Борьба с революционным движением на Кавказе в эпоху столыпинщины.

(Из переписки П. А. Столыпина с гр. И. И. Воронцовым-Дашковым.)

Окончание.

(«Красный архив», т. III (34), 1929 г., стр. 184-221)

По поводу указываемой вашим высокопревосходительством неудовлетворительности в постановке тюремного дела в крае и связанного с этим учащения побегов из мест заключения арестантов, прежде всего необходимо остановиться на тех общих причинах, устранение коих находится вне зависимости от главного кавказского начальства, но ближайшие реальные последствия которых могут служить основанием для обвинения местной администрации в бездействии и даже попустительстве власти. Прежде всего о сколько-нибудь серьезной постановке тюремного дела можно говорить лишь при наличности на местах таких тюремных зданий, которые по своему устройству, вместимости и удобству расположения могли бы содействовать к установлению в местах заключения соответствующего тюремного режима. Таких мест заключения в крае совершенно нет. Все тюрьмы, не исключая даже и тех, которые до настоящего времени могли еще кое-как удовлетворять своему назначению, за последнее время, вследствие систематических отказов главного тюремного управления в отпуске средств на капитальный и мелочный ремонт их, пришли в совершенную ветхость.

1. Здание тифлисского Метехского замка, несмотря на частые ремонты, совершенно приходит в упадок, в стенах появились трещины, кирпичные столбы разваливаются, полы и оконные переплеты прогнили, в потолках и половых балках появились прогибы, кровельная обрешётка прогнила. Еще в худшем положении находится Тифлисская губернская тюрьма, здания которой, выстроенные из камня на глине, совершенно обветшали. При этом необходимо отметить, что в тифлисской губернской тюрьме, рассчитанной на содержание [129] 300 арестантов, содержится ныне 626 человек. В Метехском замке, рассчитанном также на 300 человек, содержится 509 человек. Были периоды, когда в этих тюрьмах цифры заключенных были гораздо выше. Предварительные проектные предположения на постройку новой тюрьмы в Тифлисе хотя и были составлены, но ходатайство о постройке ее не было возбуждено, ввиду воспоследовавшего 13 января 1903 года высочайшего повеления о сокращении новых из казны издержек.

Засим, проектируемый в последние годы новый порядок ассигнования кредитов на тюремную часть, по которому, ввиду не утверждения государственной росписи к установленному сроку, кредиты открываются не в полном годовом размере, а помесячно, вызывает много справедливых жалоб со стороны кредиторов казны на неудовлетворение их в срок причитающимися им платежами за наем у них зданий под тюремные помещения и проч., а также ставит тюремную администрацию в затруднительное положение в отношении удовлетворения многих неотложных расходов по продовольствию и лечению арестантов, заготовлению для них одежды, обуви и т. п. Для примера можно привести здесь некоторые данные. По временному кассовому расписанию расходов по тюремной смете на 1908 г. было ассигновано на продовольствие здоровых арестантов в тифлисской губернской тюрьме и Метехском замке за январь месяц 3 000 руб. и на содержание и лечение, больных арестантов за этот же месяц 1 500 руб. Между тем действительный расход в январе месяце по продовольствию здоровых арестантов выразился в сумме до 6 000 руб., а по содержанию больных до 2 800 руб. Об отпуске необходимых материалов для заготовления одежды и обуви для арестантов тифлисский губернатор отнесся в главное тюремное управление еще 23 ноября 1907 г. Материалы до сего времени остаются не высланными, и даже только 8 апреля сего года названный губернатор получил из главного тюремного управления телеграмму с запросом — выслать ли вещи в готовом виде или же выслать материал.

2. Бакинская тюрьма, рассчитанная всего на 280 человек, уже начиная с 1905 года содержит в себе свыше 700 заключенных. Нередко бывали случаи, когда арестанты, не вмещаясь в зданиях тюрьмы и приспособленных под камеры тюремных мастерских, должны были находиться на дворе, под открытым небом, под охраной воинского караула, впредь до освобождения мест в тюрьме. Кроме того, главный корпус тюрьмы пришел в совершенную ветхость, полы грозят провалом и штукатурка потолка во многих местах обвалилась. Обстоятельства эти, в связи с, пожаром мастерских, в которых размещалось до 80 арестантов, послужили для местных властей основанием собственною властью заключить в 1905 году контракт на наем частного [130] помещения для дополнительной тюрьмы, не входя в предварительное сношение с главным тюремным управлением, так как всякое промедление в этом отношении могло повлечь за собою весьма нежелательные последствия. Затем, согласно ходатайству моему, срок контракта на наем дополнительного помещения был продлен главным попел тюремным управлением.

Разрешив сначала наем 9-ти надзирателей для охраны дополнительного помещения бакинской тюрьмы, главное тюремное управление отказало бакинскому губернатору в сохранении этих надзирателей на 1907 год, за недостаточностью ассигнуемых кредитов, и только после настояния моего (18 ноября 1906 года) было разрешено сохранить указанный штат на первую половину 1907 года. По отдельным случаям необходимо заметить, что несвоевременным ассигнованием и сокращением кредитов на содержание арестантов тюремное управление ставит местное начальство в безвыходное положение, ввиду того, что подрядчики отказываются доставлять для тюрем продукты в кредит, и арестанты постоянно рискуют остаться без пищи, а больные арестанты — без медикаментов.

Испрошенный на обыкновенный ремонт мест заключения бакинским губернатором кредит в размере 1 900 руб. был уменьшен, по состоянию назначенных по тюремной смете строительных кредитов, до 1 500 руб. на 1907 год. Следует обратить внимание и на то, что главное тюремное управление часто ставит местную власть в невозможность удовлетворять законные требования арестантов. Так, например, тюремное управление 15 февраля 1906 года уведомило бакинского губернатора, что им сделано распоряжение о высылке в гор. Баку кожевенного товара на 3 088 пар котов. Не получая такого товара, бакинский губернатор входил в тюремное управление о высылке товара 2 сентября, 14 ноября и 18 декабря того же года, но ни на одно из повторений ответа не получал, и только после телеграммы моей об экстренной высылке товара, ввиду неимения обуви для арестантов, главное тюремное управление уведомило, что подрядчик выслал товар для котов лишь 30 января 1907 года, т. е. почти через год после уведомления о высылке товара, и то в ограниченном количестве — всего на 1 000 пар.

В настоящее время бакинская тюрьма заключает в себе от 1 000 до 1 300 арестантов, при почти постоянной норме в 900 человек; в дополнительном же помещении содержится до 120 арестантов.

3. Нанятое с 1899 года по контракту на десять лет помещение под потийскую тюрьму за плату 1 900 руб. в год рассчитано всего на 35 человек заключенных. За 1906 и 1907 гг. тюрьма эта пришла в совершенную негодность, ввиду того, что владелец дома — [131] потийское кредитное общество, — не получая от тюремного управления арендной платы за два года, отказался от производства в тюрьме каких-либо ремонтных работ. Лишь после энергичного настояния моего об отпуске обществу причитающихся денег (4 января 1908 года) главное тюремное управление открыло кредит для удовлетворения законных претензий общества. В настоящее время потийская тюрьма постоянно переполнена вследствие направления через нее этапов, проходивших раньше, до пожара батумской тюрьмы, через Батум.

4. Вопрос о постройке казенного здания для батумской тюрьмы возбуждался еще до образования Батумской области кутаисской администрацией, причем постоянно указывалось на полное несоответствие нанятого здания тюремным целям. Рассчитанное на 80 человек, здание это вмещало в себе до 400 арестантов, что крайне неблагоприятно отражалось на надзоре за заключенными. Кроме того, самое расположение тюрьмы у берега моря грозит опасностью разрушения здания, так как берег от действия сильных штормов совершенно размыт, и вода подходит к самым зданиям тюрьмы. 10 мая 1907 года я вошел в министерство юстиции с ходатайством о возможно скорейшем разрешении вопроса о постройке, нового здания, но ходатайство это не могло получить благоприятного разрешения, вследствие того, что Совет Министров признал необходимым ограничить производство новых расходов по смете. 1907 года.

Численный состав тюремной администрации и получаемое им вознаграждение (смотритель тюрьмы — 53 руб. 33 коп., старшие надзиратели —25 руб., младшие — 18—20 руб. в месяц) совершенно не обеспечивает возможности иметь надлежащий надзор за арестантами и соответствующего выполнения служащими своих обязанностей, о чем неоднократно сообщалось тюремному управлению. После многократных настояний, тюремное управление согласилось нанять для тюрьмы 6 добавочных надзирателей и затем уже признало необходимым включить их в постоянный состав стражи. Возведенная в последнее время главным тюремным управлением в систему несвоевременность в ассигновании кредитов на содержание арестантов, а также постоянный недостаток в тюрьме постельных и одежных принадлежностей неоднократно побуждали меня к необходимости прибегать к позаимствованиям денег из штрафных сумм на устройство мест заключения, сообщая о сделанном позаимствовании для сведения главного тюремного управления. Наконец, ввиду того, что число заключенных стало доходить до 400, причем для тюремных надобностей был занят также и арестный дом, мною возбуждено перед министром юстиции ходатайство о найме для тюрьмы 12 добавочных [132] надзирателей для возможности нормальной постановки тюремного наблюдения.

5. В целях поддержания здания тушинской тюрьмы в исправном состоянии елисаветпольским губернатором в 1905 г. было признано необходимым произвести в тюрьме капитальный ремонт, исчисленный в сумме 3011 руб. Но несмотря на двукратные представления этому поводу, главное тюремное управление неизменно отзывалось: 1) в 1905 г. — что, «не отрицая желательности производства намеченных ремонтных работ, оно, за неимением средств, лишено возможности отпустить просимую на ремонт сумму денег», и 2) в 1906 г по тому же поводу, что — «по соображении с наличным состоянием тюремно-строительных кредитов, главное тюремное управление лишено возможности отпустить испрашиваемый кредит и вынуждено отложить ремонт до, наступления более благоприятного в финансовом отношении времени».

Несмотря на сделанное, по моему поручению, сношение по этому же вопросу 1 ноября 1906 г., главное тюремное управление вновь отказало в открытии кредитов, ссылаясь на затруднительное финансовое положение.

6. О необходимости производства капитального ремонта в карсской тюрьме, а также и об удовлетворении ремонтных мастеровых за выполненные ими работы, обыкновенные и мелочные, было сделано, по моему поручению, сношение с главным тюремным управлением, но ответа по этому вопросу со стороны тюремного управления не последовало и до настоящего времени.

7. В кутаисском тюремном замке, рассчитанном на 250 арестантов, уже в 1906 г. норма в 800 заключенных делается постоянной; здание тюрьмы перестало соответствовать требованиям тюремного режима, начиная с 1899 г. В 1907 г. я настоял перед военным ведомством об отпуске под дополнительное помещение тюрьмы законтрактованного военно-инженерным управлением частного дома. Однако и эта мера немного способствовал уменьшению числа заключенных в замке. В 1907-1908 гг. неоднократно были случаи переполнения замка 1 000 арестантами, с помещением больных из них даже в коридоре,

8. Сенакская тюрьма, рассчитанная на 36 человек, вмещает постоянно не менее 90 человек, зугдидская, вместо 40, вмещает 120 человек, квирильский арестный дом, вместо 30, вмещает до 100 арестантов и — всего при двух надзирателях.

9. В сухумской тюрьме, построенной на казенном участке земли, рассчитанной на 30 человек, число заключенных в июне 1907 г. доходило до 225 человек, т. е. в 7 1/2 раз превышало норму. Ввиду такой [133] скученности арестантов и появившихся вследствие этого тифозных и других заболеваний, мною предписано было местной администрации изыскать подходящее помещение для размещения части арестантов. Так как в тюремном дворе оказалось достаточно места для возведения дополнительной постройки на 100 человек арестантов, сооружение каковой могло бы обойтись не свыше 6000 руб., то я, 7 июня 1907 г., просил об единовременном ассигновании 6 000 руб. на возведение в тюремном дворе дополнительной постройки на 100 человек. Деньги эти ныне ассигнованы, и к постройке будет приступлено по составлении плана и сметы предполагаемого здания.

Теснота в сухумской тюрьме достигала в 1907 г. того, что ночью могла спать лежа только 1/3 арестантов, а остальные 2/3 должны были засыпать, частью сидя, а частью стоя, прислонившись к стене; в больничной же камере, переполненной по случаю тифа, на кроватях лежало по 2 арестанта, а часть больных лежала прямо на полу.

10. Здание александропольской тюрьмы, ветхое, сырое, тесное, совершенно негодно и не безопасно. Стены тюрьмы настолько непрочны, что потребовали укрепления их контрфорсами. Кроме того, вследствие землетрясения, в стенах и потолках появились трещины, настолько опасные, что некоторые помещения, как, например, больницу, пришлось закрыть. Благодаря расположению среди частных домов, разбросанности и неудобному размещению камер, плохому их освещению и неудовлетворительному состоянию стен, совершение побегов является весьма легким, так как окарауливание тюрьмы при этих условиях очень затруднительно. Что же касается тесноты помещения, то о ней можно судить по тому, что тюрьма, рассчитанная на 85 человек, содержит свыше 150 человек.

11. Здание эриванской тюрьмы тоже находится в совершенно неудовлетворительном состоянии и требует капитального ремонта. На ходатайство эриванского губернатора, возбужденное в июне 1905 г., об отпуске на указанную надобность 5 452 руб. 14 коп., главное тюремное управление сообщило, что оно лишено возможности отпустить испрашиваемую сумму, за израсходованием отпускаемых в его распоряжение на тюремно-строительную надобность кредитов, указав при этом, что, согласно воспоследовавшего 12 июля 1904 г. высочайшего повеления, всякого рода строительные работы, ввиду необходимости изыскания средств на покрытие расходов, вызываемых войною с Японией, должны быть ограничены лишь случаями особой исключительности, и что главное тюремное управление лишь по окончании военных действий примет меры к удовлетворению приведенных выше требований. В октябре 1906 г. эриванский губернатор вновь возбудил ходатайство об отпуске средств на капитальный ремонт [134] эриванской тюрьмы, и на это ходатайство главное тюремное управление уведомило, что, вследствие ограниченности кредитов и ввиду того, что отпуск испрашиваемых дополнительных ассигнований по главному тюремному управлению на тюремно-строительные надобности признан Советом Министров, при современных финансовых обстоятельствах, недопустимым, оно поставлено в необходимость приостановиться разрешением вопроса об отпуске средств для капитального ремонта эриванской тюрьмы, до наступления более благоприятных финансовых обстоятельств. Таким образом тюрьма осталась без ремонта до настоящего времени.

Переходя к вопросу о способе осуществления тюремного надзора, необходимо признать, что, даже при нормальном числе арестантов в тюрьмах края, количество надзирателей и смотрителей является далеко недостаточным, не говоря уже о настоящем составе арестантов, при котором наличный штат представляется настолько незначительным, что буквально теряется в массе заключенных. При этом необходимо иметь в виду, что смотрители тюрем постоянно отвлекаются от непосредственного надзора за тюрьмами массой письменной работы по отчетности о довольствии арестантов и др. Поэтому увеличение числа тюремных надзирателей и учреждение в тюрьмах должностей помощников смотрителей является первейшей неотложной необходимостью. Тяжелые условия службы тюремного надзора, невозможность смены до отдыха, положенных (Так в подлиннике) по закону, нищенское содержание (смотритель от 40 до 50 руб., а надзиратель от 15 до 25 руб., т. е. содержание, на которое при нынешней дороговизне нет возможности существовать) — создают такое положение, что на освобождающиеся вакансии даже смотрителя нет возможности приискать подходящего человека, и если существующий штат надзора продолжает нести службу, то, главным образом, потому, что считает занимаемую должность переходною на службу полиции. Как на пример безотрадного положения смотрителей тюрем, следует указать на случай отказа вольнонаемных писцов и урядников стражи Бакинской губернии заместить освободившиеся вакансии смотрителей тюрем. Не менее затруднительно приискать соответствующих служащих на должности смотрителей тюрем кутаисской и потийской, в особенности первой. На смотрителе кутаисской тюрьмы лежит ответственность по надзору за 800-900 арестантами, сложное тюремное хозяйство; он обязан находиться в тюрьме по 18 часов в сутки, получая за подобный громадный труд вознаграждение лишь в размере 500 рублей в год, при готовой квартире. Естественно, что желающих занять эту должность из лиц, [135] пригодных на таковую, — не находится, а если и находится, как настоящий смотритель кутаисской тюрьмы, то лишь в надежде в ближайшем будущей получить место участкового пристава.

Насколько трудно приискать добросовестных тюремных надзирателей, показывает и то обстоятельство, что, например, в Кутаисском тюремном замке, при штате в 30 человек надзирателей, за время с 1 января 1907 г. по 1 текущего июня было уволено 57 надзирателей, но, при всем том, и в настоящее время значительную часть тюремных надзирателей составляют люди, не заслуживающие доверия; заменить же их лицами, соответствующими назначению, представится возможным лишь тогда, когда будет улучшено их материальное положение. Кроме этого, служба тюремного надзора усложняется в том отношении, что строгое и неукоснительное выполнение надзором своих служебных обязанностей влечет за собою месть со стороны родственников заключенных, что, между прочим, выразилось в убийстве в течение 1906-1907 гг. пяти тюремных надзирателей и тяжком поранении смотрителя тифлисского Метехского замка; в кутаисской же тюрьме за 1907 г. были убиты смотритель и два надзирателя тюрьмы.

Ввиду переполнения мест заключения производство частых тщательных обысков арестантов является для чинов тюремной администрации совершенно непосильным; надлежащий же надзор за камерами фактически невозможен, так как, за недостатком мест на нарах, арестанты лежат под нарами; скопление большого числа арестантов в камерах лишает возможности видеть, кто из них что делает. Само собою разумеется, уездным начальникам й полицеймейстерам представляются самые категорические требования иметь постоянный личный бдительный надзор за подведомственными им местами заключения, но, предъявляя эти требования, нельзя не сознавать, что, в действительности, они мало выполнимы.

В общем, при существующем положении вещей, можно признать, что в отношении побегов минувший год не должен считаться исключительным, а если принять во внимание, что большая часть арестантов бежала из кутаисской тюрьмы через подкоп, выведенный снаружи, — следует прийти к заключению, что, при всей трудности надзора за арестантами, начальники полиции и чины тюремной администрации успешно выполняли этот надзор. Не подлежит сомнению, что весьма существенную роль в деле предупреждения побегов сыграла воинская охрана. За всем тем, одной наружной охраны недостаточно, и действительною мерою предупреждений побегов являлось назначение внутренних воинских постов у каждой камеры. Однако увеличение постов от воинских частей для окарауливания тюрем представляется неосуществимым, ввиду [136] последовавшего распоряжения военного министра о всемерном сокращении воинских нарядов для содействия гражданской администрации.

Независимо от отдельных ходатайств местного кавказского начальства об увеличении штатов и улучшении материального положен тюремного надзора, оставляемых, в большинстве, главным тюремным управлением без удовлетворения за неимением средств, в 1903 был возбужден общий вопрос о пересмотре штатов тюремных учреждений Закавказского края, который однако не мог получить свое временна движения в установленном порядке, за воспоследованием 12 июля 1904 г. высочайшего повеления о всемерном сокращении новых расходов, причем и последующее стесненное состояние средств государственного казначейства обусловливало дальнейшую отсрочку предположенных по сему вопросу главным кавказским начальством мероприятий. Вопрос этот ныне вновь пересматривается для внесения его на рассмотрение законодательных установлений, в связи с теми дополнениями, кои были вызваны изменившимися за истекшее от 1903 г. время условиями тюремной жизни. В самом непродолжительном времени проект об усилении штатов администрации и стражи мест заключения Кавказского края будет представлен в установленном порядке. Значительным препятствием в деле надлежащей постановки тюремного дела в крае служит, между прочим, не учреждение до сего времени должностей тюремных инспекторов и их помощников, т. е. таких лиц, кои, обладая специальными познаниями по тюрьмоведению, могли бы посвятить свое время на изыскание наилучших по местным условиям способов по управлению тюрьмами.

Полагая, что перечисленные неблагоприятные условия постановки тюремного дела не могут способствовать сокращению побегов арестантов из тюрем, тем не менее, необходимо указать на некоторые отдельные случайного характера причины, способствовавшие за последнее время учащению побегов заключенных: так, прежде всего, несвоевременная присылка, несмотря на неоднократные напоминания, главным тюремным управлением материала для постройки арестантской одежды, принуждает тюремный надзор мириться с хроническим пребыванием в тюрьме арестантов не в установленной одежде, облегчающей совершение побегов. Точно также продолжительное рассмотрение судами политических дел, ввиду пользования политических, заключенных собственной одеждой, в значительной степени облегчает совершение побегов. Отсутствие при всех почти тюрьмах края штатных больниц и врачей, состоящих на государственной службе, в связи с развившимися за последние годы эпидемическими заболеваниями среди арестантов, оказало значительное влияние на увеличение числа побегов из тюрем, так как неприспособленность временно [137] устраиваемых помещений для больных и постоянное присутствие в них вольнопрактикующих врачей и фельдшеров создают весьма благоприятную обстановку для облегчения сношения заключенных с внешним миром и для совершения ими побегов.

Что касается мер для улучшения, в пределах возможного, надзора за арестантами, то таковые применяются в виде временных подкреплений тюремной администрации околодочными надзирателями, а тюремного надзора — резервными городовыми, частыми разобщениями арестантов путем перевода наиболее беспокойных из одной тюрьмы в другую, в виде посещения тюрем начальствующими лицами как днем, так и ночью, и повальных обысков при содействии особа командируемой воинской части и, наконец, накладыванием на виновных в попытках к бегству или склонных к побегу преступников кандалов.

Но однако и эти меры далеко не гарантируют от возможности появления в руках заключенных различных предметов для совершения преступлений, так как за добросовестность и неподкупность многих из надзирателей не только нельзя поручиться, но, напротив, все данные убеждают в том, что подкупы в отдельных случаях имеют место; установить же соучастие заподозриваемых лиц нет никакой возможности, и поневоле администрации приходится ограничиться лишь увольнением виновных от службы.

О том, в каких широких размерах чины тюремного надзора, виновные в нарушении обязанностей службы, привлекаются к дисциплинарной и уголовной ответственности, едва ли надлежит особа говорить, так как ни одно из сколько-нибудь значительных упущений по службе не оставляется без соответствующего возмездия со стороны начальства. В частности, по поводу побега из кутаисской тюрьмы должно заметить, что за истекший год, вопреки указываемым министерством внутренних дел данным о 40 случаях побегов, в названной тюрьме число побегов не превышало 4 случаев, хотя и сопровождалось в одном случае значительным количеством бежавших — 37 человек, половина которых в свое время была задержана.

По приведенным выше обстоятельствам, признавая неудовлетворительною постановку тюремного дела в крае, тем не менее нельзя согласиться со взглядом о том, что неудовлетворительность эта должна быть отнесена всецело к общему упадку деятельности правительственных органов и учреждений края. Такой взгляд противоречит несколько Установленному законом распределению между ведомствами предмете компетенции. Все требования о надлежащей постановке тюремного дела в крае должны быть, прежде всего, обращены к министру [138] юстиции, по главному тюремному управлению, как лицу, непосредственно ведающему всеми тюремными делами в империи и, в частно распоряжающемуся тюремными кредитами, в зависимости от признаваемой им неотложности в удовлетворении тюремных нужд той или иной местности государства. Таким образом, только в случае удовлетворения местных нужд тюремной жизни возможно оценивать Деятельность правительственных органов края, в связи с условиями и созданной обстановкой для успешного выполнения обязанностей службы.

Указание вашего высокопревосходительства на то, что дело политического розыска, одного из самых могущественных средств борьбы с революционным движением, не находится на должной высоте и не соответствует крупным материальным затратам на него правительства, причем чрезмерное развитие преступности и резких проявлений террора в крае указывает на передачу дела политического розыска в неопытные, неумелые, а иногда прямо в недоброкачественные руки, почти совпадает с моим мнением по этому поводу, высказанным мною вашему высокопревосходительству летом прошлого года, во время моего пребывания в Петербурге. Тогда же была решена в проекте организация Кавказского районного охранного отделения, но осуществление этого проекта последовало лишь в апреле текущего года, а в этот значительный промежуток времени, не по моей вине, ничего не было сделано для улучшения положения политического розыска на Кавказе. Состоящий ныне во главе розыска полковник Еремин до сих пор еще недостаточно изучил местные условия, и ввиду трудности их и слабой организованности в количественном смысле, а отчасти и в качественном, местных жандармских управлений и охранных отделений, несмотря на все свои способности, не скоро еще будет в курсе всех политических течений.

Организация политического розыска требует привлечения к ней людей, хорошо осведомленных в области техники сыска и знакомых с положением вещей в крае. Кроме того, для успешной деятельности сыскных органов необходимы большие материальные средства. Ни то, ни другое условие в период развития революционного движения на Кавказе не имело места. Сосредоточенное в местных жандармских управлениях дело розыска находилось всецело в руках чинов корпуса жандармов. Последние, будучи поставлены в зависимость от департамента полиции и командира корпуса, исключительно направляли свою деятельность на производство дознаний в порядке ст. 1035 угол, суд, и по охране. Эта сторона деятельности для жандармов являлась самой существенной, так как она служила мерилом для оценки в глазах высшей власти продуктивности работы офицера. [139] Политический же розыск, применяемый лишь постольку, поскольку этом представляется надобность при производстве того или другого знания, получал второстепенный характер, тем более, что правильная организация и постановка его даже в отдельном пункте требуют специальных познаний, соответственного знакомства с местными условиями жизни и неустанного наблюдения. Эти качества могут выработаться только при условии более или менее долговременного пребывания известного лица в одном и том же месте. Между тем сплошь и рядом почти во всех губернских жандармских управлениях края наблюдается обратное. Начиная с начальников жандармских управлений и кончая младшими офицерами корпуса, жандармские чины, в среднем, находились на одном и том же посту по нескольку месяцев, затем их переводили в другую местность. Так, в Тифлисской и Кутаисской губерниях, весьма серьезных в политическом отношении пунктах Кавказа, с 1905 г. сменилось по три начальника губернского жандармского управления; в Елисаветпольском пункте также за этот период переменилось около 4 или 5 офицеров. Весьма естественно, что такая частая смена чинов в виде перевода из одних местностей в другие, не имеющие ничего общего ни по характеру населения, ни по условиям жизни, кроме вреда, делу розыска ничего принести не может. Между тем в Кавказском крае эта система частых переводов чинов корпуса жандармов применяется в самых широких размерах. Далее необходимо указать, как на существенную причину слабой постановки розыскного дела на Кавказе, недостаточность комплекта чинов жандармского надзора и происходящее отсюда обременение их работой. Так, например, в Елисаветпольской губернии, имеющей весьма серьезное значение в политическом отношении, всем политическим делом заведует один жандармский ротмистр с несколькими унтер-офицерами. Ясно, что этот офицер, будучи отвлечен исключительно работой по внешнему наблюдению, никоим образом не может поставить более или менее удовлетворительно дело розыска в губернии с почти миллионным населением, лежащей на границе с таким государством, как Персия, где в течение последнего времени революционные эксцессы стали хроническим явлением, вследствие чего внимание местных жандармских властей должно быть обращено также и на изоляцию губернии от революционных элементов Персии. В Бакинской губернии не существует не только охранного пункта (бакинский охранный пункт действует только в пределах градоначальства), но и унтер-офицерских постов в уездных городах.

Что касается качественной стороны деятельности жандармских Управлений края, то, к сожалению, я должен сказать, что таковая до сих пор во многих отношениях оставляла желать лучшего. Так, [140] например, по Кутаисской губернии чины местного жандармского надзора проявили полную бездеятельность в деле политического розыска. Бывший начальник кутаисского губернского жандармского управления полковник Леонтьев готов был даже передать отпускавшиеся ему на розыск суммы в распоряжение общей полиции, признавая себя бессильным поставить правильно это дело. Неосведомленность о происходящем в Кутаисской губернии со стороны чинов местного жандармского надзора выразилась, между прочим, в том, что они не могли представлять временному генерал-губернатору сведений о личной организации и деятельности революционных организаций. По Кубанской области жандармское управление, бездействуя само отказывало сплошь и рядом в содействии чинам общей полиции. По Елисаветпольской губернии сведения о политическом положении совершенно не представлялись жандармским офицером губернатору, а если и представлялись, как это было в 1907 г. по случаю ликвидации партии «Дашнакцутюн», то содержание их совершенно не соответствовало действительности. Вообще, я должен отметить крайне слабую степень осведомленности о положении вещей в крае со стороны чинов жандармского надзора, что подтверждается характером донесений чинов корпуса жандармов о политическом движении дел в той или другой области или по поводу отдельных происшествий. Донесения эти страдают отсутствием строгой проверки действительности сообщаемых фактов. Только при условии улучшения личного состава их в Кавказском крае и с прекращением частых перемещений жандармских офицеров с места на место можно рассчитывать на более или менее удовлетворительную постановку дела политического розыска в пределах края.

Таким образом на основании приведенных фактических данных можно с уверенностью сказать, что в пределах Кавказского края общая преступность и проявления революционного движения далеко не в такой степени проявлялись в 1907 г., как это указано в письме вашего высокопревосходительства, и общая полиция также не заслуживает упрека в бездеятельности. Партия «Дашнакцутюн» утратила свое влияние на население края. Что касается тюремного дела в крае, то его ненормальное положение зависит всецело от средств, недостаточно отпускаемых главным тюремным управлением. Дело же политического розыска, находящееся ныне в ведении департамента полиции, несомненно, нуждается в мероприятиях, о которых было сказано выше, для правильной постановки его.

[Подпись.] [141]

Служебная записка директора деп. полиции от 9 августа 1908 г.

В. спешное.

Надо срочно составить требуемую министром в. д. записку, так как приезд наместника в Сан[кт]-Пет[ербург] ожидается на днях. В записке надлежит отметить все вопросы, на которые в письме наместника ответов не заключается. Для возражений относительно деятельности «Дашнакцутюна» прилагаю записку, присланную полковником Ереминым об этой революционной партии. Независимо от этого переложение наместником ответственности на центральные управления представляется во многих отношениях несправедливым, а именно:

1) неудовлетворительность постановления розыска зависела, до введения районного охранного отделения, от канцелярии наместника, в ведении которой это дело находилось;

2) утверждению о пользовании в полной мере военным положением противоречит возбужденный наместником вопрос о своевременном упразднении порядка, устанавливаемого ст. 1401 в. с. у.;

3) охрана тюрьмы военным караулом допущена Положением Совета Министров, и осуществление этой меры всецело зависит от наместника как командующего войсками;

4) переполнение тюрьмы — явление повсеместное;

5) допущение подкопа вряд ли свидетельствует об успешном надзоре.

В записке должны заключаться также ответы на все вопросы, отмеченные в письме министром в. д.

Служебная записка директора деп. полиции от 15 августа 1908 г.

Экстренное.

Г. министр приказал из трех записок (о Дагестане, «Дашнакцутюн» и общий обзор управления Кавказом) составить одну общую. При этом исключить все то, что касается лично наместника или его супруги и тщательно избегать упоминания имен генералов Альфтона и Соловьева, т. е., чтобы их участие в доставлении материалов было замаскировано.

Записку в перепечатанном виде доставить мне не позднее воскресенья 12 часов дня.

Обратить внимание на тщательность редакции.

И. д. директора [подпись]. [142]

Записка дел. полиции.

В департаменте полиции получены из авторитетных местных источников сведения о положении дел на Кавказе, дающие нижеследующую картину условий жизни в крае.

События, имевшие место в пределах Кавказского края с 1905 свидетельствуют, что русская власть в крае не сумела удержать в повиновении недостаточно умиротворенное туземное население и не могла подавить в самом начале широко развивавшегося в крае революционного движения, как вследствие своего бездействия, так и крайней податливости своей вредным влияниям; в ряду последних на первом месте следует поставить стяжавшего впоследствии столь печальную известность агронома Старосельского, который, сумев подчинить своему влиянию помощника наместника тайного советника Султан-Крым-Гирея, был назначен в 1905 г. кутаисским губернатором, несмотря на сомнительное отношение к нему министерства внутренних дел и предупреждения со стороны знавших Старосельского местных должностных лиц. Благодаря таким влияниям, а равно и вообще незнакомству с Кавказом и местными условиями большинства представителей высшей администрации края и нежеланию их вникать в местные особенности, в центральном управлении Кавказом создалась удушливая и губительная для русского дела атмосфера, что и выразилось с самого начала в целом ряде мер, приведших к подрыву авторитета власти в глазах туземцев. Так, на первых же порах был отменен правительственный контроль над армянскими церковными имуществами, а равно отменялись взыскания и штрафы, наложенные на население в предшествующее время. В частности, в Кутаисской губернии отменено было военное положение, выведен оттуда Рионский карательный отряд, и признаны легальными все преступные организации, управлявшие населением и собиравшие с него деньги на революционные цели. Старосельский, разъезжая по губернии в красной рубахе, а во время железнодорожной забастовки пользуясь для проезда в Тифлис делегатскими поездами с красными флагами и злоупотребляя своим влиянием на тифлисскую администрацию, несколько раз успевал добиться отмены распоряжений о посылке в губернию уже сформированных карательных отрядов для подавления восстания, хотя снаряжение таких отрядов стоило больших расходов для казны. Когда, после манифеста 17 октября 1905 г., в Горийский уезд Тифлисской губернии вернулись самовольно все высланные оттуда местною военною властью, то управление наместничества ничего не нашло лучше, как признать положение выславшего их лица ложным и поручить командование над войсками другому лицу, оставив возвратившихся [143] революционеров в покое. Известен, между прочим, случай присылки правление наместника депеши из Телавы с дерзким требованием в освобождения всех политических арестантов и с угрозою, в случае отказа, прервать всякую связь с русским правительством. Однако эта дерзость не вызвала никаких мероприятий. В дальнейшем положение дел все ухудшалось; разнузданность местной прессы, в том числе официального органа канцелярии наместника — газеты «Кавказ», возрастала, в Тифлисе начались манифестации, забастовки и целый ряд кровавых актов, а власти бездействовали и колебались; военное положение, если и вводилось, под давлением благоразумной части населения, то нередко сразу же отменялось по требованию оппозиционных сфер, а объявленные властью угрозы железнодорожным забастовщикам не приводились в исполнение, несмотря на ослушание рабочих, всецело находившихся в подчинении, социал-демократической партии. По мере дальнейшего распадения законного строя увеличивалось, значение революционных организаций, с представителями которых власти входили в переговоры и, по совету социал-демократа Рамишвили, выдали революционерам даже 500 казенных винтовок ¹. Последовавшее вскоре распоряжение о выдаче социал-демократам новой партии оружия встретило сильны протест и возбудило большое негодование в военной среде, причем офицер, заведовавший оружием, категорически отказался исполнить это распоряжение. В это время в войсках с дозволения начальства допускались не только незаконные организации, но даже и митинги; но результатом их оказался открытый протест против уступчивости власти, принявший при этом столь острую форму, что администрация распорядилась отобрать оружие от социал-демократов, но осуществить этого уже не могла, и стоимость винтовок пришлось возместить, из чрезвычайных сумм наместничества, которые вообще расходовались несколько произвольно. Политика местной власти и мероприятия ее в отношении возникшей почтово-телеграфной забастовки были настолько слабы и безрезультатны, что привели к необходимости испросить высочайшее повеление о передаче почтово-телеграфного ведомства на Кавказе в общий порядок управления (в министерство внутренних дел), после чего забастовка и прекратилась. Командируемые управлением наместничества в разные местности с ответственными поручениями по водворению порядка должностные лица обыкновенно не получали никаких инструкций и руководства, и многие из них оказывались предоставленными самим себе. Так, например, когда в Горийском уезде вспыхнул открытый мятеж, то находившийся там генерал Бауер вынужден был сам объявить себя временным генерал-губернатором и затем подавил восстание. [144]

Когда возгорелась в Елисаветпольской губернии армяно-татарская резня, то губернская администрация, только что почти поголовно перетасованная, оказалась совершенно неосведомленной о положению дел в губернии. Елисаветпольский губернатор генерал Лютцау - человек громадной воли, энергии и знаток дела — был только что заменен не имевшим никакой административной подготовки кутаисским вице-губернатором Калачевым, а на пост вице-губернатора также было назначено неопытное лицо. Результатом сего оказалось полное самовластие армян, с руководителями коих считалась и советовалась вся администрация; дошло до того, что даже, все касавшиеся населения распоряжения администрации передавались через посредство этих руководителей. Армяне были отлично вооружены, а тайная их организация «Дашнакцутюн» творила суд и расправу над населением облагая его громадными налогами; татары были разгромлены, и селения их сравнены с землей, и однажды, наконец, был захвачен громадный казенный транспорт с продовольствием для голодающих шушинцев. Когда же затем для обуздания армян был командирован на место отряд подполковника Веверна, и все попытки и ухищрения армян воспротивиться требованиям отряда оказались тщетными, — на отряд, под влиянием «Дашнакцутюна», обрушилась разнузданная армянская пресса, направившая на него потоки самых возмутительных обвинений. Эта травля, крайне тяжело отозвавшаяся на настроении войск, самоотверженно работающих при самых тяжелых условиях, оказала свое воздействие в Тифлисе и вызвала распоряжение тифлисских властей о расследовании действий отряда особою комиссией, под председательством члена совета наместника Вейденбаума, с участием двух членов «Дашнакцутюна» и одного татарина. Хотя эта комиссия, как оказалось, имевшая дело только с армянами, подтвердила все обвинения, однако следствие, произведенное военным судебным следователем, установило их ложность. Недовольные действиями этого отряда, армяне сумели добиться в Тифлисе разделения Елисаветпольской губернии на два генерал-губернаторства и назначения в восточную часть губернии желательного для них военного начальника; тем не менее, спустя месяц после этого, в Шуше имел место самый жестокий погром татар. Положение в губернии было в это время крайне тяжелое, малочисленные войска изнывали от непосильной работы, а канцелярия наместника депешами предписывала давать войсковую охрану проезжим, не имеющим на это никакого права.

Во время армяно-татарской резни управлением наместника был установлен институт «умиротворителей», т. е. представителей от армянского и татарского населения, участие коих в обсуждении дел признано было весьма благодетельным. Не будучи никем выбраны и [145] являясь лишь виднейшими представителями тайных армянских и татарских организаций, эти умиротворители торговали, кроме того, оружием, а потому лично вовсе не были заинтересованы в примирении враждовавших национальностей. Принадлежность их к подпольным организациям была всем известна, и один из них, армянин Мнацаканов, впоследствии оказался причастным к террористическому акту и был выслан. Несмотря на это и на очевидную по условиям времени необходимость действовать силою, в Тифлисе состоялся ряд совещаний умиротворителей под председательством статского советника Вейденбаума, причем, начавшись с взаимных пререканий, эти совещания завершались неоднократными резкими выходками умиротворителей против правительства, обвиняемого ими в намерении устроить армяно-татарское столкновение. Фактически эти совещания к умиротворению не привели, но совместная работа таких умиротворителей с администрацией совершенно напрасно подняла значение их в революционных сферах и в глазах населения. Был случай, когда представители местной высшей власти снялись с ними даже на одной карточке.

Несколько позднее в Эчмиадзине, с ведома управления наместника, состоялся армянский съезд, крайне левый характер коего и предъявленные им дерзкие требования к русскому правительству вызвали даже раскол среди участников его. Только после этого съезд был распущен, без принятия однако каких-либо мер в отношении его членов.

Яркой характеристикой для кавказской администрации является долго лелеянное намерение (оставшееся, к счастью, без исполнения) разрешить переселение из Турции на Кавказ всем родственникам тех армян-беженцев, которые, поселившись уже в крае, являются ныне самым отчаянным и беспокойным элементом, пополняющим ряды вооруженных банд для борьбы не только с мусульманами, но и русскими за «великую и самостоятельную Армению». Намерение это было основано на том предположении, что такое поведение беженцев объясняется тоскою их по своим сородичам.

В столкновениях с татарами армяне имели целью очистить смешанно населенную территорию от татар и во время бывших погромов осуществили эту цель на значительной части Елисаветпольской губернии; но, несмотря на очевидность этой цели, подтверждаемой и программой партии «Дашнакцутюн», армянские происки не только не встречали надлежащего отпора, но, наоборот, пользовались особою снисходительностью со стороны кавказских властей. Армяне же, злоупотребляя этой снисходительностью, принимавшею иногда заметно оскорбительные формы для русского имени, платили [146] властям выражениями явного непочтения, в чем оказался виновным даже католикос, не сделавший при своем въезде визита наместнику будто бы по нездоровью:

Создавшаяся таким образом в главном управлении Кавказского края атмосфера сделала условия службы всех русских деятелей крае весьма тяжелыми. Благодаря произвольному образу действий канцелярии наместника, в практику вошло постоянно перетасовывать начальников отдельных местностей и замешать вакансии на местах, чинами центрального управления. Так, за последние три года было переменено свыше 15 губернаторов и много вице-губернаторов, результатом чего являлся крайне вредный для дела перерыв преемственности знании местных условий и появление на важных постах, людей, вовсе не подготовленных к административной деятельности; и даже вполне к ней неспособных.

Заигрывания в отношении туземцев и чрезмерная податливость их притязаниям, наряду с безразличным отношением к выдающимся заслугам русских деятелей и даже тех, кои становились жертвами своего долга, привели к уходу из края лучших русских сил, не получивших надлежащей оценки.

Вышеописанная политика кавказской администрации в особенности выразилась по отношению к Дагестанской области, где она проводилась через группу дельцов-мусульман, стремящихся изображать собою местную татарскую интеллигенцию и оказывать, в корыстных расчетах, влияние на управление областью. Во главе этой группы стоит шталмейстер высочайшего двора, чиновник особых поручений IV класса при наместнике, Казаналипов, — человек, лишенный всяких нравственных устоев, обобравший свою жену, — дочь последнего владетельного шамхала Тарковского, и запятнавший себя неблаговидными действиями в процессе о наследстве своего тестя, склонный к интригам и действительно имеющий огромное влияние на управление областью. Помощником военного губернатора состоит назначенный вопреки доводам губернатора статский советник Кривенко, действующий вполне солидарно с помянутою группою. Состоя председателем народного суда, Кривенко помог Казаналипову выиграть означенный сомнительный процесс о наследстве в народном суде, к которому вообще относится самоуправно, озлобляя этим ревнивых к своим обычаям туземцев. В этом же процессе помог Казаналипову и директор канцелярии наместника гофмейстер Петерсон, причем, когда дело перешло в окружной суд, то решение было изготовлено еще до разбора дела членом суда Вишневским, получившим потом должность начальника округа. Преследуя свои личные цели, Казаналипов, между прочим, пытался устроить награду [147] медалью своему телохранителю, как оказалось, уже бывшему в ссылке за порочное поведение и грабежи. Вообще за последние 2—3 года управление областью сосредоточилось в Тифлисе, без всякого соображения с местными нуждами, исключительно в интересах третьих лиц. Вопреки закону, в области не только полицеймейстеры и окружные начальники, но даже низшие чины полиции назначаются часто без согласия, а иногда и против желания губернатора, и притом, зачастую, лица — совершенно не соответствующие делу и даже опороченные; распоряжения губернатора, в свою очередь, отменяются в явный ущерб его авторитету в глазах местного населения. Так назначены дербентский полицеймейстер Алдатов, петровский полицеймейстер Скворцов, начальник Самурского округа Мамедов, аварский участковый начальник Шубин и самурский—Мяльсагов, начальник Темир-Хан-Шуринского округа Эмиров и т. д.

Делопроизводитель аварского окружного управления Миллер, уличенный дознанием в позорящих звание офицера деяниях и пропаганде среди солдат, получил предложение губернатора оставить службу, но благодаря заступничеству тифлисских властей прикомандирован к канцелярии наместника, причем было отменено дисциплинарное взыскание, наложенное на него губернатором за самовольную отлучку в Тифлис.

Дербентский городской староста Гайдаров, преданный суду за растрату, был дважды исключен, на основании закона, из избирательных списков по городским выборам. Эта мера однако была в первый раз отменена тифлисской администрацией на основании особых положений, а во второй раз приостановлена. Возвратившись в Дербент, Гайдаров открыто глумился над местным губернатором и городским управлением.

Вследствие такого положения вещей в области лица, нуждающиеся в чем-либо, обращаются непосредственно в Тифлис.

Помимо сего, относительно Дагестана в последнее время заметна тенденция к заполнению должностей туземцами, также преимущественно ставленниками вышеупомянутой группы, и, видимо, под влиянием этой же группы, губернатор лишен принадлежавшего ему ранее права распределять казенные мусульманские стипендии в реальных училищах.

Безучастное отношение центральной кавказской власти к пользам местного населения проявилось в деле оказания продовольственной помощи нуждающемуся населению. Не спрашивая заключения местных властей, управление наместника выработало один общий план продовольственной кампании, решив давать нуждающимся помощь исключительно натурою и обязав губернаторов озаботиться [148] скупкою хлеба. Между тем в некоторых местностях (Дагестан) этот прием оказался, по местным условиям, совершенно неприменим по бездорожью и другим причинам, и когда, тем не менее, управление наместника не согласилось на выдачу помощи деньгами, то население отказалось от ссуды. Это явление представляется тем печальнее, что в некоторых местностях Дагестана господствует эпидемически голодный тиф.

В ближайшем будущем подлежат разрешению в законодательном порядке по Дагестанской области весьма важные и сложные вопросы сословно поземельный, в связи с уничтожением зависимых отношений между беками и поселянами, и реформы в области военно-народного управления и народных судов. Неудачное разрешение этих вопросов благодаря полной некомпетентности в них самой канцелярии наместника может быть, при исключительных свойствах населения, весьма опасно и даже вызвать восстание. Между тем к участию в разрешении этих вопросов призваны такие лица, как Кривенко, находящийся в близких отношениях к бекам, и Казаналипов, лично заинтересованный в разрешении земельного вопроса именно в пользу беков.

Несмотря на Важное стратегическое положение Дагестана, в расквартированных в области войсках господствует полная деморализация: нижние чины распущены, не соблюдают формы, пьянствуют и бесчинствуют, начальство бьет на популярность и укрывает от высших властей не только отрицательные явления, но иногда и тяжкие преступления в рядах войск. Так, было замято дело о распространении воззваний в Темир-Хан-Шуринском военном лазарете и забастовка охотничьей команды в Самурском полку, а по Терской области было скрыто дело командира Майкопского баталиона полковника Осипова, покушавшегося на изнасилование дочери своего офицера; несмотря на постановление военного следователя о предании суду, как Осипова, так и начальника дивизии (за сокрытие преступления), Осипов получил повышение, а требовавшие суда над ним офицеры пострадали по службе. Офицеры озлоблены, забиты и терроризированы, и в их среде раздаются голоса, что в случае войны они не пойдут в бой под командою ненавистных им начальников.

Относительно настроения населения Дагестана надлежит иметь в виду, что, несмотря на полную покорность его в мирное время, в случае войны с Турцией там будут беспорядки: они начнутся в Чечне (Терской области) и перейдут в Андийский и Аварский округа и, если не будут немедленно подавлены, то перейдут и на плоскость и наделают больших хлопот.

Выше было упомянуто о политических стремлениях армян; их противники, татары, также не чужды идей панисламизма, или, точнее, [149] пантатаризма, стремясь к объединению различных мелких мусульманских племен на почве общего татарского языка и общей религии. Этот процесс осуществляется на Кавказе медленно, но систематически, посредством открытия разных просветительно-благотворительных обществ создания особых татарских школ и организации татарской ссы. Две такие школы недавно открыты в Дагестанской области, и преподавание в них ведется вне всякого контроля со стороны администрации или учебного ведомства. К группе лиц, работающих в этом направлении, принадлежат и вышеозначенный Казаналипов и его приспешники.

Приведенные сведения об армянском движении на Кавказе указывают на снисходительное отношение местной высшей администрации к проискам армян. Между тем, имеющиеся в департаменте полиции положительные сведения об армянской революционной партии «Дашнакцутюн» указывают на чрезвычайно и особо прочное положение этой партии, наличность какового явления может быть объяснена только неумелыми действиями местной администрации и непониманием ею действительного значения этого союза.

Имея задачей непримиримую борьбу с русским государственным строем, партия «Дашнакцутюн» находится в полном единении с другими русскими революционными партиями и Финляндией, состоит в союзе с Международным Социалистическим Бюро, а через него и с правительствами конституционных государств, и имеет могучего союзника в еврействе. При своей разрушительной работе в целях образования «великой и независимой Армянской республики», «союзной с Российскою», «Дашнакцутюн» средствами для этого ставит усиленное революционизирование и вооружение народных масс, систематический террор и открытое восстание. Распространив свое влияние не только на Кавказ и Россию, но и на Западную Европу и Малую Азию, он имеет вполне законченную, чрезвычайно конспиративную организацию, олицетворяющую остов государственного организма республиканского типа. В составе партии имеются все ведомства: законодательное, просвещения, администрация, суд со строгими карательными и исполнительными функциями (широкий террор в отношении как своих членов-ослушников, так и враждебных союзу правительственных должностных лиц), полиция и военная сила.

Пресса на Кавказе вся в руках армян и, по заявлению самих дашнакцаканов, пользуется полною свободою и даже покровительством наблюдающих за нею правительственных органов. Засим, в партии имеется организация «Паторик», влияющая на армян со стороны религиозной путем издания католикосом соответственных «канонов», разрешающих борьбу с правительством, имеется своя [150] регулярная армия (зинворы), основанная еще 16 лет назад, а в революционное время достигшая до 100 000 человек, на содержание которых было потрачено до 10 миллионов рублей ². В последнее время военная сила партии преобразована: партия имеет арсеналы и военные школы (в Болгарии и Америке), обучающие, между прочим, и минному делу и вся военная отрасль партии имеет стройную организацию, в которую входят пехота, кавалерия, артиллерия и саперы. Денежные средства партии составляются из членских взносов, добровольных пожертвований и экспроприаций; в 1907 г. насчитывалось всего до 165 тысяч членов союза, внесших, в общей сложности, до 1 миллиона рублей ³. Засим известно, что армянин Манташев пожертвовал в партию самостоятельно 1 миллион рублей. Кроме того, партия получает особую подать с населения за пользование ее судами и защитою. Наружно на Кавказе все спокойно, но внутри ведется самая широкая агитация «Дашнакцутюна», сумевшего внушить кавказским властям ложное убеждение в том, что партия работает только против Турции, и все пополняется список жертв партийного террора, и прогрессирует вооружение масс. В связи с последними событиями в Персии и Турции партия имела в виду, действуя совместно с персидскими и турецкими революционерами, совершить одновременно покушения на султана и шаха, а может быть, и организовать особо важный террористический акт в Росии и, пользуясь замешательством, провозгласить независимость Армении, причем зинворам уже дано было приказание вторгнуться в Турцию. Имеется еще план захвата Карса и Эрзерума, в котором партия располагает возможностью сосредоточить армию в 60 000 человек.

17 августа 1908 г.

Комментарии

1. Воронцов-Дашков выдал 500 винтовок революционным организациям, под поручительство с.-д. Рамишвили, в дни армяно-тюркской резни в Тифлисе — в конце ноября 1905 г. Этот шаг Воронцова-Дашкова объясняется его желанием спровоцировать и социал-демократическую организацию на открытую вооруженную борьбу с тем, чтобы ослабить ее, как ослаблялись во взаимной резне армяне и тюрки.

2. Сведения о численности вооруженных людей и о количестве затрачен пых сумм на их содержание явно преувеличены.

3. Сведения значительно преувеличены

В примечаниях С. Фукса к первой части настоящей публикации (см. «Красный архив» т. 34, стр. 220-221) указано, что Вл. Старосельский в период господства в Грузии меньшевиков в 1918-1921 г.г. Вторично был губернатором в Кутаисе. По наведенным справкам, это утверждение не соответствие действительности: Вл. Старосельский умер в эмиграции за границей еще до революции 1917 г.

Текст воспроизведен по изданию: Борьба с революционным движением на Кавказе в эпоху столыпинщины // Красный архив, № 4 (35). 1929