№ 32

1785 г. — Сокращенное содержание писем Гарсевана Чавчавадзе к разным личностям об обеспечении продовольствием частей русской армии, находящихся в Грузии, и об установлении дружеских взаимоотношений с Ганджинским ханством

От Чавчевазева же к архимандриту Гаиозу следующими славами: Я надеюсь, что по сю пору назначенной полк в Грузию прибыл, или вскоре прибыть имеет. Советует ему, что бы правительство их старалось о умножении хлеба, поставляет им важнейшим долгом и что в противном случае сие неустройство, что они не в силах дать надлежащего пропитания, отнимит от них доверенность в последующих обстоятельствах и что установленное царем жалованье, штаб и обер-офицерам, и дары отнюдь не нужны и чтоб сим не тратился царь, а пекся бы о должном, и что за сие Россия благодарить не будет, а недостаток в пище солдат отнесет к недовольствию и взыщет и что выполнение прихотей их кажутся для него, Чавчевазева, весьма тяжелыми. Сверх того, что он, Чавчевазев, ни о чем не повторяет, как о снабжении и умножении провианта, если они бдят о пользе своей. Также советует, чтобы о делах Ганжи иметь особое старание, а чтобы успеть, то советует уважать заслуги оказавшимся в Ганже верным и тем довести к совершенному окончанию дела Ганжи. Также, что раздел Ганжи не может приятен быть тому, «то печется здесь о приращении Грузии (сие относит к светлейшему князю) (***). Впрочем требует от него, Гаиоза, сохранение сией тайны от других, а открыть одному царю. Также уведомляет, что вскоре отправится отсюда (протопоп, с коим намерен послать обстоятельное о делах описание.

Пишет также о Павле Сергеевиче (***), что он имеет с ним некоторые переговоры, но еще и поныне с ним не говорил. Относит сию его скромность к каким-либо не полученным от светлейшего князя резолюциям и что, сообразуясь оным вполне предположить потом мнение.

Также, что по приезде князя Чалакаева, которого князь Чавчевазев не более двух дней видел, и что потом заслужил он, Чалакаев, гнев Павла Сергеевича, оканчивает же следующими словами, что он рожден [53] к несчастию и что в оных ему умереть и что также сомнительно не по нашему ли делу, то какая нам нужда оным заниматься.

От князя Чавчевазева к Ефимию архимандриту на полученное им от него письмо ответствует, что он, Чавчевазев, был я будет навсегда верен царю и о делах его с крайнейшим рачением печется и сие ему, как духовному отцу своему, открывает. Также, что он, Чавчевазев, услугами своими старается угождать царевичам, и что он о пользе их и угождениях всегда радеет, а угодно ли им то, оставляет в воле их. Извиняется, что он требуемые им российские книги не прислал, потому что курьеры, кроме писем, не имеют права ничего брать с собою, также извиняет себя, что по сие время остается ему без услуг, однако ж ласкает себя, что его благотворение конечно заслуживает.

В сем же пакете к нему, Ефимию, имеретинского католикоса письмо, кой объясняется в дружеских и братских обязательствах, а притом упоминает и о том, что он обещание свое конечно выполнит, его ж Ефимия, обещание остается по воле и произведению его.

От Чавчевазева ж к царевичам Георгию, Июлону и Вахтангу, извиняется, что он занят будучи делами, а притом и не смеет более беспокоить их писанием. Георгию и Июлону посылает орденом Александровской и Анинской звезды.

От Чавчевазева ж к Аге Питову, советует, что бы поступок свой против «борчалских» (*** «Борчалские казаки — сии народы кочующие в Карталинии, закона магометанского, принадлежат Грузии. Промысел их в заводах лошадиных и по оным славятся во всей Азии. Происшествие сего народа выходят от россиян, оставшего вспомогательного войска, от времен царя Алексея Михайловича». ***) казаков и несправедливые подозрения на него, Чевчевазева, взятке от оных казаков 8 тысяч рублев, отвратил бы, прописывая ему, Аге, что сей поступок единственно выдуман к огорчению его и обиды.

От царевича Мирияна и Антония к царице, матери их, просят, чтобы она оправдала их перед царем, отцом их, в неписании писем и чтобы сей поступок причислен был к неиспытанной их молодости. Впрочем уверяют их, что им здесь весело и что они находят совершенное тут утешение (*** «Разность из письма Мирияна царевича к царю в том, что он объясняет о недостатке к содержанию их денег, Антоний же о сем умалчивает, а пишет об нем секретарь Василий Котетов, что он одолжал около двух тясеч рублей и что нужно оные уплатить» ***).

Связка № 3, д. 5, лл. 75-77