№ 191

1755 г. апреля 1. — Донесение архимандрита Пахомия о переселении осетин на равнинные земли и о назначении к ним военного чиновника

/л. 832/ В СВЯТЕЙШИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩИЙ СИНОД УНИЖЕННОЕ ДОНОШЕНИЕ

(Перевод с грузинского письма)

Доносят Осетинской комиссии архимандрит Пахомий с братиею, а о чем, ниже явствует.

1

В прошлом 1750-м году осетинские старшины в Санкт-Питербурге у всемилостивейшей государыни для поклонения и нужды ради с прошением от отечества своего были. Тогда оные старшины имянно просили переселиться в поле при своих местах и просили человека над собою надзирателем или приставом. И о том, как им хотелось, резолюции не получили. И по большой части вышеписанные старшины от дигорских владельцев были посланы ко двору ея императорскаго величества. ⁹¹

А как в прошлом же 1752-м году из Санкт-Питербурга оные старшины в свое отечество возвратились, спрашивали [378] их, что де мы надзирателем человека просили, — какое на то повеление есть и как от них известились, что вышеписанное их прошение не исполнилась, — и тогда один из дигорских владельцов, в Кашкатове живущей в Кабарде, и у тамошняго кабардинскаго князя Кисинова сына Каззы друг был одному дигорскому владельцу, у оного Каззы взял сына и привез во свое жилище и потом поселился на ровном своем месте, где малая текущая река, имянуемая Дурдурий, промеж двумя текущими реками Урас, Хвас и Урас-Донс. ⁹²

2

А тагаурские природы могущия дворяня, которые владеют двумя волостьми, четыре года тому назад, объявляя, просили: чтоб паки не привести их в бусурманокое злочестие, ибо у всемилостивейшей государыни под защищение и в вечное подданство быть обещались, пока де мы на своих местах и на ровном поле переселимся, одного своего человека в надзиратели им пожаловать определить, дабы они /л. 832об./ не принуждены были в нужном случае места того просить у черкескаго Шаасланова сына, отчего может воспоследовать душевной и телесной их пагуб и вечно б от православной религии не отстать и вовсе между ими христианство прекратиться не могло, — чего для, дабы они из кабардинских народов кого к себе в надзиратели не выбрали, с начала и по сие время многим образом мы их увещевали и к тому поныне недопущаем.

3

А сего ж 1755-го году марта 5-го дня из оных тагаурских старшин кизлярскому коменданту приехали и письмянно просили человека над собою в надзиратели определить, пока переселятся, чтоб один из знатных персон над ними был для того, что из состоящих у ея императорскаго величества всемилостивейшей государыни в подданстве кумукския и чеченския люди им будут опасение и от воровства лучше уймутся, когда у них от стороны государевой человек надзирателем будет определен. ⁹³ И когда ж народ их имеет переселиться, тож с божиею помощию и сами всемилостивейшей государыне служить в состоянии будут.

И в силу оного прошения на сие во ожидании резолюции и ежели по последнему сему их прошению на оное исполнение не учинится, то они против вышеписанных дигорских владельцов учинят.

И с 1745-го году начатое сие благое дело вовсе [379] всеконечно нарушится, буде оные тагаурцы какого человека из кабардинцев в надзиратели себе примут, то наши труды всуе пропасть могут. Для же надзирания князя черкескаго Елимирзи генерала сын ротмистр Довлат Герей к гребенским народам был определен, куда и оные тагаурцы переселиться желают, а оной гребенской народ к ним в близости. /л. 833/

Того ради несоизволено ль будет ему, Довлат Герею, повелеть до времяни надзирание над ними иметь, причем по согласию нашему, ибо и нам помощник будет для исправления онаго дела, понеже он несколько и за посторонняго человека почестся может, а более о сем деле на благоразсмотрение и в волю святейшаго правительствующаго Синода предаем. ⁹⁴

Апреля 1-го дня 1755-го года.

Под текстом: 1. Сие доношение з грузинского диалекта переводил титулярной советник Бениамин Ахшарумов.

2. Докладывано генваря 22-го числа 1756-го году.

Комментарии

91. Когда архимандрит Пахомий писал, что Осетинское посольство 1749-1752 гг. было послано в Россию «от дигорских владельцев», он, по-видимому, имел в виду, что посольство фактически представляло все общества Осетии, тем более, что дигорские старшины Созруко и Кази Баделидзевы находились в составе посольства только до его прибытия в Кизляр. Вынужденные под влиянием кабардинских князей вернуться в Дигорию представители Дигории, вероятно, просили послов, продолжавших свой путь в Петербург, представлять в переговорах с русским правительством и Дигорию.

92. Видя, что русская администрация не проявляет интереса к переселению осетин, некоторые дигорские старшины, пользуясь своими связями с кабардинскими князьями, стали выселяться из гор самостоятельно. В приведенном документе содержится сообщение о том, как один из дигорских. владельцев, состоявших в близких отношениях с кабардинским князем Казы Кайсыновым, взял у него на воспитание ребенка и поселился у реки Дур-дур. Сообщая об этом, архимандрит Пахомий высказывал свое опасение Синоду, что примеру дигорского владельца могут последовать и другие осетинские старшины и тогда серьезно затруднится дальнейшая миссионерская деятельность Осетинской духовной комиссии.

93. Здесь и в ряде других документов речь идет о назначении к осетинам человека, имеющего полномочия русского правительства. Это вызывалось как неспокойной обстановкой в самой Осетии, так и тем, что осетинам, переселявшимся на равнины, необходима была б охрана от нападений соседних народов. Присутствия русского военного чиновника, как писали осетины, достаточно было, чтобы оградить переселенцев от подобных нападений.

94. Надеясь, что русское правительство положительно решит вопрос о переселении осетин, Пахомий предлагал определить переселенцам сына генерал-майора князя Бековича-Черкасского Девлет-Гирея, находившегося в Кизляре при Терском войске. Однако архимандрит оговаривал, чтобы будущий военный чиновник, приставленный к переселенцам «без согласия моего ничего не чинил». Таким образом, он стремился сохранить за собой право первого лица в осетинских делах.