Попытки освоения природных богатств Осетии в XVIII столетии

(Продолжение) ¹

Описание найденным в Осетии металлическим серебряным и свинцовым признакам ²

/л. 150/ § 1. Пo приезде моем в Кизляр, я увидал в оном первый металлический признак железа, в наносном рекою Тереком песке которым притом, сверх железа, уверял селенатовыми своими частицами и о дорогих металлах, что они должны быть конечно в вершине реки Терека или впадающих в оную других речках. Сии признаки, хотя и обнадеживали меня в желаемом моем случае о прииске вверх по Тереку дорогих металлов, однако притом наводили и сумнение впадающими в оную другими речками, и для того старался я во время осмотра Брагунских теплых вод посмотреть прежде устье реки Сунжи впадающей в Терек против казачьего городка Шадрина с тем, что нет ли и во оной таких же металлических признаков, которые находятся в Тереке, однако оных нашлось больше в последней, нежели в первой реке.

§ 2. Сему подобно уверяли меня о дорогих металлах похождением своим показанные Брагунские горячие и Червленские нефтяные колодцы, лежащие по край тех хребтов, которые начинаются почти от устья реки Сунжи и склоняются в западную сторону почти параллельно вверх по Тереку, как видеть можно на приобщенной при сем карте ³, до мест старинных жилищ Джулата и Татартупа, а от оных по другую сторону реки Терека, простираются Большою Кабардою и далее в стороне Черного моря, ибо склонение простирающихся оных хребтов от главных снежных гор и материи, особливо железастая и серная, которые, как мне случалось видеть при Брагунском и Червленском горячих колодцах, подкрепляли мою вероятность и придавали тем больше охоты для сыскания дорогих металлов, чем ближе я подходил к вершине реки Терека ⁴.

/л. 150 об./ § 3. Таких примечаниев держался я крепко в проезд мой в Осетию; между тем, как приехал к старому жилищу Татартупу, который лежит вверх по речке Тереку по течению ее на левой стороне подле гор, простирающихся от нефтяного Червленского колодца, то по неподалеку от оного, вверх же по впадшей в оную речку Аксу или Белой, нашел между каменьями в воде признак небогатой серебряной руды, потом в первый же приезд чрез реку Ердан и как приехал к речке Фоке, то нашел в оных и нарочито богатые признаки свинцовой и частию серебряной руды.

§ 4. Итак, надежда моя больше ободрилась, когда я приехал июня 28 дня в Осетинской монастырь, который лежит, как довольно известно [149] по край гор близ Барукских кабаков; между тем с посланным со мной ротмистром Киреевым приласкались к барукским узденям и к самому Малой Кабарды владельцу Батоке, которые, между посторонными разговорами, объявили довольно известное в их кабардинских местах по речке Кунделей ингушевское железо, которого и пробу, как от их, так и самому мне, по возвращении из Осетии, случай был удобный достать кусочки руд в показанной речке Кунделее и Тереке.

§ 5. По сему желание мое было больше, чтоб ехать прежде лучше вверх по речке Фоке. Итак, 30 июня по утру отправился я вверх по речке Фоке гористыми лесными местами до горского жилища, называемого по речке, на которой оное стоит, – Керчь, куда приехал уже ввечеру. Сие местечко Керчь, хотя отстоит расстоянием от Осетинского монастыря и не далее, как на одне полдни, езды (что я обратным приездом речкой Фоком приметил), однако, лукавством кабардинского владельца Батоки и Барукиных Кабаков узденем Шалохом, проведен, воровскою их околичною и трудною по горам до местечка Керчь, дорогою.

§ 6. Июля 1 дня по утру поехал из Керчей вниз по речке, называемой по оному же жилищу, до ее устья, впадающего в речку Фоку, до которого расстояния будет от жилища около пятнадцати верст; по сторонам же оной дороги, – следовательно, и речкой Керчью – растет довольно годного /л. 151/ для огромного строения лесу ⁵. Потом от устья речки Керчи поехал вверх по речке Фоке, по течению ее, по левой же стороне, где также растет по обе стороны оной годный к строению лес, верст на десять. По окончании сего оказался признак свинцовой и частию серебряной, называемой шпат, а местами и бленгланцевая серебряная и свинцовая руда в осыпях и косогорах, склоняющихся к речке Фоке, и продолжалась такими голыми гористыми местами до самого Хуртатского жилища, примером на пятнадцать верст.

§ 7. В показанных Хуртатах, как я был один день, то не столько меня прельщало положение тамошних гористых мест, как строение горских их жилищ, особливо, что в их башнях, палатах и пашенных загородах, – как видно, по нужде, а не для украшения, – закладены в стенах камни, содержащие свинец и частию серебро.

§ 8. Третьего числа июля по утру поехал из Хуртат по той же стороне речки Фоки и по тому же голому кряжу гор, по которому и приехал к речке и осетинскому жилищу Коора, между тем признаки серебра и свинца продолжались даже до самой вершины речки Кооры, которая впадает в речку Фок; расстояние же местечка Кооры от Хуртатских первых жилищ состоит по примерному положению около двадцати верст и более.

§ 9. Четвертого числа июля поехал из местечка Кооры поперек тех голых гор, которые простираются от Хуртатских жилищ вверх по речке Фоке к Ерданским жилищам, называемым Лагирям, до которых расстояния от местечка Кооры например около пятнадцати и более верст; в проезд же оного расстояния, за случившимся в тот день дождем, особливого ничего не нашел, как только-что показанных свинцовых и серебряных руд признаки.

/л. 151 об./ § 10. По приезде же в показанные Лагири к реке Ердани между протчим случилось быть известну, как приласкались мы с посланным со мною ротмистром Киреевым к тамошним усердно [150] желающим выходить к российским границам для поселения старшинам, то некоторые из них между посторонними разговорами выговаривались, что свинец и серебро, хотя и неподалеку и от их жилищь находятся также во многих местах, однако они будто боятся оной из таких мест брать для застарелого в них суеверия в почитание оных места за святость ⁶.

§ 11. Пятого числа, то есть на другой день, собрались в то жилище, где мы пристали, из дальних, лежащих по реке Ердану Лагирских жилищь старшины и объявляли ротмистру Кирееву на его вопрос с большею горячностью свое желание с тем, что они намерены вытти для поселения к российским границам, которых числом будет тысячь до шести и более и притом напоминали, что в таком их намерении на российскую сторону, как прежде сего, так и ныне всегда имеют немалую надежду. Такое их из дальних Ерданских жилищь собрание (которым бы надлежало еще ехать для сыскания металлических признаков) удержало и меня далее вверх по Ердану путь свой продолжать, потому что пришедшие из дальних Лагирей старшины о ловле диких баранов (которыми приказано было от господина генерал-майора астраханского губернатора и кавалера Бекетова сыскание металлов прикрывать) нынешним летним временем совсем отказались, чему в сходственность находящейся при мне показанной ротмистр Киреев пo данному ему от господина кизлярского коменданта Потапова наставлению в таком случае и поступил с большою осторожностью, дабы как порученная мне комиссия осетинцам и кабардинцам чрез показанный первых отказ не могла открыться, так и себя б не допустили до какой либо опасности, следовательно, и нам на последок с ротмистром Киреевым в оных Лагирях больше жить и далее ехать – оставалось совсем сумнительно и невозможно.

§ 12. Между тем, покуда я жил в Ерданском жилище Лагири, осматривал и примечал положение того голого кряжа, на котором стоит и Хуртатское жилище, что оной простирается /л. 152/ еще и далее вверх между обеими показанными реками Ерданью и Фокою, также и о металлических признаках и без показателей как положением в оном кряже каменистых слоев, осыпями и бояраками, также повышением и понижением умеренных склоняющихся от оного кряжа гор, и желтоватою глинистою матернею уверял весьма довольно о надежде показанных металлических руд. Сему однако в доказательство послужили мне два человека не тамошних новокрещенных жителей при случае посторонних разговоров, из которых первой показывал вверх по речке Ердану склоняющейся от показанного Хуртатского голого кряжа то место, откуда они достают свинец для собственных своих оборонительных нужд, а другой хуртатской житель Алеука Цалеков, который объявил бленглянцевую же серебряную руду в их хуртатских местах, лежащих повыше устья речки Кооры, впадающей в показанную Фок, например в десяти или менее верстах; которую надежду доказывают их каменное строение и пашенные загороды, так что они и сами между собою догадываются и признают, что те светлые каменья не простые, но выбрать оные из стен своих башен и полат, сделанных их предками, опасаются и боятся. Он же Цалеков, при обратном моем проезде чрез Хуртат, принес мне за две рубахи холста [151] показанной бленгланцовой, содержащей по виду свинец и серебро, руды фунтов до десяти, взятой по близости их жилища и пашен, которые они имеют на том же голом кряжу, простирающемся между Ерданью и Фокой, из которой однако взял я не более как фунтов до пяти, а оставшую отдал ему, так как оная бутто не надобная мне была; сверх того, уверял он, что и по правую сторону речки Фоки, то есть между оной и Кицылом против их жилища Хуртат таких признаков свинцовой и серебряной руды находится довольно, чему и самое положение места и материя в горах весьма соответствовала, что мне случалось видеть при обратном моем проезде из Лагирей в протекающих из оных гор речках.

§ 13. Не меньшее доказательство для уверения сих металлических мест получал я в обратном же моем из показанных Лагирей проезде от одного новокрещенного осетинского жителя Давида Мамыкина, который показывал близь лежащую склоняющуюся от Хуртатских же и Лагирских кряжей ту гору ⁷, из которой брал Осетинской комиссии покойный грузинский архимандрит Григорий на пробу серебряной и свинцовой руды, а другой Коорской житель между тем за продажу кремней и без всякого у него спрашивания и самой из оных мест бленгланцевой серебряной руды фунтов до десяти принес, из которой однако я большую половину /л. 152 об./ при том же осетинце, для уверения его, что будто я в таких каменьях никакого знания не имею, бросил, а из другой половины выбрал несколько кусочков для показания оных в Мосздоке и в Кизляре.

§ 14. Итак, наконец, нахожу за излишнее описывать обратный мой проезд, потому что я почти тою же дорогою из показанных Лагирей следовал, которою к оным из монастыря приехал, но только что от местечка Кооры ехал по правую сторону речки, называемой по показанному жилищу, до ее устья, впадающего в Фок, а оттуда до Хуртатских первых жилищ по правую сторону речки Фоки, от Хуртат же ехал назад почти до самого монастыря с переменою вниз по обе стороны речки Фоки, а не по горам, так как выше сего в § 5 упомянуто. Сверх сего между тем как подъезжал я к концу к склоняющимся к Кобардинской степи горам, то хотя в оных сыскались признаки и железной руды, однако оные для вмешенных в них серной и арсеникальной материи и потому в рассуждении плохой доброты против унгушевской железной руды, оставил я оные без всякого осмотра, а довольствовался тем понятием, что и сии признаки находятся в тех же простирающихся от унгушевских жилищь подле кабардинской степи крайних горах.

Примерное же расстояние от Лагирей до монастыря, естли положить безостановочною ездою, то не более будет, как до полтора дни езды, а особливо весною и осенью может быть еще и скорее, потому что в сии времена воды, как натурально в тамошних реках вытекающих в крутом положении из гор, гораздо меньше, нежели летом бывает. Такой переезд от монастыря до Лагирей еще ближе должен быть по примерному моему положению рекою Ерданью, которою и мне весьма хотелось обратно проехать, было не можно, другими же местами, кроме что здесь показанные Хуртаты к Кабардинской степи, обратно осетинские жители провожать нас не брались.

На подлинном подписано тако:

Гитен-фервальтер Степан Вонявин.

Сентября 13 дня 1768 года. [152]

Изъяснение, служащее к удобностям для заведения в Осетии по найденным там серебряным и свинцовым рудам плавиленного завода ⁸.

/л. 153/ § 1. Что признаков серебра и свинца в Осетии как в вершине речки Фоки, так и реки Ердана сыскалось довольно, о том почти никакого и сумнения нет; к тому еще положения мест между Фоком и речкою Кицылом обнадеживают также довольно и свидетельствуется как заключенными в оных материями, так и тамошними горскими жителями, что и они заключают в себе серебро и свинец; по речке же Фоке, по течению ее на левой стороне в вершине лежащия горския каменные жилища и пашенные загороды свидетельствуют также и объявляют заключенные в себе не для украшения, но по нужде закладенные в стенах башен свинцовые и серебряные руды. Сему в вспоможение доказательству о таких металлических местах не меньше служить может, как к разрабатыванию металлов к укреплению и устраиванию полезных машин, так и для других надобностей в здешних полуденных местах полезнейшей металл железо, которое находится, как нарочно для того, неподалеку от оных осетинских мест, в горских же жилищах, называемых Унгушах.

§ 2. Для выплавления таких металлов для построения фабрик и есть ли потребует нужда и для всего завода доставать годной лес, то хотя в самых тех горах Хуртатских и по Ердану в Лагирях оной мало, или только местами находится, однако напротив того первой кряж гор от Кабардинской степи или от Барукиных кабаков и монастыря произращает по большому своему пространству, которое в длину от Сунжи в западную сторону считать например можно слишком на сто верст, а поперек в горы на пятнадцать и более верст, все годной на огромное строение лес. В жилищах же по Фоке и по Ердани, в их вершинах местами в горах хотя лес растет также и сосновой, годной для зжения уголья, однако оной за трудной перевозкой чрез горы с места на место в рассуждении большого количества на первом от степени показанном кряже лесу, к заводскому довольствию поставить не можно, а беречь или оставить оной весьма нужно больше для разработывания и доставания в Осетиях показанных свинцовых и серебреных руд.

/л. 153 об./ § 3. Из сих обстоятельств рассмотреть должно, что когда неподалеку таких металлических признаков находится [на] показанном подле Кабардинской степи кряже лес, годной для заводского содержания, то надлежит изъяснить, как оной способно или трудно и к которым местам легче доставать будет можно, притом водою плавить или сухим путем оной привозить, из которых:

1-е к облегчению людей и заводской способности служить может главное положение завода, которой естьли построить в верх по Фоке, например, верстах в десяти или по Кицылу и Ердани (не исключая и речку Кунделей, на которой со временем также построить можно железный завод) только чтоб не далее такой завод от Кабардинской степи отстоял, как в десяти или семи верстах в тех первых от оной степи лесных горах, то чрез то как привоз из гор металлов, так приуготовление к такому заводу лесу и уголья весьма с облегчением людям и прибыльнее будет казне.

2-е. Водою же, показанными всеми треми речками, как вниз по оным, так еще того хуже вверх за большею быстриною, каменистым грунтом и мелкостию, совсем не можно ни лес и ни уголья плавить, кроме что разве в показанных удобных местах или, еще лучше, по измерении со временем таких речек падения построятся приличные плотины, которые несмотря на их сильную быстрину, искусным запружением служить могут не только что в перевозе к заводу из гор металлических [153] руд, но и в самой построенной в тех местах завод, и что потребное в рудные горские места перевозить будет, тогда оными прудами несравненно легче против сухопутного и притом гористого тракту.

3-е. Однако по нужде доставать можно из гор на первой случай руды в завод сухим путем на тамо привычных горских ишаках и буйволах ⁹, между тем старатся должно поправлять для проезду арбой дорогу и изыскивать способные другие, как то и мне случилось, по краткости моего там осмотра, слышать от хуртатских жителей и в Осетинском монастыре, что от Барукиных кабаков вверх по речке Кицылу есть такая дорога, по которой ездить можно арбою до места, где можно поравняться по близости против хуртатских жилищь, которою, однако, горские жители для уважения своих крепких гористых мест очень мало ездят.

§ 4. Несравненно против всех сих обстоятельств с уважением принять должно тамошней осетинской народ потому что может ли оной принять с удовольствием: 1-е как заведение там плавиленного завода; 2-е вывоз в Россию серебра и свинца; 3-е употребление их и Малой Кабарды лесов так и 4-е не исключая и самых осетинских жителей, которые б по большей своей привычке к тамошним горским местам могли и заводскую, и частию горную работу исправлять.

Но сии четыре обстоятельства нахожу такие резоны, которые сопряжены почти с самими горскими жителями, особливо с Ерданскими и Хуртатскими, которых будет тысяч до семи или и более, ибо во время моего там металлических признаков осмотра пришедшие показанных людей старшины выговаривались с большим желанием неоднократно находящемуся при мне ротмистру Кирееву, что они с крайнею охотою желают выйти из гор для поселения на степь Малой Кабарды и быть под покровительством российского двора и при том просили о защищении от Большой и Малой Кабарды; такое их желание может быть и потому без вымыслу и справедливо, ибо претрудная их жизнь в хлебопашестве и скотоводстве по горам, а притом и склонность к христианскому закону и крещению и случающияся от кабардинцев обиды к сему их больше приводят.

Итак, когда большое желание их есть вытти из гор для поселения на Кабардинскую степь, равно как и живущие в горах по речке Кунделей унгушевцы, которых будет около трех тысяч человек, желающих также выйти из гор для поселения на Кабардинской же степи, то из такого их выходу заключить нетрудно, чтоб они не допустили построить в котором либо-нибудь из помянутых мест плавиленной завод и в рассуждении их бедности и склонности к трудам и когда они таким переведением довольны уже будут, надеяться можно, чтоб они согласились по вольному им платежу и заводскую работу исправлять; так же сумневаться не можно и об лесе, чтоб они его жалеть могли тогда, когда будут уже иметь от России защищение, ибо они лес как в свое строение, так и в домашние надобности на посуду весьма не склонны оной употреблять, а привыкли больше его хранить для обороны своих жилищ вместо крепостей.

§ 5. Здесь нахожу не за излишнее изъяснить и о начале переселения горских жителей на степь Малой Кабарды для того, что когда сперва выйдут хотя одни только крещенные хуртатские и ерданские жители и их, ласково приняв, роселят с нарочитыми выгодностями, /л. 154 об./ то уповательно, и оставшие некрещенные горские жители, польстясь их авантажем, также будут для поселения на степь [154] выходить. Но прежде нежели оные народы приглашать опробовано будет к переселению на степь Малой Кабарды, то нахожу также за полезное, чтоб определен был в Моздок или, еще лучше, в Осетинской монастырь нарочито ученой духовной должности персона, дабы выходящие из гор бедные смыслом о законе могли как духовном, так и светском поучаться и чрез то к российской стороне больше усердием склониться

Сие притчину подало мне изъяснить для того, что когда осетинцы прежде разглашения или им отзыву о построении там завода поселением своим на Кабардинской степи будут довольны и чрез определенного к ним духовного закона учителя между тем приведены будут к лучшему России почитанию, то тогда как плавиленной там завод заводить, так и металлы доставать из гор будет уже приличнее и безопаснее, однако, снабдя притом те места, особливо Осетинской монастырь ¹⁰ и их новые жилища, военною командою, дабы кабардинцы чрез то им при первом случае не могли учинить во зло какой-либо обиды.

§ 6. Переселение осетинских жителей на степные пустые места Малой Кабарды не меньше нужно, как и сами те народы, естьли опробовано будет, построить там для выплавления металлов завод, потому что хлебопашество и скотоводство, производимое им, способствовать будет как самим поселениям, так и другим служивым в заводе людям, и так переселение осетинцов на Кабардинскую степь сколько самим им полезно будет, то равным образом и к заведению там плавиленного завода полезно быть может.

§ 7. Напротив того, если показанных осетинцев для политических обстоятельств с Отоманскою Портою из гор на Кабардинские пустые места вывесть будет не можно, то в таком случае как добычу из гор руд, так и построения там завода доказывать я больше ближних средств не нахожу, ибо по близости оных гор живущей на показанной степи народ черкесы хотя бы несколько к таким трудным работам и склонен был, однако по закоренелому /л. 155/ в них непостоянству положиться на них весьма сумнительно, да они и сами по всегдашней с осетинцами ссоре за такое дело не возмутся; других же народов, склонных к таким работам, по близости оных мест, никаких не живет, и потому оные металлы, кроме осетинских жителей, с прибавкою при том к оным хотя небольшого числа на первой случай наших российских, другими народами доставать никак не можно.

§ 8. Подобным образом положить я сумневаюсь, чтоб не переведя осетинцов на Кабардинскую степь из гор в заведении там завода, и добычу руд, ибо, естьли б и оставя оных осетинцев в нынешних их своих жилищах, определить к ним исправного и ученого духовного закона учителя и к тому светского доброго состояния человека для приведения их к лучшему России почтению, также построить бы в Лагирях монастырь, а в других местах учредить бы и церкви, снабдя при том хорошими священниками на авантажном содержании к лучшему тех осетинцов приласканию, то из сего нахожу к заведению там заводов такие трудности и препятства, потому что приучение их к духовному закону и частою к светским обрядам, хотя бы добрым старанием по нескорому времени получить и могло свои силы, однако недостаток к скотоводству и хлебопашеству удобных мест все-таки [155] принуждать их будет к неудовольствию и всегдашнему роптанию, почему и препятство может быть и от самих их для сбережения скудных своих мест и в допущении построить там плавиленного завода.

§ 9. Но чтоб в Малой Кабарды жители в построении там плавиленного завода остались покойны и без роптания, а притом бы согласнее могли обходиться и с осетинскими поселянами, то за нужное еще нахожу доложить, чтоб с кабардинцев, прежде показанного заведения плавиленного завода и переселения осетинцев, так как, по великой их азиатской склонности и всегдашней охоте к ружейным стволам, пистолетам, кинжалам, ножницам, иголкам и другим сим подобным нужным им вещам, приводить их в такие мысли, что они с охотою сами просили для выплавливания тамо в большем количестве из унгушевских руд железа и для делания из оного показанных нужных им вещей российских горных и слесарных мастеров; такое положение, я думаю, может быть приятно и со обеих сторон, как кабардинцам, так и особливо и унгушевцам, а сим последним в поселении на помянутой же кабардинской степи по речке Кунделее будет еще и безопасность: кабардинцы от нынешней их нужды пользоваться будут свободно /л. 155 об./ нужными им вещами и железом, а другие, то есть унгушевцы, по склонности ¹¹ своей к такому делу, научаться могут лучше от наших мастеров в выплавливании железа и в делании разных из оного вещей, чрез что как сами себя унгушевцы, так со временем и казна получать может еще и прибыль сверх сего, что кабардинцы и унгушевцы считать себя будут в построении такого небольшого на первой случай завода довольными, служить оной будет заведением своим немалой и плавиленному серебренному и свинцовому заводу как и в построении оного так делания машин и разных горных инструментов ¹².

И на последок упомянуть должно о местах, на которых осетинским жителям я признаю поселиться за способно, из которых первым, живущим по Ердани в Лагирях, поместиться можно между рекою Ерданыо и Фокою, где в длину от накопления гор до реки Терека расстоянием будет верст около пятидести, а поперек между Фоком и Ерданью от пятнадцати и до двадцати будет верст пашенной и сенокосной земли, также и по другую сторону Ердани, до речки Аксу, находится довольно к поселению их порожней земли; другим хуртатским жителям положить без нужды можно, годное же место для их хлебопашества и скотоводства между Тереком и Кицылом и по левую сторону по течению речки Фоки близь первых от степи гор; третьим унгушевским жителям между рекою Тереком и Кунделеем поселиться признаю за способно; протчим же Малой Кабарды жителям, которые живут на той же степи, останется еще места, кроме оных, слишком довольно, которые все равно как и другие места, видеть можно на приобщенном при сем примерном плане.

/л. 156/ Такой плавиленной завод, чтоб именовать лучше на первой случай для политических с Отоманской стороны обстоятельств и для других азиатских народов я соглашаюсь с мыслями вашего превосходительства весьма охотно, равно как и о построении для прикрытия от неприятельского нападения в удобно усмотренном мною месте подле старого жилища Татартупа на устье речки Аксу небольшей крепости, а для лучшей предосторожности от чеченцев и других, живущих по другую сторону реки Сунжи, горских народов по речке Кунделее [156] местами поделать редуты, которую вероятность доказывал я вашему превосходительству примерным моим планом.

На подлинном подписано тако:

Гитен-фервальтер Стефан Вонявин.

Сентября 13 дня 1768 года.

Наставление и. д. кизлярского коменданта полковника Паркера ротмистру Батыреву, 19 октября 1771 г.

/л. 166/ Во исполнение Государственной коллегии иностранных дел указа посылаетесь вы во осетинские жительства для приискания металлических руд с командою из Терского войска одним дворянином и двумя казаками, разумеющими по-черкесски, а еще в конвой взять по приложенному при сем ордеру от семенного войска доброконных казаков десять и пятнадцать от гребенского, а от обоих войск двадцать пять человек, следующее же исполнить.

При вас следует: горного искусства шихтмейстер Александр Кирхнер, ундер шихтмейстер и штейгер Иван Жилин, третий штейгер Федор Ворман, четвертый бергауер Марк Клюев, чего ради первое об оных людях, что они сего мастерства, да и вы посланы ко приисканию металлических руд, – никому не объявлять, а называть их здесь – по тракту следующими в Грузию Томского полку обер- и унтер-офицерами, за границею ж – казаками или драгунами, якобы при вас в конвое состоящими, почему, брав ис-под казаков лошади и сажать, где надобно более звание их прикрыть, верхами, а казакам /л. 166 об./ велеть ехать на татарских арбах, коих при вас есть четыре, о дву конь, а в ненужных местах сидеть и им на арбах, чем и стараться порученное вам дело всеми образы скрыть, дабы никто о нем не узнал.

Итак, первое из Моздока ехать в Хуртаты к Осетинскому подворью и, прибыв, подать мое старшинам письмо, коим я уведомляю их о моем прибытии, а при том и требую по обещанию их пограбленных вещей, оставшихся за отдачею, а потому и вам объявить, якобы нарочно за тем присланы, однако усильного требования не делать. Между тем познакомиться с тамошними старшинами, подаря им небольшое число холста и мелочи, бутто от себя, спрашивать сперва из чего делают порох и свинец, а тем доходить и до руд, называя их цветными камешками и похваляя, что они угодны в лекарство да и пристойно вмазывать в покои [спросить], в коем есть больше места, вам бы показали и дозволили самим вам набрать, сколько надо, или они при вас набрали, а более постараться там сыскать новокрещенного Андрея Целеукова, ¹³ чрез коего и при посылке Киреева, в 767 году такие руды были доставаемы, и его поощрить чрез ласкательство и подарки; для ж осмотра тех мест и набрания руд брать с собою всех четырех человек, кои б лучше положение места приметить могли, а [чтоб] осетинцы о них не дознались, рассказывать им, что сии люди никогда здесь не бывали и от роду таких диковинок не видали, потому и прилежно рассматривают, для чего при всяком случае и поступать со общего согласия с ними.

/л. 167/ Исправя оное, следовать в деревню Коре, потом в Лагири, где все равным порядком о себе сказывать и отнюдь перемены своему званию и рассказам не делать, чтоб и из сего они о вас не взошли в сумнение, а набрав довольно металлических руд, возвратиться в Моздок и оттоль следовать сюда.

Естьли ж, паче чаяния, какую вы предусмотрите, будучи в их [157] местах, себе опасность, которой хотя совсем нечаятельно, однако в таком случае не промедляясь долго, нисмотря, что комиссия совсем не исправлена, возвратиться с поспешением в Моздок, или к Чимскому пикету, да и напрасно сей мысли по одним пустым рассказам не предпринимать, чтоб не сделать помешательства в порученной комиссии.

При собрании руд в каждом жительстве, где оная есть, бутто от себя выговаривать жителям, не согласятся ль они те руды, называя каменьями, вырывать и сами возить в Моздок за какую плату, и якобы они собственно вам потребны, или только не станут ли употребляться в вырывании их; а когда отзовутся, что не могут, признать, что надобно рыть всем, обнадежить прислать знающих показать людей, только б ни от кого обид им /л. 167 об./, а паче и грабежа не происходило, и не употребятся ли они в перевожение за какую ж плату. Однако сие дело чрезвычайно не уважать и не поставлять, будто весьма надобно и без него обойтись не можно, а только так, якобы сии руды стоют небольшого уважения и не нужно надобны, почему за все и цену полагать самую малую, и что из сего произойдет, о всем со обстоятельством репортовать.

При всем том стараться разведать, в коих местах сих металлов гораздо более и сколь способно их брать здешними людьми или тамошними жительми, возить можно ль арбою или вьюками, для чего и примечать местоположение, и не предпримут ли горские жители и кабардинцы из того чего вредного к здешней стороне или и себе опасности, да и не встревожатся ль при самом первом случае, или за небольшие подарки охотно допустят употребившись и сами в работу.

Сверх оного, будучи там разведать, нет ли каких где собраней и к чему соглашаются, не для ль злодейства в здешних местах, по чьим возмущениям и кто предводители, а равно не слышно ль, где б заразилась опасная болезнь, давно ль какими знаками и по скольку люди ею умирают в день ¹⁴.

Итак, все оное полагается на ваше попечение и знаемость в тамошних местах варварских обычай, в надежде что не только произойдет /л. 168/ противное, но и с лучшим успехом поручаемую комиссию исполните, которую и содержать в крайнем секрете и никому посторонним, кому ведать не надлежит, не объявлять, а с вышеписанными посланными с вами обер-офицерам с его подкомандующими поступать со общаго согласия и во всем со осмотрением без раздоров, чтоб не дать знать посторонним о порученном деле и не сделать в чем ошибки; приданного ж вам дворянина и дву здешних казаков можете посылать куда к разведениям, или по прибытии в одно место и, соглася жителей к показанию мест металлических, для лучшаго осмотрения и набрания руд оставить при нем из тех посылающихся двух с частию команды, когда не будет никакой им опасности, самим с достальными ехать в другое, дабы тем скорее комиссию кончить и, не упустя способного времени, все осмотреть и приметить, яко же оное остается в вашем по очевидности тамо всего обстоятельства разсуждении и на вашем ответе. По возврате ж о всем, что произойдет, репортовать обстоятельно.

Паркер.

Ордер и. д. кизлярского коменданта полковника Паркера шихтмейстеру А. Кирхнеру, 19 октября 1771 г. ¹⁵

/л. 165/ Как вы с тремя унтер-офицерами посылаетесь во Осетию для набрания металлических руд и описания тамошнего местоположения, а поскольку набрать и каким порядком описать, об оном [158] влагается здесь господина маркшейдера Вонявина вам наставление, то и я еще вам предписываю сию комиссию содержать в крайнем секрете, никому посторонним о ней не объявлять, особо, будучи за границею, весть себя порядочно с скромностию и сколь можно настоящее свое звание скрыть по силе моего наставления, данного ротмистру Батыреву, с коего прилагается копия ¹⁶, давая о себе за границею знать якобы при определенном при вас ротмистре конвойные, а осматривая металлические места и самые руды подавать тот вид, что вы никогда их не видали и будто простой народ очень всему удивляетесь, а тем и способнее будет и самые малости с подробностию присмотреть, соображаясь при всяком случае основанию того наставления, а притом и сие вам сохранить – при всяком случае поступать с согласия его ротмистра и излишеств никаких не предпринимать, да и от него чего зделать не можно, не домогаться, яко же ему все /л. 165 об./ тамошние обстоятельства с подробностию известны и, може чего вы требовать будете ко исполнению, а в том препятствует самая опасность, – то при оном более отдавать на его разсуждение, чтоб и совсем порученной комиссии не привесть в замешательство, за что вы и судимы будете военным судом по законам. По возврате ж что учините журнал при репорте подать ко мне да и таковой же к своей команде.

Паркер.

Рапорт ротмистра Батырева и. д. кизпярского коменданта полковнику Паркеру, 2 декабря 1771 г. ¹⁷

/л. 168 об./ Посылан я был с данным наставлением от вашего высокородия во Осетинские жилища и при мне дворянин Николаев обще с следующими ж горного искуства шихтмейстером Александром Кирхнером и унтер-шихтмейстером и штейгером Иваном Жилиным, третьим штейгером Федором Ворманом, четвертым бергауером Маркою Клюевым в силе Государственной коллегии иностранных дел указа к приисканию металлических руд.

Первое, выехав из Моздока, прибыли ко Осетинскому подворью с командою, и стали в доме Малой Кабарды узденя Мисоста Дыкынова и, переночевав у него, на заутрее ходил я с дворянином оной Малой Кабарды [к] главному и полномочному узденю Батоке Анзарову и просили по знакомству к провождению до надлежащего места, то есть до Хуртатских жилищ к безопасности проводников или он сам проводил бы, почему сам и согласился, по знакомству нашему, купно с вышеописанным узденем Дыкыновым, за что в приласкание и подарено несколько вещей.

А потом, взяв вышеописанных проводников, выехал от подворья обще горного искуства с шихтмейстером, половинное число казаков оставя у того узденя /л. 169/ Дыкынова в доме, а с достальною командою следовав, прибыл в деревню, называемую Абчеус, и ночевали по тому ж оной деревни, у старшины Урака Фарнеева и объявили о себе, что прибыл к требованию захваченных вещей, и подарено то ж к приласканию малое число из вещей; тако ж и взяв и оного в проводники и выехав из Абчеуса в деревню Хуртат и не доезжая до оной, остановил нас хуртатской старшина Бахти-гирей Есеев по причине якобы при нападении прежде на подворье и по разбитии казаков злодеями тогда де брат его в помощь приезжал к защищению казаков, а они, не ведая, его убили. В таком случае, принужденным себя находя из вышеписанных находящихся у нас проводников Малой Кабарды узденя [159] Батоку Анцорова послали, чтоб его уговорил и объявил бы, что оное произошло от казаков может неумышленно, почему он, поехав к нему, и уговаривал и чрез то не стал препятствовать, потому что оной уздень убитому казаками доводился в емчекстве, и при том же он, объявляя тому старшине Есееву, что де о сем нечаянном убивстве Россия поныне не ведает, ныне как он так де и я о всем главной команде донесть имеем, может, и оставлен монаршескою милостию не будет. А оной уздень Батока в сем нужном случае услужил и впредь к Российской стороне служить в нужных необходимых случаях будет. И небезызвестно вашему высокородию /л. 169 об./, что хуртацы стоят под претекстом ея императорского величества, а тот старшина Есеев к верности обще с хуртатцами к российской стороне не присягал, по причине в убивстве брата его казаками и напрасно обижен и за то без удовольствия оставлен; в сем случаи и хуртатцы немалое опасение имеют от него, старшины: во время проезду чрез их жительство россиянам не причинил бы вреда во отмщение брата своего. Итак часто поминаемой старшина Есеев просил о его обиде донесть главной команде.

Потом, доехав в Хуртаты, к старшинам Хамурзе Самыру и Андрею Челиковым, и данное на имя их вашего высокородия письмо подал в собрании купно с старшинами и подданными и по прошению их оное растолковал подробно, что вы прибыли к правлению города Кизляра комендантскую должность и засвидетельствовал, что они монаршескою милостию, а потом и вашим высокородием оставлены не будут; и весьма о том радовались и по спрашиванию их о себе объявил, что прибыл к требованию оставших за отдачею захваченных вещей, и обещали отдать, однако объявили, что из них находятся часть в отлучках в Грузии, в чем просили одного месяца сроку; собравшись со общаго согласия заплатить обещали, ибо и в наставлении между прочим предписано, чтоб усильного требования не иметь.

И оставя в Хуртатах вышеписанных проводников Батоку Анцорово, Мисоста Дыкынова, /л. 170/ по прошению моему и дворянина по знакомству до обратного приезду требовали б и збирали пограбленных вещей, а из Хуртата, взяв в препровождение тамошнего старшину Андрея Челикова, одаря немалым числом из вещей в приласкание, ибо он напоследок [был] и причиною в изыскание и в приложение неусыпного старания порученной на нас комиссии, оставя в Хуртатах половинное число казаков и горного искусства двух, объявляя об отъезде нашем хуртатцам, должны мы как к ним заехали, так же и в прочие деревни заехать, то есть в Чимстеи, Кори и в Лагири, нет ли де от них каких жалоб и не имеют ли больше от Кабарды Большей, и Малой обид. И выехав от Хуртат, следовали и прибыли в первую деревню, называемую Чимстей, в коей то ж народ жительством против Хуртата не мал, при собрании всех старшин и народа увещевал их, как я от вашего высокородия прислан к ним нарочно, и нет ли им какой обиды и не желают ли в подданстве у ея величества быть, на против чего объявили, что издавне христиане они и желают России в подданстве быть, токмо опасаются Большей и Малой Кабарды, будет им от них в проезде в Россию и из оной в жилища обратно препятствие и злодейство, а более Малой Кабарды владельца Арслан-бека Таусултанова от узденей его Муртазовых детей, потому что прежде сего из жилища Чимтеи к жительству к вышеписанным узденям /л. 170 об./ Муртазовым детям переселился чимтейский житель, а оставшие после его хлебопашенные и сенокосные земли и прочие завладели его родственники, потому те Муртазовы дети оставшие места желают отдать переселившемуся к ним чимтейскому жителю, а сродственники не отдают, а объявляют, чтоб сродственник их обратно [160] приехал к жительству в Чимтеи, то тогда без всяких отговорок отдать желают, чрез что между ими многие ссоры и убивство происходило и впредь происходить может, и просят об оной обиде о защищении и разобрании по принадлежащему, а потом в подданство вступить со всею охотою желают, для чего чимтийские старшины Кубатей Елоов Чяботушев, Чанчек Маиуков, Бакаир Каз-гиреев с протчими народами сверх разбирательства во обидах Малой Кабарды дан им был открытой лист, и c тем беспрепятственно могли как в Моздок в Кизляр проезжать и выезжать без всяких сумнительств и препятствий, как другие верноподданные обращаются. А против той чимтейской деревни, расстоянием во отделении от жилища в версту, есть деревня, называемая Калгаун, у речки, называемой Айдархан, и уведомился, что во оной деревне есть металлическая руда, и сами тамошние народы для делания вообраз простого камня из него свинца. Токмо к тому месту /л. 171/ прямо ехать было не можно, потому что следует вперед ехать, а отложили до возврата нашего. И взяв от Чимтеи старшину Бакара Каз-гиреева и подаря ему малое число из вещей, обще с хуртатским проводником Челиковым, следовали в деревню, называемую Кори, и стали в доме у тамошнего жителя Гегея Чорова и во время собрания старшин познакомились сперва и одарили малым числом холстом и протчей мелочи, будто от себя, спрашивали первее, из чего делают порох и свинец, по чему оной Чоров купно с старшинами объявили: есть де по реке, называемой Фоке, от нижней деревни Кори, от оной расстоянием в двух верстах, подле дороги, на правой руке под горою, на той есть башня старинная камни, от того они делают свинец, и послали ко опробованию тайным образом деревни Кори жителя Чорова, и принес он того камня по примеру фунта с три, которой металлического искусства шихтмейстер увидав оной, узнал, что руда металлическая, за что оного жителя одарили малым числом холстом и протчим.

И в ту ночь, оставя всю команду в жилище, а я, взяв дворянина Николаева и тех проводника старшину Челикова и деревни Кори жителя Чорова и дву металлического мастерства обер- и ундер-офицеров, и прибыли на оное место в полночь; засветя свечу, и набрали сколько надобно, и назад в ту же ночь в деревню Коре к вышеписанному /л. 171 об./ жителю Чорову в дом прибыли, а на заутрие поехали от него, оставя его Чорова только с хуртатским проводником Челиковым, где нами примечена была расстоянием не в дальном месте от жилища Чемтея в деревне Колгоне той металлической руды; не доезжая до той деревни, стали якобы роздых чинить и коней кормить, а в тот день был у них праздник, и обходились с ними часа два для того, как бы можно нам доехать до той деревни, называемой Колгон; не доезжая, призвали чимтеиского старшину Бакара Каз-гиреева, проводил бы нас он до деревни Колгон, якобы к свиданию с знакомцами, находящимися тамо, и приехав во оную, увидели всереди той деревни гору и под оною оная металлическая руда точно сыскаться может; однако за множеством в собрании в тот день народа достать не могли и возвратились назад в деревню Хуртат.

И на другую ночь тайным образом обще с дворянином и дву обер и унтер-офицерами металлического искусства и с хуртатскими старшиною Челиковым [доехали] под гору, которая всреди деревни Колгона, что и выше значит, и достали сколько надобно, а потом обратно ж в Хуртаты прибыли. И по прибытии, по требованию моему, пограбленные вещи хуртатцы по малому стали собирать, а между тем уведомились, что в некоторых горах металлическая руда есть. И сыскали мы с великим радением /л. 172/ одного человека, хуртатского жителя, старание прилагал старшина Хуртатской Челиков, что тот человек знает пониже Хуртата малую речку, называемую Чуаркау, где и мы было [161] о том месте уведомились, по оной де есть оная руда. И послами принести ко опробованию, называя цветными камешками и похваляя, что они угодны в лекарство, да и пристойно вмазывать в покои, одаря его малым числом мелочи, которой привез оного камня, коя оказалась металлическая руда. Переночевав на утре, объявляя хуртатским старшинам, будто едем для требования [вещей], у осетинского старшины Батыр Мурзы Чентеева – был слух, что у него остались некоторые вещи от пограбления осетинцами российских людей, – для чего и следуем требовать. Таким образом следовав, где означенная пониже Хуртата по левой руке реки Фоки течет речка, называемая Ханукау, от реки Фоки до той деревни расстоянием три версты, а от деревни, где нами набрано металлической руды повыше оной верстах в трех, еще по той же речке найдена расстоянием от той деревни верстах в восьми и взято сколько надобно той руды; а из оной в тот же день прибыли обратно в Хуртаты к старшинам Челиковым и, от Хуртат собрав, по обещанию их, из пограбленных вещей малое число, возвратились в Кизляр и из оных вырученных вещей Малой Кабарды /л. 172 об./ узденю Батоке Анзорову за старание его во всех случившихся до него делах, кои исправлял, что и выше показано, отдано ему за то одну занавеску, один пояс шелковый да два рубли денег.

И в наставлении вашего высокородия предписано, чтоб сыскать новокрещенного Андрея Челикова, который и при посылке господина майора ¹⁸ Киреева в 767 году так же руды были доставаемы ¹⁹ и старание предлагал, почему я его сыскал почти и в порученной мне комиссии спомощество чинивал, да и прислал со мною оной Челиков от всего Хуртатской деревни миру с прошением, что они вступили в вечное подданство, а Большая и Малая Кабарда, чтоб им притеснения не чинила, сверх их прежняго древняго уложения из податей излишняго не требовала и о том их во обидах защищать тако ж и о убитом нечаенным образом во время ограбления и разорения Осетинского подворья казаками хуртатской же старшины Бахти-гирея Есеева брата, которой с ними да вообще присягу России не чинил, и в подданство не вступил, почему просят же обиженного напрасно без удовольствия не оставить, чтоб по проездам чрез их уезды россиянам от него препятствия не учинилось, а чрез то б их Россия не почла нарушителями присяги. Да из отданных аманатов их волею божею один в Моздоке помер, а тела к ним не пропустили к погребению, дабы естьли и впредь может аманатчики их по воле божией помрут, так же тела не пропустятся /л. 173/, то на место их других присылать не должны, ибо де они не верют, может он и в живе, почему впредь умершие тела дозволять пропускать во отечества их к погребению, потом они долженствуют по очереди аманаты доставлять в Моздок или в Кизляр. Таким же образом и Текаевы просят же тела умерших пропускать к ним к погребению, да сверх оного присылать к ним всегда, естьли какое дело случится казенное, язычных черкесского разговору людей, а другие де хотя к ним приезжают, с письмами, ибо де у них писать умеющих не бывает, а чрез тех уведомляются, которые черкесского разговора знают, как отныне посланных де ротмистра Батырева и дворянина Николаева, по растолкованию обо всем, выразумелись, – и по таким обстоятельствам от неумеющих языку черкесского препятствие им произходит, и не могут свое желание подробно таким объявлять; да и как уже они состоят в вечном подданстве, почему не можно ль Осетинское подворье построить, то б они, на них смотря, и другие выезжали б к [162] житию с домами, если сие соблагоразсудится и опробуется, то тут приставить и знающего разговору черкесского старшину, итак от России защита была [бы] от обид Большей и Малой Кабарды.

К набранию ж металлических руд брали с собою горного искусства шихтмейстера Александра Кирхнера, ундер шихтмейстера и штейгера Иван Жилина, и те места, где металлическая руда есть, знают и сами набирали, а двух мастеров за невозможностию не брали.

/л. 173 об./ Тамошние горские жители оную металлическую руду вырывать и привозить во образ камней по нашему объявлению согласиться могут, якобы они угодны в лекарство и пристойно вмазывать в покои во Осетинское подворье, а за какую плату – не подряжался, опасаясь более, чтоб не дознались; потому я одному горскому жителю нарочно сказал, чтобы он привез такие камни, кои собственно мне якобы надобны, за то наградить обещая холстом, то он вскоре с пуд привез, кое я при многих в собрании людей, будто не надобен, и бросил; и так видно с уплатою за труды, набирая оную руду, возить не отрекутся.

А оную металлическую руду гораздо больше можно достать в вышеписанных местах: 1. От нижней деревни Кори по реке, называемой Фоке, подле дороги; 2-е. Против жилища Чимтия в деревни, называемой Колгон, в средине той деревни; 3-е. Пониже Хуртата по левой стороне Фоки реки по текущей Ханукау речки, по ней есть деревня Чиаркау, от Фоки реки до той деревни будет расстоянием три версты; 4-е. А от той деревни, где нами найдено и взято оной руды, по выше той деревни верстах трех еще ж по той же речке найдено и набрано той руды от деревни Чиаркау верстах в восьми; 5-е. Подле двора хуртатского старшины Андрея Челикова по речке Мишию тож найдено металлической искус, всего в пяти местах, но и более б к приисканию оных местов старание приложить /л. 174/ могли бы, однако за наступлением зимы и великих глубоких в горах снегов, с общего согласия горного мастерства обер и ундер офицерами, кои сами проговаривали часто, чтоб возвратиться, дабы не могли о нас разведать, и время следовать обратно, – с тем и возвратились.

И во всю нашу бытность никаких противностей и встревоженностей не бывало, да и никаких злодейских возмущающих предводителей, к стороне ея величества противников, не имеется, а равно и опасной болезни в тамошних местах нигде не слышно, чтоб заразилась.

Во всех обращениях к собранию металлических руд вообще со мною находился дворянин Николаев, шихтмейстер Александр Кирхнер ундер-шихтмейстер Иван Жилин да хуртатский старшина Андрей Челиков, и во все следование трактом во оба пути по вспрашиваниям о горного искусства мастерах объявляемо бывало, что следуют в Грузию Томского полку офицеры, а в иных местах – сии де люди таких гор высоких от роду не видывали, дивятся и смотрят.

Сколько чего в разных деревнях и уездах роздано и подарено в ласкательство разных вещей из казенного, а за недостатком заплачено собственных моих и дворянина Николаева вещей, о том у сего ж /л. 174 об./ представляем регистр ²⁰, а сверх отданных из казны денег двадцати пяти рублев за недостатком изхарчено как от меня, так и от дворянина денег шестнадцать рублев, коих вашего высокородия просим приказать нам из казны выдать.

О чем вашему высокородию в покорности моей репортую.

(Батырев.) [163]

Рапорт шихтмейстера А. Кирхнера и. д. кизлярского коменданта полковнику Паркеру, декабрь 1771 г. ²¹

/л. 176/ Сего года прошедшего октября 19 числа данным от вашего высокородия ордером под № 2531, коим предписано мне ехать в Осетию для набрания там металлических руд и описания положения места, поскольку набрать и каким порядком описывать, об оном дано мне от господина маркшейдера Вонявина наставление, в силу насланного к вашему высокородию из Государственной иностранных дел коллегии указа, по которому я и отправлен был того ж октября 20 числа с данными мне тремя горными служителями, а именно с штейгерами Федором Ворманом, Иваном Жилиным и бергауером Макаром Клюевым и со определенным мне знающим в горах все обстоятельства и тамошние обхождения здешнего кизлярского Терского войска ротмистром Афонасьем Батыревым и одним дворянином Васильем Николаевым и с двумя казаками, разумеющими говорить по-черкесски, якобы и мы в числе при нем ротмистра, под видом казаков конвойными, сказывали себя, будучи заграницею, а между тем осматривал во оной Осетии местоположение и самые руды и подавали тот вид, что мы их никогда не видели и будто простой народ и не знающие к тому люди, между тем с подробностями осматривали б. И во исполнение вышепрописанного данного от вашего высокородия ордера, также и от господина, маркшейдера Вонявина наставления и отправились с показанным командированным со мною ротмистром /л. 176 об./ Батыревым и с данными мне двумя штейгерами и одним бергауером в показанные осетинские места в Хуртаты, где и осмотры тем местам со всевозможным нашим успехом чинены были, сколько можно, по нынешнему последнему осеннему времени, в коих вновь найдено нами в разных тех местах, серебро содержащих, бленгланцовых руд всего пять номеров и два железноватые, один минералической, в коих состоит всего весом один пуд двадцать фунтов. Чего ради как по примечанию моему во оных рудах по наружному их виду уповательно быть могут надежными, а в каких оные точно местах или урочищах взяты, о том, на приобщенном при сем примерном плане ясно показано. При сем же всем тем местам, где я находился, сделано мною два примерных плана, которые при сем репорте и взносятся, и обо всем моем вояже в тамошних азиатских местах при сем прилагается описание ²². А из вышепоказанных двух планов прошу вашего высокородия соблаговолили послать один на рассмотрение в Государственную иностранных дел коллегию, а другой – равным образом в главную нашу команду в государственную берг-коллегию, и таковой же господину маркшейдеру Вонявину от меня подан, а показанные два плана, так и привезенные мною из Осетии серебро, содержащие руды при сем репорте вашему высокородию взношу.

(А. Кирхнер.)

Описание найденным в Осетии около Хуртатских жилищ серебро содержащим рудам, а где точно обысканы ниже сего в прографах явствует ²³

[/л. 177/] 1-е. Отправлены мы из Кизляра октября 20 числа, а прибыли в Барукины кабаки ноября 1 числа, а потом по приезде приласкались мы с ротмистром Батыревым через некоторые подарки тех Барукиных кабаков узденям Батоке Анзорову и Мисосу Дыкынову в таком разуме, дабы они препроводили нас в самы Хуртатские жилища; чего ради [164] от Осетинского подворья и следовали с нами обще, ноября 4 числа, вверх по речке Фоке по обе стороны лесистыми местами, который лес годный к заводскому строению, примечая при том в высоких горах рудных признаков, и прибыли в первое Куртатское жилище владельца Орак Форнеева, в деревню Абчаус, у коего над самым жилищем вверху горы примечено мною признак желтой вохры с некоторыми блесточками, а как до оного положения состоит не менее тридцати сажен перпендикулярно, и в самом крутом утесе, которое и оставлено за неспособным тем взятием, а почему к тому и более желание мое охоту предавало примечать во всяких местах, что конечно надлежит быть около помянутых мест серебросодержащим рудам, однако за поздным временем у помянутого Форнеева в жилище его ночевали.

2-е. Того же ноября 5 числа отправились из помянутого Хуртатского жилища с помянутыми ж черкасскими узденями и того жилища владельцем Форнеевым и, следуя вверх по речке Фоке по обе стороны и прибыв к речке Канцкау, которая впала по течению речки Фока с правой стороны, а оная речка расстоянием от второго Хуртатского жилища в одной версте, в которой речке примечены мною небольшие камешки кисоватые с частью красной вохры, а как по видимости и примечанию рассудилось мне, что те каменья наносные по положению крутой оной речки, которые каменья и не взяты мною, а намерение мое оставлено до способного времени впредь для осмотру положения места по помянутой речке. И прибыв во второе Хуртатское жилище, где и наведывались тамошняго новокрещеного хуртатского жителя Андрея Чилекова, не доезжая одного двора жителствующего Бахты-гирей Есеев, у которого, во время разграбливания Осетинского монастыря, убит был брат его родной Чюмага Есеев, и которой житель не хотя допустить, чтоб мы обще могли с ротмистром Батыревым въехать в их жилище, однако вышеупомянутым узденем Анзоровым уговорен оной житель, чтоб не препятствовал въехать оному Батыреву, обнадеживая его в той надежде, якобы оной Батырев единственно прибыл за тем взысканием, за разграбленными вещми в Осетинском монастыре, также как и вы верноподданные к российской стороне, и не имеется ли вам от каких тамошних владельцов обид и нападениев. И потом доискався вышеупоминаемого новокрещенного хуртатского жителя Андрея Челикова, который взял нас с ротмистром Батыревым к себе в дом. И по приезде нашем около того – Чилекова двора примечено мною некоторые кварцоватые каменья видом с частию желтой вохры, где к тому наиболее охота моя простиралась к лучшему рассматриванию и так, обходя вкруг двора его каменное строение вверх по ключику, который из горы мимо его Чилекова жилища течение свое имеет, а оной ключик впал по течению речки Фоки с левой стороны, в котором ключике примечены мною железноватые /л. 178/ каменья наносные, а более желание мое оставлено до другого дни, где и ночевали у помянутого Чилекова в доме.

3-е. 6 числа по вышеупоминаемому ключику имели вояж, которой течение свое имеет, как явствует в § 2-м, мимо Чилекова жилища, вверх по тому ключику ходили и з данным мне одним штейгером Жилищным и отошед от жилища Чилекова например около четырех с половиною верст, где отыскано нами в полувысокой горе железной руды по течению того ключика по левую сторону; оная руда имеет в себе желтоватой вохры и малые частицы кварцоватых тонких жилочек, которая значится под № 1-м. Отойдя по тому ж ключику вниз около двух верст, найдено нами в большей горе немалое число минеральной земли, которая также взята и значится под № 2-м. Оного ж числа пополудни отправились обще с помянутыми Челиковым и ротмистром Батыревым вверх по речке Фоке, примечая притом всякого [165] рода каменья. И прибыв в жилище Чимты того жилища владельцу Бакару Каз-гирееву, коего взял ротмистр Батырев с собою для препровождения нас до третьего жилища Кооры, куда следуя своим вояжем, не упуская примечания моего для металлических руд, напоследок прибыли в третье жилище Кооры, где и отыскав одного того жилища жителя новокрещеного Гиги Григорьева, который принял нас с ротмистром к себе в дом. А для наилучшего приласкания соглася ротмистра, чтоб на первой случай подарить оного Гиги хотя малыми какими подарками, который тот ж дни и получил от нас малое число /л. 178 об./ подарков, наиболее того стал около нас ласкаться; однако предприятия нами для любопытства металлических руд не чинено за поздним временем, где и ночевали у помянутого Гиги в доме.

4-е. На другой день обще стали распрашивать между посторонними речми вышеупоминаемого Гиги Григорьева, не знает ли он каких курьезных светлых и отменных камешков, которой, как услышал от нас, тотчас и вызвался, что знает и есть неподалеку от его жилища немалое число в одной высокой горе таких светлых камешков, для которых мы обще с ротмистром Батыревым посылали его Гиги для принесения и показания нам, коих того ж числа и принесено им было. И по усмотрению нашему оказалось серебро содержащая бленгланцовая руда, видом сероватая с небольшим числом красной вохры. Тогда и более мое намерение и охота принуждать ²⁴ ротмистра Батырева, также и Андрея Чилекова, чтоб уговорить Гиги Григорьева и, подаря его некоторыми подарками за то, чтоб показал нам то место, где оные каменья он набрал, на что польстясь на немалое число подарков сего ж месяца на 8-е число в ночи в 12-м часу помянутой Гиги, взяв нас с собою для указания места ротмистра Батырева и дворянина Василья Николаева и при мне будучи один из штейгеров и поведя от своего жилища чрез маленький ключик, который впал в речку Фоку, по течению с левой стороны и следуя по горам малою дорогою, по которой и верховыми лошадьми с большим трудом следовать можно, и отъехав примерно около осьми верст, потом переехав речку Чижи и следовали вниз по оной речке по течению по правую /л. 179/ сторону к прежде бывшему городку, под которым и показал нам то место, откуда он взял те рудные каменья, над которым городком имеется ветхая башня. И по указанию его Гиги взято нами обще с ротмистром Батыревым чрез самоскорейшее время, и успех из простирающегося к западной стороне серебро содержащая руда, которая состоит под нижеписанным номером, а оное место имеется по течению речки Фока по левую сторону, а по видимости оная жила оказалась за неразработкою от четверти и до половины аршина толщиною, содержащая в себе при верхнем конце часть бленгланца в белом кварцоватом камне с красною вохрою, а при нижнем конце содержит в себе желтую вохру, которая руда состоит под № 3-м, а оная руда положение свое имеет от речки Фоки, вверху горы например около ста сажен, и по взятии нашем на помянутое осьмое число в ночи и возвратились обратно к помянутому Гиги Григорьеву, где и остались до утра.

5-е. И 8-гo числа поутру от оного Гиги отправились обще с ротмистром Батыревым вниз по речке Фоке, как по левую, так и по правую стороны по разным горам, примечая при том со всевозможным нашим старанием металлических руд и знаков в провожании нас Чилековым, также и Каз-гиреевым до деревни вышепрописанного Чимтея примерно во дву верстах, в горе отлогой с полуденной стороны по течению речки Фока по левую сторону вверху горы примерно от речки Фока в дву верстах найдены нами рудные знаки видом красноваты и с [166] желтою вохрою с частию в кварцеватом камне, которая состоит под № 4-м.

По взятии сего /л. 179 об./ номера отколе по пути следуемого к деревне Чимте опримечены нами в разных местах серебросодержащия руды, лежащия по отлогой горе и по примечанию моему усмотрено, что иные каменья с самого верха той горы обвалившия, хотя и должно нам кверху той горы взойтить и положение оной место осмотреть, а как не давая о себе знать в тех мыслях, якобы не могли тамошние жители нас подозревать в том, что мы за тем якобы ездим, и всячески старались, чтоб скрытно достать такие каменья, которые и взяты нами и значатся под № 5-м. Потом следовали к помянутой деревне Чимте под самой той деревней опримечено нами серебросодержащих руд знаки, каковых взять было нам никоим образом невозможно, потому что, за множеством находящегося в той деревне народа, которые рудные знаки и оставлены до другого дня.

6-е. А потом путь свой начали продолжать того ж месяца 9 дня в ночи над десятое число к вышеупомянутому месту под самую деревню Чимты, со усерднейшим нашим старанием и таким тихим образом, чтоб в ночное время не потревожить того жилища татарских жителей и себя б не привести какому бедствию и подползши ко оному месту, как и выше упомянуто в § 5, взято было обще с ротмистром Батыревым и с помянутым дворянином также и при мне будучим штейгером Жилиным, в высокой горе, под которой течение имеет небольшая речка Мыткой, примерно во сте саженях кисоватая руда в белом кварцоватом камне с небольшею частию бленгланца, которая состоит под № 6-м.

7-е. 10 числа имели ночлег в доме у показанного Андрея Чилекова и между тем выведывал у его ж /л. 180/ меж посторонними речми, не имеет ли он в знании таких же куриозных вещей, а именно светлых камешков, на что он и вызвался, что знает, и обещал, где они положение свое имеют показать, однако за невозможностью его дойти до того не могли, и у оного Чилекова затем в доме и ночевали.

8-е. 11 числа отправились мы обще с ротмистром Батыревым, дворянином и штейгером Жилиным в провожании оного ж Чилекова для указания металлических рудных мест по речке Ханукау.

Когда прибыли мы к речке Ханукау и примечены мною были кисоватые каменья с частию красной вохры, то и более на то льстясь надеждою, что труд наш не пропадет втуне, следовали чрез некоторые жилища, давая знать в деревню Чуаркау; ротмистр Батырев тамошним горским жителям объявил, якобы письмо имеет отдать в называемую деревню Чимтею к тамошнему горскому жителю Батырмурзе для отобрания некоторых вещей, а между тем следуя мы обще вверх по речке Ханукау от помянутых горских жителей до десяти верст, и показано нам от оного Чилекова знаки в разных местах по обе стороны оной речки, откуда и взято мною со общего согласия серебросодержащей руды в горе высокой от базиза оной речки на пример в трех саженях и вышее около двадцати сажен оказывающие руды довольное число в белом кварце серебросодержащая бленгланцовая руда с небольшею частию красика, коя состоит под № 7-м. По взятии сего седьмого номера возвратились обратно в жилище Чилекова, где еще выспрашивали обще з Батыревым помянутого ж Чилекова, не знает ли еще в каких местах такой же руды, на что он и вызвался еще, есть по одной /л. 180 об./ речке, называемой Карка, довольное число, которая малая речка Карка впала в вышеупомянутую речку Ханукау пониже жилищ Чуаркау, примерно в двух верстах, а в вышеупомянутой речке в самой вершине оказывается за обвалившейся горы в речку серебросодержащей руды довольное число, коя видом смешенной бленгланц с малою частию красной вохры, по большей части с серным [167] кисом и несколько бленды, которая состоит под № 8. А как выше сего упомянуто о номере седьмом, то от оного вверх и вниз по той же речке по течению ея по левую сторону оказывается желто и красно вохренных около пяти мест, а хотя и старались, чтоб достать из тех видов, однако никоим образом сего сделать за множеством тамошнего горского народа ни под каким видом было добыть невозможно.

9-е. 12 числа имели отдохновение для усталых лошадей, а ротмистр Батырев по данному ему ордеру требовал от помянутых хуртатских владельцев, чтоб беспрекословно отдавали разграбленные во Осетинском монастыре вещи, притом лаская их, что не оставит по прибытии своем в Кизляр хорошею рекомендациею господину кизлярскому коменданту представлять, а как мне разсудилось вызвать хуртатского жителя Андрея Чилекова за тем, как во время моего вояжа в тамошних местах везде находился с нами обще в трудах и старался во многих местах с такою ревностью, как и требовать более не можно, о чем, посоветовав с ротмистром Батыревым, на чем и положили, чтоб взять оного Чилекова с собою, в разсуждении том, не будет ли какого за его оказанные труды ему награждения от вашего высокородия, чем можете его Чилекова к большей ревности привесть сими снисхождениями, а как и ныне вышеупомянутый Чилеков находится здесь в Кизляре.

сколько употреблено по разным уездам и жилищам из сданных из казны двадцати пяти рублев денег, тако ж и за недостатком оного из собственных моих дворянина Николаева шестнадцати рублев, а именно: ²⁵

(Окончание следует.)

Комментарии

1. См. «Красный архив», т. 83 (4). стр. 185-218. Текст документов подготовлен к печати А. Бирзе.

2. Составлено ездившим в Осетию С. Вонявиным 13 сентября 1768 г. См. «Красный архив», т. 83 (4), стр. 218. Заголовок подлинника.

3. Карта приложена к тексту, помещенному в 83 (4) т. «Красного архива».

4. Сии так называемые Брагунские теплых вод и нефтяные Червленские хребты сами по себе хотя совсем безнадежны дорогими металлами, однако путь показывают к лучшим для приискивания оных металлов местам, как-то в вершинах рек Малка и в нее впадающих других потом Баскана, Чегема и Ургофа. (Прим. в подлиннике).

5. Годный лес на строение, который растет от самого Осетинского монастыря вверх по речке Фоке, Керчу и Кицылу, состоит по большей части из чинарника, карагуча, дубняка и другого крепкого дерева, при том длиною около десяти сажен, а толщиною в диаметре или отрубе аршин и толще бывают. (Примечание в подлиннике).

6. За святость такие места почитают они потому, что будто некогда один знающий химическое дело человек из кабардинцев взял из Ерданских мест несколько серебряной руды для пробы и по сплавлении оной после в скором времени умер, которой смертью потом нашел страх и другим тамошним народам; однако сие, надобно думать, выдумано больше для того, что они боятся такие богатые места для тесных своих жилищ другим народам, живущим по близости их, объявлять. (Прим. в подлиннике).

7. Сия гора, хотя и ввиду дороги лежащей между Ерданом и речкою Коорою в вершинах показанной Ердани и Фоки находились, однако за отказом показанных в 11 § от Лагирских жителей резонов, а притом чтоб не подать какого-либо оным жителям сумнения, осмотреть оные места никак было не можно. (Прим. в подлиннике).

8. Заголовок подлинника. Составлено С. Вонявиным 13 сентября 1768 г.

9. Ишаки против степных лошадей в подъеме тяжести равняются, а буйволы еще и сильнее оных, ибо весьма удивительно, как горские жители пахотные свои места по горам сими последними исправляют, а на первых возят свободно людей и достают оными из гор лес и дрова. (Прим. в подлиннике).

10. Сей монастырь получает себе ныне одно только что имя, а в самом виде состоит из одной самой бедной разрушенной церкви и избы, в которой живут священники, почему оной по своему виду для простого народа совсем никакой и важности не имеет, что для того в рассуждении отстоящего от оного монастыря не более как двуверстного расстояния годного на строение леса и с довольной заплаты хотя кабардинцами или в удобное время гребенскими казаками оной монастырь, по приличности его звания, признаю за полезно вновь построить, которой служить может как прежним новокрещенным, так и будущим осетинцам не к пренебрежению, но к большему уважению. (Прим. в подлиннике).

11. Склонность их случилось мне видеть не без сожаления в то время, как я был в Осетинском монастыре, ибо они показывали небольшие куски железа, состоящие почти из половины чугуна и притом самой бедной их работы косы, резцы, которыми они хлеб свой режут, и топоры, объявляли притом, что все то унгужевских жителей работы, как то довольно в Кизляре и в Моздоке известно. (Прим. в подлиннике).

12. Так в подлиннике.

13. Вероятно это – тот же Андрей Алегука, о котором упоминается в рапорте ротмистра Киреева от 21 июня 1768 г. (См. «Красный архив», т. 83, стр. 213). Он же ниже именуется «Челиковым».

14. Речь идет об известной чумной эпидемии 1771 г.

15. Копия.

16. См. следующий документ.

17. Копия.

18. Неточность в подлиннике, следует «ротмистра».

19. Так в подлиннике.

20. См. стр. 167.

21. Копия.

22. См. след. документ.

23. Заголовок подлинника.

24. Так в подлиннике.

25. Заголовок подлинника.

Текст воспроизведен по изданию: Попытки освоения природных богатств Осетии // Красный архив, № 6 (85). 1937