№ 147

1781 г. июля 19. — Рапорт капитана Штедера о крестьянском движении в Дигории и присоединении Западной Осетии к России [396]

ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ ГОСПОДИНУ ГЕНЕРАЛУ И КАВАЛЕРУ ФОН ФАБРИЦИАНУ РАПОРТ ОТ КАПИТАНА ФОН ШТЕДЕРА ⁹⁵

/л. 242/ 13-го июля после отосланного рапорта вашему превосходительству я подготовился поехать в глубь гор, хотя мне очень отсоветывали мое опасное предприятие. Вследствие узкой пешеходной тропы и перехода бадилаты окапывались и делали вылазки. По моему мнению не оставалось ничего другого — или потерять дигоров и возвратиться в Моздок, или же с большими усилиями продвигаться вперед до дигоров.

В полдень я приказал обеим деревням Кубати под страхом штрафа дать мне от каждого двора по одному мужчине для конвоя. В то же время подготовил я для всех деревень вблизи от степи точно такой же приказ и назначил им в этих горах, по направлению к Дигору, место сбора.

К вечеру прибыл я в назначенное место приблизительно с двумя стами горцев и 10-ю казаками. С наступлением ночи прибыла ко мне другая колонна из Дурдура и перед наступлением дня такая же из Каречау. Мое прикрытие составляло до 500 человек. С наступлением дня двинулся я тотчас же вперед, не дожидаясь остального отряда, который должен был составлять та кое же количество людей. Ночью я послал в горские деревни приказ с наступлением дня выйти мне навстречу и занять проходы — прежде, чем их займут бадилаты. Все проходило счастливым образом.

В полдень я прошел через проход и прибыл в Дигор. От этой неожиданности бадилаты покинули место своего сборища и убежали на высочайшие горы, в свои башни. Я отпустил свой конвой и оставил только узденей, которые с жителями Дигора, окружавшими меня, составляли шесть сот человек. /л. 243/

15-го и 16-го я покорил бадилатов, убедив их в оставлении на свободе и обещав начать переговоры с народами. 17-го начались переговоры бадилатов, Тума и общин. За это время я постарался привлечь соседей дигоров со стороны России и дигорский народ, чтобы при их поддержке ослабить бадилатов.

После 17-гр я заполучил благодаря угрозам доброте логуров, донифаров, кумбулов и фарзакау, которые принесли присягу вместе с дигорами и объявили себя верноподданными России.

Эти деревни являются маленькими республиками, которые считались их соседями благодаря их прочному положению непреодолимыми, и с незапамятных времен жили во вражде с дигорами. Они хвалились пещерой, в которой святой Николай ⁹⁶ появляется ночью в виде света, и в образе орла — днем. Она расположена недалеко от лезгуров, в ней нет ничего удивительного, кроме массы стрел и пуль, которые приносятся в жертву св. Николаю, когда кто-нибудь посещает пещеру или, намеревается сражаться. Жители соседних местностей посещают эту пещеру [397] осенью, когда святой спускается в определенном месте в этот праздник и показывается всем.

От старейших лезгуров по этому случаю слышатся жалобы, что 12 деревень валагиров, которые приносили по овец из каждой деревни святому Николаю, теперь, как люди без религии и веры, даже не приносят и ягненка. Как только эти республиканцы сражаются со своими соседями, святой в образе орла летит перед ними и они побеждают. Это заставляет считать эту местность святым местом.

/л. 244/ На высокой снеговой горе черкесы и с ними башианеры, уздени, балкары (или же малкары) вначале были объединены с бадилатами, чтобы сообща сопротивляться России и дигорам.

Благодаря тайной интриге мне посчастливилось отделить их от бадилатов. Для этой цели я воспользовался Бецба ⁹⁸, из узденей, которого черкесы с хитрой головой считают происходящим из наиболее знаменитой й победоносной наций, почитаемого за его большие разбойничьи дела. Он принес присягу вместе с дигорами, объединился с общинниками и требует принесения формальной присяги в верноподданстве. Он служил с большим усердием в пользу России, чтобы этим заслужить милость вашего превосходительства и прощение его прежних проступков против русских подданных и имеретинов. Я обещал ему доложить вашему превосходительству, так как счастливый успех всего предприятия (операции) произошел благодаря ему.

19-ое был счастливым днем, так как в это время был опять восстановлен мир всего дигорского района, вплоть до лезгин и в Имеретии, вплоть до высочайших снеговых гор, все объявили себя верноподданными и мне не оставалось ничего иного, как объявить форму присяги для формального ее принесения. Вместо этого эти национальности приняли все вместе обязательство присяги по своим старым обычаям, признали себя как верноподданные России и обязались преследовать сообща перебежчиков. Эту присягу принесли расположенные вблизи степи 1) Кабан, Карчау, 3) Вашилов, 4) Тумакашесдирдур 5, 6, 7) две деревни Кубати, в глубине гор, 8) Заделеске, 9) Битчси, 10) Цинис, 11) и 12) две деревни Нарри, 13) Лесгор, 14) Донифарс, 15) Комбуль, 16) Фарзаканы, 17) Гасион, 18) Ачсау, 19) Фарризцат, 20) Калейрач, 21) Чуригау, 22) Марсйске, 23) Гарниске, 24) /л. 245/ Голак, 25) Фарискатгунцар, 26) Камат, 27) Окач, 28) Кальниш, 29) Мастинок, 30) Танит, 31) Козак, 32) Зебой, 33) Фискау, 34) Оказ, 35) Чироч, 36) Толар, 37) Даллиат, 38) Вис, 39) Камунта, 40) Штурфас, 41) Далакау, 42) Валлахузар, 43) Шинаж, 44) Бекита, 45) Новокан, 46) Ашзаргин, 47) Кусхан.

Точно также деревни тех черкесов и с ними малькары просили о милости — быть под русской защитой и объявили себя, как верноподданные. Таким образом, мир и спокойствие восстановлены повсеместно ко всеобщему довольству местных национальностей. Они благодарят также ваше превосходительство за [398] милость, как они выражаются, которой они не получили ни от одного Губернатора и генерала — видеть между собой восстановленное всеобщее спокойствие (мир).

Я направил бы вашему превосходительству наиболее знатных с моим подробным рапортом, если бы они не просили меня отложить это из-за домашних дел, упущенных вследствие распрь и требующих восстановления, а также отчасти приказа вашего превосходительства о выступлении, заставил меня отменить свое решение и оставить это дело до моего возвращения из Имеретин.

Завтра, 20-го июля, направлюсь рано утром в сопровождении бадилатов, дигоров и черкессов с дружественными подданными в Имеретию.

Распри между бадилатами и узденями дигорского района закончены по следующим пунктам:

1) Те бадилаты, которые еще не приносили клятву, должны принести присягу.

2) Ныне существующие бадилаты обязаны без возражений, вернуть все отнятое силой, не по прежним, старым обычаям - как людей, так и скот, поля, дома и прочее.

/л. 246/ 3) До осени все выплатить и это начать немедленно.

4) Бадилаты, /которые не возместили и не уплатили, до возмещения не получат обратно своего и не смогут возвратиться.

5) Наоборот, уздени и дигоры, которые по старым обычаям и обрядам уплатили сборы, так как это было во времена их отцов и предков.

6) Исключая некоторые обычаи отцов, все должны быть представлены вашему превосходительству для решения — должны ли они быть оставлены; или же нет, с каким. решением должны примириться обе стороны.

Как три пункта:

1) Кто побьет бадилатов, платит деньги.

2) Кто обокрадет бадилатов, платит 9 раз вдвойне.

3) Право гостя тем бадилатом, которые бегут из-за ссоры.

4) Уздени соглашаются с этим и хотят дать.

5) Кто побьет бадилатов — одну лошадь.

6) Кто обокрадет бадилатов — платит 6 раз вдвойне.

7) Кто ссорится, должен предоставить на решение России и 3 — бадилатам.

Этот пункт бадилаты допускают. Послед того, как все споры были разрешены 19-го, народ придумал, на другой день 6-ой пункт, так дао почти был нарушен весь мир и с большим трудом , я смог внести это на решение вашего превосходительства.

Помета на л. 242: Получено 29 июля 1781 г.

Комментарии

95. Штедер Леонтий Леонтьевич, офицер русской армии, автор известного в литературе «Дневника путешествия из пограничной крепости Моздок во внутренние местности Кавказа, предпринятого в 1781 году». В 1781 году он совершил поездку по Центральному Кавказу. Тогда же он побывал и в осетинских обществах. Во время своей поездки по Осетии он сделал записи, касавшиеся хозяйственной и общественной жизни осетин. Штедер записал также подробности крестьянского восстания в Западной Осетии в 1781 году и тем самым сохранил для нас один из ярких фактов классовой борьбы и движения за присоединение к России. Публикуемый документ, составленный также Штедером, не только очевидцем, но и участником событий 1781 года в Западной Осетии, значительно дополняет сведения, содержащиеся в его «Дневнике».

96. Западная Осетия, в смысле уровня развития феодальных отношений, не представляла собой однородной картины. Дигория и Стур-Дигория являлись районами, где господствующий класс располагал значительной социальной силой и имел тенденцию к усилению и расширению сферы своей власти. Несколько своеобразным в этом отношении уголком в Западной Осетии были Донифарс, Лезгор, Кумбулта, Фарзыкау, о которых пишет Штедер как о республиках. Основным населением указанных районов Западной. Осетии являлось так называемое «свободное» крестьянство, находившееся в полузависимом состоянии. Здесь не было «сильных» феодальных фамилий, а Гогаевы и Кануковы, претендовавшие на эту роль, не располагали достаточной властью. Поэтому не случайно, что путешественники, наблюдавшие этот район, писали об «особом» его положении. Несколько позже, например, об этом же писал другой путешественник — П. Паллас: «Жители Донифарса так же, как население соседних селений, расположенных на левом берегу Уруха, живут по-республикански». То, что Штедер и Паллас называли «республиканским» строем, было не чем иным, как остатками патриархальной демократии, сильно подорванной в начале XIX века (см. также: П. С. Паллас. Заметки о путешествии в южные наместничества Российского государства в 1793-1794 гг. Лейпциг, 1803, с. 372).

97. Речь идет о святилище, известном в Дигорском ущелье как «Дигори дзад» (в честь святого Николая). Оно расположено на правом берегу Уруха, против местности поселения Лезгор. Святилище сохранилось до наших дней, однако в разграбленном виде (см. также комментарий № 93).

98. Бецба, Бекба — руководитель абреческого отряда, примкнувшего к крестьянскому восстанию 1781 года в Осетии. Во время пребывания в Дигории у Штедера произошла неожиданная встреча с Бекба и его сообщниками. Позже Штедер, вспоминая эту встречу, писал: «Я нашел его (Бекба) с его сообщниками, раздумывающими разбой и лежащими у огня. Так как никого здесь не ожидали, то они были очень удивлены моему появлению среди ночи. Они проявили сильное беспокойство, задавали мне тысячу вопросов и подозревали измену. Я смеялся и ничего не отвечал на их волнение. Бекба вскочил с ложа, направил ружье и в упор спросил меня, зачем я сюда пришел. «За едой, — отвечал я и сел на его ложе, — я ничего не ел со вчерашнего дня». Он рассмеялся, дал мне в знак дружбы оружие и прислуживал мне. «Ты имеешь право, — сказал он, — теперь я понимаю, почему ты не отвечал» (см. Штедер, Дневник..., с. 72).