212. Д. VIII. 4 июня 1770 г.—Письмо царя Ираклия к гр. Н. И. Панину.

Перевод с грузинского.

Гвардии капитан поручик (Львов), который привез к нам неожиданные знаки высочайшей ее и. в. милости, и которого мы, по возвращении из ахалцихского похода, неоднократно к себе призывали, в том единственно намерении, чтоб воздать ему нашу благодарность и донести через него к всевыс. ее и. в. двору о всех здешних происшествиях,—совсем к нам не приезжал; и на сие он не поступил, по воспрепятствованию ли в том графа Тотлебена, или и сам собою, мы подлинно не знаем. Наконец прислал он к нам письмо и чрезвычайно бесчестное и чрезвычайно гнусное. Не подумайте в. гр. с., чтоб мы его письмо потому только таким стали называть, что он к нам писал; но потому, что содержание оного безмерно нам язвительно и досадно: ибо он и граф Тотлебен оказуемые нами ее и. в., как всеподданнейшим и вернейшим рабом, услуги стараются только помрачить и сложить, напротив того, с себя на нас чинимые ими разные непорядки и великие преступления. Он нас назвал неприятелем; но соизволите, в. с., милостиво рассудить, возможно ли тому статься, чтобы мы ему злодеями были? Сие нам весьма удивительно. Мы всю надежду возлагаем, во-первых, на Бога, а потом на ее и. в.; и потому сами себя совершенно удостоверяем, что все оное с наблюдением беспристрастного правосудия ее и. в. соизволит повелеть исследовать, и кто есть истинный изменник— все явно тогда окажется. Ежели бы мы были неверным рабом государыним, то какая бы нам нужда была графа при входе [459] из Кавказских гор в наши границы встретить с братом, с детьми, с князьями и с множеством подданных своих? Ежели бы мы неверны были к Российской империи, то кто бы нас принудил позволить войску ее и. в. через целую зиму в нашей земле оставаться? Потому что мы давно знали и знаем, что соседи наши, магометане, увидя у нас российское христианское войско, нас за явного своего неприятеля признавать будут, как то и в самом деле теперь они нас за такого считают. Ежели бы мы и духом и сердцем не преданы были к Российскому престолу, то какая нам неволя была турок раздражать, ходить с войском под пограничный их город Карс, предместье оного разорять и множество народа побить? Ежели бы мы не хотели вечно сохранить верность свою к ее и. в., то кто бы нас приневолил идти к графу в соединение и с сыном своим, и с многочисленным войском в такое время, когда он от нас только пяти сот человек требовал? Граф Тотлебен из Ацкверской крепости назад ретировался, но для чего мы, будучи называемы неверными государыне, тому ж не последовали, а пошли, напротив того, далее к неприятелю, и Божьей помощью и счастьем ее и. в. одержали над ними такую победу, которая нам весьма была сомнительна? Ежели бы мы не от искреннего сердца желали удостоиться получить монаршее покровительство, и ежели бы мысли наши попользновены были к показанию против России неверности, то как бы мы могли все то стерпеть, что граф Тотлебен в бытность свою в Цхинвале и во всей Грузии делал? Он грабил наших подданных, насылал к ним приказы, бил их, многих арестовал, нас ни о чем не спрашивал и поступал во всем без ведома нашего так, как бы сам был повелитель; но мы все то великодушно сносили и молчали единственно для того, чтоб военачальнику ее и. в. не подать повода к неудовольствию и огорчению; да и теперь мы о том воспоминаем по крайней только необходимости, и будучи им уже раздражены столько, сколько никогда не чаяли и не воображали. Конечно мы никогда бы не отважились доносить о том и в. гр. с., но что ж нам делать! Граф Тотлебен сам вывел нас [460] из терпения, и сам и к такому доносу принудил. Мы как прежде старались, так и теперь неусыпно стараемся о оказании вернейших ее и. в. услуг. А чтоб кто-либо из грузинцов, малый или великий, отважился на изменнические против ее в. поступки, истинно подумать того невозможно, потому что как бы скоро оные наружу вышли, тот час лишилась бы вся Грузия всевысоч. ее и. в. покровительства, а потому и разорилась бы до основания, ибо и в один год, по причине неожиданных приключении, в великое пришла нестроение. Но чтоб и грузинцов, приемлемых в подданство и протекцию ее в., порядочным образом в том навсегда утвердить и распространить в Грузии православное христианство, нужен здесь для того такой человек, который бы во всем и всегда был ее и. в. верен, и такой, который бы никогда измены в сердце своем против ее в. не имел. Когда мы христиане, конечно должны быть всегда к ее и. в. верны. С того времени как в. гр. с. к царю Соломону первое письмо прислали, довольное число мы денежной казны до сей поры издержали, а особливо при случае бывшего в неприятельской земле похода невозвратные убытки потерпели, в чем свидетельствуемся российскими, здесь находящимися людьми, и чему и в. гр. с. без сомнения поверить соизволите (Далее следует как в № 50, стр. 120, строка 25, по стр. 123.).