Письмо председателя Совета Министров и министра внутр. дел П. А. Столыпина на имя наместника на Кавказе гр. И. И. Воронцова-Дашкова от 11 апреля (ст. ст.) 1908 г. № 64885

(Письмо воспроизводится с отпуска в деле деп. полиции, 4 дел., 1908 г.: «Деятельности Кавказского наместника и местных административных органов» (Архив Революции и Внешней Политики). Из этого же дела извлечены и другие материалы, вошедшие в настоящую публикацию.)

Милостивый государь

граф Илларион Иванович.

В течение последних двух лет в министерство внутренних дел поступают сведения, свидетельствующие о чрезмерном развитии террористической деятельности на Кавказе, достигшей высокого напряжения и сопровождающейся значительным числом человеческих жертв и особой жестокостью над ними. Прилагаемая таблица ¹ статистических сведений за 1907 г., давая печальную картину развития преступности в наместничестве, устанавливает, что за 1907 г. по Кавказу зарегистрировано всего 3 060 террористических случаев, из коих 1732 относятся исключительно к грабежам, и что общее число пострадавших было: убитых 1 239 и раненых 1 253. По тем же сведениям, в пределах края расширяется и пропаганда как на почве чисто [188] националистической, так и на общереволюционной, находясь в тесной связи с деятельностью революционеров в России.

Останавливаясь на проявлении преступности в отдельных местах Кавказа, необходимо признать, что по широте развития ее отдельны губернии должны быть поставлены в следующей постепенности 1) Тифлисская, 2) Кутаисская, 3) Бакинская, 4) Кубанская область 5) Эриванская губерния, 6) Елисаветпольская и т. д. Но, независимо от таких отдельных случаев правонарушений имеется ряд указаний и на вообще неблагополучное положение дел в различных местностях Кавказского края в отношении интересов государственного порядка и общественной безопасности.

Так, в Эриванской губернии во второй половине 1906 г. систематическое насильничество армян над молоканами и лезгинами привело последних к мысли соединиться с молоканами и татарами для общего вооруженного отпора армян. Получив предложение в этом смысле от лезгин и сохранив еще веру в крепость законной власти, молокане отказались от такого союза, но в сентябре того же года предъявили властям свое ходатайство о разоружении армян, решив, только в случае отказа, перейти на кровавую расправу с насильниками.

В августе 1907 г. в Зангезурском уезде Елисаветпольской губернии существовала организация, разбиравшая уголовные и гражданские дела кочевников и запрещавшая им под страхом казни обращаться по своим делам к законным представителям администрации и суда.

В продолжение августа 1906 г. Телавский уезд Тифлисской губернии отличался исключительным развитием своеволия. В это время в г. Телаве прокламации и революционные издания расклеивались и распространялись открыто на глазах полиции; на улицах молодежь распевала возмутительные песни, и ежедневно до поздней ночи происходили революционные митинги; город и уезд переполнены были беглыми, и на улицах редко можно было встретить невооруженного человека; беспрепятственно производился сбор на революционные цели, и повсеместно шла агитация для подготовки вооруженного восстания, а между тем полиция никаких мер не принимала, находясь под давлением самозваного революционного армяно-грузинского правительства, фактически распоряжавшегося всем. Наряду с этим, в уезде до крайности развились грабежи, и в течение одной лишь первой половины августа 1906 г. было более 10 случаев подобных преступлений. Некоторые селения совсем вышли из повиновения закону, отказавшись признавать законные власти и выбрав собственную администрацию, а некоторые были уже совершенно готовы к вооруженному восстанию. Кроме многочисленных [189] разбойничьих шаек, в г. Телаве открыто действовала организация «Красной сотня», приговаривавшая разных лиц к смерти; во многих селениях функционировали правильно образованные отделения помянутой сотни, обложившие жителей особым денежным сбором, и под содействием этой организации многие местности прекратили платеж податей. Произведенное затем расследование установило, что в местном батальоне преобладали туземцы, а из 33 полицейских стражников только 10 было русских — верных и надежных, — остальные же были туземцы, совершенно негодные для службы и явно содействовавшие революционерам и разбойникам.

Необеспеченность личной безопасности в течение 1906 г. с заметной силой проявилась в г. Баку, вследствие чего в октябре месяце возмущенные рядом террористических покушений офицеры бакинского гарнизона, обсудив с надлежащего разрешения вопрос о мерах к ограждению своей безопасности, постановили опубликовать свое заявление о том, что в случае новых посягательств они будут действовать собственными средствами, включительно до истребления укрывателей.

4 декабря 1906 г. в г. Баку на одной из людных улиц революционерами была захвачена для отпечатания преступных воззваний типография Шакова, причем чрезвычайно ярко обрисовалась бездеятельность местной полиции: ни двое городовых, занимавшие посты вблизи этой типографии, ни два полицейских офицера, приходившие в самую типографию во время работы в ней революционеров, ничего не заметили.

Подобные уклонения от нормальной жизни в Кавказском крае получили значительное развитие в течение 1907 г.

28 апреля полицейские служители г. Эривани под влиянием материальной нужды и развившегося террора, жертвою которого пал один из городовых, предъявили требования об увеличении им в трехдневный срок содержания и о предании убийцы военно-полевому суду, угрожая в противном случае возвратить оружие и оставить службу.

Летом 1907 г. Новороссийск, несмотря на военное положение, дошел до состояния анархии: убийства, грабежи, вымогательства, разбои беспрерывно росли; состоятельные лица и отдельные учреждения вынуждены были платить налог на нужды злоумышленников, и такое положение вынудило, наконец, представителей местной власти обратить внимание на необходимость обязательной регистрации портовых рабочих, дававших преобладающий процент участников преступлений. Регистрация эта началась 5 ноября 1907 г., но под влиянием угроз и террора со стороны революционеров осуществлялась вяло, а вскоре и вовсе прекратилась. Вследствие малочисленности [190] неподкрепленного во-время местного гарнизона, пришлось выписать рабочих из Ростова на Дону. Предложение вашего сиятельства на имя генерал-губернатора от 3 декабря о принятии решительных мер и разрешение отправить на место боевой поезд также не имели успеха и лишь после срочного моего сношения с вами, вызванного ходатайством губернатора и местного жандармского офицера об усилении в г. Новороссийске гарнизона и полиции и учреждения там розыскного отделения, последовали распоряжения об увеличении состава полиции, командировке на место сыскных агентов и охране семейств грузчиков, каковые меры и привели к прекращению забастовки и введению регистрации. Относительно образа действий новороссийской полиции представляется уместным указать, что по ее небрежности и невежеству 23 августа 1907 г. была упущена серьезнейшая деятельница «Российской Социал-Демократической Рабочей Партии» Сикорская, и около того же времени полиция самовольно выслала весьма важного сотрудника жандармского надзора в местном комитете социалистов- революционеров (Так в тексте). Наряду с этим, и самые меры борьбы полиции с анархией носили совершенно бессистемный характер: без достаточных агентурных оснований, производились повальные обыски в домах чинами полиции, а на улицах нижними воинскими чинами без надзора офицеров, не дававшие, конечно, никаких результатов и лишь возмущавшие благонамеренно настроенную часть населения.

В Кубанской области в течение 1907 г. революционный подъем проявился с особенной силой. Еще весною крайне тяжелые условия жизни в Армавире, благодаря слабости и малочисленности полиции, вызывали необходимость более интенсивной борьбы с крамолой, но образованный при материальном содействии местных купцов особый отряд был быстро заполнен армянами, стремившимися вытеснить русских с полицейских должностей, причем и приставом был назначен армянин. Самое население Кубанской области, потеряв всякую веру в поддержку и защиту со стороны администрации, обратилось к самосуду, который л сделался обычным явлением в области, сопровождаясь не только разгромом жилищ преступников, но иногда и крупными насилиями над представителями местной административной власти, заподозренными в укрывательстве. Наиболее характерен случай самосуда 26 апреля 1907 г. в ст. Кавказской, где вышедшие из терпения жители убили 23 человека воров и убийц и разгромили до 40 домов. При проезде 14 мая чрез эту станицу вашего сиятельства депутация от жителей, выразив верноподданнические чувства населения и прося снисхождения, заявила однако, что страшное [191] количество убийств, грабежей и разбоев, при общем убеждении в бесполезности обращения к законному порядку преследования, переполнило чашу народного терпения, что «ни одна совесть не выразила сострадания к жертвам» самосуда и «что виноваты все — и старые и малые». В мае и июне 1907 г. несколько землевладельцев Кубанской области обращались к министру внутренних дел с ходатайством о защите их против систематических насильственных действий со стороны своевольных крестьянских масс, и после телеграфного сношения с вашим сиятельством порядок был восстановлен командированными на место казаками в течение одного дня. Продолжавшиеся в Армавире своеволия вынудили главное управление землеустройства и земледелия просить министерство внутренних дел о защите местных промышленников от революционных организаций, терроризирующих угрозами, вымогательствами крупных сумм (в общем итоге около полумиллиона) и наглыми убийствами среди белого дня (за апрель 1907 г. — 50 убийств). При этом указывалось, что местная администрация не хочет или не может оказать никакой защиты против боевых организаций, члены которых известны всем в лицо. Просьба эта была сообщена на распоряжение вашего сиятельства, и одновременно в Армавир были двинуты из г. Ростова на Дону розыскные и полицейские силы, которыми было произведено до 80 арестов с серьезным поличным. Однако и по настоящее время в Армавире не наступило успокоения, При этом надлежит отметить, что, наряду с указанным попустительством деятельности революционеров, местные власти г. Армавира иногда проявляли явно враждебное отношение к монархическим организациям. Так, например, для предупреждения ожидавшегося, по слухам, самосуда на 11 марта 1907 г. над революционерами, в Армавире атаман отдела издал бестактное и явно недоброжелательное к «Союзу русского народа» объявление, поднявшее дух оппозиционных элементов и вызвавшее общее глумление над монархистами, а 25 марта, в праздник Благовещения, монархисты, устроившие с надлежащего разрешения собрание, подверглись насилиям со стороны толпы. Своеобразнее отношение представителей власти к революционным проискам видно также из следующего факта. 4 марта в Романовском хуторе состоялся митинг, на котором в присутствии тысячной толпы произносились возмутительные речи. На место митинга была командирована сотня казаков, но, вместо решительных мер к разгону сборища, командир сотни вступил с участниками митинга в разговоры, а тем временем один агитатор успел нанести должностному лицу публичное словесное оскорбление; командир сотни «корректно» убеждал участников митинга разойтись, а призванные для водворения порядка казаки вынуждены были слушать до конца преступные речи. [192] Обращенная к участникам митинга просьба разойтись не имела никакого успеха, а присутствовавших патриотов революционеры тут же, на месте, в присутствии воинских частей, подвергли насилиям.

Обязываюсь добавить, что случаи самовольных расплав с насильниками в области продолжаются до последнего времени. Не далее как в феврале месяце в ст. Усть-Лабинской убито толпой семь человек, а восьмой, из боязни расправы, застрелился сам. Дальнейший самосуд прекращен военною командою.

В Елисаветпольской губернии заслуживает быть отмеченной деятельность тайного сообщества «Дашнакцутюн», ² которое подчинило себе большую часть армянского населения. Успеху «Дашнакцутюна» содействовало однако и то обстоятельство, что в январе и феврале 1907 г. правое крыло партии в Елисаветполе приняло на себя полицейские функции, захватывая злоумышленников и охраняя вместо законной полиции мирное население от грабежей и разбоев. Это явление имело место также и в др. городах. В результате, в апреле 1907 г. в г. Елисаветполе комитет «Дашнакцутюна» фактически владел судебной и административной властью над армянами и, собрав, под предлогом борьбы с татарами, значительные денежные средства, скупал оружие, оборудовал свои мастерские и лаборатории для приготовления бомб, завел свои тюрьмы и применял лишение свободы и денежные взыскания к тем, кто, минуя «комитет», обращался к содействию полиции и суда. Для прекращения этого деспотизма «Дашнакцутюна» и для восстановления законного порядка, летом 1907 г. были предприняты аресты наиболее активных деятелей сообщества. Однако ликвидация оказалась безуспешной, так как дело это было передано в неумелые руки и. д. губернатора, надворного советника Ковалева, который, приняв на себя это серьезное поручение, не обнаружил самой элементарной осмотрительности и предварительно оповестил циркулярно о готовящихся следственных действиях всех уездных начальников, зная о ненадежности наличного состава уездной полиции. В результате планы и. д. губернатора стали известны членам «Дашнакцутюна», которые и получили возможность скрыть следы своей преступной деятельности, а произведенные обыски у 120 менее серьезных дашнакцаканов дали основание для привлечения только 21 лица. Имеются при этом указания, что безуспешности обысков отчасти содействовал и сам и. д. губернатора, неосновательно освободив от обыска 12 намеченных жандармским надзором видных Деятелей «Дашнакцутюна». Результатом этих неудачных действий было несомненное усиление «Дашнакцутюна».

В отдаленных округах Кутаисской губернии, при полном попустительстве, а иногда и при содействии местной власти, [193] воздействовали революционные организации, или вовсе устранявшие представителей власти или делившие с ними свои полномочия. Так в марте 1907 г. были обнаружены преступные сношения Озургетского уездного полицейского управления с местным революционным комитетом. В том же и в Новосенакском уезде в апреле 1907. г. было открыто существование сельских революционных властей, занимавшихся сбором, иногда насильственно, подписей к петициям революционного содержания в Государственную Думу, а на станции «Квалони» революционный комитет беспрепятственно распоряжался в течение некоторого времени грузовым железнодорожным движением, местная же администрация ничего об этом не знала, и самый комитет был обнаружен начальником экспедиционного отряда полковником Толмачевым, очищавшим губернию от революционных организаций. В г. Сухуме и его окрестностях в августе и сентябре 1907 г. был учинен целый ряд преступлений, не вызвавших, однако, со стороны местной полиции никаких немедленных мероприятий. Наиболее наглядным доказательством слабости кутаисских властей служат двухлетние подвиги террориста Пайчадзе, по сообщению особого отдела канцелярии вашего сиятельства, державшего в трепете всю губернию. С мая месяца 1905 г. он совершил со своею шайкою целый ряд дерзких убийств, иногда с помощью разрывных снарядов, осуществил ограбление почты, имел у себя склад бомб и пытался уничтожить одновременно из засады посредством адской машины всех уездных полицейских чинов. Пайчадзе был уже однажды задержан и, несмотря на явные улики в политическом убийстве, был по суду оправдан, а присужденный затем, по вторичному рассмотрению дела, в каторжные работы, бежал, организовал шайку террористов и в течение около двух лет безнаказанно грабил, убивал и жег всех несочувствующих его деятельности и только 28 августа 1907 г. был задержан. Наконец, в отношении Кутаисской губернии надлежит указать полное разложение учебного дела и чрезвычайную распущенность воспитанников средних учебных заведений. Успехи революционного движения в 1907 г. особенно отразились на Кутаисской классической гимназии, в которой возникли массовые беспорядки с применением взрывов петард. Однако предложения администрации о производстве в гимназии обыска были отменены по просьбе попечителя учебного округа.

Развившееся в Тифлисской губернии разбойничество стало угрожать в 1907 г. совершенной гибелью сельдяным промыслам, владельцы которых, не считая взносов за освобождение из плена, платили злоумышленникам налогу от 40 до 80 тысяч ежегодно; невзирая на просьбы и жалобы обиженных, местные власти бездействовали, Тифлисское купечество в мае 1907 г. образовало «Союз коммерсантов» [194] для обороны от грабителей, а пока этот союз еще не образовался фактическую охрану магазинов и жилищ приняла на себя за особую плату та же революционная организация «Дашнакцутюн».

Безусловная ненормальность такого явления, свидетельствовавшего о полном упадке на месте законной власти, побудила меня сообщить об этом своевременно вашему сиятельству, но, распорядившись ликвидацией названного сообщества, вы изволили сами признать, что борьба с «Дашнакцутюном» мало успешна и крайне затруднительна, ибо партия эта уже пустила глубокие корни по всему Закавказью, весьма конспиративна и терроризировала все армянское население.

В Закатальском округе в половине 1907 г. развились вымогательства, грабежи, разбои, убийства, увоз женщин, прекратилось безопасное передвижение, и население округа было охвачено террором: грабители запрещали убирать хлеб с полей, сжигали урожай, требовали чрезмерные выкупы за детей, взятых в плен, а все обращения к администрации продолжали оставаться тщетными. В начале июня в Тифлисе распространились упорные слухи о предстоявших нападениях на банки. Управляющий отделением государственного банка просил полицеймейстера и сыскную полицию принять надлежащие предупредительные меры, но не встретил большого внимания. Утром 13 июня перед самым проездом денежного транспорта, на площади, где предполагалось нападение, появились подозрительные люди, настойчиво предлагавшие публике оставить площадь, тем не менее находившийся тут же полицейский и казачий наряд ничего этого не заметили, и шайка злоумышленников, вооруженных бомбами, ограбила более 200 тысяч рублей, причем было убито и поранено много конвойных и публики. Здесь уместно добавить, что приведенный факт ограбления понудил местную администрацию увеличить военный караул при отделении банка и поставить особый дозор на соседней улице. Однако уже в ноябре этот караул был сокращен до 5 человек каковая мера внушила министру финансов особые опасения за безопасность банковых ценностей и послужила поводом к особому сношению министерства внутренних дел с вашим сиятельством, но ответа на это сношение не получено.

Выше было отмечено, что Бакинская губерния по развитию преступности в 1907 г. занимает третье место на всем Кавказе. Наряду с этим представляется возможным указать и ряд фактов, свидетельствующих о полной инертности местной власти. Так, 12 января 1907 г. в г. Баку, в клубе состоялся студенческий вечер, на котором были допущены крайне резкие демонстрации и пение со сцены возмутительной песни. 5 февраля 1907 г. в Баку в течение получаса [195] происходила уличная перестрелка членов «Дашнакцутюна» с анархии-коммунистами на глазах полиции, и бессилие ее, наряду с разраставшейся дерзостью революционеров, дошло до такой степени, что пристав 3-й части был однажды связан революционерами. Ради обеспечения своей личной безопасности, бакинские армяне-собственники организовали в августе 1907 г. вольнонаемную боевую дружину «Зеленую сотню», которая, в конце концов, сама стала осуществлять анархические предприятия.

В апреле 1907 г. в Баку возникла весьма серьезная забастовка судовых команд и рабочих. Движение началось собственно еще с осени 1906 г., и уже в феврале, при сильном напряжении революционной агитации, положение дел на нефтяных промыслах приняло серьезный оборот. 3 февраля в Баку был убит энергичный противник забастовок, начальник торгового порта, Михайлов; в городе упорно говорили, что забастовка — дело двух-трех недель, и, хотя ваше сиятельство на сообщаемые вам мною с высочайшего одобрения предупредительные уведомления высказывали уверенность в отсутствии близкой опасности, а равно и Бакинский розыскной пункт смотрел на дело оптимистически, полагаясь на немногие аресты и закрытие «Союза каспийских моряков», тем не менее забастовка вспыхнула на нескольких судах, а затем охватила и остальные, сразу приостановив вывоз нефти в империю. Последнее явление неминуемо повлекло бы за собой приостановку волжского пароходства и многочисленных заводских предприятий, ввиду чего для прекращения беспорядка, столь вредно отразившегося на общегосударственных интересах и не подавленного местными силами, пришлось прибегнуть к чрезвычайной мере в виде командирования на место по высочайшему повелению, с особыми полномочиями, командира отдельного корпуса жандармов барона Таубе ³. После прекращения забастовки, 26 апреля состоялась новая сходка агитаторов, которая, несмотря на чрезвычайную ее опасность, не была захвачена во-время, а наряду с этим и главный организатор забастовки Крыльцов был освобожден из-под стражи, и только в августе, когда Крыльцов возобновил свою агитацию, был поднят вопрос о его ответственности.

Вследствие скопления судовых рабочих и массы пришлых и безработных, при воздействии на них агитаторов и слабости местной власти, в Баку происходят постоянные насилия, разбои, убийства, истязания. Командированный в январе 1908 г. в Баку на XXV съезд нефтепромышленников чиновник министерства финансов удостоверяет, что лично видел, как днем на улице татарин истязал русскую женщину, а ближайший постовой городовой и проезжавшие конные стражники совершенно безучастно относились к происходившему, и [196] что в Баку ежедневно открыто происходят десятки убийств и экспроприаций, а виновные остаются непойманными.

На основании жандармского надзора бакинская полиция (Так в подлиннике) произвела осмотр подвальных помещений местного отдела «Союза русского народа» и ничего не нашла, а вслед затем командированный туда же жандармский офицер обнаружил в одном из подвалов адскую машину громадной силы.

Около этого же времени министерством внутренних дел были по лучены указания на новую деятельную подготовку революционерами в феврале месяце крупной забастовки в Баку и на бездействие местной администрации. В предотвращение этого бедствия был предпринят ряд энергичных мер, а 14 февраля 1908 г. последовал высочайший указ о присвоении вашему сиятельству в течение 6 месяцев особых полномочий, предусмотренных положением о чрезвычайной охране, по отношению ко всему торговому флоту и ко всем торговым портам Каспийского моря.

При обозрении доставленного вашим сиятельством материала о движении происходящей в настоящее время забастовки на заводах и нефтяных промыслах района Бакинского градоначальства, оказывается, что в период времени с 20 декабря 1907 г. по 10 февраля 1908 г. бастовали рабочие 30 промышленных предприятий в числе до 7 000 человек, причем рабочие Бакинского машиностроительного и торгового общества никаких требований не предъявили. Хотя, по вашим сведениям, забастовки эти имеют специально экономический характер, так как рабочие ведут с предпринимателями переговоры мирным путем, однако, по имеющимся в департаменте полиции данным, едва ли возможно признать это заключение вполне точным. Последняя забастовка возникла и продолжается под влиянием политической агитации. Во главе стоит «стачечный комитет», который, составляя требования рабочих, стремится предъявить их в чрезвычайном размере, заставить примкнуть судоходные команды Каспийского и Черного моря и, обострив течение забастовки, поднять вооруженное восстание. Главными агитаторами являются социал-революционеры, анархисты — члены боевой морокой дружины, частью евреи, все имеющие уже преступное прошлое. Одним из наиболее деятельных руководителей забастовки до последнего времени состоял бывший газетный сотрудник Собченко, который ранее был организатором Украинского социал-демократического союза «Спилка» и скрылся из Киева от ареста. Возвратившись с Лондонского социал-демократического съезда, он поселился на Кавказе, о чем департаментом полиции дано было [197] знать местным розыскным органам. В январе месяце 1908 г. были получены сведения, что Собченко проживает в Баку под фамилией Колосова с каким-то Абрамовым и вместе с ним руководит стачкой рабочих нефтяного производства, ввиду чего дана была телеграмма об аресте Собченко, но жандармский офицер не задержал его, опасаясь что этот арест может повлиять на результат совещания, так кай Собченко являлся в то же время и представителем от рабочих на съезде в Баку нефтепромышленников. Вторичное категорическое требование департамента об аресте уже не могло быть исполнено, так как Собченко скрылся. Абрамов же, хотя был первоначально арестован, но освобожден на другой день как «секретарь профессионального союза рабочих механического производства, участвующий в съезде нефтепромышленников». Такая нераспорядительность и вялость местной власти особенно выделяется, так как всё сведения о помянутых агитаторах и их революционной деятельности своевременно были сообщены особому отделу канцелярии вашего сиятельства и Бакинским розыскным органам ⁴. Относительно общего состава бакинской полиции видно, что в 1906 г., благодаря слабости генерал- губернатора генерала Фадеева, он был крайне неудовлетворителен, хотя штат полиции, при хорошем материальном обеспечении, был вполне достаточен, но вследствие определения на полицейскую службу без разбора и предварительных справок полиция не соответствовала своему назначению. Население открыто говорило о чрезмерных поборах полицейских чинов и о невозможности даже попасть на полицейскую службу без взятки.

Несмотря на ежедневные грабежи и убийства, полиция крайне небрежно относилась к своим обязанностям, а генерал Фадеев, осведомляясь об этом, лишь ссылался на скорое назначение градоначальника. Налагаемые им на полицейских чинов за бездействие взыскания часто отменялись по просьбам посторонних лиц; в это время даже наружная полицейская служба не осуществлялась, и нередко можно было заметить полное отсутствие чинов полиции на улицах. Благодаря слабости генерала Фадеева не имело в Баку надлежащего значения и военное положение, и военно-полевой суд относился к преступникам чрезвычайно снисходительно (дело 25 ноября 1906 г. о членах Бакинской группы «коммунистов-анархистов-интернационалистов»). Положение дел в Баку и Бакинской губернии в последнее время едва ли дает основание полагать, что современный состав местной полиции стоит на должной высоте.

Из событий текущего года обращает на себя внимание безнаказанное убийство 25 февраля 1908 г. в г. Тифлисе, в городском трамвае, жандармского ротмистра Рунича и систематическое избиение в начале [198] марта в Тифлисе же нижних чинов полиции, причем в течение дел, дней неизвестными злоумышленниками расстреляны трое околодочных надзирателей. Такая беспримерная дерзость подпольных организаций в центре Кавказа едва ли может служить благоприятным показателем для будущего и свидетельствовать о надлежащей деятельности органов власти. Не менее ярким доказательством полной растерянности их служат и обстоятельства задержания в помещении екатеринодарского профессионального союза портных сходки с бывшим кутаисским губернатором Старосельским во главе ⁵. Несмотря на то, что Старосельский был застигнут на месте преступления, где найден и целый ряд документов, изобличающих всех присутствующих на собрании в образовании преступного сообщества, невзирая на то, что в квартире Старосельского найдено было письмо партийного характера, местные представители власти, не решившись, по мало понятным причинам, подвергнуть Старосельского аресту, стали обмениваться между собою телеграммами, а тем временем Старосельский, оставленный без взыскания и по обязательному постановлению, действие коего было однако распространено на прочих участников сходки, успел скрыться, хотя ранее и состоял под постоянным наблюдением.

Среди общего упадка деятельности правительственных органов и учреждений Кавказа далеко не последнее место занимает и постановка тюремного вопроса. В 1907 г. правильное течение тюремной жизни в пределах наместничества было нарушено целым рядом побегов арестантов. За истекший год насчитывается 78 побегов, причем преобладающий процент (до 40 случаев) дала кутаисская тюрьма. Побеги часто сопровождались подкопами, а в сухумской тюрьме был обнаружен доведенный почти до конца пролом каменной стены. Оскорбления арестантами часовых, нападения на тюремную стражу, ножевые расправы арестантов между собою — характерные черты кавказской тюремной жизни. Надзор за арестантами ослаблен до того, что тюрьмы обращаются в рассадники революции. 1 марта 1908 г. после побега из тифлисской тюрьмы важной государственной преступницы Бакрадзе в тюрьме обнаружено 1 1/2 пуда революционной литературы, рукописи, чистые паспортные бланки, краска для мимеографа и 3 экземпляра гектографированного революционного журнала «Победа» — издания тифлисской губернской тюрьмы.

«В отношении засим политического розыска как одного из самых могущественных средств борьбы с революционным движением приходится, к сожалению, признать, что и это дело с самого начала обособленного состояния его в пределах Кавказского края не находится на должной высоте и не соответствует крупным материальным затратам на него правительства. Вышеизложенные указания на чрезмерное [199] развитие преступности и небывалого по своей дерзости террора в крае и даже в самом месте пребывания наиболее видного из органов иска служат лучшим тому доказательством, а кроме того имеются и другие определенные данные, указывающие на передачу этого в высшей степени серьезного и ответственного дела в неопытные, неумелые, а иногда и прямо недобросовестные руки. Об этом свидетельствуют, например, случаи убийств секретных сотрудников и наблюдательных агентов, т. е. лиц, профессия которых должна быть в глубокой тайне, исчезновение в июле 1905 г. из Бакинского губернского жандармского управления 59 оболочек разрывных бомб из числа 92-х, отобранных у террористов, допущение к исправлению должности начальника Бакинского охранного отделения бывшего секретного агента Пинхуса Лернера, по своим нравственным качествам и прежней деятельности отнюдь не соответствовавшего столь серьезному делу, и, наконец, безусловно вредная для дела, самостоятельная, отдельная от жандармов, деятельность полиции по политическим делам.

В заключение представляется возможным привести еще некоторые данные, характеризующие деятельность отдельных органов власти на Кавказе.

Согласно постановления Особого совещания, образованного на основании ст. 34 положения о государственной охране, 12 марта 1907 г. было запрошено заключение временного генерал-губернатора Горийского и Душенского уездов по всеподданнейшему ходатайству одного лица, высланного из пределов Кавказа и водворенного под гласный надзор полиции, о возвращении его на родину. После неоднократных напоминаний министерства, адресованных в разные местные инстанции, ответ на этот запрос последовал лишь 12 января с. г., хотя уже само по себе обращение просителя к монаршему милосердию требовало, казалось бы, особого внимания к делу со стороны местных властей.

В марте 1907 г. канцелярией вашего сиятельства были доставлены вполне точные сведения о влиянии местных революционеров-армян на переведенных за беспорядки во 2-й баталион 201 пехотного Лебединского полка в г. Закаталах матросов и об упадке среди них дисциплины, несмотря на энергичное противодействие командира, подполковника Добровольского. Сведения эти были сообщены мною военному министру, и результатом сего явились уверения штаба Кавказского военного округа об ошибочности сведений и полном благополучии баталиона. Последовавшие же события: убийство подполковника Добровольского матросом, установленная связь матросов с «Дашнакцутюном», проектировавшийся ими террор против начальствующих лиц и т. д., доказали неосновательность успокоительных уверений штаба. [200]

Подобное же недоверие к сообщениям посторонних учреждений наблюдалось, как видно из вышеизложенного, и в других случаях причем в получаемых отзывах обыкновенно заключались уверения о спокойном состоянии той или иной местности края.

Еще в сентябре 1907 года, обратив внимание на широкое развитие преступности в наместничестве и имея в виду, что почти весь край состоит на военном положении, я в особом письме сообщил об этом вашему сиятельству, причем высказал соображение, что чрезвычайный рост этой преступности естественно приводит к необходимости применения и соответственных мер борьбы с нею, в каковой, несомненно наиболее серьезным средством в руках администрации являются те широкие полномочия, которые предоставлены ей упомянутым военным положением и — в частности — права, указанные в 12-й его статье. Так как эти полномочия, с решительностью применяемые в других местностях империи, приводят к осязательным результатам, я счел себя обязанным остановить внимание вашего сиятельства на том, что в некоторых местностях Кавказа таковые получают применение, быть может, не в полном соответствии с очевидно возрастающей потребностью в крутых и суровых мерах для восстановления поколебленного порядка и спокойствия (Далее в подлиннике сделана следующая помета к печатаемому ниже тексту: «Дополнение, сделанное лично г. директором департамента»).

Между тем отступление местных властей от общей политики правительства, которое уже более 2 лет тому назад встало на неуклонный путь твердых мероприятий, в видах водворения и поддержания порядка, и одновременно выполняет широкую программу усовершенствования основных условий жизни России, привело Кавказскую окраину в ненормальное состояние в политическом и экономическом отношении, причем некоторые опасные явления в этой области, по-видимому, настолько успели окрепнуть, что устранение их вызовет крайнее напряжение сил и крупные осложнения. В этом отношении особенное значение имеет упрочившаяся деятельность армянского революционного союза «Дашнакцутюн». Имеющиеся в министерстве внутренних дел сведения с несомненностью свидетельствуют о том, что означенная организация функционирует в крае открыто, будучи признаваема даже властями, некоторые представители коей входят с «Дашнакцутюном» в сношения по отдельным вопросам. Вышеприведенные случаи свидетельствуют о том, что члены этого сообщества заменяют собою иногда полицию, помогая законной администрации в поддержании внешнего порядка и безопасности, а поступившие в последнее время из некоторых губерний и центральных учреждений [201] сведения указывают, что та же организация заявляет свои предложения в вопросе наших отношений к Турции. Подобное положение издалось исключительно вследствие ошибочного понимания действительного значения «союза», который, оставаясь вне надлежащего воздействия и преследования, охватил ныне почти все армянское население и располагает организованною военною силою. Между тем из всех руководящих изданий сего сообщества, а равно из постановлений общих собраний его представителей с очевидностью явствует чисто революционное его направление, которое с особенною яркостью подтверждается самым широким применением этим союзом террора, жертвами коего пали уже многочисленные носители власти. В то же время «союз» непрерывно водворяет в край оружие, вооружает им своих, участников, приобретает взрывчатые вещества, подготовляет военно-начальников в сформированной в Болгарии военной школе и т. п. Та же беспрепятственность развития деятельности этого опасного сообщества открыла путь к свободному приобретению им больших денежных средств, которыми обильно снабжают сообщество богатые армяне, отчасти под влиянием террора и отчасти лишь из сочувствия националистическим стремлениям этого революционного «союза». Таким образом в настоящее время правительство имеет перед собою угрожающую по силе и тактике преступную организацию, окрепшую на глазах местной власти, относившейся в течение нескольких лет безучастно к этому опасному явлению (Далее в подлиннике следует помета к печатаемому ниже тексту: «Проект заключительной части»).

Из содержания настоящего моего письма, ваше сиятельство, изволите усмотреть, что в нем изложены факты и явления, имевшие место на Кавказе в 1906, 1907 и 1908 гг. Сведения эти, конечно, далеко не исчерпывают действительного положения вещей, так как с учреждением обособленного от центрального ведомства управления Кавказским краем систематическое доставление данных о событиях на Кавказе прекратилось, тем не менее даже и приведенные факты и явления, выбранные за такой период времени, в течение которого как установленные для края высочайшим указом 26 февраля 1905 г., так и иные чрезвычайные полномочия имели достаточную возможность быть уже в значительной мере осуществленными, — свидетельствуют о том, что край находится в крайне неблагоприятном положении в смысле общего благополучия и по степени проявляемой чинами местной администрации энергии в деле обеспечения порядка, и в этом отношении нельзя не признать, что ближайшими причинами такого ненормального положения дела является, [202] очевидно, недостаточная энергия и уклонение местных органов власти от руководящих твердых начал, отсутствие должной последовательности в их тактике и сознания той сугубой опасности, которой подвергается, при подобном неустройстве, вся Кавказская окраина, а также несоответствие части этих органов своему служебному положению и слабость репрессий по отношению к нарушителям закона и порядка. Только отсутствием со стороны чинов областной а губернской администрации дружного, решительного, планомерного отпора всяким, даже малейшим, выступлениям преступных организаций и отдельных лиц возможно объяснить наличность описанных выше неустройств и отрицательных явлений, внушающих самые тревожные опасения за дальнейшую судьбу края.

Не усматривая, по изложенным основаниям, и ныне, чтобы местными начальствами принимались действительные меры к обеспечению наисущественных государственных и частных интересов в пределах наместничества, я считаю долгом о таком тяжелом положении Кавказской окраины вновь сообщить на распоряжение вашего сиятельства и покорнейше просить о последующем меня уведомить.

№ 64885.

11 апреля 1908 г.

Письмо наместника на Кавказе гр. И. И. Воронцова-Дашкова председателю Совета Министров и министру внутр. дел П. А. Столыпину от 23 июля (ст. ст.) 1908 г. № 179.

Милостивый государь

Петр Аркадьевич.

Вследствие письма вашего высокопревосходительства от 11 апреля сего года за № 64885 долгом считаю сообщить, что изложенные в этом письме данные, добытые министерством внутренних дел относительно политического положения Кавказского края (Набранное здесь и ниже разрядкой подчеркнуто в тексте карандашом), роста преступлений в нем и деятельности местных властей по предупреждению и пресечению преступлений, страдают в большинстве случаев отсутствием надлежащей осведомленности об истинном положении вещей в крае, результатом чего и являются: неправильная характеристика деятельности местных властей, неверное освещение отдельных событий и совершенно неосновательное обвинение администрации края в бездействии власти. Отдельные факты, изложенные в приведенном письме, взяты без причинной связи с предшествовавшими событиями, [203] местными условиями жизни края и обстановки, в какой приходится функционировать кавказской администрации. Я уверен, что, если бы изложенные в такой степени данные были приведены в отношении деятельности администрации обеих столиц, любого района внутренних губерний, по площади соответствующей Кавказу, не говоря уже о губерниях прибалтийских или привислянских за период времени, указываемый в письме вашего высокопревосходительства, то, несомненно, картина получилась бы не менее печальная, несмотря на то, что деятельность представителей русской администрации во внутренних губерниях поставлена в материальном отношении и в отношении личного состава в гораздо лучшие условия, нежели в Кавказском крае. Если же обратить внимание, что кавказское население по своему культурному состоянию и по степени развития правосознания стоит далеко ниже населения внутренних, западных и северо-западных губерний России, то это обстоятельство нельзя не учитывать и в борьбе с революционным движением и преступностью в крае. Небезызвестно вашему высокопревосходительству, конечно, и то обстоятельство, что исключительные топографические условия края, в связи с отсутствием сети правильных сообщений между населенными пунктами, также служат весьма серьезным препятствием к быстрому восстановлению порядка. Наконец, индивидуальные черты характера населения, в виде крайней восприимчивости впечатлений, быстрого реагирования на всякое явление, непостоянства в действиях и образе мыслей под влиянием перемен в окружающей обстановке, являются факторами, с которыми нужно серьезно считаться при оценке событий на Кавказе.

Переходя к ближайшему рассмотрению данных, изложенных в письме вашем от 11 апреля сего года, я, прежде всего, не могу не указать на неясность приведенных в нем статистических данных, на основании которых, ваше высокопревосходительство, приходите к заключению о чрезмерном развитии террористической деятельности на Кавказе за 1907 г.

В письме вашего превосходительства указывается 3 060 «террористических» случаев, имевших место за 1907 г. в пределах Кавказского края. Приведенное выражение «террористических» вызывает сомнение в точности сделанного подсчета. Обычно только сравнительно небольшой процент убийств и грабежей, тотчас по совершении их, Дают настолько материала, что можно определенно установить мотив, по которому совершено то или другое преступление. В громадном же большинстве случаев мотивы преступления выясняются лишь впоследствии путем дознания, предварительного и даже судебного следствия. Следовательно, для того, чтобы сказать, что в пределах края за 1907 г. [204] было совершено 3 060 убийств и грабежей на «террористической» почве необходимо ранее ознакомиться тщательно с материалами судебного производства по ним, но, несомненно, министерство внутренних дел собирая сведения, этими данными не руководствовалось, да и не имело возможности руководствоваться, так как многие из происшествий, имевших место в 1907 г., судебным производством еще не закончены.

В действительности, согласно представленным мне губернаторами края и начальниками губернских и областных жандармских управлений сведениям, за 1907 г. в пределах Кавказского края было 689 случаев убийств и покушений на убийства чисто террористического характера, в которых пострадали убитыми 183 должностных, 212 частных лиц, ранеными 90 должностных и 213 частных лиц.

Затем, если убийство по своей юридической природе и обстановке совершения более или менее поддается в каждом отдельном случае определению цели, с которой оно совершено, и потому применение к известному случаю убийства выражений «общеуголовного» или «террористического» характера не встречает особых затруднений, то в преступлениях грабежа и разбоя, где природу преступления составляет корыстная цель, выяснить почву, на которой совершено подобное преступление, в смысле принадлежности его к террористическим актам, строго говоря, невозможно. В сущности, понятие «террора» в общепринятом смысле относится к преступлениям против личности, а не против имущества, в категорию которых входят преступления грабежа-разбоя, совершаемые обыкновенно на общеуголовной почве.

Ввиду этого, сообщая ниже число случаев преступлений грабежа-разбоя в Кавказском крае, я не нахожу возможным, во избежание ошибки, руководствоваться приемом, употребленным в данном случае министерством внутренних дел, т. е. выделять из них грабежи-разбои террористического характера.

За время с 1905 по 1 января 1908 гг. число грабежей и разбоев выразилось в следующих цифрах:

Из сравнения приведенные данных видно, что в 1907 г. преступность повысилась по сравнению с предшествовавшими годами только в Черноморской губернии и Бакинском градоначальстве, что, по-видимому, не дает еще основания указывать на чрезмерное развитие ее в крае.

Отдельные факты, приводимые вашим высокопревосходительством в письме, были проверены мною по делам, имеющимся в учреждениях, состоящих лично при мне, а равно путем сношения с местными губернскими начальствами.

Для удобства изложения я привожу их в приложениях к этому письму, сопоставляя факт с его объяснением. Как вы изволите усмотреть из этого сопоставления, большая часть фактов получила в донесениях министерству Внутренних дел совершенно несоответствующее освещение, почему и заключения министерства являются недостаточно обоснованными.

В настоящем же письме я коснусь только нескольких общих вопросов, имеющих крупное значение для выяснения положения дел на Кавказе. Так, прежде всего, останавливаясь на характеристике деятельности армянской партии «Дашнакцутюн» на Кавказе и мер борьбы с нею, необходимо иметь в виду, что начало усиленного развития этой партии в Кавказском крае должно быть отнесено к 1903 г. и поставлено в зависимость от издания закона 12 июня 1903 г. Вторичная же энергичная фаза деятельности «Дашнакцутюна» наблюдается во время армяно-татарских столкновений. В первый период эта организация преследовала цели узко-националистические, отстаивая самостоятельность своей церкви от посягательств, якобы, на нее русского [206] правительства. В это время деятельность «Дашнакцутюна» выражалась, в террористических действиях в различных местностях Закавказья против низших и высших представителей власти. Во второй период партия выдвинула на первый план защиту своей народности против панисламистских, будто бы, целей местных магометан, причем исполнительные органы ее не обратили внимания на требование главного комитета, желавшего использовать события для образования сплошной территории для армянского народа, сузили сферу своей деятельности стремлениями чисто своекорыстного характера — жить на счет мирного армянского населения, находившегося под страхом опасности со стороны татар и видевшего в дашнакцаканах исключительно своих охранителей от грозившей им опасности.

В этот период организация «Дашнакцутюн» приобрела особое руководящее влияние в г. Баку после армяно-татарских беспорядков и смутного периода 1905-1906 гг. Это объясняется тем, что в то время наиболее влиятельная и богатая часть армянского населения видела в организации свою вооруженную охрану против мусульман и порожденных революциею анархических организаций и широко поддерживала дашнакцаканов материальными средствами, почему последние были прекрасно вооружены; помимо охраны своей личности, наиболее богатые армяне пользовались дашнакцаканами для охраны своего имущества и имущественных интересов; так, бывало, что на промыслах дашнакцаканы прекращали угроз забастовки, и, наоборот, случалось, что, желая отомстить тому или другому из промышленников, не пожелавших удовлетворить их требования об уплате денег, они принуждали рабочих на его промысле бастовать. Весь контингент так называемых телохранителей, а равно бывшая в городе организованная охрана вербовалась армянами из членов этой организации; затем, по мере наступления успокоения, многие армяне начали тяготиться бременем лежащих на них обязательств и старались освободиться от таковых, но дашнакцаканы путем угроз удерживали их в своей зависимости.

Когда страхи перед панисламистским движением оказались ни чем иным, как плодом только слишком пылкого воображения, и взаимные отношения соседей вошли в обычную колею, деятельность «Дашнакцутюна» значительно сократилась. Затем, под влиянием общеимперской революции, в среде «Дашнакцутюна», ясно для всех, произошел коренной раскол: вместо одной партии «Дашнакцутюн», их стали насчитывать две: одну так называемую «Старый» и другую «Новый Дашнакцутюн». Первая из них, оставаясь националистическою, мало-по-малу теряла значение в среде населения, так как с возвращением армянской церкви ее имуществ и прекращением [207] мусульманских нападений национальный вопрос потерял свою остроту и перестал интересовать армянские массы.

Так как под влиянием этих обстоятельств пропала нужда в поддержке этой партии и ее исполнительных органов, то население перестало давать субсидию ей; вооруженные охранники федаи, по преимуществу из армян, турецких беженцев, принуждены были искать себе занятий в других местах, и потому многие из них перебрались обратно в пределы Турции. Интерес к поддержке турецких выходцев среди армянского населения Закавказья до того пал, что мирные армяне стали прямо выгонять турецких беженцев из своих домов, куда их поместил когда-то «Дашнакцутюн», влияя или убеждениями помочь единоплеменникам или угрозами татарского нашествия. Многие армянские селения, принявшие, было, в свою среду, под влиянием националистического сожаления, турецких выходцев, по успокоении от грозившей, якобы, опасности татарских погромов и под влиянием проснувшихся экономических соображений, победивших националистическое чувство, пришли просить администрацию о принудительном выдворении вселившихся. Другая часть партии примкнула к общеимперскому социалистическому движению. «Новый Дашнакцутюн», преследуя цели социал-демократические, пытался проявить свою деятельность на почве урегулирования взаимоотношений между работодателями и рабочими и во вмешательствах во взаимные отношения между землевладельцами и водворенными на их землях поселянами по вопросу отбывания последними земельных повинностей в пользу первых, но до сего времени деятельность эта массового успеха не имела, да и иметь среди практичных армян не могла. Таким образом указание министерства на то, что в январе и феврале 1907 г. «правое крыло» партии «Дашнакцутюн» приняло на себя в гор. Елисаветполе полицейские функции, захватывая злоумышленников и охраняя, вместо законной полиции, мирное население от грабежей и разбоев, — не имеет за собой никаких фактических оснований. По всем случаям преступлений потерпевшие из армян немедленно и всегда сообщали законным властям и, со свойственной этой национальности упорностью, домогались наказания виновных. Делопроизводства местных административных учреждений полны громадным количеством просьб и жалоб со стороны лиц армянского населения. Действительно, «Старый Дашнакцутюн», во время своего расцвета, преследовал и цель присвоения прав административных и судебных, но тем не менее даже и в 1903-1904 гг. он фактически не владел судебной и административной властью над армянским населением. Среди последнего, конечно, могли быть случаи самосуда, но случаи эти являются одиночными и в течение 1907 г. не могли носить системного характера. [208]

Поэтому предположение, что в апреле 1907 г. комитет «Дашнакцутюна» фактически в гор. Елисаветполе овладел судебной и административной властью над армянами, совершенно произвольно и опровергается статистическими данными. Из этих данных видно, что в местном мировом отделе возбуждено было в 1907 г. 3131 гражданских дел, 181— опекунских и 1084 — уголовных, причем из всех возбужденных дел половина приходится на армянскую часть населения города еще более произвольным и решительно ни на чем не основанным является предположение, что «Дашнакцутюн», в апреле 1907 г., в гор. Елисаветполе, собрав, под предлогом борьбы с татарами, значительные суммы, скупал оружие, оборудовал свои мастерские и лаборатории для производства бомб, завел свои тюрьмы и применял лишения свободы и денежные взыскания к тем, кто, минуя «комитет», обращался к содействию полиции и суда. Это предположение так далеко от истины (что подтверждается и приведенными выше цифрами), что приходится предположить, что в данном случае произошла простая канцелярская ошибка, и вся описанная картина отмечена 1907 г. вместо 1903 г. — действительного развития деятельности «Дашнакцутюна». Армяно-татарские беспорядки возникли в 1905 г., и к этому времени все армянское население действительно было отлично вооружено. Что же касается апреля 1907 г., когда армяне, наоборот, были уже возмущены деятельностью «Дашнакцутюна», втравившего население в борьбу с мусульманами, и отказались от единоборства с татарами, то говорить о каких-либо сборах, а тем более громадных, для борьбы с татарами, в это время — значило бы совершенно не желать знать и считаться с общеизвестными стадиями развития борьбы между армянами и мусульманами. К началу 1907 г. армяне и татары уже устали, разорились во взаимной борьбе, жаждали спокойствия и далеки были от каких-либо сборов на оружие. Никаких сколько-нибудь оборудованных мастерских, никаких лабораторий для приготовления бомб в Елисаветпольской губернии в 1907 г. уже не было, как не было и ни одного случая в пределах губернии метания бомб. Таким образом все сведения министерства внутренних дел относительно этих мастерских и лабораторий, а также и о тайных тюрьмах относятся не к 1907 г., а к 1903-1905 гг., когда, действительно, все это было и функционировало у армян.

Что касается обвинения министерством внутренних дел представителей местной администрации в признании авторитета партии «Дашнакцутюн» в том смысле, что последние, якобы, входят с нею в сношение по отдельным вопросам, то таковое является для местной администрации прямо оскорбительным, но, к сожалению, министерство не нашло нужным указать хотя какие-нибудь имеющиеся в его [209] распоряжении по этому поводу конкретные данные, ограничившись голословным обвинением; между тем, предъявляя его, казалось бы, нужно было обосновать таковое указаниями на факты, раз они, по сведениям, имели место в этой области. На это обвинение я обязуюсь ответить, что представители партии «Дашнакцутюн» нигде и никогда чинов полиции в их функциях не заменяли.

Отрицательно также в отношении времени должен быть разрешен вопрос и о том, что, якобы, партия «Дашнакцутюн» располагает организованною военною силою. Этого в настоящее время нет. Правда, в период армяно-татарских столкновений партия, бесспорно, располагала военною организациею в лице так называемых «фидаев», вербовавшихся преимущественно из турецких беженцев, в конце прошлого «столетия перешедших из Турции в русские пределы, причем лица эти обыкновенно по одиночке собирались в группы в тех местах, где ожидались столкновения их единоверцев с мусульманами, и затем снова исчезали с арены действий. Так дело это обстояло во весь период армяно-татарской распри. Но с прекращением ее и эта единственная воинская, если можно так выразиться, нелегальная армянская часть исчезла бесследно.

Далее, министерство внутренних дел делает предположение, что вследствие будто бы ошибочного понимания действительного значения союза «Дашнакцутюн», оставшегося вне надлежащего воздействия, этот «союз» охватил «ныне» почти все армянское население. Это соображение также представляется совершенно ошибочным. Против «Дашнакцутюна» были приняты чрезвычайные меры, и если «Дашнакцутюн» когда-либо охватывал все армянское население, то это происходило не теперь, а в 1903-1905 гг. В эти годы влияние «Дашнакцутюна» на население, действительно, было большое. Закон 1901 г., приписавший до 75 000 беженцев из Турции к городам Закавказья, оказался роковым. Семьдесят пять тысяч бездомных бродяг, лишенных имущества, семей, незнакомых ни с каким ремеслом и умевших владеть только ножом, были втиснуты в Закавказье; эти семьдесят пять тысяч армянских беженцев состояли почти наполовину из молодых, закаленных в гражданской войне с Турцией головорезов, крепко сплоченных между собою «Дашнакцутюном». Появление в Закавказье этой массы турецких армян не замедлило сказаться. Не прошло и года со времени перехода их в пределы России и приписки в русское подданство, как все городское армянское население, а затем и сельское стало подпадать под влияние «Дашнакцутюна», воспользовавшегося этой силой, явившейся извне в пределы России. Вот начало страшного усиления «Дашнакцутюна» в пределах России. Затем отобрание церковных имуществ в 1903 г., в свою очередь, способствовало этому [210] усилению. Армянское население, основной народной чертой которого является любовь и преданность национальным особенностям своим, после отобрания церковных имуществ сплотилось так, как никогда раньше. Не было жертвы, которая считалась бы тяжелой для армянина, и деньги в кассу объединившего армян «Дашнакцутюна» потекли рекой; террор наглый и открытый навел панику не только на армян, но с этим террором стало считаться и все остальное население Покушения на убийства и самые убийства следовали одно за другим и никто не считал себя свободным от террора. Население растерялось. Нахальству «Дашнакцутюна» не было пределов, и к концу 1904 г. власть «Дашнакцутюна» достигла своего апогея. К этому времени организация сковала в полном смысле слова все армянское население организовав прекрасно вооруженную дружину и создавши громадный основной капитал. Тогда-то возникла мысль у дашнакцаканов, под влиянием общеимперской революции, стать во главе всего революционного движения в крае, объединить все революционные партии всех национальностей и продиктовать всем этим партиям свои конечные цели. Стоявшее в стороне от революции мусульманство не считалось и не хотело считаться с революционными организациями. Тысячи прокламаций разбрасывались членами «Дашнакцутюна» на татарском языке среди мусульман, приглашая их объединиться и стать «против единственного врага» — русского правительства. К началу 1905 г. среди опьяненных своей силой и положением деятелей «Дашнакцутюна» возникла мысль о возможности подчинить себе и мусульман. Случаи убийств последних в целях террора сначала в гор. Баку, а затем и в других местах стали следовать один за другим. Мстительные по характеру, мусульмане не замедлили ответить на убийства убийствами, и к середине 1905 г. возникла на этой почве бессмысленная массовая резня, окончившаяся, бесспорно, поражением армян, главным образом в смысле их экономического разорения ⁶. Все скопленные годами капиталы «Дашнакцутюна» были частью растрачены на вооружение армян и на оплату «зейнворов» (воинов) жалованием, частью расхищены своими руководителями. Постоянная армянская милиция, бывшая на определенном содержании у «Дашнакцутюна», за отсутствием средств, была распущена. Ограбленный и разоренный народ озлобился против своих руководителей, и к началу 1907 г. «Дашнакцутюн» потерял почти всякую нравственную связь и силу среди армян. Насколько пало значение «Дашнакцутюна», указывает, между прочим, съезд в 1906 г. депутатов «Дашнакцутюна» под видом представителей народа, в Эчмиадзине, объявивший себя затем Учредительным собранием и закрытый, по моему распоряжению» при аплодисментах всего почти армянского населения, не [211] скупившегося во время съезда на массовые телеграммы католикосу с требованием разогнать съезд. Словом, значение «Дашнакцутюна» с конца 1906 г. резко пало, и нет никаких оснований предполагать, чтобы он когда-либо приобрел в пределах России ту же нравственную силу, достиг той же высоты, до которой он доходил в период времени с 1903 по 1905 г.

Неточно также и указание министерства внутренних дел о том, что ближайшим поводом к производству арестов членов партии «Дашнакцутюн» летом 1907 г. для администрации Елисаветпольской губернии послужил развившийся к тому времени деспотизм этой партии среди местного населения. Ближайшей причиной произведенных арестов было совершение членами партии «Нового Дашнакцутюна» нескольких отдельных террористических актов над своими единоплеменниками, а также над колонистом Гурром за сделанный им донос о действиях партии. Предварительно распоряжений по поводу ликвидации партии Елисаветпольский губернатором, при содействии и при участии помощника начальника тифлисского губернского жандармского управления по Елисаветпольской губернии ротмистра Фока был составлен список членов местной партии «Дашнакцутюн». При ознакомлении губернатора с данными о деятельности некоторых лиц, представленными ротмистром Фоком, оказалось, что последние были извлечены из старых производств управления, и в списках оказалось много лиц — или давно умерших или несколько лет тому назад выбывших из Елисаветпольской губернии. Естественно, что такие данные, представленные ротмистром Фоком, не могли внушать доверия и заставили администрацию отнестись критически к ним, необходимости чего не отрицал и сам ротмистр Фок. Так, например, при проверке списка лиц, представленных ротмистром Фоком, оказалось, что доктор Леон Атабеков попал в список по ошибке, что бухгалтер елисаветпольского отделения Азовско-Донского коммерческого банка Лисиков, присяжные поверенные Ходжаев и Темуров никогда не принадлежали ни к какой политической партии.

Такого рода сведения указывают на полную неосведомленность жандармского надзора в Елисаветпольской губернии о действительном положении дела и крайнюю недостаточность и неопределенность сведений по части политического надзора. Это подтверждается и тем обстоятельством, что елисаветпольский губернатор в продолжение целого года от жандармского надзора, кроме этого списка, доставленного ему на основании его же требования, не получал никаких сколько-нибудь достоверных сведений о политическом положении губернии, между тем как сам он неоднократно делал разного рода сообщения по политической части. Можно с уверенностью сказать, что почти все [212] производящиеся в местном жандармском управлении дела возникли по сообщениям общей полиции и администрации. Да иначе и быть не могло ввиду того, что всеми политическими розысками во всех восьми и притом очень больших, уездах губернии с таким крупным центром как Шуша, заведует один офицер, лишенный к тому же всякой агентуры, кроме нескольких унтер-офицеров, в большинстве случаев совершенно неподготовленных к сыску. При этом следует принять во внимание и то, что, при частой смене, жандармские офицеры остаются в Елисаветполе обыкновенно лишь по нескольку месяцев, что не дает им возможности даже как следует ориентироваться в положении дел.

Предварительно производства упомянутой ликвидации елисаветпольским губернатором были даны начальникам полиции самые точные и подробные указания по этому поводу, а также о самом производстве обысков и арестов и, главным образом, о соблюдении строжайшей тайны при подготовлении к ним.

Объяснять, что не все, подлежащие задержанию, были арестованы и что у них при обысках не было найдено ничего компрометирующего, исключительно несоблюдением должной тайны при подготовлении ликвидации, безусловно, нельзя. Наоборот, нужно просто усматривать, что ликвидация была недостаточно продумана, и в список ее попали лица не проверенные. Поэтому именно я и склонен обвинять и. д. губернатора скорее в том, что он, увлекаясь широтою задуманной им ликвидации, пользовался списком жандармского офицера без достаточной обоснованности, а не в том, что он имел смелость вычеркнуть из этого списка несколько лиц.

О том, насколько были видными деятелями «Дашнакцутюна», как это упомянуто в письме вашего высокопревосходительства, намеченные для обыска жандармским надзором лица, вычеркнутые Ковалевым, указывает подлинная записка ротмистра Фока, в которой против ряда этих лиц, несмотря на просьбы елисаветпольского губернатора, не были указаны ни фактические данные о их деятельности, ни агентурные сведения о том, в чем именно эти лица подозреваются, где они живут (не только точного адреса, но и местности в смысле того или другого населенного пункта), чем занимаются, а в некоторых случаях указаны были только собственные имена подлежащих аресту, без определения отчеств, фамилий и местожительства. Ясно, что при таких условиях ликвидация особого успеха и иметь не могла. Однако, благодаря аресту председателя елисаветпольского комитета — архимандрита Корюна и др. видных деятелей, в числе 14 человек, партия «Дашнакцутюн» была ликвидацией ошеломлена: сразу явилась масса лиц из населения, которые открыто стали порицать деятельность партии, что совершенно противоречит утверждению [213] министерства об усилении террора после ликвидации. Ослаблена была партия несомненно, и положение ее продолжает ослабляться благодаря тому, что со времени произведенной в августе 1907 г. ликвидации администрация Елисаветпольской губернии продолжает упорно бороться с «Дашнакцутюном». Так, независимо от августовской ликвидации, выдворено из губернии 112 представителей «Дашнакцутюна».

Равным образом, нельзя согласиться и с высказанным в письме вашего высокопревосходительства утверждением по поводу бездействия администрации в деле борьбы с искоренением партии «Дашнакцутюн» и в отношении других местностей края. Так, если бы с партией «Дашнакцутюн» в Эриванской губернии с самых первых шагов ее зарождения не велось борьбы, и притом непрерывной и напряженной, то едва ли бы в прискорбной хронике ее событий могли иметь место такие явления, как убийства сурмалинского уездного начальника, подполковника Богуславского, подъесаула Гнутова, помощника полицейского пристава гор. Эривани Юханаева, поручика 1-го Кавказского железнодорожного баталиона Костенко, тяжкие поранения бывшего эчмиадзинского уездного начальника, капитана Шмерлинга, помощника александропольского уездного начальника, капитана Павлова, пристава гор. Александрополя, Нашанского, покушения на жизнь помощника шаруро-даралагезского уездного начальника, Скибинского, и бывших нахичеванских уездных начальников, капитана Дудникова и подполковника Энкеля, не говоря уже о целом ряде нижних полицейских чинов, сельских должностных и частных лиц, павших жертвами исполнения своего служебного и гражданского долга в борьбе с партией «Дашнакцутюн» в период ее террористической деятельности, главным образом, на почве закона 12 июня 1903 года. Из мероприятий, предпринимавшихся администрацией Эриванской губернии в целях прекращения деятельности партии «Дашнакцутюн», нельзя не указать на высылку из пределов Кавказского края в административном порядке 21 лица, дальнейшее пребывание коих было в свое время признано опасным для общего спокойствия губернии. Из событий же сравнительно недалекого прошлого, стоящих, между прочим, в связи с вопросом о ввозе в губернию оружия, необходимо отметить, что сравнительно крупный склад его имелся в сел. Б. Караклис, Александропольского уезда, который своевременно и был обнаружен, по инициативе александропольского уездного начальника, чинами жандармской полиции. В пользу далеко также не безучастного отношения к малейшим даже проявлениям политической жизни в губернии со стороны местной администрации и полиции могут засвидетельствовать и такого рода факты, как раскрытие [214] нахичеванским уездным начальником мусульманской революцией партии «Муджадин», и убийство в гор. Александрополе помощника начальника эриванского губернского жандармского управления ротмистра Аппель, пролившего не мало света на дело раскрытия участников железнодорожной, в гор. Александрополе, забастовки. К чести местной полиции нельзя также не отнести и еще одного крупного факта из политической жизни губернии, а именно деятельности в Эчмиадзине» съезда армянских делегатов, каковая в самом зародыше ее была приостановлена благодаря бдительному надзору за нею эчмиадзинского уездного начальника, своевременно осветившего антиправительственное направление участников съезда.

В Тифлисской губернии чинами общей и жандармской полиции велось и ведется непрерывное наблюдение за общей деятельностью партии «Дашнакцутюн». Помимо применения уголовной и административной репрессии в соответствующих случаях, губернское начальство, при возбуждаемых разного рода ходатайствах более или менее общественного характера, обращает внимание, не имеют ли эти ходатайства связи с деятельностью партии.

В настоящее время по Тифлисской губернии, как и вообще на Кавказе, замечается стремление армянского населения освободиться от опеки партии «Дашнакцутюн». Стремление это выражается отчасти в прекращении, отчасти в уменьшении тех взносов, которые мало-мальски зажиточные армяне должны были делать в фонд партии. Это явление вносит затруднение в деятельность «Дашнакцутюна», ослабляя ее денежные средства, и местная администрация стремится широко его использовать в целях уничтожения партии.

Из всего вышеизложенного видно, что ныне, при наблюдающемся прогрессирующем упадке деятельности партии «Дашнакцутюн», и речи не может быть о тех явлениях, которые, по словам письма вашего высокопревосходительства, характеризуют современное положение вещей на Кавказе в отношении деятельности названной партии, т. е. непрерывного водворения в край оружия, вооружения партией своих членов, приобретения взрывчатых веществ, так как для осуществления всего этого прежде всего нужны более или менее значительные денежные средства, а у партии их ныне нет.

Что касается указания в письме вашего высокопревосходительства на подготовку армянским «союзом» военноначальников в сформированной в Болгарии военной школе, то существование этой школы, находясь вне сферы влияния не только главного кавказского начальства, но и центральной власти империи, никак не может быть поставлено в вину кавказской администрации. Но и в данном случае мною [215] были приняты соответствующие меры тотчас же по получении сведений о существовании в Рильском монастыре, в Болгарии, военной школы с приложением списка лиц, окончивших ее в 1907 году в числе 49 человек.

Таким образом приведенные выше данные о деятельности и современном положении партии «Дашнакцутюн» и о мерах борьбы с нею, принимаемых местной администрацией, дают полное основание убедиться в том, что приведенное в письме вашего высокопревосходительства заключение о беспрепятственном развитии деятельности этой партии вследствие бездействия местных властей, результатом чего явилась ее материальная обеспеченность в связи с укрепившимся прочным влиянием на армянское население, угрожающем государственному порядку и общественной безопасности, — не соответствует действительному положению вещей.

Обращаясь к характеристике деятельности чинов кавказской администрации по предупреждению и пресечению преступлений, вызвавшей столь тяжкие обвинения в письме вашего высокопревосходительства, я, прежде всего, считаю долгом обратить ваше внимание на данные, изложенные в прилагаемом при сем письме списке более или менее выдающихся случаев борьбы местных властей с проявлениями общей преступности и революционного движения (приложение 2. ⁷) Кроме того, обязуюсь добавить, что в последние три года пострадало при самоотверженном исполнении своего долга высших и низших должностных лиц: по Тифлисской губернии — 159 человек, по Кутаисской губернии — 82 человека, по Эриванской губернии — 13 человек, в одном 1907 году, по Бакинскому градоначальству — 23 человека, по Елисаветпольской губернии — 14 человек, по Черноморской губернии—18 человек и по Кубанской области —14 человек. Приведенные данные, совместно со сведениями лишь о выдающихся случаях удачной деятельности, указывают на то, что чины полиции в Кавказском крае, несмотря на крайнее развитие деятельности революционных организаций в 1905, 1906 и отчасти 1907 году, все же успешно несли свои трудные обязанности, жертвуя при этом своей жизнью и здоровьем, и, следовательно, не могут заслуживать Упрека в бездеятельности. Несомненно, деятельность полиции была бы более плодотворна, если бы не имелся, к сожалению, целый ряд отрицательных условий ее. Условия эти сводятся к нижеследующему:

1. Ограниченное число чинов полиции, в особенности низших агентов. Главное кавказское начальство неоднократно возбуждало Вопрос об усилении полиции и об улучшении ее положения, но обычно получало на это отказ; в то время, когда в 1905-1906 гг. было отпущено до 20 миллионов на усиление полиции и улучшение ее [216] положения во внутренних губерниях, на Кавказ не было отпущен ни одного рубля (В подлиннике набранное разрядкой подчеркнуто; на полях помета. «Так ли?»). Исключение представляет собою только Баку, но и то — благодаря тому, что местные нефтепромышленники и город оплачивают из своих средств свыше 2/3 общего штатного рас хода на полицию. В гор. Тифлисе мне пришлось собственной властью увеличить число городовых на 150 человек за счет остатков от кредитов на полицейскую сельскую стражу, ввиду явного недостатка городской полиции. То же пришлось сделать в гор. Шуше, Гори Новороссийске и других пунктах. Некоторые города края, как то Поти, Шура, Петровск и др., усилили состав городской полиции за свой счет. При указанных недостатках в численности кавказской полиции и ее материальной необеспеченности, я не могу не считать что, в общем, полиция эта вряд ли могла сделать большее, тем более, что комплектование ее доброкачественным элементом из русских людей является особенно затруднительным, так как на долю Кавказа достаются только такие элементы, которые не могли лучше устроиться ближе к родине.

2. Крайне незначительное вознаграждение полиции за труды при исполнении сложных и ответственных обязанностей. Городовые, кроме Баку и Тифлиса, получают здесь от 8 до 15 рублей в месяц» околодочные надзиратели — 43 руб. в месяц. На такое вознаграждение трудно устраивать свое существование при дороговизне городской жизни на Кавказе, в чужой обстановке, при незнании местных условий».

3. Устаревшее вооружение у чинов полиции в то время, как злоумышленники, в большинстве случаев, вооружены скорострельными ружьями и револьверами усовершенствованных систем.

4. Отвлечение значительного количества людей из недостаточного по комплекту состава чинов полицейской стражи для исполнения других обязанностей, как то: сопровождение почты, окарауливание тюремных помещений и т. п.

5. Благодаря проходящей ныне постепенно терроризованности населения почти никто из частных лиц не оказывает полиции действительного содействия к розыску и задержанию злоумышленников; наоборот, сплошь и рядом, особенно в разгар революции» наблюдались случаи сокрытия преступников и следов преступления, что способствовало в значительной степени развитию преступности. Это явление, впрочем, преходящее, и, с постепенным общим успокоением, чаще и чаще полиция и администрация начинают встречать помощь со стороны населения. [217]

При устранении в законодательном порядке первых четырех из перечисленных условий, о чем мною неоднократно возбуждались ходатайства как перед вашим высокопревосходительством по поводу увеличения состава чинов полиции, улучшения их материального положения, вооружения полицейской стражи в некоторых местностях края трехлинейными винтовками, так равно и перед министром: юстиции по поводу увеличения состава чинов тюремной стражи, в целях освобождения стражников от несения караульной службы при тюрьмах, несомненно, последуют усиление деятельности полиции и упадок террористического воздействия злоумышленников на мирное население, что даст возможность вполне успешной борьбы с преступностью в крае.

В отношении высказанного в письме вашего высокопревосходительства мнения о слабом применении в некоторых местностях Кавказского края административной властью прав и полномочий, предоставленных ей военным положением, я должен сказать, что права и полномочия эти применяются в полном: соответствии с действительной потребностью. Когда представлялась необходимость, отдельные местности объявлялись мною на военном положении, причем к населению, проявившему стремление к нарушению государственного порядка и общественной безопасности, применялись во всей полноте меры, предусмотренные правилами военного положения: административная высылка во внутренние губернии империи и за границу, посылка экзекуционных отрядов, назначения в сельские общества правительственных старшин, наложения денежных штрафов, закрытия на известный срок торговых и промысловых заведений и т. п. В Гурию, где революционное движение происходило в больших размерах, с бойкотом правительственных властей, с изгнанием сельских должностных лиц, истреблением сельских управлений с их делами, была командированы карательные отряды. Такие же отряды действовали в Горийском и Душетском уездах Тифлисской губернии, где происходили аграрные беспорядки, а равно в местностях, где шла армяно-татарская распря. Из двух только губерний — Тифлисской и Кутаисской— было выслано в административном порядке в 1906 году — 1 525 человек и в 1907 г. — 3 704 человека.

В отношении применения уголовной репрессии нужно сказать, что по данным прокурор Тифлисской судебной палаты общеуголовных дел в крае возникло в 1905 г.— 24 000, в 1906 г.—27 000 и в 1907 г. — около 33 000. Дознаний же и предварительных следствий по делам о государственных преступлениях в округе названной палаты возникло: в 1904 г. — 382, в 1905 г.— 411, в 1906 г.— 431 и в 1907 г. — [218] 341. Предано военно-полевым судам, в течение времени их действия 192 лица, из коих казнено 73, приговорено к каторге — 62, к ссылке — 4, к тюрьме — 11 и оправдано 42 человека.

(Окончание следует.)

Комментарии

1. Приводим содержание этой таблицы полностью:

«1907 год.

В январе месяце — 168 террористических случаев, 32 ограбления казенных учреждений и должностных лиц и 75 ограблений частных учреждений и лиц при этом пострадало должностных лиц: убитыми — 28 и ранеными — 31, а частных лиц: убитыми — 42 и ранеными — 36.

В феврале — 189 террористических случаев, 42 ограбления казенных учреждений и должностных лиц и 83 ограбления частных учреждений и лиц; при этом пострадало должностных лиц: убитыми — 33 и ранеными — 41, а частных лиц: убитыми — 73 и ранеными — 78.

В марте — 191 террористический случай, 47 ограблений казенных учреждений и должностных лиц и 79 ограблений частных учреждений и лиц; при этом пострадало должностных лиц: убитыми — 31 и ранеными — 47, а частных лиц: убитыми — 81 и ранеными — 83.

В апреле — 325 террористических случаев, 58 ограблений казенных учреждений и должностных лиц и 164 ограбления частных учреждений и лиц; при этом пострадало должностных лиц: убитыми — 57 и ранеными — 56, а частных лиц: убитыми — 100 и ранеными — 89.

В мае — 283 террористических случая, 49 ограблений казенных учреждений ж должностных лиц, 174 ограбления частных учреждений и лиц; при этом пострадало должностных лиц: убитыми — 50, ранеными — 46, частных лиц: убитыми — 69, ранеными — 83.

В июне —309 террористических случаев, 37 ограблений казенных учреждений и должностных лиц, 144 ограбления частных учреждений и лиц; при этом пострадало должностных лиц: убитыми — 49, ранеными — 48, частных лиц: убитыми — 87, ранеными — 98.

В июле — 262 террористических случая, 27 ограблений казенных учреждений и должностных лиц, 129 ограблений частных учреждений и лиц; при этом пострадало должностных лиц: убитыми 43, ранеными — 40, частных лиц: убитыми — 56, ранеными—68.

В августе — 275 террористических случаев, 29 ограблений казенных учреждений и должностных лиц, 102 ограбления частных учреждений и лиц; при этом пострадало должностных лиц: убитыми —27, ранеными — 38, частных лиц: убитыми — 50, ранеными — 77.

В сентябре—271 террористический случай, 31 ограбление казенных учреждений и должностных лиц, 97 ограблений частных учреждений и лиц, при этом пострадало должностных лиц: убитыми — 32, ранеными — 36, частных лиц: убитыми — 61, ранеными — 68.

В октябре — 282 террористических случая, 36 ограблений казенных учреждений и должностных лиц, 86 ограблений частных учреждений и лиц; при этом [219] пострадало должностных лиц: убитыми — 36, ранеными — 38, частных лиц: убитыми - 63, ранеными - 58.

В ноябре — 274 террористических случая, 23 ограбления казенных учреждений и должностных лиц, 89 ограблений частных учреждений и лиц; при этом пострадало должностных лиц: убитыми —39, ранеными —34, частных лиц: убитыми — 58, ранеными — 64.

В декабре — 231 террористический случай, 26 ограблений казенных учреждений должностных лиц, 73 ограбления частных учреждений и лиц; при этом пострадало должностных лиц: убитыми — 29, ранеными — 35, частных лиц: убитыми — 53, ранеными — 61».

2. Партия «Дашнакцутюн» возникла в России в начале 90-х годов прошлого столетия. Ставя своей задачей воссоздание раздробленного по частям самостоятельного армянского государства, она все свои усилия направила на развитие и поддержание борьбы армян с Турцией, создавая вооруженные отряды, поддерживая материально повстанцев-армян, мобилизуя европейское общественное мнение в пользу армян, угнетаемых Турцией, разжигая национальную и религиозную ненависть между армянами и турками. В этой деятельности «Дашнакцутюна» нашли свое выражение агрессивные стремления армянской буржуазии, капитало-накопление у которой толкало ее на путь борьбы за самостоятельное армянское государство. Деятельность «Дашнакцутюна» соответствовала захватническим целям русского самодержавия в его не прекращавшейся борьбе с Турцией, и поэтому «Дашнакцутюн» вырос, развился и окреп в России при негласной поддержке русского самодержавия. Закон 1903 г. об изъятии армянского церковного имущества, что было равносильно лишению материальной базы всего националистического движения, возглавляемого «Дашнакцутюном», — явился попыткой лишь усилить контроль над деятельностью усиливающейся партии «Дашнакцутюн» со стороны русского самодержавия. Этот закон однако впервые поставил перед «Дашнакцутюном» задачу борьбы против царского правительства, да и то под напором огромной волны возмущения и протестов со стороны массы армянского населения.

Революция 1905 г. и отмена закона 1903 г. размежевали «Дашнакцутюн» на два лагеря — на старый, или правый «Дашнакцутюн», — оставшийся на прежней платформе борьбы с Турцией во имя создания единой Армении, при поддержке русского самодержавия и обратной поддержке его «Дашнакцутюном», — и новый, или левый «Дашнакцутюн», примкнувший к борьбе социалистических революционных организаций против русского самодержавия, принявший программу эсеров до основным вопросам борьбы (рабочий вопрос, аграрный и террор) и отстаивавший право русских армян на федеративную автономию.

Империалистическая война сблизила два лагеря «Дашнакцутюна» на общей платформе активной поддержки русского самодержавия против Турции и на почве национализма и шовинизма.

3. Забастовка моряков Каспийского торгового и нефтеналивного флота в апреле 1907 г., подготовлявшаяся еще до открытия навигации, имела всероссийское значение, так как прекращала доставку топлива в Астрахань и этим влияла на положение промышленности и транспорта. Она всполошила весь торговый и промышленный мир. Несмотря на усиленные репрессии и на специальную командировку Жарова фон-Таубе, командира отдельного корпуса жандармов, для быстрейшего улажения конфликта, все же забастовка, продлившись около трех недель, закончилась частичной победой судовых команд; экономические требования Моряков в основном были удовлетворены. [220]

4. Стремление превратить разраставшуюся забастовку в общую, в особенности после только что закончившейся забастовки моряков, целиком отражает ту линию, за которую усиленно боролись большевики в 1907 г. в Баку, в противовес меньшевикам, отстаивавшим частичные забастовки и систему разрешения конфликтов путем переговоров с нефтепромышленниками.

Главными агитаторами за всеобщую забастовку были не соц.-революционеры и анархисты, а большевики. Упоминаемый Собченко-Колосов — Ю. Ларин работавший после V Съезда РСДРП (май 1907 г.) в Баку, примыкая тогда к меньшевикам. Ю. Ларин работал в профессиональном союзе рабочих механического производства, издававшем свою газету «Профессиональный вестник». Союз этот был целиком под руководством меньшевиков, в то время как союз нефтепромышленных рабочих был под руководством большевиков и издавал газету «Гудок»

В 1907 г. и начале 1908 г. в Баку шла ожесточенная дискуссия: принимать ли участие в созываемом правительством и нефтепромышленниками совещании для установления договорных отношений между рабочими и нефтепромышленниками под руководством Джунковского или нет. Совещание это было затеяно как попытка прекратить забастовочное движение, принявшее массовый и непрекращающийся характер, и внести начала «мирного» разрешения в экономическую борьбу рабочих с предпринимателями.

Меньшевики были за «безусловное» участие рабочих в этом совещании; большевики же, после двукратного бойкота этого совещания в 1907 г., к началу 1908 г. пошли на участие в этом совещании, но с требованием известных гарантий (допущения участия профсоюзов, предварительного широкого обсуждения условий договора массами, неприкосновенности личности депутатов и т. п.). Так как большинство рабочих поддержало тактику большевиков (из 35 000 опрошенных рабочих высказались: 1) за «безусловный бойкот» совещания (за эсеров и дашнаков)— 8 000, 2) за «безусловное участие» (за меньшевиков) — 8 000, 3) за «участие с гарантиями» (за большевиков) — 19 000), то правительство пошло на срыв этой кампании, и к маю 1908 г. нефтепромышленники и правительство категорически отказались допустить к участию в совещании профсоюзы, заставив этим рабочих представителей в организационном комитете покинуть его.

Отказ полиции от ареста Ю. Ларина и Абрамова, несмотря на прямое приказание, объективно свидетельствует, насколько лозунг меньшевиков о «безусловном участии» рабочих в совещании соответствовал интересам правительства и нефтепромышленников.

5. Агроном Вл. Старосельский, работавший в Сакарском питомнике (вблизи Зестафони), был назначен Воронцовым-Дашковым, вскоре после его приезда в Тифлис (май 1905 г.), по рекомендации члена совета наместника Крым-Гирея, кутаисским губернатором. Это назначение, вызвавшее большое недоумение среди чиновной бюрократии, было рассчитано на использование либеральных настроений для усиления положения правительства в районе наиболее сильно развернувшегося аграрного движения.

Непродолжительная деятельность Старосельского в должности кутаисского губернатора выразилась лишь в том, что он добился снятия военного положения в губернии и не препятствовал развитию и деятельности, революционных организаций. По утверждению Ф. Макарадзе, Вл. Старосельский, не будучи сам революционером и социалистом, однако «и шага не ступал без предварительных переговоров и без согласия социал-демократической организации». Даже согласие на принятие поста кутаисского губернатора он дал, «получив разрешение на это социал-демократических организаций».

В период господства в Грузии меньшевиков в 1918-1921 гг. Вл. Старосельский вторично был губернатором в Кутаисе, покинув Грузию вместе с меньшевистским правительством во главе с Ноем Жордания.

6. Армяно-тюркские столкновения имели место в течение 1905/06 г.: 1) в Баку 6-9 февраля 1905 г. — Первое столкновение; по официальной статистике число убитых равно 249 человек, из них: армян 201, тюрков 40, прочих 8. Раненых, получивших помощь в амбулаториях, — 159, из них: армян - 75, тюрков — 41, русских и др. национ. — 24. Фактически число убитых и раненых превышало 1 000 чел. 2) 20-21 февраля в Эривани — небольшие стычки. 3) С 12 мая и до конца этого месяца в г. Нахичевани и в окружающих селениях и в некоторых уездах Эриванской губернии избиение армян тюрками. 4) В первых числах июня армяно-тюркская резня в г. Шуше. 5) 20-26 августа вторая резня в Баку, значительно превосходившая резни в февральские дни и сопровождавшаяся пожарами промыслов. 6) В последних числах сентября столкновение в Башнорашене (сгорело 225 домов, заживо сожжено 53 человека, много убитых и раненых). 7) В это же время уничтожен целый город Казах. 8) 15-18 ноября огромное по размерам кровопролитие в Гандже. 9) 21 ноября начались столкновения в Тифлисе.

Этим не исчерпывается список погромов и жертв — армяно-тюркские столкновения продолжались и в 1906 г., хотя и в меньших размерах. По общим подсчетам, за полтора года было убито и ранено до 10 000 человек.

Воронцов-Дашков задним числом пытался взвалить всю вину за кровопролитную резню на «Дашнакцутюн», втравивший население в борьбу с мусульманами, на его желание подчинить себе мусульман силой для борьбы с русским правительством. Фактическим же виновником армяно-тюркской резни являлось само правительство и его агенты, спровоцировавшие тюрков на открытое нападение на вооруженных организованных по-военному армян, — в целях их взаимного истребления и ослабления общереволюционного подъема. Августовская резня в Баку в 1905 г. является свидетелем того, как и в этот раз правительство использовало испытанный метод натравливания тюрков на армян в качестве средств борьбы с надвигавшейся всеобщей забастовкой нефтепромышленных рабочих.

В секретной записке, адресованной Столыпину ген. Альфтаном, усмирителем Горийского уезда в 1905 г., генерал-губернатором Елизаветпольской губернии, а затем и Дагестана (см. дело деп. полиции № 253, делопр. IV, за 1908 г.), говорится, что армяно-тюркская резня была чрезвычайно выгодна для правительства. Альфтан пишет: «В восточной части Закавказья, населенной татарами и армянами, смута совершенно неожиданно проявилась в кровавой и жесточайшей расправе между этими народностями, заставшей их в полном вооружении. Такое проявление смуты должно считаться весьма удачным для нас, так как не подлежит никакому сомнению, что фактически все это движение направлялось армянами и против нас, и лишь их наглое, грубое требование поддержки со стороны татар, экономическая кабала над ними и угрозы, вплоть до убийства включительно, в случае отказа, вызвали резню и отвлекли беду от нас». Эта попытка представить армян как зачинщиков резни, показывает ту степень испуга и страха перед вооруженной силой армян, которая побудила правительство и ее местных агентов спровоцировать тюрков на резню армян в целях их взаимного истребления.

7. «Список случаев выдающейся деятельности чинов полиции Кавказского края в борьбе с преступностью» нами здесь опускается.

Текст воспроизведен по изданию: Борьба с революционным движением на Кавказе в эпоху столыпинщины // Красный архив, № 3 (34). 1929