№ 748

1773 г. декабря 31. — Ответ от русского двора царевичу Леону и католикосу Антонию о том, что императрица с удовольствием ознакомилась с прошением царя, но принять Грузию под покровительство и послать вновь войска не может

/л. 29/ По высочайшему ея и. в. повелению объявляется в резолюции его светлости карталинскаго и кахетскаго царя Ираклия сыну, царевичу Леону, и преосвященному католикосу Антонию, на предложений учиненныя чрез них с стороны помянутаго царя.

Ея и. в., будучи высочайше удастоверена о преданности царя Ираклия к российскому престолу, присылку их царевича и католикоса, изволила принять ко всемилостивейшей своей благоугодности.

Предложении царя Ираклия чрез их учиненныя, равным образом, здесь со всем вниманием разсмотрены.

Соглашение на сии предложения не инако, как весьма сходственно и могло б быть с прославленным в свете ея и. в. великодушием, благодетельными действиями повсюду простирающимся, когда бы в случае снисхождения /л. 29об./ на оныя подлинно те выгодности для области царя Ираклия произошли, какия он при своем намерении себе вообразил и обещал.

Напротив того, земля грузинская от Всероссиисской империи не только не малым растоянием отделенная, но и [901] хрептом величайших и трудно проходимых гор, наилутче сохранена и в безопасность прочную приведена быть может, по настоящему своему и нынешных дел состоянию, установлением и утверждением жребия ея, договорами между здешним императорским двором и Портою оттоманскою, нежели всякими другими мерами и распоряжениями.

Когда при начале войны ея и. в. соизволила пригласить грузинцов к участвованию в оной, повелев отправить на подкрепление их свой войска, то все сие /л. 30/ учинено было в той надежде, коим образом они найдутся единомысленными и, действуя общими силами и с успехом, приведут себя у соседей своих в такую степень почтения, что Порта долженствовала бы, наконец, при будущем мира заключении оставить им все между тем полученныя преимущества, чем толь достохвальной подвиг пользою своею распространился бы и в будущее потомство.

Но збытие не соответствовало сему ожиданию, Грузия какова была прежде, такова осталась и теперь в разсуждении своей участи, почему новое войск здешних в сию толь отдаленную сторону отправление, требуя опять времяни, иждивения, и самаго крайняго людям изнурения, едва ли б совсем тем не послужило только к напрасному продолжения военнаго безпокоиства, /л. 30об./ которое видится уже к прекращению склоняющимся.

По всем таким обстоятельствам и необходимости уважения оных, завися от того умирение великой части человеческаго рода, самой Грузии стараться надлежит об удалении всех признаков, какую либо перемену в ея состоянии предполагающих, и вящшую связь с здешнею империею, нежели в какой по ныне находилась, будучи предварительно известно, что Порта без великаго принуждения отнюдь не согласится признать грузинцов, принадлежащими к России и совершенными подданными ея, а напротив того, весьма скоряе, скучившись уже настоящею войною, оставить их обещается без отмщения, забывшее их в оной участвование и дозволить им и в протчем пристойныя условия и, о чем здешней императорской двор /л. 31/ и действительное домогательство употребит, находясь в таком удостоверений, что Грузия и сама по себе требует уже покоя и что сущая для нея польза, главнейше в том состоять может, когда от Порты останется безопасною, а от здешней империи во все будущее время, прострется и попечительное надзирание.

Все сие хотя в высочайшей ея и. в. граммате к его светлости, царю Ираклию, отправляемой довольно изъяснено, с которой для собственнаго царевичу и католикосу известия и копия при сем прилагается. Однако ж, как они присланы сюда с поверенностию от царя Ираклия, то для толь яснейшаго указу мения содержания оной грамматы во всей силе, не излишно почтенно и повторение всех оснований здешную резолюцию оправдающих, /л. 31/ дабы они все способы возимели вникнуть в существо здешних благонамеренных видов, в разсуждении своего отечества и потому, как сам во первых наилутчим образом удостовериться могли, как и царя Ираклия со всею Грузиею по возвращении своем удостоверили же, что здесь всемерно желается и ищется благоденствию сей христианской земле споспешествовать, по разным [902] удобностям, какия когда представляться и открываться могут, и потому покровительство россиискаго императорскаго скипетра для Грузии навсегда требует и впредь непременное.

В протчем, при отпуске от высочайшаго ея и. в. двора, сына его светлости даря Ираклия и преосвященнаго католикоса, обоим им знать дается, что всемиластивейшая государыня /л. 32/ их здешним поведением довольна быть изволит, повелев отправить их отсюда в знак монаршаго своего благоволения с пристойным награждением.

В Санкт-Петербурге декабря 31 дня 1773 года.

(На обороте 32 листа другим почерком приписано: «Сие вручено ему же, царевичу, через статскаго советника Бакунина 5 февраля 1774 года»)

АВПР, ф. Сн. России с Грузией, 1774 г., оп. 110/3, д. 453; лл. 29-32. Отпуск.