№ 267

1770 г. апреля 30. — Рапорт кн. А. Моуравова графу Тотлебену о смятениях в грузинском войске после отступления Тотлебена из Ацкури, о блестящей победе грузин 20 апреля у Аспиндза, возвращении Ираклия в Тбилиси и приглашении полк. Ратиева и его, Тотлебена, с отрядами в Тбилиси для удобного снабжения русских войск провиантом

/л. 499об./ ЕГО СИЯТЕЛЬСТВУ

ПРЕВОСХОДИТЕЛЬНОМУ ГОСПОДИНУ ГЕНЕРАЛ МАЙОРУ И ОРДЕНОВ СВЯТАГО АЛЕКСАНДРА II СВЯТЫЯ АННЫ КАВАЛЕРУ ГРАФУ ТОТЛЕБЕНУ

ОТ НАДВОРНАГО СОВЕТНИКА КНЯЗЯ МОУРАВОВА

Рапорт

Я уже имел честь доносить вскорости вашему гр. с-ву моим рапортом от 20 числа сего апреля месяца о одержанной победе царем Ираклием над неприятелем, а ныне имеюж честь об оной же обстоятельнее сим рапортовать, что царь Ираклий приехавши от вашего гр. с-ва в свой лагирь сего месяца 19 числа, котораго ваше гр. с-во отступить и изволили от Ацкур, объявил мне, что вы, невзирая на все его прошении, бросили одного его в неприятельской земле. Здесь представляю вам, с-ший граф, поверенность, которую имели к поискам ея и. в. грузинцы потому, что непрошло еще и полчаса как вдруг по всему войску произошел превеликой ропот и шум и каждой из них кричал, что уже погибель их неизбежима, когда оне лишились ея и. в. войск, и пришли в такое замешательство, как-бы уж действительно неприятель поражал их совсех сторон и вместо ободрения один другаго /л. 500/ только умножал ужас, котрой столь далеко простирался, что многие, оставя все, что имели бежали прочь от лагиря с великим криком, невзирая ни на угрозы, ни на прозьбы своих начальников, ни на присудствие своего царя, а неприятель, усмотри [574] такое их нечаенное и непорядочное отступление и при том страх, зделал вдруг вылаеку и в одном форштате взял в плен грузинцов семдесят человек, который о сем безпорядке ничего незнали. Вовремя перестрелки находящияся при вашем гр. с-ве козаки видны были на горе и хотя мною послан был один козак их возвратить, но неприятели пересекли ему путь и недопустили его до них. [Это] произвело такое ужасное роптание между войск Ираклиевых, кои кричали, что россиане им изменили и сие доходило до весьма худаго степени, так, что много из простаго народа вынимали сабли, чтоб изрубить находящихся при мне канцеляриста, козаков и собственных моих людей и что я неиначе как одним терпением, ласкою и помощью начальников с нуждою утишить мог. Столь видимая опасность принудила Ираклия и всех ево знатных людей разезжать с великим угрожением, с обнаженными саблями между бегущим и трепещущим народом и сим привели наконец войско в некоторой порядок и, отступя от Ацкур версты три, остановились, /л. 500об./ где советовал я Ираклию, чтоб он как можно скорея приказал атаковать неприятеля, уверяя его всевысочайшим ея и. в. именем, что он и войско его не должны приходить в отчаяние, что, хотя ваше гр. с-во отделилось от него, на сей случай я старался б ободрить своих людей нести однеми своими силами и неприятелю вред зделаеть и сним веражение вступить, то служба его гораздо приятнее будет ея и. в. и чрез то больше должен и ожидать все высочайшаго ея и. в. покровительства. Он, будучи ободрен сими словами, с пятью стами конными грузинцами атаковал тех турков и лезгинцов, кои их гнали, и, обратя их тогож часа в бег, гнал до самаго форштата, где побито несколько человек неприятелей, имея с своей стороны одного убитаго и трех раненных грузинцов и, довольствуясь сим малым выигранием отправил он нарочнаго просить вашего гр. с-ва, чтоб вы невозвращались в Грузию, а, соединясь сним, продолжать диверсию над неприятелем, но, неполучая на сие никакого ответа, прождав на месте до другаго дня, объявя своему войску, что хотя ваше гр. с-во /л. 501/ на несколько время и отлучились от него, но чрез то не надлежит терять надежды и приходить в отчаяние; притом объявил про меня, что я нахожусь еще при нем и потому должны оне знать, что всевысочайшаго ея и. в. покровительства нелишены — что весьма много ободрило сей народ.

20-го выступил в поход к деревне Аспинца, лежащей на самой Куре реке, разстоянием от Ахалцыхе два часа езды, а от Ацкур дватцать верст, и, подходя подвышеписанную деревню Аспинца, встретили тысячю пять сот человек конные делубаши, леванды, — ив таком месте, где с левой стороны высокие горы, на которых верхом въезжать никак способу не было и с правой стороны река Кур; от гор же до реки Куры разстояние было только две версты, где Ираклий атаковал их напоходе с отборною конницею. Хотя турки сильно и с своей стороны оборонялись, но, наконец, принуждены были ретироваться, оставя на месте до пятидесяти человек мертвых, у негож побито четыре князя и десять редовых. Между сим не прошло еще и полчаса как оказались на сикурс, по объявлению пленных левандов, делубашов и арнаутов, с копьями три тысячи сорок, /л. 501об./ да лезгинцов девять сот шесть десят человек доброконные, которых Ираклий без всякой остановки [575] атаковал на саблях и, незделав ни одного выстрела из ружей, разбил. Неприятель же, неимея другой дороги к своему спасению как только бежать к мосту, зделанному на реке и переправляться через оной, ибо вышеписанная вся деревня вдруг, по приказанию Ираклия, зажжена была по разбитии прежних тысячи пяти сот турков. По присяжной моей должности [с покорностию моею] доношу вашему гр. с-ву, что за день пред сим, устрашенные и трепещущие грузины, здесь же уже с такою невероятною храбростию атаковали и стаким жаром гнались-за неприятелем, что однех мертвых тел неприятельских до трех тысяч на поле положили и, будучи в запальчивости, не делали пощады неприятелю и каждой, по здешнему обыкновению, нес голову пред ставку Ираклию, что им, по записке их имян, обещано награждение, а протчия, спасаясь бегством и не имея другаго способа, бросались в воду, где и потонули, куда многие из грузинцов за ними бросались. Весь неприятельской корпус истреблен так, что самое малое число онаго спасалось, а грузинцов не было в самом действительном сражении /л. 502/ более трех тысяч человек. При сем случае взято у неприятеля много знамен, серебреных булав и много хороших лошадей с богатыми конскими уборами и разнаго оружия получены в добычю. Урон Ираклиев состоит: убитыми — из дватцати пяти человек, да ранены сардал его, то есть начальник, князь Александр Цицианов, Иасе Эристов и редовых пять человек, С неприятельской же сторону между мертвыми телами найдены из турков: Голла паша, от двух бунчуков, Артанис беги, Бекир бег Емин, бег Шавшедской, бег Киским, бег Нариман, бег Артанис Калим, бег Таускари Мусалим Рачабага, бег Левандской, Баш Ага и Баш Дели; из лезгинцов — владелец Сулхав, которому в Константинополе двести тысяч рублев даны были для учинения нападения на Грузию и, по завоевание оной, обещано было ему быть пашею в Тифлисе; предводитель лезгинскиеж: главной — Малачил, котораго голову послал Ираклий лезгинскому Кунцахскому владельцу, ибо оной Малачил часто нападение делал на онаго владельца Кунцахскаго, потом Кока Аджи и другие еще. В сем сражении отлично себя оказал зять Ираклиев, придворной маршал и начальник войска князь /л. 502об./ Давыд Орбелианов, коего помощь и прежде удержала бегущих под Ацкуром грузинцов, а Ираклий сам убил вышеописаннаго славнаго предводителя Малачила и одного еще турка. Сын же Ираклиев Георгий закрывал обоз. По разбитии неприятельскаго корпуса, расположился Ираклий лагирем при оной деревне Аспиндза, где 21-го числа имел роздых.

А 22-го прибыл под местечко Ахал-Калаки, куда спасшиеся неприятели несколько человек, вбежа ночью и переколов семьдесят душ христиан побежали в Азрум, — разослал тогож числа партии по разным деревням, от куда довольное число рогатого скота в добыч взято и провиант с собою привезли.

Хотя Ираклий несколько склонности оказывал остаться еще в неприятельской земле, но знатныя его, собравшись, представили ему с своей стороны и войск его, что, хотя и оказали ея и. в. малую еще услугу, но неимеют ныне более время остановиться неприятельской земле, а занужно почитают [576] возвратиться в Грузию й удовольствовать корпус вашего гр. с-ва правиянтом и всем нужным, а без того могут лишиться всевысочайшей ея и. в. милости почему /л. 503/ Ираклий принужденным себя нашел, оставя неприятельскую землю, где по отделении вашего гр. с-ва находился шесть дней, и прибыл вчерашняго числа благополучно в Тифлис с Кахетским войском, а грузинское распустил третей, день тому уже назад по домам другою дорогою чрез местечко Гори. С сею совершенною победою, коей я был очевидным свидетелем, находясь вовсе сие время при Ираклии, я за особливое щастие почитаю с покорностию моею поздравить вашего гр. с-ва, коей знаки — пленные, знамены, булавы, которых Ираклий намерен отправить ко всевысочайшему ея и. в. двору.

При сем и сие с покорностию своею рапортую вашему гр. с-ву, что Ираклий, по прибытии своем в Тифлис, получил известие, что господин подполковник кн. Ратиев марширует с командою к вашему гр. с-ву, то занеимением еще точнаго известия, где ваше гр. с-во находиться изволит и дабы сию нововступившую в Грузию команду излишним походом, которой бы она иметь должна к вам и обратно, с вами до Мухрана не утрудить и удовольствовать лутче провиантом, — приказал оному господину подполковнику князю Ратиеву прибыть с командою /л. 503об./ в Тифлис; при том просит и вашему гр. с-ву приехать в Тифлис же и расположиться с корпусом под городом, уверяя, что всем нужным снабдить корпус ваш скоряе и гораздо способнее может, а Мухран, где ваше гр. с-во намерены расположиться, признает совсем не затакое способное место, как Тифлис; и для вышепредставленных резонов взял и я смелость сообщить оному господину подполковнику князю Ратиеву, чтоб он прибыл с командою сюда в Тифлис, О чем, представя, имею ожидать на сие ордера вашего гр. она. 30-го апреля 1770-го года. Тифлис. Антон.

(Часть скрепи - «Князь Антон Моуравов» (лл. 499-504)).

АВПР, ф. Сн. России с Грузией, 1768-1771 гг., он. 110/2, д. 6, лл. 499-503. Копия (Опублик. см.: Грамоты, 1, с. 105-109).