БУТКОВ П. Г.

ВЫДЕРЖКИ ИЗ

“ПРОЕКТА ОТЧЕТА О ПЕРСИДСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ В ВИДЕ ПИСЕМ"

1796 г. ^{1, 2, 3, 4}

[1]. Город Тарки имеет прелестное положение. Составляющие его 1500 домов разбросаны по косогору версты на 3. Главную часть сего города занимает почти полной цыркуль горы, крутыя вершины коея покрыты диким камнем. Западная сторона отложе протчих трех, и с сей-то одной только и есть свободной проход в город, и к оной примыкает равнина, а к оной Каспийское море. Сей проход может быть защищаем батареею, которую тут сама натура устроила. Домы сей главной части города расположены все по косогору, так что один дом почти над другим стоит. Построены они из дикаго тесанаго камня по обыкновенному азиятскому вкусу.

Дом шамхала примыкает к восточному боку горы, расположен лицем к западу. Любопытного ничего не имеет, и все достоинство его состоит в древности. Ворота построены башнею готическаго вкуса и не для всякаго отворены. Я был внутри двора и дома. На дворе прекрасный родник. Внутренние комнаты украшаются одними коврами и посудою медною и фарфоровою. Главная зала тем только славна, что во оной Петр Великий с супругою своею имел обеденный стол. Из комнат видны все почти дома городския, которыя и расположены лицем к дому шемхальскому. Сверх удовольствия, какое можно иметь, видя все, что в каждом дворе делается, другое — лучшее — делает вид моря.

Народных строений нет никаких, и караван-сарай так худ, что нимало не занимает. Улицы по обыкновению азиатскому весьма узки, и воздух, входя в город только с одной западной стороны, так сперт, что здесь жить было бы очень нездорово, ежели бы не прохлаждали и не освежали воздух множество родников, кои протекают почти чрез каждый двор. На сих родниках построены многия мельницы, которых расположение весьма много отличается от наших. Безспорно, что они имеют не много снадобей, но за то и успехи (Одно слово не разборчиво — Ред.) не так велики.

Шемхал тарковский есть самовластный владелец, и тяжбы своих подданных сам решает деспотически. Он, сказывают, [201] в спокойныя времена Персидской империи зависил от шаха, но в сем столетие, когда персидския замешательства раздробили сию монархию на множество особливых владений, зделался шемхал независимым. Но и всегда прежде, так как и теперь, есть вторая особа по своему могуществу во всей Ирании.

Сверх собственно называемаго Тарковскаго владения, которое большею частью расположено в горах, имеет шамхал в своей зависимости народы акушинские, кои, будучи соединены с природными его подданными, составят до 100 т. мужескаго пола.

Денежные доходы шамхала тарковскаго не велики и с 6-ю т. жалованья, российским двором ему присылаемых, простираются до 30 т. рублей серебром. Вам странен покажется такой малой доход владельца, имеющего подданных до 100 т., но сие имеет свои причины, и первые те, что народ его не имеет почти никаких способов к своему обогащению, и, следственно, ежели бы он захотел сколько-нибудь отяготить их податьми, то бы в короткое время разбежались бы туда, где для них покажется лучше. При всем том собственная економия и умеренность в жизни делают достаточным содержание шемхала тарковскаго, в коем нет нималой пышности.

[2] Сие письмо предпочтительнее всех прочих будет для вас любопытно, ибо оно вмещать будет взятие на дискрецию важной и древней крепости Дербента. Но прежде, нежели приступаю описывать действия, тому предшествовавшие, извещу вас, что такое есть Дербент.

Жители и ему, как и всем прочим древним строениям, относят начало к Александру Великому, знаемому здесь под именем Искандера. Верить ли сему или нет, остается в воле каждого. Ибо в Квинте Курцие, хотя и значутся народы дербентцы, пришедшие к Дарию до сражения при Гранике, и что Александр в походе на скифов переходил реку Дон и конечно неминуемо местоположение дербентское, но издатель Квинта Курция (Зачеркнуто: не зделал замечания) на народ дербенцов, хотя и не знал о городе сего названия, не зделал замечания, а поход к Дону Александра Великаго совсем опровергает, выводя доказательства, что Квинт Курций Дон почитает вместо реки Яксарта, протекающей в провинции Хоросанской. Но как ни разсуждать, однако же должно согласиться, что сие место, на коем теперь основан Дербент, может быть, столетий восемь назад всегда было занято и не менее важно, как Киликийские ворота, столь известные в походе Александра Великаго.

Представить надобно нос высокой горы, выдавшийся от Кавказских гор почти к самому берегу Каспийскаго моря. Разстояние равнины между горою и морем, простирающееся на 2 версты и 375 сажень, занято все дербентскими стенами, так что ни пройти по горе, ниже по берегу моря, войскам с тяжестьми невозможно, и необходимо должно проходить чрез нутрь города или обходить его чрез Табасаранские дефилеи.

Поперешник крепости, везде почти равной, не переходит 470 шагов. Крепость разделяется на три части. Первая, верхняя, [202] примыкающая к горе, составляет укрепленный весьма и натурою и искуством замок Нарын-Кале, вторая, собственно Дербент называемая, населена жителями, а последняя называется Дубари и отделяется от второй части поперег каменною стеною, пуста, и тут жители содержат свой скот. Стены крепости, со многими бастионами и башнями, одетые дикими тесаными камнями, имеют в высоту от пяти до осми сажень, а в толщину от одной до двух саженей. Верх оных прикрыт зубцами, а сии обезопасают стенной ход. Пред стенами с правой стороны нет никаких других укреплений, но с левой стороны, которая начиная от замка крепостного до Дубарей имеет вблизи стены глубокий ров, по коем течет ручей воды, и на ружейном выстреле от крепости против средней части Дербента две башни довольно высокие, построенные из дикаго камня, и одна от другой имеющие растояние на ружейной выстрел. Против замка незадолго до приходу войск под Дербент построили жители также на ружейной выстрел одну башню на весьма важной высоте, ту самую, коея взятие не удалось 2-го числа майя. На сем месте была батарея генерал-майора Савельева и была столько вредна жителям, что по оставлении генерал-майором Савельевым позиции своей под Дербентом жители тот час ее заняли.

[3] Я выше вас уведомлял о наружности Дербента, теперь скажу вам о внутренности его.

В замке Нарын-Кале домов ханских с сералями два. Сие строение не занимательно, и что лучшее, так живость красок, коими исписаны внутренние стены дома, изображая инде сражение, инде охоту, а инде любовь. Положение сего дома так возвышено, что весь город и окрестности из онаго видны. В замке ж есть в столпе мечеть воздвигнутая, как жители уверяют, Искандером. В части, собственно Дербент называемой, находятся построенные из дикаго камня и по большей части в два етажа два дома ханских, мечетей Алиевой и Омаровой секты 15, из коих одна только несколько изрядная, да и та построена армянами для христианской церкви, а персиянами под мечеть их отнята; одна армянская церковь, караван-сараев 6, лавок всяких 500, монетной дом один, фабрик небольших шелковых материй 30, да для бумажных 115; домов персидских 2096 и 93 армянских. Последняя часть города Дербента не заселена никем и в ней на самом берегу построен (Одно слово не разборчиво) великий тет-де-пон, у которого в 775 году генерал-порутчик Медем был расположен.

В окольностях Дербента огороды и сады, в сих последних разведены винограды, гранаты, винныя ягоды, каштаны, персики, айва, миндаль, армуты, груши, яблоки, сливы, черешня и шелковичные ягоды. К Дербенту принадлежат 15 деревень, в коих жителей мужскаго пола, купно с жителями Дербента, простирается до 10 000 душ.

Рейд дербентский опасен, и грузить на нем суда трудно и медлительно. А по сей причине останавливается в нем, и то на самое короткое время, не более двух суден. Торг дербентский [203] знатнейший в морене, которой до шести тысяч пудов отправляется морем в Астрахань на российских судах и сухопутно в Кизляр. Туда же отправляют несколько шафрану; а в Баку уголья, фрукты, сырыя и сушеныя, доски карагучевыя, шерсть, пшеницу и пшено.

[4]. Я оканчиваю сие письмо с тем, что последующия будут составлять географическое и политическое обозрение Кубинской провинции и нравственности здешнего народа. По оным можно будет судить об образе правительств и других владений, кои до Аракса простираются. Итак, я о приобретении тех сведений всевозможно теперь стараюсь и к щастию нашел уже такого в Кубе жителя, который был первым секретарем у Фет-Али хана, отца Шейх-Али ханова, знает арабский, турецкий и персидский языки и имеет хорошее понятие о своем отечестве. Он обещает удовлетворять по возможности мое любопытство, и так я приготовил материи, о коих говорить с ним намерен...

Дав слово доставить к вам сведение о Кубинской провинции, я нахожу нужным сказать вам прежде, что она состоит под одним владельцем с Дербентом; ибо Фет-Али хан, отец Шейх-Али ханов, умерший в 791 году (Бутков здесь ошибается: Фет-Али умер в 1789 году. — Ред.) человек предприимчивый, храбрый и умный, владевший наследственно по отце своем Кубинскою областию и Сальянскою, лежащею на правом берегу реки Куры в недалеке от ее устья. 30 лет назад покусился на Дербент и с помощью союзников своих, уцмия каракайдацкаго, табасаранских владельцов и шемхала тарковскаго и некоторых дербентских чиновников оным овладел и, взяв в плен хана дербентскаго Мемет Гуссейна, в котором он и умер. (Так в подлиннике. — Ред.)

Сие напоследок родило то последствие, что уцмий каракайдацкий, неполуча от Фет-Али хана по обещанию его в жену себе его сестру, отнял в бытность Фет-Али ханову в Кубе Дербент. Но хотя Фет-Али хан оной и возвратил, однако ж впоследствии времени завидовавшими ему неприятелями так стеснен был, что если бы не помог ему укротить их генерал-порутчик Медем, бывший в 775 году в здешнем краю для наказания уцмия каракайдацкаго владельца с 2800 человек за удержание профессора Гмелина, путешествовавшего из Персии в Россию чрез уцмиевы владения, то бы Фет-Али хан принужден был лишиться Дербента.

Но обращаюсь к описанию Кубинскаго владения. Оное определяется к северу от Дербентскаго и Казыкумыцкаго владения рекою Самуром, к югу от Ширвани урочищем, называемым Курт Булак, и речкою Чекиль, к востоку берегами Каспийскаго моря, к западу владениями Шекинскими. Самое большое Кубинской провинции протяжение от севера к югу простирается на 126 верст, а от запада к востоку на 84 версты. Кубинская область разделена натурою на две половины: первая лежит в горах, а последняя на плоскости. Нагорная часть отменно способствует скотоводству и разведению пчел и коноплей, но мало имеет земли ко хлебопашеству удобной и производит только ячмень. Плоская, [204] напротив, половина сверхизряднаго скотоводства произращает с избытком разных родов хлеба, хлопчатую бумагу, мариону, всякия фрукты, шелковичных червей.

Торговлю жители производят по большей части с соседними владениями, и особливо с Шемахинским и Бакинским, шелком сырцом, медом и воском, скотом и хлебом. Марену, в немалом количестве в Кубинской провинции сыскиваемую, доставляют жители в Дербент. Из шерсти овец и хлопчатой бумаги, с успехом здесь разведенной, делают на домашния употребления и на продажу сукны, ковры и бумажныя материи. Жители же покупают соль и нефть в Баке, лучшие материи в Персии и России; сырцовыя материи в Шекинском владении и Ширване; железо в России и Мазандеране; свинец в деревне Куруш, Ахтыпаринской республики; медь в Тефлисе; серебро и золото достают из России, Персии и Азиатской Турции; селитру из Табасарани. Ружья, пистолеты, сабли и кинжалы посредственно делаются в деревнях Кубинской же провинции Ерфи и Кулах, а лучшие вывозят из Персии и Турции. Серебряные же вещи делаются отменно хорошо в деревне Кубечи, лежащей в уцмиевых владениях.

Реки, напояющие Кубинскую провинцию, текущие из гор и впадающие в Каспийское море, суть: Самур, Кусар, Кудиал, Ах, Карачай, Чагаджик, Бербиле, Шебрань, Деви, Гельгень, Атек и Чекиль. Все они каменисты и не имеют никакой рыбы, изключая устьев, где оной изобилие.

Главной город всей провинции Куба, коему описание зделал в прежних моих письмах. В нем имеет пребывание наиб, управляющий городом и всею провинциею, которая разделена на 8 провинций, имеющих следующия названия: Кубинская, Рустюйская, Мускюрская, Шебранская, Саадинская, Бермекская, Хыналыхская и Будухская. Сеи последние две округи лежат в горах и называются Дагистаном. Каждой округ управляется особым беком, которой относится к кубинскому наибу. Число деревень, принадлежащих к Кубинскому владению, простирается до 245, а населяющих оные дворов до 6364. В Шебранском округе примечания достойна пристань Низова, или Низиабот, в трех верстах от деревни Зенгише. Дно рейда Низиабатскаго состоит из добраго крепкаго песку. Во времена государя Петра Великаго и задолго еще прежде российские суда тут всегда приставали, приезжая для торговли с шемахийцами и кубинцами; ныне же оная пристань совсем почти оставлена.

Число жителей всей Кубинской провинции простирается до 23 147. Оные разделяются на коренных обитателей, населяющих Кубинскую провинцию, которые говорят языком, называемым тюркю, и исповедуют закон Магометов, следуя секте Омаровой; и на других, после тут поселившихся, которые населяют все прочие семь округ; но округи Мускюрской, Бермекской и Сааданской говорят языком, называемым тат; жители следуют секте Алиевой; Будухской и Хыналыхской округи жители следуют секте Омаровой и говорят языком, близко подходящим к лезгинскому, а Шабранскаго округа жители, перешедшие из Маганской степи, поселившиеся тут в правление Фет-Али хана и отца его Гуссейн-Али [205] хана, следуют секте Алиевой, а говорят, как кубинцы, языком, называемым тюркю. Армяне, поселившиеся большею частию в Мускюрской округе, составляют до 180 дворов, исповедуют невозбранно свой закон, имеют шесть церквей и десять священников. Жиды населяют 200 дворов, составляя особую деревню Кулгат, лежащую противу самой Кубы, только для того, чтобы отправлять все низкие работы в Кубе и у старшин тамошних. Варварское с ними обращение персиян нудят к сожалению о их рабстве. Они весьма бедны, говорят своим языком, исповедуют свой закон и имеют четыре синагоги и четырех раввинов. Я видел у них печатанные в Польше на их языке книги. В их деревне есть небольшие мыльные и кожевенные заводы.

Вся земля как Кубинской, так и Дербентской провинции разделена по деревням, но в сем мало соблюдено порядка, а меньше справедливости. Истинна, что богатой больше имеет во всем способы, нежели бедной, и здесь та же, что и в прочих землях.

Жители Кубинской провинции, изключая духовенство, шихов, то есть людей, удаленных от мирских сует, деревенских старост и десятских, дают хану сложною суммою со двора по три рубли ханскою монетою, по одному рубу, или по 170 фунтов, всякаго хлеба, а из дагестанских двух округ то же число ячменю; каждую весну и осень по одной овце ото ста, десятую долю со всех прочих земных произведений и по четыре фунта коровьего масла; но сии две последние подати из тех деревень, которыя отданы на аренду или в вечное владение бекам, принадлежат им и составляют их жалованье. Кроме означенных ханских доходов, збирается иногда и с народа и с беков не во щот годовых податей сумма на чрезвычайныя издержки. Армяне и жиды сверх того дают еще хану — женатые по одному рублю, а холостые по пятидесяти пяти копеек ханскою монетою. Все сии ханские доходы с Кубинской провинции, соединенные с поземельными доходами с Дербентской и Сальянской провинции, с пошлинными с монетных и рахтарных дворов, фабрик, лавок, с привозимых и отвозимых товаров, а в Сальянской провинции с рыбных и соляных откупов, также от бакинскаго хана под видом подати 60 000 рублей ханскими деньгами, все сии денежныя зборы простираются до 54 000 российскою серебряною монетою; да около 3800 четвертей муки и около 650 четвертей ячменя, не полагая в щот скот, масло и прочее. Сказав выше, что хан берет пошлины с монетных дворов, должен сказать вам, что в Дербенте, Кубе и Сальянах отдаются они на откуп, и всякой житель, сколько ему надобно, отдает в чекан серебро или медь, получает монету известнаго весу, платя подрядчику положенную цену. Деньги их серебряные абазы, коих пять составляют ханской рубль, или сто копеек; сих копеек 260 составляют российской серебряной рубль.

В сем письме оканчиваю я описание о географическом и политическом состоянии Кубинской провинции. Следующее за сим письмо будет содержать нравственность... (Одно слово неразборчиво). [206]

Духовенство составляет здесь сеиды, ахуны и моллы, которые сверх того, что служат при обрядах магометанской веры, решат притом и распри народа по книге, называемой Китаба или Шерьет, сочиненной, как сказывают, Османом, но решат распри такие, кои не возмут конца своего прежде у беков. Сии однако ж последние редко допускают тяжущихся искать другаго суда, кроме того, который дают они. Впрочем, все смертные казни зависят от воли хана, который в сем случае, как и во всех прочих, управляется собственною волею, не завися отчетом во оной ни от кого. Власть его неограничена, и определение совета производится одною его особою. Владение ханов здесь наследственное в мужском колене; но по старшем брате занимает его место младший, ежели только сын перваго не будет столько силен, чтобы присвоить себе владение. В таком случае соперник или лишается зрения или заблаговременно скрывается в чужое владение для своей безопасности. И родство, сей священный союз в (Одно слово неразборчиво) религии, здесь только дотоль хранится, пока интересы связанных оным соответствуют пользам обоих сторон; в противном случае берет оно и противные обстоятельства.

Смертоубийца отдается здесь родственникам убитаго, и от сих уже зависит жизнь и смерть виновника, которой последнему часто однако ж тогда только подвержен бывает, когда не может дать родственникам убитаго требуемой ими суммы. Но ежели смертоубийца будет из другого владения, то родственника убитаго, сыскав случай, отмщевают ему смертию, что и остается без всякаго уже риску. Примеченный в воровстве в первый и другой раз наказывается телесно, а в третий лишается или зрения или ушей, а иногда и жизни, смотря по преступлению. Но последнее средство чаще употребляется для воров других владений, кои никогда к своему начальству на разбирательство не отправляются, и сей случай не разстроивает связи приязни владельцов одного с другим; ибо и тот и другой равно в подобных обстоятельствах поступают.

Раздел наследства состоит в следующем: сыновья покойнаго берут по осьми частей, дочери по четыре, а жены по одной, которые всегда почти идут к своим родственникам или родителям. Жен по закону могут иметь до четырех, а наложниц по состоянию. Ханы берут себе в жены из дочерей владельческих; но сии преимущество пред наложницами имеют дотоле, пока не родит какая-либо из сих последних сына или дочь. Тогда уже она поступает в класс жен и имеет поверхность над прочими, того не удостоившимися. Мать Шейх-Али ханова Сегерназ есть грузинка; Гюрю пари, мать Гессень бека аги, малолетнего брата Шейх-Али ханова, живущего теперь в горах во владении Елису у деда своего по матери, есть дочь сего елысскаго бека; а сестра Шейх-Али ханова, Перджан ханум, оставленная в Дербенте правительницей, рождена от Тубике, умершей сестры уцмия каракайдацкаго; другая сестра Шейх-Али ханова, Чиннас, находящаяся вместе с ним, рождена от грузинки Кульдесте, которую после смерти Фет-Али [207] хана взял в жены Юсуп бек кубинский, родной брат наиба кубинскаго Валибека.

Таковое различие невольниц с дочерьми владельцов уже теряется, когда они родят детей, и равно все содержутся. Серали ханские не велики и не имеют более тридцати женщин. Развод с женами произойти может от самых маловажных причин, как со стороны мужа, так и жены.

Все свободные науки здешних жителей, или лучше сказать малого числа чиновников, замыкаются в арабском, персидском и турецком языках; но имеют они и компас, который в самых маленьких круглых и проклеенных серебром ящичках носят при себе вместе с тушью, коею натирают перстень, когда вместо подписи какого письма накладывают оной на бумагу, где написано их имя.

Год считается от Навруза, т.е. от 10 марта, когда солнце вступит в знак Овна, и оной разделяют с малою против европейскаго отменою на месяцы, дни и часы. Месяцы называют: Мехаррем, Сефер, Раби Эвель, Раб иахир, Джамаади Эвель, Джамаади Ахыр, Реджеп, Шаабань, Ремезань, Шавваль, Зигаде, Зигидже. Дни называют: Джума, Шенбе, Экшембе, Дюшембе, Сешембе, Чааршенбе, Пеньшембе.

Вы видели выше, что в одной Кубинской провинции одна половина следует секте Омаровой, а другая Алиевой. Вражда, которая в жизни их по предразсудку имеет действие, не простирается на все обязательства общественности. Ибо, когда надобно защищать свои владения от неприятелей, они соединяются и действуют, не касаясь веры. Что касается до браков, то муж, следующий секте Омаровой, может иметь жену секты Алиевой, и наоборот. Но однако ж сие родило здесь в начале настоящего столетия следующую историю. Когда кубинский хан Султан Ахмет, прадед Шейх-Али ханова, следуя секте Алиевой, стал поносить Омарово исповедание веры своей жены, то она жаловалась на сие своему отцу, кубинскому беку Аджиаибу, которой, собрав партию приверженных ему людей, онаго Султан Ахмета убил; и таким образом владение Кубинское совсем было перешло в руки Сурхай хана казыкумыцкаго. Но малолетний убитаго хана сын Гуссейн Али, отец Фет-Али ханов, который был спасен приверженными его отца и в деревне Таиджер, Кубинской провинции, воспитался, пришед в возраст, вступил в службу к шаху Надыру и его пособием утвердился в отечественном владении.

Архив АН СССР, ф. 99, oп. 2, № 41, стр. 10-108, 126-132, 139-142; автограф

Комментарии

1. Настоящая публикация представляет собой выдержки из рукописи П. Г. Буткова, находящейся в его рукописном фонде в Архиве АН СССР в Ленинграде. Вся рукопись озаглавлена: "Проект отчета о Персидской экспедиции в виде писем", занимает стр. 97-222 рукописного тома; автограф Буткова, черновик, иногда со значительной правкой; имеет характер писем к неизвестному другу, служащему на Кавказской линии; содержит в основном подробное описание хода Персидской экспедиции 1796 г., передвижений войск и военных действий; включает описание населенных мест, исторические экскурсы, характеристики дагестанских феодалов и их взаимоотношений и пр. Истории Персидского похода 1796 г. Бутков посвятил ряд глав в своих "Материалах для новой истории Кавказа", ч. II, /СПб.,. 1869, стр. 334-426/ и особый очерк под заглавием [208] "Записка Персидскаго похода 1796 г., или все, что я видел, слышал, узнал" /там же, Приложение, стр. 565-582/; рукопись — черновик этой записки — в Архиве АН СССР /ф. 99, оп. 2, № 41, стр. 2-96/. Существует также рукопись Буткова, представляющая собой пять его писем неизвестному лицу, написанных из Дагестана в апреле-октябре 1796 г., содержащих в основном только описание военных действий /Архив АН СССР, ф. 99, оп. 2, № 41, стр. 223-251/.

2. Из "Проекта отчета о Персидской экспедиции" публикуются четыре выдержки: 1/ описание Тарков и некоторые сведения о шамхале /стр. 103-108 рукописи/, 2/ и 3/ описание Дербента /стр. 126-132 и 139-142 рукописи/. Эти три текста имеют параллели в вышеупомянутой "Записке Персидскаго похода", однако содержат иные данные и представляют иногда значительные разночтения. Четвертая выдержка содержит описание Кубинской провинции. Существуют в рукописях два иных принадлежащих Буткову описания той же провинции. Одна такая рукопись хранится в Архиве АН СССР, ф. 99, оп. 2, № 41, стр. 170-193; она озаглавлена: "Географическое и политическое обозрение Кубинской провинции и нравственность здешнего народа". Другая рукопись, хранящаяся в ЦГВИА /кол. 482, д. 192, лл. 216-247/, озаглавлена: "Описание важнейших происшествий правления кубинскаго и дербентскаго Фет-Али хана и его наследников до прибытия российских войск под Дербент и обозрение Кубинской провинции во внутреннем устроении, с показанием деревень, числа в каждой дворов, и кому именно сии деревни принадлежат, каким обложены были жители податьми и проч.". Рукопись эта имеет надпись, рукой Буткова, карандашом: "Топография Кубинскаго ханства, составленная мною в 1796 году и от генерала моего Булгакова представленная тогда же графу Зубову, который и взял меня к себе. Об этом граф Зубов говорит в данном мне аттестате. В Известиях о Кавказе Броневского, II, 377-394, помещено мое описание Кубинской области, только г. Броневский не упомянул моего имени" /стр. 216 рукописи/.

Сравнение текста данной рукописи Буткова с текстом известного сочинения С. М. Броневского "Новейшие географические и исторические известия о Кавказе" /М., 1823, т. II/ показывает, что тексты эти действительно совпадают. Точно так же в значительной мере совпадают эти два текста с вышеупомянутым текстом рукописи Архива АН СССР. Наконец, известная близость, частично и дословные совпадения существуют между всеми этими тремя текстами и текстом публикуемой выдержки из отчета о Персидской экспедиции, хотя этот текст и содержит ряд иных данных и некоторые значительные разночтения.

3. Петр Григорьевич Бутков /1775-1857/ начал военную службу в 1791 г. во Владимирском драгунском полку, в том же году участвовал в военных действиях на Черноморском побережье, под Анапой; с 1794 г. адъютант генерал-майора С. А. Булгакова; участвовал в 1796 г. в Персидском походе, перейдя в канцелярию командующего этим походом графа В. А. Зубова; затем продолжал служить на Кавказе, с 1801 по 1803 г, был правителем канцелярии главноначальствующего на Кавказе К. Ф. Кнорринга; с 1803 г. в России на военной и гражданской службе в различных должностях; с 1841 г. — академик, с 1849 г. — сенатор; известный русский историк, автор ряда работ по ранней русской истории; в кавказоведении известен своим посмертно изданным трудом "Материалы для ранней истории Кавказа с 1722 по 1803 г." в трех томах /СПб., 1869/. О нем: Предисловие Л. Броссе к изданию "Материалов" Буткова; "Русский биографический словарь", 1908; "Кавказский этнографический сборник", вып. I, М., 1955, стр. 278.

4. Бутков оставил обширное собрание рукописей, как собственных, так и других авторов. Собрание это находится частью в Архиве АН СССР /ф. 99, оп. 2, 81 ед. хр./, частью — в ЦГВИА /кол. 482, д. 192 и кол. 414, д. 434/; два рукописных тома: 509 и 603 пл./.