№ 130

1774 г. декабря 2. — Донесение астраханского губернатора П. Н. Кречетникова Екатерине II о «горячих водах за Тереком»

/л. 329/ О секретном деле.

Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица и самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

По прибыти моем в Саратов по известной коммиси прошлаго 1773 года декабря 1-го дня получил я высочайши вашего императорскаго величества рескрипт из государственной Коллеги иностранных дел с приложением с таковаго ж посланного высочайшая вашего императорскаго величества рескрипта к генерал-порутчику Медему копии о изыскани и о установлении способов к заведению новых поселеней при горячих водах, за рекою Терком протекающих, коим высочайше повелено мне к тому старание обратить, содействуя ему, генерал-порутчику, в сем от начальства моего зависимым в толь полезном предприяти, сообщая сверх того для надлежащаго употребления и разсуждени мои, какия вникая во обстоятельства тамошних народов и самого местоположения признаются служить могущими [349] ко отвращению препятстви и затруднительств в дальнейшем сего дела производстве и действительном совершении, но к лутчему во всем том успеху и прочности.

/л. 330/ А понеже в высочайшем вашего императорскаго величества рескрипте главнейшее воспринято примечание о обитаемом за рекою Терком тех горячих вод варварском магометанском кумыцком народе больше именем, нежели самым делом вашему императорскому величеству подданном, которой и составляет необходимую нужду в точном разсмотрени прежде, нежели при_т ступлено будет ко исполнению высочайшаго вашего императорскаго величества намерения, могут ли при том кумыки остатца спокойными и невстревоженными и новыя поселенцы снабдены быть для своего хозяйства разными угодиями без утеснения старых жителей, а ежели б необходимо было некоторых из сих последних удалить и для того на другия места перевесть, найдутся ли средства миновать их негодование и наконец укрепление жилищ вновь в сей стороне заводимых, как не может распространить безопасности /л. 331/ и на всю окружность земли для разного употребления и работ занимаемую, то чем однако же новыя поселенцы от хищения соседей своих в сем последнем случае предохранены быть имеют, а ежели б никаких других мер к тому не доставало, сия толь нужная стража не может ли поручена быть, которому либо из лутчих и надежных кухмыцких владельцов, склоняя к тому обещанием или же и действительным ежегодно производством некоторой денежной дачи. Вследствие сего и поручено ему, генерал-порутчику, изобрав человека, способнаго как для снятия карты, так и для всех вышеозначенных разведывани отправить к горячим водам и приказать ему всю тамошнюю околичность под другим приличным предлогом положить на план и с возможным рачением и все принадлежащия к сему делу и намерению учинить примечани, которыя ему, генерал-порутчику, потом дополненныя и изъясненныя собственным его разсмотрением купно с планом прислать.

/л. 332/ По каковому высочайшему вашего императорскаго величества повелению и оставалась вся зависимость вначале сего дела от него, генерал-порутчика. Однако я сколько не ожидал каковаго-либо ево к тому от меня вызова, совсем тем чрез целое минувшее лето ничего от него получить не мог, что и побудило меня самого в разсуждени исполнения того высочайшаго вашего императорскаго величества повеления, по случаю проезда моего для осмотра астраханской губерни до Кизляра и Моздока истребовать от него известие, естли тем местам снятая карта и разведание, также и все принадлежащие к сему делу примечани какие учинены об оных бы меня уведомил, и тое карту ко мне прислал, дабы я в состояни был подать потребны совет, на которое ответствовал он, что за неимением к снятию плана способнаго человека, оное дело оставалось не исполненным, а как таковой прислан, то за бытием ево /л. 333/ в Кабарде к [350] тому не приступил. По возвращени ж оттуда находится за тем у Брагунских вод, от коих примет движение к горячим водам, и там надобное исполня, по окончани дать мне знать обещал.

Но я, не ожидая ево ответствей, за благо разсудил те воды сам осмотреть. И, во-первых, ездил из Шадринской казачей станицы чрез татарскую Брагунскую деревню к водам сего имени, где случившейся быть в доме владелец Куденет Баматов, встретя меня, со мною к водам поехал, даехав туда, не упустил опробовать ево горячия силы варением курицы и яиц, что в краткое время и сварилось совсем в пищу, без всякого запаху годным при том обойдясь с ним, владельцом, со всякою ласковостию, сделал по прошению ево угодность ему, при возвращени назад сквозь тое деревню заезжал к нему в дом, где по их обыкновению принят был от него с учтивостию. Потом пригласил ево приехать к себе в Кизляр, и з братьями своими сродным Кучюком и з двоюродным /л. 334/ Расланбеком Мударовым, которой по приказанию моему и охотно исполнил, приехав в Кизляр, ожидал возвращения моего, из Моздока, а я, между тем, проезжая туда, осмотрел и другой Червленской колодезь, ис коего вода протекает сквозь поселенную ниже колодца Гребенчуковскую деревню. Но владельца тоя деревни Бамата Девлетгиреева в доме не было, а находился он тогда в Кабарде у своих родственников.

Потом я, доехав до того колодезя, учинил и оному прилежнейшей осмотр и пробу, в чем и оказалось равное с первым колодцем действие, да и от всех людей уверяютца они полезными во излечени всяких болезней, о чем к высочайшему вашего императорскаго величества зрению и зделанное мною тем водам описание и ис каждого колодца взятой воды по три штофа всеподданнейше при сем подношу.

При том другом колодезе нашел я стоящаго лагерем генерал-порутчика Медема и о заведени при сих водах поселения не преминул и спрашивать ево мнения. Но он мне /л. 335/ ответствовал сходное первому, что продолжение ево в Кабарде и усмирение ее и других с нею совокупившихся напротивности нам народов к собранию потребных к тому поселению обстоятельств время он не имел, да и план лежащим около вод местам присланным девизион квартермистром Филиппием только еще начат делать, почему он и никаих объясненей дать мне не мог. Но я, разсматривая при том по должности моей около вод местоположение, не мог преминуть для вернейшаго снятия плана подать ему, квартермистру довольных моих наставленей.

А как я из Моздока возвратился, то вышеписанные Брагунские владельцы в Кизляре уже были во ожидани меня. Которые и тою землею издревле владеют, где имеетца Брагунской колодезь, то я по довольном с ними ласковом обхождени говорил о таком натуры одарени всих владении, и что надобно им старатца о сем колодезе к собственной своей пользе и всему [351] человеческому роду, да и в похвалу себе иметь их в крайнем бережени и для пребывания бы /л. 336/ пользующихся людей построить пристойныя покои, а поныне они остались ничтожными.

На что они, владельцы, явно отозвались своим несостоянием и неимуществом. Когда ж я по таком вызове их брался, что естли им никакой противности не будет, то сии воды расчистить й потребным могу я устроить, то оне со всею охотою предались в волю мою. И не только оное словесно подтвердили, но и письменно подали с таким выражением, что они по верноподданнической должности своей вашему императорскому величеству службу свою продолжают со усердием и чувствуя с стороны российской все оказуемые отцам их и им самим издавна благодеяни не только на то построение покоев согласуют, но совсем предают на волю мою, какую мне угодно при тех водах баню и при них на пребывание пользующихся от вод людей, что еще потребно построить, токмо от притеснения и грабежа от соседних непостоянных народов известных, паче всех чеченцов, и других горцов того селения охранят де они /л. 337/ не в силах и тоя стражи на себя взять не могут, кроме единаго по возможности их в потребном случае вспоможения.

С котораго доношения их к высочайшему вашего императорскаго величества усмотрению включаю при сем копию.

При чем им, владельцам, за ту их благосклонность и вприласкание впредь подарено в знак к ним моей дружбы по хорошей паре суконнаго и парчеваго платья, с чем они от меня и отъехали довольными.

Сие самое отрекательство их от защищения заводимаго при тех водах поселения мнитца мне быть весьма полезнее, нежели б сие хранение оне на себя взяли, потому что они добровольно предоставляют, то нам будучи сами безсильны. В таком случае под претекстом охранения пользующихся при водах людей, спо собно и беспрекословно будет завесть лутчее и довольное строение с порядочным укреплением и приличную стражу содержать, чрез что само по себе и место останетца в действительных у нас руках, да и власть наша распространила в той стране /л. 338/ и живущие около сега места варварские народы наилутчее приходить могут в повиновение и страх как поблиску их имевши редут, скоряє будут всегда наказаны и злодейские их подвиги видны, чем и чеченцы, при добром их приласкании могут быть приводимы к спокойствию и останутца они, да и все другие им подобные горцы, почти в самом обуздани, а сохранение сего места, конечно, никакой тягости и высочайшему вашего императорскаго величества интересу убытка нанести не может, как принесет новоизобретенную высочайшей вашего императорскаго величества персоне славу и народную пользу, на всегдашнее время или и на вечность.

Касательно ж до другаго колодца червленских вод, близь Гребенчуковской деревни состоящих, оной владелец Бамат [352] Девлетгиреев малолетной внук, бывшаго в службе вашего императорскаго величества из кабардинских владельцов в Кизляре генерал-майора князя Бековича Черкаского рожденной, от сына известного по государственной /л. 339/ Коллеги иностранных дел Гребенчуковскаго владельца Девлетгирея Черкаского, котор а го другие дети, а того ево внука родныя дядья находятца по Кизляру в службе же вашего императорскаго величества, да и упомянутой первой брагунской владелец Куденет ево генерал-майора зять и ему малолетному по жене дяди же, то я в разсуждени всего их роду вечного вашему императорскому величеству подданства и что он, малолетной владелец, природной руской и по небытности ево в доме изъяснятца с ним случая не имел, да и за нужное не признаю, ибо в нем как в природном руском ни сумнения, ни припятствия быть не может и потому приезжавшаго ко мне дядьку и дядьев ево, разсуждая о нем, уговорил привести ево ко мне в Астрахань для обучения в школе российской грамоте и обращения в людкости и лутчаго воспитания под моею опекою, каковое предложение они и, приняли за полезное и с крайнею благодарностию и желанием обещались сами в Астрахань ко мне ево привесть, которому смотрение мое и принят и ко обучению /л. 340/ употреблен будет причем он присланным ко мне доношением своим объявил охоту служить вашему императорскому величеству и просит по сиротству ево и бедности определить ему отцовское жалование, коего он получал по сту по дватцети рублев в год, то когда он под наше защищение и опеку в содержани приемлетца, особливо ж бы и при заведени за ево деревнею при горячем червленском колодезе построения не имел бы он каковаго либо огорчения, да и все родственники ево могли быть зделанным ему призрением довольны, на первой случай по приезде ево ко мне не соизволите ль ваше императорское величество высочайше повелеть из отцовскаго жалованья в дачю ему определить половинное число по шестидесят рублев в год ис тех же доходов, ис коих оному отцу ево производимо было. Когда же он в совершенны возраст и в службу вашего императорскаго величества вступить годен будет, тогда по усмотрению и способности ево можно будет особое вашего императорского величества благоволение испросить.

/л. 341/ Наконец занужное нашел для познания и мыслей кумыцких самых первейших владельцов, каковы от них происходить будут, вызвать их в Кизляр чрез партикулярное внушение моего к их жилищам приезду, которые по сему со всякою охотою своею съехались Андреевские Темир Хамзин и Аджи Муртазали Чопанов, Костиковской капитан Хамза Алишев, Аксаевские Элдар хан Салтамамутов, Касай Уцмиев, и дожидались возвращения моего из Моздока, а по приезде при свидани моем с ними с великим почтением и униженностию изъявляли всеподданническую свою должность ко освященной вашего [353] императорскаго величества персоне, сколько видеть можно было, из единаго своего усердия за каковой их верноподданнической поступок не оставил я учинить им похвалу, обнадеживая при том воздаянием высочайшей вашего императорскаго величества матеренской милости, кои восприемля то с немалым удовольствием, обращались со мною весьма почтенно четыре дни и непоследок на утверждение с ними моей /л. 342/ дружбы и к притяжению во отдалени живущим владельцам к пожеланию со мною видитца и подружитца, чтоб тем самым наклоняемы были к должному повиновению воли вашего императорскаго величества одаря их верхним и нижним суконным и парчевым платьем 6т себя отпустил в их домы, при том моем с ними свидании открывался я и о тех горячих колодцах, что они столь от натуры своей для человеческаго рода весьма полезные остаютца без всякого призрения и еще больше от них уничтожаютца. Напротив сего отзывались, что они никакого сбережения делать им по неведению своему не могут, а естьли де мне потребны, то бесприкословно предают на волю кою.

И так из всех вышеписанных произшествей ваше императорское величество высочайше соизволите усмотреть, что в заведение в тех водах поселения ни от кого препятствия не представляет, но поелику сей варварской народ по необузданной своей ветренности вероятия не заслуживает, а всегда должно во опасности быть, то и нужно о том заведени /л. 343/ и каковой ко охранению страже быть пространному описанию, сообразуя с местоположением к тому ж видимо было многое число других тут же ключей, кои должно расчистить, которые по варварской ненависти нарочно заметаны камнями и тем течение заперто.

Так как и по другим в веренной мне губерни пограничным делам для подробнаго донесения припадая ко освященным вашего императорскаго величества стопам с рабским благоговением всеподданнейше прошу всемилостивейше позволить мне приехать в феврале или марте месяце в Москву и удостоить меня припасть к высокомонаршим вашего императорскаго величества стопам. А я между тем буду старатца, елико слабые мои силы достигать могут во всех частях описание к прозорливейшему вашего императорскаго величества усмотрению поднесть, коего высокоматернего милосердаго дозволения ожидая со всеподданнейшим рабским благоговением пребываю вашего императорскаго величества всемилостивейшей государыни всеподданнейший раб Петр Кречетников.

2 декабря 1774 года.

АВПР, ф. Осетинские дела, оп. 128/3, д. 1, лл. 329-343. Подлинник.