НОВЫЕ ДОКУМЕНТЫ ОБ АРМЯНСКОМ ОСВОБОДИТЕЛЬНОМ ДВИЖЕНИИ 1720-х ГОДОВ

Публикуемые ниже документы относятся к периоду, начавшемуся с Персидского похода Петра I 1722 года, когда армянский и грузинский народы поднялись на вооруженную борьбу с турецко-персидскими захватчиками.

Связанные с именем Давид Бека героические сражения, продолжавшиеся до конца 1720-х годов, продемонстрировали патриотизм народных масс и готовность к самоотверженной борьбе.

Население армянских колоний следило за военными действиями, развернувшимися на Родине, и оказывало посильную помощь. Освободительная борьба нашла свой отклик не только среди широких слоев армян Закавказья и Ближнего Востока, но и в армянских поселениях России, Польши, Украины, ¹. Приводимые здесь 12 (№ 3 - 15) документов показывают, что армяне, живущие в украинских городах, находящихся под властью Польши, также пожелали отправиться в Армению для участия в борьбе против турецко-персидского владычества.

Публикуемый документ № 3 – письмо Мартироса Амирпекенца и других, ², от имени 500 армян, проживающих в Каменец-Подольске, в котором они просят Вардапета Минаса обратиться к русскому правительству для получения разрешения отправиться в Закавказье через территорию России. В этом письме они напоминают, что Вардапет Минас, еще до Персидского похода, будучи в Эчмиадзине и Гандзасаре, заверил, что Петр I обещает поддержку армянам и что «слово Христово и слово императорское неотменно пребывает» (см. документ № 3). Далее они подчеркивают, что Минас обязан выполнить свою роль «духовного пастыря», сплотить армян и убедить русский двор оказать военную помощь армянской армии.

Как видно из этого письма, армяне Каменец-Подольска еще в 1721 году отправили в Москву своего представителя Микаэла, а затем Хочома и Акопа, заявив о своей готовности служить Петру I и одновременно предупреждая, что горский феодал Дауд-бек сотрудничает с Турцией и готовится к войне против России. Армяне обратились к русскому двору также в 1725 г. и сообщили, что несколько сот человек готовы отправиться в армянскую армию и ждут приказа. Но это предложение тоже осталось без ответа. Затем с тайным поручением в Россию был отправлен полномочный представитель армян пилигрим Мкртыч, который, не добравшись до места назначения, был убит в городе Нежине какими-то «злоумышленниками». Авторы письма описывают тяжелое положение армян, нависшую над ними смертельную опасность и подчеркивают, что если Вардапет Минас не сможет обеспечить русскую помощь, то армяне будут истреблены, а Минас будет виноват перед ними. [194]

В конце они просят хранить в строжайшей тайне эту «просьбу сердца», так как если она получит огласку, то может стать причиной армянской резни.

Недвусмысленно упрекая руководящие круги России за неоказание военной помощи армянам, авторы письма одновременно выражают свою непоколебимую надежду на Россию («Всевышний владыка и земной наш хранитель светлый царь»).

Изучаемый документ показывает также, что в развернувшейся в 1720-е годы освободительной борьбе участвовали не только армянский, грузинский и азербайджанский народы, но и живущие на землях между «Араратом и Вавилоном» (то есть, между Эчмиадзином и Багдадом) ассирийцы и езиды (курды).

Украинские армяне просили дать ответ на свое обращение чтобы «здешние и в иных странах обретающиеся в той надежде были, и намерения своего не переменили».

Это письмо, написанное и отправленное 27 октября 1727 года, направляется в Коллегию иностранных дел, ³ лишь три с половиной месяца спустя – 14 февраля 1728 года. Его переводят с армянского на русский толмачи, ⁴ Григор Давыдов и Адам Павлов (см. документ № 4), ⁵.

Коллегия иностранных дел посредством Вардапета Минаса вызывает для допроса пятерых армян, доставивших письмо (см. документ № 5), ⁶. Как выясняется, это нахичеванец Аввакум Минасов, тигранакертец Бальтазар Назарьев, эчмиадзинцы Артемий Моисеев, Месира Авакумов и каринец Артемий Бальтазаров, перебравшиеся из Армении в Каменец-Подольск. Оттуда они были направлены в Москву с целью выполнить поручение армян. В Коллегии они сообщают, что во время нападения турок из Армении в Каменец-Подольск бежало около 500 армянских солдат, чьи начальники Исаак, Мартирос и Манук, и что кроме них в польских, молдавских и венгерских городах еще есть многочисленные армяне, число которых известно только упомянутым трем начальникам.

Посланцы сообщают также, что «упомянутые начальники и остальные армяне – все люди военные, но скрывают это... у некоторых имеются лошади и ружья, у остальных – нет. Но когда будет указ его императорского величества об их перемещении в Россию, то все придут, вооружившись, кто как сможет. А кто не сможет обеспечить себя лошадью и ружьем, придут так и выполнят приказ его императорского величества» (см. документ № 5).

После получения письма украинских армян и допроса представителей Верховный тайный совет решает троих из них отправить обратно, чтобы доставить ответ. Их сопровождает Степан Поляков, который везет в Киев указ о разрешении армянам перебраться в Россию.

Немного времени спустя, группа армян из Каменец-Подольска прибывает в Москву и обращается к Вардапету Минасу с просьбой ходатайствовать о получении разрешения для отправки в армянскую армию. Вардапет Минас обращается в Коллегию иностранных дел (документ № 6), ⁷ представляя список 23 армян, приехавших из Киева (документ № 7), ⁸ их обращение к канцлеру Головкину (документ № 8), ⁹ и его перевод (документ № 9), ¹⁰.

24 июля 1728 года от имени 22 армян (один из 23-х утонул в реке) к канцлеру Головкину обращается Григор Степанов и просит выдать им паспорта [194] для отбытия в армянскую армию (документ № 10), ¹¹. Через 5 дней, 29 июля на Верховном тайном совете слушается сообщение Коллегии иностранных дел об армянах, прибывших с епископом Петросом Хачатуровым, ¹².

3 августа того же года пропуск на отправление из Киева в Москву получает еще одна группа армян (документ № 11), ¹³.

8 сентября они допрашиваются (документ № 12), ¹⁴ в результате чего выясняется, что Иван и Григор Ивановы, Петрос Лазарев и Бабун Никитин, прибывшие из одних тех же украинских городов, из упомянутых выше трех начальников армян знают только одного – Ису (который с 60 армянскими солдатами остался в Каменец-Подольске), а Мартироса и Манука не знают. Это, скорее всего, объясняется строжайшей конспирацией, о которой говорили также гонцы Мартироса Амирпекенца. Понятно, что польские власти не могли покровительствовать армянским солдатам и дать им разрешение отправиться в армянскую армию, понимая, что это может стать поводом для польско-турецкого конфликта. Этим объясняется та особая осторожность, которую проявляли как польские и российские власти, так и армяне.

Несмотря на это, из польско-украинских городов в Москву прибывали небольшие группы армян, которые, получив от российских властей продовольствие, деньги на дорогу и паспорта, с помощью русских сопровождающих возвращались в Закавказье (см. документ № 14), ¹⁵. По следам военных на родину возвращались также армяне других занятий: священники, торговцы (см. документ № 13), ¹⁶ которые обосновывались в армянских военных подразделениях, прикаспийских районах или русских городах (Астрахани, Кизляре, Сурб Хаче), надеясь, что с помощью России Армения, в конце концов, сможет освободиться от иноземного владычества.

Из публикуемых документов стоит отметить написанное рукой Петра I «Заявление» (документ № 1), ¹⁷. Оно показывает, что освобождение Закавказья от турецко-персидского гнета и присоединение его к России стало для ближневосточной политики России основной задачей, от которой император не отказывался и обещал осуществить при первой же возможности. «Заявление» Петра I всесторонне раскрывает те причины, которые заставили его временно прекратить продвижение русских войск в Грузии и Армении. Попытки присоединить Закавказье к России могли стать причиной новой войны, в которой против России поднялась бы не только Турция, но и стоящие за ней западноевропейские страны. А новая война могла свести на нет все достигнутые успехи и создать еще более тяжелое положение для народов Закавказья.

Хотя наступление русских было прекращено осенью 1722 года, и ожидаемая помощь не была получена, тем не менее, армянские и грузинские повстанцы продолжили свою героическую борьбу против персидских, а затем – турецких захватчиков.

Армянские повстанцы в стратегически удобных местах создали свои особенные военно-политические организации — схнахи, которые в течение долгих лет вели упорные оборонительные бои против врага.

Командиры русских отрядов, действовавших в прикаспийских районах, с восхищением говорили о героических боях, ведущихся армянами, подчеркивали их преданность России и требовали распоряжений об оказании им военной помощи. С этой точки зрения интересно шифрованное письмо (см. документ № 2), ¹⁸ направленное из Решта 30 ноября 1726 года [195] генералом В.В. Долгоруковым канцлеру Головкину. Долгоруков пишет, что «армяне неоднократно громили турок», обращая их в панику и бегство. Он сообщает, что согласно данным посланного подьячея Сенякова, состоящие из нескольких сот человек многочисленные группы турок бегут, оставляя убитых и раненых.

Считая, что в Закавказье создалась удобная ситуация, В.В. Долгоруков предлагал русскими войсками пойти на помощь армянам, ¹⁹. Но реализовать планы объединения армяно-грузинских и русских сил не удалось.

Несмотря на это, Персидский поход и развернувшиеся в 1720-х годах освободительные сражения укрепили военно-политический союз России и народов Закавказья и стали боевым крещением для дальнейшей борьбы.

В. К. Восканян, В. М. Мартиросян

Комментарии

1. См. М. г. Нерсисян, Отклики на движение Давид Бека в Васпуракане и соседних областях, «Техекагир» (Бюллетень) АН Арм.ССР, 1941, № 5, 6. А. г. Абрамян, Одна страница из истории отношений народов Закавказья и армяно-русских отношений, Ереван, 1954. А. Мирзоян, Армянские освободительные движения в Сюнике (1722 – 1730 г. г.), «Труды исторического музея Армении», том 2, 1950.

2. Архив внешней политики России (АВПР), фонд № 100 (Отношения России с Арменией), 1722-1728 г. г., дело № 3, лист 2.

3. Коллегия иностранных дел была создана в 1718 г. вместо Посольского приказа и в 1802 г. была подчинена министерству иностранных дел.

4. Толмачами назывались младшие дипломатические чины, занимавшиеся устным переводом.

5. АВПР, 1727-1728 г. г. фонда № 100, дело № 3, л. 3-6.

6. Там же, л. 7 – 9.

7 Там же, л. 26.

8. Там же, л. 27.

9. Там же, л. 32.

10. Там же, л. 33

11. Там же, л. 34.

12. Там же, л. 36.

13. Там же, л. 41.

14. Там же, л. 43 – 44.

15. Там же, фонд 100, 1729 г., дело № 2, л. 17.

16. Там же, л. 14 – 15

17. АВПР, фонд 110 (Сношения России с Грузией), 1723 г., дело № 1, л. 6 – 7.

18. ЦГАДА, фонд 15-й разряд, 1726, дело № 38, л. 3 — 5.

19. Он подчеркивает, что армяне сражаются «с великою отвагой против турок, мужественно поступают». Год спустя, в 1727 г. он так же отмечает геройство армян и считает необходимым помочь им, т.к. армяне «всегда ищут е. в.- а протекции и обороны», и что «свыше ума человеческого, как от такого сильного неприятеля могут еще себя содержать» ( г. Эзов, Сношения Петра Великого с армянским народом, СПб., 1898, документ № 292).

(пер. Э. Аяняна)
Текст воспроизведен по изданию: Новые документы по истории армянского освободительного движения 1720-х годов // Историко-филологический журнал, № 4 (19). 1962