ОПИСАНИЕ ГРЕБЕНСКИХ КАЗАКОВ XVIII в.

В собрании рукописей Г. Ф. Миллера (ЦГАДА) хранится рукопись, озаглавленная «Описание гребенских казаков». Она находится в небольшой сшитой тетради в восемь листов, в которой имеется еще три документа: «Об андреевских и аксайских владельцах», «О народах степных» и «О городе Терках». Все содержащиеся в данной тетради рукописи являются копиями, писанными одной и той же рукой, почерком середины XVIII в. ¹.

«Описание гребенских казаков» занимает всего три страницы, написанные довольно крупным почерком, и состоит из двух частей: исторической и этнографической.

«Описание гребенских казаков»

О начале Гребенского войска поселения и в каком состоянии находятца

Находящийся Кизлярскаго ведомства гребенские казаки с котораго времени и при котором государе, или по каким-либо обстоятельствам во оном месте поселились, того при Кизляре и у них в войске никакого писменаго известия не имеетца, токмо чрез старожил в объъвлено, что они весьма от давных лет по Терку-реке жительство свое имеют, а каким случаем, по указу иль без указу, при котором государе сначала поселились, того за давностию сказать не могут. По объявлениям же настоящих терских старых жителей, или старожилов, сказано, как от отцов и дедов своих верно слыхали, что оные гребенские казаки по Терку начались от беглых российских людей и от разных мест пришельцов от давных годов, только первоначальное жительство свое имели не на тех местах, где они ныне имеют, но за Терком в гребнях (то есть в горах) ² и в ущельях, а именно: в урочащах голаго гребня, в ущелье Павлавом, при гребне и ущелье ж Кашланавском и при Пименавском дубе, которой и доныне ниже Балсур или Ортан-реки, при Терке-реке ж, по коим [182] местам гребенскими казаками и праименавались. Но по частым и усильным на них тамо от соседственных горских народов нападением и причиняемым им всегда беспокойствам, со ущербом людей и скота, принуждены были оттоль вытти и переселится по Терку-реко деревнями, а именно: Курдюкова, Глаткова и Шадрина, по прозванием отсадчиков ³ своих. На вышеписанных же местах по их выходе поселились и завладели балсурцы, или карабулаки, чеченцы и гробончуки; умножениов их потом стало от воровских казаков, почему и сами теми ж именовались, как то и в грамато государя царя Алексея Михайловича на Терек к князю Каспулату Черкасскому 7176 году ⁴, августа 27 дня, было писано, чтоб иметь осторожность при переноске и перестройке Терского города от нечаяннаго их нападения; а потом прибавилось их и от беглых стрельцов; и тако наконец, за утеснением их жилищ, хотя и целыми горотками те деревни вделались, принуждены были еще два горотка построить, Новаглаткой и Червленай, с катораго времени стало их пять станиц. Какие ж те воровские казаки были, тем свидетельствуют их известным и доныне именами находящийся по Терку, Аксаю, Канбулату и по прочим рекам запустелые городищи, яко то: Стеньки Разина, Андрюшки Кильбака, Костека (Костек был атаман разбойничай из беглых донских казаков, которой по указу полковником Бушевым купно с терским атаманом Федором Киреевым с командою 1697 году пойман с немалым числом шайки его разбойников и отвезен до Астрахани, а городок раззорен) и протчих разбойников, притом и бывшие кумские казаки, где ныне состоят неизвестно. В какой же силе та грамата состаит и для чего тот город Терек переносить было велено, притом с котораго времени па Терке началось селение, здесь для ведома ж при описании онаго сообщено ниже сего. В подданность же и покорность оные гребенские казаки попрежнему к Рассии пришли 1721 году по приглашению бывшаго тогда астраханского губернатора Артемья Волынского, а в прибытие его величества блаженные и вечной славы достойные памяти государя императора Петра Великаго на Терек (то ость 722 году во время шествия в Низовой поход) по принесении и самими ими его величеству свою повинность, которые прощены и на жалованье с таго времени казаками записаны, с тем чтоб при оном своем месте границу от Дагистании содержали. Ныне ж числом их комплекта в пети горотках состоит, кроме неслужащих, пять сот человек при одном атамане и обыкновенных старшин своих, которым числом и горотками прикрывают границу и содержут по лей объезжие караулы.

В каком порядке жительство имеют

Оные гребенские казаки в поселении домов своих не весьма против великорасийскаго построения сходственно чтоб быть могло; понеже более не строют как черную избу с приделаванием сеней, которые наиболее в чистоте имеют, нежели как в ызбах; украшают те сени старинными образами, а более литыми медными; чуланов не имеют и делают широкие лавки, которые по азиатскому (манеру) обыкновению в подобие податей, токмо весьма ниские, в довольных постелях и подушках, на которых убранные наволоки из разных шелковых материалов и лоскутков шахматно с пестротою шьют и надевают, и на тех лавках сундуки и коробьи становят. Збруя их казачья, пищали с подсошками, сабли, шашки, дротики барашен ⁵, седлы, которые обыкновенно содержут черкеские, в тех сенях по стенам развешивают. Вокруг же оных изб и сеней городьбы ни дворов не имеетца, и живут так просто без дворов, и весьма строению их приезжему человеку удивлятца подлежит, нескоро найдет свою квартеру, понеже весьма нерегулярно строено, как значится на [183] приложенных при сем планах. Скот содержут, как лошадей, так и рогатую скотину, за горотком в клевах, коих званию базы. Хотя божий церкви в каждом горотке и имеютца, но токмо не весьма понуждают казаки попов, дабы каждый день в церковь в колокол позывал. Егда случитца воскресной день, празник или высочайшее торжество, то накануне священник скажет атаману, атаман прикажет есаулу, чтоб ходя по тем тесным переулкам громогласно кричал, чтоб в завтрашней день в поле или в другие места для работы не ездили. В платье обряды их не сходны с воликорассейскими, на черкеской манер в чекменях ходят. Женщины нижнего платья не носят (рубах), кроме как один стеганой бурметной ⁶ сарафан з большими петлями (по старине) с короткими рукавами по локоть к которому пришиты выбойчатые ⁷ рукава в подобие как у русских мужиков обыкновенно бывает, и кушаком шелковым подпоясаваютца, ибо в каждой избе жинщины шолк делают, и по большей части басиком ходят; мущины на татарское обыкновение платье носят, как значит приложенные при сем рисунки. В ночное время как мущины, так и женщины безо всякого платья спят. Огородных оващей в зиму не готовят. Рыбу бьют сандовыо (острогою) с каюков (челноков) и сидят сежами (сетьми)».

ЦГАДА. Портфели Миллера, д. 757/30, лл. 2-3 об.— Копия.

Комментарии

1. По имеющемуся на первом листе тетради архивному перечню ее. Содержания значится еще один документ.— «О князьях Енгалычевых», но его в деле нет.

2. В оригинале здесь и ниже скобки квадратные.

3. У Даля в настоящем значении нет; очевидно: «первых поселившихся».

4. 1666 г.

5. «Ворошень» — по Далю: пожитки, скарб, одежда — утварь и пр.

6. «Бурметь» — по Далю: персидская грубая бумажная ткань, род бязи.

7. «Выбойчатый» — по Далю: из выбойки, грубой ситцевой или холщевой ткани, с узором в одну краску.

Автор «Описания гребенских казаков» на документе не обозначен, и установить его сейчас нет возможности. Говоря, что «приезжему человеку» приходится удивляться строениям гребенских казаков, причем он с трудом найдет «свою квартеру», автор, очевидно, говорит о себе. Судя по этим выражениям, автор, вероятно, русский офицер, квартировавший в гребенском селении. Все содержание данного документа, его язык и стиль, говорят за то, что автор — хорошо образованный человек.

Планов и рисунков, о которых упоминается в тексте и которые составляли приложение к «Описанию», к великому сожалению, в настоящем деле нет. Надо думать, что автор «Описания» являлся и автором этих рисунков.

То место в тексте «Описания», где сказано: «В какой же силе та грамата состаит и для чего тот город Терек переносить было велено... сообщено ниже сего», говорит, без сомнения, о том, что здесь имеется в виду находящаяся в той же тетради записка «О городе Терках», содержание которой, действительно, совершенно соответствует данному указанию. Таким образом, автор «Описания гребенских казаков» является автором и названной записки, а вероятно, и всех документов, содержащихся в той же тетради.

Публикуемое нами «Описание», как и все другие документы, содержащиеся в том же деле, не датировано. Поскольку перед нами не оригинал, а незаверенная копия, установить дату составления самого документа еще более затруднительно. Последняя дата, имеющаяся в тексте, — 1722 г. В тексте записки о Терках содержится упоминание царицы Анны Ивановны с поминальным ее титулованием. Это заставляет датировать наши документы временем после смерти Анны Ивановны, т. е. 1740 г. Мы полагаем, что «Описание гребенских казаков» было составлено не на много позднее этого времени и его следует датировать примерно серединой XVIII в. Это в ряде отношений уникальный и замечательный документ.

Каких-либо нарративных сведений о гребенских казаках в литературе XVIII в. не существует. Не приходилось нам встречать что-либо подобное и в архивных материалах. Как историко-этнографическое описание, имеющее монографический характер, специально посвященное одной из групп русского народа, рассматриваемый документ представляется тоже уникальным.

М. О. Косвен