№ 413

1770 г. июля 28. — Рапорт кн. А. Моуравова гр. Н. И. Панину о том, что после опубликования манифеста гр. Тотлебеном о кн. Ратиеве и поручике Деграли Ираклий был в опасности и в течение одной недели к себе никого, кроме придворных, не допускал, боясь, чтобы гр. Тотлебен за деньги не подослал к нему убийцу, т. к. в связи с приведением населения к присяге и захватом крепостей, без ведома царя, опасения царя усилились; от кизлярского коменданта Неимча Ираклий получил извещение, что дагестанцы собирают войска для нападения на Грузию

/л. 486/ Сиятельнейший граф,
Милостивейший государь!

Господин ген.-м. и кавалер гр. Тотлебен, которой находится ныне в Имеретии, будучи в Картлии, привел несколько грузинцов к присяге в верности и подданстве к ея и. в. карталинский и кахетский владетель /л. 486об./ Ираклий, находясь и до того в такой опасности и предосторожности в разсуждении публикованнаго здесь манифеста против подполковников Наума Чоглокова, кн. Ратиева и порутчика Дегралие, что к себе в дом ни для каких нужд, кроме своих придворных, несколько время никого не впускал, думая, что, конечно, прельстит кого нибудь за деньги и прикажет по злобе убить его. Хотя вывесть Ираклия из такого сумления стоило мне много труда, но потом, уведомившись он, что подданныя его приводятся к присяге, пришол в такую конфузию и так встревожился, что не знал, что ему начать делать: созвал по секрету своих надежных советников и разсуждали они целую неделю, что б то значило, что гр. Тотлебен разстановливает команды по разным крепостям и начал приводить к присяге без ведома их владетеля, которой, конечно, не отказался б и сам утвердить присягою преданность свою ко всем-шей г-рыне императрице Всероссийской, и, наконец, конфермовали единогласно, что не удалось ему зделаться /л. 487/ (Ниже А. Цагарели пропустил 2 листа: лл. 487-488) владетелем Грузии во время бытности Ираклия в неприятельской земле, то по приведении к присяге, взбунтует грузинцов и прикажет им [390] всевысочайшим ея и. в. именем не признавать его более за владетеля; неотступно пребывали от Ираклия, чтоб он без всякаго отлагательства принял те меры, кой могли бы избавить его от какого нещастия.

Узнав я такое их мнение, принужден был уверять всевысочайшим ея и. в. именем Ираклия и его советников, что гр. Тотлебен ни под каким видом зделать того не может, и просил взять терпение до получения из Санктпетербурга резолюции, на посланныя их представлении. Осмелился и то им сказать, что такими их азиатскими мнениями и сумнительствами упустят только из рук нынешное военное время, не оказав услуги ея и. в., и чрез то могут, конечно, лишиться всевысочайшаго ея и. в. покровительства, притом объявил, что ея и. в. /л. 487об./ не сумневается о их преданности и покорности, но естли сами они пожелают учинить присягу в верности ея величеству, то чрез то докажут еще больше усердие их ко Всероссийскому императорскому престолу.

Потом Ираклий требовал от гр. Тотлебена о присилке к нему госп. полк. Клавера или других офицеров, при которых хотел учинить присягу, но как по требованию его никто к нему не прислан и ожидает ныне к себе другаго генерала, в присутствии коего намерен привесть к присяге всех своих подданных в Картлии и Кахетии, также и всю свою фамилию.

Турки ж, узнав такое Ираклиево сумнительство и несогласие с гр. Тотлебеном, присилают часто нарочных из Ахалциха и стараются с своей стороны зделать с ним мир, обещая притом прислать к нему денежную казну, но Ираклий согласиться на то никак не желает и дал мне слово, что имеет выступить в поход будущего августа месяца и продолжать оной до последних чисел ноября, хотя за неимением /л. 488/ при своем войске артиллерии едва в состоянии будет завоевать местечка и города в Ахалцихской губернии, кой по известиям нарочито все укреплены каменными оградами и крепостями; но навесть страх на обывателей и вступить в сражение может с неприятельским войском, которое Ахалцихской паша по полученному недавно известию начал вновь набирать, как из своей губернии, так и из других, а во сколько тысячах состоять оное имеет, того заподлинно здесь еще не знают.

Хотя кроме того, что и госп. кизлярской комендант Иван Неимч уведомил Ираклия, дошли сюда также известия и из Дагестана, что там некоторыя владельцы набрали войско для учинения нападения на Грузию, но оных лезгинцов и поныне здесь не видно.

Ираклий, кажется, теперь не так уже опасается о своей персоне, как прежде сего, но подлинно приметить можно, что имеет еще несколько сумнение, чтоб современем не лишиться ему самовластнаго своего правления. К сему подает притчину и приводит его в смущение то, /л. 488об./ что гр. Тотлебен разсилает своим именем письменныя повелении в его местечка, ни о чем уж не спрашивается и повелевает его подданными так, как хочет, притом некоторых дворян грузинских обнадеживает о исходатайствовании им здешних чинов от ея и. в., о чем вашему высокогр. с-ву с глубочайшим моим почитанием донесть честь имею. [391]

При сем представляю вашему высокогр. с-ву копии с двух писем от Ираклия к гр. Тотлебену и ко мне, с одного моего письма к Ираклию, с двух моих же рапортов и одного доношения к гр. Тотлебену и на оныя от него ответы. Также с одного ко мне от него сообщения от 18-го апреля и на оное с моего рапорта от 19-го апреля ж месяца, которой будучи под крепостью Ацкуре вручил я ему сам /л. 480/ персонально; а он, по возвращении своем из неприятельской земли в Грузию, пишет ко мне, что на оное свое сообщение от меня ответа не получал.

В протчем поручая себя в милостивое покровительство вашего высокогр. с-ва с моею глубочайшею преданностию и со вседолжнейшим почитанием называться честь имею.

Милостивейший государь!

вашего высокогр. с-ва всепокорнейший и всенижайший слуга князь Антон Моуравов.

28 июля 1770-го года
деревня Артозан.

АВПР, ф. Сн. России с Грузией, 1769-1770 гг., оп. 110/2, д. 13 лл. 486-489. Подлинник (Опублик. начало и конец. См.: Грамоты, I, с. 241-242).