№ 454

1770 г. октября 5-9. * — Письмо царя Ираклия II графу Н. Н. Панину о том, что из-за поведения гр. Тотлебена эреванский хан перешел на сторону турок и призывает Керим-хана и кубинского хана против него; что по вине Тотлебена потеряны благоприятные условия для военных действий; что взятие в Имерети трех крепостей с малочисленными гарнизонами было результатом победы Ираклия над турками и лезгинами под Ацкури

(* — Хотя перевод имеет дату «5 октября 1770 года», но подлинник датирован 9 октябрем (ср. док. № 455))

ПЕРЕВОД (Подлинник см. док. № 455) С ПИСЬМА К ДЕЙСТВ. ТАИН. СОВ. ГР. ПАНИНУ КАРТАЛИНСКАГО И КАХЕТСКАГО ВЛАДЕТЕЛЯ ИРАКЛИЯ, ПОЛУЧЕННАГО ЧРЕЗ НАРОЧНОПРИСЛАННАГО ОТ НЕГО ГРУЗИНСКАГО ДВОРЯНИНА ТАРХАНА ШАХОВА.

Высокосиятельнейшему графу,
Моему милостивому государю.

За первую должность мы себе поставляем представлять о здешних обстоятельствах к высочайшему двору: как скоро мы, возвратясь из неприятельской земли, отправили к высочайшему двору куриеров, то не умедлили войско свое и паки против неприятелей турок в поход отправить, которое над ними и лезгинцами, по милости божией и щастием ея и. в., до пяти раз победу одержало, не упоминая о причиненом им великом разорении и множестве побитых /л. 145об./ и в плен захваченных.

Первая удача в том была князьям Меликовым Автандилу и Георгию, которые многих на месте положили и многих же пленными учинили; и мы из числа сих последних отправили при сем к высочайшему ея. и. в. двору двух турок, из которых один пашинской сын; с нашей же стороны при том убит кн. Баадур Цицианов, которой в военных делах был весьма искусен.

Потом, 15 августа, кумыцкой владелец Аджигебирбегов брат Мамат, имея при себе войска тысячу двести человек, прокрался воровским образом чрез кахетскую степь к Бурчале. Мы, услыша о том, тотчас /л. 146/ отправили нашего [444] главнаго артилерискаго командира кн. Егора Моуравова и борчалинскаго наместника султана с войском для воспрепятствования ему г. походе к Ахалдиху, которые, напав на него с тылу, почти все его войско разбили, захватя многих из них в плен, спасшияся же неприятели бегством некоторыя пробрались к Ахалдиху, а большая часть возвратилась в свой жилища и из числа захваченных з плен отправили мы к высочайшему двору ныне же вместе с турками трех лезгинцов, из которых один называемой Пирмамат из Андреевской деревни, другой подвластной тарковскаго (В конце первой страницы 146-го листа, на полях слева, примечание: «Сей лезгинец показал о себе в Астрахани, что он не Андреевой кумыцкой в здешнем подданстве состоящей деревни, но Эрнелинской горской деревни житель и одним только именем Тарковскому Шефкалу принадлежащей») /л. 146об./ шефкала, а последней кодалелов.

20 августа кумыцкой владелец Аджигерибер с братьями свойми, услыша о выступлении нашем в поход и надеясь сей случай употребить в свою пользу, собрал четыре тысячи человек лезгинскаго войска и приближился с оним к кашей провинции, туш называемой. Мы, получа о том известие, выслали навстречу против него тушскаго начальника кн. Челакаева с войском, которой онаго владельца совсем разбил и привез к нам знаки победы по древнему обыкновению — триста правых рук и столько ж носов, отрезанных от мертвых неприятельских трупов; сверх же того, на другой день после сего произшествия наши тушкицы /л. 147/ еще пятнатцать человек лезгинцов убили. С нашей же стороны убито пять, да ранено пятнатцать человек.

26 августа чарские жители лезгинцы, которые прежде сего находились с нами в дружбе и согласии, но при настоящих обстоятельствах учинились нам недоброжелателями, собрав две тысячи войска, приближились к местечку Кизихи, а 29-го того ж августа пришли к ним на помощь и еще три тысячи пятьсот, которые все и хотели было на оное местечко учинить нападение, но кисихской начальник кн. Андроников, выступя против них с своим войском, помощию божиею и щастием ея и. в. /л. 147об./ сто восемьдесят семь человек из них на месте положил, а протчие все по разным местам разсеялись; с нашей же стороны убито девять человек, да ранено пятнатцать.

По разсыпании же оных чарров, учинило каше войско нападение па их жилища, где множество их, чаринцов, побыто ж и в плен захвачено тритцать семь человек, да более трех тысяч рогатого скота в добичу получено. А как за возвращающимся оттуда нашим войском они, чаринцы. в отмщение учинили погоню, то и при том случае им не удалось, ибо с их стороны еще сорок девять человек убито, а с нашей только три, да ранено пять человек.

Потом дагестанской владелец Аджи Гирей с братом /л. 148/ своим учинил нападение с ахалцихской стороны гм каше урочище Памбак, но как от нас для предосторожности определен был там кн. Вачнадзе с войском, то он и учинил с ним сражение, при чем побито с их стороны сто [445] пятьдесят пять, да в плен захвачено пятьдесят пять человек, и мы в знак сей победы одного лезгинца при сем посылаем.

Все лезгинцы, кроме кунзухскаго владельца, будучи подкуплены с турецкой стороны великими подарками, сильные на нашу землю воровским образом чинят нападении и разоряют. Они хотя и весьма малое в протчем к своим владельцам послушание /л. 148об./ оказывают, но коль скоро увидят подарки, тотчас па их увещании склоняются и, прокрадываясь тайным образом в турецкую землю к Ахалциху, делают оттуда в наши границы набеги. По самой истинне вашему высокогр. с-ву представляем, что естли с стороны вашей приняты будут надлежащий к воздержанию от того доброжелательных всероссийской империи дагистанцов средства или воинскими поисками, или захватом их скота, то они ни туркам против нас помощи учинить, ни нашу землю разорять не будут в состоянии (До этого А. Цагарели не опубликовано).

Кроме же лезгинцов и протчих окружающих нас варваров, /л. 149/ сделался нам неприятелем и Эриванский хан. Он, пренебрегши данную нам присягу, от нашей протекции отложился и пристал к турецкой стороне; прибывшему пред сим в Карс сер аскеру как провиантом, так и протчим весьма много вспомоществует, побуждая его требовать от султана большаго числа против нас войска; равным образом старается преклонить и Керим хана и Кубинскаго хана к принятию против нас оружия. А турки, пользуясь таким его, Эреванскаго хана, к ним усердием, хотят чрез его ж посредство и чрез великие подарки и еще нескольких ханов на свою сторону /л. 149об./ преклонить. Но поныне мы, помощию Божиею и щастием ея и. в., ничего еще вредного от них не видали. Всем же таким неприятельским против нас востаниям причиною единственно гр. Тотлебен; ибо когда он начал с нами таким образом поступать, как мы пред сим к высочайшему ея и. в. двору доносили, все окружающия нашу землю народы стали нас пренебрегать. Ежели соизволено будет от двора ея и. в. Дербентскому хану зделать увещание, чтоб подвластных своих лезгинцов сколько возможно воздержал от причинения нам обид и разореней, он конечно, сколько по уважению /л. 150/ ко двору ея величества, а не меньше и по опасности в противном случае воинскаго над ним от России поиска, весьма много в нашу пользу в том предуспеть может.

Получа мы первое вашего высокогр. с-ва письмо, которым призывали вы нас к принятию против ненавистников имяни христианскаго оружия и чтоб мы всевозможныя способы употребили к соединению с нами для сего богоугодного дела как царя Соломона, так и всех здешних князей и христиан, сколько ни старались Соломону и гр. Тотлебену предлагать, чтоб с нами общее составили дело, но во всем том по несоглашению их предуспеть не могли; весьма /л. 150об./ сожалеем, что столь много напрасно времяни потеряно, что же собственно до нас касается, то предь надеемся на помощь Божию. [446] Прошедшаго года, когда гр. Тотлебен из Имеретии обратно к нам в Грузию возвратился, царь Соломон вслед же за ним прислал к нам брата своего, католикоса, и одного из верных своих князей с таким негодовательным отзывом, что будто мы его, гр. Тотлебена, склонили к возвращению к нам большими подарками. Истинно, Соломон сие на нас взвел напрасно, и мы совсем того не знаем, в чем и свидетельствуемся как самим гр. Тотлебеном, так и надв. сов. кн. Моуравовым, а какие причины принудили /л. 151/ графа из Имеретии к нам возвратиться, о том, надеюсь, к высочайшему двору от него самого еще из Имеретии донесено. Когда же приняли мы с гр. Тотлебеном намерение выступить в поход к Ахалциху, то не оставили призывать и Соломона з соединение к себе, но он того совсем не принял, почему мы советовали гр. Тотлебену представить о том к высочайшему двору и ожидать повеления, однако ж и граф того совсем не уважил. По прибытии нашем к Сураму исполнили мы долг свой и там приглашением паки Соломона к соединению с нами; но когда и по сему он не исполнил, то брату его, каталикосу, мы зделали припамятовакие /л. 151об./ о утвержденной между нами и Соломоном в Тефлисе присяге, чтоб против неприятелей турок общия и единодушныя производить поиски, и что напротив того Соломон остается нарушителем той присяги, почему он, каталикос, и обещает его к тому склонить, чего однако ж совсем не воспоследовало. Князь его, Соломонов, вместе с каталикосом у нас бывшей, неоднократно говорил нам таким образом: «как мы осмеливаемся с толь малочисленным Российским вспомогательным войском объявить против турок войну и что нам останется тогда делать, когда солтан повелит с ахелцихской стороны сераскеру выставить против нас многочисленное войско, /л. 152/ас дагистанской всех лезгинцов подкупить к тому ж великими подарками?» Но мы ему всегда ответствовали следующими словами: «чтоб с нами ни воспоследовало, надеемся однако ж во всем на милость и защищение ея и. в. как монархини христолюбивой.»

Злоба гр. Тотлебена на нас сколь бы далеко ни распространялась, но в протчем должен однако ж он был наблюдать то, где бы большую можно было ея и. в. услугу оказать. Правда он взял в Имеретии три крепости, но против малолюдства всякому лехко можно воевать. Ежели б мы чрез одержание /л. 152об./ под Ацкуром сперва над турками, а потом над лезгинцами победы не пресекли неприятелю сообщения с Имеретийскими крепостями и чрез то не довели б тамошних жителей до такого состояния, что они принуждены были кошачье мясо есть, то б, конечно, гр. Тотлебен не столь скоро предуспел их покорить! А когда б он, Тотлебен, по нашему совету сначала принялся за Ахалцих, то б без сумнения после приобретения сей крепости и все имеретийския сами собою здались.

Он же, гр. Тотлебен, по притчине коварных своих поступков и поныне с князем Дадияном, которой к ея и. в. весьма верен и для произведения с имеретийской стороны против неприятеля войны полезен, /л. 153/ порядочным образом ни в чем согласится не мог.

О истинном нашем к ея и. в. усердии и возможных [447] услугах, как прежде мы доносили, так и ныне тож. повторяем, почему и уповаем, что ея и. в. нас в невинности нашей оправдать соизволит.

Извините нас ваше высокогр. с-во, что мы столь много утруждаем вас обширностию своих писем, — истинно, настоящее состояние дел ваших и земли нашей к тому нас принуждает; да к кому ж мы и прибегнем при таких обстоятельствах как не к ея и. в. и к вашему высокогр. с-ву? /л. 153об./

При сем представляются одинатцать писем, препровождаемых от нас к вашему с-ву для двух причин: первое, чтоб высочайший ея и. в. двор известен был о здешних обстоятельствах; второе, чтоб нам и самих себя чрез то оправдать.

Между тем мы за верх благополучия своего поставляем быть под покровительством ея и. в. всемилостивейшей монархини.

С сим отправлен от нас к высочайшему ея и. в. двору дворянин Тархан Шахов и просим ваше высокогр. с-во как на нынешние, /л. 154/ так и на прежние наши представлении милостивою резолюциею нас снабдить.

В протчем мы всегда к услугам вашего высокогр. с-ва усердно готовый.

Царь карталинский и кахетский Ираклии.

5-го (Должно быть: «9-го») октября 1770 года.
Местечко Борчала.

АВПР, ф. Сн. России с Грузией, 1769-1776 гг., оп. 110/2, д. 12, лл. 145-154. Перевод с грузинского (Опублик. только вторая половина (лл.149-154) документа. Ср.: Грамоты, с. 244-246).