№ 209

1760 г. мая 1. — Донесение киштинского (ингушского) старшины Авраама Похомиева о чеченских и кабардинских нападениях на ингушей и назначении в Ингушетию русского военного чиновника

/л. 1032/ ВЫСОКОРОДНОМУ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬНОМУ ГОСПОДИНУ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ И КИЗЛЯРОКОМУ КОМЕНДАНТУ ИВАНУ ЛЬВОВИЧУ ФОН ФРАУЕНДОРФУ ОТ КИШТИНСКАГО СТАРШИНЫ АВРААМА ПАХОМИЕВА ПОКОРНОЕ ДОНОШЕНИЕ

1

Сего году марта 1 числа от киштинского народа послан я к вашему превосходительству для общей народной нашей нужды. Понеже в прошлом 756-М году по желанию нашему собрались мы, имянованныя киштинцы, и между собою присягою утвердились, чтоб нам веру греческаго исповедания принять и быть нам под протекциею ея императорскаго величества и по прошению нашему от Осетинской комиссии о том представлено было в святейший правительствующий Синод, на которое представление в прошлом 757-м году апреля от 10 числа присланным из святейшаго правительствующего Синода оной комиссии архимандриту Пахомию з (братиею указом велено из нас, воспринявших веру греко-российскаго исповедания, и которыя впредь принять пожелают и окрестятся, содержать так, как и осетинцов велено, под протекциею ея императорскаго величества и в Кизляр /л. 1032об./ ездить нам позволить на таком же основании, как и осетинцы свободно проезд имеют. И оной архимандрит в том же году тот присланной указ нам объявил и по той надежде после того из нашего народа несколько сот душ окрестилось.

2

А в прошлом 758-м году в марте месяце от вашего превосходительства призываны были в Кизляр 9 человек из наших старшин, в том числе и я, имянованный, и объявлено было нам от вашего превосходительства, чтобы приехать [419] нам для вспомоществования с российской стороны на чеченцов, по которому приказанию нашего народа с нами в Чечень к вашему превосходительству приехали до 80 человек и во время баталии елико нами возможно было ревностные к службе ея императорскаго величества услуги оказали, чему ваше превосходительство самовидцы.

И после того, как в народе нашем киштинском стало грекороссийский закон распространяться, то Большой Кабарды кабардинцы по своему варварскому обыкновению возымели на нас ненависть и злобу и стали нам злодействовать, чинить нам разные обиды, смертоубийство и воровски увозить нашего народа /л. 1033/ людей, отгоном лошадей, баранов, тако ж для пахания и кошения сена на наши степные места нас не допускают и в святом крещении чинят нам немалыя препятствия и завсегда они, кабардинцы, нам говорят, зачем мы крестимся и в протекции ея императорскаго величества быть желаем, о чем в 759-м году от нас вашему превосходительству представлено.

3

А по отбытии моем ныне в Кизляр уведомился я, имянованной, что сего апреля 1 числа Большой Кабарды владельцы Мисост Мамадов сын Коргокин, Кази Кайсимов сын Бекмурзин, Жанход Татарханов сын Бекмурзин же з братьями и с узденями своими и с протчими со ста двадцетью человеками, приехав в Киштецию в деревню Ахинурт, воровски отогнали у нас девятьсот баранов, двух человек киштинцов убили до смерти, а трех человек живых взяли к себе в полой. ¹⁰⁸

Того ради вашего высокопревосходительства всепокорно просим, дабы указом ея императорскаго величества повелено было одного человека из обер-офицеров на несколька время к нам в Киштецию отправить, при котором о учиненных нам от Кабарды обидах будем с ними говорить — мы ли или они, кабардинцы, явимся виновны, — /л. 1033об./ оной офицер обстоятельно о том вашему превосходительству донесет.

И степныя наши места, коими как мы, так и предки наши, владели, пашни пахали, и сена косили и ни от кого в том препятствия и обиды доныне нам не было. Тако ж втом крещении народу нашему препятствия и помешательства кабардинцами чинить накрепко запретить и в полон взятых ими наших людей и угнанных лошадей и баранов приказать возвратить и отдать нам. И во время пахания земли и жания у нас всякаго хлеба, в те времена быть к лам здешнему обер-офицеру, котораго они, кабардинцы, весьма будут опасатца, обижать и утеснять нас не будут. [420]

А ежели вашему превосходительству в вышеписанном нашем орошении удовольствовать нас за чем-либо особою вам невозможно, то просим о всем представить куда надлежит и не в продолжительном времяни милостивую резолюциею нам исходатайствовать, пока оные варвары, кабардинцы, в конец нас не разорили.

Майя 1-го 1760 году.

Федор Кириллов.

ЦГАДА, ф. 259, оп. 22, д. 1575, лл. 1032-1033 об.

Комментарии

108. В 50-х годах XVIII века развитие русско-осетинских отношений и установление русско-ингушских связей поставило часть кабардинских князей, особенно кашкатовцев, в оппозицию к России. Но недовольны политикой русского правительства были не только кашкатовцы. Среди баксанцев, придерживавшихся русской ориентации, также были князья, которые выступали против установления русско-ингушских и русско-осетинских связей. Сами они находились в русском подданстве, но всячески пытались сохранить свое феодальное влияние в Осетии и Ингушетии. Обычно кашкатовцы, желая помешать установлению добрососедских отношений России с осетинами и ингушами, действовали как против русской администрации на Кавказе, так и против местных народов. По-другому вели себя баксанцы. Они, как правило, не выступали против России и ее администрации на Кавказе; свое недовольство продвижением России на Кавказе они выражали нападением на горцев, принуждая их отказаться от сношений с Россией. Определенное значение в усилении враждебной деятельности кабардинских князей имела и смерть князя Альдигирия Гиляксанова. Как свидетельствовал архимандрит Пахомий, Альдигирей Гиляксанов над горцами «смотрения» имел и «до первого гребенского Червленного городка провожатых от себя людей давал» (см. ЦГАДА, ф. 259, оп. 22, д. 1575, л. 834). После Альдигирея Гиляксанова остались его племянники Батако и Асланбек Алиевы, которые соглашались охранять горцев «от нападений», но при условии, что русское правительство будет платить им «денежное жалование». Коллегия иностранных дел не выражала особого доверия к племянникам Гиляксанова. Она предлагала им «показать службу достойную», и только в этом случае считала возможным удовлетворить их просьбу. Кабардинские князья, особенно кашкатовцы, пользовались нерешительностью русского правительства. Они препятствовали горцам, осетинам и ингушам ездить в Кизляр, мешали торговле на русской пограничной линии и в Кизляре, совершали набеги, захватывали скот и людей и уводили в Кабарду. Кабардинские князья преследовали членов Осетинской духовной комиссии, требуя от них прекращения миссионерской деятельности (см. док. № 205, 206, 207, 210, 212, 213).