№ 137

1751 г. не ранее марта 19. — Допрос грузина Кайхосра Махотелова в Сенате по делу об избиении им переводчика Бениамина Ахшарумова

/л. 356/ 1751-го марта 19 дня содержащейся яри Сенате грузинец Кайхосро Махотелов, по силе учиненного [285] правительствующим Сенатом, сего марта 15 числа по поданным на него, Махотелова, и протчих, от приехавшаго с осетинскими старшинами грузинскаго архимандрита Пахомия доношению и челобитной переводчика Ахшарумова, определения в Сенате допрашиван. А в допросе чрез перевод грузинского гусарского полку вахмистра князь Давыда Ратиева оказал.

Сего де марта 14 дня в состоящей на Васильевском острову соловьевской дом, в котором в верхних покоях жительство имеют осетинские «старшины и помянутой архимандрит с переводчиком, он, Махотелов, Астраханского пехотного полку с прапорщиком князем Эристовым и с поеденными из Санкт-Питербургской губернской канцелярии двумя человеки солдаты, а которого полку и как зовут не знает, з данною им о взятье оного переводчика в ту Губеррскую канцелярию к суду против ево, Махотелова, на него в брани и в бесчестье челобитья, сыскною приходил для одного только указания тем солдатам ево, Ахшарумова, ибо де он, ведая объявленное /л. 356об./ на него челобитье, укрывался и был по разным по сыскам не сыскан.

И как вошли верхних апартаментов в сени и отворя, означенные салдаты, той полаты, в которой переводчик жительство имеет, двери, то он, Махотелов, стоя в сенях, им, солдатом, онаго переводчика и указал, но он, не допустя их войти к сабе в полату, вышел сам в те сени и, как солдаты объявили ему сыскную, то он, Ахшарумов, взяв оную, бросил »на пол и потом учинил с нами немалой крик и брань, и ухватя кочергу, бил ево, Махотелова, нещадно. Тако ж и служители помянутого архимандрита ево били ж, напротив чего и он, Махотелов, обороняя себя, схватил было того переводчика за волосы, но в то время, пришед имеющейся при осетинцах, сенатской ундер-офицер взял ево под караул. А кроме означенного другими никакими побоями как он, Махотелов, так и прапорщик Эристов (которой при том был по прозьбе ево, Махотелова, для толмачества за незнанием довольно российскаго языка) и солдаты ево, переводчика нише в том доме не били. И в самую ево квартиру и в протчия жилые покои не ходили и озорничества - не чинили, что и те солдаты, таксис и бывшей при том осетинской старшина Елисей Генцауров /л. 357/ объявить точно имеет.

А что он, Махотелов, о помянутой данной из Губернской канцелярии оным солдатом сыскной, ведая, что он и переводчик состоят в ведомстве правительствующаго Сената, как в правительствующем Сенате, так и приставленному к осетинским старшинам ундер-офицеру не объявил, оное учинил за незнанием здешних обыкновеней.

И в сем допросе сказал он сущую правду, а ежели показал что ложно, за то б учинено с ним было по указом. [286]

К сему допросу, вместо вышеписанного грузинца Кайхосро Махотелова, по ево прошению грузинского гусарского полку вахмистр князь Давыд Ратиев руку приложил.

Под текстом помета: Слушано в 4 день ноября 1751 году.

ЦГАДА, ф. 259, оп. 22, д. 1575, лл. 356-357.