№ 545

1771 г. апреля 22. — Приговор суда и решение ВК по делу офицеров, арестованных ген. Тотлебеном в Грузии «во ослушании и противных военным артикулам поступках и из них Чоглоковым в назывании себя третьего в России персоною»

/л. 5/ Копия

1771-го года апреля 22-го дня по указу ея и. в. ГВК, слушав фергера и кригсрехта представленнаго при рапорте от генерал порутчика кавалера и казанского губернатора Бранта, держанного над бывшими в Грузии в корпусе ген.-м. гр. Тотлебена Московскаго легиона подполк. князь Николаем Ратиевым и волонтером Наумом Чоглоковым, пример майором Константином Ременниковым, порутчиками Дегралием, Петром Богдановым, князь Григорьем Хвабуловым и бывшим при Чоглокове переводчиком князь Михайлою Назаровым во ослушании и противных военным артикулам поступках и из них Чоглоковым в назывании себя третьею в России персоною.

По которому военной суд из сих подсудимых сентенциею осуждает: подполк. князя Ратиева — 1-е, за ослушание и неисполнение ордеров графа Тотлебена; 2-е, за неотправление обратно выбранных им из Грузинскаго гусарскаго полку грузинской нации обер и ундер афицеров и порутчика Богданова; 3-є, за противной поступок в недаче себя присланному от него графа Тотлебена майору Карпу арестовать; 4-е, за [604] проследование им, князем Ратиевым, со всею своею командою и артиллериею в противность данного ему из ВК указа мимо настоящей своей команды не в корпус графа Тотлебена, а в Тифлис к царю Ираклию. По силе воинских 27-го и 28-го артикулов по лишении всех штап и обер афицерских чинов к смертной казни.

Подполковника Чоглокова — 1-е, за неисполнение словесного графа Тотлебена приказания, чтоб он к царю не ездил, с пример майором Ременниковым, надворным советником князем Моуравовым и с грузинцами знакомства не имел; 2-е, за противное объявление командиру своему графу Тотлебену, /л. 5а./ что он ему в том запретить не может; 3-е, за произношение при аресте ево пред графом Тотлебеном непристойных слов, как де скоро ему от ея и. в. шпага отдана будет, то оную не ефесом, а концом ему представить; а к тому, 4, за побег ево ис под ареста из городе Душета к царю в Тифлис и 5, за называние графа Тотлебена изменником по силе воинских 21 артикула и 24 толкования к написанию вечно в редовыя.

А майора Ременникова по донесению графа Тотлебена, якобы в разломании построенных асетинцами старанием графа Тотлебена чрез реку Терек мостов, в передаче грузинцам за провос артиллерии денег и что он, Ременников, ставя себя акуратностию ево графа Тотлебена недовольным о репортовании себя больным, военной суд извиняет, потому что, как из ответов ево видно, те мосты во время прохода ево были целы, но требовали некоторой починки и чрез те мосты вел ево, Ременникова, присланной от графа Тотлебена проводник, а по переправе тех мостов в самом жилище ахметовом [в] стретил ево сам граф и во весь марш до самой Грузии следовал под ево предводительством, а пред асетинцами и ни пред каким тамошним народом суровых потсупок оказывано не было, а естли бы какие огорчении показываемы были, то в то ж самое время ему, графу, и жалобы дошли, к тому ж и приложенным при ответе ево насланным к нему от графа августа от 26 числа ордером велено, чтоб тех князей, которыя обещались мосты содержать, приласкивал и за все мосты по малому числу рубахами уплату производил, что он и исполнял, а за транспортирование артиллерии грузинцам за каждую пару быков, которых было тритцать пар ему Ременникову от графа чрез перевод /л. 6/ надв. сов. кн. Моуравова словесно приказано удовольствовать за каждой день по два рубли, взяв сведение от прапорщика Девиса сколько оныя суток и сколько пар быков было, во уверение чего от него, Ременникова и Моуравова, при ответе своем письмо объявлено, а потому, исполняя командирскую волю, тем грузинцам плату произвел, а как он наслал о сем ордер, в котором предписал, чтоб произвесть не по два, а по одному рублю, тогда чрез определенных от царя Ираклия есаулов и камиссара в казну обратно внесено двести дватцать семь рублев, а в действительной заплате двести сорок четыре рубли пятьдесят копеек, что значит точно и в шнуровой книге в росходе и так передачи сверх подлежащей платы на пару по одному рублю никакой не зделал, кем же те мосты и для чего после проходу ево, Ремонникова, были сломаны и порутчик Соловьев в следование свое с командою чрез ту реку [605] Терек за мосты плату кому производил ли и от послушания графа Тотлебена осетинцы отложились ли ему, Ремонникову, неизвестно; больным же Ремонников действительно находился, о которой свидетельствуется и приложенным при ответах ево насланным от графа ордером, в котором писано, что он прискорбствует одержимой ево болезни и желает от [о]ной получить свободу, а для пользования и лекарь ежедневно отправляем будет; а что касается до ослушания и учиненного будто с порутчиками Дегралием, Богдановым, князем Хвабуловым и переводчиком князем Назаровым против ево, графа Тотлебена, (На полях: «заговоре, да и что по прибытии») подполк. Чоглокова и ночь апреля 3 числа на ево, графа Тотлебена, погибель назначена была и в говорении Чоглоковым, что граф будет арестован, где и конец ево команде, но от кого о всем том он, граф Тотлебен, был уведомлен требует /л. 6об./ суд доказательства, а без оного их в том военной суд ни к какому штрафу не подвергает.

А мнением генерал порутчик и казанской губернатор Брант полагает, хотя они, князь Ратиев и Чоглоков, положенному по сентенции военнаго суда наказанию по лишении всех чинов и по отобрании патентов, князь Ратиев смертной казни, а Чоглоков к написанию вечно в редовыя и подлежательны, но как князь Ратиев до сего службу ея и. в. продолжал более тритцати лет беспорочно, да и в сей поступок, как видно из дела впал ни с какого злаго намерения, а единственно из огорчения по приемлемому графом Тотлебеном, как ему, князю Ратиеву, казалось, несправедливому ко всем грузинской нации в службе находящимся подозрению, что, однако ж, извинить ево не может, только подражая высокоматернему ея и. в. ко всем впадшим в вины и сущим злодеям беспримерному милосердию, не соизволено ль будет ево, князя Ратиева, от смертной казни избавить, а вместо оной на страх другим, к ему к чувствительному наказанию, лиша ево всех чинов, и отобрать патенты, написать в редовыя вечно.

А Чоглокова до выслуги, ибо и в ево ответах большой важности не оказываетца, а видно только одна по молодости лет ево пустая пышность с неограниченною горячностию, в протчем же во всем с сентенциею согласен.

А после получения сего фергера при рапорте от него, генерала порутчика Бранта, вступили в коллегию присланныя к нему от находящагося в Грузии лейб гвардии капитана Языкова взятыя от секунд майоров Карпа, барона Штейна и капитана Пикснера /л. 7/ с рапортов копии, коими показывают, что Чоглоков между разговорами при них называл себя в России третьею персоною, а о Ременникове майор Карп, ротмистр Соловьев, порутчики Свечин, Денин и Шишков показали, что в бытность их в Грузии майора Ременникова ослушания по должности и противностей против графа Тотлебена не видали. О порутчике Богданове капитан Пикснер показал, что он, Богданов, будучи в палатке у князя Ратиева, сказал ему, Пикснеру, вы де изменщики, граф давно изменник бы, надо было ево повесить и, входя в разсмотрение всех оказавшихся по делу обстоятельств ПРИКАЗАЛИ: [606]

Из оных подполковника князя Ратиева, за те ж по суду найденные вины во уважении только представленных во мнении генерала порутчика Бранта резонов, и что он напредь сего служил добропорядочно, и сие ево преступление без дальнаго вреда при самом начала пресечено, отобрав чины и патенты, написать до выслуги в полевыя полки второй армии, в солдаты.

Подполковника Чоглокова, также за ослушание своего командира, произношение при аресте пред ним дерских слов и не только название графа Тотлебена изменником, но тем важнее и себя в России третьею персоною, которым подобныя дерския изречении происходили от него и прежде и известны уже ея и. в., в чем ево и молодость лет извинить не может, ибо он, имея уже чин штап афицера, сходными с военною дисциплиною поступками примером другим быть должен и за сии ево важныя преступлении, отобрав патенты и лиша чинов, написать в салдаты в Сибирской гарнизон и отослать к сибирскому губернатору Чичерину под караулом и более двух человек людей брать ему Чоглокову с собою не позволять, а по привозе ево в Тобольск ему губернатору отправить /л. 7об./ ево в которой либо отдаленнейший острог с тем, что б он содержан был тамо в аресте десять лет. Коменданту ж или командиру, находящемуся в том остроге предписал бы он содержать ево, Чоглокова, так, чтоб никогда из города выпущаем не был, людей не больше б при нем было как человека два и никак неподлежащих писем писать не позволять, и в какое место он, Чоглоков, от него отослан, будет в коллегию репортовать.

Что же принадлежит до прочих показанных подсудимых афицеров, коих хотя военной суд и ни к какому штрафу не осуждает, но Военная коллегия, разсматривая учиненныя им при суде допросы, по тем самым находит их виноватыми: отставного порутчика Дегралия в том, что он, будучи употреблен при графе Тотлебене к письменным делам и зная, какия он реляции в Санкт Петербург писал, не храня по должности своей вверенных ему секретов, открывал оныя грузинскому царю и чрез то нарушил свою верность, за оное написать ево в ундер афицеры, и чтоб он, будучи в России, по иностранству своему бес пропитания в продерзости не мог впадать, определить в службу в Оренбургской гарнизон.

Московского легиона порутчика князь Григорья Хвабулова, что по приезде из Санкт-Петербурга в Тифлис, не явясь к своему командиру графу Тотлебену и не испрося у него позволения, но повинуясь грузинскому царю, от ево повеления независящему, отправился при грузинском посольстве обратно в Санкт Петербург своевольно — за оное написать ево в прапорщики в Первую армию до выслуги.

Порутчика Богданова, которой командирован был с командою из Моздока в числе ста человек драгун для прикрытия отправленной с князем Ратиевым артиллерии и переносу чрез горы аммуниции, и хотя по суду в заговоре против графа Тотлебена, также как и другия выше сего /л. 8/ показанныя афицеры и не признался, но вместо того капитан Пикснер доказывает, что он ево и графа Тотлебена называл без всякого основания изменниками, лиша чинов, написать во вторую армию в редовыя до выслуги.

Бывшего при подполковнике Чоглокове во услужении [607] переводчиком грузинца князя Назарова, которой, как по делу видно, по указу Правительствующаго сената за чинимыя им астраханским татарам обиды из службы с лишением прапорщичья чина выключен и отпущен в Грузию, но вместо того был при Чоглокове и, хотя ни в чем против донесения от графа не доказан, ко дабы он по ево порочному состоянию, будучи без службы праздно в продерзости не впадал, написать в рядовыя в Оренбургской гарнизон.

Пример майора Ременникова, как в состоящих в ведомстве ево деньгах щеты, так и потребныя против донесения ген.-м. гр. Тотлебена об нем, Ременникове, доказательства, а обо отпущенных князю Ратиеву деньгах выправки военному суду чрез отправленнаго в Грузию ген.-м. Сухотина и астраханского губернатора собрать и представить в коллегию со мнением, почему тогда и разсмотрение учинено будет и о том, куда следует, послать указы, а к казанскому губернатору с нарочным, выдав ему до Казани и обратно сюда на две почтовые подводы, что надлежит прогонные деньги ис курьерской суммы, записав в росход с роспискою.

Подлинной за подписанием Военной коллегии.

ЦГВИА, ф. 8, он. 6/95, д. 6, лл. 5-8. Копия.