Посольство Спафари

(Перевод)

Дело о том, как в 15-м году правления Элхэ тайфинь (1676) прибыл русский посланник Ни-ко-лай (А. пишет слитно Никулай.) и представил грамоту русского царя.

Почтительнейший (всеподданнейший) секретный доклад Хошой элгень циньвана (Князь первой степени.) Фу цюаня и др.

По поводу доклада прибывшего от русского белого царя посла Ни-ко-лай’я.

Доклад от Палаты Внешних сношений по поводу этого дела: Слова посла прибывшего от русского белого царя, Николая Гавриловича Спафари (В. и С. называют его Сапафари Ни-ко-лай Гаварилофичи, А. Никулай Гаварилагици Сы-па-ва-ри, кит. перевод — посол по фамилии Са-па-фа-ли, имени Ни-ко-лай Га-ва-ли-ло-во-чи.): «Вот что мой царь велел мне представить:

Во 1) У нас здесь нет человека, который бы знал (т. е. умел перевести) указ, отправленный великим царем Срединного государства, (так что), не зная дела, (и) не отправили ответной грамоты, Поэтому (я) отправил назад первоначальную грамоту (указ), и, когда (ее) доставят (ко мне обратно), переведя на латинский язык, то я отправлю ответную грамоту, если там будет повод отвечать.

Во 2) Когда великий царь Срединного государства отселе впредь будет посылать (ко мне) грамоты, то не пришлет ли он, присоединивши к [196] маньчжурской грамоте грамоту на латинском языке; когда же отсюда от нас будем посылать грамоты, то будем посылать, присоединивши к русской грамоте грамоту на латинском языке.

В 3) Не отправит ли великий царь грамоты, научая, как его должно величать в письме (букв. величая писать); я также напишу и отправлю грамоту согласно тому, как посылают ко мне грамоты другие наши здешние цари.

В 4) Не отправит ли великий царь вместе с моим послом своего посла. Если отправит посла, (то я), согласуясь (с тем), как будет по мысли великого царя, встретивши (его) на границе с почестями, велю доставить в город, где я живу. Если будет (у великого хана) подозрение, то я оставлю в заложники своего человека.

В 5) Не прекращая взаимной торговли обоих государств не откроет ли (вел. царь) дороги для ее производства. Когда прибудут торговцы великого государства, то из пограничных мест пусть дадут (им) съестные припасы и скот для езды и перевозки тяжестей.

В 6) Не отдаст ли назад наших русских людей, (не разбирая) были они взяты в плен, или сами собой убежали. (И мы) отсюда также согласно этому доставим (ваших) людей. Если же не отдаст (А. и Б. наших) людей, то не позволить ли выкупить.

В 7) Не будет ли ежегодно посылать (к нам) около 4000 гинов (кит. фунт) серебра. Затем не будет ли присылать сырого и вареного шелка-сырца стоимостью на несколько десятков тысяч лан. Сообразно со стоимостью этого серебра и шелка-сырца мы доставим все, чего бы ни пожелал великий царь взамен этого.

В 8) Не пришлет ли великий царь каких-нибудь редкостных вещей и драгоценных камней, находящихся в его кладовых. (Я) отблагодарю (за это всем), чего бы ни пожелал великий царь иметь.

В 9) Не пришлет ли 2 каменщиков, искусных в построении мостов на реках и переправах. Лишь только они кончат свою работу, (я немедленно) доставлю (их назад).

В 10) Не позволит ли продавать товары, присланные вместе с моим послом. Или не позволит ли купить кое-какие вещи. Если при этой торговле великий царь пожелает брать пошлины, (то на это его) царская воля.

В 11) Не определит ли великий царь одной дороги, будет ли то дорога по рекам и морям, или какая либо (другая) дорога. Если он [197] определит какую-(либо) дорогу, то не издаст ли указа, боясь, чтобы в подвластных (ему) местах вдоль (этой) дороги не задевали и не обижали.

В 12) Об этих моих просьбах, великий царь, не думай дурно (Можно перевести: «пусть не думает», и тогда все в третьем лице.). У меня нет другого намерения (задней мысли). Когда (ты) разрешишь согласно просьбе, то, навеки подружившись, оба государства пусть будут в хороших отношениях. Нельзя предугадать, что (может быть) эти мои доставленные вещи не придутся по мысли великого царя. (Я) приказал доставить, не зная, в чем (ты), велики царь, находишь удовольствие. Если, великий царь, в чем-(либо) находишь удовольствие, то, когда пришлешь грамоту, нарочно переименовывая (желаемые вещи), (я) доставлю их, сообразуясь с твоим желанием по мере своих сил; когда (ты) согласишься с какой-либо этой моей просьбой, то, не пришлешь ли, утверждая (ее) на веки, (и) приложивши (в знак этого) печать к каждому разрешенному пункту (букв. делу). Я также приложу печать и сделаю вечным законом».

(Такой) доклад был представлен 16-го числа 5-й луны 15-го года правления Элхэ тайфинь (По кит. календарю Вань нянь шу это будет 18 (ср. Фритше н. с. 26) июня 1676 г.). Того же числа последовал указ: «переговоривши (об этом деле), представьте доклад». Почтительнейше последовавши (этому указу), мы, верноподданные (Вашего Величества) переговорили (об этом деле следующим образом):

Вот, что представил в докладе прибывший посол русского белого царя Николай, как слова, которые ему велел доложить его государь:

Во 1) «У нас здесь нет человека знающего указ, отправленный великим царем Срединного государства и, не зная дела, (мы и) не отправили ответной грамоты. Поэтому (я) отправил назад первоначальную грамоту и, когда она будет доставлена (к нам обратно) в переводе на латинский язык, отправлю грамоту, если будет (в указе) случай (повод) отвечать». Об этом не нужно говорить вследствие того, что этот пункт разрешили согласно просьбе.

Во 2) «Когда великий царь Срединного государства отселе впредь будет отправлять грамоты, то не будет ли он посылать, присоединивши к маньчжурской грамоте грамоту на латинском языке. Когда от нас отсюда будем отправлять грамоты, то будем посылать, присоединивши к русской грамоте грамоту на латинском языке». Вследствие того, что этот пункт должно разрешить согласно просьбе, мы желаем разрешить (разрешим его). [198]

В 3) «Не отправит ли великий царь (своего) посла вместе с моим послом; если он отправит посла, то (я), согласуясь (с тем), как будет по мысли великого царя, прикажу встретить его на границе и препроводить (доставить) с почетом в город, где я живу. Если же будет подозрение, то я оставлю своего человека в заложники». Об этом пункте не нужно говорить, так как об нем говорится в докладе белого царя.

В 4) «Не разрешит ли (великий царь) продать мои товары, посланные вместе с моим послом и не позволит ли купить кое-какие здешние вещи; если при этой торговле великий царь желает брать пошлины (то на это его) царская воля». Об этом пункте не надо рассуждать, так как теперь, открывши торговые сношения, позволили вести торговлю.

В 5) «Не определит ли великий царь одной большой (В. и С.) дороги, будет ли то дорога по морям и рекам или какая либо (кит. другая) дорога; когда он определит какую либо дорогу, то не издаст ли указа к подвластным (ему) местам вдоль (этой) дороги, чтобы (там) не задавали и не обижали (купцов)». Относительно этого пункта, если их посланник укажет какую-либо дорогу, то, когда назначим ее для движения [букв. определим (ее), разрешая ездить по ней], так при этом отправим (указ), строго запрещая (чинить обиды).

В 6) «Не отдаст ли обратно моих русских людей, (не различая) были ли они взяты в плен, или сами собой убежали. Здешних людей я также согласно этому доставлю. Если (великий царь) не отдаст (даром) моих людей, то не позволит ли он выкупить». Об этом пункте не нужно говорить, так как (об нем) говорили, написавши и отправивши указ.

В 7) «Не пошлет ли царь каких либо (всяких) редкостных вещей и драгоценных камней, находящихся в его кладовых (В. и С. пишут вместо ку кладовая гу яшма, что в данном месте не идет.); я отблагодарю (за это всем), чем бы великий царь ни пожелал воспользоваться». Относительно этого пункта как будто следует, издавши указ подлежащему ведомству, велел выдать сообразно со стоимостью в вознаграждение за вещи, доставленные в дань. Затем (в этом §) говорится: «Не отправит ли великий царь грамоты, научая, как его должно величать в письме; я также, согласно тому, как пишут ко мне грамоты наши здешние другие цари, напишу и отправлю грамоту к тебе, великому царю».

В 8) (говорится) «Не будет ли (вел. царь) присылать ежегодно около 4000 фунтов серебра. Затем не будет ли он посылать сырого [199] и вареного шелка-сырца стоимостью также на несколько десятков тысяч лан. Сообразно со стоимостью этого серебра и шелка-сырца я доставлю, сообразуясь со стоимостью, (всё) чем бы ни пожелал воспользоваться великий царь».

В 9) «В обоих государствах взаимной торговли не прекращая, не откроет ли (великий царь) дороги для производства ее. Когда прибудут торговые люди великого государства, (я) доставлю из пограничных мест съестные припасы и вьючный и подъемный скот».

10) «Не пришлет ли (вел. царь) двух каменщиков, искусных в построении мостов на реках и переправах. По окончании их работы (я) доставлю (их обратно)».

В 11) «Когда (великий царь) разрешит эти мои (букв. просьбенные) пункты, то (пусть) оба государства, подружившись на веки, будут в хороших отношениях. Нельзя предугадать, что (может быть) эти мои присланные вещи не придутся по мысли великого хана. Если великий хан, находя в чем-либо особенное удовольствие, пришлет (ко мне) грамоту, в которой нарочито переименует (эти вещи), то я доставлю, по мере своих сил, согласуясь с его желанием. Если он разрешит какой-либо пункт моей просьбы, то не пришлет ли, навеки утверждая (этот пункт), приложивши к каждому разрешенному пункту печать. Я также сделаю (его) вечным законом, приложивши печать».

В 12) Об этих 5 пунктах теперь не надо рассуждать, вследствие того что (о них) говорили, посылая указ; когда же опять прибудет посол в ответ на указ, то тогда пошлем (со своей стороны), объявивши о желании переговорить относительно этого. Мы, верноподданные (Вашего Величества), не будучи в состоянии решить сами по себе, почтительнейше и секретно представили доклад и просим указа.

Доклад представлен 18-го числа 6-й луны 15-го года правления Элхэ тайфинь (по Фритше 28-го июля 1676 г.).

20-го числа той же луны последовал указ «Относительно дел в этой грамоте (находящихся) пусть советные Ваны, Бэйлэ и вельможи (Эти лица составляли особый совет (по кит. цзюнь цзи чу), род нашего государственного совета. Назначен он собственно был (как доказывает его название) для обсуждения военных дел, но при Кан-си играл очень важную роль. Все важные дела проходили через него. Значение его было ослаблено в царствование Цянь-луна, и теперь он не имеет такого значения.) соберутся и, внимательно переговоривши во всех подробностях, представят (мне) доклад», почтительнейше последуя которому мы, верноподданные В. В. собрались вместе и переговорили: Прибывший от русского [200] белого царя посол Николай представил в докладе следующее, как слова, которые ему велел доложить его царь:

Во 1) «У нас здесь нет человека знающего (умеющего перевести) указ, посланный великим царем Срединного государства и, не зная причины (дела), (мы) и не отправили ответной грамоты и т. д.» (см. выше во 1); относительно этого пункта постановили согласно просьбе и отправим прежде посланный указ, присоединивши к нему перевод на латинский язык.

Во 2) «Когда великий царь Срединного государства отселе впредь и т. д.» (см. выше во 2-х). Относительно этого пункта решили согласно просьбе.

В 3) «Не отправит ли вместе с моим послом своего и т. д.» (см. выше в 3-хъ). Хотя белый царь прислал посла и доставил дань, но (в этом) нет (еще) весьма определенного поступка (действия). Когда же отселе впредь белый царь без перерыва ежегодно будет доставлять дань, то тогда подлежащее министерство (ведомство) представит доклад, переговоривши (о том), следует или нет отправить (к нему) нашего посла.

В 4) «Я отправил посла, пусть позволит ему продать мои товары и не позволит ли купить и т. д.» (см. выше в 4-х). Все внешние государства, в случае прибытия (их послов) для спрошения об здоровье высокого государя и доставления дани, берут местные произведения и продают по обыкновенному, и нет закона иметь надзор (над ними) и брать пошлины. Поэтому (об этом) нечего и говорить.

В 5) «Не определит ли одной дороги и проч.» (см. выше в 5-х). Вследствие того, что мы не знаем, с какой стороны дороги к ним близки или далеки, то, если белый царь желает спрашивать о здравии (Богдохана) и доставлять дань, так пусть, когда он представит доклад, прося (назначить) дорогу с какой либо стороны, подлежащее министерство представит доклад, вместе переговоривши и об запрещении обижать (их купцов) знаменам монгольским вдоль открываемой для движения дороги.

В 6) «Не отдаст ли назад наших русских людей и пр.» (см. выше в 6-х). (Об этом) не должно теперь рассуждать вследствие того, что белый царь вовсе не представил ясного доклада на указ, посланный нами. Когда же русский белый царь выяснит дело наших беглецов Гэньтэмура и пр., то опять (об этом) поговорим.

В 7) «Не пошлет ли каких либо редкостных вещей и пр.» (см. выше в 7-х). Вследствие того, что, когда от внешних государств приходят спросить о здоровье (Богдохана) и доставить дань, то их только [201] щедро награждают, оказывая милость, и нет закона получать (подарки), поименно указывая: «не дадут ли той или другой вещи», — (об этом) не должно рассуждать. Затем белый царь говорит: «Если великий царь особенно дорожит какими либо вещами, то я доставлю их в ответ», об этом также не должно говорить, так как в нашем государстве вовсе нет особенно любимых (ценимых) вещей.

В 8) «Не отправит ли грамоты, научая, как должно величать и пр.» (см. выше в 3-х). Этот пункт должно исполнить согласно просьбе, и придворная канцелярия Вашего Величества (дорги ямунь, Нэйгэ (Переводят и словом Сенат (см. ниже).) отправит (бумагу) относительно того, как должно величать (в докладах); (вместе с этим) пусть (эта канцелярия) отправит и указ.

В 9) «Не будет ли присылать ежегодно серебра и пр.» (см. выше в 8-х). Об этом нельзя рассуждать вследствие того, что когда внешние государства, покоряясь просвещению владыки (Китая), отправляют послов спросить о здоровье (Богдохана) и доставить дань, то только их награждают, оказывая щедро милости, и нет возможности позволить присылать что-либо в ответ на наши награды; также нет закона, чтобы внешние государства ежегодно, назначивши (известное) число, просили, не дадут ли (в отплату за это) таким-то образом.

В 10) «В обоих государствах взаимной торговли не прекращая и проч.» (см. выше в 9-х). Вследствие того, что внешние государства, спрашивая о здоровье государя и доставляя дань, производят торговлю, и нет закона позволяющего отправлять людей нашего государства во внешние государства и дозволять (им) производить (там) торговлю, об этом нельзя рассуждать.

В 11) «Не пришлет 2-х каменщиков и т. д.» (см. выше в 10-х). Вследствие того, что белый царь еще не выяснил дела беглецов, хотя он и доставил дань, приславши посла, — нельзя отправить (к нему) наших людей. Когда же, по разъяснении дела об наших беглецах, он снова представит доклад, прося мастеров, то подлежащее министерство переговорит о том, следует ли отправить (их) или нет, и представит доклад.

В 12) «Великий царь не думай дурно и проч.». (см. выше в 12-х). Если русский белый царь доставит наших беглецов и ежегодно без перерыва, отправивши посла, будет спрашивать о здоровье и доставлять дань, то в случае, если тогда он представит императору доклад, прося чего-либо, пусть, подлеющее министерство переговорит о том, [202] следует ли его наградить или нет. Когда же (Император, Ваше Величество) издаст указ, подлежащее министерство пусть ясно расскажет прибывшему послу Николаю каждый пункт и пошлет (ответ вместе с ним к белому царю). Мы, верноподданные В. В., не будучи в состояния решить (этого дела) сами по себе, всеподданнейше представили секретный доклад и просим указа.

(Такой) доклад представлен 27-го числа 6-й луны 15-го года правления Элхэ тайфинь (по Фритше 7-го авг. 1676 года). 1-го числа 7-й луны (9-го авг.) последовал указ: «Быть по сему» (букв. сделайте согласно сказанному).

О том, как в 15-м году правления Элхэ тайфинь (1676) прибыл русский посол Николай и, представивши доклад русского белого царя, довел до Высочайшего сведения о причине отправления его послом.

Всеподданнейший секретный доклад Президента Палаты Внешних Сношений, сановника 1-й прибавочной степени Амухулана и проч.

Относительно доведения до Высочайшего сведения причины отправления (Спафария) послом, представляя грамоту белого царя.

«Если рассмотреть грамоту русских (Лоча), то это не есть нарочно представленный доклад. (Там только) находятся слова: «Пусть будет известно, что, в ответ на наш (кит.) указ, посланный к солонским старшинам для передачи начальникам, живущим в подвластных им (т. е. русским) городах Албазине и Нерчинске, их царь отправил послами сто с лишком чиновников (служилых людей) и (те уже) прибыли». (Поэтому) пусть встретят (их) в Нерчинске и под надзором доставят лошадей и скот и проч. По справкам, товарищи наших беглецов Тойдохоня, Баодай’я, и др. в разное время бежавших от наших Солонов, как слышно, все находятся у (рек) Уньду, Гэньтэмура, где живут намяры, по сю сторону Нерчинска и в друг. местах. Приставши к намярам, они действуют вместе с ними. Когда (же мы) спросили у русского посла Игнатия, (то он) сказал, что они боятся намяров и Барху. Вследствие этого опасно отправить по этой дороги сановника с небольшими силами; если же отправить со всеми силами, то вследствие дурного времени года и дальности места, возвращение назад будет трудно. Поэтому, когда посол, едущий из внешнего государства, действительно прибудет к нашим (В А. стоит мусэй наш, но в друг. рукописях не идущее к делу умэси весьма.) границам, то, в то время, рассмотревши смысл слов того прибывшего посла и грамоты, представляемой в ответ на указ, можно будет узнать, ласково или холодно должно обращаться (с этим послом) [203] Поэтому, мы, верноподданные В. В., командировавши из нашего министерства двух человек, пошлем (их), сказавши (им), (чтобы) они с теперь прибывшим русским (Лоча) послом Игнатием отправились к Солонам, от Солонов (же), смотря по обстоятельствам, отправили людей и доставили Игнатия в город Албазин, где живут русские, а прибывшего от белого царя посла Николая пусть препроводят до ихнего пограничного города Албазина; если лошадей и скота будет недостаточно и они не будут в состоянии дойти, то из нашего министерства встретят их между Албазином (т. е. на полпути к Албазину). Отправленные люди пусть, остановившись в Албазине, ожидают Николая (С. пишет Нигулай.). Когда же Николай с прочими прибудет в Албазин, то, рассмотревши силу его скота и определивши, что он действительно не может дойти, пусть возьмут скот от Солонов и встретят (его). Когда же (он) прибудет в Солонские места (к Солонам), то пусть посредством вопросов внимательно исследуют мысль их доклада и слова прибывшего посла и, если он прибыл согласно указу, то, различая сообразно обстоятельствам Николая и его товарищей-чиновников, пусть дадут им скот для езды и съестные припасы и доставят (их в Пекин). Если же мысль доклада и слова прибывшего посла не будут согласоваться с указом, то пусть прибудут (сюда) для представления доклада и слов прибывшего посла. Когда они прибудут, то (мы) переговорим и представим доклад (Вашему Величеству). Такой доклад был представлен 6-го числа 12-й луны 14-го года правления Элхэ тайфинь (20-го января 1676 года). 12-го числа той же самой луны последовал указ: «Быть по сему».

Лишь только по этому делу мы, верноподданные В. В., были командированы указом, мы, почтительнейше последуя указу, отправились к Солонам, но уже прежде нашего прибытия русский посол Николай и проч. прибыли к ним. Когда мы прибыли и спросили у Николая: «Какая причина отправления вас послами? Есть ли доклад вашего царя? Что там написано? Покажи (его) нам», он отвечал: «Мое имя не Нигулай (А.— не Микулай), а Николай. Так как от вас отсюда доставили в наш город Нерчинск указ вашего премудрого царя, (а оттуда) переслали его нашему белому царю, то, по причине неимения человека знающего (умеющего перевести) ту грамоту, не зная причины, спросили у доставившего грамоту Игнатия, а тот говорил, что только желают, чтобы оба государства, будучи в хороших отношениях, жили подобно родным братьям. Поэтому отправили (меня) с указом премудрого царя [204] доставить местные произведения — 5 соколов, 100 соболей, 13 чернобурых лисиц, 100 сиводушек (Цикири добиши — черная лисица с белою остью, кит. Юаньху.); 1000 горностаев, 12 кусков кармазинного сукна, одни часы с боем, одно стеклянное зеркало, 20 «рыбьих зубов» (т.е. моржовых клыков?) 10 коралловых четок, 2 подсвечника из белого янтаря и спросить об здоровье премудрого царя. Также (у меня) есть доклад нашего царя. По законам нашего государства царскую грамоту показывают только на месте назначения (чохофи ишинаха бадэ); прежде же прибытия, хотя бы, отправивши посла, требовали показать, не показывают. (Это —) грамота, запечатанная собственноручно нашим царем; (наши) законы строги; у меня только одна голова и нет двух голов». Так говоря, он не показывал грамоты; когда в отказах прошло несколько дней, то мы сказали: «Если ты не покажешь грамоты своего царя, то как же (мы) представим доклад о причине твоего прибытия и что из своего (показания) представишь доказательством»? Тогда Николай ответил: «По слухам, мелкие людишки (буя урсэ) нашего государства в третьем годе сами по себе отправились для торговли в столицу (Пекин) и ложно отвечали (о себе), будто они, в качестве послов белого царя, везут дань. Боясь, что, если я теперь не покажу (вам) грамоты своего царя и не расскажу содержания ее, то вы мне не поварите, я (вам и) скажу, нарушая законы своего государства: (Вот) слова доклада нашего белого царя: По поводу указа, посланного ко мне, белому царю, от Его Величества (букв. от светлости) премудрого царя. Так как (у нас) нет человека, могущего перевести грамоту, посланную премудрым царем, то я и не знаю, по какой причине она послана. Поэтому и поручил свою грамоту Николаю и послал его спросить о здоровье премудрого царя, Я, белый царь, здесь здоров. Находясь друг с другом в хороших отношениях, будем жить подобно родным братьям. Я белый царь, желаю, чтобы (мы), отправляя взад и вперед послов и без перерыва разрешая производить торговлю, жили подобно родным братьям. Я, белый царь, с таким намерением живу с находящимися близко к нам другими царями Цы-сар-рим-сы-ки (цесарем римским), Шэхэ Пер-си-сы-ки (шахом персидским) и др., как с родными братьями. Поэтому я и хочу жить точно таким же образом с премудрым царем, подобно как с родным братом. Каким бы из местных произведений нашей страны премудрый царь ни пожелал воспользоваться, пошлет ли он посла, или отправит грамоту, (все равно) я дам без сожаления. Не отправит ли (прем. царь) моего посла поскорее назад? Не пошлет ли [205] премудрый царь вместе с этим моим послом своего посла? В случае отправления вашего посла, я вышлю на встречу своего великого чиновника, и, когда он прибудет в город Мос-кэ-ва, где я живу, с большими почестями приму посланный ко мне указ и, поступая согласно его содержанию, отправлю великого чиновника и велю (ему) препроводить прибывшего посла на границу». Так-то (эрэ сонкой) написано в грамоте моего царя; и нет (там) ни больше, ни меньше этих слов». Когда (же мы) спросили у Николая: «Пусть так, как ты говоришь; тогда, если рассмотреть смысл доклада белого царя, то там (видно) только желание, чтобы, находясь друг с другом без перерыва в хороших отношениях, отправляли послов, и нет (невыставлено) никакой другой причины. Когда в указе, посланном премудрым царем (нашим) белому царю, написали: «Геньтэмур, из наших охотящихся на соболей Солонов, бежал и укрылся в вашем городе Нерчинске; возвратите его обратно; отселе впредь в пограничных местах не задевайте друг друга и тогда оба государства будут взаимно находиться в хороших отношениях, и можете отправлять послов и разрешать производить торговлю» и проч. и доставили (его) в Нерчинск через Мэнгэдэя, то ваши Данила и проч. стали говорить, что не знают по-монгольски. Поэтому Мэнгэдэй неоднократно в слух прочел вашим Даниле, Игнатию и прочим (А., но В. и С. пишут сэрэ, что не годится), и те перевели этот указ по-русски, и Игнатий повез этот перевод вместе с подлинником в ваше государство. (Теперь), если указ дошел, то как же не дошла грамота (перевод) Данилы? Кроме того, если (у вас) нет знающего (монгольскую) грамоту человека, то как же не спросили у Игнатия об главной сути этого дела (эрэй амба муру и тургунь). Игнатий, лично отправившись в Пекин, весьма ясно знал дело. Правда ли, что он вам не сказал? Как посмотреть на это, так не (значит ли оно, что) отвечаете вы ложно, будто не знаете (дела), под предлогом непонимания грамоты? Когда мы так спросили, (то Спафарий) отвечал: «Когда Игнатий и прочие привезли указ премудрого царя, то наш белый царь спросил: «Как к вам прибыла эта грамота»? Игнатий отвечал: «Данила послал десять человек, меня и других, в Пекин. Премудрый царь, даровавши милость (награды), отправил Мэнгэдэя с грамотой и вручил ее Даниле. Данила же послал меня (и таким образом) доставил грамоту». Когда наш белый царь стал обвинять их, затем они без его слов отправились послами, ложно выдавая за его слова (свои), то Игнатий испугался и вовсе не сказал о деле. Когда же поэтому призвали Данилу и спросили о деле, то тот, также боясь (наказания), отвечал, что (там выражается) только [206] желание, чтобы оба государства были в хороших отношениях, и нет никакого другого дела. Если бы Данила, Игнатий и прочие, действительно рассказали о деле Гэньтэмура, то, если бы (наш царь) отдал бы (его) назад, то сказал бы, что отдаст; если же бы не отдал (не желал отдать) назад, то неужели же он не написал бы грамоты подобно вам и не отправил ее к вашим пограничным начальникам (букв. людям), говоря, что не отдаст Гэньтэмура. Наш царь действительно не знает Гэньтэмурова дела. Также не был доставлен и русский перевод грамоты, сделанный Данилой и прочими. Кроме того, по законам всех государств нет правила посылать назад присланной грамоты. (Но), так как в нашем государстве действительно нет человека, знающего по-монгольски, то присланный премудрым царем указ вручили мне и меня послали с поручением, доставивши (назад этот указ), ясно разузнать во всех подробностях дело и привезти перевод на русский язык (указа)». При этом (Николай Спафари) отвечал, с клятвою указывая на небо и на землю. (Затем), когда мы спросили: «Если так, то дай нам доклад вашего белого царя, ты отправим (его) для представления (императору)», то (он) отвечал: «Если я вам отдам, то будете ли вы не смотреть его (т. е. действительно ли вы сами не прочитаете его)? Я только отдам (его), когда прибуду в Пекин, (а теперь) не могу отдать». Когда мы, верноподданные Вашего Величества, рассмотрели смысл слов прибывшего посла, по его словам (заявлению) согласных с докладом белого царя, то, хотя там и находятся слова, что у них нет человека понимающего посланный нами указ, (а) они, разузнавая о деле, доставляя местные произведения и спрашивая о Высочайшем здоровье, желают, чтобы оба государства находились в хороших отношениях друг с другом и проч., (однако) они под предлогом непонимания грамоты вовсе не выяснили, отдадут ли обратно или нет Гэньтэмура, о котором нарочно упомянуто в указе (Другими словами, из-за которого только и была отправлена китайским правительством бумага.). По нашему мнению, весьма верно, что русское царство не знает нашего языка, (однако), хотя и не знает его, но отправившиеся для доставления им грамоты Игнатий и прочие люди суть люди, которые поехали, ясно узнавши всякие дела, по прибытии в Пекин. И если бы спросили у них, то, хотя бы они всего дела и не знали, но вероятно ли, чтобы они не сказали (верно) главной сути. Кроме того, хотя в незнании грамоты и есть какая либо вероятность, но весьма ясно (доказано) то, что Мэнгэдэй лично перевел каждую букву грамоты Даниле, начальнику города Нерчинска, и он, [207] написавши перевод по-русски, отправил вместе с (Богдыханским) указом. Если бы отправленная Данилой русская грамота не дошла, то, хотя бы и обвиняли Данилу в том, что он самовольно отправил посла, однако, когда призвали его самого и спросили, то мог ли бы он не сказать главной причины этого? Поэтому, если бы там говорилось, что они, следуя указу, отдадут товарищей Гэньтэмура, из-за которого нарочно был отправлен указ, или же говорилось об Гэньтэмуре и пр., что вследствие того, что они искони были ихними и теперь отправились назад к ним, их нельзя возвратить, и (они) желают особо переговорить о том, что после этого, то можно было бы поверить прибытию их посла. (Но), когда (мы) рассмотрели, что они, под предлогом только одного слова, будто «не понимают» грамоты, искусно лгут, что не знают Гэньтэмурова дела, то, хотя по словам прибывшего посла в докладе белого царя и выражается желание быть в хороших отношениях, (но этому) нельзя поверить. Так как таким образом возможность подозрения весьма ясна, то (мы) пока задержали Николая и его товарищей у Солонов и отправили (доклад), прося указа. Об этом-то представляем всеподданнейший доклад. Просим указа. Доклад представлен 6-го числа 2-й луны 15 года правления Элхэ тайфинь (19 марта 1676 года). 21-го числа той же луны последовал указ: «Пусть советные ваны, бэйлы и вельможи собравшись переговоритъ (об этом) и представят (мне) доклад», почтительно последуя которому мы, верноподданные Вашего Величества переговорили (следующим образом): В докладе Мала весьма ясно, что Мэнгэдэй лично перевел каждую букву грамоты Даниле, начальнику города Нерчинска, и тот, написавши перевод по-русски, отправил его вместе с (подлинным) указом. Если бы там говорилось и т. д... (см. немного выше... до слов) хотя по словам прибывшего посла в докладе Белого царя и выражается желание быть в хороших отношениях, но этому нельзя поверить; однако вследствие того, что в русском государстве не понимают наших грамот, нельзя предугадать сомнений в их душе. Таким образом, вследствие того, что они говорят, что при неимении человека, понимающего посланный нами указ, они отправили разузнать о деле, доставить местные произведения и спросить о Высочайшем здоровье, то пусть покажут им высокие намерения (нашего) государя, ласкающие отдаленные царства, и пусть Мала и прочие доставят по станциям в Пекин русского посла. Когда же (он туда) прибудет, то (мы), рассмотревши доклад русского царя и внимательно расспросивши прибывшего посла, снова переговорим и представим доклад. Мы, верноподданные В. В., не имея возможности решить этого сами по себе, всеподданнейше представили секретный доклад и [208] просим указа. Доклад представлен 24-го числа 2-й луны 15-го года правления Элхэ тайфинь (6-го апр. 1676 г.). 25-го числа той же луны последовал указ: «Быть по сему», почтительно последуя которому мы доставили в Пекин посла русского белого царя Николая с товарищами. 5-го числа 5-й луны 15-го года правления Элхэ тайфинь (15-го июня 1676 г.) слова доклада белого царя (В В. и С. начало грамоты без всякого смысла вставлено выше между сокращенными мною словами, но я их перенес сюда, сообразно А. В D. (т. е. китайском тексте, которым я тоже пользовался для перевода и который в библиотеке значится под № Л. 82) этого начала совсем нет, что и понятно, так как по-китайски еще труднее передать названия наших царств, хотя, как показывает А. в слове Михайловича, можно было бы передать их гораздо лучше.): Грамота А-лэк-сяо Ми-сы-а-ло-вэй-сы (А.— Михайловича), милостью Божиею (букв. принявши милосердие, любовь владыка неба) владеющего северными странами и правящего Великою и Малою Россиею (букв. в. и м. государством, но очевидно пропущено слово орос), Белоруссиею (Шангянъ орос гурун), царством Мос-гува, ц-вомъ Гяй-вэй-а (Киевским), ц-вом Фуладамэр-а (С. даже Фудаламэр-а, Владимирским) (Это а на конце слов по-моему есть окончание русского родит. падежа — Киева, Владимира и т. д. А.— Фуладимири (но можно бы написать Воладимир, Валадимир.), ц-вом Но-фу-гэ-ра-ди-чжа (Новгородским), ц-вом Сар (Сар очевидно переписка слова царство, но кроме того к каждому придано и маньчж. слово гурунь (ц-во).)-га-са-пи-я (царством Казанским), ц-вом Сарас-тар-га-ни-я вэр-сы-ги-я (Царством Астраханским и Верейским??), ц-вом Си-ба-ря (Сибирским), ц-вом Шу-гу-вэй-я (Сеговия?), ц-вом Со-мо-лэнь (В. и С. изобразили вместо этого слог цы ***.)-ся (Смоленское), ц-вом Ту-фир-сы-ки-я (Тверским), ц-вом Жу-хор-сы-ди-е (Югорская земля?), ц-вом Бэ (Бо)-рам-(гам)-сы-ди-я (Пермским?), ц-вом Вэй-ас-ги-я (Вятским), ц-вом Бонь-хоньря (Принимая описку Бонь вм. Болъ — Болгарское.), ц-вом Нижний-(фэчжэрги)-Нова-хэ-ра-ди-я (Нижегородским), ц-вом Чжар-ни-хо-вэй-я (Черниговским), ц-вом Рань(А. Гань.)-са-ни-я (Рязанским), ц-вом Рос-то-вэй-я (Ростовским), ц-вом Я-ро-сла-фя (Ярославским), ц-вом Бэ-лу-сэ-(сы)-ри-я (Белозерским), ц-вом Удорсы-ки-я (Удорским), ц-вом Об-тос-ги-я (Обдорская земля), ц-вом Гунь-динь-сы-ки-я (Кондииским) и владеющего северными странами; затем правящего ц-вом Ай-фэ-го (А. — Айвэрску Иверским), ц-вом Гар-далино (Карталинским), ц-вом Хэ-чжу-си-но (Грузинск., чжу описка вм. ру), ц-вом Ка-бар-динь-сы-ки-я (Окончание сы-ки-я очевидно русское окончание — ская, т. е. в русской грамоте должно было стоять земля Кабардинская и т. д.) [209] (Кабардинским), ц-вом Сир-га-со (Черкасским), ц-вом Монь-да-но (sic.) и прочими восточными, западными и северными землями, доводит до сведения общего владыки всех государств, величайшего (учжуй амба) царя Срединного государства: От потомков моего главного предка, за 1600 с лишком лет до ныне, правившего вообще всеми государствами царя У-кус-то-сы-сэр (цесаря Августа), затем от следующих предков Рурику, Оладимиро Си-вэй-я-дос-ла-вэ-юнь-цзо (Владимира Святославовича), Си-ри-ио, И-фа-но Ва-си-ли-и-и-ви-ио (Слог ио (чит. ё) вероятно описка писца и лучше читать чо, А. прямо пишет Дэ-одор Ивановича.) и его сына Сар (царя) Дэ-одоро И-фа-но-вэй-сы(цы) преемственно до моего отца Михаил Дэ-ото-ро-вэй-сы (Михаила Феодоровича) мои предки и отец были весьма славны во всех государствах, и Ула-ди-ми-ро-сэ-фу-ла-ди-цзо (Владимир Святославич) прославился под именем богатыря и храбреца (батуру манга) в государстве Хэ-рэ-си-я (Греция (А. пишет прямо Гэроция (что прочтут Гэрэця), D. пишет Хэ-лэ-ци(ки)я.)). Таким-то образом наше русское государство и переходило из рода в род (до меня). Государи находящихся вокруг нашего царства христианских (Ги-ри-сы-ди-я-но.) государств, царств турецкого (Дургу) и других жили во взаимном мире с моими предками. Среди них государи некоторых царств также получали пользу от помощи моих предков. Только так как наше здешнее (место) очень удалено от Срединного царства, то наши деды и отцы не могли отправлять взад и вперед друг к другу послов, и (поэтому) слов отправленных из (вашего) Срединного царства грамот у нас никто (букв. наше царство) не понимает. Не знаю, какие вещи пользуются особенным расположением великого царя Срединного царства. Поэтому, поручив грамоту к великому царю Срединного царства моему приближенному столбовому вельможе (фучжури амбань) Николаю Габриеловичу (Нику-лай-Ха-бэ-ри-эл-о-вэй-сы), отправил я его в качестве посла представить (эту грамоту) великому царю Срединного царства и спросить о (его царском) здоровье. (Я) желаю услышать, какие вещи пользуются особенным расположением великого царя Срединного царства. Если исполнится мое желание, то согласно с тем, как действую относительно царя Сэй (А. Цы) сар-Ро-ма (цесаря Римского) и царей прочих кругом (России) находящихся гос-в, а также царя государства Персидского (Пэр-си-я) и др., взаимно сблизившись через беспрерывные сношения с великим царем Срединного государства, чего бы последний ни пожелал (букв. употреблял) из находящихся в нашем государстве (предметов), пошлет ли он грамоту, или отправит [210] посла, я по мере сил и возможности постараюсь удовлетворить его желанию. Так как мои предки искони не ездили в Срединное государство, (то и) не знаем тамошних правил представления и получения грамот. (Поэтому), если (мы), не выяснивши себе во всех подробностях, как великий царь Срединного государства управляет (подвластными ему) царствами, в чем либо поступили несогласно с узаконениями, то да освободит (великий царь нас) от обвинения (в этом) и поскорее отправит посланного мною посла, обращаясь с ним, как следует (букв. смотря по закону). Не отправит ли великий царь Срединного государства вместе с послом нашего государства своего и не укажет ли нам правила, как должно писать и величать в грамотах (его), великого царя Срединного государства. Если по милости Божией посол прибудет, то я прикажу встретить (его) на границе со всеми церемониями и в сопровождении (моих) людей доставить в город, где я живу. Затем грамоту, которую отправил великий царь, выказавши чувство искренней дружбы, я приму, выказывая тоже самое чувство, и также поскорее отошлю назад отправленного (ко мне) посла. Отселе впредь в своих грамотах я буду писать согласно указанному почетные титулы (В Москве очевидно, думали, что китайские указы также начинаются перечислением всех владений, и под словом «как (откуда) правит» разумели, какими государствами и с какими титулами.) (букв. величания) великого царя Срединного государства. Я теперь молюсь и прошу у всемогущего Бога (букв. небесного владыки), чтобы великий царь Срединного государства жил многая и многая лета (букв. был десятки тысяч десятков тысяч лет). Эту грамоту отправил (я) из города Москвы, моей резиденции, во 2-й луне 7180-го года от сотворения мира» (Этого нашего термина ни китайцы, ни маньчжуры никак не могут перевести буквально. Самый близкий перифраз и употреблен здесь «раскрытие неба и земли» (тян ди кай пи, абка на бэ нэйхэ).).

Мы, верноподданные Вашего Величества, почтительно последовавши указу от 16-го числа 5-й луны (26 июня) 15-го года правления Элхэ тайфинь, гласившему: «Особенно похвалите то, что местность (В. и С. пишут бэ вм. ба (А.).) русского государства отдаленна (от нас, а) они, желая просвещения (Китая (Т. е, преклоняясь перед просвещением, цивилизацией Китая. Это — обыкновенная фраза для мотивировки всяких посольств в Китай, употребляемая с древности и тогда имевшая значение.), нарочно прислали важного сановника своего государства Николая (Ни-ко-лай), представили доклад с искренним чувством и в качестве дани доставили местные произведения,— а о прочем переговорите и представьте доклад», переговорили (решили) следующее: В докладе белого царя говорится: [211]

«Так как в нашем государстве никто не понимает слов грамоты, посланной из Срединного государства, (то я) не знаю, какие вещи пользуются особенным расположением великого царя Срединного государства. Поэтому (я) поручил грамоту к великому царю Срединного государства своему приближенному столбовому вельможе Николаю и отправил его послом представить (эту грамоту) великому царю Срединного государства и спросить о (его царском) здоровье и т. д. (повторение грамоты до конца, см. немного выше).

По справкам, в отправленном нами указе от 9-го года правления Элхэ тайфинь (1670 г.) было сказано: «Возвратите бежавшего от Солонов (беглеца) Гэньтэмура и отселе впредь не поднимайте дел на границе». Теперь в докладе белого царя вовсе не выяснены эти и другие пункты, а только сказано: «Так как в нашем государстве не понимают слов присланного указа, то не знаю, что пользуется особенным расположением царя и (по тому) отправил посла. (Я) желаю услышать, какие вещи пользуются особенным расположением великого царя». Эта грамота не есть сначала отправленная от нас отсюда. Когда послали к Даниле, начальнику ихнего города Нерчинска, переговорить относительно Гэньтэмура, то тот, говоря, что нельзя отдать без слов своего царя (А. но В. и С. пишут вм. хань-и хацинь-и (сорта), что совсем не годится.) и, если, доведя до сведения своего царя, получит разрешение отдать (букв. слово, говорящее: отдай), так отдаст, отправил Игнатия и прочих людей в качестве послов; тогда и дали указ Даниле, начальнику города Нерчинска, и велели доставить (в Москву). Если рассмотреть это обстоятельство, то, хотя бы они ясно и не знали целиком всего содержания указа, но должны были знать дело Гэньтэмура. Кроме того, еще по справкам, Тойдогонь, Баодай и прочие беглецы в течение 12-го и 13-го годов правления Элхэ тайфинь (1673 и 1674) один за другим убежали в их Нерчинск и теперь находятся там.

Притом в числе дел (изложенных) в 12 пунктах, которые устно представил прибывший посол Николай, как слова, который велел доложить его царь (А, В. и С. ошиб. вм. ини пиш. сини), один пункт говорит: «Не отдаст ли (великий царь) назад людей нашего русского государства, были ли они захвачены в плен, или сами по себе убежали (все равно); (ваших) здешних людей также доставлю назад согласно с этим. Если же (великий царь) не отдаст (даром) наших людей, то не позволит ли выкупить (их)». Поэтому об этом деле и невозможно тотчас рассуждать. Расспросивши внимательно об этом обстоятельстве [212] и о прочих прибывшего посла Николая, мы возьмем его ответ и, вторично переговоривши, представим доклад. Мы верноподданные В. В., не имея возможности решить сами по себе, всеподданнейше представили подробный доклад и просим указа. Доклад представлен 30-го числа 5-й луны (9-июля) 15-го года правления Элхэ тайфинь. 2-го числа 6-й луны (12-го июля) последовал указ «Быть по сему», почтительнейше последуя которому (мы) спросили у русского посла Николая: В твоем новом докладе сказано, что в вашем государстве никто не понимает слов посланного от нас отсюда указа и (ваш царь) не знает, что пользуется особенным расположением (нашего великого царя), Эта грамота не была отправлена сначала нами без всякой причины. Когда мы, услышавши, что 100 с лишком мужчин товарищей Гэньтэмура, (из) охотящихся за соболями Солонов, убежали и находятся в вашем городе Нерчинске, послали людей к начальнику города Даниле велеть возвратить назад Гэньтэмура, то Данила поручил грамоту 10 человекам, Игнатию и проч., и вот присланный им ответ (Букв. присланные слова... сказали.): «От нашего белого царя последовало приказание (Букв. слова сказали: отправляй и т. д.), чтобы мы, когда из государства премудрого царя будет отправлен посол, также отправили бы посла и, находясь во взаимных хороших отношениях (с Китаем), отправляли послов и разрешали производить торговлю. Только этот Гэньтэмур явился к бывшим прежде еще до меня начальникам (Нерчинска) и представил дань, поэтому я теперь и не довел (о нем) до сведения царя. Самовольно же (цисуй салифи) я не могу отдать его. Лишь только я, доведя до сведения своего царя, получу разрешение отдать, так (нисколько) не замедлю и тотчас отдам». Если так, то весьма ясно, что, желая об этом деле от нас отсюда написать и послать указ, мы написали последний и, отправивши главноуправляющего Солонами Мзнгэдэя и др., велели доставить в Нерчинск и отдали Даниле (А., но в В. и С. явная описка дацифи дэ вм. Данила дэ.); затем, допуская, что (в России) не знают нашего языка, велели (Мэнгэдэю) объяснить подробно (указ) Даниле, написать и доставить перевод (его) по-русски. Хотя бы они и не понимали каждой буквы или различных слов указа, но невозможно сказать, чтобы они не понимали его главной сути, А между тем, среди 12-ти пунктов, которые ты представил, как слова своего царя, один пункт говорит: «Не отдаст ли (великий царь) назад русских людей, (все равно) были ли они взяты в плен, или убежали сами по себе. Когда отдадите назад моих, то я также доставлю ваших». В этом случае как же (поступить)? Хочешь ли ты относительно этого пункта, [213] чтобы (мы) теперь отдали ваших беглецов, и тогда (вы) отдадите наших, или ты хочешь, испросивши указ, решительно переговорить и (затем), отправившись донести своему царю, вторично начать действовать, или же (наконец) ты хочешь согласно твоему указу теперь взять своих людей, а наших доставить после?» Когда мы так спросили у Николая, то последний отвечал: «Мой государь действительно не знает об деле вашего беглеца Гэньтэмура и правда, что тот холоп (аха раб) Данила также скрыл истинное дело и ясно не рассказал (о нем). Если бы мой государь знал это дело, то он никогда бы не доложил, поступая так глупо. Теперь я, не имея приказаний своего государя, поэтому не могу действовать самовольно. Если премудрый царь соизволит отдать теперь наших беглецов и отослать (их в Россию), то радость (наша) будет бесконечна. Если (же он) теперь не отдаст, то я, выслушавши, каким образом последует указ (вашего Богдохана), отправлюсь (в Россию) и, если у нас есть несколько ваших людей, то вы напишите мне грамоту и пошлите (со мною в Москву), (о числе же) наших людей я напишу бумагу и отдам вам». Мы верноподданные В. В. решили: «То, что русский белый царь, (царь) весьма отдаленного (от Китая), близ северного моря лежащего государства, с древности еще ни разу не отправлял посла в (наше) Срединное государство, а теперь нарочно, ища (См. прим. 4 на стр. 210.) удивительного просвещения (нашего) императора, отправил своего приближенного первостепенного сановника, представил доклад и прислал в дань местные произведения,— это весьма похвально; поэтому действительно следовало бы согласно его просьбе написать указ, отправить посла и послать подарки (букв. оказывая милость) (теперешнему) белому царю. По справкам, в указе, отправленном нами в 9-м году правления Элхэ тайфинь (1670) находятся слова: «Возвратите назад беглеца Гэньтэмура, убежавшего от Солонов. Отселе впредь не поднимайте дел на границе и проч.». Теперь в докладе белого царя не выяснены этот и прочие пункты, а только сказано: «Так как в нашем государстве (никто) не понимает языка посланного (вами) указа, то (я, белый царь) не знаю, что пользуется особенным расположением великого царя, и (потому) отправил посла и желаю услышать, что пользуется особенным расположением великого царя». Эта грамота не есть отправленная сначала от нас отсюда, но когда послали к Даниле, начальнику ихнего города Нерчинска, переговорить об Гэньтэмуре, то тот, говоря, что без разрешения (букв. слов) своего (В В. и С. явная описка сини вм. ини.) царя [214] не может отдать и, если, доведя до сведения своего царя, получит разрешение отдать, то тотчас отдаст, отправил послами в (Пекин) Игнатия с прочими; а тогда (мы), давши указ начальнику города Нерчинска Даниле, велели ему переслать (его в Москву). Если рассмотреть это обстоятельство, то, хотя бы они в указе и не понимали ясно каждой буквы, но не могут сказать, чтобы не знали дела Гэньтэмурова. Кроме того, еще, по справкам, Тойдогонь, Баодай и прочие беглецы в течение 12-го и 13-го годов правления Элхэ тайфинь (1673 и 1674) один за другим убежали и все находятся в Нерчинске, и в ответе Николая невозможно поверить тому, будто их государь действительно не знает Гэньтэмурова дела и (будто) доставивший указ Данила также скрыл дело и не рассказал. Поэтому теперь не нужно (В. и С. ошибочно пишут вм. ба — бэ.) отправлять посла (в Россию), но нужно (только) написать указ, хвалящий то, что белый царь, отправивши сановника, послал (его) доставить доклад и дань, и послать (этот указ) с прибывшим послом. В указе должно подробно выяснить последовательные причины не отправления нами просимого ими посла и отослать прибывшего посла Николая, даровавши щедрые награды ему и самому белому царю. Когда же последует приказание Вашего Величества, то должно поручить написать указ Придворной Канцелярии (Доргиямунь (Кит. Нэйгэ, переводили прежде неправильно словом Сенат (единственное сходство то, что все указы проходят через него, как у нас через Сенат), переводят и словами Собственная Канцелярия Его Величества. Состоит Нэйгэ из 4 Дасёши (канцлеров, из коих 2 китайца и 2 маньчжура) и 2-х или 4-х Себань дасёши (вице-канцлер) и проч. Делится на отделения по числу министерств. Заведует между прочим императорскими печатями, которые в числе 25-ти хранятся в зале Цзяо тай дянь. Должность сёши (статс-секретаря) там исполняет президент министерства церемоний.)). О том же, каким образом должно наградить (их), переговорит и представит доклад наше министерство. Мы, верноподданные В. В., не имея возможности решить (это сами по себе), всеподданнейшее представили подробный доклад и просим указа». Доклад представлен 18-го числа 6-й луны (28-го июля) 15-го года правления Элхэ тайфинь. 20-го числа той же луны последовал указ: «О делах (упоминаемых) в этой грамоте пусть советные ваны, бэйлы и сановники, собравшись вместе, переговорят и представят (мне) доклад», почтительно последуя которому мы, верноподданные В. В., собрались вместе и решили (следующее): Кроме того, что не будем рассуждать о делах, находящихся в докладе русского белого царя, так как они находятся в докладе прибывшего (от него) посла Николая, (мы еще решили): хотя в докладе белого царя и говорится: «Слов посланного указа в нашем государстве (никто) не понимает, и я желаю узнать, что пользуется [215] особенным расположением великого царя», (однако), по справкам, в посланном нами указе было сказано: «Возвратите назад беглеца Гэньтэмура и отселе впредь не поднимайте дел (С. пишет вм. байта баймэ (прося).) на границе» и проч. Кроме того, указ не был (кит. наперед) отправлен от нас отсюда, (но), когда (мы) послали к начальнику города Нерчинска, Даниле, переговорить об Гэньтэмуре, (то) последний (т. е. Данила), говоря, что не может отдать (Гэньтэмура) без разрешения своего государя и, если, доведя до сведения своего государя, получит разрешение отдать, то тотчас отдаст, отправил (в Пекин) послами Игнатия и прочих, и тогда (мы) дали указ начальнику города Нерчинска, Даниле, и приказали ему доставить (его в Москву). Если рассмотреть это, то невозможно поверить, будто белый царь не знает обстоятельства пребывания у них Гэньтэмура и проч. А тогда (об этом) не должно разговаривать, вследствие того, что дело Гэньтэмура и прочих ясно находится в посланном прежде указе, (но) должно (только) написать и отправить указ, хвалящий то обстоятельство, что русский белый царь — (царь) отдаленного от Китая государства, искони не доставляя нам дани, (теперь), покоряясь просвещению (нашего) государя, полагая начало, отправил сановника и доставил дань. Когда же последует повеление Вашего Величества, то поручим написать указ Придворной Канцелярии, а Палата Внешних Сношений переговорит и представит доклад о том, каким образом должно даровать награды самому белому царю, прибывшему (от него) послу Николаю и прочим (В. и С. вм. сэдэ пишут сэрэ.). Мы, верноподданные В. В., не имея возможности решить этого сами по себе, почтительнейше представили подробный доклад и просим указа. Доклад представлен 27-го числа 6-й луны (6-го авг.) 15-го года правления Элхэ тайфинь. 1-го числа 7-й луны (9-го авг.) последовал указ: «Быть по сему», почтительно последуя которому мы, кроме того, что написать указ поручили Придворной Канцелярии, (еще) решили: «По справкам в постановлении сказано, что самому белому царю выдается (Другими словами, русского царя приравняли одному из вассальных князей, представляющему дань Китайскому правительству и потому имеющему право получить известное число ответных подарков, список которых вместе со списком дани помещен в уложениях китайской империи.) 400 лан серебра (около 850 рублей), 10 кусков атласа, 3 барсовых шкуры, 3 тигровых и 3 шкуры морского котика (лэкэрхи, хайта); главному прибывшему послу и (простому) послу выдается 60 лан серебра, 3 куска атласа, 24 лошади; если же прибудет несколько слуг, то, смотря по прибывшим, каждому [216] слуге дается в награду но одному атласу и 8 лошадей (В. и С. вм. морин (лошадь) пишут моцинь — лилового цвета китайка т. е. по 8 кусков китайки, но А. пишет морин согласно с D, (ма па пи по 8 штук лошадей).). Мы, верноподданные В. В., отменили пожалование белому царю серебра и решили выдать в награду (ему самому) одно украшенное резьбою и насечками седло, 30 кусков атласа, одну чайную домбу (Конусообразная посудина, высотою до 1 фута, жалуемая между прочим Далай-ламе (серебряная вызолоченная) и Баньчень эрдэни (серебряная).) из 40 лан серебра (3 ⁷/₁₁ рус. фунта.) с вызолоченными ободками, одну ендову, 4 корзины чая, 5 барсовых шкур, 5 тигровых и 5 морского котика; главному прибывшему послу Николаю — один парадный кафтан из атласа с затканными драконами и соломенную шляпу с шелковою кистью, 1 пояс с резною пряжкою, одну пару сапог и чулок, украшенное резьбою седло с чепраком, одну лошадь 3-ей степени (При переводе я следовал пунктуации В.), 3 куска атласа, 24 куска китайки (D. 24 штуки обыкновенных лошадей (чан ма эрл ши сы пи). А. даже пишет моцинь (лиловая лощеная китайка) морин (лошадь, очевидно вм. оринь 20) дуйнь. Все дело в сходстве в скорописи слов морин и моцинь. D. и ниже везде вместо столько-то кусков китайки (В. и С.) пишет столько-то штук лошадей.); затем двум главным начальникам (конвойного) войска Федору и Константину (Эти имена очень перековерканы. В. и С. пишут Цзичжодор Кус-тэнь-кинь. В. пишет Цзи-чжо-до-эрл Куси тэ инь гинь. Вся ошибка опять произошла от сходства букв в скорописи. А. исправил и пишет Фиодор Кус-тэнь-кинь.) по парадному кафтану, по большому свободному кафтану с отороченными воротником и рукавами, шляпе с шелковою кистью, поясу с резной пряжкой, по паре сапог и чулок, по 3 куска атласа и по 24 куска китайки; мелким чиновникам Макари, Сава, Ифан, Фиоо (Фёо (D. Фэйё, А. Фиоро. Не описка ли вм. Фиодоро.)), Ифан, Борис, Ивань, Ливэньти, Васили, писцам (битхэши) Макифор, Ивань, священнику (лама) Пиодур — всем этим 12 человекам по отороченному на воротнике и рукавах штофному кафтану, по свободному (партикулярному?) атласному кафтану, шляпе с шелковою кистью, поясу с резной пряжкой и по паре сапог и чулок, по 2 куска атласа и 16 кусков китайки; 5-ти человекам переводчиков Сорик, Омадари (А. Момадари.), Кань кукай (А. Кань кай кай.), Олэкси (С. Улэкси.) и Гударэски по одному атласному кафтану, по 8 кусков китайки; затем солдатам и слугам всего 136 человекам каждому по одному куску атласа и по 8 кусков китайки. Когда получится повеление от Вашего Величества, то мы возьмем (эти вещи) из надлежащего Министерства и раздадим в награду. Не имея возможности решить этого сами, мы, в. В. В., [217] почтительнейше представили доклад и просим указа. Доклад представлен 8-го числа 7-й луны (10-го августа) 15-го года правления Элхэ тайфинь. 11-го числа той же луны последовал указ: «Быть по сему».

Примечание. На этом собственно и кончается дело о посольстве Спафари. Дальнейшее (под заглавием «Дело о том, как въ16-м году правления Элхэ тайфинь (1677) главноуправляющий Солонами Буцзилтай представил полученную русскую бумагу») есть только прибавление к нему. Оно также есть доклад Фу цюаня на основании доклада Амухулана. Привожу из него только те выписки, который имеют отношения к Спафари (без текста).

…В русской грамоте (7185 года от имени царей Федора, Ивана и Петра Алексеевичей.) сказано, что, когда русский белый царь (Фед. Ал.) назначил и посылал в город Албазин живущего теперь там Любима Евсеевича, то велел ему, встретившись на дороге с отправленным им послом Николаем, спросить у последнего, каким образом было исполнено дело; если же разъедется, то, по прибытии в Албазин, отправить хорошего человека к живущему на реке Нонь (т. е. в Цицикаре, китайскому) чиновнику и спросить (у последнего), каким образом были решены дела (бабэ) обоих государств; затем (белый царь сказал): спроси, каким образом Николай переговорил об наших доставляющих в дань соболей Бирарских Касаках и проч., которые, будучи искони их людьми, убили нескольких человек и бежали. «Те мятежные люди говорят, что в прошлом году (они) были уступлены великому Богдохану. Игнатий! Ты спроси об этом деле у чиновников великого Богдохана, действительно ли они были уступлены или нет. Если же нет, то по причине этого пусть не питают (китайцы) зла к нашему государству». По справкам (оказалось следующее): когда по этому делу в 14-м году правления Элхэ тайфинь (1675) главпоуправляющий Солонами Буцзилдай (С. Буцзиладай) и проч. прислали бумагу, в которой было сказано: «что касается до платящих нам дань соболями Бирарских Касаков (Касаки), то русские Игнатий и проч. с каждого мужчины взяли в дань по два (В. и С. пишут чжувэ и тэ.) соболя, затем поставили остроги (? токсо, кит. пу) в местах, где живут наши помилованные преступники и ссыльные на срок (гувэхэ бялабуха и тэхэ бадэ ***) и собирают дань с Мулу Судасга и других», то (мы) представили доклад о том, что желаем это дело отправить к асханьи амбаню (Следующий чин после председателя или министра в каждом М-ве. В наших документах он обратился в асханемба, как дорги амбань в слово дориамба.) (товарищу председателя) Мала, отправлявшемуся на встречу [218] к прибывшему русскому послу Николаю. Асханьи амбань Мала, прибывши к Солонам, спросил у Николая: «Говорят, что ваши живущие в городе Албазине Игнатий и прочие, с войском, взяли в дань и т. д. (повторение выписки из доклада Буцзилдая). Когда мы рассмотрели мысль вашего доклада, то там выражено желание, чтобы оба государства, находясь в хороших отношениях, без перерыва отправляли послов. С тех пор как мы поручили указ Мэнгэдэю и отправили его в Нерчинск, то по объявлении пограничным жителям, чтобы они не обижали русских людей (В. и С. Лочань), не было случая, чтобы те причинили малейшую обиду. Когда ты прибыл из желания быть в хороших отношениях, то к чему опять ваши люди поступают так беспорядочно?» (Николай) отвечал: «После того как отправился Мэнгэдэй, наш народ вовсе не обижал ваших людей, (это) правда. Лишь только я прибыл в Нерчииск, Игнатий и проч. сказали мне, что в этом году встретили около 30 человек из фамилии Хиньдагир, за 20 лет до этого убивших наших людей и бежавших, и взяли с них дань соболями. Что касается до ваших Гасаки (Касаков), то они не говорили мне про рассказы, будто (русские) берут (с них) дань и ставят остроги. Спросите (А. пишет только: «Если бы вы спросили у прибывших со мною людей, живущих в городе Нерчинске, то как же вы могли бы верить подобному этому (такому вздору).) у прибывших вместе со мною людей, живущих в Нерчинске. Считая это не имеющим ни малейшего основания, они не примут (ответственности за это) на себя. При таких обстоятельствах как же можно верить «подлым людишкам». (Это) правда. Если же правда, что они взяли дань с ваших Касаков, то я теперь отправлю грамоту и, при своем возвращении, призову и спрошу у нашего Игнатия и проч. Вы также призовите своих Касаков и спросите их на очной ставки с Игнатием». Асханьи амбань Мала отправил человека для доставления Касаков, (а сам) с Николаем и проч. прибыл в Пекин. Тогда мы, верноподданные В. В., переговоривши, представили от своего министерства доклад, что теперь невозможно расспрашивать об этом деле, а также должно послать к асханьи амбаню Мала и тот должен потребовать ответа от Касаков и прочих на очной ставки с Игнатием в присутствии Николая, и (таковое приказание и) послали. В грамоте асханьи амбаня Мала сказано, что когда он, прибывши к Солонам, начал расследовать (дело), то призванный Николаем Игнатий не прибыл. Когда поэтому он спросил у Николая: «Прибыл ли призванный тобою Игнатий?» то тот отвечал: «Я написал грамоту и отправил [219] человека, чтобы призвать Игнатия. Не знаю почему он замедлил и не прибыл». Это дело за небытием человека для допроса на очной ставке и отложили на время (букв. спрятали — по нашему: под сукно). Теперь хотя в грамоте Любима и говорится, что.... (см. выписку из нее выше), но их прибывший посол в своем ответе только сказал: «.... (повторение начала ответа Николая, см. немного выше). Если вы спросите у прибывших вместе со мною жителей города Албазина, то они скажут также, что это не имеет ни малейшего основания», и вовсе не говорил, чтобы Касаки искони были ихними. Поэтому невозможно разговаривать о деле Касаков. Об этом обстоятельстве отправили грамоту к главноуправляющему Солонами, ясно рассказали прибывшему для доставления грамоты Игнатию (и затем) издали и отправили указ, разъясняя спутникам Николая и его товарищей то, что, если (русские) отселе впредь желают быть в хороших отношениях (с Китаем), то пусть не поднимают дел на границе, не обижают вторично наших Касаков и (тогда) пусть отправляют послов и производят торговлю. Вследствие того, что это еще не утверждено, (мы) не позволим им (букв. вам) (пока) производить торговлю... Доклад представлен (Амухуланом, Мала, Кара Арсеем и др.) 18-го числа 8-й луны 16-го года правления Элхэ тайфинь (5-го сентября 1677 года).... Почтительно последовавши указу, от 21-го числа той же луны, повелевшему, чтобы советные ваны, бэйлэ и сановники собравшись вместе, переговорили и представили доклад, мы, верноподданные Вашего Величества, решили (Повторение выписки Любима и ответа Николая Спафари.):... По справкам, хотя по нашему прежнему решению и похвально то, что русский белый царь, ища просвещения (китайского) императора, отправил (своего) сановника и послал (его таким образом) доставить в дань местные произведения и спросить о Высочайшем здравии, но прибывший посол Николай (человек) весьма не знающий церемоний и упрямый. Если рассмотреть его слова и наружность, то он вовсе не покоряется законам нашего великого государства. Вследствие того, что его государь с хорошим намерением из отдаленной страны доставил в дань местные произведения и (мы) их приняли, невозможно отменить награды. Мы желаем, вообще раздавши награды, объяснить на словах всем прибывшим вместе с Николаем, что не отправляем указа вследствие его незнания церемоний (правил) и упрямства, и (затем) послать (грамоту), объявивши решительно (следующее): «В посланном нами прежде указе были помещены следующие обстоятельства (пункты): [220]

«Отдайте назад товарищей нашего беглеца Гэньтэмура. Если не будете поднимать дел на границе, то, находясь во взаимных хороших отношениях, по-прежнему отправляйте послов и производите торговлю. В противном случае пусть не являются послы и проч. Если, положим, теперь вы желаете быть в хороших отношениях, то возвратите назад Гэньтэмура и прочих беглецов, нарочно выберите хорошего человека и отправьте его послом, (вообще же) поступайте согласно законам (нашего) Срединного государства, и тогда пусть по-прежнему являются послы и купцы. В противном случае прибытие послов бесполезно». Представивши доклад (о таковом своем решении), (мы) собрали его (Николая) спутников (гэрэнь), объяснили (все дело) на словах и о посылке записали в журнале. Поэтому мы желаем, решивши не рассуждать о деле Касаков, отправить из Палаты Внешних Сношений (об этом) бумагу к главноуправляющему Солонами и проч... Доклад представлен 3-го числа 9-й луны (29-го сентября (Эта дата, как и выше, определена по Фритше «On Chronology...» (см. Зап. т. II, стр. 161), Сокращенный перевод «Посольства Спафари» см. Сибирский Вестник, 1823 г.)) 16-го года правления Элхэ тайфинь(1677 года). Хошой элгень циньван Фуцюань «Защищающий государство» граф (чжэньго гун (Для родственников нынешнего Маньчжурского дома существуют следующие наследственные достоинства, начиная с высшего: 1) Хошой Циньван (с различными эпитетами впереди), 2) Дорой Цзюньван (тоже), 3) Дорой (Доло) бэйлэ, 4)Гушань (Гусай) бэйцзы, 5) Чжэньго гун, 6) Фуго (помогающий государству) гун, 7) не вошедший в 8 классов Чжэньго гун, 8) не вошедший в 8 классов Фуго гун, 9) Чжэньго цзян цзюнь. Мч. Гурунь бэ далирэ цзян гюнь (полководец), 10) Фугоцзян цзюнь, Мч. Гурунь дэ айсилара цзян гюнь, 11) Фынго (Мч. гурунь бэ тувакяра) цзян цзюнь и 12) Фын энь (кэси бэ тувакяра) цзян цзюнь.)).

Текст воспроизведен по изданию: Посольство Спафари // Записки восточного отделения Российского Археологического общества. Том III. Вып. 1-2. СПб. 1888