1783 января 11. [Моздок]. Показание, данное на допросе Тетия Георгиевым об отбитом у него табуне лошадей при перегоне их на продажу в Грузию

/220r/ 1783-го года генваря 11-го числа торгующий в крепости Моздокской тифлинской грузин Тети Георгиев допросом нижеследующее показал:

Назад тому четвертой год, будучи я с армянами Абелою Григорьевым и Степаном Махитаровым в Большой и Малой Кабардах по промыслу своему, купили натавсер триста две лошади, которых гнали для продажи в Грузию. Но на тракте отбили у нас ингушевцы, ис коих старанием тамошнего старшины Чожи возвращено сорок две, а протчие удержаны. И по прозьбе нашей моздокского г-на каменданта полковника Иванова, которой представил командующему корпусом его превосходительству г-ну ген.-м. и разных орденов ковалеру Федору Ивановичу Фабрициану, на что его превосходительство изволил послать к сыску отбитых у ингушевских народов порутчику Севарсимензиеву (Фамилия искажена, правильно — Саварсамидзе) ордер. И дано было ему команды ис казаков сто человек, коим от тех ингушевцов собрано было двести, а всего двести сорок две лошади. Затем на тех осталось шездесят и вместо сих лошадей теми дано мне в заклад четыре мальчика, ис коих при мне один помер, а последние несколько время у меня и находились. Но за отбытием моим для торговли в Кабарду и те данные мальчики бежали. По приездеж моем в Моздок принужденным нашелся я к сыску ехать к тем ингушевцам, каторых там и нашел и стал к себе в отдачу их требовать, но они мне не отдали. Принужденным нашелсяж я вторично просить его превосходительства г-на ген.-м. Вильгельм Васильевича барон фон Шульце, чтоб он изволил приказать отдать мне остальных лошадей, а когда таковых нет, то б тех бежавших мальчиков, каторым и приказано г-ну плац-майору Кочневу дать со мною старшину и ехать к тем ингушевцам; чтоб, конечно, тех лошадей от них взять. А естлиж чрез четыре недели не отдадут, то без наказания не останутца. И с тем данным мне старшиною к ним для отобрания лошадей ездили и от тех ингушевцев получил я за семь лошадей деньгами сто рублев. А протчих мне не отдали: но вместож оных просили тех трех мальчиков в заклад, коими сказано: что тебе даны были, для чего ты не мог у себя под крепким караулом держать, а когдаж /220v/ они от тебя ушли и не будет выдачи. С чем и поехали обратно в Моздок. Послеж сего уведомился я от живущаго в Моздоке асетинскаго старшины Абаки, что ингушевцы привезли ясырку в Малую Кабарду в кабак владельца Ахлова для продажи. Но не уверясь тому просил ево, чтоб он в тот кабак съездил и подлинно в том уведомился; куда он по прозьбе моей и поехал з двумя товарищи, где был четыре дни, а на пятой приехал ко мне только один, а товарищи ево остались там. И сказал мне, что он узнал о том от самого ингушевца, которой привозил ясырку к продаже. И получа то известие стал убираться с товарищами к тому кабаку для захвату баранты. И поджидали того ингушевца с выменным скотом, чтоб он мог поближе подойтить, то в тогдашнее время хотел о увольнении просить господина плац-майора Кочнева, но вдруг приехав ис кабака Ахлова оставшей от старосты товарищ новокрещенной асетинец Матвей, а [64] чей сын не упомню, и сказал мне, что таку (?) ясырку, каторую привозили ингушевцы для продажи, увезли в Большую Кабарду и притом не велел мне о сем никому сказывать, что еще туда поедит к разведеванию, кому они ту продадут и как скоро о сем подлинно узнаю, то скажу тебе; куда и отправился. По продаже той ясырки в Большой Кабарде тот ингушевец, которой привозил, возвратился в кабак владельца Ахлова, где был сказанной асетинец. Матвей спросил ево: продал-ли ясырку, которой ему сказал, что продал в Большой Кабарде черкесам за двести пятьдесят баранов и придачи взяли две лошади и ружье. И тот же асетинец у него спросил, где те бараны, что ты взял за ясырку. И он ему сказал: бараны остались в Кабарде, потому, что я не смею гнать, что мы повинны одному в Моздоке грузину, как бы он у нево их не взял в баранту. А велел ему князь для згону к ним отдать кабардинцам и погнать их завтре (Так в тексте) чрез Моздок. По отобранииж сего уведомления приехав ко мне и сказал, что завтре ингушевских баранов суда пригонят. Но выслушав я тотже самой час пошел к г-ну плац-майору Кочневу, о сем изъяснился и просил ево о удержании тех. Но он мне на сие объявил: как скоро пригонят баранов, тоб ему дать знать. И на другой день тех в Моздок пригнали. И я о сем ему плац-майору Кочневу объявил; и приказал (Разумеется: майор Кочнев) их в крепости задержать и были они восемь дней; и в тех баранах, каторый были в разведывании от меня, осетинскаго старосту и товарищей ево, также и тех, кои были при баранах черкес, что подлинно ли те бараны ингушевская, допрашивал и брал к таковомуж допросу, /221r/ где ингушевец с ясыркою был, Ахлова кабака черкесже; равнож по прибытии в Моздок владельца Ахлова допрашивал, каторой и показал — якобы ево бараны. На что ему майор Кочнев велел — естли подлинно ево, в том дать расписку, но он той не дал, а почему не знаю и после того уехал домой. Почему мне и приказал плац-майор Кочнев тех двести пятьдесят баранов в баранту взять. Кои мною за семнадцать лошадей взяты. *** (Подпись по-грузински: «сей выше приведенный допрос я мокалаке [т. е. тбилисец] грузин Тетия Георгиев сын подписал»).

ИР АН ГССР, ф. ЦГАДА № 568; ф-к.; ф-отп. 1-3; ориг. хран. в Москве — ЦГАДА, ГАРИ, р. 23, д. 15, ч. 5, л. 220-221; подл. запись допроса; текст на русск. яз., подпись на груз. яз.