежих. Послы велели также оставить наиболее утомленных коней и верблюдов на откорм здесь на хорошей траве и чистой воде, с тем чтобы на обратном пути забрать их.

Почти весь день было ясно, дул свежий южный и юго-западный ветер.

11 июля (1 июля.) мы прошли 51 ли прямо на север. Местность была ровная и удобная для похода, всюду были травы, правда не очень хорошие, так как в этот год в этой части Татарии, так же как в северных провинциях Китая, была засуха. Лишь в начале этого месяца стали выпадать дожди и расти трава.

Мы расположились лагерем в месте, называемом Чорчи Кебур. Здесь был небольшой пруд или. скорее, большая лужа, где скопилась дождевая вода. Был также источник, но вода в нем имела скверный запах, и ее нельзя было пить сырой, пока она не отстоялась. Мы вырыли несколько колодцев; в них вода была хорошей.

В этот день по прибытии в лагерь я высчитал, что полуденная высота солнца равна 65 градусам и 15 или 30 минутам. Я взял ее двумя четвертями круга [квадрантами], больший — радиусом в 1 фут — дал 65 градусов 15 минут, меньший — 65 градусов 30 минут.

Погода была весь день ясной и теплой. Дул легкий юго-восточный ветер.

12 июля (2 июля.) мы прошли 78 ли прямо на север по совершенно открытой местности, то ровной, то холмистой, почти повсюду песок был плотно утрамбован, что облегчало продвижение. Кое-где попадались кормовые травы. Пройдя немногим более 40 ли, мы достигли двух болотистых водоемов, где и решили заночевать. Однако же вода оказалась совсем плохой, и наши послы решили продолжать путь. Мы заночевали в месте, называемом Холостайпулак, на небольших холмах, под которыми был обильный источник свежей холодной воды. Он орошал долину, раскинувшуюся у подножия этих холмов, которая была покрыта прекрасными лугами. Погода была еще очень теплой примерно до двух часов, когда поднялся ветерок с юга. К вечеру небо заволокло тучами. [739]

10. Охота облавой

13 июля (3 июля.) мы прошли 33 ли на север. Местность напоминала вчерашнюю, то есть была неровной и слегка холмистой. Почти повсюду были более или менее сносные травы. Мы передвигались и одновременно охотились. Послы приказали кавалерии всех восьми знамен встать по рангу с командирами во главе и образовать большой полумесяц; этот полумесяц, постепенно смыкаясь, должен был окружить дичь. Когда мы прибыли на место, где нам предстояло ночевать, края полукруга оказались сомкнутыми и в образовавшийся круг попали зайцы и желтые козы, не считая тех, что были убиты по дороге, когда пытались вырваться отсюда.

Когда круг полностью замкнулся, всадники спешились и побежали за дичью. Если животные пытались выбежать из круга, их убивали. Не хотелось упускать стадо желтых коз, и по ним беспрерывно стреляли из луков. Все же большая часть животных, пользуясь быстрым бегом, ускользнула, тем более что не было лошадей для погони. Нам удалось убить 50 или 60 животных, но это были главным образом ягнята этого года; удалось убить также двух молодых волков.

11. Дикий мул

Кроме того, удалось убить несколько зайцев и небольшого дикого мула, которого монголы называли чиктей; он был похож на жеребенка мула возрастом в несколько месяцев: большие уши, длинные ноги, тонкий корпус, длинная голова. Этот вид мулов размножается. Шерсть у них пепельно-серого цвета, копыта и ноги, как у мулов. Это была самка, и ее убили, когда она пыталась прорваться через круг к своей матери и многим другим диким мулам, которых вначале старались замкнуть в круг, но которые убежали (а бегают они так же быстро, как и желтые козы). Послы раздали всех желтых коз солдатам восьми знамен. Таким образом мы дошли до нашей стоянки, что была расположена у источника с очень хорошей водой в месте, именуемом Хоупту.

Утром было еще облачно, но затем небо прояснилось. Было очень жарко до полудня, потом поднялся южный ветер, который дул уже весь остаток дня.

14 июля (4 июля.) мы проделали 68 ли на север по такой же местности, как и вчера, — неровной, холмистой и покрытой повсюду луговой травой; видели множество желтых коз, в низине их собралось несколько тысяч, но наши люди не погнались за ними, так как они были слишком далеко, да и время было позднее и лошади уже устали. Мы заночевали в месте, называемом Эрден Толохей. Там было два водоема. Так как дождей последние дни выпало много, воды было более чем достаточно, чтобы напоить наших животных; у подножия же холма, где мы остановились, было выкопано несколько колодцев, откуда нам доставляли воду для употребления.

По прибытии на это место один халхаский тайчжи, проживающий довольно далеко к востоку, приехал с визитом к нашим послам с намерением преподнести им лошадей, быков, овец, но наши послы отказались принять какие бы то ни было подарки.

У этого тайчжи вид был немного лучше, чем у приезжавших до него; он был одет в красную камку, а на сопровождавших его были зеленые халаты, у одних шелковые, у других холщовые.

Через короткое время после того, как мы остановились на ночлег, конные люди привели маленького дикого мула; он еще был жив, хотя был ранен в переднюю ногу. У меня было достаточно времени рассмотреть его как следует, и я убедился, что он был точно таким, каким я его ранее описал; опять же это была самка примерно той же масти.

Погода была ясной и очень теплой весь день. Лишь к полудню подул легкий южный ветер.

15 июля (5 июля.) мы прошли 62 ли, половину пути на север, а затем на северо-северо-запад по примерно такой же местности, что и раньше, по-прежнему изобилующей желтыми козами. Мы видели вдали много тысяч их на одной из равнин, в глубине которой было большое болото. Наши послы решили окружить их, но во время скачки они ускользнули и удалось убить лишь нескольких. Мы заночевали в месте, называемом Кеду, или Конду, вблизи болота, которое якобы образовалось от источника. Но вода в нем не была свежей и чистой, хотя и не имела неприятного привкуса.

Утром было холодновато, так как солнце часто пряталось в облаках и до восьми часов утра дул свежий северо-восточный ветер, а потом подул западный ветерок. Большую часть ночи шел дождь. [740]

12. Послы шлют гонцов к нерчинскому воеводе с уведомлением о своем прибытии

В этот день послы объявили, что они хотят послать нескольких офицеров к московским уполномоченным с визитом вежливости и чтобы известить их о своем прибытии. Почти все офицеры стали добиваться, чтобы с этим поручением послали их. Многие просили об этом на коленях, некоторые снимали головные уборы и били головой о землю, что для татар является в высшей степени унижением; они думали, что этим путем добьются отличия и станут известны самому императору.

16 июля (6 июля.) мы прошли 49 ли на север по такой же, как и до этого, местности, более
или менее открытой и полной хороших трав, но все же без лесов, кустарников и сколько-нибудь крупных холмов. На пути нам встретилось болото, и мы заночевали на берегу реки Керлон в прекрасной луговой местности, где травы по берегам были выше фута.

Керлон небольшая река; она берет свое начало в горах Кентей, которые находятся в 170 или 180 лье к северо-западу отсюда. Река в этом месте не шире 15 геометрических шагов 9, а глубина не превышает трех футов. Она течет с запада на восток, временами немного уклоняясь то на юг, то на север. Мы перешли ее в 25 или 30 лье от того места, где она впадает в большое озеро, называемое по-татарски Кулон, а москвитяне называли его Далай. В этой реке много рыбы, дно илистое, и наши наловили в ней сетями, которые послам подарил император, хорошей и крупной рыбы. Поймали мы много карпов разных по величине и одну замечательную белую рыбу, мясо которой очень жирное и нежное .

В этот день я высчитал, что полуденная высота солнца равна 63 градусам 15 минутам при помощи большого квадранта и 63 градусам 30 минутам — меньшего. Весь день было довольно свежо, хотя и ясно. Дул легкий северный ветер, умерявший жар.

17 июля (7 июля.) мы проделали 88 ли, идя почти все время на север. Сначала мы шли по довольно неровной местности, позже она стала более ровной, хотя кое-где встречались холмы; в конце дня местность вновь стала неровной, но повсюду появились довольно высокие луговые травы. Почва становилась менее песчаной, хотя не было видно ни деревьев, ни кустарника. К концу дня мы повернули несколько на запад, так как в начале пути мы свернули на восток. Вода по пути не попадалась вплоть до местности Чираки, где мы и заночевали. Здесь было громадное болото, вода в котором была пригодна для питья животных. Для нас были вырыты колодцы, вода в которых была довольно хорошая и свежая с каким-то сладковатым привкусом.

Погода простояла почти весь день ясной, хотя время от времени появлялись легкие облачка; температура держалась умеренной, в особенности после полудня, когда поднявшийся небольшой северный ветер стал понемногу усиливаться.

18-го (8 июля.) мы прошли 77 ли, следуя все время на север, лишь слегка уклоняясь на восток. Местность была почти такой же, как и в предшествовавшие дни. По пути мы миновали два небольших озера, из которых большее было на востоке у подножия небольшой гряды холмов; другое раскинулось прямо около дороги, довольно близко от того места, где мы разбили лагерь на берегу третьего озера и где было много водяной дичи, а также недалеко от источника, вода в котором была ледяной, чистой, прозрачной и пригодной для питья.

Когда мы снимались с лагеря, приехал халхаский тайчжи в сопровождении своих четырех или пяти братьев приветствовать наших послов и предложить им коней, верблюдов и баранов, но они от этих подарков отказались. Приблизившись к нашим послам, эти четыре или пять принцев спешились, встали на колени и спросили о здоровье императора. После довольно короткого разговора они вновь сели в седла, наши же послы попросили их не тратить времени на проводы. Вечером прибыли еще двое других тайчжи приветствовать наших послов. Страх перед москвитянами заставил их уйти за Керлон.

С утра было довольно свежо, но, как только поднялось солнце, подул легкий северный ветер, стало очень жарко. После полудня небо заволокло, и к вечеру начался небольшой дождь и загремел гром. Место нашей остановки называлось Хутубайду.

19-го (9 июля.) мы прошли 92 ли, следуя почти все время на северо-северо-восток, примерно по такой же местности с прекрасными лугами. Пройдя около 60 ли, мы увидели озеро, над которым показались утки. Встретились нам также животные, которых монголы называют тарбики 10, они вырывают себе норы в земле и в них живут, питаются они травами, зимой не выходят из нор, питаясь запасами, которые сделали летом, они приблизительно такого же цвета, как волки, но шерсть у них ниже и мягче, они такого же размера, как выдры. Говорят, что мясо их очень нежно. Было также много перепелов, и птицы наших послов поймали немало их.

Погода была ясной и прохладной, так как весь день дул довольно сильный северозападный ветер. [741]

Мы остановились в местности, называемой Обдунор, вблизи большого пруда и около довольно большого родника, образующего впадающий в этот пруд ручеек; вода этого родника превосходна. Явилось еще двое тайчжи приветствовать наших послов. Они живут по ту сторону Керлона.

20 июля (10 июля.) мы прошли 55 ли, из которых примерно половину на северо-северо-восток, остальные на север. Местность была такая же ровная и луговая. По дороге нам попадалось множество водоемов, один из них находился недалеко от места нашей стоянки, называвшейся Олоннор, поблизости от довольно большого пруда. Мы миновали родник, из которого вытекает ручеек, орошающий большую равнину. В этот день нам стали попадаться комары. Так как трава была высокая, в ней было полно комаров, которые страшно мучили нас, пока не поднялся южный ветер, постепенно избавивший нас от их преследования.

Утро было теплое, но время от времени небо затягивало облаками. После полудня шел дождь, но потом погода прояснилась.

21 июля (11 июля.) мы прошли 71 ли на север. Последние 20 ли были на северо-северо-восток. Местность была более неровной, чем в предшествующие дни, почва была лучше, за исключением нескольких участков, где она была смешана с песком; травы было много, но довольно грубой. Здесь было много комаров, отравлявших нам жизнь. Водоемов было много, один из них, довольно большой, над которым летало много диких уток, находился в 20 ли от места, где мы разбили лагерь. Мы заночевали на холмах Хуляочипулак на берегу ручья с хорошей свежей водой; этот ручей течет среди небольших холмов, покрытых сочными травами. Но здесь нет ни деревьев, ни кустарника.

Утром был густой и холодный туман, но он разошелся после восхода солнца; в остальное время дня было очень тепло, солнце жгло немилосердно. Небо было совершенно ясным, день безветренный.

22 июля (12 июля.) мы прошли 74 ли прямо на север. Местность была более неровная, чем раньше. Исключением были последние 20 ли, которые мы проделали по огромной равнине, окаймленной с севера высокими холмами, в низинах ее стояла вода. К середине пути мы повстречали довольно большой ручей. Земля здесь казалась лучше, кругом было много кормовых трав. Мы решили, что, если бы здесь посеять пшеницу или более мелкое зерно, оно бы хорошо росло.

Повернув немного на запад, мы заночевали на холме примерно в 1 лье от речушки Порчи, ширина которой 15-20 геометрических шагов. Она так разлилась от дождей, которые накануне здесь прошли, что мы не смогли ее пересечь, так как не нашли брода и не смогли заночевать на ее берегах, так как повсюду стояла вода. Река эта берет свое начало в горах, возвышающихся на востоке-юго-востоке от того места, где мы заночевали. Быстрое течение несет ее воды на запад-северо-запад. Она впадает в большую реку Сахалян, протекающую у Нерчинска. Вода этой маленькой речки чистая и вкусная, дно песчаное, берега ее окаймляют громадные ивы, что придает ей прекрасный вид. Нас опять заели комары, которых полно в этой местности, и это несмотря на то, что дул сильный восточный ветер, постепенно сменившийся юго-восточным.

Утром до восхода солнца накрапывал дождь и вслед за дождем поднялся сильный восточный ветер, стало так холодно, что часть наших людей хотя и надели меховые одежды, а кто и две, но не переставали жаловаться на холод. Наконец опять показалось солнце, подул юго-восточный ветер, и оставшуюся часть дня было тепло.

К вечеру вся наша партия, найдя брод, переправилась через реку.

23 июля (13 июля.) мы прошли не более 8 ли. Мы поднялись рано, чтобы перейти реку, но, обнаружив, что она разлилась еще больше, отправились искать другой брод, вместо того, по которому уже перешла часть наших людей, и мы нашли его южнее. Верблюды могли бы перейти через реку, почти не замочив вьюков, если бы входы и выходы не были чрезвычайно трудными. Подчас приходилось садиться на коня, но тут же слезать в жирную грязь, в которой часто застревали верблюды и лошади. Они выбирались из этой грязи с помощью людей, и то после того, как их развьючили. Все же нам удалось переправить большую часть навьюченных животных, не боявшихся воды. Остальной груз, который нельзя было мочить, перевезли на двух лодках, подаренных послам императором. Наши лошади перешли реку, овцам же пришлось перебираться вплавь. Наши проводники, и в особенности новые маньчжуры или татары, родившиеся в истинной Татарии, откуда происходит царствующий император, сильно намучились в этот день. Они провели много часов на реке. Лагерем мы расположились за поллье от разлившейся реки, которая затопила эту большую равнину на западе и на востоке, причем намного больше на севере, чем на юге. Двое наших людей при переправе упали с лошадей и, так как они не умели плавать, утонули.

Утром было холодно и весь день довольно свежо. Небо было покрыто облаками, и дул северо-северо-западный ветер. Временами шел дождь. К закату небо прояснилось. [742]

24 июля (14 июля.) мы прошли 84 ли прямо на север, все по той же равнине, которая оставалась ровной и была покрыта хорошими травами. Ее орошает множество источников и ручьев; попадались и пруды, повсюду встречались перепела и норы тарбиков. Последние выкапывают свои норы в буграх, где трава выше и гуще. Монголы делают из их шкурок шапки, а также отделывают ими свои халаты.

Я обратил внимание на то, чего я не замечал прежде, хотя и встречался с этим в прошлом году в стране подданных императора монголов, а сейчас и в других местах: большие запасы трав у входа в крысиные норы, которые делают крысы для того, чтобы прокормиться зимой. По всей равнине виднелось бесконечное количество таких нор с заготовками; это запасы состояли из свежескошенных трав.

По дороге один из командиров нашего авангарда, которого татары называли капчан, привел к нашим послам 14 халхаских татар, которых он встретил по дороге. Это были бродяги, занимавшиеся грабежами московских земель; по их словам, они убили татарина-солона, московского подданного, и похитили несколько женщин и детей, которых позже бросили. Они удовольствовались тем, что увели дюжину коней, захваченных вблизи одного из поселений москвитян; они проводили нас до нашего лагеря, откуда их отправили с выданным послами паспортом.

Погода была ясной и прохладной весь день. Хотя солнце грело вовсю, жар умерялся северным ветром, спасавшим нас к тому же от кишмя кишащих здесь комаров.

Мы разбили лагерь на берегу речки Сунде, берущей свое начало в горах к востоку и востоку-юго-востоку от этого места. Течет она на запад и запад-северо-запад и впадает в Сахалян. Течение ее очень быстрое, хотя она и извивается по равнине.

25 июля (15 июля.) мы прошли 80 ли, которые фактически равны 70, причем первые 40 шли прямо на север, а затем петляли в горах, с северо-востока на северо-запад. Миновав возвышенность, расположенную севернее нашего лагеря, мы перешли через речушку Турге-Пира, немного более полноводную, чем Зунде; переход, однако же, был более трудным из-за густой грязи в начале и конце брода. Река течет в том же направлении, что и Зунде.

За бродом равнина суживается. Далее тянутся холмы, по которым растет лишь трава; однако же в 30 ли от брода они покрыты лесами. По вершинам видны сосны, остальные деревья почти все одной породы, подобной которой я в Европе не встречал. Китайцы зовут эти деревья хуачу. Они средней величины и напоминают нашу осину, у которой тоже белая кора. Из коры китайцы делают футляры для ножей и другие поделки.

Пройдя 50 ли от места нашей стоянки, мы пришли в небольшой лесок, через который пройти нашим вьючным животным было не просто. Нашим вьючным лошадям и особенно верблюдам еще труднее было выйти из него из-за глубоких рытвин. Многие из них увязали, и приходилось их развьючивать и помогать им выбираться из грязи.

Лесок этот был не шире половины лье в том месте, где мы его перешли. Мы продолжали свой путь между невысоких гор. Некоторые горы были полностью покрыты лесами, другие только частично, и совсем редким лес становится по мере приближения к северу. В ущельях и даже на склонах гор множество источников и ручьев и много труднопроходимых мест из-за грязи и колдобин, образуемых этими водами.

В общем на этом участке пути кормовых трав вдоволь, во многих местах они достигали полутора футов в вышину, и мне кажется, что, если бы здесь посеять хлеб, урожай был бы превосходен. Мы заночевали на голых холмах в месте Хуланькоу. В 8 или 10 ли отсюда протекает река того же наименования. Она течет на север в низине и немного больше тех двух, что нам уже повстречались. Нам следовало бы разбить лагерь за ней, но до этого было столько труднопроходимых мест и вьючные животные настолько утомились, что было решено дальше не продвигаться.

Погода была ясной, теплой и почти безветренной. На пройденном нами лесистом участке пути было множество комаров, потом их стало меньше, и весь остаток дороги они нас не так сильно мучили.

26 июля (16 июля.) мы прошли всего лишь 47 ли, которые фактически равнялись 40, поскольку дорога была трудной, полной рытвин и тяжелой грязи и поскольку у нас ушло много времени на переправу через две реки. Первая была неширокой и неглубокой и находилась всего лишь в 10 ли от лагеря, в котором мы стояли, но подходы к ней и выходы были полны колдобин, где застревали лошади и верблюды. Наши послы велели скосить траву, которая была очень высокой по берегам, и набросить ее вязанками у подступов и у выхода из реки. Лишь после этого можно было переправиться. Два часа они сами провели у переправы, чтобы обеспечить порядок и скорость переправы вьюков. [743]

13. Опасные переправы

После этого мы продолжали путь по течению реки, которое было очень быстрое. Река течет на север и северо-северо-восток. Впадает в реку Унту. Мы перешли выше того места, где у брода в нее впадает другая река. Здесь ширина реки около 100 геометрических шагов, глубина же не более 5 футов. Лошади среднего роста переходят ее вплавь, однако этот брод настолько узок, а течение в этом месте настолько быстрое, что, если бы не были предприняты меры, оно унесло бы вьючных лошадей и верблюдов.

Наши послы приложили все усилия, чтобы переправа осуществлялась спокойно и безопасно, но все же течение унесло в глубоких местах множество верблюдов и лошадей, навьюченных и порожних. Поскольку на берегах было достаточно людей, чтобы протягивать шесты и помогать, большинство животных удалось спасти. Тех верблюдов и лошадей, которые сами подходили к берегу, предварительно развьючивали, однако, несмотря на все меры предосторожности, утонуло 4 человека, около 30 лошадей и 7 или 8 верблюдов. Всех их унесло течение.

Дорога между этими реками тянется приблизительно на 30 ли, извиваясь среди довольно высоких и во многих местах обрывистых гор. Поэтому нам пришлось идти по полной грязи и колдобин нижней дорогой. Особенно хлопотным оказался переход через встретившийся нам на полпути ручеек. До сих пор у нас не было еще такого хлопотного и опасного для транспорта денька.

Мы разбили лагерь в 10 ли за переправой на лугах по северному склону; в этот день путь наш шел на север и северо-запад, так что, считая его северо-северо-западным, по этому румбу получается не более 40 ли.

Нам рассказали, что в этой реке очень много рыбы, особенно большой, и она очень вкусная. Москвитяне часто приходят сюда ловить рыбу и приводят свой скот на приречные луга с их сочными травами.

Погода была облачной и безветренной, весь день собирался дождь. Люди, которых наши послы направили приветствовать московских послов, оставили на дороге нам письмо. Оно было прикреплено к высокой жерди, воткнутой на бугре в качестве сигнала. В письме сообщалось, что они прошли это место 24 числа и что здесь было много оленей, лисиц, соболя и горностая. Однако же трудная дорога отбила у наших послов всякую охоту гнаться за ними; также казалось, что шум нашего авангарда обратил всю дичь в бегство.

14. Возвращение гонца из Нерчинска. Прием гонцов воеводой. Военный флот маньчжуров прибыл в Нерчинск

27 июля (17 июля.) мы провели на стоянке, чтобы дать возможность отставшим при переправе подтянуться. Один из гонцов, посланный нашими послами в Нерчинск, чтобы сообщить, что мы едем, вернулся и рассказал, что 25 июля они прибыли в Нерчинск, на следующий день увидели воеводу. Он вышел из дому, чтобы принять их, и обошелся с ними с величайшей вежливостью; спросив о здоровье наших послов, он отвесил земной поклон. Вслед за тем он сообщил, что уполномоченные его господ великих князей еще не прибыли в Нерчинск и что он послал навстречу им гонца, чтобы уведомить их о прибытии наших послов, и что он уверен, что они не замедлят явиться. От этого же нашего гонца мы узнали, что Мао-лао-е 11 со всеми солдатами, которых он должен был привести из Айгу, и его суда, груженные продовольствием, уже прибыли 25-го (15 июля.) и остановились ввиду Нерчинска.

15. Посольство приближается к Нерчинску

Поскольку наши послы знали, что остаток пути отсюда до Нерчинска трудный из-за грязи и колдобин, они выслали вперед отряд в 500-600 человек, чтобы привести в порядок дороги, забросать их травой и ветвями деревьев, чтобы вьючные животные могли пройти по ним, не увязая в грязи.

Всю ночь и часть дня шел дождь при северо-восточном ветре.

28 июля (18 июля.) мы прошли всего лишь 36 ли, так как было очень много грязи и рытвин, из которых наши вьючные животные никогда бы не выбрались, если бы наиболее трудные участки не были бы заранее забросаны ветками, листьями и травой. Мы шли все время по горам, то вверх, то вниз, и большей частью густым лесом, состоящим из упомянутых мною деревьев хуачу; в горах не было ни подлеска, ни колючего кустарника, ни терновника, и все было бы хорошо, если бы не грязь. Повсюду попадались родники и [744] множество плодовых деревьев; мы собрали немного земляники, по виду и вкусу похожей на европейскую.

Люди наших послов, ходившие на охоту в горы и убившие нескольких оленей, поведали нам, что они видели много медвежьих следов; слышали мы также, что в этих лесах были бродячие и почти совсем дикие татары. Путь наш лежал почти прямо на север, хотя нам приходилось немного уклоняться то на восток, то на запад. Мы разбили лагерь на холмах по ту сторону ручья Теленгон.

Как только мы устроились, прибыли офицеры, посланные гонцами в Нерчинск, чтобы сообщить московским послам о нашем приближении; они в один голос хвалили воеводу за его вежливость и любезный прием.

День выдался дождливый, как и предшествующая ночь.

29 июля (19 июля.) мы провели на стоянке, пережидая, пока не поправят дороги, которые, по словам людей, высланных на рекогносцировку, были в таком же плохом состоянии, как и прежние.

16. Прибытие гонцов нерчинского воеводы

К вечеру этого дня прибыл посланец воеводы из Нерчинска, чтобы приветствовать наших послов. Его сопровождали 10 москвитян. Это был мелкий люд, имевший грубый и скорее варварский вид; они были одеты в грубые материи в противоположность их главе, выглядевшему более прилично; его переводчиком был малоразвитый элеут, сразу же растерявшийся в непривычном для него обществе.

Посланец стоя приветствовал послов и, лишь отвесив поклон, по обычаю своей страны надел шапку. Он спросил о здоровье наших послов. Его и его спутников усадили и задали им множество вопросов. Он спросил, в каком месте наши послы намерены разбить лагерь, с тем чтобы его подготовить для них, и сказал, что и московские послы не замедлят прибыть. Им подали чаю, после чего они уехали.

Погода большую часть дня была облачной, дождливой и прояснилась лишь к вечеру.

30 июля (20 июля.) мы прошли 42 ли. Мы шли через леса и горы то на север, то на северо-северо-восток, так что можно считать, что в действительности мы прошли 30 ли к северо-северо-востоку. Мы миновали множество ручейков; все эти леса переполнены родниками, грязью и рытвинами; но, так как дороги были немного отремонтированы, на что было дано время, и так как наши послы следили за тем, чтобы наши всадники не портили дорогу с тем, чтобы и вьючные животные легко проходили по ним, было меньше задержек и инцидентов, чем накануне; мы не имели возможности собирать лесную землянику, которой было много в лесу.

17. Русское население, узнав о приближении маньчжуров, бежит в Нерчинск

В этих лесах растут деревья хуачу, похожие на ясень (а может быть, это и есть ясень), и ели, а елей здесь много, и они очень красивые. По дороге в двух или трех местах нам повстречались дома, если так можно назвать жалкие избы, сколоченные из еловых бревен, положенных друг на друга без всякого плана. В этих домах не было видно москвитян; наши люди сказали нам, что, как только они узнали о нашем приближении, они все ушли в Нерчинск. В одном из этих поселков была более умело построенная деревянная часовня. Ее легко было опознать по кресту наверху.

Вблизи этих мест видны обработанные поля. Мы видели хорошее просо и другое мелкое зерно. Здесь распахивают склоны и пасут скот на лугах у подножья этих склонов вдоль ручьев; для этого делают большие изгороди, чтобы скот не забредал на пахотную землю. Эта местность зовется Аергон. Мы расположились лагерем за вторым поселком на холмах. Под ними протекает ручей, тоже зовущийся Аергон, откуда поселок и берет свое название. Как ни мал этот ручей, в нем водится рыба.

Утром было ясно и спокойно, но весь день было жарко. Я заметил, что, хотя утро было ясным, мы не чувствовали того пронизывающего холода, какой мы испытывали раньше при безоблачной погоде. Мы даже не ощущали свежести или холодка.

31 июля (21 июля.) мы прошли 44 ли частично на северо-северо-восток, частично прямо на восток, но если провести весь путь в северо-восточном направлении, то, по моему соображению, мы сделали не более 36 ли. Местность продолжала оставаться гористой, но более открытой, если не считать лесистых участков дороги. Мы перешли три речки, миновали сосновую рощу на берегу Сахаляна в пол-лье от Нерчинска. Здесь река не шире одного ли. Говорят, что она везде довольно глубокая. В этой роще мы обнаружили штабеля сосны, заготовленной москвитянами для сплава в Нерчинск. [745]

Ма-лао-е — один из членов мирной делегации, цзянцзюнь, или генерал, войск императора в Айгуни и всех земель к северу от Ула, два куфайчэня, или глав восьми знамен империи, и множество других важных чиновников вышли на целое лье навстречу нашим послам; все спешились, так как сановники хотели справиться о здоровье императора, а это делается, лишь стоя на коленях.

18. Встреча со ссыльными

Далее по пути нам встретилась другая группа бывших чиновников, сосланных в Ула, Айгунь, Нингуту и другие подобные места в Восточной Татарии и теперь служивших на судах простыми солдатами. Они доведены до ужасного положения условиями ссылки, их используют на самых тяжелых работах: либо на повалке леса для государственных нужд, либо на бурлачении судов; одежда у них была страшная и заношенная, у большинства были седеющие или совершенно седые бороды.

19. Прибытие в Нерчинск

Итак, мы прибыли наконец в Нерчинск. Мы заметили, что там, где мы должны были остановиться, стоят суда, привезшие солдат и провизию из Ула и Айгуни. Они стояли друг за другом вдоль берега. На берегу были разбиты палатки солдат и командиров, каждая соответствовала своему знамени; все суда вывесили вымпелы и свои знамена в честь наших послов; рядом с этими судами стояла еще сотня других средней величины, похожих на галеры, которые могли идти под парусами или на веслах, однако обычно их тянули на бечеве идущие по берегу люди.

20. Численность посольства

Мне сказали, что на этих судах прибыло полторы тысячи солдат и что если к этому прибавить прислугу, то получится 3 тысячи. Кроме того, сухопутным путем прибыли 1400 солдат, офицеры и чиновники, личная охрана обоих послов, их довольно многочисленная свита, рабочие и большое число прислуги. Таким образом, общая численность достигала 9 или 10 тыс. человек. С нами было 3-4 тысячи верблюдов и по меньшей мере 15 тысяч лошадей; у одного Сосань лао-е было более 300 верблюдов, 500 лошадей и 100 человек личной прислуги; у цзю-цзю никак не менее 300 лошадей, приблизительно 130 верблюдов и 80 слуг; у остальных сановников пропорционально их рангу.


Комментарии

1. Француз Франсуа Жербийон родился в 1654 г., в 1670 г. вступил в орден иезуитов, в 1687 г. прибыл в Китай, в 1707 г. умер.

Таким образом, он отправился в составе делегации в Нерчинск зрелым 33-летним человеком, после меньше чем двухлетнего пребывания в Китае. Ввиду блестящих способностей и широкой эрудиции автора записки его о Нерчинской конференции и его других путешествиях по «Великой Татарии» (1688-1695) причисляются к перлам мировой географической и этнографической литературы.

Записки Жербийона впервые были опубликованы в 1735 г., т. е. спустя 28 лет после его смерти, в большом французском обобщающем труде, составленном иезуитом Дюгальдом (см. J. В. Du Halde, Description geographique, historique, chronologique, politique et physique de I'Empire de la Chine et de la Tartarie chinoise, Paris, 1735, t. IV, стр. 163-206). Записки много раз были использованы русскими историками от Н. М. Карамзина и С. М. Соловьева до С. В. Бахрушина. Однако они никогда не переводились на русский язык. Здесь дается полный и точный перевод их. Подзаголовки в тексте даются по французскому изданию.

2. Лье — старинная мера длины, обычно принимаемая за 5 км, то же, что лига у Перейры. Ли — китайская мера длины, обычно равная 0,5 км.

3. См. комм. 7 к запискам Т. Перейры.

4. Сосань лаое — фамильярное имя посла Сонготу, лаое значит господин; сосань — третий сын в семье.

5. Цзю-цзю — дядя с материнской стороны, прозвище посла Тун Го-гана, состоявшего в родстве с императором по материнской линии.

6. Дюгальд в списке объясняет, что ио-сы — это сановник рангом ниже го-лао. О го-лао см.: И. С. Бруннерт и В. В. Гагельстром, Современная политическая организация Китая, Пекин, 1910, стр. 36; ио-сы, вероятно, искаженное сюэ-ши, т. е. государственный секретарь.

7. По-видимому, караван наткнулся на нерестилище сазана, или дикого карпа. В таких малолюдных местах, как Центральная или Северо-Восточная Азия, такие скопления рыбы в озерах во время нереста нередки (сведения почерпнуты от научного сотрудника Института морфологии и экологии животных АН СССР Ю. С. Решетникова).

8. Имеются в виду ойраты.

9. Геометрический шаг — старинная земельная мера, равная двойному обыкновенному шагу, 5 футам или 1 м 62 см.

10. Имеются в виду тарбаганы.

11. Мала — член маньчжурской делегации, один из подписавших Нерчинский договор.

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.