5. Д. VI. 30 ноября 1768 г.—Записка, учиненная из объяснения Грузинского митрополита Максима.

Имеритинские владетели, предки Соломоновы, издревле, сверх подати турецкому двору, которую они платили чрез три года с каждого двора со всего Имеретинского владения по одной рубахе холста, [15] а иногда деньгами по двадцать копеек в угодность туркам, — не возбраняли своим подвластным продавать их холопов, грузинцов и грузинок, в турецкую сторону, и чинили то тайным и явным образом; а турки тем больше были довольны, нежели самою податью, но владетель Соломон, по смерти отца его Александра, рассмотря сию, не только христианскому закону и христовой церкви, но и совести противную торговлю, всем своим подвластным под жестоким штрафом и самою смертною казнью грузинский ясырь в руки туркам продавать воспретил. Напротив чего турки, привыкши с давних времен тот ясырь получать, просили неоднократно его, Соломона, дабы и он своим подвластным дал в том дозволение, однако ж, он к тому не склонился; почему турецкий султан, огорчаясь на такое запрещение, в 1760 году послал в Имеретию при серасвере-паше, называемом Мола Абдулла, войско, и начал требовать от Соломона сверх прежней многого числа излишней подати, и принуждать к продаже Грузинских ясырей туркам, а как владетель Соломон и потому требованию, особливо от продажи ясырей, отказался, то и началась между ими война. В которое время как тот сераскер, так многое число турецкого войска убито и многие ж в полон взяты, и как о том получил султан известие, то на другой год паки послал несколько тысяч своего войска, но и оное имеритинцами, в ночное время, все разбито. А в 1763 году третично от султана прислано было войско, разделенное на две части, изо которых при одной части был сераскер Сарии Абдулла Риман-паша, а при другой ахалцихский визирь Асан-паша, и при них по два туговых пашей и несколько бегеев, а числом всего того войска состояло сорок тысяч. И по прибытии тех пашей к Имеретии, во-первых, взята ими крепостца, именуемая Сазака, а потом Татинский уезд; и как уже из оных проходили турки в свои границы, к Ахалциху, то имеретинцы, нападая па то войско по дорогам, почти все разбили, вооружаясь против неприятеля своего сильною рукою, так что турки принуждены были налегке, бегом спасаться, которых множественное число побито, а у имеретийцов, коих было не более пяти тысяч, убито только дворян два человека, и означенная крепостца и Татинский уезд паки от неприятеля отбиты. По окончании ж сей войны, минуя год, некто один из сродников владетеля Соломона, злобствуя по некоторой ссоре на него, ушел к турецкому султану и для разорения Имеретии испросил у него войска, коего [16] и дано было конного и пешего до восемьдесят тысяч, а в помощь ему ко управлению тем войском придан сераскер Асан-паша, в к нему определен над пашами паша Кевха Азрум и шесть меньшего их класса пашей, а именно: Амасовский, Бекирский, Жаниговский, Арнаутский, да Амашировских два, с пушками, бомбами и прочим военным снарядом. И как они прибыли к Имеретии, то согласные к продаже грузинских ясырей туркам Имеретинские князья и дворяне все к ним склонились; почему пешим турецким войском атакована пограничная крепостца, называемая Сервиз пихе (Сервис-Цихе?), и та атака, за не сдачею той крепостцы, продолжалась тридцать один день, но, не могши больше противиться, отдались туркам. Потом турки прошли в Имеретию в местечко Кутани (Кутаки?) и частью Имеретинских местечек овладели, где продолжались года два, и, хотя много старались самого владетеля Соломона захватить, но не могли его получить. По миновании двух годов выступили, а владетель Соломон с доброжелательствующими ему князьями и дворянами вовсе то время укрывался, переезжая из места в место в своем владении, а по выступлении турецкого войска из Имеретии и он, Соломон, вступил в города, и, наняв малое числа лезгинцов за плату каждому по тридцать рублев на месяц, все завладеные турками его местечки по прежнему привел в покорение себе и владеет. После ж того турецкий сераскир присылал к нему, Соломону, нарочного посланца с пред явлением ему якобы султану турецкому чрез Грузинского владетеля Ираклия обещано было им Соломоном отдавать в каждый год по шестьдесят девушек, но Соломон от того отказался, объяснясь посланцу, что он не только чтоб тех девушек отдавал, но чрез то и войну имеет и никогда на то не согласится. А в нынешнем году имеет от турков спокойствие, и один турченин, будучи у него, под присягою объявил, что никаких намерений против его Соломона от турок не предпринято. И хотя он, Соломон, и в малолетстве был, однако ж никто ему не помогал, а всегда управлялся и воевал с турками одним своим народом, присовокупляя к тому лезгинцов не более двух сот человек, следовательно, владетель Ираклий за него, Соломона, при Порте не вступался и никаких кондицей не предлагал, яко же и договора, чтоб Соломону каждый год отдавать Порте по шестьдесят девушек, а Порта перестала б грузинцов, называемых Ачик-башцов, считать [17] подданными, но только под протекцией ее состоящими, совсем представлено не было; владетель же Ираклий с ним, Соломоном, в согласии, однако явной помощи не дает, а секретно помогает; но будто бы султан о том чрез придворных Ираклиевых, которые ему не доброжелательствуют, сведал и объявил Ираклию свой гнев, напротив чего Ираклий послал к Порте для оправдания своего посла. Во время ж Соломоновой войны с турками наносил ему, Соломону, внутренние беспокойства князь Еристов Рачинский, но когда Соломон одержал победу, то и он, Еристов, начал искать в нем милости, но Соломон обратил его и на точное послушание, и, наняв лезгинцов, въехал в Еристово владение, которого до пяти тысяч дворов будет, и есть маленькие крепости дворян и подлых, также и скот весь забрал и деревни пожог. Еристов же сам укрылся, и по окончании сего подлые распущены, а дворянские дети содержатся у Соломона в аманатах. После чего хотя Еристов возвратился в свое владение и просит у Соломона прощения, однако ж к нему еще не допущен, а прочие знатные фамилии Дадьяновы и Гурьелы имеют усердность к Соломону и безьотлучны при нем; при всем том он, Соломон, остается в своих прежних мыслях: чтоб турецкому султану, сверх обыкновенной какову предки его платили, излишней подати не давать, так паче ежели принуждят его будет султан в продаже Грузинского ясыря туркам, хотя о том и придворные доброжелательных ему [лица] для спокойства советуют,— отнюдь не продавать и ни для чего на то не соглашается.