Глава II

Русско-грузинские отношения в 50-е годы XVIII

Положение Восточной Грузии на рубеже 40-50-х годов XVIII века радикально изменилось. Вследствие заговора в 1747 году был убит Шах Надир. В Иране начались междоусобные войны. Этим воспользовался царь Кахети Ираклий II: один за другим победил нескольких претендентов на шахский престол, стремившихся возобладать Закавказьем, очистил Картли от Иранских гарнизонов и пресек выступления неблагожелательных противников внутри страны. После возвращения с Ирана, Теймураз II так же активно включился в эти процессы. Они вдвоем смогли добиться значимых результатов: сделали ханства Ганджи и Еревана своими данниками. Вот в таких условиях возобновляются отношения с Россией, которые после Вахтанга VI-го фактически были прерваны.

1. Посольство Атанасэ Тбилели и Симона Макашвили в Россию

Правда Теймураз II и Ираклий II добились фактической независимости Картли и Кахети, сделали своими данниками ханов Ганджи и Еревана, но им не удалось разрешить вопрос нападения отрядов лезгин. Эти разбойничье нападения и неопределенная ситуация в Иране указывали, что грузинским политикам все таки не удалось обеспечить гарантированную безопасность страны. Нужны были более весомые международные гарантии. Эти задачи стояли перед грузинскими царями, когда они приняли решение отправить посольство в Россию.

Состав и отправление посольства

Точная дата отправки посольства из Грузии неизвестна. Однако, поскольку послы несли собой письма царей Теймураза II и Ираклия II к Императрице Елизавете Петровне датированные от 26 мая ¹ и к Астраханскому губернатору Брилкину от 27 мая 1752 года ², можно предположить, что они отправились из Грузии [76] после 27-го мая или в начале июня, а прибыли в Кизляр, видимо, в середине июля, ибо Астраханский губернатор Брилкин 23 июля 1752 года докладывал Елизавете 1-й. что 11 июля им было получено донесение Кизлярского коменданта полковника Гневашова ³ о прибытии грузинских послов в крепость ⁴.

Что касается состава посольства, то мы не знаем сколько человек было отправлено в начале, но известно, что в документе о назначении суточного пайка в России названо 17 лиц ⁵.

Посольство практически не задерживалось: Получив донесение Брилкина от 23 июля 1752 г., Петербург незамедлительно, 31 августа дал добро на отправку посольства в столицу ⁶. В ноябре 1752 г. грузинские послы были в Москве ⁷.

Задачи посольства и переговоры с российским Правительством

Для обозначения задач, которые ставились перед посольством нужно тщательно рассмотреть не только первые письма грузинских царей, но и последующие. Так же, в связи создавшейся пикантной ситуации между членами посольства, нужно обратить внимание и на устные речи Симона Макашвили, второго посла: В письме от 26 мая 1752 года Императрице Елизавете Петровне цари писали, что 1)... доподлинно вам известно какая участь от неверных постигла нас, о чем мы уже писали: 2) однако ныне ситуация изменилась: вокруг нас не осталось ни одного врага и недалек день свободы и воскресения нашей. Во имя любви во Христе, наложите высочающую руку на нас, дабы [77] впредь беды не посещали нас; 3) но, несмотря на некоторые улучшения, царства наши опоясаны лютыми врагами, язычниками, которые и зимой и летом грабят, убивают, пленяют жителей, их больше нашего и стремятся извести христианство. Присмотри за нами, возьми под свой покров и охраняй от язычников, как будет угодно Вашему Величеству ⁸; 4) цари напоминают, что в прежние времена государи московские жаловали грузинских царей и брались за их оберегание и оборону от нечестивцев ⁹ и в доказательство этому отсылают копию жалованной грамоты за золотой печатью данную Алексеем Михайловичем царевичу Николаю Давидовичу (отцу Теймураза, деду Ираклия) 16 февраля 1674 года ¹⁰.

Пока послы добирались до Москвы, положение в царствах ухудшилось. Об изменениях грузинская сторона постоянно уведомляла своих посланцев:

“2-го августа принесли такую весть: Султан (Хонткар) прислал Трапизонскому паше фирман и приказал, чтобы этот Али Паша с 8 тысячами таракалы и 2 тысячами сефай пришел и занял Карс, Кизилбаши и Картли. В этом же письме Султан приказывал: если царь попросит, в тотчас же отдавать и войско и весь его арсенал (джабахана). И сейчас они стоят на границе, и мы ведаем куда двинутся. У самих боязнь от леков, а сейчас еще прибавились эти турки (Урум) и не знаем, что и думать. Доложите об этом Ее Величеству” ¹¹.

25 сентября 1752 года Теймураз 11 сообщал послу Атанасэ Тбилели:

“Ныне здешние обстоятельства суть таковые: как ты к тому самодержавному великому двору отправился, то вскоре Аджи Чалаб сына своего с войском ширванским, и по сию сторону живущих лесгинцов, ганжинзов, карабагских, джеванширских, баргумшатских, пинсианских и шамшадильских и прочих ближних к тому народов в нашу землю прислал, которой пришед в Байдар и окопался валом, стал лагерем в Казаке-Борчале. В Грузии и в Кахетии, всеми татарскими поселянами он завладел, кои и сами своими силами ему ж помогали. [78]

Сын наш царевич Ираклий, который ездил в горние места для взятия оттуда черкаского войска, привел с собою тысячу человек черкас и, собрав к тому грузинское войско, победил и много лесгинцов побил, как что сын Аджичалабов увидя себя побежденным, принужден был из Байдара выступить и назад ретировался. Мы пошли вслед за ним, но он пришел в Казак, на Агитапскую реку, там остановился, а в субботу, то есть 5-го число сентября, оттуда поднялся и вниз по реке пошел. Мы того ж числа в Шамшадильской земле в урочище за Асансу с войском собрались и приуготовились. чтоб с неприятелем в баталию вступить. Они в ордер баталии уже построены были и к сражению с нами в готовности находились. Багаж и все их тягости были у них наперед отправлены, а сами позади вслед за оными шли. Четыре часа дня уже было, как они с нами сразились. Один час крепко они устояли и бились сильно, но божьей милостью и силою животворящего креста и счастьем Ее Самодержавного Величества, мы усилились и неприятеля победили, хотя и не все войско наше, по той причине, что мы скоро за неприятелем гнались, за нами поспело, но знатная часть оного позади осталась, и только в числе двух тысяч человек бывшего тогда при нас войска мы бились. От Асансу как неприятели побежали, то наше войско гналось за ними до Шамкорской [манарии] расстоянием двенадцати часов ходу, и их рубили. А от Асансу до шамкорской [манарии] нашим войском взято в полон неприятелей полторы тысячи человек, да столько же или больше их побито. Их багаж, провиант, лагерь и все тягости с приборами совсем осталися нам в добычу” ¹².

Несмотря на своевременное прибытие посольства в Россию, в дальнейшем процесс переговоров затянулся и, как выясняется, в этом виноваты не только канцелярская волокита, бюрократические проволочки. Разберем все по порядку.

25 декабря 1752 года вице-канцлер М. Воронцов докладывал Императрице:

“...прибывший из Грузии митрополит Афанасий с князем Симеоном Макаевым, накануне испрося себе время, чрез племянника своего надворного советника грузинского князя Амилахорова, был у вице-канцлера поручил ему приложенный при сем перевод с просительного листа, с которым он прислан к Ее Императорскому Величеству от грузинского и кахетинского [79] царей Теймуразы и Ираклия. Объявил притом, что при подании оного Ее Императорскому Величеству, имеет он также поднести от помянутых царей подарки, состоящие в ноже, золотом и каменьями оправленном да в четках жемчужных. Просил, дабы, о том Ее Императорскому Величеству всеподданнейше доложено к исходатайствовано было, чтоб он для поднесения оных Ее Величеству представлен был. А понеже в объявленном листе на все нужды, за которыми он митрополит сюда отправлен, подробно изображен, то сверх оного поручено ему и имеет он об оных обстоятельно на письме представить. Вице-канцлер сказал ему на то в ответ, что о всем вышеобъявленном не преминет Ее Императорскому Величеству всеподданнейше, донести, и впредь о всевышочайшем Ее Величества соизволении ему объявлено будет. При сем случае отдал он присланный от помянутых царей вице-канцлеру подарок: кусок персидской золотой травчатой парчи и рундук персидской с серебряным позолоченным набором. Впрочем, для всевысочайшего известия Ее Императорского Величества всеподданнейше доносится, что при оных грузинском митрополите и князе Макаеве приехало в свите грузинцов духовных и светских, дворян и служителей тринадцать человек, и стоят здесь на Пресне, на загородном дворе тверского архиерея” ¹³.

Там же он упоминает о просьбе грузинского митрополита ¹⁴.

Послам не давали ответа. Поэтому 17 апреля 1753 года второй посол Симон Макашвили доносил канцлеру А. Бестужеву-Рюмину: “Мы с митрополитом Атанасэ присланы от наших царей с письмами, которых вы рассмотрите. А мы ждем скоройшего ответа и отправки”.

Далее он продолжает: “...Кроме этих писем... я уполномочен от моих царей доложить вам, ваше графское благородие устно: I. Как Вашему благородию известно, во время Шаха Аббаса, когда он был в силе, тогда Леван царь Кахети обратился к московскому царю Алексею Федоровичу за помощью и получил ее в виде вспомогательного войска, которое 7 лет стояло в нашем царстве ¹⁵; II. Всем известно, в каком сейчас положении Персия и, [80] если вы пошлете хоть какое количество войск, с их помощью наши цари смогут занять все приграничные города; III. У царей Картли и Кахети хотя и имеется в расположении 20 тысячное войско, но на все этого не хватает, а больше нанять нет мочи; IV. Недавно пришлось нанимать черкесов, однако реальной помощи от них было мало, хотя морально этот акт имел большой вес — все думали, что войска послали от русского царя, нашего покровителя; V. Если сейчас вы пришлете подвластных (рият) вам черкесов и казаков, этого хватит; если еще и “Руку положите на нас, то враг насовсем отстанет; VI. Пошлите приказ и наложите запрет, чтоб на нас не нападали, и то будет большой помощью” ¹⁶.

Как видно устные речи дополняют письма царей интересными пунктами. Из них выясняются более конкретные мотивы посольства.

Посольство не увенчалось успехом. Современники в этом усматривали вину “неких грузин” ¹⁷: В Москве Атанасэ Тбилели попал под влияние противников кахетинских Багратиони (своих племянников из рода Амилахвари и др.), изменил царям и стал затягивать время. Это почувствовал Симон Макашвили и именно поэтому укорял первого посла.

Атанасэ Тбилели в начале удалось убедить грузинских царей в обратном, и они в письме вице-канцлеру М. Воронцову от 6 июля 1753 года сообщили об отстранении Симона от дел и подтверждали полномочия митрополита ¹⁸.

Однако, как явствует из архивных материалов, это письмо задержалось где-то и достигло цели лишь после 10 августа. За это время Симон Макашвили обращается к канцлеру Бестужеву-Рюмину жалобой на первого посла: в первом письме ¹⁹ он отмечает — “нас прибыло двое послов. Мы привезли два письма от наших царей... Но поданные нами письма до сих пор остаются без ответа, цари наши заждались... [81]

А пока спор у меня с митрополитом: он и его родня охулили меня и перед вами и перед моими царями и более жить мне с ним под одной крышей нельзя. Выделите мне другое жилье... И то не правда, что мол отказался я от слов вам сказанных о желаниях царей моих. Я был и остаюсь верным рабом моих царей и потому доверили они мне письма” ²⁰.

Выше мы уже говорили, что из-за создавшейся в середине 40-х годов XVIII века ситуации грузинская диаспора в России разделилась на несколько частей. Эти слова относятся и к этому посольству, мнения среди эмигрантов разделились: на одной стороне родня митрополита — племянник, статский советник Ягор Амилахвари и вдова Симона Багратиони (брата Вахтанга VI-го) препятствовали делу кахетинских Багратиони. Выйти из трудного положения послу помог асессор Давид Абазадзе ²¹.

Тут возникает вопрос: чего добивалась оппозиция, не желая передавать письмо адресованное канцлеру (ведь у него было письмо к Императрице)? Это могло, всего-навсего, на время отсрочить дело. Однако, в случае раскрытия “заговора”, они могли быть строго наказаны. Но как видно, оппозиция этим “актом возмездия” хотела хоть как-то “насолить” Теймуразу и Ираклию.

В конце письма Симон Макашвили объясняет действия митрополита следующим образом: “...причиной не передачи писем служит нежелание посла ехать на родину. Видать и родственники его на это надоумили” ²².

Похожую информацию содержит и другое письмо второго посла написанное в августе 1753 года, разница лишь в том, что посол объясняет трудности зимнего перехода через горы ²³.

Но к отправке посольства русское Правительство приступило лишь в сентябре: 29 сентября КИД выпросила из архива сведения о снабжении посольства из Имерети в 1738 году. Требовали ответа на три пункта: I — какие цели ставило посольство из Имерети; II — Каков был ответ; III — Сколько платили им на пропитание и на дорогу ²⁴. [82]

Обеспокоенные задержкой посольства и неопределённостью, грузинские цари 2 октября направляют два письма в Россию, В первом — Императрицу просят ускорить отправку послов ²⁵. Второе письмо адресовано Атанасэ Тбилели, в котором ещё раз уведомляют о полной доверии к нему ²⁶.

Несмотря на требования царей, митрополит Атанасэ лишь в конце февраля 1754 года обратился к русскому Правительству и весьма в сокращенной форме передал требования Теймураза и Ираклия ²⁷.

Трудно сказать по каким причинам оппозиционная партия все же решилась обратиться к Императору с 15 месячным опозданием, но видать все это время и русское Правительство не спешило, оттягивало время. Уже после обращения митрополита дело продвинулось гораздо быстрее и в марте канцлер Бестужев-Рюмин с пространной докладной запиской о состоянии Грузии обратился к Правительству ²⁸.

Из этой записки видно, что при составлении доклада канцлер опирается не только на письма царей, что само собой разумеется, но, что самое интересное, и на показания второго посла Симона Макашвили, который потерял даже полномочия. Видать, русские заранее разобрались в чем было дело.

Интересна заключительная часть, где канцлер представляет свои соображения и возможные рекомендации ²⁹.

Из этого документа отчетливо видно, что русское Правительство на текущий момент не могло ввязаться в спор за Кавказ и, что решить “персидскую” проблему только за счет слабости Ирана невозможно и, что необходимо учитывать интересы Великой Порты. Поэтому надо держаться status quo и соблюдать условия Ганджинского и Белградского трактатов. Но и прямой отказ, по мнению известного дипломата, мог отторгнуть единоверных потенциальных союзников ³⁰.

А для разведывания подлинного состояния дел в приграничном с Оттоманской Портой “Тефлисе”, канцлер рекомендует Правительству послать опытного и не чуждого в местных краях разведчика, чтобы турки и перси ничего не заподозрили. [83]

Этим “своим”, человеком оказался капитан грузинского гусарского полка Отар Туманов (Туманишвили), грузинский князь, который на родине имел свое хозяйство и, улаживанием тамошних дел можно было оправдать его отъезд, а в России он оставлял “аманатов”— жену и детей ³¹.

В марте месяце по рекомендациям Бестужева-Рюмина было составлено ответное письмо к грузинским царям:

1. Императорский двор выражал сожаление по поводу того, что из-за бездорожья и дальности не может послать вспомогательные войска, так как русские вооруженные силы не могут находиться на Персидских землях, как это было раньше.

2. Черкезцы, или кабардинцы России не подвластны, так как Император с султаном об этом договорились; и русские на них повлиять не могут. А разве что сами (грузины) захотят призвать, то это их дело ³².

3. Удивило сообщение, будто российские подданные кумыки нападают на грузин. Ибо подобных известий у нас нет. Но вашу просьбу не оставим без внимания и дадим приказ Кизлярским комендантам. Но, что касается других горских народов, которые не подчиняются России, такого приказа не будет отдано, ибо они не являются нашими подданными и не послушаются нас ³³.

4. Впрочем, грузинские цари могут надеяться, что Российская империя окажет им помочь в подходящих удобных случаях, если только сами будут верными к России, как их родственники прежние цари обещали и присягали российским государям ³⁴.

Дальше, канцлер сообщает Императору, что от имени русского Правительства царям Теймуразу и Ираклию посылают беличьи шубы доброго качества и другие подарки, а так же отправляют грузинское посольство обратно, обеспечив его всем необходимым ³⁵.

Всё было готово к отъезду, однако по настоянию первого посла-митрополита Атанасэ, который в мае и в июне 1754 года послал письмо в КИД, посольство должно было разделиться на 2 [84] части: первая часть со вторым послом князем Макашвили должна была отъехать ранее на 4-х подводах без писем и подарков, а вторая часть во главе с митрополитом позже, после того как он подлечится, подарки и письма должны были быть при нём. Это мотивировалось ухудшением здоровья и боязнью от происков врагов (Макашвили). А пока митрополит вместо себя отправлял архимандрита. Интересно то, что грузинский посол самим нахальным образом вернул послания русского Правительства командирам приграничных зон и отказался подписаться под ним вместе с Симоном Макашвили. Этот жест посчитали за оскорбление ³⁶.

В июне 1754 года Симон Макашвили сообщал в КИД, что он не один раз добывался согласия митрополита на отъезд, что задержка вредит их общему делу, и, что это против воли Императора. Но он (митрополит) всё равно оттягивал отправку потому, что боится вернуться и, что он хочет остаться в России. Посол просил разрешения отправиться одному ³⁷.

В конце концов второго посла все же отправили с подарками. Грузинские летописцы указывают, что “приехал Симон Макашвили с подарками, а митрополит занемогший остался в Москве. Но обещанной помощи не получили. В этом виноваты недобрые тамошние грузины, желающие царям зла” ³⁸.

Предположения второго посла оказались верными: Митрополит сначала требовал убежища, а после получения категорического требования от грузинских царей о возвращении ³⁹, 23 декабря 1754 года обратился в Синод, а тот в свою очередь обратился в КИД ⁴⁰.

На что получили подтверждение.

Дело этим не кончилось. Российские власти выпросили у грузинских царей разрешение для митрополита. Эти последние все же категорически требовали посла обратно, утверждая, что его паства требует своего архиерея. В КИД на это требование приписано: “...удержать его митрополита в России непристойно” ⁴¹. [85]

Позднее, учитывая доводы Синода, КИД отказалась от своей принципиальной позиции и передал все дела в ведении Духовной Коллегии, решение которой от 9 октября 1556 года гласит:

“Во 2-м от 21 августа, что о вышеозначенном требовании будучи ему митрополиту чрез Синодальную Контору объявлено, он подал вновь челобитную прося, чтоб по настоящим в Грузии не спокойствам, и за слабостью его здоровья и не состоянием в такой дальней путь ехать, позволено было ему остаться в России в вечном Ее Императорского Величества подданстве. И что, потому Святейший Синод ему митрополиту в России пребывать не воспрещает, яко-де и к содержанию здесь в России таковых приезжающих сюда на пребывание грузинских духовных персон и особливо учрежденной штат имеется, точно де что в Коллегии иностранных дел по Ее благорассмотрению рассуждено будет, о том бы Святейший Синод уведомлен был.

И на оба эти указы, от Коллегии в 13 день сентября ответствовано, что будучи тот митрополит в надлежащей его путь от Коллегии иностранных дел совсем отправлен, она ничего более не находит рассматривать, но ссылаясь на прежние ее доношения предает в прочем на рассуждение Святейшего Синода.

Вследствие чего, присланным из оного в Коллегии от 9-го октября указам дано знать, что Святейший Синод из вышеозначенного требования грузинских владетелей не усматривая важнейшей причины для которой бы тому митрополиту в России остаться было конечно невозможно, кроме того, что он потребен токмо на свое место в его епархию, которую де потребу и без него митрополита чрез много кого исполнить можно, а в Москве, за крайним в архиереях недостатком, в исправлении в праздничные и высокоторжественные дни священнослужения и крестохождений, обстоит необходимая нужда, определил: по желанию и прошению того митрополита остаться ему здесь в России, в вечном подданстве. А чтоб он в вечной службе приведен был к присяге, о том, тако ж и о исправлении ему священнослужения по сану архиерейскому и прочих потреб в Синодальную контору, а о произвождении по выше означенному определению жалованья в стасконтору, указы посланы” ⁴².

Этим указом инцидент был исчерпан. [86]

Несмотря на то, что посольство практически безрезультатно закончилось, фиаско оно все же не потерпело. Нужно выделить несколько положительных моментов: I — Этим посольством возобновились прерванные регулярные отношения; II — Хотя на данный момент Россия не смогла вступиться за единоверных, но она оставляла надежду на будущее; III — Кое-какие меры все же были приняты; IV — Сами грузинские цари, отправляя посольство, не пытали иллюзии на счёт полномасштабной помощи. Нужно отметить, что на данный момент признание кахетинских Багратионов на престол Картли в силу сложившимся обстоятельств, со стороны России было большим делом; V — Грузинская диаспора разделилась на две части. Попытка консервативной части помешать деяниям Теймураза и Ираклия, вызвала активный протест другой, более прогрессивной части.

§ 2. Миссия капитана Отара Туманова в Грузию

Как уже было сказано, в марте 1754 года КИД представила Императору проект ответного письма к грузинским царям, где, в частности, говорится: “...когда оные митрополит Афанасий и князь Макаев с ответом здешним и с награждением в Грузию возвратятся, не безнужно было бы ведать каким образом сие от царей принято будет. Удовольствуются они здешним ответом и останутся ли к здешней стороне преклонными” ⁴³.

Из приведенной цитаты видно, что сами русские дипломаты сомневаются, что после этого просившие могут не поверить обещаниям и отступить, а ещё хуже будет, если Великая Порта без ведома русских вмешается в “персидские дела” и в дела восточно-грузинских царств. Против таких действии врага предлагалось принять контрмеры: “А особливо нужно иметь оттуда частые и верные ведомости о тамошних происхождениях и что в Персии делается? И не будет ли иногда движении от турков к границам или внутрь Персии в тайном намерении, чтоб настоящими тамо замешательствами, когда шахом никто еще совершенно не утвердился, пользоваться и некоторыми землями завладеть, к чему со здешней стороны отнюдь не допускать к заблаговремяни осведав потребные меры принимать надлежит. И для того надобно тамо в удобном к разведыванию мест, а именно: в програничном с турками [87] грузинском городе Тифлис на некоторое время особливого человека иметь, но из российских туда послать от турков и персиян подозрительно и опасно будет ⁴⁴.

Для таких наблюдений нужно было кандидата в резиденты подобрать с большой осторожностью. Им был выбран находящийся на русской службе грузинский князь, капитан Отар Туманов (Туманишвили):

“А представляет себя к тому, обретавшейся в службе здешней в грузинском гусарском полку капитан князь Отар Туманов, которой сверх того, что имеет в том же полку прапорщиком сына своего вечною службою обязанного, для уверения оставляет здесь в России жену свою с другими детьми, а в Грузии свой дом и деревни, также и многих свойственников имеет и потому без всякого подозрения тамо пребывать, а нужные ведомости способно доставить и по часу в Кизлярскую крепость присылать может... И ежели высочайшее Вашего Императорского Величества соизволение на то будет, то по всенижайшему Коллегии иностранных дел мнению, можно помянутого капитана князя Отара Туманова в Грузию на два года отпустить. И поручить ему о всем вышеописанном прилежное разведывание, а для скрытности сего намерения дать ему из Военной Коллегии паспорт в том силе, что он по желанию своему, из-за исправления домашних нужд, в отечество его отпущен” ⁴⁵.

Кем являлся князь Отар Туманов?

Как известно, после смерти Вахтанга VI эмигрантам было предложено остаться на службе в России. В 1738 году из грузин, пожелавших остаться на военную службу, была сформирована гусарская сотня, которая потом стала полком. Именно в этом полку в чине капитана и служил Отар Туманов, который в 1750 году сам обратился к русскому Правительству просьбой послать его в Грузию разведывать тамошние и, за одно, турецкие и персидские дела ⁴⁶.

21 марта 1754 года Императрица Елизавета Петровна одобрила предложения КИД ⁴⁷, а в апреле выработала [88] специальную инструкцию для посланника. Из этой инструкции явствует, что к здешней стороне преклонными? Или не станут ли себе помощи и протекции резидента посылали на два года, а легендой должна послужить местное происхождение, наличие родни и собственного дома, а прикрывалось всё это паспортом выданным частному лицу. А задание состояло из нескольких пунктов: I— Когда послы Атанасэ Тбилели и Симон Макашвили возвратятся в Грузию то таким образом все сие от оных царей принято будет, удовольствуются ли они здешним ответом и останутся ль искать у турок? И так, точно о том проведав, при надёжном случае, в Коллегию иностранных дел обстоятельно доносить; II — Особливо же надлежит частые и верные ведомости о персидских происхождениях и не будет ли иногда какие движения от турков к границам и внутрь Персии в таком намерении, чтоб настоящими тамо замешательствами, когда шахом никто ещё совершенно не утвердился, пользоваться и некоторыми землями завладеть; III — Когда будут собраны надежные сведения, отправьте тайно Кизлярскому коменданту с надежным человеком зашифрованное письмо. Он предупрежден и отправит это письмо к нам; IV — эту инструкцию выучите наизусть, а при переходе границы сожгите, дабы она не попала в ненужные руки; V — для маскировки вашей миссии вы получите паспорт, где будет отмечено, что посылайтесь на два года в Грузию по вашей личной просьбе для упорядочения семейных дел; VI — на расходы из КИД вам выделено 300 рублей, также деньги для найма 4 подвод до Астрахани. А в Астраханскую губернскую канцелярию послана отписка с предупреждением о вашей немедленной отправке в Кизляр с подобающим пропуском. Задачи вашей миссии должны держать в строжайшей тайне; VII — по указу Императрицы во время Вашего отсутствия Военная Коллегия должна выдавать вашу зарплату вашей семье ⁴⁸.

8 мая 1754 года из КИД сообщали в Военную Коллегию, что Император утвердил кандидатуру Отара Туманова, а для обеспечения легенды разведчика нужно было выдать частный паспорт. Там же имеется приписка на грузинском языке самого резидента о получении инструкции, паспорта и других документов ⁴⁹. [89]

Уже 23 июля 1754 года русский разведчик прибыл в Стефанцминда ⁵⁰, но перед тем, в 14 июля он побывал в доме председателя осетинской комиссии архимандрита Пахомиа, где в 15-16 июля встречался с Гиви Цицишвили и собрал нужные сведения о Грузии и об Иране, о чём 17 июля уже докладывал своему правительству ⁵¹.

Автор донесения особое внимание обращает на нападения Лезгин, на взятие Азат-ханом Испахана, на отношения грузинских царей с последним. В конце донесения имеется приписка, что Азат-хан собрат 30 тысячное войско и при нём находятся немало недовольных грузин, чего очень опасаются цари.

Более обстоятельную информацию содержит донесение от 1 декабря 1754 года:

1. 9 ноября 1754 года в Тбилиси приехало грузинское посольство Симона Макашвили, чему все обрадовались ⁵². Никто не намерен отступать от христианства;

2. Если б у царей имелось дополнительно 3 тысячное войско, лезгины не смогли бы бесчинствовать;

3. Азат-хан усилился за счёт авганцев, занял Тавриз, Испахан, а этим летом и Шираз;

4. После поражения под Ереваном от Ираклия, Азат-хан ищет с ним дружбу;

5. Фана-хан Кубинский притесняет армян. Мелики армянские пока стойко держатся;

6. Лезгины попали на Ахалцихский пашалык и пленили до 700 человек рабов. За ними погнались пашы Ахалцихский и Карсский, но ничего не смогли сделать;

7. Зимой Турки в приграничной зоне кроме гарнизонов дополнительного войска не держат ⁵³.

В 1755 и 1756 годах российское Правительство получила от Отара Туманова еще несколько реляций, где освещались следующие вопросы: 1. В каждом послании он упорно отмечает неизменность курса политики грузинских царей по отношению к России; 2. Относительно внутриполитических проблем особое внимание уделяет действиям католических миссионеров, католикоса Антония I, рассказывает о выступлении царевича Пааты, [90] поясняет об отношениях Теймураза и Ираклия к потомству Вахтанга VI и другое ⁵⁴.

Итак миссия Отара Туманова была выполнена. Он собрал все сведения, которые нужны были русскому Правительству, которые немаловажны и для нас.

Оценивая заслуги Отара Туманова Я. Цинцадзе справедливо отмечал, что он не был патриотом Грузии и действовал так, как “поступил бы истинно русский дворянин”.

Однако, мы не можем согласиться с его мнением, что Туманов докладывал больше, чем от него требовалось по инструкции.

Следует отметить, что никакая инструкция не запрещает разведчику (послу, тем более резиденту!) собирать дополнительные сведения и сообщать любую информацию. Скорее дело обстоит иначе, нужно докладывать до мельчайших подробностей. В докладной записке О. Туманова от 22 мая 1756 года мы как раз имеем дело с подобным явлением.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы:

1. Условия Ганджского (1735) и Белградского (1739) трактатов исключили дальнейшее продвижение русских на юг за терскую линию; чтобы как-нибудь уладить отношения с Грузией, русское Правительство согласилось с инициативой грузинских поселенцев в Москве о снаряжении миссиона в Осетию.

2. Инициатива учреждения этого миссиона принадлежала Бакару Вахтанговичу и в комиссию вошли духовники из свиты Вахтанга VI.

3. До начала деятельности комиссии обстоятельства в Картли изменились: в 1744 году престол этого грузинского царства заняли представители кахетинской ветви Багратионов. Бакар отказался от активных действии даже в осетинской комиссии.

4. Изменения в Картли повлияли и на эмиграцию, мнения и здесь разделились.

5. В 1745 году по прибытию в Кабарду Осетинская комиссия ознакомилась с ситуацией в Грузии. Руководитель комиссии архимандрит Пахомий решил придать своему делу общегрузинский оттенок: связался со всеми царями. Однако с его [91] действиями не все члены комиссий были согласны, что вызвало расчленение состава миссиона.

6. Осетинская комиссия занималась не только просветительством (распространение христианства, строительство церквей, распространение образования и др.), но и подготовляла почву для насаждения прорусской ориентации среди осетин. Итогом этой деятельности явилось первое посольство осетин в Россию. В осетинской научной литературе игнорирована эта посредническая роль грузин.

7. Осетинская комиссия являлась единственным постоянно действующим звеном, которое связывало обе стороны за большой период (1745—1768гг).

8. В 50-х годах XVIII века возобновились дипломатические отношения между Грузией и Россией. И, хотя, посольство Атанасэ Тбилели и Симона Макашвили не дало видимых результатов, однако моральный фон все же был положительным, во всяком случае, грузинские цари особых претензий не изъявляли; это позволяло им корректировать внешнюю и внутреннюю политику.

9. Многие исследователи не довольны итогами посольства. Они считают, что в провале миссии виноваты эмигрантские круги. Однако они не правы: помешали внешнеполитические условия, в которых находилась Россия; а грузинское представительство в Москве к этому времени уже было разделено на несколько, враждовавших между собой, групп.

10. Несмотря на то, что грузинское посольство из России увозило, практически, одни обещания, она все же не оставила без внимания потенциального союзника и зорко следила за ним и была готова в случае нарушения Турцией договора о невмешательстве в персидские дела, воспользоваться прорусской ориентацией грузинских царей.

Комментарии

1. Приложение. Док. № 21.

2. Приложение. Док. № 22.

3. Приложение. Док. № 23.

4. Уточняя дату отправки посольства, автор исходит из числа (27 мая) указанною в письме Ираклия II к Астраханскому губернатору. Однако трудно согласиться с этим, ибо Папуна Орбелиани совершенно точно укатывает, что “Тбилели отвыл в мае Д лень (4)” (См, Стр. 198). А по сообщениям Кизлярского коменданта посольство в эту крепость прибыло 11 июля.

Учитывая, что путь посольства пролегал по сложному (географически) региону и составлял приблизительно 500 км., то 67 дневной период в полис соответствует реальному положению. Подробно см.: Полиевктов М. А. Экономические и политические разведки Московского государства на Кавказе: Мачарадзе В. Г. Материалы. Стр. 158). Добавим, что письма царей, по тем или иным соображениям безопасности, могли быть отправлены попозже, вдогонку. Таких примеров множество.

5. Приложение. Док. № 24.

6. Приложение. Док. № 26.

7. Приложение. Док. № 38.

8. Проф. В. Мачарадзе именно этот пункт считает исходным в деле возобновления грузино-русских отношений.

Нужно отметить, что с конца XVI века вопрос о лезгинах оставался точкой отчета. Грузинские цари не раз ставили его на повестку дна.

9. Приложение. Док. № 21.

10. Приложение. Док. № 21.

11. Приложение. Док. № 21

12. Приложение. Док № 27: Более подробно см.: Орбелиани Папуна. Повести Картли. Стр. 200-202.

13. Приложение. Док № 28

14. Там же.

15. Тут посол сообщает интересные сведения о том, что во время Левана царя Кахети (середина XVI в.) здесь стояли русское войско (подр. см.: Цинцадзе Я.

Разыскания по истории русско-грузинских отношений в Х — 1 пол XVI веков Тб, 1956. Стр. 268-232 (на груз. яз.)).

В этом сообщении грузинский посол явно путает персоны участников этих отношении: Шах Аббас только в 1587 году вступил на престол, а русского государя по имени Алексея Феодоровича никогда и не было.

16. Приложение. Док. № 29.

17. Об этом случае Папуна Орбелиани пишет: „Посольство то вернулось с богатыми подарками, но вспомогательное войско, на что так надеялись. не дали из-за зависти некоторых тамошних грузин" (см.: Орбелиани Папуна. Повести Картли. Стр. 222).

18. Приложение. Док. № 31.

19. Приложение. Док. № 14.

20. Приложение. Док. № 14.

21. Асессор Давид Абазадзе в дальнейшем достиг чина полковника и в 60-х годах XVIII века сотрудничает с Коллегией иностранных Дел.

22. Приложение. Док. № 32.

23. Приложение. Док. № 33

24. Приложение. Док. № 34.

25. Приложение. Док № 36.

26. Приложение. Док. № 35.

27. Приложение. Док. № 37.

28. Приложение. Док. № 38.

29. Там же.

30. Там же.

31. Приложение. Док. № 38

32. Там же.

33. Выясняется, что утверждение кабардинских учёных о вхождении Кабарды в состав России в XVI веке не соответствует действительности.

34. Приложение. Док. № 39.

35. Там же.

36. Приложение Док № № 40, 41, 42, 43, 50.

37. Там же.

38. Орбелиани Папуна. Повести Картли. Стр. 222.

39. Приложение. Док. № № 47, 49.

40. Там же. Док. № 50.

41. Там же.

42. Приложение. Док. № 50.

43. Приложение. Док № 38.

44. Приложение. Док № 38.

45. Там же.

46. Подр. см.: Цинцадзе Я. Донесения... Отара Туманова... Стр. 1-3.

47. Там же. Стр. 11.

48. Цинцадзе Я. Донесения... Отара Туманова... Стр. 12-14.

49. Там же. Стр. 14.

50. Цинцадзе Я. Донесения ...Отара Туманова. Стр. 16.

51. Там же. Стр 15—16.

52. Там же. Стр. 17.

53. Там же. Стр. 20.

54. Цинцадзе Я. Донесения ...Отара Туманова. Стр. 24-29.