В «Собрании сведений...» нет отделения, посвященного этому народу; самое имя его никогда не упоминается И. Бичуриным в указанном труде. Этот пропуск не случаен. Последующая деятельность этого народа непосредственно связана с территорией Тибета, куда он целиком перешел из своей первоначальной родины в районе юго-восточной Монголии и Северо-Восточного Китая, где жили его ранние представители, связанные с сяньбийской группой племен. Таким образом, первоначальная деятельность этого народа была продолжением описанных выше выступлений сяньби и заслуживает приведения здесь.

Сам И. Бичурин, исходя из последующей истории народа тугухунь, когда он жил уже на территории Тибета (в горной области Няньшаня н Кукунора), включил подробное описание тугухунь в свою «Историю Тибета и Хухунора», не упоминая о нем в «Собрании сведений...»

Тугухунь — это первоначально [имя] сына Тухэского Шэгуя из Ляодунских сяньби. Шэгуй, иначе называемый Илохань, имел двух сыновей. Старший сын от наложницы назывался Тугухунь, младший — Жолохуй. Когда Шэгуй умер, Жолохуй заменил его в управлении поколением. Это было особо сохраненный Шэгуем остаток дома муюн ¹; Шэгуй выделил 700 семей для Тугухуня. Тугухунь дал Жолохую второй аймак в Мадоусяншан.

Жолохуй рассердился и послал человека сказать Тугухуню: «Покойный князь [отец] выделил аймак старшему сыну. Почему не удалиться [нам] друг от друга, тебе в Мадоусяншан?»

Жолохуй раскаялся и послал старца-ведуна ² и чжан-ши Цинлоу напоследок просить извинения и оставить его [Жолохуя].

Тугухунь сказал: «Наш предок установил добродетели в Ляою. При жизни покойного князя [отца] слова прорицателя гласили: ”Иметь двух сыновей, должно наслаждаться счастьем”. Счастье все разольется на сыновей и внуков. Я, в конце концов, сын наложницы. Мое право поэтому невелико. Теперь через лошадь небо откроет государю чудеса и опасности.

Попробуем погнать лошадь. Пустим [обычно пасущуюся] на востоке лошадь; если [она] вернется на восток, я должен последовать [ее примеру] и уйти [туда]».

Тогда приказали сопровождавшим всадникам отвести лошадь на несколько сот шагов и отпустить. Однако, жалобно заржав, лошадь внезапно устремилась на запад. Ржание точно разрушило горы. Подобно этому [делала] более десяти раз, только один раз заблудилась.

Лоулицюй, став на корточки, сказал: «Каган, это не может быть делом человека». [Тугу]хунь сказал своему поколению: «Мы, братья, сыновья и внуки, вместе должны процвести. Пусть [Жоло]хуй передаст эту весть сыновьям, правнукам ³ в праправнукам ⁴ на сотню с лишком лет. [Когда весть обо мне] дойдет до праправнуков, с этого времени [наш дом] должен возблистать».

В то время на западе [тугухунь] примыкали к Иньшаню; впоследствии, используя дороги, поднялись в Лун (т. е. провинцию Шэньси).

Жолохуй, памятуя о Тугухуне, составил [песню] «Аюй воспевал Тухэ»: это старшего брата он прозвал Аюем. Сыновья и внуки, гордясь именем [Тугухуня], эту песню считали великой мелодией, которую под барабаны и духовые инструменты исполняли позади императорской колесницы.

Затем Тугухунь пешком поднялся в Лун и остановился в Фоухань, у Анчэнлунхо. По южной границе Ганьсу проследовал юго-западнее реки Таошуй и закончил [марш] в Байлане, пройдя между [Луном и Байланом] несколько тысяч ли.

Тугухунь умер, имея 60 сыновей. Старший сын Туянь был ростом в 7 футов 8 цунь, мужеством и силою превосходил всех людей, нравом жестокий; был заколот старшиною ⁷ анчэнских цянов [по имени] Цзянцун.

Меч еще находился в теле, когда [Туянь] позвал сына Йеяня и сказал своему великому полководцу Хэбани: «Мой дух пресекается; как окончите гроб и сборы покойника, то скорее удалитесь. Если сохраните земли Байлан, то опасность далека. Местные нравы еще мягки, [поэтому] легко управлять.

Йеянь лишь маленький мальчик. [Я] желаю передать ему оставшихся людей, но боюсь, что в спешке они не смогут взаимно сдержать [свои страсти].

Теперь я доверяю тебе Йеяня, все сделай, чтобы помочь ему. Если младенец получит престол, то, значит, я не буду гневаться». [Он сам] вытащил меч и умер.

[Туянь] имел 12 сыновей. Йеянь был малолетка, но храбр и решителен. В возрасте 10 лет [уже] вязал траву. Был прозван людьми Цзянцун (буквально: умен как Цзян, древний китайский император Шэньнун). Каждое утро сразу [начинал со] стрельбы. Если стрелял и [не?] попадал, то ревел, как зверь, и проливал слезы.

Его мать опросила: «Твои полководцы уже изрубили врагов и разбойников. Ты годами мал, зачем беспокоишься, с утра до утра утруждаешь себя?»

Йеянь икал, как если бы не мог себя сдержать. Отвечая матери, он сказал: «По правде, знаю, что зря. Однако переполненное сердце не преодолевает своей склонности к бою».

Йеянь был в высшей степени почтительным сыном. Когда мать была больна и три дня не ела, Йеянь также не ел. Много читал книг и повествований. Сам говорил: «прадед Илохань вначале был пожалован Чанлигуном (князем Чанли). Я сын внука гуна (князя). По правилам, сын внука гуна получает прозвище отца вана». Вслед затем он принял имя Тугухунь как название дома.

Йеянь умер, его сын Суйси поставлен. Он был по характеру чистосердечен и внимателен. Третий младший брат злоупотреблял властью, Суйси не сумел сдержать его, и великие полководцы совместно казнили третьего младшего брата. [Суйси] горевал, более не занимался делами.

Младший брат Шисюн поставлен. Когда [он в свою очередь] умер, его сыновья Шулогань и другие одинаково были малолетки. Младший брат [Шисюна] Ухэти поставлен [правителем], женился на матери Шулоганя, родил двух сыновей Мугуя и Лияня.

Ухэти еще назывался Дахай. Когда он умер, то Шулогань был поставлен [правителем], себя именовал чэци-цзян-цзинь (китайский военный титул). То было начало годов правления Иси (405—418) Цзиньской династии.

Шулогань умер. Его младший брат Ачай поставлен, именовал себя сяо-ци-цзян-цзюнь (китайский военный титул) и шачжоуским цы-ши (по-китайски: губернатор Шачжоу).

В аймаке были желтые пески окружностью в несколько сот ли, где не росли трава и деревья. Вследствие этого [местность] называли шачжоу (буквально: песчаная область).

Ачай совместно владел страной цянов и ди [пространством] в несколько тысяч ли. Назывались они государственные пашни ⁸.

На западе пограничные горы смотрели на исток реки Дяньцзян.

Ачай опросил у министров: «Как называется эта река, текущая на восток? Через какую область или страну [течет], в какую реку впадает?»

Его [министр] чжан-ши Цзэнхэ ответил: «Эта река проходит через 9 озер. Миновав Цзиньшоу; выходит из пещеры по каналу и называется Дяньцзян. Достигнув области Ба, впадает в реку [Янцзыцзян], перейдя через Гуанлин, впадает в море».

Ачай сказал: «Река знает, что у нее есть прибежище. Я хоть стою [во главе] небольшого государства снаружи Великой стены, но не имею прибежища, разве не так?»

Ачай отправил посла установить сношения с Лю И-фу, представил произведения своих мест. [Лю] И-фу пожаловал его в звание Жаохэ-гуна. Не успел с благодарностью принять [этот титул], как Лю И-лун в 3 г. правления Юаньцзя (426 г. н. э.) еще прислал приказ о [новом] повышении звания. [Ачай] собрался отправить посла принести дань [китайскому] двору, как жестокая болезнь стала угрожать смертью.

Сын старшего брата Мугуй поставлен [правителем]. При жизни Ачая, повеление Лю И-луна [о награде] не достигло [его]. Когда он умер, Мугуй также поднёс доклад об установлении сношений с [Лю] И-луном. [Лю] И-лун пожаловал [ему звание] Лунси-гуна.

Мугуй призвал собраться [к нему] циньских и ланских людей, потерявших занятия, и перемешавшихся иноземцев ¹⁰ из цянов и жунов.

Народа прибыло 500—600 кочевий. На юге [Мугуй] вступил в сношения с Шухань, на севере связался с Лянчжоу и Хэлянь ¹¹. Народ аймака процветал.

Во время Шицзу (424—452) Мугуй отправил своего шилана с благодарностью.

В годы правления Данин представил доклад о признании подданства. Нередко совершал походы на Цинь и Хэлянь. Покорив, препровождал [сообщение] в столицу. Шицзу похвалил его, отправил посланца с грамотой о назначении Мугуя великим цзян-цзюнем и Сицинь-ваном (князем западней Цинь).

Мугуй в докладе писал: «Я воистину простоват и слаб; не смею исчерпать чувства и средства. Захватив циньских преступников и мятежников, представляю доклад о победе правительству. [Мой] титул и ранг хотя и высоки, однако [мои] земли не увеличились. [Почетным титулом] чэ-ци уже украшен, но богатств [мне] ни разу не пожаловано. Желаю подвергнуть [это] на рассмотрение, [чтобы] выяснить отдельные пункты. Я только что принял к себе грабителей и мятежников, пограничных людей, был ограблен разбойниками, переходил с места на место, решился идти на восток. Ныне государь превратил хаос в единство. Я хочу вернуться в родную землю.

Трое из Цифу, по имени Лянь, Цюй Лио и Чжан Хун, слабые люди, находятся здесь. Судьба [их] причудлива, их можно пожалеть. Желательно отпустить с наградой, излить милости на отдаленных и заброшенных; уцелевшие и потерянные глубоко признательны».

Прежний юсы в решении считал, что Цинь-ван государь, [владения которого] за границей, [поэтому] особенно недоступен для управления и наставления; если придет, то примем его; если уйдет, не запрещаем. Августейшая мощь простирается далеко. Сицинь-ван Муи, опасаясь этой мощи, зовется подданным, вносит дань, ищет получить титул и звание. Мы, обсудив [дело], считаем, что в древности государям важных окраин, хотя бы людей у них было множество, а страна обширна, все же титулов не присуждалось. Его величество оказывал покровительство ванам и чиновникам, даже сверх обычного порядка даровал почетный титул чэ-ци, по разряду, [который применялся при сношениях] с высшим государством.

Что касается количества шелковых тканей и ваты, то старых законов по этому поводу нет, стоит всегда определять их количество сообразно обстоятельствам.

Со времени [династии] Хань и Вэй в отношении покровительства и приема зарубежных и далеких [властителей] установилось немало традиций. Императрица Люйхоу отправила шаньюю [сюнну] императорских повозок две штуки, лошадей две четверки. Шаньюй ответил 1000 голов лошадей; после этого сюнну, заключив мир и родство, стали равным [Китаю] государством. Отправили им шелковых тканей и ваты не свыше нескольких сот. Хуханьйе звался подданным, самолично приезжал ко двору, начав [с 1000 голов], дошел до 10 000 голов [лошадей].

Ныне Сицинь-ван как будто не имеет у себя шелководства, в таком случае должен подать просьбу [о посылке ему шелка]; нельзя говорить, будто имущество ни разу [ему] не пожаловано. В древности чжоуский дом упал и умалился. Циский князь Сяо-бо объединил империю и привел в порядок (и-куан, буквально: уложил в один ящик); имевшим жалованные уделы ¹² приказывал, не имевших доходных земель ¹³ одаривал.

Цзиньский князь повторил это. Взяв чуский город Пу, только принял наньянские пашни и сделал поселение для ночлега двора.

Преданность Сицинь-вана правительству, если вникнуть в существо его стремлений, никак не велика. Может быть, его приближенные недостаточно сметливы, что прислали этот запутанный образец [доклада]. Ограбление Сицинь[-вана] бродячими людьми и разбойниками, оказывается, [произошло] в Пубани (ныне Пучжоу в провинции Шаньси).

Ныне [он] уже называет себя подданным. Империя велика, вся Поднебесная есть единая семья. Поэтому можно поощрять Цинь и Чжоу, можно препровождать [кочевников] в столицу, потом отправился восвояси.

Те трое из Цифу, о которых его просьба, в старину были посланниками государства Бинь. По прибытии находились при дворе. [Когда] государство [Бинь] распалось, семьи переселились [в Китай], уже сделались подданными и наложницами. Можно, не дожидаясь, разрешить [вернуться тем троим из Цифу].

Повеление [императора] гласило: «Решение князей и сановников не нарушает приличия. Собранные Сицинь-ваном земли Цзиньчэн, Баохань, Лунси он сам захватил. Я уже согласился на это. Однако, если [ныне] оторваны земли от [Сицинь-вана], к чему [нам] их ему восполнять. Статья представления Сицинь [-вана] касается ваты [хлопка] и тканей шелковых. Следом за [каждым] посольством сообразно его [характеру], докладывать о [просимом] количестве. Увеличить количество не более чем на один кусок, и довольно».

С этого времени представление Мугуем дани довольно сократилось. Он вступил еще в сношение с Лю И-луном. [Лю] И-лун пожаловал его Лунси-ваном.

Во 2 г. правления Тайянь (436) Мугуй умер. Младший брат его Мулиянь поставлен. Позволено отправить посланника с грамотой на посмертный титул для Мугуя, гласивший: Хуй-ван (послушный князь). Потом пожаловали Мулияню звание: чжэнь-си-да-цзян-цзюнь и тун-саньсы, изменив [его] титул на Сипин-ван (князь, успокаивающий запад); сына Мугуя Юань-сюя сделали фу-цзюнь-цзян-цзюнь.

В то время Мулиянь вступил в сношения с Лю И-луном. [Лю] И-лун пожаловал [ему] титул Хэпань-ван.

[Император] Шицзу предпринял поход на Лянчжоу. Мулиянь испугался и со своими аймачными людьми убежал на запад в Шамо.

Старший брат Мулияня Вэйдай опасался, что Мулиянь убьет его, вместе с посланным замыслил поддаться Китаю. Мулиянь узнал и убил его.

Младший брат Вэйдая Чилиянь и прочие 8 человек бежали и искали убежища в столице [Китая]. Они просили войска, чтобы наказать Мулияня.

Шицзу пожаловал Чилияня титулом Гуйнчзаяа и повелел цзиньскому вану Фуло вести войска, чтобы наказать.

Корпус прибыл к мосту Дамуцяо. Сын старшего брата Мулияня Шиинь бежал в Хэси. Фуло послал военачальника преследовать и разбить его, тот отрубил более 6000 голов.

Мулиянь бежал в Байлань. Двоюродный брат ¹⁴ Мулияня Фунянь, чжан-ши Фоуцзю, ли-бу Дачунэ и пр., ведя народ 13000 кочевий, явились сдаться [Китаю].

Потом вновь отправили чжэнь-си-цзян-цзюня Гаолян-вана На и других наказать [Мулияня] в Байлане.

Мулиянь вступил в государство Юйтянь (Хотан), убил его государя, погибших было несколько десятков тысяч человек. На юге [он] воевал с Гибинь.

[Мулиянь] отправил посла к Лю И-луну просить помощи; поднес уваньскую [ухуаньскую] шапку, золотой водочный сосуд из женского царства ¹³, золотые браслеты хуского вана и прочие вещи. [Лю] И-лун пожаловал бычачью повозку (цянь-чэ). Через семь лет [Мулиянь] вернулся на старые места. Мулиянь умер, сын Шулоганя Шиинь поставлен [правителем]. Вначале обосновался на реке Фулочуань. Жил он там только временно, украдкой решил стать ваном (княжить — ван-чжэ).

Шиинь усердно представлял дань, получил поздравление на новый год от правительства. От Лю И-луна был пожалован почетным титулом Хэнань-вана.

Шицзу отправил посла пожаловать [Шииня] в звание чжэнь-си-дацзян-цзюня Шачжоуского цыши Сицзин-вана.

Потом Шиинь, полагаясь на свою недоступность и отдаленность, стал довольно непочтительным. Приказал отправить посла к Лю Юю, представил хороших лошадей (И. Б.: аргамаков), четырехрогих баранов. [Лю] Юй прибавил ему официальных званий.

[Император] велел Цзинь-вану Фуло, Гаолян-вану На вторично воевать с ним. В конце концов не могли победить [его]. Хотя Шиинь бежал далеко, [китайское] войско также было изнурено.

Ныне он находится в Байлани, не посягает на границы государств, не причиняет беспокойства жителям, не служит угрозой правительству.

Если [из Китая] отправить посольства, [чтобы] призвать, [его] к умиротворению, он непременно постарается быть подданным, слугою, значит, можно будет не трудиться [его] усмирять. Он правит в четырех далеких странах, достаточно сдерживать его. К чему непременно истреблять жителей его государства? Пусть владеет своей землей спокойно и назовет себя вассалом.

Он был некогда начальником гарнизонов Жаохэ. Следует дать ему сблизиться с Китаем и обнаружить свои намерения и положение. Если разделить [наше] войско и выдвинуть [вперед] его левый и правый фланги, то Шиинь непременно убежит под защиту гор Наньшаня. Не пройдет десяти дней, как трава для рогатого скота и лошадей кончится. Люди не будут иметь пищи. Народ непременно восстанет, тогда одним ударом можно усмирить. [Император] соизволил. Повелено Яньпин-вану синь-чэн-цзянь-ань-вану Му Лю-тоу и прочим выступить по южной дороге, Наньцзюнь-гуну Ли Хуй-гэю, внуку Шицзун-гуна Ба Цзи-аню выступить по северной дороге, чтобы наказать его [Шииня].

Шиинь бежал в Наньшань. Корпус (чжу-цзюнь — войска), переправившись через реку, преследовал его.

В то время в войсках было много больных. Военачальники решили: «Разбойник уже далеко убежал. Честь армии уже восстановлена. Ныне, чтобы подгонять утомленных и больных солдат, потребуется усердие, на которое трудно рассчитывать. Так не будет ли это слишком?» Все сочли правильным [такое решение].

Тогда повели [войска] в обратный путь, захватив верблюдов и лошадей 200 000 с лишком.

Сяньцзу (император династии Юаньвэй, 466—471) снова повелел Шандан-вану Чансунь Гуаню и прочим, ведя войска окружные и областные, наказать Шииня.

Войска прибыли к горе Маньтоушань. Шиинь выступил навстречу сразиться. [Чансунь] Гуань и прочие послали войска, ударили и разбили его.

Сяньцзу скрыл это, не ответил на его посольство. В шииневом поколении случился сильный голод, неоднократно он грабил Жаохэ.

Повелено Нинси цзян-цзюню Гуанчуань-гуну Пи Хуань-си, ведя дуньхуаньские, баоханьские и гаопинские корпуса, составить авангард; сы-куну Шандан-вану Чансунь Гуаню быть великим дуду, чтобы наказать его [Шииня].

Армия [Чансунь] Гуаня и прочих вступила в границы (цзян) Шииня; скосили его осенний урожай. Шиинь, оказавшись в крайности и напуганный, отправил сына в [китайскую] армию, в докладе ходатайствовал об искуплении [своих] проступков. [Чансунь] Гуань и прочие доложили [императору]. [Сяньцзу], учитывая тяжелые труды офицеров и солдат, издал тогда повеление, в котором резко порицал [Шииня] и потребовал к себе на службу его годного служить сына. Шиинь отправил сына Цзиня служить Сяньцзу. Скоро отослали Цзиня восвояси.

Впоследствии Шиинь беспокоил и грабил пограничных жителей, отправил своего военачальника Лян Ли охранять Таоян и Баохань.

Чжэнь-цзян Сицзюнь-гун Ян Чжун-гуй, управлявший Баохань, передал Шииню письмо с порицанием.

Шиинь в докладе говорил: «Получил повеление. Выслушав его, я возвращаюсь в старые земли, поэтому послал Лян Ли охранять Таоян. Если не взыскивать за старую милость, то прошу приказать, чтобы Таоян доставлял в дань свои местные продукты». Смысл доклада был совершенно искренен. Сяньцзу согласился.

С этого времени [Шиинь] ежегодно отправлял дань. В 5 г. Тайхэ [481] Шиинь умер. Сын [его] Дуихоу поставлен. Отправил своего ши-лана Ши Чжэнь с данью из местных продуктов, отвезти и подать доклад о деле его наследования. Потом Дуихоу напал на Данчен.

Повелено объявить ему порицание. Пожаловали шелковой и цветной ткани 120 кусков, сделано внушение исправиться. Захваченных данченских жителей [потребовали] отправить немедленно по домам. [Ду]ихоу, едва получил повеление, как умер. Сын [его] Фуляньчоу поставлен.

Когда скончалась вдовствующая императрица Цэньмин тайхоу, [Фуляньчоу] послал людей сообщить о неурожае (очевидно, чтобы не вносить поминальных даров).

Принятие Фуляньчоу повелений не было почтительным. Юсы просил сменить его. Гаоцзу не разрешил.

Все сановники считали принятие Фуляньчоу указов непочтительным, что [поэтому] не следует принимать от него дань.

Гаоцзу сказал: «Если при принятии повелений [он] нарушает церемонию, то можно добавить объявление порицания. Представляемая им в дань шерсть [его] владений есть неизменный долг подданных. Представляемые в дань листья яблони в свою очередь означают, что он отвергает необузданные желания и раскаивается в своем поведении. Нет причины не принимать дани».

Повеление гласило: «Я, [император], нахожусь в печали и болезни. Еще не совершил походов и карательных экспедиций, а прошедшей весною Баохань донес о взятии его двух крепостей-гарнизонов Таоян и Нихэ. Одновременно с этим пограничному начальнику Чжи Чану немедленно представлено разрешить отряду в 50 человек произвести наказание двух гарнизонов. В ожидании известий просивших [разрешения] сдаться и захваченных 2000 с лишком человек, кроме того взятых женщин и девушек 900 человек, — всех можно вернуть».

Фуляньчоу отправил наследного сына Хэлутоу явиться ко двору в столицу; [он] был принят с почетом и награжден; Фуляньчоу были даны добавочные титулы: в Нихэ ведено быть цзей-ду-ду сигуй чжу-цзюнь-ши, Чжэнси цзянь-цюзнь Линху-ваном, Чжун-лицзян Си-хай-цзюнь Кайго-гун Тугухунь-ваном; полностью даны ему регалии [украшения]: сигнальный значок и знамя, печать с кистью.

Впоследствии отправили совмещающего внештатного ¹⁶ сань-ци чанши Чжан Ли послом к Фуляньчоу.

Фуляньчоу сказал [Чжан] Ли: «В старину с Данчаном я поддерживал мирные сношения. Постоянно назывался великим ваном, кончилось тем, что стал самозванцем. Теперь пренебрежительно называюсь слугою и церемонюсь с этим послом и военачальником».

Приказал паньши (начальник отряда в 50 человек) пойти спросить мнение [посла].

Фуляньчоу замолчал. Когда Гаоцзу скончался, то отправил посла с соболезнованием, выразил полностью свою искренность и уважение.

Фуляньчоу по отношению к Китаю присылал дань, вовне объединялся с жунами и ди. Среди застенных он слыл сильным и богатым. Получив разрешение от небесной династии [Китая], он учредил должности и управления, заявляя, что управляет всеми [внешними, расположенными за Великой стеной] владениями, чтобы превознести себя как великого.

Вначале повеление Шицзуна (500—515) порицало его в таких словах: «Лянчжоуский Бяо Сун-цин сообщает, что Дан-чан пишет: ”Лян Ми-юн вместе с [Бяо Сун]-цином являются пограничной опорой. Если говорить о его, [Фуляньчоу], государстве, то это соседний вассал; если рассуждать о его положении, то равного [с другими вассалами] ранга, но [осмеливается] называть письмо докладом, именует донесение указом”. Докладчик считает, что государство [империя] имеет постоянные [установленные] наказания [за подобное нарушение субординации]; полный усердия он [докладчик] просит наказать [Фуляньчоу].

Я, [император], памятую, что опасность далека, много забот, малейший вид (цин-сян) влечет сомнения. Поэтому сперва объявляю это наставление: улучши себя, трижды подумай. Фуляньчоу представлял доклады, сам изъявлял выражения искренности и преданности до конца жизни Шицзуна.

С наступлением годов правления Чжэнгуан (520—525) не было года, чтобы не прибывали яки и лошади из Шу (Сычуань) и юго-западные редкости.

После житель города Циньчжоу Мо Чжэ-нянь поднял восстание. Дорога в Хэси была отрезана. Жители города Лянчжоу Вань-юй, Ку-пи и другие на востоке поддержали [восставших]. Мо Чжэ-нянь, заточил живым цы-ши Сунь Ина. [Сунь] Ин тайно послал просить помощи у Фуляньчоу.

Фуляньчоу, лично ведя большое войско, спас его. Затем захватил и удержал Цюаньцзыэрр, после чего застава и граница не имели сообщения. Дорога для представления дани была отрезана. Фуляньчоу умер, сын Куалюй поставлен. Вначале назвал себя каганом, жил в городе Фуи, находившемся на запад от Цинхай [озера Кукунор] в 15 ли.

Хотя имели города и предместья, но не жили в них, постоянно обитали в хижинах [юртах], следовали за травой и водой, пасли скот.

Из должностных лиц имели ванов и тунов, пу-[шэ], шаншу и лан-цзян-цзян-цзюнь.

Куалюй связывал волосы в пучок, украшал жемчугом, делал шапку черного цвета. Сидел на диване, подобном золотому льву. Называл свою супругу [ци]ло-цзунь, она одевалась в юбку, сделанную из ткани, надевала большой халат из шелка. Волосы заплетала позади.

На голову он надевал шляпу с золотыми цветами.

Их обычное мужское одеяние в общем было одинаково с китайским. Многие из шелково-газовой покрышки делали шляпы, также из цветного шелка делали шапку. Женщины все нанизывают жемчужные раковины, связывая волосы; чем больше [раковин], тем почетнее.

Из военных орудий имеют лук, меч, панцирь и копье.

В стране нет постоянных податей. Нужные [средства] взимают с богатых домов и купцов, чтобы покрыть расходы.

Их уголовные наказания: за убийство человека и покражу лошади — смертная казнь; за остальное взимают имущество, чтобы искупить вину. Также соразмерно поступку определяют число палочных ударов. Преступнику непременно войлоком покрывают голову, камни сверху бросают на него.

Когда отец и старший умирают, то женятся на мачехе ¹⁷ и жене старшего брата ¹⁸ и прочее с туцзюэскими обычаями одинаково.

Что касается брака, то бедняки, не могущие приготовить выкуп, крадут девушку и убегают.

Умерших также всех погребают; одев в их платья, устраивают могилу; когда кончат, то раздевают их [снимают платье].

Нравами алчны, выносливы к смерти и ранам, любят охотиться. Мясом и кумысом питаются, также знают хлебопашество, имеют ячмень, просо, горох. Однако климат их северных пределов очень холоден, получают только горчицу и ячмень. Поэтому обыкновенно у них бедных много, богатых мало.

Озеро Цинхай в окружности имеет 1000 ли с лишком. На озере имеется небольшая гора [остров]. Зимою озеро замерзает. После этого хорошими кобылами (пинь-ма) заселяют этот остров. С наступлением весны пасут их. Лошади все жеребятся. Получают жеребят, называемых драконовой породою.

Всегда много отличных лошадей. Тугухунь когда-то получили из Босы (Персии) кобыл ¹⁹, пустили их на озеро, поэтому родили пегих жеребят. Могли в день пробегать 1000 ли.

Страна производит яков и лошадей, много и-ну (название птицы, буквально: попугай), богата медью, железом, самородной киноварью. Страна объединяет под своей властью Шаньшань и Цзюймо.

В годы правления Синхэ (539—542) циский Сяньу-ван, сделавшись министром, призвал обласкать далекие страны. Жуань-жуань тотчас поддались нашему государству; Куалюй отправил посла изъявить почтение.

Сяньу-ван настаивал на больших обязанностях, взыскал с него дань.

Куалюй отправил посланца Чжаотугу прямым путем и в объезд через жуань-жуань часто приезжал. Еще представил свою двоюродную племянницу ²⁰.

Цзинди принял [ее] и сделал второй наложницей. Послал внештатного сань-ци чан-ши Фу Лин-пяо послом в его страну.

Куалюй еще просил о брачном союзе. Тогда внучку Цзинань-вана Куана сделали Гуан-ле гун-чжу, чтобы выдать замуж за него.

После этого представление дани не прекращалось.

На север от Тугухунь имеется государство Ифуудиго. Обычаи одинаковы с Тугухунь, не знают пяти хлебов, только едят рыбу и су-цзы. Су-цзы видом походит на семена китайской гоу-ци (дерево, похожее на осину).

На север еще имеется государство Аланьго. Одинаково [с Тугухунь] по птицам и животным. [Жители] не умеют сражаться. Если внезапно увидят чужих людей, то все население убегает.

Почва ничего не производит, там много разводят скота. Телом легки, ловки бегать. Если преследовать их, то нельзя поймать.

Тугухунь. Вначале суйский [император] Янди воевал против тугухуньского кагана Фуюня. [Тот] бежал к дансянам.

Янди поставил его сына Шунь, бывшего заложником, правителем (государем — чжу), но не отпустил [домой].

Случилось в Китае восстание. Фуюнь вернулся и собрал свои прежние земли. Снова назвал себя тугухуньским каганом.

Император, разгневавшись, решил наказать, его, отправить посла заключить мир с Фуюнем. Приказал вести войска напасть на Ли Гуя, соглашался вернуть Шуня. Фуюнь обрадовался, поднял войска, напал на [Ли] Гуя, неоднократно отправлял послов доставлять дань, прося своего сына-заложника Шуня. Император отослал его.

В 4 г. (621), в 7-ю луну, тугухунь разграбили Таочжоу и Миньчжоу. Послали цичжоуского цы-ши Чай Шао на помощь. Он был окружен тугухунь.

Варвары, пользуясь [тем, что стояли] выше, обстреляли [Чай] Шао, стрелы падали, как дождь.

[Чай] Шао отправил людей играть на хуских пипа (музыкальный инструмент). Две девицы напротив [музыкантов] плясали.

Варвары удивлялись, во множестве собирались смотреть.

[Чай] Шао, заметив, что они не оставили охраны, тайком отправил отборную конницу в тыл варварского войска и напал на него. Толпа была полностью разбита.

В 8 г. (625) правления Удэ, в первую луну, тугухунь и туцзюэ просили о взаимном торге. Повелением им разрешено это.

Перед этим в Китае были смуты, народ нуждался в пахотном скоте, с этого времени снабжались [им] у жунов и ди, разный скот покрыл поля.

В 8 г. (634) правления Чжэнгуань, в 10-ю луну, тугухуньский каган Фуюнь состарился (лаомао — старец 70—90 лет).

Его подданный Тяньчжу-ван, будучи назначен на службу, неоднократно вторгался за пограничную стену, насильничал и грабил.

Повелено произвести большой набор войска и наказать его.

Государь желал назначить полководцем Ли Цзина, но из-за его старости не желал сильно утруждать его. Услышав об этом, [Ли] Цзин [сам] просил отправиться в поход. Государь очень обрадовался. Назначил [Ли] Цзина великим главнокомандующим действующей армии дороги Западного моря [Кукунора]; он командовал всеми корпусами для карательной экспедиции.

В 9 г. (635), в 5-ю луну, Ли Цзин целиком сжег степную траву, с легкой конницей вступил в Каменистую степь. Все военачальники считали, что для лошадей нет травы, нельзя далеко заходить.

[Ли] Цзин согласился с ним; разделив войска, дослал по двум путям, разбил тугухунь в Нюсиньдуй, еще разбил на истоке Чишуй.

[Хоу] Цзюныцзи преследовал Фуюня до Ухай, сразился с ним и сильно разбил.

[Ли] Шин напал и разгромил ставку и палатки Фуюня.

Сын Фуюня Шунь казнил Тяньчжу-вана и явился сдаться. Фуюнь был убит своими приближенными. Вельможи поставили на престол Шуня, сделав его каганом.

Поведено назначить его Сипинваном. Потом Шунь был убит вельможами.

Государь отправил Хоу Цзюнь-цзи с войском поставить его сына Нохэбо каганом.

В 10 г. (636), в 3-ю луну, тугухунь просили опубликовать для них календари, отправили сына [кагана] вступить в придворную службу.

В 3 г. правления Юнхуй (652), в первую луну, тугухуни отправили посла доставить дань.

В 3-й г. правления Сяньхэн (672), во 2-ю луну, переселили тугухунь в Линчжоу. Их старые земли все отошли к Туфань.

На этом кончается выдержка из «Танхуйяо» о тугухунь.

Гаочан — это есть двор прежних князей Чэши Ханьской династий, древняя земля полномочного комиссара или воеводы под знаком Уцзи позднейшей Ханьской династии.

Во время Хань были подняты войска для усмирения запада.

Изможденные походами воины остались жить здесь.

Страна по виду высока ²³ и открыта ²⁴, поэтому [жители] приняли название Гаочан. Сложили валы, имеют 8 городов. Собственно, все это люди из Срединного царства [китайцы].

Гаочана [правящий род] пресекся. Дуньхуанского жителя Чжан Мэн-мина сделали князем государства. Вельможи убили его. Совместно поставили Ма Жу, также убили его; тогда поставили своего чжан-ши цзиньчэнского Цзюй Цзя, сделав князем. [Цзюй] Цзя сам себя называл жителем Хэдуна (страны на восток от Желтой реки).

В течение поколений гаочанцы отправляли дань Срединному царству [Китаю], знали китайскую письменность, литературу, счет. Ставили чиновников, принимали титулы Срединного царства. Нынешний князь Бо Я есть потомок [Цзюй] Цзя.

В 7 г. правления Удэ (624) представили собак, самку и самца, по одному [экземпляру], вышиною в 6 дюймов, длиною в фут с чем-то ²⁵.

В 4 г. правления Чжэньгуань (630) их князь Вэнь Тай прибыл ко двору ²⁶, женился на принцессе Юй-вынь [гун-чжу]; это принцесса Хуа-юн [гун-чжу], пожалованная суйским императором Янди. [Вэнь Тай] просил принять [его] в императорское родство. Повелено удостоить фамилией дома Ли. [Супруга его] пожалована принцессою Чан-ле гун-чжу.

После этого [Вэнь Тай] установил связь с туцзюэ. Для всех государств Западного края, доставлявших дань двору [китайскому], все дороги проходили через Гаочан. Вэнь Тай понемногу (постепенно) овладевал ими и блокировал их.

В 13 г. (639) Тайцзун сказал его посланнику: «Гаочан в течение нескольких лет являлся приносить дань двору. Это по существу не есть долг (буквально: церемония) вассального подданного. Ныне в начале этого года все государства прибыли ко двору, но Вэнь Тай не прибыл. Я послал человека сказать Вэнь Таю: ”Коршун летает в небе, фазан скрывается в артемизии, кошки разгуливают по залу, мышь прячется в яму. Каждой добродетели свое место, как не радоваться?”

Это значит, что в будущем году предстоит выслать войска, чтобы ударить по твоему государству».

В 14 г. (640), в 8-ю луну, 10-го числа, по дороге в Цзяохэ выступила армия. Великий главнокомандующий Хоу Цзюнь-цзи ²⁷, помощник главнокомандующего Ню Цзинь-да. Усмирили государство Гаочан, подчинили его областей 3, уездов 5, городов 22, дворов 8046, душ 37 738, лошадей 4300 штук.

Вэй Чжэн, увещевая, сказал: «Лучше ради успокоения жителей поставить сына [Вэнь Тая]. Так называемое ”наказание за преступление” удручает народ, [тогда как] мощь и добродетель простираются до отдаленных и иностранных [народов]. Это приносит государству добро.

Ныне, если использовать их земли, чтобы сделать округа и уезды, то постоянно понадобится тысяча с лишком человек, для охраны [порядка]. Через несколько лет [все] сразу изменится: сообщения (торговля) приблизятся к падению. Умерших станет три-четыре из 10. Пошлют продавать одежду и имущество, расстанутся с родными. Через 10 лет Лунъю запустеет. Ваше величество в конце концов не получите гаочанского зерна и тканей для помощи Срединному царству. Так называемые праздные (уволенные, безработные — сань) получат службу, а имущие не получат применения в работе».

[Государь] не согласился.

Из этих земель сделали округ Сичан, изменив [название], сделали Западный округ (Сичжоу). Из города Цзяохэчэн сделали уезд Цзяокэсянь. Из города Шичанчэн сделали уезд Тяньшаньсянь. Из города Тяньшаньчэн сделали уезд Лючжунсянь. Из Дунчжэньсянь сделали Пучансянь, из Гаочанчэн сделали Гаочансянь. Объединив, сделали наместничество (ду-ху-фу). Оставили войско для защиты.

Вначале западные туцзюэ послали своего иеху расквартировать войска в Кэханьфоутучэн. С Гаочаном [ими] было установлено соглашение [на этот счет]. Теперь, испугавшись, туцзюэ явились но двору.

Из их земель сделали [округ] Тинчжоу и вместе с тем учредили Пулэйсянь.

Слава о [мощи] императора тотчас разнеслась, Западный край весь вострепетал.

Князь Яньци явился к воротам лагеря, просил представиться начальнику расквартированных войск, вырезал на камне запись событий и вернулся.

Каждый год посылали 1000 человек для охраны границы.

Хуан-мынь (буквально: желтых ворот) ²⁸ шилан Чжоу Суй-лян подал доклад, в котором писал:

Ханьский Уди, полагаясь на накопленные [императорами] Цзинди и Вэньди средства, играя оставшимися силами воинов и коней, впервые открыл сообщение с Западным краем. Достал небесных лошадей в [Да]юаньчэн, собрал виноград в Аньси. А [страна] «внутри морей» (т. е. Китай) опустела и истощилась, живые люди гибли, поэтому налоги взимались шести видов, считали даже лодки и телеги. Вследствие этого неурожай и разбойники появлялись одновременно.

Отыскивая [источники получения] хлеба, ду-юй Сан Хун-ян в докладе государю просил послать офицеров и солдат на отдаленные пашни, в Луньтае построить город, чтобы внушать страх Западному краю; Уди, напротив, питал в душе чувство раскаяния [за положение в стране], забросил поля Луньтая, издал соболезнующий [народу] указ.

Люди и духи все возрадовались, страна внутри морей (Китай) вновь успокоилась.

Обращаясь к послу, Уди употребил слова Сан Хун-яна. Живые духи в поднебесной все исчерпали.

Поэтому восстановленные [границы] империи при Гуануди не переступали Цунлина (Памир). Когда Сяо Чжанди вступил на престол, [китайский наместник] вернулся.

Ваше величество покарали и уничтожили Гаочан. Трепет придали (внушили) Западному краю, собрали его чудищ (цин-ни, в смысле угнетателей и тиранов ²⁹), чтобы образовать округ и уезды.

Если так, то войска накопляют [только] годы походов, Хэси (страна на запад от реки Хуанхэ) доставляет [только] годы барщины. Развеиваются покосы, утаскиваются хлеба, из 10 домов 9 пустых, несколько министерств докучно трудятся, в пять лет не восстановить ущерб, [причиненный этим].

Ваше величество ежегодно посылаете свыше тысячи человек для дальней службы в военных поселениях и гарнизонах. За минувшие годы разлучились 10000 семей. Для думающих о возвращении или отъезде само собой должны быть спланированы и приготовлены средства погрузки.

Кроме того, одновременно посылаете [туда] преступников [в наказание], увеличивая тем помехи и задержки. Те преступники живут барышничеством и самоуправством.

При последней династии упадок дел и нарушение запретов противодействовали общему благу. Говорят легкомысленно, напрасно причиняют беспокойство пограничной стене.

Никак не будет пользы от проведения войны. Среди ссылаемых в свою очередь имеются и беглые. Для чиновников и управлений поимка их составляет жизненно-государственное дело. Допустим, что пыль из Чжанъи (название уезда) разлетится, то в Цзюцюань (соседний уезд) маяки зажгутся.

Ваше величество, неужели можно добиться, чтобы на одного человека в Гаочане один шэн хлеба был достаточен для дела? В конце концов следует, чтобы все округа Лунъю были богаты и мчались, как звезды, ударяли, как гром. Основываясь на этом, говорю: что касается Хэси, так это [наши] собственные желудок и сердце; что касается Гаочан, то это как руки и ноги [другого] человека. Неужели можно расточать Китай, на бесполезные [гаочанские] дела?

«Шу[цзин]» говорит: «Не сделав, не будет пользы, а [от безделья] вред будет больше». Так сказано.

Ваше величество усмирили Сйели (И. Б.: Хйе-ли — туцзюэский каган) в песчаном валу, уничтожили ту[гу]хунь в Западном море (Кукунор). Оставшийся народ туцзюэ поставит кагана, остатки ту[гу]хунь снова поставят правителя. Для того чтобы восстановить Гаочан, были примеры раньше. Это значило бы: было преступление и наказать за него; когда от [преступления] освободится, так поднять его [Гаочан].

О ста варварах в четырех морях (в Китае): кто не слышал и не видел, как они двигаются подобно насекомым? В душе [их] рождается страх к силе, любовь к добродетели. Следует выбрать в Гаочане, кого можно поставить [правителем].

Вербующих и снабжающих начальников вернуть на родину. Получивши милости от Китая, [правитель] станет оплотом Китая.

Срединное царство, не тревожимое, сразу разбогатеет. И спокойствие передастся сыновьям и внукам, чтобы завещать его всем векам».

Вначале усмиривший Гаочан [Хоу] Цзюнь-цзи прибыл в столицу. Юсы обвинил его, что он тайно забрал драгоценные вещи. Повелено было заключить его в тюрьму.

Министр ши-лян Цэнь Вэнь-бэнь представил доклад, где говорилось:

«Гаочан пребывает в мраке и заблуждении. Люди и духи вместе покинули [его]».

[Хоу] Цзюнь-цзи получил для исполнения высочайший расчет-план, указывает срок для усмирения и искоренения.

Ваше величество назначаете, но не управляете. Следовательно, перелагаете заслугу на командующего войсками, обнаруживаете начало и предел [его власти], при удобном случае ниспосылаете великую милость.

Люди, участвующие в походе, все настойчивее очищаются от скверны. Внутри страны и во внешних владениях гражданские и военные чины все радуются.

Вашего величества награждения не превысили времени, но не прошло и декады, как дело передано в да-ли (главному судье). Хотя [Хоу] Цзюнь-цзи и прочие сами растянули сети, я боюсь, что Китай скорее усомнится [в их вине].

Ваше величество только записываете их проступки, чтобы пропустить их заслуги.

Древние государи при отправлении армии приказывали военачальнику: победите врага, получите крупную награду; не победите, будете строго наказаны. Это было в соответствии с его наличными заслугами. Хотя он был алчен и бесчеловечен, развратен и своеволен, непременно получал темно-фиолетовую милость ³⁰. А если он не имел заслуг, то, хотя бы лично был усерден и чист, не избегал казни топором».

Поэтому «Чжоушу» говорит: «отмечать заслуги людей, забывать проступки людей, — это то, что должен делать государь».

В древности две ханьские (т. е. китайские) армии погубили 50 000 войско, потратили миллиарды, четыре года трудились, а достали только 34 штуки отменных лошадей. Хотя и отрубили голову даваньскому князю, все же преступления и зло [китайских военачальников] были весьма велики. [Император] Уди считал (принимал во внимание) поход на 10 000 ли, но не считал ошибок его [главнокомандующего].

Затем [полководец] пожалован титулам Хай-си-хоу (князь на запад от моря).

[Чжэнь] Дан тогда представил всеподданный доклад, где говорил: «Я с чиновниками казнил Чжичжи. К счастью, мы смогли схватить и уничтожить [его]. Ныне сы-ли [мы] задержаны для проверки. Это значит дать Чжичжи отплатить нам за вражду». Император Юаньди простил его преступления, пожаловал титулом Дан гуань-нэй-хоу.

Еще дано звание Цзинь-лун-сян цзян-цзюня.

Ван Жуй имел заслугу по усмирению царства У, а Ван Хунь с другими доказывали, что люди армия Ван [Жуя] забирали блестящие драгоценные вещи.

[Ван] Жуй представил доклад, где говорил: «В нынешнем году усмирили [царство] У. По правде, это было большое счастье для меня лично. А теперь я запутан в обвинение». Уди помиловал и не сместил, а пожаловал князем Сян-янхоу.

Недавно суйский Синьицзюнь-гун Хань захватил Хупин. В день сражения допустил среди офицеров и солдат жестокую смуту, взял драгоценности из дворца.

Император не взыскал за вину, а дополнительно повысил в звание чжу-го. Из этого усматривается, что между начальствующими чинами честных и добросовестных мало, алчных и честолюбивых множество. Поэтому «Хуаншицзюньши» (буквально: «Положение войск Хуан-ши») говорит: «Использовать мудрость, использовать храбрость, использовать алчность, использовать глупость. Это потому, что мудрые наслаждаются тем, что устанавливают свои заслуги, храбрые любят выполнять свои планы, алчные стремятся добиваться своих выгод; глупые не рассчитывают своей смерти. Это знали прежние святые (мудрецы). Непременно вскрывали хорошие качества людей, оставляли без внимания недостатки людей. Так поступать хорошо.

Ваше величество, если спустить озеро дождя и росы, соберешь силу грома и молнии. Записывать их малые труды, забывать их большие ошибки достаточно, чтобы использовать утверждающих заслуги солдат. Опираться на это и всячески увещевать несущих вину полководцев. Так и истреблять и обуздывать».

Тогда отпустили [Хоу] Цзюнь-цзи и прочих. Перед этим Вэнь Тай уже умер. Вельможи поставили его племянника Чжишэнаваном. В конце концов он был арестован [Хоу] Цзюнь-цзи и представлен в Гуаньдэдянь.

Вначале дети того государства распевали: «Войско и конница Гаочана подобны инею и снегу. Войско и конница ханьского правительства подобны солнцу и луне. Когда солнце и луна светят, иней и снег отворачиваются, тают и исчезают».

Дом владел государством всего 9 поколений, 144 года и погиб.

Вслед за этим назначили Чжи Шэна левым у-вэй-цзян-цюны, пожаловали князем Цзиньчэнцзюньгун. Брата его, Чжи Шэня, сделали правым у-вэй-чжун-лан-цзян и князем Тяньшаньсяньгун. Чжи Шэнь впоследствии кончил левым сяо-вэй-цзян-цзюнь, сичжоуским цы-ши.

На этом оканчивается приводимая выдержка из текста «Танхуйяо»; хотя она содержит немного фактических данных, зато вскрывает тайные пружины феодальной политики не только Танской, но и более ранних династий и показывает действия отдельных представителей феодальной военной и гражданской администрации в Западном крае.