№ 59 УПР. НАЛЬЧИК.

В кабардинский отдел этой же комиссии.

РАПОРТ

Собранные, согласно журнального постановления № 1-й Кабардинского отдела комиссии, сведения в Хуламском, Безенгиевском, Чегемском обществах (сведения) дали следующие результаты.

а) Выбранные из всех сословий почетные люди сказанных выше 3-х горских обществ, были спрошены под строгой установленной присягой, показали: число всех совершенно неимеющих земли в Хуламе 37 дворов; в Безенги 49 дворов, в Чегеме 117 дворов; всех в общей сложности 203 двора из свободных сословий и из козыхив (Так в подлиннике). Цифры эти могут еще подлежать изменению по той причине, что во время собирания сведений некоторые из безземельных могли находится в отсутствии, а потому и не могли войти в показанные выше цифры,

б, в, и г). Обзор общественных земель в поясненных обществах и наблюдения за существенным показанием ими и годностью для удовлетворения [122] хозяйственных нужд безземельных горцев — дали весьма мало благоприятные выводы.

Довольно значительные по своему пространству территории этих 3-х горских обществ всеми своими, хотя сколько-нибудь удобными в хозяйственном быту,— частями — за весьма малыми не к почестями — составляют собственность более влиятельных и зажиточных лиц права которых на обладание занимаемыми ими землями основаны только на словесных показаниях и на праве давности.

Даже при небольшого числа общественных участков земли, показанных присяжными от всех сословий — лучшие и более удобные для хозяйства части опять таки оспариваются собственность влиятельным классом так, что общественной земли, свободной от всяких притязаний,— являются только не весьма обильные растительностью пастбища и совершенно незначительные по величине и бесполезностью своему местному положению покосные места. Вообще же при всех... зательных розысках почти все собственные земли в горских обществах являются незакрепленными никакими актами, и держатся только на голословно подтверждаемой давности владения, коренное начало, которого остается никому неизвестным.

Все общественные земли в сказанных горских обществах не составляют одного общего пространства, отдельного какими-либо признаками и границами от земель собственных, а представляют отдельные клочки земли разнородных качеств, находящиеся в разных местах. Такая система местного расположения общественных участков в средине земель собственных — само собой ведет к легкому присвоению ежегодно малыми частями в собственность, и нет сомнения, что со временем все незначительные общественные участки пахоты и сенокоса, сдавливаемые со всех сторон землями собственников — сами собой исчезнут в массе собственности.

Все отдельные участки общественного пользований носят какие-либо собственные названия, а потому обзор их все же легче представить в виде списка.

Общество Хулам:

Вэглъ или късаячсь или чегоко.

Лежит по дороге из Нальчика в Хулам; границы этого участка можно определить так: на Сли, [123] находящийся по сказанной дороги влево от истока р. Нальчик, с Ю. водораздельный пряд между р.р. Хуламским, Череком Кара-су; с В. поляны Кашка-Тау и с З. отроги гор Шинаходяшк и Сурух залегающих котловину истоков Нальчика. Пространство это заключает приблизительно до 2000 десятин. Общий вид этого участка представляет возвышенное, с волнистой поверхностью, плато бока которого террассами спускаются к водам Нальчика и Кара-Су прорезываясь их притоками. Вообще местность эта не имеет сурового характера давных горных пряжей обходящих от снежного хребта и по наружности представляет возможные удобства для всех отраслей туземного хозяйства. На пространстве этот имеют собственные земли 4 фамилии Хулама: Шакмановы, Созаевы, Кучмезовы и Биттировы, присвоив их в давнее время и ныне признавая и предъявляя их как неотъемлемую собственность.

Шакмановы имеют: 1-ое землю по нижнему склону водораздела между Череком и Кара-Су до 350 десятин, 2-е пастбища на р. Хари до Сурх до 200 десятин. 3-е участок между Кара-Су и р. Усхур под названием Куачили до 125 десятин. 4-е два покосных и пастбищных места под названием Хара и Шаухуна-башы (внизу горы того же имени). Кроме этого Шакмановы предъявляют права собственности на общественные участки горы Наркиро (Так в подлиннике) и Избиро при начале Кашка-Тау.

Созаевы владеют сенокосным участком по р. Чучхур-Су под названием Лыго, в количестве до 70 десятин, на участок этот претендует и Шакмановы.

Кучмезовы имеют участок Шеньги, рядом с участком Созаевых в количестве до 15 десятин покосу и пастьбы.

Биттировым принадлежат участок Хасал-буа, на р. Эмишхазау; до 120 десятин покосу.

Остающаяся за исключением собственных земель в званном участке цифра общественного пользования доходит 1000-х десятин прекрасной пастбищной и сенокосной земли, удобной по наружности для поселения. При этом нужно иметь в виду, что жители Хулама единогласно признавая годность сказанного участка для покоса и пастьбы, отвержают при этом удобства его для хлебопашества на том основании, что предается выросший и созревающий хлеб поедается заводя в его колосьях червями. Обстоятельство это [124] подлежит тщательному изведованию; при благоприятных результатах местность эта могла бы удовлетворить потребностям от 50 до 70 дворов.

Никола-баши лежит вниз и впадения Кара-Су в Черек, вправо от дороги из Нальчика; приблизительно до 40 или 50 десятин покоса.

Шолох-тала выше Никола-баши; до 140-170 десятин пастьбы и покоса.

Мюшель-Пространство выше теснины Черека, ограниченное хребтом Акъ-къол, р. Наркол, Череком и верхней дорогой из Хулама на плоскость. Местность эта удобна для пахоты и покоса, и могла бы удовлетворить хозяйству 20-25 дворов. В участке этом есть собственные земли Шакманова, Кучменова и Гиляхова, вообще же на весь участок заявляет претензию Шакманов.

Каязур — это общее название местности, лежащей до восточному склону водораздела между Череком и Кара-Су от а. Верх. Хулам почти до безенгиевской границы, окаймленной внизу Череком. Пространство это заключая до 380 десятин подразделяется на названия: Голза и Лякашги —пастбищные и покосные места; Кашху-лэ — пахота для 15-20 дворов; Урдар — покос на 20-30 дворов; Иритаули — пахота на 7—9 дворов.

Тала — местность на правой стороне Черека выше аула Джабоева по дороге в Балкар; до 80 десят. покоса присвоен Джабоевыми.

Кыскаягу и Кысхасырт — лежать на правой стороне Черека ниже его теснины, пастбища.

Джэри — по дороге из Хулама в Безенги; пахота до 30 десятин.

Думала — Зогул — лежит ниже а. Каншау Шакманова; покос на 30—35 десят. присвоена...— Элевым. (Тюзлевыми — ?).

Кроме нечисленных общественных участков в Хуламе насчитывается в окрестностях аула 15-20 участков пахоты присвоенных разными лицами, в общей сложности до 60 десятин.

Общая цифра земли общественного пользования в Хуламе может быть показана до 2100 десятин. Незначительные объемы этих участков и разбросанные их положения недопускают возможности поселения на них безземельных горцев; одна только местность Веш (Выше— ?), взятая во всем своем объеме могла бы удовлетворить положению от 50 до 70 дворов и более. В заключение необходимо упомянуть, что все безземельные [125] горцы Хулама заявили готовность свою остаться на прежнем месте жительства и при отсутствии всякого собственного надела.

Общество Безенги.

Подобный осмотр общественных земель в Безенги привел к тем же результатам кои и в Хуламе: как и там, так и здесь все удобные и полезные в хозяйственном быту земли составляют собственность богатого и влиятельного класса, на дома же бедных и безземельных, приходятся очень немногие пастбища и покосы, где несмотря на все их незначительность — все-таки являются претензии на собственность.

Кирвиз. Под этим названием разумеется местность на границах Безенги и Хулама на левой стороне Черека; ограниченная перевалом в Чегем; р. Кирвиз-су и дорогой между названными обществами.

При большей заботливости о земле и при прекращении пастьбы — мог бы быть покос; до 350 дес.

Суарты лежит по дороге из Хулама ближе к Череку, покос до 100 дес; оспаривается Сунжинми.

Рыгыз вверх от а. Шыкы; до 75 дес. годно для покоса и пахоты.

Хидэсын — небольшие покосные и пахотные места влево от Рыгыза; чуй-баши и в общей сложности до 100 дес.

Лызгы и Ыллары-саглы — в этой же местности; покосы на 150 дес. в пользовании Суншевых и Хочиевых.

Биту-бегенлик — земля довольно большая — смежная с Лызгы до 130 дес; мало удобно для покоса, но хорошая пастьба; в пользовании Ганевых.

Ургы-башы — там же; покосные места до 80 десятин 8 сложи.

Еодмургу — между Череком и а. Шаки; пастбище на 100 дес.

Саккын — Правее а. Шаки; покос до 100 дес. в пользовании Анаевых.

Беккям — В верховьях Черека, на левой его стороне; обширное и отличное по удобствам место до 350 дес. годное для хлебопашенства и покоса; место это издавна присвоено Суншевыми и при разделе поступило на долю Магомета, который имеет на нем хозяйственные обзоведения. Личность эта пригодна во всех отношениях для Селения, и могла бы удовлетворить от 30-40 дворов. [126]

Искиярдуе и экиагачара — на левой же стороне Черека выше Беккяма; покосное и пастбищное места до 180 д. Первле также во владении Суншевых.

Умаргу-Чегет— вниз от а. Безенги; покос до 70 лес.

Дадырган, Джаггал и Джюгушку — Выше аула на левой стороне Черека; в сложности до 100 дес; пахотные и пастбищные места; присвоены Дантитаевыми.

Урустар, Ишкнит, Кукургу, Утитар и Гуду — пастбища на правой стороне Черека; могут (...) небольшой покос на 5—8 дворов.

Уллуагач, Дедыш-кунды, Джабилза, Сагустан, Дегенчтул, Зарумпас и Унаури-Чегет. — На правой стороне Черека большей частью пастбищные места, могущие дают незначительный покос; по высокому положению и безводью неудобный для поселения.

Кроме вышеназванных местностей Безенги заявляют права свои на совместное пользование с Хуламцами вершинами Нальчика, Шалушка и Кошка-Тау. Общая сложность общественных участков в Безенги доходит до 1700 десят. Ни один из них кроме Беккяма не представляет благоприятных условий для поселения; пользования основано на тех же началах, как и в Хуламе; занявший ранее или более влиятельный — пользуется всем и почти всегда присваивает пользуемые в собственность.

Общество Чегем

Переходя к обзору общественных земель в Чегеме встречаются еще более скудные объемом и совершенно бесполезные качеством для главной цели пространства. Здесь же более чем в Хуламе и Безенги, развит принцип собственности: все хорошее для себя — негодные для общества. Подробный обзор далее следующее:

Малюшку — общественный участок в верховьях Чегема между его главными руками: рр. Башиль-су и Горго-су; до 1350 десят. Несмотря на близость вечных сиегов, местность эта представляет хороший покос и пастьбу; отсутствие удобного сообщения с населенными местами и соседство вечно враждующей Сванетии — не дают жителям возможности пользоваться покосом, или устроить хутора. Посевы не возможны.

Къара-кая—влево от дороги из Чегема в Безелги, на крутом и каменистом скате водораздела; годится [127] только для пастьбы; есть и покос, но не более как на 2—3 двора.

Чегет-баши, Джугургу, Кубадолэ Коллар и Люгуты — Пастбища на правой стороне Чегегема; в общей сложности до 200 десятин.

Каярта—на правой стороне близ теснины Чегема; вниз (...) Эудургу: покосные места до 100 десятин; присвоена в собственность Балка роковыми и Газаевыми.

Джюгушку,— на левой стороне и влево от дороги из Чегема в Лабу и Сака-Ксанты: возвышенные пастбища, не удобные для других целей; присвоены Балка роковыми.

Кару и Ракыт — Пастьбы в верховьях р. Джилки-су присвоены Барасбиевыми и Кучуковыми.

Уру-Баш — по дороге в Ксанты; покос до 150 дес. По р. Кекташ.

Лясхора и его верховьях; пастбища, присвоенные Барасбиевыми.

Дигилка Мирзоевыми.

Общая численность всех участков общественного пользования в Чегеме до 1800 дес; такая незначительная цифра и неимение нужных условий для пользы хозяйства — недопускают возможности поселения.

Окончив таким образом обзор общественных земель в 3-х смазанных горских обществах, можно сделать следующий вывод: общая сложность всей общественной земли в 5600 десят. хотя и могла бы удовлетворить потребностям части неимущего класса народа в обществах, но раздельность этих общественных участков возникающая в следующие того неудобства хозяйственного пользования, и претензии на личную собственность сильно затрудняют образование на этих местностях в верховьях Нальчика, Шалушка да Беккям в верховии Черека могли бы служить для нужды 60-100 дворов. В случае возможности устранения существующих на месте эти претензии собственников, они могли бы принести несомненную и существенную пользу безземельному классу Горского населения.

Производство глазомерной съемки общественных участков по разбросанности их местного положения и Неопределенности внешних границ оказалось невозможным. [128]

§ 1. Единственное богатство и главное занятие горцев — скотоводство находится в сильном развитии сообразно местным понятиям и обычаям. Общая сложность всего скотоводства в Хуламе, Безенги и Чегем составляет приблизительно до 200 и более тысяч. Такая масса травоядных не может удовлетворяться одними средствами гор, представляющими несмотря на кажущуюся обширность территории не весьма большое и удобное для покосов пространство.

Обширные и богатые растительностью пастбища к сожалению довольно значительное время в году представляют, так смазать, мертвый кажется, будучи отеснены в отношении хлебопашества жалкой ограниченностью удобных для этого мест горцы по необходимости обращает все свое внимание на стада, доставляющие ему и пищу и одежду.

Жизнь и потребности горского скотоводства в течение года можно разделить на 4 главные периода:

1. Весенний выгон скота на равнины Кабарды.

2. Летнее пребывание его в границах гор.

3. Вторичный осенний выгон на плоскость.

4. Пребывание в средние зимние месяцы на хуторах внутри гор. 1-ое. Весенний выгон баранов и рогатого скота на плоскость составляет существенную потребность для горских стад: к февралю или марту месяцам весь заготовленный корм не истощается, а между тем пастбищные места покрытые снегом, не представляют возможности довольствоваться стада подкошными кормом и кроме этого приближается время скота. Ввиду этого горцы собирают скот свой в отдельные коши или отары от 600 до 4-5 тысяч голов в каждом. Люди со средствами образовывают свои собственные отдельные коши недостаточный (Так в тексте) пласс соединяет скот свой в коши от 3 до 10 хозяев вместе, назначая общих пастухов и табунщиков, и деля все расходы пропорционально присоединяемому кошу скота.

Таким образом, в конце февраля или в начале марта сгруппировываются коши горских овец и крупного рогатого скота, и двигаются на Кабардинскую равнину где уже из под снега пробивается трава, доставившую довольно хороший корм. Выход стада из Безенги и Xулама производится преимущественно по Череку, [129] Нальчику, Шалушки и небольшая часть присоединяется к Чегемскому и Баксанскому ущельям.

При этом нужно заметить, что ранний или несколько поздний выход стад зависит от количества заготовленного на хуторах сана, и от удобства подножного корма в Кабарде.

По выходе на плоскость, горские коши расходятся по различным направлениям, покрывая собой все пространство по рр. Череку, Аргудану, Чегему, Баксану и Малке, доходя до ст. Прохладной и Александровской. Определить границы постоянной стоянки кошей на плоскости довольно трудно: каждый кош ищет удобного и просторного места, удовлетворившего бы потребность стада, и где безопасно бы от климатических условий могла бы совершиться предстоящая котка. Котка эта бывает или в конце марта или в первой половине апреля и даже позже. Некоторые коши даже не успевают окотиться до наступления установленного срока, и в таком случае котка происходит на ближайших к горам аульных участках и даже в самом предгорье. Большей же частью котка кончается на тех местах, где стоят коши, и по наступлении срока скот гониться обратно в горы с поправившимися уже матками.

Не лишне будет присовокучить, что все горцы просят о продолжении срока весенней пастьбы на плоскости хотя еще на 2 недели, не жалуясь при этом однако на какие-либо ущербы и потери от раннего возвращения в горы. Сущность дела в том, что некоторые большие коши — преимущественно богатых хозяев — производя позднюю случку — не имеют возможности до наступления срока окончить котку, а потому входят в соглашение с кабардинскими аулами (Догужокова, Кошрокова, Шалушкинским и Тохтамышева) для дальнейшего пребывания на их участках, с платой по 10 и 15 рублей от Коша. В тех случаях коши эти возвращаются в горы не Раннее конца мая.

Такие поздние пребывания на плоскости не составляют существенной необходимости для всех стад, и не более как последствия поздней случки.

Приблизительное указание мест весенних пастбищ для Хулама, Безенги, Чегема можно определить аулами Куденетовых, Шалушкинским, Догушокова, Кяшо, Тамбиева и Докшукина.

2-е. С наступлением 20 апреля все горские коши и отары двигаются обратно в горы на свои пастьбы, где [130] недостаток подножного корма, зависящий от климатических условий года, заставляет их останавливаться на некоторое время по скалам гор Казан, Сурх, Шаухуанабаш и другим (предгорьям котловин Нальчика, Шалушки и Кара-су.

Около половины и конца мая весь горский скот уже собирается на свои собственные пастбища по ущельям Черека и Чегема и их притоков.

3-е. С выпавшим снегом и наступлением осенних морозов в начале и конца октября прекращается возможность держать стада в горах. Постановку на заготовленные в хуторах сено не допускает ограниченность приготовленных запасов; необходимо иметь вторичный выход на плоскость, где на месте собранного покоса уже появилась свежая отава. При этом выгон стада уже не допускаются на низменные части Кабарды, сплошь занятые кабардинскими зимовниками, а довольствуются очищенными покосами на аульных дачах.

Осетии выход горских стад неизбежно соединен с постоянными спорами и жалобами за поправу у кабардинцев сена, остающегося на покосных местах и которое слишком трудно уберечь при таком громадном наплыве горских стад.

Время осеннего пребывания на плоскости горского скота можно определить от конца сентября до половины декабря; большая часть кошей и отар — тут же производят случку дня за 3-4 до дней 5 спустя после зимнего поворота с лица, т. е. приблизительно между 4- и 14 декабря. Некоторые хозяйства делают случку или в предгорьях или на хуторных местах. Вообще при этом имеют расчет, чтобы по истечению 18-19 недель тяготы овцы и по окончании котки — сами и ягнята могли бы достаточно поправиться на плоскостных пастбищах и безопасно следовать в горы. У людей со средствами я расчитывающих держать свои стада на плоскости далее назначенного срока случка делается позже сказанного времени.

4-е. По наступлении холодов на равнинах Кабарды горские стада идут на свои зимовники, где и пользуются заготовленным там сеном в течение 2-х или 2 1/2 месяцев до весеннего выгона на плоскости.

Цифры пригоняемого горского скота весной и осенью на плоскость Кабарды приблизительно показывает так: Хулам от 30-40 кошей, от 600-3000 в каждом, т. е. [131] средним числом до 60 т. голов, Безенги от 18-25 кошей от 700-3500 в каждом, т. е. средним числом до 90 тыс., гнетем от 60-100 кошей, от 300-2000 в каждом, т. е. средним числом до 94 тыс.: средняя же цифра выгоняемого в Кабарде скота из поименованных 3-х горских обществ доходит до 200 и более тысяч.

Время пребывания стад весной на плоскости определяется от 1 1/2 — 2 1/2 месяца время летней пастьбы в горах от 4-5 месяцев; время осенней пастьбы на плоскости от 2 - 2 1/2 месяцев; остальные затем время от 4-х до 2-х месяцев стада кормятся на зимовниках. Из числа 7 1/2 и 9 1/2 месяцев пребывания на плоскости и в горах 1 1/2 - 2 месяца пастьбы приходит на предгорье по ущельям Нальчика, Шалушки и в их котловинах, где корм держиться осенью от конца сентября до конца октября и вновь появляется в половине апреля.

Таким образом общий вывод наблюдений за движением и потребностями скотоводства в горских обществах и касательно обеспечение хозяйственного быта безземельных горцев может быть таков: благосостояние скотоводства значительно улучшилось бы от продолжения срока пребывания на плоскости от 10 до 14 дней: прибавка пастбищных мест собственно в горной территории с обеспечением надела безземельным казалось бы излишней: вся насущная нужда горского хозяйства — обеспечение весеннего норма до и после котки. Относительно весенней пастьбы вне собственных земель можно желать установления более правильной системы пользования свободными от зимних заготовлений землями Кабардинских аульных участков.

Решение важного и существенного вопроса — обеспечение быта безземельных горцев, как можно видеть из представленного обзора общественных земель — едва ли возможно средствами одних гор, где на 5600 десятин общественного пользования только 2500 десятин пригодии более или менее для этой цели. Необходимо будет искать благоприятного решения этому вопросу вне и независимо настоящей горской территории, где из числа 2 1/2 9 удойных для поселения общественных земель — только не более 600-800 десят. в полном смысле хороши пахотной и сенокосной земли.

ЦГА КБР, Ф. 40, оп. 1, д. 12, л. 19-25 об.