Предисловие.

…. Чтобы ещё больше укрепить свой авторитет среди чжучженей, Мины предприняли в 1411 г. так называемую экспедицию Ишиха на Амур. (Подобные экспедиции, например экспедиции Чжен Хэ, уже направлялись в этот же период Юнлэ в страны Южных морей.) Ишиха тоже, несомненно, было вменено в обязанность оставить свидетельство о своём пребывании в отдалённых местах. Это подтверждает и состав его экспдиции, в которой названы и имена ряда мастеровых и строителей: кирпичных дел мастера, каменщика, кузнеца, лепщика и других.

Как известно, Ишиха воздвиг на скале Тыр на правом берегу Амура, приблизительно в 100 км от его устья, кумирню Юннисы («Кумирня вечного успокоения») и поставил в честь этого события стелу, текст которой в основном сохранился и в основном дошёл до наших дней. Стела озаглавлена : «Мин Юнлэ ши и нянь циньсю Нуэргань Юниссы цзи» («В память о строительстве по высочайшему повелению кумирни Юннисы в Нургане в 11-м г.[периода правления] Юнлэ [династии] Мин»). Текст этого памятника […] является основным историческим свидетельством об экспедиции Ишиха.

Честь открытия и первого изучения памятника принадлежит русским исследователям : геологу М. Г. Шмелёву и востоковедам В. П. Васильеву и В. Панову. Первые переводы его на русский язык были выполнены приблизительно в 1898 г. А. М. Позднеевым с монгольской версии (черновой перевод вследствии неудовлетворительного состояния копии, имевшейся у автора) и с китайской версии памятника – в 1905 г. П. С. Поповым.

Значительное место в надписи отводится восхвалению минского императора и его правления. Однако наиболее существенно не это. Надпись приводит основные данные (в том числе и хронологические даты) об экспедиции Ишиха. В ней говорится: «Что касается страны Нуэргань, на северо-востоке, то [она] расположена за пределами [местности] Cаньи. Её население составляют цзилеми, а также живущие разбросанно другие племена. Все они восхищались величием [минского двора], но сами прибыть [к нему] не могли. […].

Поэтому император направил… в их страну [своего] посланника… рассеять страхи и успокоить[…]. (выделено мною. – Г. М.)

Весной в 9-й год [периода правления] Юнлэ (1411г.) [ император] специально отправил придворного сановника Ишиха и других чиновников во главе тысячного войска на 25 крупных судах повторно прибыть в их владение. И впервые было создано управление Нуэргань …».

Необходимо отметить весьма характерные для феодальных китайских документов (в особенности – внешнеполитических) высокомерие и напыщенность, вытекавшие из китаецентристской концепции «Срединного государства» - Китая c его императором – «сыном неба», и окружавшей Китай якобы «варварской « периферии. По отношению к населению этого северного района, предкам современных малых народов Советского Союза, издавна имевшим свою собственную самобытную культуру, многие элементы которой были позднее заимствованы китайцами, подобные утверждения не имеют никакик оснований.

В приведенном отрывке прежде всего следует обратить внимание на слова : «…но сами прибыть [к нему] не могли. […].Поэтому император направил… в их страну [своего] посланника… рассеять страхи и успокоить[…]”, - они проливают свет на цели и назначение миссии Ишиха. Из приведенного отрывка также ясно, что до Ишиха сюда уже посылались минские гонцы.

[…] Из свидетельства”Хуан Мин сы и као” вытекает,что так называемое Нурганьское управление по структуре ничем не отличалось от обычных чжурчженьских вэев, создававшихся Минами до и после 1411 г. Здесь, как и в других вэях, вся полнота власти оставалась в руках местных вождей, не назначалось каких-либо китайских наместникова, не размещался минский гарнизон. Командующие должны были управлять подчинёнными людьми, ежегодно приносить дань кречетами и различными местными продуктами. СМообщение этого района с Ляодуном осуществлялось зимой на собачьих упряжках.

Следует заметить , что это «Нурганьское управление» не вошло в списки военных управлений Минской эпохи и упоминания о нём больше не встречается в минской истории, хотя с самим Нурганем были связаны третья и четвёртая экспедиции Ишиха соответственно в 1427 и 1432 гг.

Для того, чтобы склонить местные народности к подчинению Минам, Ишиха применял различные методы: уговоры. Присвоение чинов, одаривание и угощение. По свидетельству текста стелы: «Зимой в 10-год [периода правления] Юнлэ (1412 г.) император… приказал придворному сановнику Ишиха отправиться в их страну. Всё население от Хайси до Нуэрганя, а также заморские куи, мужчины и женщины, были одарены одеждой и предметами обихода, им было выдано зерно, их потчевали вином и кушаньями. Все они были очень довольны, не было человека, котрый бы упорствовал и не внял [нашему призыву] ».

Таким образом минский представитель без особого труда добился подчинения местных жителей. Однако вскоре после отъезда Ишиха кумирня и изображение будды были разрушены местными жителями, которые выразили этим своё истинное отношение к попыткам минских властей подчинить племена Амура своему влиянию […]. В связи с экспедицией Ишиха ни одна из сторон не предпринимала военных действий.

Таким образом, кратковременное создание так называемого Нурганьского управления отнюдь не является какой-то особой мерой мерой с точки зрения общих принципов политики Минской империи по отношению к чжурчженям и всемерного поощрения империей создания как можно большего числа чжурчженьских вэев в Ляодуне. […]

Текст воспроизведен по изданию: Политика Минской империи в отношении чжурчженей (1402 –1413 гг.) // Китай и его соседи в древности и средневековье. М. 1970 г.