ДОК. № 44

ПИСЬМО ОТ АНДИЙСКОГО ”ШАМХАНА”, СТАРШИН И ВСЕХ ЧЛЕНОВ ДЖАМААТА — КИЗЛЯРСКОМУ КОМЕНДАНТУ А. М. КУРОЕДОВУ

(между 10 января и 10 апр. 1782 г.)

(ГА РД, ф. 379, оп. 1, д. 1169, л. 112. Перевод с арабского на тюркский)

Лист бумаги белого цвета, фабричного производства, с филигранью: буквы ”РФ” и сетка. Размер 28,5 х 18 см. Количество строк — 22. Дефекты: верхняя и нижняя части листа обрезаны (видимо, при реставрации дел архива).

На обратной стороне письма имеется запись в 5 строк: ***

(Перевод текста, содержащегося на обороте письма: ”И далее. Эти письмо (кагыз) написано Андийским шамханом (Анди шамхан), приложена печать (мухур) шамхана. Мы перевели (накыл) с арабского письма (‘араб кагыз) на тюркский язык (туркче). Присылайте ответ обязательно, не откладывая. Пришлите до истечения шести дней’’).

Содержание: заверения в верности к российскому подданству; отрицание подозрения о покупке андийцами русского невольника-юношу. [335]

ПЕРЕВОД

Достопочтенному, блаженному правителю (хаким) ¹ Кизлярской крепости (Верхний край листа оригинала отрезан, часть текста утеряна)... Его высокородию ²... от Андийского ³ шамхана (‘Анди шамхан), старшин (карт) и всех джамаатов ⁵ шлем много и много [приветствий], а также добрых пожеланий. После чего ты будешь извещен: мы хотим быть с вами в [доброжелательных отношениях] (маслахатлык), в каких мы находились прежде ⁶.

И далее ⁷. Ранее этого мы посылали а Вам ... письмо (кагыз) ⁸. И мы получили до этого [ответное] письмо от Вас. Мы принимаем Ваш совет (насихат) о примирении, каковое чествовало до сих пор между нами.

Далее. Наша просьба (тилек) к Вам следующая. Как были '[до сих пор друг к другу] честны и справедливы (догрйва гал), [будемте и впредь] такими же честными и справедливыми, какими раньше до тебя [были] правители ⁹. Как и раньше, Вы и мы являемся [людьми], словно [рожденными] единой матерью. До сих пор между нами [никогда не бывало] споров и обид, [ничего] кроме дружбы.

Но во втором Вашем [письме] имеются некоторые слова [выражающие] несогласие (мухалиф). [Вы пишете о том], чтобы вернули [одного невольника] юношу (оглан). Да будет доведено до Вашего сведения, что того юношу никто [из наших людей-андийцев] не покупал. [Только] приходили [к нам] чеченцы (мышыгыш) ¹⁰, и одного... Мы же покупали одну девушку (кыз).

У вас и у нас есть уговор (вад) ¹¹ ... Вы с нами договорились о том, что если попадет [ваш] человек в нашей стороне, то вы Отдадите выкупа столько, сколько мы отдали за него [при покупке]. Мы сохранили [верность] тому уговору [Мы можем] завтра же покляться на Коране (шериф калам) ¹² Всевышнего о том, что мы не покупали юношу [невольника].

Мы и впредь будем исполнять Ваше требования. Однако Вам не подобает задерживать ¹³ нашего ... человека.

Нынче мы отправили [к Вам] [пять человек] из ... старшин (карт) ¹⁴ для переговоров с Вами. В качестве подарка (савгат) ¹⁵ [для Вас] мы отправили [две бурки] ¹⁶: одна черная, а другая белая.

Вечно [Ваш] доброжелатель...

Комментарии

1. Правителем Кизлярской крепости адресант называет российского коменданта, в данном случае — А. М. Куроедова. (См. коммент. к док. № 42).

2. Левый край листа оригинала, хранящегося в архиве, имеет дефект, из-за которого часть текста (концы всех строк) утеряна. В фонде ”Кизлярский комендант” нередки документ с подобными дефектами. Причем в большинстве случаев ш-за дефектов пострадали левые края листов, то есть та часть листов, на которых имелись концы строк арабографических записей и, соответственно, начала строк русских записей. (Это связало с тем, что арабографические строки начинаются с правой стороны и пишутся справа налево, в противоположность русской системе письма). Дефекты появились, главным образом, из-за былых неблагоприятных условий хранения и из-за ветхости документов. Тем не менее, часть документов этого архива сохранилась в прекрасном состоянии.

Наличие дефекта, в частности в нашем документе, затрудняет понимание содержания некоторых мест, которые возможно отчасти восстановить, исходя из контекста. Кроме того, в архиве сохранился старый русский перевод этого письма (ГА РД, ф. 379, оп. 1, д. 1169, л. 114), который, хотя также сохранился не полностью из-за дефектов на листе, но помогает в некоторых местах восстановить утраченные тексты. Таким образом, тюркоязычный текст и его старый русский перевод во многом дополняют друг друга и позволяют понять общее содержание письма. Те места в письме, текст которых нам не удалось восстановить, обозначены в нашем русском переводе многоточиями. Конъектуры же мы заключили в квадратные скобки.

На обороте л. 112 имеется запись о том, что это письмо было написано ”андийским шамханом” на арабском языке и переведено на тюркский язык (см. в описании нашего документа); однако, в архивном деле не сохранился арабский оригинал. Видимо, коменданту был послан только текст на тюркском языке.

3. 'Анди — с. Анди, центр Андийского союза сельских обществ, состоявшего в XVIII в. из 9 аулов. (История Дагестана. М, 1967, т. 1, с. 330), а в нач. XX в. в нем насчитывалось 7 селений: Анди, Зило, Чанко, Гагатль, Гунхо, Ашали, Рикуаны (Дирр А. Краткий грамматический очерк андийского языка // СМОМПК. Тифлис, 1906, вып. 36, с. 1). Ныне: одноименное селение в Ботлихском районе РД, населенное андийцами — одним из народов-носителей аваро-андо-цезской подгруппы горских дагестанских языков.

В тексте другого письма зафиксировано иное написание названия села — Анди. (См.: ГАРД, ф. 379, оп. 1,д. 1170, л. 15).

Из Анди поступали корреспонденции на имя кизлярского коменданта зачастую на тюркском языке. Однако некоторые письма составлены на арабском языке, (см. там же, л. 13).

В этой связи весьма интересна запись на обратной стороне рассматриваемого письма (см. в описании документа).

Таким образом, выясняется, что те письма, которые были написаны на арабском языке и адресованы в кизлярское комендантство, переводились на тюркский язык, так как последний был в ходу в качестве языка деловой переписки на Северо-Восточном Кавказе в XVIII в. Далее, с тюркского осуществлялся перевод на русский язык.

Не исключена, однако, возможность того, что так поступили только с этим письмом, и здесь в Анди обычным языком деловой переписки был тюркский, употреблявшийся наряду с арабским. Тем более, что в рассматриваемом нами архиве не так уж редки тюркоязычные письма, исходившие из Анди.

Вопрос бытования тюркоязычной письменной традиции в Анди сложный и вовсе не исследованный. Приведем здесь некоторые сведения из числа опубликованных или вновь обнаруженных.

Причин функционирования тюркской письменности в Анди было, как нам представляется, несколько. Во-первых, обычным языком письменных сношений многих мусульманских народов с Россией в XVII-XVIII вв. был тюркский. Во-вторых, тесные торгово-экономические и политические отношения андийцев с соседними жителями равнин северного и восточного Дагестана — тюрками-кумыками — способствовали проникновению в Анди тюркско-кумыкской письменной традиции в XVII-XVIII вв. В-третьих, в разное время в Анди попадали представители тюркских народов и частью оседали там. Фактов, свидетельствующих о справедливости наших утверждений, имеется достаточно. Приведем ниже некоторые из них.

а) В конце списка исторического сочинения ”Тарих Дагестан”, включенного в сборную рукопись М.-А. Идрисова (список этого сборника, сделанный в 1967 г., хранится в РФ ИИАЭ, ф. 1, on. 1, д. 525), имеются две любопытные для нас приписки. Из содержания одной из них вытекает (по переводу Т. Айтберова), что непосредственным протографом этой сборной рукописи служили записки некоего Ахмад-хана б. Пир-Мухаммада б. Хаши б. Умара — сына эмира Нурава, сына Султана-Али-бега, называемого дурга-нусалом, обосновавшегося в Андии, а проживавшего в сел. Верхний Гагатль, и эти записи были сделаны Ахмад-ханом в 1231/1815-16 г. Этот Ахмад-хан сообщает: ”Языком наших предков начиная от Султан-Али-бега и до Хаджику был язык равнины. (Подчеркнуто нами — Г. О.). Хаджику [первым] заговорил на андийском языке...” (Агларов М. А., Айтберов Т. М. ”Повествование об Али-беге Андийском и его победе над князем Турулавом б. Али-ханом Баклулальским” как источник по истории Дагестана XVII в. // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII - нач. XIX в. Махачкала, 1981, с. 131).

Уточним сначала две позиции из этого сведения: что значит ”язык равнины” и когда жил Султан-Али-бег, который говорил на этом языке.

”Языком равнины” (писан ас-сахли) назывался в дагестанской арабоязычной литературе язык кумыкский. (См.: Магомедов Р. М., Магомедов А. Р. История Дагестана. Махачкала, 1994, с. 155. См. также в названии книги: Али-Риза-афанди ат-Тарабзони. Хаза кита бу-л-алиф-ва-л-ба’ фи махараджи-л-хуру фу ва-с-сифат билисани-л-джабалиййу ва ас-сахли. Темирханшура: типолитография М.-М. Мавраева, 1907; переизданав 1908,1914, 1915 гг.) Это выражение является, видимо, арабской калькой с аварского ”лъарагIмацI’ — язык кумыков, букв.: ”язык равнины”. Стало быть, на кумыкском языке говорил Султан-Али-бег, обосновавшийся в андийском ауле В. Гагатль, и претендовавший на происхождение из шамхальского рода. Судя по его родословной, Ахмад-хан был пятым потомком Султан-Али-бега и жил, следовательно, за 125-150 лет до него (считая, как обычно принято, ”продолжительностью жизни” одного генеалогического поколения 25-30 лет). Так как записи были сделаны Ахмад-ханом в 1231/1815-16 г., время жизни Султан-Али-бега падает примерно на 1665-1690 гг. Это совпадает с мнением издателей ”Повествования об Али-беге Андийском ...”, которые датируют события, связанные с именем Султан-Али-бега, второй половиной XVII века (см.: Агларов М. А., Айтберов Т. М. Указ. соч., с.123). Таким образом, Султан-Али-бег, происходивший, видимо, из шамхальского рода, проживая в Андии (Гагатль), употреблял кумыкский язык; так же поступали, очевидно, в XVIII веке его потомки, пока один из них, а именно — Хаджику, не перешел на андийский язык.

б) По сообщению И. А. Гильденштедта (1770 г.), округ Анди являлось в его время владением кумыкских феодалов — князей аксаевских (яхсайских). (Gueldenstaedt J. A. Reisen durch Russland und im Caucasischen Gebuerge. SPb., 1787, т. 1, c. 492; Лавров Л. И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа X-XX вв. М., 1980, ч. 3, с. 99, коммент. 777). Это известие особенно важно для объяснения причин функционирования кумыкской письменности в деловой переписке Андии в XVIII веке.

в) Дагестанский историк X.-М. Хашаев писал о том, что ”в Андии был привилегированный тухум шамхалов, которые связывали свою родословную с шамхалами тарковскими ...” (Хашаев X.-М. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М., 1961, с. 137,223).

г) ”... Анди и другие земли управлялись ставленниками шамхалов. С ослаблением, а затем и распадом шамхальства эти земли получили независимость”. (Гаджиев В. Г. Сочинение И. Гербера ”Описание стран и народов между Астраханью и рекой Курой находящихся” как исторический источник по истории народов Кавказа. М., 1979, с. 171).

Очевидно, со временем значение тюркского языка в Андии пало, почти полностью уступив свои функции в письменнойпрактике арабскому языку. Так, в нач. XX века А. Дирр сообщает: ”Знание татарского (т. е. кумыкского — Г. О.) языка, который в восточном Дагестане служит настоящей Lingua franca, по моим наблюдениям, менее распространено по Андийскому Койсу”. (Дирр А. Краткий грамматический очерк андийского языка // СМОМПК. Тифлис, 1906, вып. 36, с. 11).

4. ‘Андишамхан — глава Андийского ”вольного общества”. В тексте рассматриваемого письма его титул написан несколько иначе: шамхан. В передаче с окончанием ”н” дан этот титул и в старом русском переводе этого письма (ГА РД, ф.379, оп.1,д. 1169,л.114): ”шемхан”.

В другом же его письме, адресованном также на имя кизлярского коменданта, титул передан с окончанием ”л” — как в тюркском, так и в русском текстах (ГА РД, ф.379, on. 1, д.1170, лл. 12 об., 15,16): ”шамхал ”, ”шемхал ” — см. наш док. № 45.

Шамхал — обычно это титул ”валия Дагестана”, которым являлся в свое время казикумухский, тарковский правитель. К примеру, в год отправления данного письма — в 1782 году тарковским шамхалом был Муртазали.

Однако в истории Дагестана встречается немало фактов, когда этот титул присваивали себе и некоторые более мелкие дагестанские владетели. Например, в нач. XVIII века известны кумыкские феодалы, называвшиеся ”шамхалами”: в Буйнаке — Муртазали, в Эндирее — Чопан, в Тарках — Адильгерей, в Казанищах — Умалат (Магомедов P. M. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII-начале XIX веков. Махачкала, 1957, с. 157; ср., однако: Лавров Л. И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа. М.,1980,ч.З, с. 103-104), в нач. XVII века — эндиреевский владетель Солтан-Махмуд (Султанмут) также ”завоевал” себе шамхальское достоинство, в противовес правящему тарковскому шамхалу.

Рассматриваемый документ свидетельствует, что глава Андийского ”вольного общества” назывался в этот период шамхалом или шамханом, в русских документах: ”андинский шемхал”. Форма ”шамхан”, очевидно, является результатом поздней книжной обработки слова ”шамхал”, т.к. распространенная дагестанская традиция приписывает ему этимологию, согласно которой оно образовано от слов ”Шам” (Сирия) и ”хан” (правитель, хан) и якобы означает понятие: ”хан [род которого происходит] из Шама”. Такая этимологизация термина ”шамхал”, хотя лишенная научной или фактической основы, была в ходу у местных конфессиональных историографов.

Известно, что еще в конце XIX в. среди андийцев были люди, претендовавшие на свое шамхальское происхождение. (Даниялов Г. Д. Классовая борьба в Дагестане во второй половине XIX-начале XX вв. Махачкала, 1970,с.31 -32; Агларов М. А., Айтберов Т. М. ”Повествование об Али-беге Андийском и его победе над князем Турулавом б. Алиханом Баклулальским” как источник по истории Дагестана XVII в. // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII — нач. ХХ в. Махачкала, 1981, с. 129, прим. 4).

Существование в Анди старинного и крупного тухума Шамхалул зафиксировано С. Ш. Гаджиевой (см. ее: Семья и брак у народов Дагестана в XIX — начале XX в.М.,1985, с.135).

Согласно одному из списков сочинения ”Тарих Дагестан”, время переселения одного из кумухских эмиров (видимо, из шамхальскбго рода) в вилайат Анди относится к XIV в. (718/ 1318-19 г.), т.е. ко времени ”после разгрома Кумуха” (РФ ИИАЭ, ф: 1, оп.1, д.525, л.7 б.; Агларов М. А., Айтберов Т. М. Указ. соч., с. 128, прим.2). Этим эмиром был якобы султан Али-бег, прозванный дурга-нусалом сын Амир-Ахмада б. Амир Ахмада б. Ма'сум-бега. Однако время сражения этого эмира Али-бега Андийского с Турулавом б. Али-ханом, а следовательно, и время жизни эмира Али-бега, относится, как установили иследователи, ко II половине XVII в., а не к XIV в. (см.: Агларов М. А., Айтберов Т. М. Указ. соч., с. 123). Можно предположить, что временем, когда в Кумухе ”тамошние эмиры разбежались в разные стороны” (см. там же, с. 128, прим.2), была сер. XVII в. и связано оно с волнениями в Казикумухе против шамхалов и изгнанием их рода из этой резиденции. В 40-х гг. XVIII в. шамхальство переживало период феодальной раздробленности.

Таким образом, источники сообщают о том, что некогда в Анди обосновался ”эмир” из Кумуха, т.е. представитель из феодального слоя кумухского общества. Что же стало с родом этого эмира в дальнейшем? Как показывает комплексный анализ устных и письменных источников, ”в конце ХIV — начале ХIХ вв. в Андии феодальных владетелей не было” (Агларов М. А. Айтберов Т. М. Указ. соч., с. 128, прим.1) и она представляла собою один из союзов сельских общин с выборным управлением. Есть мнение, что выборное управление состояло из свободных крестьян (см.: Айтберов Т. Материалы по истории Дагестана ХV-ХVII вв. Восточные источники по историю Дагестана. Махачкала, 1980, с.88, прим.39). С этим связано, видимо, и то, что в нашем письме не упоминаются имена адресантов, а перечислены только их должности.

Рассматриваемое нами письмо показывает также, что члены управления сельской общины андийцев назывались в XVIII в. ”картами” (чит.: къарт); т.е. старшинами, старейшинами. Обращает на себя внимание порядок перечисления адресантов: первым упомянут ”шамхан”. Стало быть, шамхан (шамхал) стоял во главе управления Андийского общества. В старом русском переводе этого письма, этот термин передан не просто как шамхан или шемхан, а как ”андинских старшин шемхан”. (см.: ГА РД, ф.379, оп.1, д. 1169, л. 114).

Можно предположить, что шамхан — глава управления Андийского общества — всегда выбирался из того рода, (переселенцев из Кумуха или из Тарков), который претендовал на свое шамхальское происхождение.

5. Так в тексте: слово ”джамаат” дано во множественном числе. Слово *** (арабского языка) означает: община; общество.

6. Андийцы несколько раз обращались к русским властям с просьбой о принятии их под протекторат. К примеру, в 1731 г. они приняли русское подданство. Однако, с изменением политической карты Сев. Дагестана в 30-40-х годах в связи русско-турецко-персидскими войнами, андийцы на время были отторгнуты от российского протектората. В 1757 г. андийское общество вновь обратилось с просьбой о принятии его в российское подданство.

7. В тексте (сохранившейся части) письма часто встречаются слова и выражения: *** эмди ”теперь”, ”итак” (4 раза); *** ва дахы ”и еще”, ”а еще”, ”и далее” (1 раз); ва йене ”и снова”, ”вновь” (5 раз), — таков их буквальный смысл. Однако, нам представляется, что эти и подобные словечки и выражения выполняли в тюркоязычной письменной традиции средневековья роль разделителей текстов на отдельные абзацы или предложения. (А знаков препинания как таковых в этих текстах не существовало).

Исходя из этого соображения, при переводе текста на русский язык, мы зачастую пропускаем перевод слов

Тем не менее, необходимо подвергнуть эти выражения более детальному рассмотрению. Предстоит до конца выяснить их функциональное значение. Вполне возможно, что они призваны для сообщения предложению или абзацу определенной модальной нагрузки.

8. См. текст другого письма, написаного от имени ”андийского шамхала” кизлярскому коменданту в том же 1782 году (между 12 апреля -18 июня) — док. № 45.

А это же письмо хранится в архивном деле, включающим в себя материалы за время с 10 января по 10 апреля 1782 г. Содержание обоих писем ”андийского шамхала” во многом перекликаются друг с другом.

9. Правителями (хаким) в письме названы кизлярские коменданты.

10. Мышыгыш — житель долины р. Мичик (на территории Чечни). Однако некоторые народы Кавказа (кумыки, азербайджанцы, лакцы и др.) мычыгъышцами или мичгизами называют всех чеченцев, независимо от конкретного места их расселения. ”Для обозначения чеченского населения в позднесредневековых русских источниках употреблялся термин мичкиз (минкиз), заимствованный, видимо, из кумыкского языка” (Волкова Н. Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973, с. 143), а возникновение этнического имени чеченцы ”относится к более позднему времени” (Волкова Н. Г. Указ. соч., с. 144). Очевидно, название Чечня в качестве региона появилось в русской исторической и географической литературе позднее.

Кумыки до сих пор называют территорию всей Чечни — Мычыгъыш, Чечено-Ингушетию — Мычыгъыш-Къалгъай.

Об этнониме мычыгыш // мичигиз см.: Берже А. П. Краткий обзор горских племен Кавказа // Кавказский календарь на 1858 г. Тифлис, 1857, с. 297; Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. СПб., 1911, т. 4. с. 2144; Сатыбалов А. А. Социальное политические термины тюрко-язычных документов эпохи феодализма в некоторых языках Северо-Восточного Кавказа // Ученые записки ИИЯЛ. Махачкала, 1958, т. 5, с. 189-190. Умаров С. Ц. К политической и социально-экономической истории Чечни XVI-XVII веков // Археолого-этнографический сборник. Грозный, 1976, т. 4. с. 182; Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией: Вторая половина XVI — 30-е годы XVII в. М., 1963, с. 59-74. 1

11. Ва’д (араб., азерб.) — обещание. Здесь в смысле: ”уговор, договоренность”. В современном кумыкском яз.: ваъда-1)1 обещание; 2) уговор.

12. Шериф калам (арабск.) — Коран, букв.: ”Благородное слово”, ”Святая заповедь”.

13. Речь идет о баранте. Видимо, в Кизляре русские влети задержали какого-то андийца в подозрении, что его земляки купили русского невольника. Андийский шамхан в своем письме |уверяет коменданта в невиновности андийцев и просит не задерживать их человека.

14. Это собственно член управления сельской общины, осуществлявший решение дел, согласно адату. (В отличие от кадия, который вершал дела по шариату). См. коммент. к док. № 10.

15. Савгат — подарок, дар; гостинец.

16. Бурка (епанча) — традиционный предмет изготовления у андийцев. Андийские бурки были известны далеко за пределами Дагестана. Как писал А. И. Ахвердов в 1804 г., их ”лучше здешних в Азии нигде не делают”. Ремесло бурочника поныне сохранилось среди андийцев. Напр., Рахатинский промкомбинат (Рахата — андийский аул в Ботлихском районе РД) — единственное место в мире, где в массовом количестве производят наплечные бурки.

В тексте: япунджи. Андийцы называли: ямучи (Ахвердов А. И. Описание Дагестана. 1804 г. // ИГЭД. М., 1958, с. 226), кумыкск. ямучу. В современном андийском языке: буртина (Гаджиева С. Ш. Одежда народов Дагестана: XIX — начало, XX в. М., 1981, с. 27,46).