Приложение 2

Императрицы Екатерины и с помощью Божьей находящегося в расцвете сил сына ее, наследника Цесаревича, и всех богоданных потомков ее Императорского Величества.

Раб Иисуса Христа Симеон и Его милостью Католикос I верховный патриарх всех армян, божественной и апостольской церкви Христовой, а также воздвигнутого во свете, на месте сошествия Христа и благодатного великого престола Святого Эчмиадзина.

От коего прибудет послание любви, привета и благословения и письмо охранительное; (да будет) благодать апостольская и сугубое Божье благословение и милосердие Провидения с вами, возлюбленным духовным чадом нашим, верными и рожденными во свете сынами Святого престола нашего и его владыческой паствой, кои пребываете в благословенной и богоспасаемой стране христолюбивого русского народа и под сенью богохранимой и могущественной державы его и под попечением и добрым покровительством многопопечительной и многосострадательной матери всемилостивейшей великой самодержицы, а именно в царственно великолепной столице Петербурге, в Москве, в Астрахани, в Кизляре, в Моздоке, в Новой Нахичевани и в других городах и селах, [65] учрежденным в коих свитым церквам и церковным причтам, священникам, князьям, вельможам, казнохранителям, ктиторам, купцам, ремесленникам, земледельцам, и другим вообще классам народа, большим и малым, мужчинам я женщинам, старикам и детям, радоваться в Господе. Аминь.

Благодать с вами, и небесный мир от Бога Отца всемогущего и от Господа нашего Иисуса Христа и от Святого духа животворящего да снизойдет на вас и да пребудет среди вас, как течение рек, и как ручей от родников, ключом бьющих и обильно разливающихся, и да будет он вам постоянною охраною и источником силы. Аминь. И вместе с богодарованным благословением письма нашего да будет известно вам, возлюбленному духовному чаду нашему, верным и сердобольным сынам и владыческой пастве святого престола Эчмиадзинского. Ибо священное писание уподобляет землю морю, что действительно верно. Ибо как море не может остаться постоянно в одинаковом положении и тождественным, так и земля, со своими обитателями. Но это общее уподобление подходить к такой земле и к такой стране, в которых есть единая верховная власть. Ибо, как море не волнуется и не бушует без порыва ветра, так и верховные и законные государи не возмущаются и не возбуждают волнений, пока не побуждаются к этому важными причинами и вескими основаниями. И поэтому, как при раздорах и войнах у них есть важные причины и веские основания, вследствие которых они возмущаются, так и по заключении мира у них есть прочные [66] установления и договоры, коими руководствуются в мирное время. А к тем землям и странам, где нет верховных государей, не подходить это сравнение; ибо жители тех стран и владений воюют и возмущаются без важных причин и веских оснований и заключают мир и успокаиваются без прочных установлений и договоров. У жителей таких владений не бывает ни установлении, ни начальства, и все они зазнаются и стремятся (стать) выше (своего положения), и поэтому постоянно происходят у них неосновательные возмущения и беспричинные воины. Ибо те кои сильны и могучи, хотят подчинить своей власти слабых и бессильных, а когда те не поддаются, стараются стереть их с лица земли или лишив их всего. А те, кто слабы и бессильны, зазнавшись, не хотят подчиниться и быть под чьею-либо властью. Поэтому в таких странах чаще, чем в море, происходят волнения и смуты, безосновательные и беспричинные. Такова вот и сия земля и страна персидская: до Надиршаха она имела государственную власть и в ней царил порядок, а когда упразднилась государственная власть, вместе с ней исчез и всякий порядок, и все повелители в ней остались без высшей власти и сделались самовольными и делали и до сих пор делают, что хотят, как уже сказано выше. Так и властитель нашей области, увидев, что все стали самовольными и сильные уничтожают и попирают бессильных, примкнул к грузинскому государю и избрал его себе опорою, на помощь и в защиту от других врагов, отдавая ему ежегодную добровольную дань. И некоторое время продолжалась эта непрочная дружба, благодари чему край наш пребывал [67] в безопасности и без страха от внешних врагов, ибо всем была известна победоносность грузинского государя и дружба с Эриванью (эриванским властителем). Но по прошествии некоторого времени эти отношения между ними стали непрочными, ибо властитель наш начал с каждым днем все более и более Сопротивляться воле властителя Грузии. Поэтому тот был принужден сначала, в 1214 году армянского летосчисления (1765 г.). с многочисленным войском двинуться на властителя Эриванской области. Этот же, не будучи в состоянии оказать ему сопротивление, заставил жителей рассеяться и скрыться в разных местах, а часть их взяв с собою, укрепился в крепости, нас же отправил на встречу нападающему, чтобы склонить его к миру. И мы, отправившись, с Божьей помощью умилостивили его и смягчили его гнев и, уплатив умеренную дань, вернули его в свою страну, не допустив нанести какой-либо вред краю и условившись, что он ежегодно будет получать дань в этом размере. Это соглашение продолжалось едва три года, и вновь начались смуты; поэтому в 1218 году (1769 г.) он (властитель Грузии) опять двинулся на нашу область с сильным войском. А властитель нашей области поступил также, как в первый раз, и отправил нас на встречу. И на этот раз с Божьей помощью мы склонили его к миру и вернули назад, не допустив нанести значительный вред нашему краю. Этот мир продолжался восемь лет. Затем. в 1227 году нашего летосчисления (в 1778 г.) опять возникли смуты из-за пустяков. как сказали выше. [68]

Он (властитель Грузии) хотя и хотел двинуться (на нас), но что-то помешало ему, а в начале 1228 года (1779 г.), в марте месяце, среди жителей стали упорно носиться слухи о его походе, наполняя страхом сердца их. Поэтому властитель нашей области начал в марте месяце подготовительные работы в крепости и постарался, насколько возможно было, обезлюдить край, рассылая жителей с их имуществом, кого в Карс, кого в Баязет и в другие места; некоторых же взял с собою в крепость. В такой тревоге и в таком страхе пребывал наш край с марта месяца до конца августа, совсем почти обезлюдев, кроме крепости к нашего престола. Наконец, пятого сентября неприятель вступил в наш край с большими приготовлениями и с сильным войском, числом более двадцати тысяч; (это были) лезгины, осетины, тушинцы, турки и грузины, разновидные и разноязычные и похожие скорее на людоедов, чем на людей. А наши, волею-неволею, и на этот раз отправили нас навстречу (им), (с надеждою) что авось найдем средство (склонить их) к миру. И мы поехали, и 10-го сентября встретили его (властителя Грузии) в селении Ошакан, где он провел шесть дней с нами. И после разных переговоров, мы убедились, что, будучи сильно разгневан на нашего властителя, не хочет внимать нашим мольбам, и не выражает никакого желания заключить мир, предлагая весьма тяжелые условия, как будто подготовляясь взять (приступом) крепость. И мы написали в крепость нашему властителю, сообщая все обстоятельства и как наши (враги) пришли и чего требуют. Но он (властитель Эривани), не обещая [69] внимания на наши письма, не подчинялся требованиям того (властителя Грузии). И таким образом, обе стороны упорствовали. Затем, в день воздвижения Креста, (властитель Грузии), выступив из Ошакана, прибыл в расположенное между святым престолом и Эриванскою крепостью селение Паракар, где и пробыл пятьдесят дней. И все это время мы тоже скитались вместе с ним в лагере. Увидев (наконец), что из крепости не показывают никакого желания подчиниться и уплатить требуемую дань, а взять крепость не могут, ибо она была укреплена и неприступна, он (властитель Грузии) стал рассылать по всей Эриванской области свои безобразные полчища, кои разрушили и опустошили все деревни, кого нашли там взяли в плен, скот и другое имущество, домашний скарб, амбары и тайные хранилища — все разобрали и взяли в добычу; всех, скрывшихся в Карсе, Баязете и в других местах, беглецов поймали и привели к себе. а потом все эти вещи, весь скот, всех пленных и пойманных беглецов угнали в свою страну и, затем, предав огню все деревни и села, 3-го ноября ушли к себе. И уцелели в нашем крае (лишь) Престол наш со своими (людьми), эчмиадзинские и ошаканские крестьяне со своим скарбом и имуществом (их пощадил (неприятель) ради святого Престола нашего и ради нас), а также те, кои укрылись в крепости. А в других местностях нашего края ничего не оставили кроме камней. Таково было положение нашего края. А что мы перенесли от этого разнообразного войска и как жили, пробыв столько времени в лагере, будучи к тому же немощны телом и [70] видя все, — не можем описать; по истине желали смерти, но смерть не приходила. А сколько вреда нанесло это войско святому Престолу и братии сколько притеснений и мучений перенесли они от этого войска, можете сами представить, ибо нигде во всем крае кроме Эчмиадзина не было жилого строения; поэтому большею частью на нас ложилась тяжесть войск, которые беспрепятственно входили толпою в Эчмиадзин, ели, пили и удовлетворяли другие необходимые потребности. Кроме этих внутренних убытков, они опустошили пять больших садов наших, и обезлюдили десять деревень, плативших нам оброк; не говоря уже о других (и щах), о которых нельзя писать. После всего этого они ушли. Когда же, по их уходе, вышли из крепости осажденные и увидели, в каком положении их села и жилища, что весь их скарб и все имущество похищены, а сами, обобранные и лишенные всего, не имеют ни дома, чтоб жить, ни хлеба, чтобы есть, ни скота, чтобы запрячь и пахать, ни семян, чтобы сеять. (тогда) они тоже начали просить у нас все нужное им и мы отдавали и продолжаем давать, охотно и неохотно, волею и неволею. И вот начиная с марта месяца прошлого 1228 (1779) года до сего 1229 г. нашего летосчисления и до текущего июля месяца в таких бедствиях проводим мы жизнь, забросив почти все собственные наши заботы и занятия и оставив без всякого употребления перо наше, как люди, коим жизнь опостыла. И теперь еще, когда пишу это, находимся мы в том недоумении и мучимся вследствие двух главных причин. Во-первых, все спасшиеся (жители) нашего края, как армяне, так и татары, [71] обобранные и лишенные всего, толпятся у нас и просят и получают от нас все им нужное, не веря, что и мы опустошены совсем. Когда говорю опустошены, не думайте, (что употребляю это слово) слегка и как другие (по милости Божьей, до сих пор не употребляли этого слова); поистине пишу, ибо, как уже говорил, в течение двух месяцев, главным образом, мы несли тяжесть вторгнувшегося войска, снабжая (необходимым) и прокармливая (их), а после них удовлетворив и продолжая еще удовлетворять нужды края. И поэтому до такой степени лишился святой Престол всего, а особенно пищи для людей и корма для скота, что пришлось просить помощи из Карса и Баязета, кон да будут вместе со своими селами благословенны Богом, ибо, если бы они не оказали нам помощи в эту трудную пору, очень тяжело было бы положение нашего Престола. Да сохранит их Бог в благоденствии вместе со всем нашим и, народом, ибо оказали помощь сердобольно и продолжают еще помогать во всем. А вторая забота наша касается будущего: что предстоит нам? Спасшиеся (жители) нашего края как будто на терниях сидят, опасаясь вторичного нашествия (неприятеля), что, наверное, будет, если не заключат мира. Что будет тогда с нами и с нашим Престолом, (одному) Богу известно; однако мы и другие стараемся найти средство (к заключению) мира, которое да укажет Господь. И теперь еще мы как будто в осаде: никто не пускается в путь вследствие обезлюдения края и опасности путей. Если случится кому-либо приехать к нам из Карса и Баязета, или кому-либо из нас ехать туда, или письмо [72] (посылать), должны дать им для сопровождения 10 стражников Таково истинное положение, как написал я вкратце вам. возлюбленным нашим Поэтому, узнав (все это), вы должны, с одной стороны скорбеть в печалиться по причине несчастий злополучного края нашего и множества убытков святого Престола — матери вашей, а с другой стороны, должны утешиться и славословить Бога, ибо милостью Его и места святого Сошествия и с помощью святого Григория Просветителя нашего, мать ваша — святой Престол наш, хотя и понес большие вещественные убытки и лишился всего как говорили выше, однако в духовном отношении остался в своем блеске и невредим во всем, вместе со своей братией. как Ноев ковчег при всемирном бушевании волн. И кроме того сделался еще защитником и спасителем множества беглецов, как армян, так и татар, ибо, кроме множества людей, кои благодаря нашему покровительству спаслись от полонящих, более чем двести пленников, как армян, так и татар, мы выкупили у лезгин, во славу Божью, во славу народа нашего и в возвеличение имени святого Престола нашего. Итак, узнав наше положение, пребывайте во здравии, да благословит и исполнит силы вас Господь, да будет над вами попечение Его и милосердие, и да будут с вами ежечасно милость святого Престола нашего. Аминь.

Перев. Ред.