№ 452

1770 г. октября 5. — Донесение из Салиани консула М. Сулякова в ГКИД о том, что соседние ханы остаются доброжелательными к России (и не ожидается их выступления против грузин)

/л. 48/ № 16.

Государственной коллегии иностранных дел от находящегося в Персии консула Михаила Сулякова

Всепокорнейшее доношение

(В конце страницы приписки другим почерком: а) «с сего доношений копия послана к его сия[тельств]у графу Никите Ивановичу Панину в 15-де декабря 1770»; б) «возвращено от его сиятельства вице-канцлера в 20-де декабря 1770»)

ГКИД от 8-го минувшаго июля всепокорнейше от меня донесено, что в силе ея и. в. указа из оной коллегии от 28-го февраля сего года писал я, по присланной от консуля Боголюбова с персицким переводом форме, ко окрестным здешным персидским ханам, яко то Дербентскому, Шекинскому, Карабагскому и Генджинскому и с тем отправил свиты моей толмача. А сего октября 4 дня оной толмач от меня из показанных мест возвратился и от всех тех ханов да бывшаго шемахинскаго Сеит хана от брата Агаси хана (которой напред сего от Фетх Али хана ослеплен и за опасностию от него ныне пребывание имеет при карабагском Ибраим хане) получил я во ответ писмаж, /л. 48об./ которые, за неимением, в свите моей переводчика отправлены от меня на сей же почте к госп. астраханскому губернатору ген.-м. и кавалеру Бекетову с тем, чтоб оные письма, чрез имеющихся в Астрахани переводчиков переводя, удобным образом, при своем доношении доставил в ГКИД. А от дербентскаго Фетх Али хана ответа не получено за отбытием ево из Шемахи в Дербент; особливо же, как сеи хан, чрез торгующих в Астрахань купецких людей получил партикулярно известие, (хотя я не токмо из ГКИД повеления, но ниже от господина астраханскаго губернатора сообщения до ныне в получении не имею) о выезде моем из Персии в российския границы, то пред прежними ево поступками ныне имеет ко всероссийской империи некоторую холодность, почему и ответному письму от него быть не уповательно. А сверх того, помянутой толмач объявил мне, что в приезд ево показанными ханами принять весьма благоприятно, причем от каждаго хана в знак ко Всероссийской империи доброжелательства одарен по одной лошеде и халату. Известной же Керим хан, пред приездом ево (Толмача) в Генджу, прислал к тамошнему Мамет хану письмо, а о чем, разведать было невозможно. То оной Мамет хан, полученное от меня письмо, в то ж самое время отправил к нему, Керим хану, а с каким объяснением, по тому ж ни от кого не слышно, только по всем обстоятельствам за достоверно признавать надобно, что предписанные ханы, будучи посланными от меня письмами о сохранении [441] высочайшим российским двором миролюбия и соседственной дружбы, уверены, имеют ко Всероссийской империи вящее доброжелательство, кроме бакинскаго Мелик Мамет хана, которой, по вероломному и кичливому /л. 49/ своему состоянию, поступает весьма надменно и с пользою российского интереса несходственно, так что и при бытности в минувшее лето в Баке отправленнаго из России для экспедиции натуральной истории по Каспийскому морю, ради изследования естества тех мест, командированнаго от императорской Академии наук госп. профессора Гмелина в город для пребывания не допустил, а имел он квартиру за городом на открытом месте, а притом и пресной воды для человеческаго употребления из имеющихся тамо колодцев брать запрещено, с каковым не удовольствием помянутой профессор от Баки принужден был отъехать и в бытность свою здесь, при свидании со мною, объявил, что он о всем бакинском хане произшествии куда следовательно есть обстоятельно представить не оставит. Да и я по верноподданической моей должности ГКИД всепокорнейше смею преднесть, что по таковым возмерчивым и надменным поступкам совсем нет надежды, чтоб тот бакинской хан впредь ко Всероссийской империи доброжелательство оказывать мог. О чем о всем от меня и к астраханскому губернатору сообщено.

О сем всепокорнейше доносит

                    консул Михаила Суляков.

октября 5 дня
1770.
Сальяни.

АВПР, ф. Сн. России с Персией, оп. 77/7, д. 148, лл. 48-49. Подлинник.