131. Д. X. 17 июня 1770 г.—Рапорт капит.-поручика Львова гр. Н. И. Панину.

Поведение в. с. от 20 января сего года, я имел счастье исправно получить, во исполнение которого е. пр. Сухотину о здешних обстоятельствах по самой справедливости объяснял. После отправленного к в. с. от 27 февраля сего года всенижайшего моего донесения по письму гр. Тотлебена, о коем я в помянутом моем всенижайшем донесении упоминал, надлежало мне с господином Языковым отправится в Грузию для изъяснения с его в. царем Ираклием. Но как е. в. царь Соломон усильно просил, чтобы или господин Языков, или я непременно в Имеретии остался, то по согласию с господином Языковым я должен был остаться. Несколько дней спустя после сего, по неудобному корпуса нашего по деревням расположению, и для способнейшего получения провианта, гр. Тотлебен принужден был с корпусом подвинуться к Кутаису. Между тем как из отправленных гр. Тотлебеном в Петербург многих курьеров долгое время ни один не возвращался, то е. с., взяв на господина Языкова и на меня несправедливое подозрение, публично отзывался будто мы тех курьеров на возвратном пути в Грузии перехватываем, и, по сему ложному подозрению, с корпусом в Грузию следовать [306] вознамеривался, для чего от царя Ираклия быков и лошадей требовал. В окончании минувшего марта месяца е. с. о следовании сюда на смену ему нового предводителя получил известие, которое е. с. было весьма чувствительно, и которое злобу его противу меня столь умножило, что самым несправедливейшим образом вознамерился отнять у меня шпагу. О таковом е. с. намерении я заподлинно сведав, принужденным себя нашел из Кутаиса к царю Соломону уехать, куда я, и без сего, для меня несчастливого приключения, в рассуждении великого между царем и е. с. несогласия, отправиться был намерен, дабы тем лучше иметь случай от худых следствии царя Соломона удерживать. Между тем отправил я к господину Языкову письмо, в котором его о таковом е. с. против меня несправедливейшем намерении уведомлял, и просил. чтобы он, если обстоятельства позволят в самой скорости в Имеретию возвратился; а гр. Тотлебену дал я знать, что я об аресте моем заподлинно сведал. К крайнему моему удивлению, получил я от е. с. в ответ письмо, в коем он от своего намерения совсем отперся, уверяя меня, что он никогда меня арестовать не хотел. 3 числа сего мая, когда е. пр-во Сухотин просил, чтобы с е. с-м о аресте моем изъясниться изволил, и когда я от его пр-ва услышал, что е. с-во ему говорил, будто не он меня, а я е. с-во арестовать хотел, то хотя сей е. с-ва переворот и казался мне весьма странным, но, зная довольно е. с-ва характер, я оному не удивлялся, и тогда же господина Сухотина формально просил, чтобы он от е. с-ва о сем его перевороте подробное изъяснение истребовал, и об оном для защищения моей невинности точно исследовать изволил. Е. пр-во, по просьбе моей, с гр. Тотлебеном изъяснялся, и мне объявил, что он от е. с-ва к обвинению моему ни малейшего доказательства не получил. О чем и сам е. пр-во в. с-ву, как я думаю, донести не оставит. Защитите меня, милостивейшей государь, от злобы и от клеветы на меня гр. Тотлебена, которую я навлек на себя единственно сохранением верности моей ко всем, моей государыне и усердия моего к е. и. в. службе, в чем я как на весь здешней [307] орпус, так и на господина Языкова могу по справедливости сослаться.

Е. в. царь Соломон, по прочтении е. и. в. грамоты и письма в. с-ва, наиуверительнейшим образом е. пр-ву, новому здесь предводителю, объявил, что он, повинуясь е. и. в. повелению, с князьями Дадьяном и Гуриелем примирится желает. И во всем по совету е. пр-ва господина Сухотина поступать намерен, и для того я, по согласию с е. пр-м, о таковом царя Соломона повиновении к князю Дадьяну посылал нарочного с письмом, в котором ему и предлагал, чтобы он, не теряя время, с е. пр-м увиделся, или по крайней мере чрез письмо обстоятельно уведомил: каким образом он сие примирение, но здешнему в таковых случаях обряду, утвердить желает. Князь Дадьян писал ко мне в ответ, что и он со своей стороны с царем Соломоном в согласие вступить желает, и хотя предписывает при том некоторые кондиции, но оные однако ж, как кажется, сему примирению воспрепятствовать не могут. Что принадлежит до князя Гуриеля, то царь Соломон взятых от подвластных его аманатов возвратил, и, по-прежнему, оного князя Гуриеля до владения всей Гурии допустить согласился.