Приложение к предварительному отчету об экспедиции в Хинган.

Список животных, замеченных в пути.

Meles taxus................Вэйчан, 25 июня.

Mustek eibirica..........повсюду к сев. от Велик. стены.

Canis lupus................Вэйчан, 20 июля.

Canis vulpes.

Canis famillanis........повсеместно.

Felis Lynx.................Вэйчан.

Erinaceus europaeus vor. Amurensis……… повсеместно.

Talpa sp...................Тунцзя, инцза, и далее к северу.

Vespertillo sp..........Тунцзя-инцза.

Plecotus sp......... . ib.

Pteromys.................Вэйчан.

Sciunis vulgaris......Вэйчан.

Tamias striatus.......Тунцзя-инцза.

Spalax sp......... ib.

Spermophilus sp..... ib.

Mns decumanus...... ib.

Lepns Toloi ....... ib.

Lepus sp......... . ib.

Lagomys ogotona.....Долон-нор.

Sus domestica........повсеместно.

Ovis aries...............повсеместно.

Ovis argali.............к с. от Тунцзя-инцза.

Antilope gutturosa.....к с. от Вэйчана.

Bos taunis.............повсеместно.

Cervus pygargus......Вэйчан. Хинган.

Cervus Elaplius...... .ib.

Equus Caballus......повсеместно.

Equus Asinus.........повсеместно.

Camelhis Bactrianus . . . . к сев. от Великой стены. [192]

Список животных, составленный по рассказам местных жителей.

Mustela Zibellina.....Вэйчан.

Mustela vulgaris......на сев. от Великой стены.

Zutra sp...................Шара-Мурень.

Canus sp..................pедко в Вэйчане.

Felis catus?.............Вэйчан.

“ sp. ?..................Вэйчан.

Sus ferus......... ib.

Atilope sp...............Монгольск. плато.

Moschus sp.............Вэйчан.

Cervus sp......... ib.

Список птиц, замеченных по пути.

Falco subbuteo, F. Cenchris, F. Vespertinus, Halinetus Ablicila, Milvus niger, Astur palumborius, Buteo ferox, Pernis apivorus, Strix bubo, Cypselus Apus, Caprimulgus Jotoca? Ypupa Epops. Picus fradactilus, Alcedo ispida var Bengalenzis, Alouda arvensis, Melano-corypha mongolica, Emberisa aureola, Em. pithyormus, Emberisa sp.? Moticilla Baikalensis, M. Boarula, M. Alba, M. Flava, Saxicola Isabelina, Pterorhinus Davidi, Buticilla aureora, Sitta sinensis, Lauins Excubitor, Lauins minor, Hirundo ripodia, Hirundo ruxa, Parus sp.? Pica cyana, Pica candata, Corvus corane, Cor. japonicus, Cor. monedula, Cor. corax, Sturnus sp. Oriolus conchinchinensis, Columba livia, Col. turtur, Phasianus Torquatus, Gallus gallinaceus, Perdrix japonica, Grus cinepea, Gr. Antigone, Vanellus cristatus, Hypsibatus Himatonus, Phalaropus sp. Limosa Aegocephala, Trigna subarquata, Tr. Temminick, Numerius nigra, Pla-talea Lencorodius, Auser segetum, Cusorca rutila, Anas glypiata, Sterna lencoperte, Sterna cantioca, St. nigra. [193]

Заметка поручика Бородовского о животном и растительном мирах по пути экспедиции.

Мы выступили из Тянь-цзина 5-го мая. Путь наш, проходя в начале по высококультурной в земледельческом отношении Чжилийской равнине, не привлекал внимания ни своим животным, ни растительным мирами.

Разбросанные по всему видимому пространству обработанные поля пшеницы, гаоляна и бобов изрядно прерывались небольшим количеством сорных трав. Чаще других попадались бледно-розовые цветы вьюнка (Convolvulus arvensis), желтые цветы одуванчика (Taraxacum afficinale) и астры самых разнообразных колеров (Aster). Древесная растительность встречается только около деревень и изредка около дорог. Встречаясь группами, они почти все принадлежат к искусственно разведенным или разводимым и в настоящее время породам.

Главную массу садов, в зелени которых тонут китайские деревни, составляют фруктовые деревья (груши, яблоки и виноград), плоды их вывозятся в Пекин и Тянь-цзин. Очень много встречается ивы и ильма, которыми китайцы обсаживают дороги и деревни, что дает возможность заметить деревню еще с издали.

Хвойные деревья начинают попадаться значительно позже по мере углубления внутрь страны. Мы встретили первую сосновую рощицу около местечка Джуандза, на 4 день пути.

Животный мир еще менее обращает на себя внимание. Пока дорога шла возле грязных каналов реки Пзйхэ, орошающих поля китайцев, по вечерам все же были видны стаи малых выпей (Ardea minuta) и цаплей (Ardea Nycticorax) кружащихся, над болотом. Далее их сменили огромные стаи ворон и [194] галок, гнездящихся на придорожных деревьях. Из диких млекопитающих мы видели только мышей и ежей (Erinaceus euro-paens vor. amurensis). Последние очень часто содержатся китайцами в домах как отличные истребители гадов и скорпионов. От местечка Джуанцза растительность начинает более разнообразиться, деревья и цветущие растения встречаются чаще. Разнообразие это можно приписать присутствию известковых предгорий и холмов, начинающихся отсюда. Масса фруктовых садов сопровождает подошвы гор вплоть до местечка Шимынь. Возле дороги то и дело попадаются то синие цветы шалфея (Salvia sp.), то красноватый венчик наперстянки (Digitalis sp.), то низкорослый Iris, покрывающий голубым ковром cyxиe скаты придорожных холмов. Разнообразие Iris'a — поразительно. По мере углубления внутрь страны, ива и тополь начинают попадаться чаще и чаще, образуя иногда целые рощи. Изредка попадается сосна, которая в Дун-лине и гор. Цзун-хуа-чжоу образует также большие заросли. В Дун-лине же начинает изредка попадаться и дуб. Птицы становятся более заметны, хотя все же редки. Появились дикие голуби, иногда слышится крик кукушки, а по речке в долине Дун-лина летало много пород куликов. Здесь же начинают попадаться во множестве ящерицы и лягушки. Насекомые в особенности из Coleoptero попадаются во множестве; преобладали в то время из сем. Пластинчатоусых и Мелое.

Чем далее входишь в район горных хребтов, тем более развертывается растительное царство и мир животных более обращает на себя внимание. За городом Цзун-хуа-чжоу начинают попадаться довольно часто тополевые и каштановые рощи, а за Шань-дуном дорога почти все время идет среди них и рощ ивы, которой здесь много видов. Тут же попадается акация, таволога, леспедица, орех (Corylus sp.) и бересклет. Деревья как фруктовые, так и не дающие плодов тщательно поддерживаются и разводятся вновь местными жителями, которые получают большую выгоду от продажи фруктов и леса в Тянь-цзин и Пекине.

Дорога значительно оживляется пением птиц, во множестве [195] населяющих рощи и близлежащие скалы: то слышится резкий крик китайской иволги, то мирный крик удода, то резкий клёкот сокола или мелодичное пение голубого чекина. По рассказам местных жителей, в горах водятся горные бараны, волки, лисицы, медведи и тигры. В присутствии последних двух я очень сомневаюсь, хотя прилежащий лес Дунь-лин несколько оправдывает их рассказы.

После переезда через р. Лан-хэ, дуб занимает скаты гор и принимает отсюда характер постоянного кустарника.

В окрестностях перевала Темынь-гуань является барбарис, лещина, шиповник, смородина и крыжовник, а на вершинах холмов сибирский рододендрон и вишня. Белый ковер из пионов покрывает дно долин, мешаясь с желтыми цветами хохлатки и многочисленными сортами Iris'a. По скалам прохода вьют свои гнезда хищные птицы. Мы заметили Milvus niger, Falco Lamarius, Falco Vespertinus, Falco Cencliris, Astur Nisus. В окружающих лесах замечены Picus tradoctybus, Oriolus sp., реже попадаются Pterorhinns (Davidii)? Columba rupestris, Motocila alba M. flava M. Boorula Emberisa ciodes. По протекающей речке встречалось много куликов. Такой же характер носит флора и далее до гор. Пинчуань-чжоу, где к древесным породам прибавляются не замечаемые нами ранее боярышник и рязань (Crataegus sp.), а на перевале Лото-лянь Манчжурский орех. Так как дорога идет по ущелью вдоль протекающей речки, то встречаются очень часто серые цапли, которые вьют свои общественные гнезда на тополях возле самых деревень. Там, где речка более дико прорезывает горы, часто виднеется силуэт черного аиста, одиноко бродящего в ожидании добычи. В местности более заросшей кустарниками и там, где речка течет плавно в глинистых берегах, виднеется одиноко парящий зимородок, роскошная окраска которого переливает на солнце , необыкновенно блестяще, привлекая наше внимание более, чем следует. Возле самых деревень, в огородах и садах, вьют гнезда соколы (Falco Vespertinus). Окресности города Пинчуань-чжоу и дорога до Чен-де-фу характером растительности и фауной так же бедны, как и путь по Чжилийской равнине, те же [196] фруктовые деревья в прилежащих к деревням садиках, те же группы ив и ильмы на обработанных полях, и лишь только возле самого Чен-де-фу попадается терновник и тис, последний очень редко, тогда как первым заросли все скаты гор. Тот же характер растительности тянется до перевала Лото-лян, где круто изменяет свой характер. Фруктовые деревья и виноград исчезают здесь совершенно и уже далее по дороге не встречаются. Растительность резко напоминает леса северных стран, тем более что здесь является впервые березы белая и черная и рябина. По мере движения на с.-запад начинает попадаться черемуха и еще какое-то хвойное дерево (см. Гербарий). Перевалы местами сплошь покрыты цветочным ковром самых разнообразных колеров. То они кажутся совершенно желтыми от растущих во множестве лилий и мака, то белеют цветами пионов и майника. Около подошвы их встречаются громадные заросли дикой спаржи. Taкиe перевалы всегда желанная находка для энтомолога. Мир насекомых кишит на них; особенно много встречали мы жуков сем.. Meloe, которые положительно покрывали цветы тысячами. Прямокрылые попадались иногда также во множестве. 12-го июня мы целый день топтали их в то время, когда они перебегали через дорогу. Это были еще не окрылившиеся представители рода Grilus. Наиболее обследована нами флора и фауна местечка Тунцзя-ин-цзы, откуда главным образом и составлены нами коллекции. Неимение места для перевозки, а главное беднота фауны вообще и орнитологической в особенности сильно сократили наши намерения и заставили собирать все, что попадалось под руку. Относительно млекопитающих я обращал внимание только на мелких животных грызунов, насекомоядных и рукокрылых как наиболее интересных.

Местечко Тунцзя-инцзя лежит как раз у подножья монгольского плоскогорья в глубокой долине. Здесь, если не считать лежащего в стороне леса Вэйчан, флора носит характер степной растительности монгольского плоскогорья. Древесные породы группируются таким образом: на вершинах и плоскогорье высотою не менее 4.500 фут растут низкорослые породы ивы, [197] сосна, ель и еще какое-то хвойное дерево, белая береза, сибирский рододендрон, крыжовник и вишня; по скатам — вишня, крыжовник, жасмин и рябина; на дне глубоких долин — ива, ильм, тополь, черемуха, черная береза и смородина. Травы на плоскогорье и вершинах обыкновенно низки, а по крутым скатам их замещают папоротники. Напротив, в глубоких долинах травы достигают громадного роста, покрываясь цветами необыкновенно быстро и роскошно. В одно и то же время можно встретить цветы свойственные весеннему, летнему и осеннему сезонам. Цветущие травы являются в таком разнообразии и так быстро отцветают, что положительно не успеваешь их препарировать, тем более что наступающее время фуцяней сильно тормозит это дело. Развивающаяся сырость заставила нас бросить часть очень интересного гербария. Фауна окрестностей Тунцзя-инцзы не богата. По пологим скатам степного плоскогорья к N от местечка бродят стада дзеренов, а на с.-в. горных утесах встречаются горные бараны. Возле самой деревни бродят лисицы, барсуки, хорьки и волки, дерзость которых доходит до того, что они выкапывают трупы из могил. По крутым скатам гор в расколах обрывов гнездятся многочисленные породы летучих мышей и наш сибирский бурундук, а по полям в глубине долин раскинуты норы As-palax sp. и сусликов. Орнитологическая фауна еще беднее, более многочисленны певчие, хищных и куриных очень мало, а водяные и голенастые отсутствуют почти совершенно.

В лежащем неподалеку Вэйчане растительность очень разнообразна. Помимо деревьев, кустарников и трав, свойственных окрестностям Тунцзя-инцзы, здесь являются новые представители растительного миpa, хвойные деревья, достигающие громадных размеров и принимающие вид почти настоящего леса. Сплошного леса собственно нет. Вэйчан состоит из больших групп леса, разбросанных по долинам. Главную массу его со-ставляет лиственница, ель, сосна и белая береза. Первая и вторая является в громадном количестве, сосна попадается лишь в долине р. Ису-хэ, а береза составляет северную окраину Вэйчана. Другие лиственные деревья не могут соперничать с [198] хвойными ни в росте, ни в количестве, но зато их очень много пород и они составляют главным образом чащу леса — его подлесок. Очень часто встречаются деревья: дуб с неопадающими листьями, два вида клена, черная береза, ясень, орех (грецкий) ильм, ива, берест, черемуха, вишня, крушина, бузина, два вида барбариса, смородина, крыжовник, боярышник, рязань, терновник, калика и липа. Все эти деревья, не достигая большого роста, заполняют пространство между стволами хвойных, и вместе с массой валежника и травой, достигающей здесь роста всадника, образуют такую непроходимую чащу, которая может равняться с сибирской тайгою. Лесные группы почти всегда расположены по долинам и очень редко восходят на вершину перевалов в виде редкой опушки или отдельных деревьев. Они никогда не заполняют всю долину сплошь; в их расположении можно подметить следующее. Вся долина строго делится тальвегом на две, части: одна покрыта лесом, противоположная ей обыкновенно луговая. Покрытая лесом сторона представляет скаты, обращенные на с., с.-з. или с.-в., но никогда ни к югу, юго-зап. или юго-востоку (скаты, обращенные в эти стороны, носят луговой характер). Если долина изменяет свое направление, то и лес меняет свое, придерживаясь всегда ранее указанных скатов.

По долинам, которые обильно орошаются горными речками и многочисленными ручьями, трава достигает необыкновенно громадного роста, покрывая всадника своими верхушками. Постоянная сырость и глубина долин делает эти места почти невозможными для проезда от массы комаров, оводов и мошек, приводящих в бешенство лошадей. Обилие лесов и травянистых зарослей делают из Вэйчана хорошие места для гнездования зверей. Здесь водятся олени (Cervus Elaphus), косули (Cervns Pygargus), рыси, барсуки, дикие кошки, волки, зайцы (вероятно Lepus Toloi), летяги. Говорят, что в прежнее время здесь водились тигры и барсы, а если верить китайским источникам, то и медведи. Но особенно много водится летучих мышей. Некоторые экземпляры достигают до 4 фут в размахе при весе в 5 к. гинов. К несчастью, нам не удалось [199] достать ни одного из этих животных даже за деньги, так как китайцы-язычники считают их священными.

Во время нашего пребывания в Вэйчане я не заметил, чтобы его орнитологическая фауна была особенно разнообразна и вообще оставляет желать многого. Правда, попадаются довольно часто фазаны (Phasianus torquatus), куропатки (Perdrix chnkar и P. sp.). Иногда доносится пение горихвостки (Buticilla aurorea) или Pterorhinus Davidii и на более открытых местах пение голубого чекана. На открытых местах плоскогорья слышится пение монгольского жаворонка (Melanocorypha mongolica M. maxima). Первый очень ценится китайцами и потому здесь часто можно видеть птицеловов, которые живут исключительно продажей этой птички. Среди дождевых луж и болотистых озерков на плато с криками носятся стаи крачек (Sterna lencoperta и St. cantiaca), а на более больших из них (озер) встречаются турпаны и пигалицы (Casorea rutilu и Vonellus cristatus). Страшные дожди и грозы заставили нас преждевременно убраться из Вейчана, дабы разливы рек не отрезали нам дорогу обратно. Местность к с.-в. и к в. от Вэйчана имеет необыкновенно суровый климат для своей географической широты. Как животный, так и растительный мир очень поздно проявляет свою деятельность и так же рано прекращает. Спячка животных начинается уже в средине октября или конце сентября и продолжается до начала мая. Долины покрываются зеленью в начале мая, тогда как в то же время на голом плоскогорье и вершинах бушуют страшные с.-з. ветры. В сентябре уже голые деревья совершенно готовы для снежных буранов и холодов, которые не замедлят подойти немедленно. Мы прибыли в Тунцзя инцзу в начале июня, — в это время травы и злаки еще только что пробивались из-под почвы. Фруктовые кустарники не имеют времени для окончательного вызревания, а потому нигде не разводятся. Встреченный мною в конце июля месяца крыжовник имел еще совершенно зеленые плоды величиною не более перечного зерна. Как я уже упоминал ранее, растительный мир очень быстро развивается, а потому 2-х месяцев вполне достаточно для вызревания тех немногих злаков, [200] которые сеются местными жителями. Не совсем удобные для земледелия в климатическом отношении условия заставляют обитателей этих мест сеять северные злаки: овес, рожь, гречиху и др. Встретить озимовые поля здесь вовсе не редкость. Интересно, что время цветения растений в Вэйчане опережает таковое же на плато по крайней мере на 2 недели. Тоже можно подметить и на появлении чешуекрылых.

Дорога от Тунцзя-инцзы до Долон-нора, проходя первый день по долине р. Инь-хуа-чуань-хэ, встречает повсюду тот же характер растительности и животной жизни, что и в только что оставленной местности. С подъемом на хребет Сойхоньба под ногами раскидывается степь с ее роскошным цветочным ковром. Глаз не может оторваться от травяного пространства, изредка прерываемого отдельными рощами подходящих окраин Вэй-чана. Вэй-чан подходит здесь своею с.-з. окраиною и состоит почти исключительно из лиственных пород, так как хвойные, доставляя хороший материал для вывоза, беспощадно, несмотря на стражу для охраны, истребляются. Лес состоит из белой березы, осины, черемухи, ивы, малины, волчьих ягод и др. Дорога проходит по окраине около 5—6 верст и сменяется безотрадною степью с разбросанными по сторонам летучими песками. Многие холмы песку закрепились и покрыты желтыми цветами дрока и массой молочайных. Иногда скаты покрыты низкорослой ивой, которая есть единственная древесная порода вплоть до Долон-нора. Подъезд к городу идет по каменистой степи, на которой растут низкорослые цветы ириса и астр. Орнитологическая фауна обогащается присутствием водяной и болотной дичи около небольших озер и луж, разбросанных по сторонам дороги. Дорога от Долон-нора до Калгана и далее настолько хорошо известна русским, что ее я описывать не стану как повторение того, что говорили о ней наши знаменитые путешественники.