Попытки освоения природных богатств Осетии в XVIII столетии

Стремление царского правительства укрепиться на Северном Кавказе делается особенно заметным с 70-х годов XVIII века. В это время происходит постройка крепостей, городов и станиц и заселение их казацкими войсками с Дона, Волги и Урала.

В 1762 году был основан гор. Моздок, а в 1763 г. выстроена Моздокская крепость и составлен гарнизон из крещеных горцев и переселенных с Дона казаков. Территория между селениями Терских казаков и крепостью Моздок была заселена Волжскими казаками, обосновавшимися в станицах Калиновской, Мекенской, Наурской, Колюгаевской и получивших название Моздокского полка.

По мирному Кучук-Кайнарджийскому трактату (1774 год) Россия получила новые опорные пункты: Керчь – Еникале, Азов и Кинбурн. Кабардинцы были признаны подданными России, Кубань оставлена за Крымским ханом, установлена независимость Крымского ханства от Турции. Для удержания завоеванных позиций были построены новые военные укрепления.

В 1777 г. были выстроены города: Екатериноград, Георгиевск, Александровск, Ставрополь; в том же году на территории от Моздока до Георгиевска поселен Волжский казачий полк.

Эти территории обеспечивали новым сырьем русский торговый и промышленный капитал.

Царское правительство было заинтересовано в освоении природных богатств Кавказа.

Приобретение большего количества золота, серебра и цинка являлось для России острой необходимостью. Этих металлов в стране было мало и правительство было вынуждено пополнять свои фонды ценных металлов покупкой их у иностранных торговых людей.

Известие, что астраханскому губернатору Бекетову «присланы... в одном ящике металлы, отысканные за Кизлярскою крепостью в Осетии находящимся тамо для проповеди слова божия грузинским игуменом Григорием» и что они «почти ничем не убожее Нерчинских, как в серебре, так и в свинце оказываются» ¹, а выгоду в виду обильного содержания в них свинца, в котором государство испытывает чрезвычайно острый недостаток и которое оно вынуждено ввозить из-за границы, могут принести значительно большую, чем Нерчинские, – не могло не обратить на себя внимание правящих кругов.

Боязнь Порты Оттоманской и восстаний горских народов не позволила царским чиновникам открыто подойти к эксплоатации рудных богатств Осетии. Процесс изысканий драгоценных руд совершался с соблюдением глубокой тайны. Для большего успеха дела была подкуплена подарками феодальная верхушка осетинского народа.

Однако, царские чиновники были не в состоянии довести свои изыскания до желаемых результатов – постройки завода и обработки осетинских рудных богатств.

В дальнейшем изыскания местонахождения осетинских руд были прекращены и забыты. Только в 1841 г. делается новое открытие в Осетии ценных руд, организуется рудообрабатывающий Алагирский завод (начал действ. с 1853 года), для чего была приспособлена постройка бывш. военного укрепления. [185] Обрабатываемая Алагирским заводом серебро-свинцовая руда добывалась из Садонского рудника расположенного в долине реки Садона, впадающей здесь в р. Ардон.

Но только Октябрьская социалистическая революция, только национальная политика советской власти могли привести к подлинному расцвету горной промышленности Кавказа. Народы Кавказа, в союзе с народами всего Советского государства имеют власть, силу и все возможности победоносно бороться с природой и овладевать ее скрытыми богатствами.

Публикуемые материалы ² извлечены из фонда «Осетинские дела», хранящегося в ГАФКЭ. Они дают сведения, представляющие предисторию Садонских рудников и обогатительной фабрики «Кавцинк».

А. М. Бирзе

Рапорт кизлярского коменданта ген.-майора Н. Потапова в коллегию иностранных дел, 4 апреля 1766 г., № 460

/л. 229/ При сем подношу государственной коллегии иностранных дел с поданного ко мне, по прибытии сюда, Осетинской комиссии ³ от игумена Григория ⁴ доношения копию, с таковой же и аттестата, при доношении приложенного, из которого доношения государственная коллегия иностранных дел усмотреть соизволит разные его представления, касающиеся до осетинского народа в проповеди им у них слова божия, в крещении достаточного числа прошедшим летом, и в перезыве их на переселение в Моздок ⁵ и протчее, но как он изъясняет свой недостаток к принятию всегдашнему приезжающих к нему в рассуждении, буде ему с стороны Моздоцкого заселения должность необходимо подзывом осетинцов и препровождением в Моздок исполнять и школу в его ведении в обеих местах иметь, и для того снабдения просит по усмотрению, как рассуждено будет, – то я, имеючи чрез репорты господина полковника Гака о прилежности его и будущей надежде засвидетельствование, как и пред сим государственной коллегии иностранных дел доносил, и ныне повторяю то мое первое представление и присовокупляю к сему слабейшее мое мнение.

1) Сей игумен в рассуждении, что он там в народе лучший кредит имеет, нежели бывшей архимандрит, ⁶ по его бывшей же и гордости, [186] и без посредства толмачей с ними говорит, да и старшины тамошние все к нему усердные и во всяком послушании, конешно может чинить в переселении их в Моздок спомоществование, и потому видится снабдить его некоторою не имянитою суммою для продовольствия приезжающих будет неизлишно, ежели с стороны своей государственная коллегия /л. 229/ иностранных дел предпочесть изволит, чтоб осетинцов переселять, которые кажется надежнее будут, нежели кабардинцы – суть ветреные и за обычайные к воровству и всякому беспокойству люди.

2) Обучение отдаваемых от осетинцов и других Моздоцких разных нацеи обывателей в школу детей по знаемости его игумена разного азиатского диалекта разговору, а российского и грузинского грамоте и писать к лучшему тех школьников вразумлению ему ж препоручить, из которых осетинских в летнее время дозволить май, июнь, июль и август месяцы, к неподаче отцам их и матерям с протчими всякого сумнения, отпускать с ним игуменом к пребыванию в Осетию, как таким мальчиком в жары быть в Моздоке и небезопасно, чтоб они, не ввыкнувши в воздух, хворать не могли, а отцы бы и матери естли которым смерть приключится, не пришли б в раскаяние, и не переменили б своих желаемостей, а на содержание их в ту в Осетии бытность из положенной по высокой конфермации школьничьей при Моздоке суммы жалованные деньги выдавать по разчислению ему игумену от господина полковника Гака, дабы, видя то, отцы их, матери, родственники, также и протчие осетинцы могли чувствовать высочайшую к ним ея императорского величества отменную милость, и, смотря на то, другие к отдаче для обучения малолетных своих детей лутшую склонность имели, чрез что по обучении таковых с лутчею пользою в том народе проповедь слова божия распространиться может, и осетинцы охотнее в Моздок переселяться будут, а и сумме лишнего расхода не причинится.

3) В Моздоке по вышеписанной игумена Григория способности, как тамо все обыватели из разных азиатских нацеи состоят, а особливо для утверждения в вере принимающих христианский закон магометан, кажется за наилучше главное духовное правление ему поручить, а он по способности обоих мест переезжая будет паче /л. 230/ в переселении малыми частми осетинцов с общего совета с господином полковником Гаком употреблять надобное попечение, для чего в Моздоке можно ему и небольшое подворье без ущерба интереса сделать.

4) К лучшему ж его игумена во всем вышеписанном ободрению и рачительной в том прилежности, а осетинцам в показание его в большее почтение не излишне кажется посвятить его на место архимандрита Пахомия в тот чин; а ежели в его место определить другого, то сей дикой и с природы грубой народ в настоящее ныне их состояние приводить немало труда чрез продолжительное время и убытка стоить будет; да и он, игумен, по его в том народе долговременной бытности и по своей по обхождению с ними всего знаемости, будучи у другого в команде, такой прилежности и попечения иметь не будет или и вовсе при той комиссии быть не пожелает, что все более предаю в главное рассмотрение Государственной коллегии иностранных дел, равно же и представление его игумена о посылке для осмотру в Осетии под видом духовной персоны нарочного металлов, которым я по получении от господина полковника Гака и пробы во оную государственную коллегию иностранных дел пред сим имел честь при репорте моем отослать, зависит от высокого рассуждения оной же коллегии. А он, игумен, [187] меня уверял, что им знаемые металлы во особливых местах есть, а не в тех горах, откуда прежде взяты и лутчие. В прочем о происшедшей его игумена в прошедшее лето прилежности во окрещении имянитого числа людей я доносил святейшему правительствующему синоду, как и о том, не соблаговолит ли оной его посвятить в архимандрита, но как независимо столь мое представление как бы пособствовало оной государственной коллегии иностранных дел в таком случае, ежели заслуживает он игумен и по высокому рассмотрению оной Государственной коллегии иностранных дел посвящен быть во архимандрита, не будет ли угодно, с стороны своей от святейшаго правительствующего синода сего сана ему истребовать.

Генерал-майор Николай Потапов.

Кизляр.

Копия «аттестата» игумену Григорию, данного осетинскими старшинами

/л. 231/ Мы нижеподписавшиеся осетинские и киштинские ⁷ старшины и протчие народы дали сей атестат Осетинской комиссии игумену Григорию.

1745 года, егда по указу святейшаго правительствующего синода для просвящения осетинского народа святым крещением присланы были в Осетию духовные персоны, архимандрит Пахомий, игумены Христофор и Николай и еромонах Ефрем, тогда по приезде их в Кизляр из Москвы оной Григорей свиты покойного Иоанна архиепископа Маглинского состоял и жалованья государево получал и, по желанию оных духовных персон, хотя он, Григорей, ревностные свои услуги показать, оставя свое жалованье и вступил во оную комиссию и состоял в Осетии без жалованья, от оного 1745 по 1752 год до получения от святейшаго правительствующего синода указа на иеромонашеском жалованьи. Он же игумен Григорий по-российски и по грузински читать и писать, а по-татарски разговор довольно знает, а по-осетински чрез два года действительно обучился, зимнее и летнее время во Осетии и почти безвыездно жил, слово божие проповедывал и тамошние народы святым крещением крестил и новопросвященных исповедывал також де и на осетинский разговор божественное писание переводил на грузинском диалекте.

В 1751 году на третьей недели великого поста он игумен от комиссии послан был из Куртатинского уезда к новопросвященным народам в уезд, называемый Захи, для проповеди слова божия и святых семи таинств исполнения и между оных уездов имеется гора, называемая Хох, которою в зимнее время верхами переехать невозможно, разве только для крайней и необходимой нужды пеш кто перейти может, по коей /л. 231 об./ горе он игумен, шед двои сутки в крайней трудности, с той горы упал и весь корпусом разбился и лежал восемь месяцев и харкал кровью, от которой многие и лекарии к здравию его игумена лечебность оказывали, токмо вылечить не могли; но хотя находится и ныне в болезни, токмо в проповеди слова божия такое богоугодное дело в зимнее и летнее время не мог оставить, завсегда находился и против протчей своей братии он игумен, трудился более святым крещением, осетинского и киштинского мужеского и женского полу душ им игуменом окрещено более ж 700 душ, чего ради его, игумена, показанные ревностные услуги объявляем и под сим подписуемся.

У подлинного подписано по-грузински тако: Дигорского уезда князь [188] Баделиз Карожавов, по прошению его я, князь грузинский, Беро Квинихизов руку приложил и печатию утвердил.

Оного ж уезду князь Афай Туганов по-татарски руку приложил.

Того ж уезду князь Кази Абисалимов по-татарски руку приложил с печатию.

Тагаевского уезду старшины Дако Аликов сын, Бола Дуко Кануков сын, Канчов Мамесиров сын, Ахмат Дударов сын, Темур султан Дударов сын, по прошению их подписал за незнанием их грамоте по-грузински грузинец Манучар Исаков сын.

Заханского уезда старшины Эло, в крещении Илья Генцаев, Чечи, в крещении Федор Фоманев, Хоча, в крещении Харитон Маниев, Кургоко в крещении Егор Зурабов сын, /л. 232/ по их прошению за необучением грамоте подписался по-грузински осетинский сын, а той комиссии дьячек Карачев, а по-русски Василей Давыдов сын.

Киштинские старшины Заук Каранив, по крещении Антони, Хамч, по крещении Харитон, вместо их по-грузински руку приложил пономарь Петр Давыдов.

Оный атестат переводил с грузинского на российской диалект грузинец дьячек Матвей Романов.

Выписка из представлений кизлярского коменданта ген.-майора Н. Потапова, март 1767 г.

/л. 256/ ...В коллегию иностранных дел кизлярской комендант генерал-майор Потапов от 3 июня 1764 года доносил, что полковник Гак ездил к живущим в горах в смежности с Малой Кабардою осетинскому и ингушскому народам, которые просили о здешнем защищении против утесняющих их кабардинцев, для объявления им, чтоб они во избавление себя от того перешли на житье в урочище Моздок, и что осетинцы и ингушетцы, оное объявление с великою радостию выслушав, объявили, что когда они удостоились бы высочайшаго ея императорского величества покровительства, давно все христианской закон /л. 256 об./ приняли б вместо того, что они теперь в крайнем утеснении от соседственных им магометанских народов находятся, обещав при всем том исподволь и на Моздок переселяться, прося напоследок ингушцы бывшаго у них с полковником Гаком архимандрита Пахомия, чтоб он взял на свои руки детей их для обучения грамоте и закону, но он, не имея на то определенной суммы и столько собственного достатку, до другого удобного времени отозвался...

Будучи же в Осетии полковник Гак от многих слышал, что во всей Осетии, а особливо в Алагирском уезде при реке Арадоне по обоим сторонам /л. 257/ весьма много минеральных руд, и для того отправлен был от архимандрита Пахомия в ближние деревни в называемые Холиста и Хода священник Христофор, которым из обоих мест по нескольку и взято сверху и в четырех разделениях при репорте полковника Гака, за неимением знающего в том искусстве человека, присланы к нему коменданту, а он также за неимением такого человека отправил в коллегию, донося при том, что полковник Гак ему объяснился, что есть ли б для сыскания тамо минералов от берг-коллегии прислан был в горных рудокопных мастерствах знающей и российский язык умеющий человек, которого б можно под видом /л. 257 об./ проповедников в то дело употребить, тако ж и для обучения старшинских и других детей учреждена была на казенном коште школа, то б чрез короткое время весьма много осетинцов и киштинцов переселилось, [189] и чрез то как тамошней край усилен, так и открытие минералов не неполезно для государства было б.

В поднесенном по тому ее императорскому величеству от коллегии иностранных дел докладе всеподданнейше представлено, что объявление помянутым народам учинено было вследствие положенного намерения в Коллегии иностранных дел и от ее императорского величества по докладу от сената 9 октября 1762 года ⁸ /л. 258/ высочайше конфирмованного плана, каким образом вознамеренное при Моздоке поселение в действо производимо и к тому околичные народы вызваны быть имеют.

А как из формального принятия сих обоих народов на нынешних их местах в подданство ея императорского величества и делаемого им там защищения не только никакой пользы быть не может, но и самое предосуждение по причине крайняго стремительства хана Крымского здешние поступки в рассуждении тамошних народов делать при Порте Оттоманской подозрительными, так, напротив того, склонностию их, чтоб дети их обучались /л. 258 об./ христианскому закону и российской грамоте пользоваться надлежит, будучи сие обстоятельство ближайшим и надежнейшим средством к их просвещению и к побуждению переходить на поселение в здешние границы и многим числом.

Хотя по означенной выше сего высочайшей ея императорского величества конфирмации и повелено уже на снабдение поселенцов при Моздоке употреблять деньги из кизлярских доходов, а в случае оных недостатка из астраханских, однако ж о содержании школы при том не упомянуто, и потому коллегия иностранных дел за нужно находит ея императорскому величеству /л. 259/ всеподданнейше представить и просить высочайшего указа о употреблении и на содержание заводимой в Моздоке школы, так же учителей и самых учеников, которые по их известному неимуществу без снабдения платьем и пищею обойтись не могут, из тех же кизлярских и астраханских доходов; а по мнению коллегии, довольно кажется будет при первом случае определить на каждого ученика, так же и на учителя по два рубли на месяц, причем Коллегия испрашивает еще всемилостивейшего дозволения, что естли которые из таких учеников по обучении российской грамоте далее чему полезному захотят обучаться и к тому явят /л. 259 об./ свою способность, то б оным, яко же и знатных отцов детям, вступающим в Моздок для обучения хотя только российской грамоте, Коллегия могла на содержание их жалованье им определять по своему рассмотрению, не утруждая тем ее императорское величество.

А пробы рудам из коллегии иностранных дел отосланы в берг-коллегию при промемории от 27 сентября 1764 года, которою требовано уведомления, каких оные руд и выходны ли быть могут.

27 сентября того ж 1764 года вышеписанный доклад ее императорское величество всемилостивейше конфирмовать соизволила /л. 260/ с таким высочайшим повелением, чтоб учреждение и управление школы поручить астраханскому губернатору и кизлярскому ⁹ коменданту, а деньги употреблять из тамошних доходов или из процентных астраханского банка денег.

А из берг-коллегии в коллегию иностранных дел промемориею от [190] 2 ноября в ответ сообщено, что оные руды отосланы были к обер берг-пробиреру Францу Бетигеру при билете и велено их надлежащим порядком апробовать на все металлы и что по пробе явится, в коллегию подать репорт. А октября 13 дня означенной Бетигер поданным /л. 260 об./ в берг-коллегию репортом объявил, что упоминаемые руды им пробованы и по пробам оказалось: из пуда руды № 1 свинцу 15 фунтов, серебра 3 четверти золотника, из пуда руды № 2 свинцу 18 фунтов, серебра 1 1/4 золотник, из пуда ж руды № 3 свинцу 24 3/4 фунта, серебра 5 3/4 золотников, из пуда руды № 4 свинцу 21 фунт серебра 7 золотников, а золота из тех серебряных корнышков в 3-м и 4-м номерах некоторая частица хотя и оказывалась, но за малым количеством выходимого при малых пробах серебра точность того доказать сумнительно, протчих же металлов во оных рудах не явилось.

Указ сената в коллегию иностранных дел, апрель 1767 г., № 2264

/л. 35/ По указу ея императорского величества правительствующий сенат по доношению берг-коллегии, коим объявляя, что сего 1767 года генваря 23 дня присланным в ту коллегию генерал-майор кавалер и астраханской губернатор Бекетов сообщением объявил, декабря де 14 дня 1766 года при репорте генерал-майора и кизлярского коменданта Потапова присланы к нему в одном ящике металлы отисканные за Кизлярскою крепостью в Осети находящимся тамо для проповеди слова божия и крещения осетинского народа грузинским игуменом Григорием, о которых металлах он комендант представляет, не разсуждено ль будет их там чрез знающих в том искусстве апробовать и по опробации, ежели в них окажутся полезности, отправить куда надлежит; сверх же того привезены к нему генерал-майору и губернатору с левого берега Каспийского моря посыланным от него туда с казенным железом для продажи его майором Мирзабеком Вагановым полученные им от тамошняго татарина два куска, неведомо какие, которых всех за неимением в Астрахани /л. 35 об./ знающих людей освидетельствовать некому, которые руды при том и присланы. А по сделанным при берг-коллегии пробам оные найденные в Усети почти ничем не убожее Нерчинских, как в серебре, так и в свинце оказываются; по российской же карте оная Усетсая землица подалась к Кафкаским горам и по горным примечаниям к содержанию руд весьма надежным быть кажется, да и прилежит к рекам Сулаку и Тереку, и следственно, хотя б места те и совсем лесов были неимующие, весьма выгодными почитаемы быть должны, потому что по способной комуникации Сулака или Терека до моря, а оным в Волгу до лесистых мест, руда та превозима быть может без всякого затруднения вольнонаемными людьми, да и работных людей для зжения угля переселять не будет нужды; почему ни великова кошту, ни затруднения в сем предприятии не предвидится, а потребны только одне работники для добычи руд, что также под присмотром пристойного числа горных людей вольнонаемными бурлаками производить можно, а может быть, и самих тамошних людей, хлебом ли, нужными ль привозимыми отсюдова им вещами или деньгами интересовав, к доставке тех руд приучить /л. 36/ уповательно, а хотя бы и своих туда переселять нужда потребовала, то и в оном случае Нерчинского несравненно способнее, первое что водяною комуникациею люди без всякого изнурения туда доведены быть могут, да и содержание их вдвое дешевле будет, потому что здесь четверть муки то коштовать будет, что в Нерчинске осмина.

2-е. В произведении же тех рудных работ, как тамошние народы состоят под скипетром ея императорского величества, то никакова от [191] них помешательства ожидать и не можно, а хотя бы по сродному азиатцам лехкомыслию, и могли какие опасности представляться, то уповаетца весьма малая регулярных войск команда к прикрытию тех горных работ довольна, потому что народы в оных местах по большой части малосильные и между собою несогласные, а к тому же близь тех мест живущие калмыки, донские и гребенские казаки всегдашним сего предприятия щитом быть могут.

3-е. Польза ж из того может быть перед Нерчинским несравненная, единственно по великому в оных содержанию свинца, в котором, как известно, Россия толь недостаточна, и которой, конечно, провоз и добычу заменит /л. 36 об./, полагая оной ценою против того как немецкой здесь покупается, а может быть по основании дела и гораздо дешевле становится будет, а серебро в барышах оставатца будет, потому что сколько известно, что провоз от Сулака до Царицына не более дватцати копеек становитца, а леса и ниже Царицына по Ахтубе и другим рекам близь Волги есть. И для того коллегия, почитая оную экспедицию весьма полезною, долженствовала б по своей долности послать туда знающих горное дело и пробирное искусство, по важности руд и обстоятельств, офицеров четыре человека, и достаточное для разведания таможних мест кунст- и берг-штейгеров, также и бергауров надлежащее число, с повышением чина офицеров и с двойным жалованьем всей команды для поощрения в разсуждении отдаленности места и неосновательной на первой случай жизни, но как в жалованье прибавки той без сенатского повеления коллегия произвесть не может, так и обстоятельств политических с тамошними народами не зная, собою посылки той определить не отваживается, представляла, что естли политическия обстоятельства /л. 37/ заведению толь прибыточно видимых заводов дозволяют:

1-е. о снабжении Берх-коллегию о том указом, и о прибавке жалованья туда посылающихся офицеров и надлежащей с ними команды.

2. о предписании астраханскому губернатору о всем о том, что до заведения оных заводов следует крайнее употребить разведание, и старание, а имянно, нет ли в тех местах беглых русских людей, как по нынешней ревизии ¹⁰ оказавшихся или в прежния ревизии известных и около тех мест кроющихся, коих бы, приманя в ту работу, употребить было можно, чтоб, не выводя изнутри государства людей, пользу ту иметь было возможно, и перевоз оттуда в Волгу руд, а туда провианта на казенных или на партикулярных судах способнее быть может, так же и до моря речки Соня до впадения ея в Терек реку может ли подымать хотя мелкие суда, на которых бы руды до устья морского к Кизлярской крепости перевозить возможно было.

3. Чтоб для разведания как оных в Усетии гор, так и тех, кои между Сони и Терека рек лежат и которые к Кизлярской крепости по водяной комуникации ближее, есть ли явным образом того по каким /л. 37 об./ либо обстоятельствам исполнить не можно, горным офицерам дано б было наставление, ескорт и способы, дабы чаемая из экспедиции сей польза произойтить могла, и, предав все оное в разсуждение сената, требовала указа. При сем для усмотрения о содержании в тех рудах количества свинца, серебра и с показанием, что в прочих, хотя по пробе, и нашелся чугун, и ево содержание оказало довольно, но как те руды серные арсеникальные, из которых железо к делу неспособно, почему об оных и уважения принимать не для чего, приложила при том реестр, и по выслушании оного приказали: [192]

Берг-коллегии прописанное ею число офицеров и прочих нижних чинов по ее благоразсуждению отправить на обысканные рудники, единственно для освидетельствования оных, ныне в каком они точно состоянии находятся и какие способности и неудобства с выработыванием руд сопряжены, определяя посылаемым по представлению ее двойное жалованьем из берхколлежских доходов и обнадежа их и произвождением чинами по усмотрении усердия их и прилежания к возложенному на них делу. А как сии рудники /л. 38/ состоят в смежности с землями тамошних азиатских народов, то велеть оным отправляемым явиться у астраханского губернатора, которому предписать от сената, чтоб он не только о всех тамошних обстоятельствах касательно до тех рудников тайным образом и стороною осведомился и вспомоществуя в всем посланным, принял такия меры и предосторожность, чтоб тамошним соседственным народам не подать поводу к какому-либо неудовольствию и огорчению, но и на все требования берх-коллегии, по знанию своему тамошних мест, каким образом удобнее можно будет те заводы завести, сделав свои примечания, дал бы знать той коллегии; а к лутчему в сем деле предприятию и коллегии иностранных дел рекомендовать, что б и оная, будучи совершенно о том, известною по сведению ея тамошних заграничных обстоятельств, и соображая в том пользу государственную, есть ли что за нужное найдет, дала б тамошнему губернатору надлежащее от себя наставление, для лутчаго и надлежащего в сем предполагаемом деле успеха, и коллегии иностранных дел /л. 38 об./ учинить о том по сему ея императорского величества указу, а в берг-коллегию и к астраханскому губернатору указы посланы, маия 14 дня 1767 года.

Подлинный подписан тако:

Обер-секретарь Николай Самойлов.
Секретарь Алексей Ильин.
Регистратор Петр Каковинской.
Данила Бахматов.

Промемория коллегии иностранных дел в берг-коллегию [между 5-11 декабря 1767 г.]

/л. 58/ Прилагается при сем копия с отправленного из коллегии иностранных дел рескрипта к астраханскому губернатору генералу-майору Бекетову, по случаю определенной правительствующим сенатом, по представлению берг-коллегии, как указом из оного от 14 маия сего 1767 года в коллегию иностранных дел знать дано, посылки нарочных горных офицеров для осмотра находящихся в Осетии металлов.

Берг-коллегия из сей копии, которую надлежит содержать в крайнем секрете, обстоятельно усмотрит, каким трудностям и неудобствам то намерение, чтоб тамошними рудами пользоваться, подвержено быть может, чего отнюдь оная коллегия по неведению тамошних обстоятельств и положения и конексии дел с турецким двором себе не воображала.

/л. 58 об./ Когда не дано было знать коллегии иностранных дел предварительно о разсуждениях берг-коллегии, по сему случаю правительствующему сенату представленных для необходимого прежде, нежели она такое представление поступила, соображения оных с политическим состоянием и нравами тамошних народов и с конексиею их дел, как с здешними, так и другой им соседственной державы, то-есть Порты Отоманской, к чему однако ж берг-коллегия и генерального регламента 14 главою обязана была, которою точно постановлено и узаконено, ежели когда случится по одной коллегии такое дело, которое [193] и до другой касается, то одной с другой о том порядочно и письменно кореспондовать, а ежели дело важно и трудно, то обоим собираться /л. 59/ и обще о том разсуждать по крайней мере. Коллегия иностранных дел требует, дабы по получаемым уже известиям и разсуждениями губернатора астраханского, которому сия экспедиция поручена без сношения с коллегией иностранных дел, никакой положительной резолюции принято и по тому предприято не было в предупреждение не сходства с главнейшими государственными интересами.

Подлинная подписана по сему:

К. А. Голицын.

Из рескрипта астраханскому губернатору генерал-майору Бекетову, 5 декабря 1767 г.

/л. 39/ Прилагается при сем копия с присланного из нашего сената в нашу коллегию иностранных дел от 14 маия сего 1767 года указа, из которой вы усмотрите о учиненном в сенате определении по представлении во оной берг-коллегии, повод от вашего ей представления ж возымевшей, чтоб находящиеся в Осетии рудники чрез нарочно посылаемых туда горных офицеров осмотреть и потом, когда выгодными найдутся и никаких препятствий не будет, ими действительно пользоваться...

От сих положений, принятых берг-коллегиею, произошло уже и сенату от нея представление, о предписании вам прилежно разведать, нет ли в тамошних местах беглых русских людей, по нынешней ревизии оказавшихся или в прежние известных и там крыющихся, /л. 41 об./ коих бы, приманя в работу, употребить было можно, чтоб не выводя изнутри государства людей, чаемую пользу действительно приобресть, равным образом перевоз оттуда в Волгу руд, а туда правианта на казенных ли или на партикулярных судах способнее быть может и тамошние речки до впадения в Терек реку могут ли подымать хотя мелкие суда, чтоб руды от места к Кизлярской крепости перевозить возможно было, и наконец, чтобы для осмотрения как Осетинских гор, так и других около Терка и которые к Кизлярской крепости по водной коммуникации ближее, когда явным образом того по каким-либо обстоятельствам исполнить не можно, дано было б горным офицерам наставление, эскорт и способы.

/л. 42/ Сенат согласившись ныне при первом случае на то только, чтоб отправить нарочных на обысканные рудники единственно для освидетельствования, в каком они точно состоянии находятся, и какия способности и неудобства с вырабатыванием руд сопряжены, но, приемля при том в разсуждение и смежность сих рудников с тамошними азиатскими народами, препоручил вам на требования берг-коллегии, зделав ваши примечания, при осмотрах однако же принять такие меры, чтоб соседственным народам не подать повода к какому-либо неудовольствию и огорчению, и для того и коллегии иностранных дел препоручил же, по сведению ее о заграничных обстоятельствах и соображая в том пользу государственную, надлежащее и от себя, ежели за нужно найдет /л. 42 об./ дать вам наставление.

Без сумнения вы, имев уже довольно времяни и случаев получить сведение, как о положении и состоянии осетинцов, так и других в Кафкаских горах живущих народов, по тому ваши для берг-коллегии примечания и расположите, причем не безнужно вам будет предварительное возыметь сношение и с кизлярским комендантом, по [194] всегдашнему его с оными народами обращению, но что вы в берг-коллегию ни напишите, со всего, того и в коллегию иностранных дел имеете прислать точную копию между тем, дабы сие, с одной стороны полезное повидимому намерение, буде не для настоящаго времени, то для будущаго удобнейшаго, а с другой – при произведении своем в действо не только ныне, но и впредь всегда многих предосторожностей /л. 43/ требующее, исполняемо было таким образом, чтобы приемлемая к тому надежда и при самом первом случае чинимыми от тамошних как своевольных народов препятствиями вовсе уничтожена не была, в коллегии иностранных дел за-нужно найдено – дать вам знать ныне же о ея в сем случае разсуждениях для употребления оных при расположении тех изъяснений, которые от вас требуются.

Утверждение берг-коллегии о могущих быть в Осетии выходных рудниках, основанное на опытах полученных оттуда проб и гористого местоположения, чтоб не было справедливо, ни малейшаго сумнения нет.

Кизлярской комендант в подтверждение сего доносил в нашу коллегию иностранных дел от 4 декабря прошлого 1766 года, по объявлению помянутого архимандрита Григория, которой оные пробы сыскал, /л. 43 об./ а ему по сообщению от новокрещеного осетинского старшины называемого Давыда Мамиева, будто из тамошних мест уже и покойной грузинской царь Вахтан ¹¹, в России скончавшийся, когда владел Грузией, серебряной руды великое количество получал, но что потом никто об оной известен не был чрез долгое время и по самое минувшее лето; а тогда нынешнему грузинскому царю Ираклию ¹² удалось сыскать такого человека, которой и место ея знает и искусство в металлах имеет, почему несколько пуд и получил чрез тайное оным употребленным к тому человеком доставление; притом архимандрит Григорий от того ж старшины слышал, что тамошняя руда состоит не только в серебере, но и в золоте.

Но одно сие берг-коллегии разсуждение сколь основательно, столь протчие ее заключения /л. 44/ ни с состоянием тамошних народов ни с положением тамошних мест совсем несходны.

Она почитает, что Осетия прилегла к рекам Терку и Сулаку, и что потому и способная комуникация оттуда оными реками в Каспийское море впадающими и в Волгу есть, следовательно, добываемая в Осетии руда и перевозима быть может вольными работниками без всякого затруднения (также и уголья туда хотя б там и лесу не было доставляемы с Волги) ¹³, напротив того, положение Осетии за Малою Кабардою и от реки Сулака в дальнем расстоянии, а тамошние руды, сколько из вышеписанного объявления архимандрита Григория разсуждать можно, ближе к Грузии, нежели к здешним границам. Река ж Терек, хотя чрез Малую Кабарду протекает, и потому /л. 44 об./ правда недалеко от осетинских жилищ, но она там так мелка, что везде находятся свободные броды и ни малейшаго судна поднять не может; все же протчие из гор в нее впадающие речки, яко каменистые и потому с великим стремлением текущие, и того мельче, и ни одной [195] такой нет, которая удобна была б для водяной комуникации; а Терек, хотя ниже Малой Кабарды и довольную глубину получает, но течение и сей реки столь быстрое, что гребенские казаки на своих малых лодках едва против воды плыть могут, почему провозимой наперед сего из Астрахани для Кизляра морем провиант, хотя от морского берега до сей крепости самое малое расстояние, и река Терек, чем ближе к морю, тем шире, а потому и тише в течении своем становится, /л. 45/ с превеликим трудом доставляем был; свободному же по сей реке ходу – не только против воды, но и по воде – много и то препятствует, что оная, чем выше, тем больше потопшим лесом наполнена.

Какой недостаток в вольных работниках в Кизляре и в гребенских казачьих городках, где все жители состоят из действительно военнослужащих, всегда в своих должностях употребляющихся, и из невеликого числа армян, грузинцов, и татар, ни в чему не надежных, а толь меньше к работам удобных, вам более всех известно, ибо сделав вы в 1765 году нашему сенату о заведении городков между Астраханью и Кизляра и новой дороги, пред нынешнею удобнейшею, представление, – в то ж время доносили, что не только в Кизляре, но и во всей Астраханской губернии вольных людей к работе ни за какие деньги отыскать не можно /л. 45 об./, упражняясь сверху приходящие более в ловле рыбы, которая работа для них лехче, обыкновеннее и немалоприбыльна да и для той однако ж меньше их приходит, нежели сколько тамошнее пространство вод требовало б, и так испрашивали вы для исправления оных работ двух полков.

Награждение сего недостатка, по мнению берг-коллегии, переселением туда потребного числа людей, возбуждением и приобучением к тому тамошних горских жителей и употреблением могущих там найтись беглых россиян – или трудно и убыточно, или совсем невозможно.

Весьма нечаятельно, чтоб могли быть около Кизляра беглые россияне, по прежним ревизиям и по нынешней оказавшиеся, но ежели разумеются под сим беглецы с Дону и с Терека, живущие иногда блиско развалин /л. 46/ древнего города Мажар ¹⁴, лежащего в вершинах Кумы реки, в тамошних почти непроходных лесах, потому и «черными» называемых, то скорее тамошние старинные жители, варвары, к перемене настоящего образа их жития склонены и приведены быть могут, нежели оные в лесах скитающиеся люди, по большой части раскольники.

Когда по своевольству кубанских жителей и других тамошних народов, к хищениям и грабительствам склонных, несмотря на то, что кубанцы счисляются в турецком подданстве, и заключенной с Портою Отоманскою мир продолжается, нередко опасности случаются о нападении от них в сообществе с горскими народами, хотя и неподданными турецкими, но иногда по какому-либо мнимому со здешней /л. 46 об./ стороны неудовольствию к ним пристающими, а иногда и надеждою только добычи к тому ж возбуждаемыми, не только на гребенские казачьи городки, которых жители, яко военные люди, отпор учинить им и сами могут, но иногда сумнения задаются, чтоб и до самых Кизлярской крепости предместей набеги их не распространились, чему был пример и недавно в 1765 году, то, поселяя в такой стороне работников, необходимо должно было б не только их жилища укрепить, но и всегда в оных содержать и гарнизон достаточный.

Башкирцы, которые, как известно, давно в нашем подданстве находятся и от других азиатских народов учрежденными по границе [196] Оренбургской губернии крепостьми и форпостами отрезаны, при случае, бывшаго от них напоследок /л. 47/ в 1755 году возмущения ¹⁵, между другими причинами предъявляли и заведение на их земле горных заводов. Может ли потому статься, чтоб жители Кафкаских гор, которые не только не умеренее башкирцев, но еще продерзостнее, надеясь на крепость своих жилищ, и несравненно многочисленнее, могли употребить себя в горные работы или и смотреть с равнодушием на производимые другими руками. Пускай осетинцы, – у которых проповедь христианского закона происходит, и они к здешней стороне ласкаются, – охотно на одно поступили и на другое дозволили б, но их число самое малое; напротив того живущих в соседстве их разных народов великое, которых страх, чтоб не быть чрез то приведенным в здешнее /л. 47 об./ подчинение, может заставить совокупно и опорствовать ¹⁶. А из того необходимая нужда и вышла б: или, к великому здешнему предосуждению, занятые места оставить, или великою силою с убытком и с крайним трудом удерживать. Умалчивается при том, каким непреодоленным трудностям подвержена и воска руды до Кизляра, особливо сухим путем, естли действительно Терек способною к тому не найдется, не только при случае происходящаго в тамошних народах общаго разврата, но и во всякое другое время, ибо и ныне ниже на несколько верст без довольного конвоя никому от находящихся в тамошней стороне форпостов отлучаться не можно.

Но полагая, чтоб ничего такого не произошло, и не только осетинцы, но и другие тамошние /л. 48/ народы охотно употребили [бы] себя в горные работы, потом, как они тому обучились бы и увидели происходящую из того пользу, поверить невозможно, чтоб они не захотели лутче сами собственно тем пользоваться, нежели других пользоваться допускать.

Таким образом, хотя бы и удалось с успехом тамошния работы начать, но продолжению оных может по времени воспрепятствовано быть от зависти.

Буде правда, что нынешней грузинской царь Ираклий находящиеся в Осетии руды достает, то не инако, как для того самого он и делает сие тайно, чтоб и впредь сей источник для него заперт не был.

Все сии препятствия и трудности предполагаются /л. 48 об./ однако же в таком случае, ежели б осетинцы и смежные с ними народы, а особливо кабардинцы, счислялись в нашем подданстве, ибо и подданные тамошние больше именем, нежели делом, но обе Кабарды напротив того, то-есть Большая и Малая, по заключенному в 1739 году с Портою Отоманскою трактату, оставлены между обоими империями за бариеру, и тамошней народ вольным и ни от кого независимым ¹⁷. [197] Осетинцы ж, хотя и называют себя свободными, да и по разведываниям такими оказываются, однако ж по малосилию их, и превозможению над ними кабардинцев, сии последние утверждают, что и осетинцы им подчинены, так как и другие некоторые окольные им малосильные народы, от которых они /л. 49/ и действительно подать собирают, а и от осетинцев иногда вымогают же.

Осетинцы хотя давно просят, чтоб они приняты были прямо в нашу протекцию, и от причиняемых им от кабардинцев утеснений защищены, но на сие не поступается для того, что из того очень мало было б приобретения, а великое по положению их жилищ в горах затруднение в их обороне, без чего однако ж оставить было б уже нельзя; при всем том подалась бы и Порте Отоманской напрасная притчина к неудовольствию и подозрению.

Вы из отправленного из нашей коллегии иностранных дел в астраханскую губернскую концелярию от 29 маия 1764 года указа обстоятельно уже видеть могли /л. 49 об./ о происходивших при ней Порте от Крым-Гирея ¹⁸, хана Крымского, который пред Селим-Гиреем недавно смененным был, представлениях, будто со здешней стороны ищется кабардинцов привесть в наше подданство, и что Малой Кабарды жители действительно уже покорены, а дабы Большой Кабарды жителями овладеть, начаты оные утесняемы быть поселением на горе так называемой Кучук Елбруз многих духовных персон под видом пустынников, точно разумея под тем определенных к проповеди христианского закона, которые на землях, принадлежащих к Малой Кабарде, но смежных к осетинским жилищам, и то по дозволению владельца оного места, небольшое только подворье с такою же церковию имеют.

Из того ж указа нам известно и о содержании уже учиненного против того со здешней /л. 50/ стороны изъяснения, что осетинцы были напредь сего христианского закона и сами просили о наставлении их в том, и что не могло им, как вольному и ни от кого независимому народу, быть отказано, не нарушая правил, в таких случаях во всех законах наблюдаемых, равномерно как и сама Порта не инако поступила б, буде бы из находящихся в горах, никакого закона не имеющих вольных народов которой-либо предъявил желание к принятию магометанского, и что, наконец, те духовные персоны живут по [198] большей части в Кизляре, а в осетинской народ ездят временно, а буде на некоторое у них и остаются, то их состояние да и небольшее число казаков, не более как от трех до десяти человек простирающееся, которые иногда даются им для безопасности /л. 50 об./ в проездах, не долженствуют производить никакого сумнения.

Сей случай припамятывается здесь для того, что когда бытность в Осетии нескольких духовных не могла оставлена быть с крымской стороны без примечания, толь меньше предприемлемые там горные работы без того останутся.

Одно заведение при урочище Моздоке, которое лежит на реке Терке гораздо ниже кабардинских жилищ и на одной стороне с гребенскими казачьими городками и с Кизлярскою крепостью, нового селения из новокрещных горских жителей, к чему неоспоримое право находится и по действительной принадлежности сего урочища к здешним границами, и по находящемуся в трактате /л. 51/ условию, чтоб и обоюдных подданных за переменою в другой стороне природного своего закона не возвращать ¹⁹, довольно было, уже кабардинцев для [199] того только, что оное недалеко от их жилищ, привесть в смущение, беспокойство и самой разврат и в том и по силе время содержать; в какое, следовательно, движение не могут они притти? видя занятие мест и в Осетии, как [ь], таком народе, который они себе, хотя и без всякого права, однако же присвояют.

Вообще все в Кафказских горах живущие народы к своей вольности ревностны и подозрительны по малейшим поводам, а кабардинцы больше всех, ханы же крымские все без изъятия искательны иметь их к себе по их отменной пред другими тамошними /л. 51 об./ народами храбрости, доброжелательными, преклонными и, буде возможно, и подчиненными и для того не только в принимаемых ими к здешней стороне неудовольствиях подкреплять, но и возбуждать их стараются, примечая все здешние поступки в разсуждении сего народа, а по тому и протчих тамошних с крайним прилежанием, и представляя оные всегда при Порте Отоманской с увеличиванием и с противными внушениями, так что заставили уже напоследок и Порту, которая напредь сего об них мало и думала, действительно заботиться о охранении их вольности, чему доказательством есть выше приведенный случай о пребывании немногих духовных персон в Осетии, а еще больше заведенное при урочище Моздоке селение, от которого не только кабардинцы, как /л. 52/ вышесказано, встревожились и еще тревожатся, но и бывший Крым-Гирей хан, по их проискам, представил к Порте Отоманской опасным и дальновидным, которая едва могла быть, по многим со здешней стороны изъяснениям и возражениям наведенных подозрений успокоена, и то не инако, как с обнадеживанием, что тут намерения нет строить, как хан ей представлял, крепости и никогда построена не будет.

Время окажет, не произойдет ли от нее ²⁰ и впредь о том каких-либо отзывов, ежели она после учиненных изъяснений остается поныне в молчании, не по совершенному оных удостоверению, а по каким-либо своим видам, хотя в самом деле при поселении в Моздоке никаких казистых укреплений и не сделано.

/л. 52 об./ (Буде кто удобен Порту в приниманных ею уже по тамошним делам подозрениях, возобновляя оные, не только подтвердить, но и умножить, а особливо, естьли к тому хотя малейшие новые причины со здешней стороны подадутся, то, конечно, настоящей хан крымский Арслан-Гиурей, недавно в сие достоинство произведенный, потому что и напредь сего, будучи ханом, больше всех других искал кабардинцев к себе привлечь и лучше умел здешние в разсуждении их поступки часто Порте опасными представлять, несмотря на то, что все здешнее старание ни к чему иному в разсуждении сего народа не клонится, как только сохранить их вольность против крымских покушений, может быть случившаяся ему в 1756 году /л. 53/ смена по причине происшедшего в эдисанском народе ²¹ бунта воспрепятствовала тамошние дела привесть в вящее замешательство к великому между обоих дворов затруднению.) ²²

При таких многих, вместе сошедшихся, обстоятельствах, а всех [200] уважения достойных, – ибо каждое почти непреодоленное препятствие полагает приемлемому намерению находящимися в Осетии металлами пользоваться, то-есть при худой водяной коммуникации опасности дорог, своевольстве тамошних народов, ревности их к своей вольности и строгом примечании за здешними поступками, не только ханов крымских, но и самой Порты Отоманской, – едва ли возможно и малейшую надежду иметь, чтоб в настоящее время великой в том успех был.

/л. 53 об./ Ниже тогда, когда тамошние народы в здешнем подданстве считались бы, а захотели б однако ж работам препятствовать, было б возможно, как берг-коллегия разсуждает, защищать оные донскими и гребенскими казаками и калмыками. Между Осетии и жилищ, донских казаков расстояние превеликое, а калмыки по зимам ходят недалеко от Кизляра по Куме реке и кочуют, однако ж от Осетии не так близко, чтоб тотчас употреблены быть могли; гребенские казаки и без того несут претягостную службу, прикрывая Моздок и другие тамошние места, работы же при всем том имели б быть внутри гор, куда вход и малое число людей великому препятствовать может.

Защита и Кизлярского края при нынешнем кабардинского /л. 54/ народа за поселение при Моздоке разврате и происходящих, с Кубани, по их же возбуждению, воровских набегах, будучи соединена с великими затруднениями, ибо заблаговременно то донских казаков, то калмык в прибавок к гребенским наряжать и в тамошних пустых местах чрез долгое время содержать надобно, – востребовалась бы конечно, при всеобщем многих тамошних народов возмущении, которые сколько б ни были несогласны, легко согласиться могут для защищения своей вольности, а особливо, когда будут иметь не только возбуждение, но и подкрепление от Порты Отоманской, и целая армия для преодоления гор и стремнин.

Соображая могущую быть прибыль от находящихся в тамошних местах руд /л. 54 об./ с теми затруднениями, какие при том неминуемо встретиться должны, как по состоянию народов, так и по политике турецкого двора, который никогда допустить не может, чтоб с нашей стороны какое-либо занятие внутри Кафказских гор, а особливо близко кабардинских жилищ зделано было, едва ли оная когда-либо наградить может убытки войны турецкой, легко от того произойти могущей.

В нашей коллегии иностранных дел уже и пред сим известно было о изобилии руд в Осетии содержащихся, но как есть дела, всю пользу всю получающие от скорости, и есть дела тою же самою скоростию повреждаемые, напротив того отложением до удобнейшаго времяни с удачностию и с успехом производимые, то из такого сведения никакого употребления /л. 55/ поныне и не сделано, а довольствовано для переду о том помнить.

Счастливая только война с Портою Отоманскою, начинаемая когда-либо со здешней стороны по важным причинам, или с ее стороны объявляемая по каким-либо намерениям, может облегчить предприятие горных работ, как в Осетии, так потом и в других тамошних местах, ибо для того надобно будет при воспоследуемом мире употребить все старание выговорить в здешнее подданство кабардинской народ, и как в тамошней стороне знатнейшим почитаемой и примеру которого и другие следуют, а между тем при начале войны и в продолжении при Моздоке, где жители время от времени умножиться могут, и сие место усилить, заложить /л. 55 об./ и совершить крепость, и впредь всегда оную содержать для лутшаго их и протчих тамошних народов обуздания и повиновения.

Тогда, может быть, кроме сего намерения, и к другим полезным распоряжениям и заведениям случаи и способы окажутся, которые [201] теперь неизвестностию будущаго времени покрыты. Потому, буде можно что сделать ныне, то разве только то, чтоб тамошние места, как нашим сенатом уже и определено, чрез наряженных туда офицеров точно осмотреть, дабы совершенно узнать, поколику они достойны, чтоб их и при удобнейшем времени занимать, и чаемая от них польза может ли награждать и превосходить употребляемое на то иждивение.

Вы, отправляя затем в Осетию оных ²³ чрез кизлярского /л. 56/ коменданта должны к тому совсем другой претекст примыслить или такой вымысел коменданту препоручить, по ближайшему его к горским жилищам пребыванию, сообщая ему для того копию с сего рескрипта, а для указания тех мест, где в Осетии руды находятся, неминуемо надобно будет употребить архимандрита Григория.

Но ежели по осмотру тамошние руды окажутся весьма богатыми и добывание их самое легкое, могущее производимо быть немногими людьми, под видом другой работы, и следовательно и самым тамошним жителям бесприметно, перевоз же оных сухим путем, ибо как и выше упомянуто, там речек нет, которые бы и малейшие суда подымать могли, сколько-нибудь /л. 56 об./ безопасен, употребляя для предупреждения всякого в кабардинцах примечания, дорогу к тому не чрез Малую Кабардину, но другую из Осетии же к Терку простирающуюся, ниже жилищ оной Кабарды, а выше чеченских, народа Кумыцкого и, хотя в нашем подданстве находящихся, но своевольного, лютого и главнейшее упражнение в воровстве и разбое имеющего, а потому необходимую нужду укрытия и от них таких перевозов налагающего. Одним словом, буде возможно тамошними металлами пользоваться, как по скаске архимандрита Григория пользуется уже грузинский владетель Ираклий, то-есть и легко, и неприметно и прибыльно, – в таком случае оставалось бы конечно на то и согласиться, о чем о всем по собрании потребных к тому известий имеете /л. 57/ вы представить в нашу коллегию иностранных дел, также и в берг-коллегию для дальнейшего по тому разсуждения и принятия потребных мер.

В прочем ежели б где и кроме Осетии в ближайших к Кизляру и к гребенским казачьим городкам местах и следовательно уже в наших границах лежащих жилых и пустых местах, обыск руд по каким-либо признакам или известиям их тут найти предприят был, со всем тем производить то надобно также безприметно, и употребляя к тому другие же претексты, дабы и Кумык, хотя в нашем подданстве находящихся, но в протчем своевольных, преждевремянно и напрасно также не встревожить /л. 57 об./ и на противность не обратить к вящему умножению высокомерности в кабардинцах и подкреплению их в настоящем разврате.

Дан в Москве 5 декабря 1767 года.

По ее императорского величества указу подлинной подписан по сему: гр. Н. Панин, К. А. Голицын.

Всепресветлейшая державнейшая великая государыня императрица и самодержица Всероссийская.

Государыня всемилостивейшая.

Вашего императорского величества высочайшим рескриптом из государственной коллегии иностранных дел от 5, полученным здесь 21 числа декабря прошлого 1767 года всемилостивейше повелено: ради [202] осмотра находящихся в Осетии рудников наряженных туда горных офицеров отправить чрез кизлярского коменданта господина генерал-майора Потапова и к тому совсем мне другой претекст примыслить или такой вымысел каменданту препоручить по ближайшему его к горским местам пребыванию. После того при сообщении из государственной берг-коллегии присланы ко мне ради того осмотра пробирного искусства гитен-форвальтер Степан Вонявин и шихтмейстер Иван Князев, и при том во оном сообщении изъяснено, что в Екатеренбургскую канцелярию /л. 94 об./ главного заводов правления послан указ и велено для вышеписанного ж дела, по усмотрению ее, за неимением при коллегии свободных отправить же ко мне знающих горное дело исправных обер офицеров шихтмейстерского ранга двух человек, одного кунстштейгера, двух штейгеров и двух же подштейгеров, двух плотников, одного кузнеца и шесть человек бергауеров, в том числе одного иноземца, знающего разработку каменного угля, снабдя их принадлежащими инструментами и удовольствуя на первой случай как горных офицеров, так и вышеписанных ремесленников против окладов их двойным третным жалованьем и прогонами на почтовые подводы, которым всем и приказать явиться у меня с показанием, кому ис каких окладов жалованье произведено будет, отправленным же от коллегии одного /л. 95/ жалованья выдано против настоящих их окладов вдвое на одну генварскую треть: гитен-форвальтеру Вонявину из двух сот шестидесяти дву рублев пяти копеек восемьдесят семь рублев тридцать пять копеек, шихтместеру Князеву изо ста девяноста одного рубля осмидесяти пяти копеек – шестьдесят три рубли девяносто пять копеек и надлежащее число до Астрахани прогонные деньги, и требовано тем сообщением, дабы по прибытии означенных как от той коллегии, так и из Екатеренбурга офицеров и служителей благоволено было отправлением распределить на две партии, дабы разведание учинено было не в одном месте и не оставлены б были без осмотру и лежащие по Сарпе реке горы, состоящие в российских границах и в других здешней губернии местах и с точностью такою б поступить, /л. 95 об./ как во оном высочайшем рескрипте по отправлении их для разведания тамошних мест и кои мне известны, предписано, равно и наставление оным офицерам дано б было в сходность того ж рескрипта, дабы вся та предосторожность, которая в рескрипте описана, сохранена была бес повреждения, какой же в том деле успех происходить будет, о том коллегии б уведомить. А так означенные из Екатеренбурга обер-офицеры и служители сюда еще не прибыли, того ради данным от меня помянутому гитен-форвальтеру Вонявину ордером велено подать ко мне репорт со изъяснением, может ли он с товарищем, будучи в Осетии без оных недосланных сюда людей, к возложенному на них делу приступить и оное исполнить. Естли же ему самому того исполнить будет не можно, то сколько ис тех чинов при нем быть /л. 96/ потребно и на Сарпу реку с протчими местами отправить их надлежит или на обе партии разделиться не может и так порученные ему дела одно по другом исправляться имеют.

На который ордер в поданном от оного Вонявина репорте написано: 1) ежели разделить определенных во оную комиссию людей на две партии и каждую из оных снабдить взятыми из Москвы нужными химическими припасами, то как от первой, так и от второй партии, из которых последняя хотя и внутри Астраханской губернии находиться будет, произойти могут затруднения, продолжение времени и несовершенной предприятию оной комиссии конец, ибо химические припасы на две части все разделены быть не могут, потому что оных взято столько, как только должно быть во одной дорожной лаблатории. [203]

/л. 96 об./ 2) Так же и из определенных во оную комиссию Екатеренбургских офицеров есть ли кто знающей пробирное искусство, которой бы мог, будучи внутри астраханской губернии, минеральные или металлические признаки порядочно иследовать, о том он подлинно неизвестен, в чем и сумневается, потому что нередко случается, что один офицер знает либо одну часть математики, а другой больше умеет профессию в пробирном искусстве.

3) Недождавшии же здесь Екатеренбургской команды и с ними отправленных принадлежащих для горной работы инструментов ехать ему во Осетию с шихтмейстером Князевым одним находит бесполезно, потому что им от берг-коллегии даны для сей комиссии одни только химические припасы, а протчие горные инструменты для разработывания велено прислать со оною командою из Екатеренбурга.

Итак за лучшее /л. 97/ и надежное признает он, чтоб определенную для оной комиссии команду отправить з Астрахани прежде всю вместе в Осетию, а оттуда по окончании комиссии и по возвращении оной команды назад, удобнее будет и внутри Астраханской губернии положения минеральных и металлических мест осмотреть. А сего маия 4 дня означенной гитен-форвальтер Вонявин репортом же изъяснился, что когда показанная команда от посланного в Екатеренбургскую канцелярию февраля первых чисел берг-коллежского указа по сие время сюда еще не бывала, чему причиною может быть либо потеряние на почтах берг-коллежского указа или другие какие нечаянные случаи в присылке оной команды воспрепятствовали, ибо невероятно и противно понятию, чтоб с небольшими дву тысячное расстояние верст как от Екатеренбурга /л. 97 об./ до Астрахани требовало на переезд оной команды дву месячное время, которое медление совсем несогласно и с берг-коллежским расположением, потому что коллегия посланным туда указом повелела, чтоб показанную из Екатеренбурга команду прислать сюда по получении того указа в самой скорости и, по крайней мере, не позже, как в начале апреля месяца, чтоб оная уже здесь была и что о таком медлении и о скорейшей присылке оной команды из Екатеренбурга, хотя я ныне в берг-коллегию и сообщил, однако есть ли из вышеупомянутых причин, которая-нибудь присылке оной воспрепятствовала, следовательно оная и по сие время находится еще в Екатеренбурге, то по такому нарочитому расстоянию мест, как переписки, так и присылка из Екатеренбурга команды требуют довольное время или по крайней мере /л. 98/ около двух месяцев к своему исполнению, и для того чтоб приличное нынешнее время для сыскания металлов совсем не упустить без всякого дела, тем репортом просил, дабы его Вонявина и находящегося с ним шихтмейстера Князева, покуда до прибытия Екатеренбургской команды, отправить в назначенное секретною комиссиею местечко Осетию, где по крайней мере между тем хотя какое-нибудь примечание или опыт сделать случай допустит, нежели здесь быть совсем праздным, для которого отправления снабдить его наставлением и необходимыми надобностями, то-есть на жалованье и на другие случающиеся по оной комиссии мелочные расходы денежною суммою и для делания примечаниев и опытов на первой нынешней случай здесь сделать или в Кизляре шесть кирок, три небольшие молота, два лома, три лопатки /л. 98 об./ железные, одно небольшое точило и ординарной кузнешной доброй мех. И на дело вновь потребных инструментов и на починку оных железа пять пуд и один пуд стали, да для бурования пороху фунтов до десяти отпустить; также находящимся по близости Осетии ведомства моего командам, в случае надобностей и нужд, по требованиям его делать вспоможение и давать как для работы, как и для конвоя людей. [204] А естьли, по отправлении их, Екатеренбургская команда сюда прибудет, то оную в рассуждении показанных им поданным репортом причин, приказать отправить в помянутую же Осетию, ибо без оной рудные места, кроме небольших признаков и примечаниев, незнающими людьми разработывать весьма трудно и бесполезно, а иногда и совсем без оных обойтись будет неможно.

/л. 99/ А понеже хотя упомянутой гитен-форвальтер в означенном первом своем репорте и представлял, что за описанными в нем резонами, не дождавшись Екатеренбургской команды и для горной работы инструментов, ехать ему в Осетию с шихтмейстером Князевым одним находит бесплодно, но ныне, напротив того, описывая в последнем репорте сумнение о нескором сюда той команды прибытии, просил, чтоб его с товарищем, не дожидаясь оной, отправить в Осетию, где по крайней мере между тем хотя б какое-нибудь примечание или опыт сделать случай допустил, нежели здесь быть совсем праздным, что и мне кажется для сей комисси несколько полезно быть может, ибо они будучи тамо по своей должности, а притом, как при всей той команде начальники, могут первой опыт и всему примечание сделать /л. 99 об./. К тому ж и приезд их, в рассуждении немноголюдства, бесприметным с той стороны останется, а потому и во исполнении возложенного на них дела и препятствия быть неуповательно: всей же вдруг команды приезд, конечно, в тамошних местах сделает некоторым образом встревожение, и принуждены будут жители их подозревать, а чрез то, без сумнения, и надежды в желаемом успехе не будет. Итак лучше означенной коменде по малому числу туда на место приезжать, да и то тем чинам в которых необходимая нужда потребуется, а протчие между тем могут по близости Осетии в Моздоке или в других местах по усмотрению кизлярского коменданта находиться и по его совету ко исполнению комисси приступать. При всем же том, естьли рёченному гитен-форвальтеру Екатеренбургской команды в Астрахани дожидаться, /л. 100/ а оная, как и он об ней сумневается, скоро сюда не прибудет, то, конечно, во-первых для сей экспедиции удобное время упустится, а во-вторых, он здесь с товарыщем праздно будет находиться, и жалованье, которое они должны там на месте получать, здесь же напрасно производиться им имеет, отчего интересам вашего императорского величества никакой пользы не принесется. И для того во исполнение вышеоглавленного высочайшего рескрипта и правительствующего сената указа, так же по требованию берг-коллегии вышеупомянутой Вонявин с товарыщем его ныне отправлен отсюда ради исправления оной комиссии в Осетию, не дожидаясь прибытия в Астрахань Екатеренбургской команды. И на съезд их до Кизляра и под своз будущих при них инструментов даны им уездные татарские восемь подвод, и на них выдано прогонных денег двадцать восемь рублей /л. 100 об./ восемь копеек; да означенным Вонявину и Князеву на сию текущую майскую треть по росписанию берг-коллегии окладного жалованья: первому – 87 рублев 35 копеек, последнему – 63 рубли 95 копеек; сверх же того на случающиеся по оной комиссии мелочные расходы и на покупку вышеписанных разных инструментов сто рублев, а всего 279 рублей 38 копеек из астраханской губернской канцелярии из неположенных в штат доходов на счет берг-коллегии. Ему ж Вонявину ордером от меня предложено, чтоб он на помянутые деньги сто рублев все сии припасы здесь или в Кизляре искупил с запискою в росход, чего ради и дана приходная и росходная за шнуром и печатью тетрать; по издержании ж тех денег в росход на случающиеся надобности требовать ему вновь от кизлярского коменданта, и им росход вести также во оную книгу с запискою. Что ж принадлежит до повеления [205] правительствующего сената и государственной коллегии /л. 101/ иностранных дел, дабы я не только о всех тамошних обстоятельствах касательно до тех рудников тайным образом и стороною осведомился и, вспомоществуя во всем посланным, принял такие меры и предосторожность чтоб тамошним соседственным народам не подать поводу х какому-либо неудовольствию и огорчению, но и на все требование берг-коллегии, по знанию моему тамошних мест, каким образом удобнее возможно будет те заводы завести, сделав свои примечания, дал бы знать берг и иностранной коллегиям, а сия последняя коллегия и еще при том предписала, что я, отправляя затем в Осетию оных людей чрез кизлярского коменданта, должен к тому совсем другой претекст примыслить, или такой вымысел коменданту препоручить, по ближайшему его к горным жилищам пребыванию, а для указания тех мест, где в Осетии руды находятся неминуемо надобно будет употребить Архимандрита Григория /л. 101 об./. Но как нынешния настоящия тамошния обстоятельства некоторым образом ни мне, ни коллегии иностранных дел во всей подробности неизвестны, в рассуждении чего мне и не можно того исполнить, а все то положено от меня на попечение кизлярского коменданта, как ему оное более известно, и для того посланным к нему ордером велено оных Вонявина с товарищем туда отправить под приличным претекстом и каким образом, будучи им тамо, поступать, снабдить их наставлением и во всем потребованиям оных чинить им вспоможение и что по сему им комендантом как при первом случае учинено, так и впредь чиниться будет, о том ко мне обстоятельно репортовать, о чем от меня и берг-коллегии ныне ж сообщено.

Вашего императорского величества всемилостивейшей государыни всеподданнейший раб

Бекетов.

Донесение астраханского губернатора ген.-майора Н. Бекетова Екатерине II. 11 июня 1768 г.

/л. 102/ Всепресветлейшая державнейшая великая государыня императрица и самодержица всероссийская. Государыня всемилостивейшая.

Вашему императорскому величеству всеподданейше от меня сего 1768 года маия от 17 дня донесено об отправлении отсюда присланных ко мне при сообщении из государственной берг-коллегии ради осмотра находящихся в Осетии металлов пробирного искусства гитен-форвальтера Вонявина и шихмейстера Князева, не дожидаясь прибытия в Астрахань Екатеринбургской команды, при ордере к кизлярскому коменданту господину генерал-майору Потапову, коему и велено, по большему сведению ево тамошних обстоятельств, оных Вонявина с товарыщем во Осетию отправить под приличным претекстом и, каким образом будучи им тамо поступать, снабдить их наставлением и во всем по требованиям оных чинить им вспоможение и что по сему им комендантом как при первом случае учинено, так и впредь чинится будет, о том ко мне репортовать,

/л. 102 об./ А того ж маия 28 дня помянутой комендант присланными ко мне двумя репортами дал знать, что Осетинской архимандрит Григорий, будучи в Меретии, татарами убит до смерти, то он комендант по неимению знающих и надежных к показанию тех мест других людей, а паче и по нижеписанным притчинам отправлением оных гитен-форвальтера Вонявина с товарыщем удержался. [206]

1) Какой бы претекст примыслен не был, то надобно при них быть по опасности тамошнего народа, а наиболее от кабардинцев, к препровождению их до Осетии, а там к проходу по самым узким местам в канвой не менее двадцати или тридцати человек с истребованием наперед от Осетинских старшин проводников.

2) Когда они по прибытии в те места, где рудники находятся, по искусству своему операции производить начнут, то все то никоим образом в то ж самое время скрытно быть не может, не везде не токмо около тех мест, но в Грузии, Персии, в Крыму и на Кубане с великим /л. 103/ прославлением откроется и дойдет до знания, по внушению от кабардинцев, хану крымскому и до турецкого двора, которой в разсуждении того не оставит возобновить паки свою протестацию о заводимом при урочище Моздоке селении, чрез то могут произойти великие затруднения. А иногда и интересам вашего императорского величества предосуждение.

3) Когда осетинцы издавна обязаны кабардинским владельцам по тесноте их гористых мест по случаю хлебопашества и сенокосу на низких местах, по присвоению тех мест кабардинцами к себе, платить некоторую подать, то они кабардинцы, сведав о том, не оставят их осетинцов всячески пленением и убивством людей и кражею скота притеснять.

А притом 4) хотя б сысканные там руды, сколько прибыльны ни были, то в перевозке их до Моздоку или другою с чеченской стороны дорогою, хотя б осетинцы и киштинцы склонными к тому явились, однако следовать будет по вышеписанному /л. 103 об./ от кабардинцов, а с другой стороны от протчих горских своевольных народов великая опасность, да и случающияся с здешней стороны посылки подвергаться должны таковой же опасности.

5) Генерально сказать нет случая теперь их для единого осмотра туда за смертию архимандрита Григория отправить, ибо ежели послать под канвоем казаков, будет совсем видное дело, что с стороны государственной коллегии иностранных дел весьма утаить приказано, и великой в том резон есть для предидущих времян, ежели осетинского старшину Давыда Мамиева употребить, как можно обнадежиться на скромность ево, которой и о владетеле Ираклие открыл и ему коменданту незнаком, а в Осетинской комиссии способных людей нет. А как те и горы, где металл усмотрен, кроме архимандрита Григория, неизвестны, и в них кизлярские все чиновные люди не въезжали, то стало быть послать не с кем, одних же отправить присланные чины не только не знают языка, но запропасть /л. 104/ могут, почему он и не осмеляется приступить к сему делу, а представлял свое мнение, что до времени изобретенного в вышних правительствах лучше сию посылку остановить, ибо ежели б архимандрит жив был, тогда б он мог взять их с собою под видом певчих или каким другим, и проезжал бы с ними яко бы для проповеди один, а не люден, в каком случае можно бы только осмотр всему учинить. А ныне отпустя с ними и потребные инструменты, как можно скрыть, он дознаться не может, для чего и просил от меня резолюции, не поведено ль будет сию должность за смертию архимандрита Григория оставить и присланных форвальтера Вонявина с товарищем возвратить в Астрахань: ежели от меня приказано будет и паки послать, то какую ко охранению их команду употребить следовательно и что им точно там сделать и разведать, наслать для их и него коменданта потребное наставление: яко же по неизвесности совсем его тамошних и старшин ему пригласить некого и по неизвестности ж мест он совершенно не осмеляется в нынешнем случае послать /л. 104 об./ и весьма за лучшее признавает оставить то до [207] времени. Гитен-форвальтеру же Вонявину и его товарищу от него было объявлено, могут ли они без конвоя там употребится и рассмотреть все количество нужное к тому, не делая отнюдь пробы. Но они без предводителя на себя того не принимают, а как и на пробу тот металл вывести надлежит в Кизляр, ежели ж послать приказано будет, делая однако ж пробу в Кизляре, а не там, то ис таких гористых мест, где одна верховая езда будет, вывесть нечем, и по всему тому последнее его мнение – разве вызвать в Кизляр старшину Давыда Мамиева и, обдаря или обнадежа, тем велеть ему вывесть изо всех ему известных гор каждой металлы по пуду и учинить там на месте всему пробу, а горы, где те рудники, распрося ево, описать и положить секретно на карту. Но как и по сему сумнение настоять будет, чтоб он такого подзыву не разгласил междуусобно и не прокралось такое эхо далее, то предал в рассмотрение мое, донеся и еще, что ежели б сии офицеры знали тамошней язык, то б и то только узнать горы /л. 105/ и описать все положение мест и потребной к тому материал и к вызову способные дороги, перерядя их в азиацкое платье и снабдя деньгами, послать было можно; а по незнанию языка совсем и того учинить нельзя. Ежели ж придать им переводчика, то и откроется подозрение, а понеже хотя сие ево коменданта представление не без основания есть, однако, как они отправлены для примечания тамошних мест и так далеко уже заехали, употребя немалое на то казенное иждивение, и для того минится мне их совсем бесплодно возвратить будет предосудительно, а надлежит их туда отправить хотя не ради всего окончания предприятого намерения, но сколько можно будет, по крайней мере, прописанные государственными иностранных дел и берг-коллегиями разные примечания достовернее исследуются, увидя знающим такое дело глазом самолично все тамошнее место, положение гор, хотя по поверхности их, а притом и комуникацию из оных сухим и водяным путем, ис чего бы можно было впредь делать основательное к сему предприятию положение, или о оставлении оного вовсе по непреоборимым неудобностям. К сему, по мнению моему, /л. 105 об./ рассуждается быть достаточным предметом ниже следующее: мне известно учинилось, что у них в горах имеются дикие бараны, называемые туры, коих мне, во что бы оные ни стали, по любопытству достать желается, есть-ли живых не можно, то хотя застреленных, сделав из них чучелы, а при том и от произрастения их по малой частичке как хлеба, особливо из чего солод делают, так и других фруктов дерев семян; чего ради оных горных офицеров под именем трех надежных мне людей отправить при письме к осетинским старшинам.

А что б они, кроме дружеского и приятельского им приема и указания мест, при провождении по оным никакого отягощения не имели, то посланным к нему кизлярскому коменданту ордером велено дать им из ево команды двенадцать стрелять хорошо умеющих казаков, и сию комиссию постараться как возможно исполнить, обещая, естьли они что сходное для моего любопытства оттуда ко мне чрез их руководство вывезут, то всеконечно без награждения от меня оставлены не будут, а притом гитен-форвалтер Вонявин под видом усердного старания в доставании прописанных безделиц может требовать от них /л. 106/ препровождения для осмотру того по всем местам, куда ему для исполнения при моей комиссии за нужное по очевидному усмотрению признается, и проехать будет можно без опасения; совсем тем, естьли он комендант что еще к лучшему прибавить найдет, в том дано ему на волю, как человеку с рачением немалое время там находящемуся, а притом, когда и оного совсем исполнить по вероятным и видимым каким обстоятельствам не можно, в таком случае, не вдавая их в [208] опасность неизбежную, не отправлять, а с описанием всех тех притчин выслать ко мне немедленно, к произведению внутри России положенной на них же комиссии. И при нынешнем первом случае для подарку вышеозначенным осетинским старшинам в приласкание их куплено в Астрахани в купечестве холста средней доброты десять концов, мерою в них 282 аршина с половиною ценою на 15 рублев на 55 копеек, и как оной холст, так и написанное от меня к старшинам письмо (с которого включается при сем копия) для /л. 106 об./ сведения и перевода на тот диалект, на котором он комендант с ними переписку имеет, отправлено при том ордере под отворчетою печатью и велено тот холст для подарка отдать реченному Вонявину, коему и ордером с приложением при нем с тех комендантского ордера и с письма копией предписано надлежащее исполнение учинить, и поступая со ожидаемою от него по всему тому усердностию, естьли можно будет, то не худо бы было набрать небольших камешков, служащих к доказательству берг-коллегии подаваемого от него о всех его примечаниях репорта.

Елико же касается до придачи Вонявину переводчика, о котором он комендант сумневается, но как те старшины, да и посланные с ним казаки по-татарски разговаривать умеют, то и нужды в нем не настоит, а потому оной Вонявин с товарыщи будет тамо обращаться и без него, а хотя бы он и был, но когда уже оной Вонявин под видом сей комиссии отправляется, то и нет нужды ему о том открываться, а переводить будет одно то, что вымышлено к закрытию; при том же /л. 107/ ему коменданту велено и с своей стороны к тем старшинам от себя отписать, дабы они Вонявина, хотя бы у них вышеписанных туров и не было, однако ж для совершенного о том моего уверения по всем местам выводили, чтоб он истину их самолично увидел, и меня о их доброжелательстве уверить мог. А сверх того, можно предписать им и сие, что они, ведая мое любопытство, есть-ли у них есть что и не упоминаемое в письме моем, то и оного для отвезения ко мне по малой частичке могут поручить тем моим поверенным и тем докажут совершенно свою усердность, за каковую они и сами без довольного награждения оставлены не будут, и по сему последнему, может быть, не вызовутся ли они сами о желаемом действительном том намерении, так как уже слышно, некоторой и грузинскому царю некоторыми имеющимися у них же в земле сокровищами адресовался. Есть ли же они со оными вызовутся, то Вонявину оное принять, яко человеку, сего дела не разумеющему, а требовать от них /л. 107 об./ вероятных о том знаков, при доставании коих постараться быть ему и самому для собственного своего любопытства.

Присланному ж с вышеписанными репортами Кизлярского второго баталиона сержанту Григорью Поговскому для съезда ево сюда и на обратной туда проезд прогонные деньги в Кизляре выданы на одну верховую лошадь. А теперь уже за отправлением с ним означенного холста по тяжелости ево на верховой лошади ехать уже будет не можно, того ради даны ему две татарские уездные подводы и на оное вдобавок к состоящим у него прогонным деньгам выдано еще три рубли 51 копейка и как оные, так и на покупку того холста деньги употреблены из астраханской губернской канцелярии из неположенных в штат доходов на счет берг-коллегии. До получения ж оных от кизлярского коменданта репортов присланы ко мне при сообщении из канцелярии главного правления Сибирских, Казанских и Оренбургских заводов шихт-мейстер Огарков, ундер шихт-мейстер Вонявин, /л. 108/ один кунст-штейгер, двое штейгеров и двое ж подштейгеров, двое плотников, один кузнец и шесть человек бергауеров, в том числе из [209] отправленных из Петербурга иноземцов двое, из которых один подштейгер знает разработку каменного угля, и на первой случай выдано всем им против их окладов двойное третное жалование, и на почтовые подводы прогонных денег на пятнадцать почтовых подвод на 1 882 версты 141 рубль 15 копеек, и на записку их дана за шнуром и печатью канцелярскую тетрадь, которую велено ему, Старкову, по приезде в Астрахань для счету представить ко мне; по данной же им не той канцелярии подорожной значит, что они из Екатеринбурга отправлены сюда марта 12 числа, a прибыли маия 23. У меня ж явились 25 чисел, а о причине продолжения их в пути словесно мне шихт-мейстер Старков объявил, что они, яко бы за распутием вешним продолжились в Самаре с месяц и будто за означенную дачу прогонных денег по деньге на версту, подвод им не дали, а требовали по копейке, но он Огарков в разсуждении недостатка у него /л. 108 об./ прогонных денег на такую заплату поступить не осмелился и по вскрытии Волги реки нанял судно по контракту и на нем прибыли сюда; но когда он узнал, что у него прогонных денег оказывается недостаточно, в таком случае для чего он, будучи в Самаре и в других городах, их не требовал и о недаче им подвод не представлял; а естьли от него сие происходило, то имеет ли о сем какое в оправдание доказательство, для того данным ему Старкову ордером велено, как то доказательство, так и оную записную тетрадь, равномерно ж и помянутой контракт представить ко мне при репорте изъясняя при том, ради чего так долговременно сюда следовал, на которой ордер от него Старкова репортом ответствовано, что он по отправлении ево с командою от Екатеринбурга следовал лежащим трактом до Астрахани со всяким поспешением и зимним путем в Самару прибыл 4 числа апреля, а по прибытии наступило тамо вешнее распутное время, в кое по тяжелости инструментов ехать было (как настоящая дорога до Астрахани большею частию лежала по реке Волге), не безопасности, однако ж он /л. 109/, не смотря на то, а желая поспешить сюда, требовал у тамошнего казачьего атамана Якова Чубарова 15 подвод по деньге на версту, и оной наряд им сделать и хотел да с дачею на каждую подводу по копейке на версту, объявляя, что апреля с 1 числа в силу указов велено по сему числу прогоны получать: но как оной атаман у тамошняго комиссарства состоит не в команде, то он Старков и принужден дожидаться водяного пути, а на ту плату по копейке поступить не отважился, в рассуждении том, что оставших у него прогонов было недостаточно, а что ему в таком случае чинить, о том он никакого у себя от своей команды повеления не имел, и так он сам собою денежной казны ниоткуда не требовал. Когда же река Волга льдом скрылась, то он и сыскивал для найму угодное судно плыть сюда водою, и апреля 15 числа явился у него города Самары купец Семен Шапошников, которой подрядился поставить своим судном и в том заключил контракт за договорную цену за 90 рублев. На первой случай в задаток отдано из оставших у него прогонных денег 45 рублев 80 копеек, /л. 109 об./ а достальные отдать по прибытии в Астрахань пятьдесят рублев, в которое число и остальные у него деньги пять рублев 83 копейки здесь ему отданы и просил о выдаче ему недоданных денег, 44 рублев 17 копеек учинить резолюцию; данную же тетрадь от канцелярии для записки денег в росход и контракт от купца Шапошникова представил при том репорте; а понеже, хотя оной Старков тем репортом и представляет, что он в Самаре принужден продолжаться за вешним распутием, и якобы за недачею тамошним казачьим атаманом за заплату по деньге на версту лошадей, но сего в резон принять не можно, потому что надлежало б ему о ево таком упрямстве в самарском [210] комисарстве представить и по недостатку у него прогонных денег требовать их ис того ж комисарства, почему может быть оные ему и выданы были, а естьли б и выдачи ему тамо не сделали, то мог бы он теми прогонами доехать по недалекому расстоянию от Самары до города Сызрана, где б совершенно теми прогонными деньгами был удовольствован, и так бы он по должности своей надлежащее исполнил. Но когда он как сего /л. 110/ не учинил, так и ко мне о сем чрез почту не репортовал, то к продолжению в следовании в пути времени сам он и притчиною состоит; при подаче ж им Старковым мне ис помянутой Екатеринбургской канцелярии о сей комиссии сообщения пакета оказалась печать на нем повреждена, а именно, некоторая часть небольшая совсем отпечатана, а от того места несколько надломлена, из чего не без сомнения было, что он Старков для любопытства тот пакет иногда не отпечатывал ли; но по посажении ево за сие на гобвахт под караул и при забрании с квартиры ево имеющихся у него писем найдена в них с посланного в тое канцелярию из берг-коллегии об отправлении их сюда указа копия без всякой скрепы, из которой не можно было ему, зачем он сюда отправлен, не знать, – а потому видится, что помянутая печать повреждена от ево небрежения; он же Старков, видя ис той копии, сколь нужна сия комиссия, а в скорейшем сюда следовании никакого рачения не имел, чрез что оная желаемого успеха не предприяла, ибо, как выше значит, назначенной для ея предводитель осетинской архимандрит Григорий, /л. 110 об./ отъехав от своего места в Меретию, и будучи тамо набегшими татарами убит до смерти, в чем не иной кто, как он же Огарков притчиною ж состоит, потому что естьли б он ранее сюда с командою прибыл, и они все ко исправлению порученного им дела отправлены были, то б и оному архимандриту не было время туда отлучиться, и так бы ни он архимандрит до такой крайности не дошел, ни сей бы комиссии остановки не последовало; по каковым обстоятельствам реченной Старков явно оказал себя к дальнейшему ея исправлению неудобным. А как при сей команде находится помощником ему ундер-шихтмейстер Вонявин, который может тоже исправлять, что и Старков, к тому ж сия команда в рассуждении оного препятствия до времени отправлением в свое место удержана здесь, и так в нем Старкове и совсем теперь надобности не усматривается, в разсуждении чего и дабы по такой ево неудобности по бытности в Астрахани не мог он напрасно к единому только казенному убытку двойное жалование получать, для того помянутой Старков отпущен отсюда к ево команде в Екатеринбург, и о свободном ево туда пропуске дан /л. 111/ ему пашпорт и о том в Екатеринбургскую канцелярию, также и в берг-коллегию сообщено, и требовано, чтоб благоволено было с ним Старковым за все оное по ево должности небрежение, яко с неисполнителем главной команды повеления поступить по указом; представленная ж от него записная прогонным деньгам тетрадь отослана к господину тайному советнику кавалеру и оренбургскому губернатору князю Путятину при сообщении с тем, что как оной весь от Екатеринбурга до Оренбурга, а оттуда до Самары тракт в Оренбургской губернской концелярии известен, в таковом бы случае и приказать по ней учинить поверку и что окажется об оном, в екатеринбургскую канцелярию дать знать. Вышепомянутому ж самарскому купцу Шапошникову по его контракту за своз той команды до Астрахани на судне следующие к додаче деньги 44 рубли 17 копеек выданы из астраханской /л. 111 об./ губернской канцелярии из неположенных в штат доходов на счет берг-коллегии. А ундер-шихтмейстеру Вонявину велено тое команду иметь в своем [211] ведомстве, о чем вашему императорскому величеству всеподданнейше доношу в известие.

Вашего Императорского величества всемилостивейшей государыни всеподданнейший раб

Бекетов.

Проект письма к осетинским старшинам, 31 мая 1768 г.

Почтенные господа осетинского народа старшины. Будучи я в Астрахани губернатором несколько времени, не имел случая с вами знакомства завести, однако ж напоследок, узнав ваши добрые поведении чрез архимандрита Григория, который мне ваше усердие к нашей стороне уверил, принял ныне намерение по соседству с вами изъясниться о моей потребности, которая для вас, я думаю, очень сносна быть может, а ради меня весьма надобна, за что я вас без награждения не оставлю.

Я уведомился, что в ваших и около вас в окрестных местах по горам обитают дикие бараны, называемые туры, коих необходимо мне надобно для куриозности у себя содержать, но как они в разных местах находятся, для того посылаю при сем моих надежных мне людей трех человек, которым прошу приказать те места указать, где б они могли их поймать. Однако ж, дабы вам самим и вашим людям в поимке их не трудиться, и сего ради требовал я от превосходительного господина генерал-маиора и кизлярского коменданта Потапова, чтоб он к поимке их с моими людьми отправил из ево команды двенадцать стрелять хорошо умеющих казаков, и, когда им удастся по щастию живых наловить, то их самих, а естьли по дикости оных живьем достать будет не можно, то хотя б из ружей застрелить и снять с них кожу и набив соломою чучалы их, позволить ко мне вывести; чего для прикажите тем посланным по всем тем местам их поискать, а при том и о в произрастения в ваших местах по малой частичке как хлеба /л. 115 об./, а особливо из чего солод делают, так и других фруктов дерев семян достать; и по окончании всего того прошу наших посланных из ваших мест с конвоем вашим выпроводить.

При первом же сем случае посылаю при сем к вам делаемого из нашего произращения холста десять концов, в коем, как мне известно, имеете вы недостаток; в протчем пребуду вам доброжелательным ея всепресветлейшаго императорского величества всемилостивейшей и всеавгустейшей государыни моей генерал-майор ковалер и астраханской губернии губернатор

Никита Бекетов.

Рапорт кизпярского коменданта ген.-майора Н. Потапова в коллегию иностранных дел, 2 августа 1768 г.

21 числа минувшего маия господин генерал-майор астраханский губернатор и ковалер Бекетов, досылая сюда ради осмотра в Кафказских горах рудников пробирного искуства гитен-форвальтера Степана Вонявина и шихмейстера Ивана Князева с принадлежащими к произведению там пробы инструментами, определил мне их во Осетию под приличным претекстом отправить, а для указания тех мест, где руды находятся, употребить осетинской комиссии архимандрита Григория и, каким образом будучи им тамо поступать, снабдить их моим наставлением и во всем по требованиям чинить вспоможение, почему в рассуждении последовавшей смерти архимандрита соответствовал я господину губернатору разными, особливо пробу там на месте делать, [212] невозможностьми и соглашенность с его стороны и моей, наконец, послать одного Вонявина только очевидно усмотреть места металлические и приличные к построению иногда заводов, как и уведать тракты, способной лес и протчее, куда он Вонявин с губернаторским и моим к старшинам письмами под видом губернаторского егеря к получению обитающих /л. 127 об./ в горах туров и протчих произрастеней отправлен был с пристойными подарками из Астрахани, в холсте досланными, к томашним старшинам, под предводительством ротмистра Киреева и двенадцати человек лучших гребенских казаков гулебщиков или стрелков. А Князев, к отнятию и здесь об них любопытства, одновременно возвращен мною в Астрахань. И яко же Вонявин, в том виде употребясь, имел случай, въехавши в Осетию, изследовать, поелику ево возможности допустили, примечании о рудах и протчем, то по возврате его оттуда, каков от меня ему дан был ордер, и от него по тому подан ко мне примерной план, описание и изъяснение оные государственной коллегии иностранных дел в высокое рассмотрение при сем представляю, и с моей стороны доношу, ежели предприняты будут какие намерения, клонящиеся точно заложить плавительные заводы, в таком случае нужно будет содержать там защищающую заводы и осетинцов особливую военную команду не из числа здешней, ибо оная и для здешних расходов недостаточна: в протчем подношу ж при сем из доезда ротмистра Киреева копию к потребному известию о состоянии грузинского владетеля Ираклия.

Вонявин же с собранными им металлическими знаками возвращен в Астрахань к господину губернатору.

Генерал-майор Николай Потапов.

Ордер кизлярского коменданта ген.-майора Н. Потапова штен-форфервальтеру Вонявину, 18 июня 1758 г. ²⁴

/л. 128/ Понеже вы в силе высокого сената и потому государственной коллегии иностранных дел указов употреблены мною под посторонним видом ко осмотру лежащих в Осетии в Кафказских горах минералов и имели уже случай всякое там примечание взять, а как с стороны моей обо всем подробно надлежит государственную коллегию иностранных дел уведомить, то рекомендую вашему благородию по получении сего, учиня всем тем местам, где вы были обстоятельную карту, ко мне представить, с показанием на ней жилищ, дорог, рек и гор, минеральных, также и лесов, и при ней приложить журнал с ясным описанием всего вашего туда и обратно проезда, а главнее всего, объяснить во оном подробно, в каком расстоянии какие реки и леса от минеральных мест и каким способом можно леса получить, ежели б иногда соизволено было горны заложить; следовательно, народы тамошние к такой должности полезны ль или ненадежны, также нужные ль в них проезды, и по каким обстоятельствам или способные, буде ж нужные, то какое средство вы находите ко исправлению того. Не меньше того описать же /л. 128 об./ надлежит и то, в которых местах какие руды и в самых тех местах есть ли такие леса, чтоб первоначально нужное застроение учинить так, чтобы вся ясность во описании была, а на карте противу описания знаками доказывалось. Тут же во описании или во особливом репорте можете объяснить: жители тамошние 1) какого свойства, и согласны ль между собою или в распрях живут; 2) склонны ль к христианству и к державе ея императорского величества нашей всемилостивейшей монархини; 3) [213] ежели б их в такую работу употребить непринужденно, а произвольно, – лоступили ли б они на сие? Но как они по се время есть независимые здешнему месту, то 4) какими б средствами их для переду привесть в отменную к здешней стороне усердность и преданность, крещением ли и защищением от империи, или чрез дачу награждения, и 5-е) не обманчивы ль они, и в достатке ль, или в самой бедности живут. И присовокупя к тому по очевидности вашей; как о народе, так и о минеральных заводах ваше мнение, представить ко мне, как наискорее, причем, вам дается в секрет знать, что Большая и Малая Кабарда теми осетинскими народами несколько господствует и присвояет, то ежели б те народы, пренебрегши их кабардинцов, едино возжелали протекции здешней, могут ли они упорствовать только собою /л. 129/ противу кабардинцов, или потребно им защищения и не вызывались ли они о таком случае.

Впротчем, ежели вы и еще что взяли в примечание, весьма нужно с стороны вашей все подробно в репорте ль или описании объяснить, не умалчивая ни о чем, что может касаться в пользу высокого монаршего интереса.

Рапорт ротмистра А. Кирсова кизлярскому коменданту ген.-майору Н. Потапову, 21 июня 1768 г. ²⁵

По отправлении моем с известным вашему превосходительству человеком ²⁶ из Кизляра, ездили мы во осетинские жилища, и переправясь в Червленном казачьем городке, проезжали по той стороне реки Терка; и во-первых заехали в жилище Малой Кабарды владельца Раслам-бека Тау-султанова, но не получа его в доме, явились той же Кабарды ко владельцу Батоке Тау-султанову, коим принеты ласково и под провожанием его проезжали во осетинское подворье, а оттуда в Куртатинский уезд, где оный владелец Баток остался, а мы отправились на реку Иордан в жилище, Лягири называемое, с проводниками из куртатов и вызванными мною из оного жилища Лягири двуми старшинами, куда по прибытии нашем как куртатские и лягиринские, так и протчих осетинских жилищ старшины же многие к нам приезжали, и просили вашему превосходительству донести, чтоб они принеты были в подданство ея императорского величества и от кабардинцев защищены, а при том из нынешних их мест, яко тесных, выведены б были на поселение в пространные места по рекам Иордану, Фоке и Татартупу /л. 141 об./ ближе к Осетинскому подворью, а они всеусердно желают принять христианский закон, в котором предки их состояли, но препятствует им сильное кабардинцев притеснение, которое они всегда от них сносить принуждены, и ежели им и от Российской империи защищения не будет, то они все время от времени пропадать могут в заблуждении.

В бытность же нашу в Куртатском уезде приехали туда от грузинского владетеля Ираклия посланцы, чрез которых он Ираклий призывает к себе осетинских старшин и Малой Кабарды владельцев, якобы для уговору с ними о проложении из Грузии, для всякой проезжающим караванам и другим людям безопасности, новой к Хуртатам дороги, ибо старою дорогою от многих горских народов чинятся грабежи, и люди попадают в плен. Но один крещеный старшина Андрей, а по их названию Алегука, секретно мне сказывал, что хотя он Ираклий и призывает их, якобы для совету о проложении новой дороги к безопасному проезду караванам, но, – как он примечает и у них [214] есть известие, – что персидской Векиль Керим-хан и с ним высланной из России грузинский князь Александр Бакаров ²⁸ приближаются с войском к Тефлизу, для доставления с стороны Керим-хана Тефлиза оному князь /л. 142/ Александр Бакарову, то Ираклий, будучи от сего во опасности, яко же все тефлиские жители имеют больше склонности к князь Александре, видно желает, проложа такую дорогу, при неудачливом ему времени оною сам с фамилиею укрыться во осетинские пределы, и по призыву его старшины и Малой Кабарды владельцы ехать к нему Ираклию намерены, а куртатцы начали уже убираться.

Прапорщик Иван Рычков.

Изложение доклада Вонявина, 28 ноября 1768 г. ²⁹

/л. 113/ Во исполнение правительствующего сената посылан я был от государственной берг-коллегии сего года около половины июля месяца для осмотра в Осетии металлических признаков, где будучи и нашел, особливо в Хуртатском и Лагирском осетинских жилищах нарочито богатой блейгланцовой серебряной руды признаки, простирающиеся близко на тридцать верст, и при том с близь лежащими лесными угодьями. Между приискиванием же мною показанных металлов, уведомился я от осетинцев, которые довольно изъявляли свое желание, что они давно желают, по склонности своей к христианскому закону, быть /л. 113 об./ под протекциею российского двора, и чтоб оных вывесть на степь подле осетинских Кавказских гор Малой Кабарды; сих осетинцев числом будет около десяти тысячь человек, и притом никому не зависящих.

Сверх сего, во время ж моего в показанной Осетии металлических признаков осмотра, случилось мне там видеть в одном местечке, называемом Хуртатах, в доме новокрещенного осетинца Андрея Цалеукова, присланного от грузинского владельца Ираклия посланца для найму людей в военную показанному владельцу службу, который при том также, обольщая оных осетинцов, старался истребовать свободной пропуск чрез места осетинских гор для того, чтоб в случае нужных [215] военных крайностей владельцу Ираклию от царевича /л. 114/ грузинского Александра иметь можно было убежище на степь Малой Кабарды; однако осетинцы тогда ж на все оные им требования совсем отказались. Сию вероятность доказывали мне показанной новокрещенной осетинец Цалеуков и находившийся при мне кизлярской команды ротмистр Киреев, тем, что показанной владетель Ираклий искоренением своим грузинских князей Амалаихоровых, привел себя против оставших их фамилий людей в неудовольствие, а другие частию отошли к персидским границам и желают лучше быть в подданстве грузенского царевича Александра.

Гитенфервальтер Степан Вонявин.

Рапорт астраханского губернатора ген.-майора Н. Бекетова в коллегию иностранных дел, 18 декабря 1769 г.

/л. 145/ Сего декабря 3 числа присланным ко мне из государственной берг-коллегии сообщением дано знать во исполнение де объявленного в ту коллегию чрез господина действительного статского советника оной коллегии и монетного департамента президента графа Мусина-Пушкина, а ему чрез господина генерал-прокурора и кавалера князь Александр Алексеевича Вяземского изустного ее императорского величества высочайшего указа, коим ее императорское величество повелеть соизволила: для разработания лежащих около Кизлярской крепости гор точным уже горным порядком и для заведения в тамошних местах некоторых заводов под дирекциею и предводительством моим по секретной экспедиции взять с казенных назначенных в том сообщении горных и заводских обер-офицеров и служителей, коим уже государственная берг-коллегия, во исполнение того высочайшего ея императорского величества указа, и наряд сделала, приказав всем им явиться у меня. По которому я, хотя самым делом приступить ко исполнению и должен был, но понеже ныне настоит с Отоманскою Портою война ²⁷, и все горские народы, приятствуя той стороне противу России, скоропостижно и прежде, нежели турецкое войско успело быть в воинских действиях, в здешнем краю уже начали войну, надеясь приобресть удачю, смотря на бессилие здешняго места, не уповая столь скорого быть им супротивления наряжеными войсками в прибавок к регулярным казаками и калмыками /л. 145 об./. Чрез что воспрепятствуемы от главного их намерения силою обе Кабарды, то-есть Большая и Малая и несколько кубанцев отдались на присягу, которую всегда они в состоянии откладывать, не будучи точными российскими подданными, как скоро чем тронуты будут, состоя в своих пределах, распространяющихся до Черного моря и Крымского владения, из разных народов, и из них, которые малосильны, те превозможением кабардинцев почитаемы им подчиненными, как от государственной коллегии иностранных дел предписано, что кабардинцы с них действительно подать собирают, а и от осетинцев, где назначено быть заводам, иногда вымогают же, почитая и их себе подчиненными ж. Итак само по себе доказывается, что осетинцы, будучи малосильными в поступлении собственных своих угодий для заводов, будут упреждаемы утеснениями от кабардинцев и других горских народов, которых весьма многочисленно сыщется к препятствию здешней стороне на произведение таких полезных дел, как-то за заведение при урочище Моздоке крепости и Осетинского подворья к содержанию построенной для приему в христианской закон осетинцов церкви приняли многие [215] претензию, и крымской хан, имев оную, не оставил жаловаться турецкому Двору, что надлежащим спокойствием по долгом времени еще решиться не могло, как пространно значит в высочайшем ее императорского величества рескрипте из государственной коллегии иностранных дел от 5, полученном здесь 21 декабря 1767 года. В нынешнее ж, яко колеблющееся, время тамошние народы не только подозрительны, но и самым делом /л. 146/ опасны к повреждению Российских людей; сколько прошедшим летом по окончании главного их возмущения вредностей происходило и чрез репорты бывшаго кизлярского коменданта господина генерала-майора Потапова государственной коллегии иностранных дел и ко мне дано знать оное за потребно. Я нахожу изъяснить:

1) Употребленный из Кизляра в посылку до Тарков для примечания поступок Тарковского шефкала и других ближних к нему дагестанских владельцев и кумык подполковник Абакум Шергилов 18 июня в проезде из Аксайской до Брагунской деревни воровскою человек более сорока партиею под предводительством Топлинского владельца Али-Салтана Казбулатова племянников Казбулата и Хамзакая ограблены и взяты в плен и увезены прямо в Чечни к реченному владельцу Али-Салтану, где оный подполковник от мучения и побоев в дороге на другой день по привозе в деревню умре.

2) По известию одного узденя доказывано, что владелец кабардинской Мисост Баматов, удалясь от присяги и от дачи аманата, тайно по ночам принимается кабардинским же владельцем Касаем Атажукиным в его коше и имеют с ним тайные ж от протчих владельцов советы, а по утрам паки укрывается в горы, что подает важную притчину сумневаться и на Касая и по учиненной уже им в верности в подданство ея императорского величества на нынешней раз присяги.

3) На вышеписанное осетинское подворье, состоящее в Малой Кабарде, 2 сентября учинено нападение горскими народами, называемыми куртатинцами, человеках во сте собравшимися, побито ими /л. 146 об./ казаков пять человек, церковь и пажить у попов и казачья разграблены, и раззорению подворье предано.

4) Нынешней комендант господин полковник Неимчь, по сообщению из Грузии, господина генерал-майора и кавалера графа Тотлебена уведомил, что все мосты чрез реку Терек не только де, чтоб на счет казенной делать он граф приказал, но и всем осетинским старшинам генерально подарки чинил, которые де ему графу, как обещанием утвердились, так и присягою обязались ея императорскому величеству верными состоять и тем мосты содержать в целости в случае проезжим и для проходимого войска, причем и всякое вспоможение чинить. Ныне же де он уведомлен, что все мосты сломаны, и следующий де с эскадроном порутчик Соловьев принужден был за те мосты паки вторительно плату производить, а как скоро переправился, то те мосты осетинцами разломаны, а напоследок.

5) Начатые в здешнем краю воинские действия чрез прошедшее лето совсем кончиться не могли, по непокорению в подданство ея императорского величества кубанского вора Асокура Расланбека, усилившагося с подобными себе единомышленниками и в своих пределах от покорения укрывающегося, за которым поиски только по нынешнему зимнему времени пресеклись, а с будущей весны опять начнутся, и на какой конец сие решится неизвестно.

Но как из того ясно видно, что не один сей главной кубанской вор Асокур, но и протчие народы злодейски на российских людей нападают и, несмотря /л. 147/ на учиненную присягу, нарушают как осетинцы оное в разломании мостов самым делом вскоре после присяги [216] своей преступили – и в рассуждении всех сих обстоятельств государственной берг-коллегии от меня сообщено, что ныне к требуемому горному порядком разработыванию лежащих около Кизлярской крепости гор, доколе начатая война с турками благополучно совсем не окончится, приступить нимало не сходно потому, что кабардинцы едва только в самом деле более усилием, нежели добром приведены в подданство, и они ж те осетинские места к себе по силе своей присвоивают и не будучи успокоены доныне Моздоком, вновь получа такое себе от нас возражение, конечно, на наглую войну пойдут и по силе своей, а здешней в войске слабости, великой вред причинить могут, особливо когда кубанцы и протчие приятели их, на горах к Черному морю простирающих живущие, в послушание наше не приведены. Итак я при нынешних обстоятельствах ни под каким видом требуемого государственною берг-коллегиею исполнить не в состоянии и не берусь, а советую выкомандированных уже для сей экспедиции людей опредилить до времени к правлению их должности в ближайшее отсюда место, дабы они, живучи здесь, праздно жалование втуне не получали, а при том бы, при открытии туда желаемого пути, без дальнего замедления доставлены быть могли. Да и посыланной от берг-коллегии гитен-фервальтер Вонявин во мнении своем полагает наперед живущей в горах /л. 147 об./ народ для приласкания их постараться перевесть в места, считающиеся принадлежащими к Малой Кабарде, и тем их одобря, скланивать к доставанию руд, а без того он сам исполнение сего намерения невозможным почитает. Итак, сверх того, за нужнейшее дело почитаю я государственной иностранных дел коллегии о сем от берг-коллегии дать знать, что ея императорского величества высочайшая воля на заложение в тех местах серебренных заводов уже воспоследовала, то б оная по силе своей и возможности при благополучном окончании войны, чего каждой сын отечества желает, те места старалась выговорить в вечное и беспрекословное владение Российское, и тогда по точным и прилежном розыскании, может быть, откроются еще полезнейшие к достижению сего намерения способы, особливо когда присовокупление к Российской империи всего кубанского кряжа, буде может, учинится по успехам оружия против главнейших неприятельских сил и по уступке от Порты Отоманской, о чем из государственной коллегии иностранных дел от 15 генваря сего года в рескрипте к командующему в здешнем краю генералу упомянуто, что река Кубань с принадлежащими к ней жителями останется в подданстве ее императорского величества всемилостивейшей нашей государыни, ибо та река имеет множество лесу, а при том гораздо глубжее протчих, потому и к сплаву по себе получаемого из гор удобна. Сверх всего того где б что завесть ни разсудилося, то, по утверждении в верности и подданстве тамошнего /л. 148/ края жителей, нигде никакого и ни от кого помешательства быть не может и употребления на то интереса будет верное и совсем безопасно. Обождать же того, как ныне уже война настала, не так долго, сколько приступление к тому без того сумнительно, что и предано на рассмотрение оной государственной берг-коллегии, прошено меня извинить, что я в толь для государства полезном деле принужденным нашелся против воли моей отказаться. А для обстоятельного усмотрения дела приложена учиненная по сему в секретной экспедиции полная выписка, о чем и государственной коллегии иностранных дел во известие сообщаю и при том упоминаю нынешнее кизлярского коменданта господина полковника Неимча по сообщению к нему от графа Тотлебена представление, что осетинцы мосты для переходу, перепустя команду, опять разламывают. Сие чинится, по мнению моему, не для чего иного, как только за [217] делание оных получать себе всегда плату, которая по частым отправлениям превзойдет такой суммы, на которую б содержать можно было для сего единственно пристойное число солдат, сделав для них небольшие редуты, снабдя чугунными пушками, а из сего произошло бы не только во всегдашнее время безостановочная комуникация, а при том бы то же послужило и впредь к покорению сих варвар для удержания от помешательств предприемлемого и государственною берг-коллегиею для государства преполезного дела. Ибо от сей дороги осматриваемые гитен-фервальтером Вонявиным /л. 148 об./ удобные для заводов места лежат в близости. Сии же осетинцы не так благоразумны, чтоб довольно было одним пристращиванием на словах привесть их, по совету графа Тотлебена, кизлярскому коменданту к послушанию и содержанию нерушимо данной ими присяги, что государственная коллегия иностранных дел сама более меня ведает.

На сих же днях от полковника Томского полку, следующего в Кизлярской край, получил репорт, что он везет с собою более 129 тысять на содержание вверенного графу Тотлебену корпуса, из сего я заключаю, что естьли не весь оный полк туда пойдет, то, конечно, для препровождения такого числа денег по диким тем народам, за неимением здесь других воинских людей, не менее баталиона из него послать туда будет надобно. А по уведомлению генерал-майора Потапова осетинцы за перепуск чрез моста и их места в один конец берут с каждого человека по восьми рубах, а с возвратом сделают по шестнадцати, в рубаху же полагается у них по осми аршин, каждой ценою от шести по крайней мере и до пяти копеек, а по пребыванию в Грузии реченного графа Тотлебена такие пересылки не только часто, но и в большем числе неминуемо последуют и причинят невозвратного и безполезного, а притом и к соблазну им впредь служащаго убытку немало, и, уповательно, более того /л. 149/, во что бы содержание для того особливой команды и построение редутов стало, сверх того оныя укрепления во всегдашнее время остались к пользе российской, что однако ж оставляю на лутчее разсмотрение государственной коллегии иностранных дел, и естьли оное ею опробуетца, то б благоволено было, с кем еще надлежит о том снесшись, снабдить непродолжительно резолюциею.

Н. Бекетов.

/л. 149 об./ Употребленной от государственной берг-коллегии в посылку в Осетию к приискиванию металлических признаков гитен-фервальтер Вонявин по возврате оттоль каковы 1768 года сентября 13 дня, подал описание и изъяснение о многом наперед заведения заводов надобном основании, которые тогда берг-коллегии были доставлены во арегинале, а ныне, в потребное по сему обстоятельству, государственной коллегии иностранных дел разсмотрение копии с них сообщаются.

Комментарии

1. ГАФКЭ, фонд «Осетинские дела», д. № V/17.

2. Ввиду того, что в делопроизводстве Коллегии иностранных дел систематизация документов в деле и их брошюровка сделаны таким образом, что наиболее ранние хронологические документы подложены после более поздних и в таком виде занумерованы, в публикации порядок листов частично нарушается.

3. Осетинская комиссия учреждена в 1745 году по представлению Синоду в 1743 году находившегося в то время в Москве грузинского архиепископа Иосифа и архимандрита Московского Знаменского мон-ря тоже грузина, Николая – с целью проповеди «христианского закона в Осетинском за Кизляром и за Малой Кабардой живущем народе», чтобы «тем самым сделать их к здешней стороне доброжелательными и преклонными для будущих впредь случаев».

«Осетинские дела», 1762-1783 гг., к. 2, лл. 255, 345-347 и др., в П.С.З, т.. XIX, № 13566 и 13592.

4. Григорий, впоследствии игумен, назначенный архимандритом в Осетии после смерти архимандрита Пахомия, вступил в осетинскую комиссию во 2-ой половине 1745 года, как отмечено и в документах, по собственному желанию, в должности дьячка. Человек грамотный и способный к изучению языков, но невежественный и корыстный, он был убит в феврале 1768 г. в Имеретии татарами, куда он попал, предварительно побывав у грузинского царя Ираклия, потом у имеретинского царя Соломона. Получив от них богатые подарки и деньги, Григорий далее отправился к грузинскому князю Гурию и на обратном пути был убит татарами.

5. Моздок – город, основанный в 1762 г. В 1763 г. была выстроена Моздокская крепость.

6. Архимандрит Пахомий, родом грузин, предшественник Григория, умер 9/Х 1764 г.; возбудил неудовольствие царского правительства поддержкою осетинских старшин в их требованиях о предоставлении им в их распоряжение кабардинских земель.

7. Киштыны, кистины или кисты – грузинское название чеченцев, восточных соседей осетинцов.

8. Здесь, по-видимому, имеется в виду указ от 9/Х 1762 года «О позволении селить отставных нижних военных чинов на Сибирской линии и в других губерниях, где есть пустые земли» (П.С.З., т. XVI, № 11679).

9. Астраханскому губернатору генерал-майору Н. Бекетову и коменданту крепости Кизляр, основанной в 1735 г. на левом берегу Старого Терека, генерал-майору Н. Потапову.

10. По третьей ревизии, продолжавшейся с 1761 по 1767 г. Бывшие до нее ревизии: первая – с 1719 по 1727 г., и вторая – в 1743 г.

11. Вахтанг VI, «законодатель», (1675-1737), царь грузинский, с именем которого связывается издание сборника грузинских законов, составленного в 1-ой полов. XVIII-гo в., – «Уложение» или «Судебник царя Вахтанга VI».

12. Ираклий II (ум. в 1798 г.), царь Грузии, воцарился в Кахетии в 1744 году; после смерти отца своего Теймураза (1761 г.) объединял под своею властью царства Карталинское и Кахетинское. В 1783 году принял покровительство России.

13. Зачеркнуто и на полях написано карандашом: «Сего подчерченного, кажется, нет в мнении берг-коллегии».

14. Маджар – древнее городище на левом берегу р. Кумы при впадении в нее р. Мокрой Буйволы или Бывалы.

15. В 1755 г. – восстание, охватившее почти поголовно всю Башкирию, под руководством мещеряка Батырши (Батырь-Ша), как протест против колониальной политики самодержавия. Одним из поводов к восстанию послужили захват царизмом башкирских земель и эксплоатация подземных богатств Башкирии.

Восстание было подавлено русским самодержавием с страшной жестокостью, а Батырь-Ша взят в плен.

16. Так в подлиннике.

17. ГАФКЭ – «Дела Турецкие, 1739 г., д. № 42, «Трактат между Российским и Турецким двором, заключенный в лагере при Белграде», лл. 8-8 об.

18. Керим-Гирея, хана Крымского, смененного Портою в 1764 г. Селим-Гиреем (1764-1768).

Селим-Гирей, бывший четырежды на крымском престоле, впервые занимает его в 1741 году; вследствие мятежа мурз, принужден уступить престол Каплан-Гирею; затем снова появляется на крымском престоле, но в 1753 году уступает его Арслана-Гирею. Арслан-Гирея (1753-1756) сменяет Алим-Гирей, потом Керим-Гирей, и в 1764 г. снова на крымском престоле появляется Селим-Гирей. В 1768 году он вынужден опять уступить престол Керим-Гирею. Однако, после свержения Керим-Гирея и его племянника Девлет-Гирея, на престол Портой назначается Селим-Гирей.

19. ГАФКЭ, «Турецкие дела», 1739 г., д. № 42, «Трактат между Российским и Турецким двором, заключенный в лагере при Белграде», лл. 8 об.-9 об.

20. Т.е. Порта. Весь абзац в тексте зачеркнут.

21. Едиссанский народ – ногайцы, известные под именами джемоулуковцев, едиссанцев, едичкульцев и кара-ногайцев. После присоединения Астрахани к России (1557 г.) ногайцы поступили под власть московских царей. Но и крымские ханы считали их своими подданными. В 1756 г. крымский хан Алим-Гирей был лишен престола мурзами при помощи ногайцев. Мурзы, пользуясь двойственными отношениями ногайцев к Москве и к Крыму и их постоянной борьбой за свою независимость, возбудили их и при их поддержке свергли с престола Алим-Гирея.

22. Весь абзац в тексте зачеркнут.

23. Т.е. офицеров.

24. Копия.

25. Копия.

26. Вонявиным.

27. Турецкая война 1768-1774 гг.

28. Векиль-Керим хан (ум. в 1779 г.) – начальник зендов, принявший титул «векиля» («поверенного») номинального персидского шаха Измаила III, с 1760 г. правитель почти всех персидских земель, за исключением Хорасана.

Александр Бакаров, – царевич Александр Бакарович Грузинский, капитан русской гвардии, сын царя Бакара Вахтангова, выехавшего вместе с отцом, грузинским царем Вахтангом VI, в Россию из Грузии в 1724 году, – принадлежал к старшей ветви грузинского царствовавшего дома.

1768-1774 годы первой русско-турецкой войны времени Екатерины II, закончившейся Кучук-Кайнарджийским миром (10 июля 1774 г.). Усобицы, начавшиеся в Персии после смерти персидского шаха Надира (в 1747 г.), дали повод грузинскому царю Ираклию II, воспитывавшемуся при дворе шаха Надира, вмешаться в персидские дела и даже сделать своими данниками Эриванского и Ганджинского ханов. Но в Карталинии положение Ираклия было не совсем прочно; здесь действовали против него приверженцы наследников царя Вахганга VI, удалившегося в Россию. Желая обеспечить себе и своему потомству Карталинское царство, Ираклий искал русского покровительства. Когда в 1768 году началась русско-турецкая война, Ираклий действовал против Турции совместно с Россией. Несмотря на то, что по Кучук-Кайнарджийскому миру была признана независимость Карталинии и Кахетии от Турции, Ираклий II, не чувcтвуя себя и после мира в безопасности от Турции и Персии, в 1783 г. признал над собой власть русского самодержавия.

29. Копия, в начале которой находится приведенная в копии же помета Екатерины II на имя гр. Н. И. Панина: «Граф Никита Иванович, при сем к вам посылаю сказку штен-фервальтера, кою я приказала написать, дабы лучше можно было оную понять».

Текст воспроизведен по изданию: Попытки освоения природных богатств Осетии // Красный архив, № 4 (83). 1937