№ 152

1751 г. ноября 4. — Протокол Сената о ложных и неосновательных показаниях Кайхосра Махотелова на осетинских старшини архимандрита Пахомия и р немедленном определении его в Грузинский гусарский полк и о наказании осетина Сергея Алгузова за оскорбление им старшины Зураба Азовова

/л. 591/ 1751 году ноября в 4 день в собрание правительстаующаго Сената докладывано по учиненному, о содержащихся при Сенате грузин це Кайхосре Махотелове и осетинце Сергее Алгузове, экстракту, в коем значитца: сентября 13-гo дня сего году осетинской старшина Зураб Азовов чрез переводчика доносиш.

Старшина де Елисей Хетагов говорил ему, Зурабу, что 12 числа того месяца означенной Кайхосро чрез осетинца Сергея (которой служил старшине Георгию Картаулову) показывал и просил ево, Елисея, в квартиру к себе. И по той де прозьбе с ним, Сергеем, у него были. И он, Махотелов, якобы сожалея, стал им говорить, — вас де держит то, что вы старшинство здесь объявили, подайте в Сенат доношение и напишитеся простыми мужиками, и как от вас такое доношение подано будет, сами увидети, как скоро об отпуске нашем воспоследует резолюция и поедете скоро домой. И оной старшина Елисей требовал на то от него, Зураба, совету и, спустя несколько времяни, пришел к нему, Зурабу, архимандрита Пахомия служитель Давыд Менделов, /л. 591об./ которому он, Зураб, означенной Махотелов совет стал сказывать. И вышеписанной осетинец Сергей стал с ним, Зурабом, ссоритца и воспрещать, — что через него де уведает о том [306] архимандрит, и в том стала де у них между собою шум и брань. И Сергей, ухватя полено, а потом и саблю свою (как то и в поданном от пребывающаго при оных старшинах куриера Капылова репорте показано) придирался к нему, Зурабу, но оное у него отнял и.

И по тому объявлению показанные грузинец Кайхосро Махотелов и осетинец Сергей Алгузов взяты под караул. И по силе правительствующая Сената определения допрашиваны, а в допросех чрез переводчика показали,

Кайхосро — сентября де 12-го числа чрез онаго осетинца Сергея о бытии осетинцу Хетагову в квартире к нему, Кайхосру, не приказывал и не просил. И они у него не были, но прежде сего в разные времена все те осетинцы (кроме Зураба) к нему, Кайхосру, в квартиру по одному только знакомству прихаживали. А предъявленных о подании доношения слов никогда и он, а особливо означенным Елисею и Сергею, не говаривал, и все то на него показано напрасно.

Сергей — что означенного 12 числа сентября повстречался с ним у коллежских апартаментов Кайхосра Махотелов, говорил, — что де старшины к нему не ходят. И те слова оказал он, Сергей, старшине Елисею Хетагову, почему того ж дня они оба к нему, Кайхосру, в квартиру и ходили. А таких слов, якобы их, старшин, здесь держит то, что они старшинство /л. 592/ свое объявили, и чтоб они подали в Сенат доношение и написались бы простыми мужиками и поедут де скоро домой, он, Сергей, от него, Махотелова, не слыхал, ибо он, Сергей, от них, Кайхосра и Елисея, сидел не блиско, но поодаль. А как они возвратились в квартиру свою, то Елисей о каких происходимых у Махотелова словах старшине Зурабу сказывал ли, он, Сергей, не слыхал же. И оной Зураб показанных якобы Махотеловых речей архимандричьему служителю Давыду не говаривал и запрещения он, Сергей, не чинил. А ссора и брань у него учинилась с ним, Зурабам, в разговорах о получаемым ими на пропитание деньгах. И как стал он, Зураб, придиратца к нему, Сергею, чтоб ево бить, то напротив того и он, Сергей, всерцах тоже намерен был с ним учинить. А с поленом, тако ж и с саблею он, Сергей, на него, Зураба, не придирывался и полена у него в руках не было, а было оное в руках у него, Зураба. И к той ссоре он, Сергей, ни от кого научен не был, а учинил он то собою.

И правительствующий Сенат, слушав вышеобъявленнаго экстракта, також и поданных от архимандрита Пахомия доношения, да от обретающагося при нем переводчика Ахшарумова о приходе означенным Кайхосром Махотеловым с протчими в квартиру их и в бою ево, переводчика, и о протчем челобитен и произведеннаго по силе [307] правительствующаго Сената определения ему, Кайхосре, допросу, ПРИКАЗАЛИ: 1. Хотя означенной грузинец /л. 592об./ Кайхосро Махотелов в бытии у него прошедшего сентября 12 числа в квартире осетинскаго старшины Елисея Хетагова с служителем Сергеем Алгузовым и в говорении им о подаче доношения, написався в нем простыми мужиками в допросе своем и заперса, но от онаго Сергея точно объявлено, что он с тем старшиною у него, Кайхосра, того числа по прозьбе ево в квартире были, а вышеобъявленных слав не слыхал, затем что сидел от них во отдалении. Итако и во оном ево, Махотелова, допросе оказалась ложь, почему уже уповательно, что и показанныя слова от него, Махотелова, тогда происходили, желая дабы таким их о себе объявлением прежнее ево, Махотелово, з братом о оных старшинах показание, якобы они архимандритом Пахомием взяты ис подлых людей, утвердить и все чинимыя ими в бытность в Осетии противные поступки, как значит по особливому делу закрыть, а онаго архимандрита по имеющейся на него за то злобе в явное подозрение привести понеже по разсмютрению правительствующим Сенатом оказуемые по оному делу того Махотелова, тако ж и брата ево игумена Николая о тех осетинских старшинах показания явились неосновательные и ложныя, за которыми их ложными показаниями, и оные старшины здесь так долговремянно удержаны были, и многия от них в том нарекании происходили. Чего ради те ложные показании определением правительствующаго Сената июня 22 и августа 27 чисел сего 1751 году отставлены и впредь от них о том доношеней принимать не велено, а что тем ложным показанием желал он, Кайхосро, архимандрита Пахомия привесть в напрасное подозрение и утруждал правительствующий Сенат, а паче оболгал, /л. 593/ якобы он, Кайхосро, с тем своим братом в Осетию отправлен по имяннюму указу, чего не бывало, — в страх впредь таким же продерзателем велено учинить ему, Кайхосру, наказание батоги, мотораго еще не учинено. И хотя ж то наказание ему, Махотелову, за все вышепредписанные ево в том учинить ныне и следовало, точию в разсуждении дворянства ево от того наказания свобоцить. А чтоб впредь как по Осетинской комиссии более помешательства и остановки, так и других продерзостей происходить от него, Махотелова, не могло, — того ради для определения в Грузинской гусарской полк гусаром отослать ево в Военную коллегию при указе и велеть ево в тот полк отправить немедленно, ибо как в правительствующем Сенате по делам оказалось, что и прежде о определении ево, Махотелова, в службу ея императорскаго величества в тот же полк челобитье ево было.

Что же на него, Махотелова, предписанной переводчик Ахшарумов в причиненной ему от него обиде и бою в [308] правительствующем Сенате бьет челом, в том ему, Ахшарумову ведатца с ним судом, где по указом надлежит и о том ему, Ахшарумову, объявить.

2. Осетинцу Сергею Алгузову за учиненную им пред старшиною Зурабом продерзость, ежели оной старшина пожелает во удовольствие ево старшины, учинить ему, Сергею, наказание — высечь батоги, и ис под караула свободить, и о том ему, Зурабу, объявить же.

Подлинной за подписанием правительствующаго Сената.

Регистратор Иван Волков.

С подлинным читал канцелярист Алексей Шувалов.

На л. 591 помета: От протоколу отдана в 14 день ноября.