Донесение начальника Тифлисского губернского жандармского управления в департамент полиции, 17 мая 1902 г.

(ДП, III, 1902 г., д. |№ 1, ч. 1, лит. В, л. 1)

Крестьяне селения Каралети Горийского уезда Тифлисской губернии с давних времен пользовались пастбищем на участке земли в 500 десятин, находящемся во владении помещика князя Михаила Ревазова Эристова; в нынешнем году князь Эристов захотел эту землю распахать под посев ячменя и кукурузы, но крестьяне стали оспаривать его право. Возникшее по поводу этого дело мировым посредником и губернским по крестьянским делам присутствием было решено так: 400 десятин признано принадлежащими исключительно помещику, а 100 десятин — пастбищными, находящимися в общем владении помещика и крестьян. [92]

Крестьяне оказались недовольны таким решением и передали дело в Сенат.

По сведениям горийского уездного начальника, 19 апреля сего года князь Эристов хотел приступить к распашке упомянутой земли и для содействия ему были высланы стражники земской полицейской стражи под командой капитана Воскресенского. Узнав об этом, все крестьяне селения Каралети вышли с кольями и палками и заявили чем они не допустят пахать, так как дело их находится в Сенате, что скот у них в 400 дымах должен погибнуть с голоду и, что они за эту землю прольют свою кровь. Капитан Воскресенский не решился принять какие-либо меры и удалялся со стражниками. Вместе с тем крестьяне для разъяснения своего положения и ходатайства по этому делу послали в город Гори несколько человек своих уполномоченных. Горийский уездный начальник задержал их, как руководителей, поддерживающих крестьян в их незаконных претензиях и действиях. Тогда крестьяне, 13 сего мая, в числе 500 человек явились в город Гори, а оттуда, в количестве 150 человек, направились в г. Тифлис, куда и прибыли 14 мая. Извещенная об этом тифлисская полиция встретила прибывших и направила их в 10 полицейский участок, ближайший к вокзалу. Крестьяне держали себя вполне спокойно и беспрекословно исполнили требование полиции. На следующий день, 15 мая, 12 человек, выбранных из числа прибывших, в 9 часов утра явились к тифлисскому губернатору и просили допустить их к главноначальствующему гражданскою частью на Кавказе. Его сиятельства принял упомянутых выборных в 12 часов дня того же 15 мая, причем из объяснений крестьян, при посредстве переводчика, выяснилось, что они в настоящее время, до решения дела в Сенате, имеют претензию вовсе не по отношению тех 400 десятин, которые местной властью признаны принадлежащими помещику, а лишь в отношении остальных 100 десятин, оставленных под пастбище в общем владении помещика и крестьян, так как князь Эристов хотел распахать и часть этой земли, выделив из нее для пастбища крестьянам участок по реке Лиахвы, почти сплошь песчаный, покрытый камнями и лишенный всякой растительности, вследствие чего скот крестьян, оставшийся без корма, должен погибнуть и потому они находятся в безвыходном положении.

Его сиятельство князь главноначальствующий внимательно выслушал крестьян, успокоил их и отпустил домой, поручив вице директору своей канцелярии немедленно разобрать эго дело (В результате расследования этого дела нашли, что заявление о пригодности земли неправдоподобное и за подстрекательство среди крестьян трое из крестьян были арестованы и был поставлен вопрос о их высылке, как о лицах «вредных» для общественного спокойствия (ДП, III, 1902 т., д. № ч. 1. л. В)). Все прибывшие крестьяне того же 15 мая выехали обратно из города Тифлиса.

Об изложенном имею честь донести департаменту полиции.

За начальника управления ротмистр Засыпкин.

Из записки о беспорядках в Кутаисской губернии, август 1902 г.

(ДП, О. О., 1902 г., Д. № 360, ч. 30, лл. 42-44 об.)

До сведения ланчхутского Кутаисской губ. участкового пристава дошло, что многие из крестьян Чочхатского сельского общества (В состав сельского общества входило обыкновенно несколько селений) дали друг другу клятву не платить духовенству дармовых денег (На каждый дым обязательная повинность на содержание местного священника определялась в размере 2— 2 1/2 руб.) (этот вид налога утвержден начальством в 1887 г. к на основании его каждый крестьянский дым Кутаисской губернии обложен двумя [93] рублями), а помещикам—повинностей за надельные по уставным грамотам: земли; кроме того были получены указания, что на сходке крестьян присутствовал какой-то неизвестный молодой человек, разъяснивший, что священники получают содержание, а драмовые деньги составляют незаконный налог и что за надельные земли временно-обязанные крестьяне уже платят в казну поземельный налог. По означенным вопросам в таком же духе высказались: Нагоитское, Акетское, Дзимитское и Джуматское сельские общества.

По получении изложенных сведений, кутаисский военный губернатор вместе с начальником местного губернского жандармского управления выбыл в Озургетский уезд и на собранных 14 минувшего июля сельских сходах разъяснил крестьянам незаконность их требований. Спустя 5 дней Озургетский уездный начальник, донес, что в Микель-Габриельском обществе, Гуриантского полицейского участка составилось противозаконное сообщество, поставившее себе задачей не платить духовенству драмовых денег, а помещикам за арендуемые у них земли отдавать лишь 1/10 часть урожая, буде же помещики не согласятся признать это требование, то отказаться от обработки у них земли; тех же лиц, которые желают арендовать землю на прежних условиях, решено убивать; исполнителями приведенного решения избраны жители разных сел и, независимо сего, образовавшееся сообщество снабдило крестьянина Мизарберга Габранидзе деньгами для выдачи пособий семействам тех крестьян, которые будут арестованы...

По распоряжению кутаисского военного губернатора управляющий Озургетским уездом, предводитель дворянства и мировой посредник произвели расследование о волнениях среди крестьянского населения и выяснили следующее. Противоправительственная пропаганда охватила Нигонтское, Джуматское, Гурнангское, Чочхатское, Микель-Габриельское, Харбетское, Двабзуйское и Джурубетское сельские общества Озургетского уезда; пропагандисты, имея вполне верных и надежных проводников из местных крестьян, при общем к себе сочувствии населения, свободно проникали в общества и, собирая сходы, вели на них свою пропаганду; программа ее заключается в том, чтобы иметь выборного главу государства, отказаться от исполнения воинской повинности, не платить духовенству драмовых денег, а помещикам — аренды за землю, ограничив плату им 1/10 частью урожая, причем меру эту ввести временно, пока помещики не приучат себя к работам, но если бы землевладельцы этих условий не приняли, то не допускать никого арендовать у них земли и убивать каждого арендатора и помещика, осмелившихся нарушить этот наказ и, наконец, никому из крестьян не наниматься в услужение к дворянам, и для приведения в исполнение намеченной программы пропагандисты образовали в сельских обществах кружки... Настоящая программа, хотя и не в полном объеме, но уже стала приводиться в исполнение, а именно: 1) население, под предлогом постигшего в последние два года неурожая, отказалось платить драмовые деньги, причем многие священники получили анонимные письма с требованием об официальном заявлении о своем отказе от драмовых денег, под угрозой за неисполнение сего быть убитыми; 2) многие крестьяне самовольно распахали помещичьи земли и аренды за истекший год не уплатили, причем некоторые помещики получили анонимные предложения с угрозой быть убитыми, если не откажутся от старых условий, и 1-го сего августа действительно был убит помещик Корцевадзе; при похоронах названного помещика обратило на себя внимание то обстоятельство, что не только никто из крестьян не явился проводить покойного, но даже отказались выкопать могилу. Вслед за сим - было произведено покушение на жизнь помещика князя Иосифа Накашидзе... [94]

В виду такого положения дел, по распоряжению губернатора 8 сего августа, в Озургетский уезд командирована сотня казаков и начались аресты руководителей движения, из которых арестовано 72 человека...

Письмо тифлисского губернатора градоначальствующему гражданской частью на Кавказе, 4 сентября 1902 г.

(ДП, О. О., 1902 г., д. № 360, ч. 30, лл. 53-56)

Милостивый государь князь Григорий Сергеевич!

Недавние события в Гурии заставляют меня с особенною внимательностью относиться к положению дел в смежном с Кутаисской губернией Горийском уезде и подробно доложить вашему сиятельству о замеченных в этом уезде случаях брожения среди крестьянского населения.

Отношения между помещиками и крестьянами в Горийском уезде вследствие малоземелья, временно обязательных отношений многих крестьян к помещикам, за неокончанием выкупа, состояния многих земель у крестьян на хизанском (Хизаны — феодально-зависимые крестьяне — вечные арендаторы, отбывающие за пользование землей постоянные повинности в размере от 1/6 до 1/2 пахотной земли, покосов, виноградников, садов я работавшие на барщине. Хизанство возникло в Грузии в эпоху феодализма я сохранилось до советской власти) или арендном: праве, не говоря уже о неоконченном еще в уезде размежевании—давно уже были натянутыми; в последние же полтора года, вследствие повышения многими землевладельцами арендных платежей, их взаимные отношения еще более обострились.

Столкновения между обеими сторонами начали учащаться в 1901 г., причем в некоторых случаях нравственная вина лежала на помещиках, предъявлявших чрезмерные требования к крестьянам, в других же насильственные действия крестьян представлялись, невидимому, совершенно необоснованными: так например в сел. Ахалцихи крестьяне запретили помещику кн. Тарахан-Моуравову устроить оросительную канаву на его собственной земле, хотя проведение этой канавы нисколько не стесняло крестьян в пользовании водою. У помещика же князя Визирова крестьяне насильственно разобрали забор, которым он огородил свое усадебное место, под предлогом, что забор этот мешает их проезду, хотя общественная дорога никогда не проходила по этой местности.

Вслед затем, весною текущего года, имея у себя перед глазами пример помещиков, упорно уклоняющихся от взносов платежей поземельного налога, крестьяне, начали изыскивать способы уклоняться от исполнения своих обязательств к помещикам. Вашему сиятельству известны случаи вооруженного столкновения крестьян сел. Сатисхаро с объездчиками генерал-адъютанта кн. Амилахвари и недопущении помещика кн. Эристова жителями сел. Каралети к производству распашек на его земле. Неправильность действий крестьян вызвала, назначение в сел. Сатисхаро экзекуции, а в сел. Каралетах возбуждение вопроса о высылке нескольких руководителей беспорядка.

Наконец, в течение настоящего лета под влиянием доходящих до них из Кутаисской губернии (Гурии) слухов, в сельском населении Горийского уезда начало распространяться убеждение, очевидно кем то навеянное, что они не должны платить помещикам галы (Гала — денежная и натуральная повинность помещику за землю), так как они уже платят за свою землю оброчную подать в казну; пререкания на этой почве не выходили из области столкновений, улаживавшихся на месте, но по отношению к взиманию драма или [95] рушного сбора (сбор натурою в пользу священников) имели место два случая в сел. Дзегви и Земо-Чала категорического отказа платить этот сбор, причем крестьяне прямо ссылались на пример Кутаисской губернии, где, по их словам, обор этот уже отменен.

До какой степени чутко относилось все население уезда к отказу земочальцев и дзегвинцев уплачивать драму видно из того, что слухи об этом отказе немедленно распространились по всей окрестности и крестьяне, заняв выжидательное положение, с лихорадочным интересом относились к известиям о том, какое направление принимает это дело. К счастью хитиставский пристав, не прибегая официально к содействию уездного начальника, успел привести крестьян и священника сел. Земо-Чала к соглашению.

Равным образом и в сел. Дзегви крестьяне поддались убеждению пристава, хотя, главною причиною их сговорчивости надо считать известие о командировании в Гурию на прекращение беспорядков одного батальона из г. Гори и боязнь, вследствие этого, возможности какого-либо административного воздействия и на них.

Пользуясь всеми этими замешательствами, а частью вызывая их, в Горийском уезде идет несомненно тщательно скрываемая подпольная работа по возбуждению крестьян. Об этом свидетельствует: имевшее место в прошлом году открытое проявление воспитанниками Горийской учительской семинарии недовольства учебным начальством и нежелание подчиняться его законным распоряжениям, причем на здании семинарии перед тем и после того расклеивались прокламации; расклейка прокламаций по гор. Гори; имевшее место в середине текущего года активное сопротивление учеников Цинамдзгварианткарской сельско-хозяйственной школы Душетского уезда (соседнего с Горийским) законным распоряжениям Чопортского старшины по поставке для проходящих войск подвод от населения и противодействия старшине в этом деле, причем в старшину был произведен из-за забора школьного сада выстрел из ружья, не причинивший по счастью вреда старшине по чистой случайности; толки, циркулирующие среди крестьян, получаемые, хотя и в недостаточно определенной форме; сведения от помещиков, склонных придавать политический оттенок и бывшему в июле сего года случаю убийства из засады своим арендатором помещика кн. Кизирова, повысившего арендные платежи в имении. Кроме того, по слухам в разных пунктах уезда за последнее время стали появляться различные, по-видимому, интеллигентные личности, которые то убеждают крестьян в том, что они напрасно подчиняются помещикам в их земельных спорах, то побуждают крестьян покупать запрещенные сочинения. В видах выяснения личностей агитаторов производится энергичное расследование.

Наконец, при объявлении циркуляра департамента полиции от 9 июля сего года за № 4592, коим население предупреждалось о необходимости задерживать агитаторов, в некоторых отдельных селениях по окончании схода высказывалось, что до них перед тем доходили слухи как раз обратного свойства о земельном переделе, увеличении крестьянских, владений и так далее (Так в подлиннике).

Все вышеизложенное свидетельствует о тревожном настроении, господствующем в Горийском уезде. Местная администрация принимает все зависящие от нее меры для предупреждения столкновений между крестьянами с одной и помещиками, и духовенством с другой стороны.

Положение уездной полиции в этих случаях представляется еще тем более затруднительным, что местное дворянство упорно [96] уклоняющееся от взноса поземельного налога, относится к уездным властям очень несочувственно.

Уездный начальник большую часть прошлого месяца провел в спочных разъездах. Помощники его также. Пристава все время командируются в разные местности своих участков и все же при отсутствии толковых сельских властей не успевают исполнять всей, падающей на них, работы.

Между тем, в виду указанных в начале настоящего письма причин малоземелья, неясности отношений к помещикам, а частью и не вызванных необходимостью притеснений крестьян землевладельцами Горийский уезд и впредь будет представлять собою удобную почву для подпольной агитации и возникновения всякого рода замешательств.

Вследствие сего, помимо тех общих мер, которые будут вырабатываться по указаниям вашего сиятельства для урегулирования землепользования в губернии, я считаю своим долгом вновь почтительнейше просить об увеличении штатов Горийского уезда, о чем мною подробно представлено.

С ныне же существующими силами, при громадности районов и пересечении местности успешное наблюдение за агитацией в среде сельского населения и предупреждение аграрных беспорядков представляется почти невозможным, несмотря на тщательный подбор персонала уездной администрации и известную вашему сиятельству энергию и требовательность по службе горийского уездного начальника, полковника Павлова.

И. Свечин

Из сообщения главноначальствующего гражданскою частью на Кавказе в министерство внутренних дел, 5 сентября 1902 г.

(ДП, О. О.. 1902 г., д. № 360, ч. 30, дл. 57-64)

5 минувшего июля кутаисским военным Губернатором было получено от управляющего Озургетским уездом донесение о том, что крестьяне Чочхатского общества, Озургетского уезда, решили между собою не платить повинности помещикам за арендуемые земли и духовенству драмовых денег, и что такое соглашение они подкрепили данною друг другу присягою, причем такое же явление обнаружено в некоторых других обществах названного уезда.

Получив означенное донесение, военный губернатор генерал-майор Смагин, совместно с начальником кутаисского губернского жандармского управления генерал-майором Стопчанским, немедленно выехал в Озургетский уезд и, объехав Нигоитское, Акетское, Джуматское, Дзимитское, Чочхатское и Микель-Габриельское общества, объявил населению этих обществ на собранных сходках, что уплата драмовых денег основана на законодательных постановлениях, нарушение которых влечет тяжелую ответственность, и вместе с тем разъяснил отношение крестьян к помещикам и в деле платежа всякого рода повинностей и арендных денег. К этому было присовокуплено, что всякая попытка крестьян уклониться от лежащих на них законных обязанностей вызовет со стороны властей принятие самых строгих мер.

Одновременно с сим губернатор предложил местной уездной полиции собрать возможно точные сведения, могущие осветить причины возникновения указанного брожения среди крестьян.

Из последующего донесения уездной администрации усматривается, что первоначально преступное сообщество составилось в Микель-Габриельском обществе, Озургетского уезда, участниками которого [97] состояли три учителя местных школ, один ученик Одесского коммерческого училища, один студент Новороссийского университета, один священник; главное же руководство этим обществом принадлежало двум, тогда еще не выясненным личностям. Цель, намеченная сообществом, состояла в том, чтобы путем террора принудить крестьян не платить духовенству драмовых денег и ограничить уплату арендных землевладельцам 1/10 урожая. Исполнителями вышеизложенного были четырнадцать человек из крестьян, коих указанные лица привели к присяге и обязали действовать решительно...

Личная беседа губернатора с крестьянами, в связи с имевшимися в то время сведениями у начальника Кутаисского губернского жандармского управления, привела в начале к заключению, что подобное движение не имело крупного значения, но для всестороннего выяснения его и в предупреждение всяких нежелательных последствий, губернатором тогда же было предложено управляющему Озургетским уездом и местным полицейским приставам иметь самое бдительное наблюдение за дальнейшим ходок дела в этом уезде и вместе с тем был командирован туда же мировой посредник. 3-го отдела Кутаисского уезда капитан Джапаризде для производства негласного дознания.

Капитан Джапаридзе, ознакомившись с положением дела на месте, донес, что вышеприведенные донесения управляющего Озургетским уездом (Уездный начальник статский советник Лазаренко к тому времени выехал из пределов губернии, воспользовавшись разрешенным ему ранее двухмесячным отпуском (Примечание в подлиннике)) безусловно подтверждаются показаниями вполне надежных и солидных лиц, равно как и расследованием полиции, установившей существование среди крестьян тайной, умелой и ловко направляемой пропаганды. Брожение, выразившееся в начале на частных сходках, возникло в Нигоитском обществе и перешло затем в Чочхатское, Микель-Габриельское, Джуматское и часть Двабзуйского. Сходки собирались ночью, в глухих ущельях, в лесах или среди высокой кукурузы, в стороне от дороги, под охраной вооруженных холодным и огнестрельным оружием лиц, окружавших цепью сходку и вполне готовых вступить в бой в случае появления чинов полиции.

Руководителями сходок являлись частью учителя сельских школ, частью сосланные в Озургетский уезд под надзор полиции (более 10 человек)... Решения сходок формулировались одинаково, сопровождались клятвой друг другу и присягой под образами, обязывая участников взаимной поддержкой и дружным стремлением к осуществлению намеченных идей. Постановления сходок заключались в следующем: 1) никаких повинностей для сельских надобностей без ведома и предварительного одобрения выборных ими лиц не исполнять; 2) драмовых денег не платить; 3) не давать свыше 1/10 урожая помещикам, не допуская проверки со стороны последних; 4) по призыву в войска для воинской повинности не являться; 5) к. помещикам в услужение не поступать; 6) влиятельных помещиков или лиц, мешающих исполнению поставленных целей, тайно убивать; 7) царь должен быть по общему избранию, ибо все на земле равны. Вообще пропагандисты внушали крестьянам, что различие людей по происхождению установлено не богом, а самими людьми; звание князей и дворян присвоено сильными, которые и забрали все в свои руки, слабые же остались крестьянами, все время работающими исключительно для князей и дворян, а не для себя и не для своего семейства, а потому необходимо освободиться от владычества последних, и теперь — самое удобное время для этого. Результатом этих сходок явились случаи открытого неповиновения крестьян местным властям и крайне дерзкое [98] и угрожающее отношение к помещикам, выразившееся в покушении на убийство кн. Телемака Гуриели (около ст. Супса), поджога дома кн. Михаила Накашидзе (в Микель-Габриельском обществе), покушении на поджог дома кн. Василия Гуриели (около ст. Супса) в покушении на убийство кн. Иосифа Накашидзе, убийстве 1-го минувшего августа зажиточного помещика Барнаба Карцивадзе. Обстановка последнего убийства, по мнению губернатора, дает основание предполагать, что оно совершено кем либо из выбранных для этой цели тайной пропаганды лиц. (Несмотря на энергичное противодействие со стороны социал-демократии крестьяне стали часто прибегать к террору. См. С. Т. Аркомед, Рабочее движение и социал-демократия на Кавказе (с 80-х гг. по 1903 г.). ГИЗ, стр. 143)

Ряд указанных преступлений за время с 10 июля по 15 августа [совершенных] без каких-либо поводов со стороны потерпевших, а равно и разбрасывание угрожающих писем с рисунками гробов, держали местных помещиков и лиц, несочувствующих пропаганде, в паническом страхе. Местная полиция хотя и принимала зависящие от нее меры для ограждения брожения среди крестьян и поимки лиц пропагандирующих на сходках, но успешному осуществлению этих мер препятствовало то обстоятельство, что сельские должностные лица слишком поздно сообщали, а иногда и вовсе умалчивали, о сходках, одни из боязни угроз, а другие из сочувствия движению, причем и само население, настроенное сочувственно по отношению к пропагандистам, тщательно скрывало их.

В конце июля месяца генерал-майор Смагин выехал в служебную поездку в Сванетию (нагорная часть Кутаисской губернии), а общее руководство по прекращению брожения в Озургетском уезде принял на себя кутаисский вице-губернатор коллежский советник, Калачев. Усматривая из положения дела в этом уезде, что брожение может принять слишком обостренный характер, вице-губернатор счел необходимым вызвать войсковые части для предупреждения беспорядков; согласно возбужденному перед главным кавказским начальством ходатайству были командированы в помощь местной кутаисской администрации сначала 1 сотня казаков Хоперского полка, а затем из м. Сурама (Горийского уезда) 6 Кавказский стрелковый батальон. Появление войсковых частей в Озургетах оказало благотворное влияние на успокоение волнения, и местное население, имея пред глазами сравнительно недавний пример печальных последствий при прекращении весной настоящего года беспорядков в гор. Батуме (В марте 1902 г. во время батумской стачки было убито 19 рабочих, много ранено, большинство у частиков преданы были суду), где командированным в распоряжение гражданских частей войсковым властям пришлось прибегнуть к действию оружием, и будучи ввиду сего убеждено в том, что администрацией для подавления беспорядков будут приняты самые строгие меры, стало осторожнее проявлять чувства недовольства и исполнять предъявленные администрацией законные требования.

По данным произведенного дознания и имевшимся в распоряжении местной администрации сведениям, был составлен по соглашению с начальником Кутаисского губернского жандармского управления и и. д. прокурора окружного суда список лиц, участие коих в пропаганде представлялось несомненным и дальнейшее пребывание коих в уезде было бы крайне вредно и опасно. Согласно сему списку, управляющим губерниею коллежским советником Калачевым было сделано постановление об арестовании 88 человек, в том числе трех сельских учителей и 12 лиц, состоящих под гласным надзором полиции за [99] участие в государственных преступлениях. Вместе с сим были устранены от должности и арестованы двое сельских старшин, умышленно недонесших об имевших место в их обществах незаконных сходках. Арестованные были высланы в Кутаис. Последовавшее тотчас после арестов ограбление помещика Подколзина, совершенное лицами, участвовавшими в распространении пропаганды, с ведома крестьян соседних обществ, побудило вице-губернатора потребовать от сих обществ выдали виновников грабежа.

По возвращении из поездки в Сванетию 14 августа, военный губернатор генерал-майор Смагин в тот же день вторично выехал в Озургетский уезд и уже сам на месте руководил дальнейшими распоряжениями по прекращению волнения. Объехав Джуматское, Чочхатское, Микель-Габриельское, Хварбетское, Гуриантское, Басилетское, Двабзуйское и Нигоитское общества, генерал-майор Смагин на сходках потребовал: немедленного выполнения предъявленных ранее требований. Кроме того было предложено указать главных виновников пропаганды и угроз помещикам, выдать лиц, побудивших к удалению от помещиков прислуги из местных крестьян, выдать скрывшихся от полиции участников пропаганды; выдать покушавшихся на убийство помещиков князя Накашидзе и дворянина Цитладзе и, наконец, выдать убийцу дворянина Карцивадзе.

Все эти общества не только не исполнили требований, но упорно отрицали свою виновность, являясь заведомыми укрывателями преступников, почему из состава их немедленно были взяты под стражу 69 человек — наиболее выдающихся руководителей народной толпы, обращавших на себя внимание администрации. Арестованные не выразили протеста и большинство упорно молчали, и только в Микель-Габриельском обществе, во время обращения к ним речи, послышался среди них сдержанный ропот, причем один из арестованных жителей названного общества позволил себе резко выразиться по отношению к властям, за что он тут же на месте был подвергнут телесному наказанию.

Личное знакомство военного губернатора генерал-майора Смагина с положением дела и направлением пропаганды привело его к тому заключению, что на крестьян оказывают сильное влияние, между прочим, сельские учителя — пропагандисты, снабжаемые подпольной литературой, и отчасти малоразвитое духовенство. Немалым злом для малограмотных крестьян являются народные читальни, состоящие под наблюдением сельских учителей; читальни эти, не отвечая требованиям народным, служат местом постоянного сборища для подозрительных и неблагонадежных лиц и рассадников идей противоправительственного характера.

На общий ход движения беспорядков в Озургетском уезде было обращено внимание населения всех соседних уездов Кутаисской губернии, которое зорко следило за всяким проявлением протестов толпы и деятельностью администрации, выжидая результатов, всего происходящего в названном уезде. Поэтому, в предупреждение могущего появиться брожения среди населения в остальной части Кутаисской губернии и для административного воздействия на жителей Озургетского уезда, я признал нужным принять следующие меры: назначить в 8 обществах Озургетского уезда, а именно: Нигоитском, Чочхатском, Микель-Габриельском, Джуматском, Хварбетском, Гуриантском, Двабзуйском и Басилетском обществах правительственных старшин, с производством им жалованья в 300—400 рублей в год, каковое жалованье им уплачивать по раскладке общей суммы его на все 8 обществ, по числу дымов в каждом; 2) взыскать по раскладке с каждого дыма Джуматского, Чочхатского, Микель-Габриельского, [100] Хварбетского и Гуриантского обществ, окружающих поместье помещика Подколзина, ограбленные у него деньги, в размере около 5 тысяч рублей, в том случае, если эти деньги не будут добровольно возвращены; 3) закрыть все имеющийся в Озургетском уезде библиотеки-читальни, впредь до проверки и приведения их в порядок и 4) содержать под стражею всех главных виновников беспорядков, впредь до окончания производящегося о них дознания в порядке положения о государственной охране и разрешения вопроса об административной их ответственности.

Благодаря вышеприведенным мерам, в настоящее время в Озургетском уезде, как видно из последних телеграфных сообщений губернатора, брожение постепенно успокаивается, но нельзя окончательно утверждать, что оно совершенно затихло. О дальнейшем ходе дела мною будет сообщено вашему высокопревосходительству впоследствии.

При сем имею честь присовокупить, что в случае обострения вновь волнения в названном уезде и перехода такового на другие уезды, мною будут приняты самые решительные меры.

Не лишним считаю отметить, что описанное брожение среди местного населения Озургетского уезда имеет связь с общим настроением не только остальной части крестьянского населения Кутаисской губернии, которая следила за каждым моментом проявления преступной деятельности озургетцев и выжидала благоприятного исхода, дабы примкнуть к общему движению, но отразилось и на крестьянском населении Тифлисской губернии. Так, из полученных мною от тифлисского губернатора сведений относительно настроения общей массы крестьянского населения Тифлисской губернии усматривается, что в начале августа до губернского начальства начали - доходить слухи, преимущественно из помещичьей среды, о стремлении агитаторов возбудить в Горийском уезде и некоторых местностях Тифлисского и Телавского уездов среди крестьян движение против помещиков. На запросы вследствие сего управляющего губернией коллежского советника Алышевского тифлисский и телавский уездные начальники донесли, что в сих уездах до, сих нор случаев пропаганды не замечалось. Что же касается Горийского уезда, то из донесений местного уездного начальника выясняется, что слухи о происшедшем брожении в Кутаисской губернии распространились по всему уезду и вызывают среди крестьян местами сочувственное к себе отношение... (Опущена часть документа, в которой говорится об отказе селения Земо Чала уплачивать драмовые деньга)

Произведенные еще весною настоящего года в Горийском уезде жителями селения Каралеты и Сатихари названного уезда беспорядки, для подавления которых пришлось прибегнуть к командированию войсковых частей, имеют в своем основании такое же точно враждебное настроение общей массы местного крестьянского населения, вытекающее из взаимных отношений крестьян к местным помещикам, какое выразилось в столь явной и стройной агитаторской форме в Озургетском уезде.

Общая масса крестьянского населения Горийского уезда, следя за ходом дела по прекращению беспорядков в Озургетском уезде и настроенная в глубине души на проявление открыто преступного своего стремления, с нетерпением выжидала окончания начатого брожения в этом уезде и, в случае успешного проявления озургетцами своей преступной воли, по всей вероятности, не замедлила бы также открыто выразить свой протест против местных помещиков.

Случайное совпадение с одной стороны того обстоятельства, что назначенные в командировку в Озургетский уезд войсковые части [101] были расположены лагерем в м. Сураме, Горийского уезда, откуда они и двинулись для предупреждения беспорядков, с другой—быстро дошедшие в Горийский уезд слухи о том, что администрацией принимаются самые решительные и строгие меры к подавлению преступного движения среди населения Озургетского уезда, значительно ослабили возбуждение среди населения Горийского уезда. Этому же обстоятельству следует приписать быстрое согласие крестьян уплатить драмовые деньги духовенству.

Таким образом, хотя крестьяне Горийского уезда доныне не оказывают столь упорного нежелания платить сборы в пользу священников, как это имело место в Гурии, но тем не менее кутаисские события разносятся по уезду с большой быстротой и несомненно волнуют население. Случаев же явной пропаганды в уезде доныне не обнаружено.

Возвращаясь за сим к возникшему брожению среди жителей Озургетского уезда, к изложенному имею честь присовокупить, что настоящее движение не есть продукт какой-либо внезапной вспышки местного населения, а является результатом развившегося постепенно, под руководством тайной противоправительственной пропаганды настроения низшего класса местного населения...

Сенатор, генерал-адъютант князь Голицын.

Телеграмма начальника Кутаисского жандармского управления в департамент полиции, 13 сентября 1902 г.

(ДП, О. О., 1902 г., д. № 360, ч. 30, л. 51)

Зугдидский уездный начальник донес губернатору, что крестьяне князя Мингрельского на сходе заявили мировому посреднику, что не будут платить помещику за землю, ибо она казенная, а если до сих пор платили, то были обмануты. Земельные недоразумения крестьян князя Мингрельского, по заявлению администрации, возникали и прежде, а потому губернатор, не придавая особенного значения докладу, экстренно командировал члена крестьянского присутствия расследовать дело на месте. Результат дознания доложу почтой. Есть основание предполагать, что это дело пропаганды; взгляд разделяют губернатор и прокурор; хотя население вообще пассивно покорно, но в Озургетском уезде положение серьезное, здесь ни присутствие войск, ни массовый арест намеченных деятелей не остановил ночных сходов и пропаганды,— нужны решительные и быстрые административные меры, так как всякое промедление дурно истолковывается.

Генерал-майор Стопчанский.

Донесение начальника Тифлисского розыскного отделения в департамент полиции, 24 октября 1902 г.

(Там же, л. 67)

В дополнение к донесению моему от 17 сего октября с соображениями относительно причин крестьянского движения в Кутаисской губернии и степени участия в нем революционных деятелей, имею честь донести, что по сему поводу в десятых числах сего месяца Батумской социал-демократической организацией выпущены печатные прокламации на грузинском языке.

Прокламации эти, озаглавленные «Требования гурийских крестьян (для сведения правительству)», описывают вкратце бывшие беспорядки, а затем выставляют требования по семи нижеследующим пунктам [102]

1) Чтобы крестьяне платили помещикам лишь 1/10 урожая и чтобы эту часть помещики сами бы свозили с поля.

2) Чтобы помещики не ловили бы на пастбищных местах крестьянский скот и за пастьбу не брали бы платы.

3) Чтобы помещики по проданным крестьянам землям не возбуждали бы тяжеб. В объяснение этого пункта имею честь доложить, что иногда случается так: помещик продаст крестьянам участок земли, а какой-нибудь его родственник заявляет потом, что это земля его или общая с тем помещиком, что помещик не имел поэтому права ее продавать, и возбуждает судебный процесс с крестьянами купившими землю.

4) Чтобы в ремонте общественных дорог принимали участие все (т. е. и помещики, и духовенство).

5) Освободить крестьян от платы священникам драмовых денег (деньги на содержание духовенства).

6) Понизить акциз на водку, чтобы население имело какой-нибудь доход от выкуривания местной виноградной водки

7) Общественные работы распределить пропорционально количеству земли каждого.

Конец прокламации посвящен описанию беспорядков в Полтавской губернии, указанию связи между теми беспорядками и здешними и призыву к совместной борьбе в целях завоевания себе такого положения, каким пользуются заграничные крестьяне.

Ротмистр Лавров.

Заявление крестьян Озургетского уезда, Кутаисской губернии, в Кутаисское губернское) жандармское управление, ноябрь 1902 г.

(ДП, О. О., 1902 г., д. № 360, ч. 30, лл. 78-80.

Заявление крестьян Озургетского уезда было послано по почте в анонимном нам письме на имя Кутаисского жандармского управления и получено 9 ноября 1902 г.)

За последнее время нас постигли неописуемые бедствия. Давно, как мы не имеем собственной земли в достатке и принуждены во избежание голодной смерти арендовать земли у местных землевладельцев-помещиков. Было время и то не так давно, что условия аренды были более или менее легкий: мы платили только одну десятую часть урожая и при том, что особенно важно, помещики сами отвозили себе следуемую часть; это факт и ясно из многих документов и теперь разбросанных по частным домам и сельским канцеляриям и, между прочим, из рапорта старшины сел. Микель-Габриели г. Кечгамадзе г. помощнику озургетского уездного начальника от 12 января 1875 года за № 1 на приказ упомянутого помощника начальника собрать сведения об отношении крестьян Микель-Габриельского общества к князьями Накашидзевым от декабря 1874 года за № 80, из чего видно, что свободные крестьяне-собственники за арендование земли платили одну десятину с урожая. Так было прежде, что многие из нас сами помнят. Но теперь времена переменились. Нас постигла какая то кара божия, и наше хозяйство быстрыми шагами пошло к упадку. Нас заставили платить пошлину — четверть со всего урожая, и это даже и в том случае, когда мы сами не получали никакого урожая, заставляли нас платить с фиктивного, предполагаемого обильного урожая, хотя об «обильных» урожаях давно не слыхать. Но что особенно тягостно для нас — это самим доставлять следуемую часть помещику

Но наше бедствие шло еще дальше. Не имея выгона для скота, мы [103] принуждены бываем платить помещику за пользование выгоном часто по стоимости животного, но помещики и их управляющие или моурави, не довольствуясь и этим, часто по произволу не дают нашему скоту пастись, ловят его, держат целыми днями без корму, пока, не уплатим чего они запросят. Но что всего хуже, это моурави, которые являются представителями помещиков и, пользуясь таким положением, сдирают с нас последнюю кожу и на каждом шагу безнаказанно нарушают данные обязательства, например, передают арендуемую землю другому лицу, хотя она раз уже сдана, если только этот последний предлагает лучшие для него лично условия.

Раз так ухудшились условия труда, раз даже в неурожайные годы нас заставляют [платить] сообразно принятому обильному урожаю, хотя бы земля совсем пустовала, раз наше поколение возросло, не имея новых средств удовлетворения потребностей, сильно повысившихся за последнее время, очевидно при первой грозе природы мы должны были очутится в безвыходном положении. И вот прошлогодний недород довершил наше бедствие, на кцеву земли (более одной трети десятины), которая обыкновенно давала 80—100 пудов кукурузы, не получили средним числом даже 20, а часто и совсем ничего, а между тем и то, что получили, взяли от нас землевладельцы, сами же оставались ни с чем.

Следствием того и была страшная голодовка, которая и ныне нас терзает. Во многих селах поголовно питались дикими яблоками, или яблочным соком, готовя из них нечто в виде каши, или питались прямо дикими растениями: Следствием этого было распространение разных болезней, а часто смерть безо всякого проявления болезни. Между тем об отвращении атакой беды никто не заботился, даже обыкновенная в таких случаях продовольственная помощь не появилась.

А что все сказанное верно, можете сами лично удостовериться, но, конечно, не через низшую администрацию, которая истинное положение вещей почему то скрывает и о наших нуждах не доносит вам.

Не обращая внимания на наше положение, нас одних заставляют исполнять различные сельские повинности, напр., проведение дорог, хотя другие сословия более нуждаются во всем этом, более обеспеченные, вполне свободны от всего этого. В пользу священников, которые ни слова не вымолвят безвозмездно, но даже требуют втрое и вчетверо больше против законом положенного, нас заставляют платить драмовые деньги в размере 2 руб. ежегодно, хотя, смеем думать, закон не позволяет этого. Межевание земли, предпринятое по просьбе дворян-землевладельцев, распродавших свои земли, но за последнее время пожелавших различными хитростями снова выманить их у нас — крестьян, хотя у нас есть на это необходимые документы, удостоверяющие наше право; это межевание совершается исключительно на наш счет, хотя другие сословия более заинтересованные в этом по справедливости и должны быть прежде всего привлечены к несению необходимых на это издержек,— вполне свободны от этого. Но что особенно разорительно б данном случае,— это то, что каждый разумеется дворянин заявляет свои претензии на наши участки земель, хотя бы ни он, ни его предки не имели бы никакого отношения, и это не возбраняется. Между тем все это вызывает длинную судебную процедуру, которая уже и началась, и опять тяжелым бременем ляжет на нас. За последнее время выкуривание водки, которое вследствие обилия у нас вина я различных фруктов служит весьма важным подспорьем в нашей хозяйственной жизни, вследствие сильно повысившегося акцизного сбора, стало прямо невозможным и, таким [104] образом, мы лишились этого очень выгодного для нас занятия... (Пропущена жалоба крестьян на необоснованное обвинение крестьян помещиком Подколенным в ограблении его) Мы окончательно разорены, а между тем от нас требуют, чтобы мы содержали на свои средства новоназначенных администрацией сельских старшин. Мы ни чем не подавали повода к такой по отношению к нам немилости. Мы только заявили о своих нуждах, об удовлетворении которых, думаем, всегда заботится правительство, если оно узнает их. Мы только шли по этому пути и уверены, что поступили вполне законно, между тем администрация присылает к нам новых старшин, совсем не знакомых с нашей жизнью, которые не могут служить народным интересам и сверх этого требуют материального их обеспечения в размере 400 руб. ежегодно. Несмотря на то, что терзаемые голодом, находясь в ужаснейшем положении, мы не находим средств на пищу и уплату государственных и иных налогов и страдаем недоимками... (Опущены требования крестьян, которые изложены выше в других документах). Несмотря на то, что никогда не думали и не думаем сопротивляться власти, нам наша администрация заявляет, что мы «бунтуем» и вместо удовлетворения наших неотложных нужд, отсылает нас в тюрьмы и подвергает даже телесным наказаниям.

Мы думаем, что правительство обратит серьезное внимание на наше бедственное положение и удовлетворит наши нужды, в противном случае мы не ручаемся за своп дальнейшие действия.

Ввиду того, что полиция нагнала на нас страх, мы не решаемся подписаться и уверены,, что на это все-таки обратите серьезное внимание.

Донесение главноначальствующего гражданской частью на Кавказе министру внутренних дел, 11 декабря 1902 г.

(ДП, Ю. О., 1902 г., д. № 360, ч. 30, л. 83)

В дополнение к секретному отзыву г. главноначальствующего, от 5 минувшего сентября за № 746, имею честь довести до сведений вашего высокопревосходительства, что преступное брожение среди местного населения Озургетского уезда проникло в соседний Зугдидский уезд. Причины, вызвавшие волнение среди жителей этого уезда, те же, что и по Озургетскому.

Из полученных ныне донесений кутаисского военного губернатора усматривается, что административное расследование по поводу означенных беспорядков в настоящее время уже закончено и в обоих названных уездах установлен полный порядок. Главные виновники преступного волнения заключены под стражу, где генерал-майор Смагин признает необходимым содержать их впредь до окончательного разрешения вопроса об их административной ответственности.

Исправляющий обязанности главноначальствующего помощник его,

генерал-лейтенант Фрезе.

Прокламация Батумского социал-демократического комитета, начала марта 1903 г.

(Там же, лл. 86-87, Воспроизведена с грузинского перевода, сделанного в Кутаисском губернском жандармском управлении. Распространялась в первых числах марта 1903 г. в Хварбетском обществе)

Гурийским крестьянам.

Вновь настало время борьбы и мы должны дать знать нашим врагам, что вы не спите, что уничтожить борьбу не могут ни шпионы, [105] ни наставление священников, ни правительственные нагайки, ни солдаты и ни темные сырые тюрьмы, что с поля битвы вас не могут прогнать проснувшиеся князья и дворяне и их сопричники: Л. Болквадзе и Квирелия Маргалитадзе и др., дайте знать, что вы в состоянии устоять против них и не сделаетесь угнетенными, будете бороться до тех пор пока не удалите ваших грабителей, которые сосут вашу кровь. Вы должны дать знать, что вы люди, что должны иметь человеческую свободу и поэтому борьба эта не так скоро окончится. Вы должны дать знать и почувствовать правительству, что движение ваше есть противник несправедливости, оно не окончится до тех пор пока не уничтожится несправедливость. Пусть знают, что вы не шутите, что для улучшения вашего быта вы все меры приняли.

Братья! Борьба эта обещает счастливую будущность. Соединитесь, протяните друг другу руку, составьте братский союз, тогда вас никто не победит. Будьте уверены, что единство есть сила, от которой враг не устоит.

Вспомните, как летом правительство струсило, освирепевший губернатор Смагин бегал во все стороны, как сумасшедший, и не знал, что делать (Рост крестьяне кого движения в Грузии заставил правительство поручить губернатору Смагину объехать все села; Грузии и убедиться лично, как обстоит дело). Из этого можно заключить, что единство непобедимо: Приближается время обрабатывать поля, откажите в работе на землевладельческих землях, не работайте пока не удовлетворят ваше требование, условьтесь все вместе, тогда вы легко победите их вместе с правительством, которое невинных ваших братьев держит в тюрьмах, силою заставило вас уплатить драмовые деньги в десять раз больше, чем причиталось. Расставило войско по квартирам и готовились было пролить вашу кровь. Оно розгами избило вашего товарища-старика (Один из местных жителей, при объезде деревень ген.-майором Смагиным «позволил себе дерзко выразиться по отношению к властям», за что был подвергнут телесному наказанию тут же на месте). Правительство запретило выбирать из среды вас старшин и прислало взамен их своих шпионов, закрыло библиотеки, словом употребило всевозможные меры, дабы искоренить из ваших сердец надежду. Всячески старается как-нибудь вас помирить с землевладельцами, чтобы вы были рабами их и работали, как животные. Правительство говорит, что, где я нахожусь, там вы не смеете пикнуть. Ясно видно, что правительство ваш враг, грабитель, помогает землевладельцам, духовенству и тем, которые сидят за вами и сосут вашу кровь; душит разными налогами и лишает вас куска хлеба, и само на эти деньги блаженствует и строит для вас тюрьмы, содержит массу войск, целыми миллионами расходует на содержание шпионов, содержит жандармов, которые принимают всякие меры для уничтожения вашего умственного развития.

Но нет... Русский рабочий класс уже проснулся и объявил официально правительству свое намерение и успел уже пошатнуть русский заплесневший политический строй, и недалека та минута, когда уничтожится самодержавное правительство и будет существовать свобода.

Братья, не отставайте от борьбы, заявим протест на все действия правительства, присоединимся к нашим русским товарищам и вместе уничтожим сегодняшнего народного врага — правительство. Может быть борьба эта не обойдется без жертв, но ради святого дела должны пожертвовать.

Долой русское правительство!

Да здравствует трудящийся народ, борющийся за свободу!

Батумские социал-демократы. [106]

Донесение начальника Кутаисского губернского жандармского управления в департамент полиции, 9 мая 1903 г.

(ДП, О. О., 1902 г., д. № 360, ч. 30, л. 97)

Сенакский уездный начальник, при отзыве от 5 сего мая за № 105, препровождая два красных флага, на одном из которых было приколото объявление на грузинском языке о свободе и чтобы крестьяне не обрабатывали помещичьих земель, уведомил, что означенные флаги были вывешены в ночь на 1 мая, на дереве в сел. Квишанчала, вверенного ему уезда, и что произведенным по этому делу приставом Абашского участка негласным расследованием виновных в изготовлении и вывешивании означенных флагов обнаружить не удалось.

Генерал-майор Стопчанский.

Донесение главноначальствующего гражданскою частью на Кавказе в министерство внутренних дел, 20 мая 1903 г.

(Там же, лл. 108-110)

Имею честь донести, что брожение среди крестьян Озургетского уезда, Кутаисской губернии, о котором сообщалось в отзывах от 5 сентября и 11 декабря 1902 г., еще нельзя считать успокоившимся: крестьяне большинства сельских обществ упорно отказываются обрабатывать земли помещиков, до того арендовавшиеся ими в течение многих лет; те крестьяне, которые возобновили или имели в виду возобновить арендные отношения, получают, постоянные угрозы быть убитыми или подожженными. Угрозы выражаются в подбрасывании угрожающих писем, черных флагов с изображением гробов, в словесном запугивании рабочих и прислуги помещиков под страхом смерти отказаться от работ и услуг; эти угрозы становятся все настойчивее и за последнее время было несколько случаев поджогов.

Такое положение дела является результатом не столько экономических условий, так как крестьяне Озургетского уезда находятся, сравнительно, в хорошем материальном положении, сколько противоправительственной пропаганды; многие из крестьян заявили уездному начальнику на сходках, что они отлично сознают ненормальность подобного положения и тот вред, который они сами себе наносят, отказываясь обрабатывать помещичьи земли, но боятся приступить к работам, так как им постоянно угрожают какие то неизвестные лада.

Кроме тех восьми обществ, в которых обнаружилось брожение еще в прошлом году, замечается оно ныне в более резкой форме в обществах Амаглебском и Ждурукветском.

Подобное же брожение обнаружилось за последнее время и в Кулашском обществе, Кутаисского уезда; в распространяемых здесь прокламациях крестьянам внушается не брать в аренду помещичьих и частновладельческих земель, не выходить на дорожные работы и т. п.; при этом для поддержания движения пускаются все средства, до насилий включительно. В этом обществе все крестьяне поголовно отказываются от аренды земель, одни как участники стачки, Другие же из боязни мести.

С наступлением мая месяца, времени начала полевых работ, когда должны производиться распашка и посев, главари и участники стачки стали действовать особенно вызывающе, не позволяя малоземельным крестьянам обрабатывать заарендованные земли... (Здесь опускается путанный рассказ о каких-то слухах о появлении замаскированных гурийцев, запугивавших крестьян). [107]

В виду усиления пропаганды (19 мая 1903 г. в Озургетском уезде близ села Цихе была, сходка крестьян, которой руководили члены Батумского с.-д. комитета (лица не указаны). (ДП. VII. 1903 г.. д. № 1950)), кутаисский, уездный начальник на собранном сходе разъяснил крестьянам, что принуждать заарендовывать и обрабатывать земли их никто не будет, но будут приняты самые строгие меры против тех крестьян, которые будут препятствовать какими-либо насильственными Действиями желающим обрабатывать частновладельческие земли и что общество ни в каком случае не может рассчитывать на правительственное вспомоществование хлебом, раз недород произойдет по его вине. Увещания уездного начальника, по-видимому, повлияли на часть Кулашского общества благотворно и со 2 мая некоторые крестьяне приступили к полевым работам, но с 8 мая таковые вновь были приостановлены, благодаря следующему случаю: мелкопоместному князю, Барнабе Микеладзе, 8 мая удалось призвать своего старого арендатора, крестьянина Лежаву, обрабатывать землю; Лежава явился с парою быков, а сам князь Микеладзе, выпросив пару быков у крестьянина Гегешидзе, стал работать совместно с Лежавою; крестьяне на такую совместную работу посмотрели косо, а один из них пригрозил Гегешидзе, сказав: «увидишь, что будет с твоими быками и с князем Микеладзе сегодня ночью»; Гегешидзе вследствие этого забрал своих быков к себе в тот же вечер, Лежава же, предполагая продолжать работу на другой день, оставил пару быков в хлеву кн. Микеладзе; ночью с 8 на 9 мая хлев этот был подожжен и сгорел вместе с быками.

Путем негласного дознания удалось выяснить пять человек главных виновников устройства стачки, распространения слухов, смущающих, население, и разбрасывания прокламаций; эти пять человек заключены в тюрьму и против них будут приняты административные меры воздействия...

Исправляющий обязанности главноначальствующего,

генерал-лейтенант Фрезе.

Донесение начальника Кутаисского губернского жандармского управления в департамент полиции, 21 августа 1903 г.

(ДП, VII, 1903 г., д. № 2079, л. 4)

Сенакский уездный начальник, при отзыве от 14 сего августа за № 211, препровождая ко мне 35 печатных на грузинском языке противоправительственного характера прокламаций, из коих 3 —под заглавием: «Гурийские крестьяне» («Гурийские крестьяне» — прокламация Батумского комитета РСДРП, распространялась в первых числах марта и 21 апреля 4903 г. в Хварбетском обществе, Озургетского уезда. Кутаисской губ), 12 — «Товарищи», а 20 — «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» изд. Кавказской Российской социал-демократической рабочей партии,— уведомил, что прокламации эти были найдены 10 сего августа в сел. Цкеми, Сенакского уезда, подброшенными во двор и наклеенными на воротах дворов жителей этого селения: священника Арсения Чалаганидзе, дворянина Дмитрия Конолейшвили, Игнатия Купрейшвили и других.

Донося об этом департаменту полиции, имею честь присовокупить, что в виду Циркуляра департамента полиции от 17 июля сего 1903 г. за № 2660, по изложенному выше делу возбуждается дознание в порядке 1035 ст. уст. угол. суд.

Полковник Власов. [108]

Прокламация «Товарищи»! Кавказского Союза РСДРП.

(Прокламация «Товарищи» Кавказского союза РСДРП распространилась в ночь на 7 февраля 1904 г. в сел. Зеда-Маклаки, Кутаисской губ. и 1903 г в Чохатури Озургетского уезда.

В мае 1903 г. распространялась прокламация «Положение гурийских крестьян», в Моравском сельском обществе в Сенакском уезде Кутаисской губ.)

Довольно молчать, мучиться и подчиняться как животные, нужно [вести] борьбу ярую, неустрашимую и продолжительную. Борются неустрашимо во всех городах наши сотоварищи, борются сельские рабочие в Гурии, которые все вышли на поле битвы, где проливается кровь невинных рабочих; все тюрьмы наполнены молодежью — борющеюся. Из теплых мест ссылают в холодные места, разоряют семейства, где не мало проливаются слезы. Замечательные дни настали. Припомните, что было в Батуме в прошлом году, когда солдаты стреляли в несчастных рабочих; на станции ж. дор. Михайлово (14 июля 1903 г. на ст. Михайлово Забастовавшими рабочими были предъявлены требования: 8-часовой рабочий день, увеличение заработной платы, принятие на работу уволенных рабочих я увольнение некоторых мастеров. Вместо удовлетворения требований рабочих, правительство направило против них воинскую силу, в результате чего были убитые и раненые), как топтали рабочих; в гор. Баку, где все улицы были облиты кровью рабочих. Взгляните на соседей гурийцев, как они вступили в бой с землевладельцами, которые борются, чтобы улучшить свое положение. Вспомним действия правительства, как оно поступает с нашими тружениками и, защищая землевладельцев, оно оскорбляет вас, вас избивает нагайками, сажает в тюрьмы и ссылает в Сибирь. Правительство ради землевладельцев по селениям расставило войско, которое безобразничало и обесчестило у всех жен и дочерей. Отнимали все, не допускали, чтобы соседи друг к другу ходили. Назначили шпионов, платят им жалованье, эти шпионы устроили так, чтобы все соседи перессорились между собою, брат с братом, отец с сыном, сосед с соседом и т. д. Что может сделать правительственное оружие, которое давно покрыто ржавчиной, с честными тружениками, когда между нами существует единство и борются с несправедливостью? Здесь правительство является бессильным, не помогут ему шпионы Эристова и Джапаридзе и ни угрозы губернатора. После угроз губернатора один из крестьян снял свои лапти и обратился к губернатору со следующими словами: «По милости вашей кроме, лаптей у меня ничего не осталось, и эти последние отдаю вам!» и действительно у нас ничего нет, хотя и имеем две-три десятины земли, но должны же прокормить семейство, уплатить государственные налоги, священнику драмовых денег; одним словом эти три десятины должны оправдать наши потребности. Но это разве можно? Взгляните на наших голодных жен и детей, которые цвета не имеют на лицах, а также на наши руки, покрытые ранами от работ, и что только достается нам за работу и то отнимает землевладелец для своих увеселительных надобностей. Вы не забывайте и того, что правительство никогда не спрашивает и не хочет знать о нашем положении, оно тогда только вспоминает, когда нужно взять ваши вещи для продажи и пополнения государственных налогов на постройку общественных дорог, нанять церковных караульщиков, а также тогда, когда, приедет какой-либо чиновник и потребуется обывательская лошадь и человек для сопровождений его. С утра, до вечера проливаем пот, дабы достать себе пропитание, но и тут встречается препятствие, в это время требуют людей встречать уездного начальника и если кто-либо не исполнит этот приказ, тот прямо попадает в тюрьму. Цветущему парню, которому нужно работать дома, а его берут в солдаты, который несколько лет страдает в сырых казармах и которого учат, чтобы он повиновался и заставляют убивать людей. [109]

Когда между ними, т. е. между соседями землевладельцами кровопийцами, бывают споры о существовании и наших же сыновей выводят и заставляют стрелять в нас и они поневоле должны стрелять, а то сами лишатся жизни. Вот какая наша жизнь! Какие муки мы принимаем, в каких оковах мы сидим. Довольно ждать, терпеть. Время присоединиться к борющимся и вместе стать, сбросить оковы и соединенной силой освободиться от рабства землевладельцев.

Да здравствует наше единство! Долой самодержавное правительство! Да здравствует свобода!

Имеретино-Мингрельский рабочий Комитет

(В мае 1903 г. Кавказский комитет РСДРП созвал конференцию в Кутаисе из представителей Батумской и Кутаисской организаций. Конференция постановила организовать три комитета: 1) Кутаисский, для работы среди рабочих Кутаиса, Чиатур, Тквибули 4 др., промышленных пунктов, 2) Комитет сельских рабочих Имеретии, 3) Комитет сельских рабочих Гурии. Кутаисский Комитет и комитет сельских рабочих Имеретин вскоре слились, образовав Имеретию-Мингрельский комитет).

Сообщение главноначальствующепо гражданскою частью на Кавказе министру внутренних дел, 23 апреля 1904 г.

(ДП, О. О., 902 г., Д. № 360, ч. 30, л. 157)

Кутаисский губернатор, телеграммой от 21 сего апреля, сообщил мне, что около полуночи на 21 апреля администрацией Ланчхутского участка, Озургетского уезда, было получено сведение, что на переезде через железную дорогу, в полутора верстах от станции Ланчхуты, собирается сходка. Ввиду сего, полицейский пристав с помощником, четырьмя стражниками и старшиной немедленно туда отправились и там действительно застали шедшую толпу около 60 человек; на предложение остановиться и дать объяснение толпа не послушалась, затем бросилась на чинов полиции, нанесла удары стражнику, приставу и его помощнику; последнего свалили и отняли бывшую у него винтовку. Произведенными стражниками выстрелами убит один крестьянин, а другой ранен. Тогда толпа разбежалась и беспорядков больше не производила.

Генерал-майор Смагин, прокурор и следователь по особо важный делам немедленно выехали 21 апреля на место происшествия. Следствие ведется энергично; губернатор остается в Ланчхутах.

Об этом имею честь довести до сведения вашего высокопревосходительства, присовокупляя, что подробности будут мною сообщены дополнительно.

Сенатор, генерал-адъютант князь Голицын.

Из донесения начальника Тифлисского охранного отделения директору департамента полиции, 5 июня 1904 г.

(ДП., О. О., 1904 г., д. № 5, ч. 19, л. 18 об.)

В Имеретии, Гурии и Мингрелии в селениях очень сильное брожение, но все прислушиваются к Гурии,— агитация идет большая в целях возбуждения к открытому противодействию властям; агитация укрепила в крестьянах сознание, что якобы русское правительство эксплуатирует их; по словам пропагандистов, в этом году может быть и ничего не будет, а на следующий год они расчитывают создать грандиозные беспорядки... (В это же время между пастухами — мегрельцами велась усиленная агитация по поводу уплаты за пастбище помещикам 50 коп. с головы вместо 1 р. 60 коп.).

Ротмистр Засыпкин. [110]

Из протокола дознания пристава Гуриантского участка, Кутаисской губ., 13 ноября 1904 г.

(ДП, VII, 1904 г., л. № 3340. лл. 4-5)

Я, пристав Гуриантского участка, составил настоящий протокол о нижеследующем: старший стражник Насакиральского поста Григорий Бобровский сего числа в час пополуночи явившись, доложил мне, приставу, что он совместно со стражниками Захарием Гаврилюком Якинтом Брегвадзе и Петром Цагарели вчера около 10 часов вечера когда совершали обход по сел. Двабзу, от лавочника этого селения Порфирия Орагвелидзе узнал, что крестьяне в 7 часов вечера в большом числе тайком куда то пошли. Он, Бобровский, предполагая, что крестьяне собираются где-нибудь на тайную сходку, тотчас же сам, с поименованными выше стражниками, пошел по двабзуйской проселочной дороге и вскоре при дороге за кустами обнаружил юношу лет 17, который, по-видимому, был оставлен там для наблюдения за появлением полиции и сообщения об этом участникам сходки. Юношу этого, оказавшегося крестьянином Никифором Басилайшвили, они, стражники, взяли с собою. Далее, пройдя сто шагов, опять обнаружив ли при дороге тоже скрывшегося за кустом другого юношу, которому тоже предложили следовать за ними. Вслед за этим услышали чей то громкий голос. Он, Бобровский со стражниками направился туда, откуда был слышен этот голос, и когда приблизились к тому месту, увидели сидевшую на земле возле речки толпу людей, числом около 100 человек; тут один человек, стоя говорил по-грузински, физиономии этого человека не видел... Когда он, Бобровский, со стражниками подслушивал пропагандиста, неизвестный юноша, задержанный после Никифора Басилайшвили, успел бежать и скрыться. Криком дал знать толпе знак о появлении стражи. В это время они, стражники, направились прямо к толпе, но оттуда стали производить выстрелы, по-видимому из револьверов, направленные в них, стражников, на это они, стражники, ответили 6-ю выстрелами из берданок. Толпа быстро разбежалась; успели задержать на месте сходки крестьянина Акакия Бесарионова Гобронидзе (батумский рабочий)… (13 декабря 1904 г. в сел. Шухуты Ланчхутского общества губ.) состоялась сходка крестьян, на которую собрались крестьяне из других соседних сел. Руководителями этой сходки были находившиеся под негласным надзорам полиции рабочие, высланные из Батума в 1902 г. за участи в стачках).

Гуриантский участковый пристав К. Салакая.

Текст воспроизведен по изданию: Крестьянское движение в Западном Закавказьи в 1902-1905 гг. // Красный архив, № 2 (99). 1940