ЖУРНАЛ СОВЕТА ГЛАВНОНАЧАЛЬСТВУЮЩЕГО ГРАЖДАНСКОЙ ЧАСТЬЮ НА КАВКАЗЕ

6, 13 и 17 марта 1899 г.

Председательствовал: помощник главноначальствующего Генерального штаба генерал-лейтенант Александр Александрович Фезе.

Присутствовали:

Член Совета главноначальствующего Николай Иванович Прибиль;

Уполномоченный министра земледелия и государственных имуществ на Кавказе Яков Сергеевич Медведев;

Член Совета действительный статский советник Николай Александрович Султан-Крым-Гирей;

Вице-директор канцелярии главноначальствующего действительный статский советник Иван Яковлевич Сандрыгайло.

По особому приглашению:

Управляющий контрольной палатою тайный советник Василий Гаврилович Бутыркин.

Не присутствовали:

Старший председатель Тифлисской судебной палаты, сенатор, тайный советник Степан Борисович Враский — за выездом из г. Тифлиса.

Слушали:

Записку комиссии для окончания сословно-поземельного вопроса в частях Кавказского края военно-народного управления от 19 февраля 1899 г. № 1899 по вопросу о поземельном устройстве государственных поселян, водворенных на землях лиц высшего мусульманского сословия в Дагестанской области, а также находящихся в зависимости от беков и обществ.

Резолюция:

Член Совета главноначальствующего, уполномоченный министра земледелия и государственных имуществ на Кавказе, тайный советник Медведев заявил, что поземельный строй в Дагестанской области зиждется не на тех началах, которые мы застали в мусульманских провинциях Закавказья, но более однороден с поземельным строем в местностях Северного Кавказа, заселенных горскими племенами. В Дагестане никогда не было власти, обладавшей поземельной собственностью в том виде, в каком она существует в других провинциях Закавказья, а если и была таковая власть, то она в значительной мере расшатана временем борьбы с Шамилем. С правом поземельной собственности нельзя смешивать право управления, которое составляет принадлежность всякой, хотя бы даже слабой, правительственной власти. Такой взгляд подтверждается данными пояснительной записки комиссии, приложенной к проекту Положения. Так, на стр. 13 [345] сказано: «...беков в Кюринском ханстве вовсе не было до 1812 г., т. е. до назначения ханом Аслан-хана, родственники которого прибыли вместе с ним из Казикумуха и получили от него разные селения в управление. За управление беки пользовались теми доходами, которые взимали сами ханы, без всякого, однако, стеснения личной свободы поселян и их земельных прав... Земельные угодья во всех селениях Кюринского ханства, в том числе и тех 12, которые и теперь отбывают повинности бекам, состояли в полном распоряжении и владении каждого отдельного поселянина».

При таком положении дела распространению на привилегированных лиц Дагестанской области в общем порядке высочайшего рескрипта 6 декабря 1846 г. должно предшествовать исходатайствование монаршей к ним милости, если в правительственных видах не будет признано более современным и соответствующим положению в настоящее время условий народной жизни устройство части этих лиц на тех же основаниях, на коих таковое последовало для горцев Северного Кавказа, или иным способом.

По этому заявлению действительный статский советник Сандрыгайло дал следующее объяснение.

Рассматриваемый проект положения касается не всей Дагестанской области, а лишь части ее, а именно Кайтаго-Табасаранского округа (бывших самостоятельных владений: Верхнего и Нижнего Кайтага и Северной Табасарани) и части Кюринского округа (Южной Табасарани, не состоявшей раньше в Кюринском ханстве), входивших до 14 декабря 1846 г. в состав Каспийской области, а после этого времени — в состав Дербентской губернии, а также и тех поселян других местностей Дагестанской области, которые находятся в зависимости от беков и обществ. Этот район распространения проекта и выражен в ст. 1 оного.

При присоединении к империи в начале этого столетия Кайтага, Северной и Южной Табасарани владениями этими самостоятельно управляли: первым — уцмий, вторым — кадий и третьим — майсум.

Они никогда не находились и не могли находиться в зависимости от Шамиля, так как в период владычества Шамиля в Дагестане эти владения составляли часть Российской империи. Отсутствие материала для составления проекта положения по всей Дагестанской области, с одной стороны, и с другой — необходимость возможно скорее установить на прочных и рациональных основаниях взаимные отношения между поселянами (раятами) вышеназванных частей и беками, и притом в законодательном порядке, создали настоятельную потребность выработать Положение о поземельном устройстве поселян этой части Дагестана в устранение повторения волнений раят, бывших, в 1895 и 1898 гг. Волнения раят не доходили до особенно больших размеров лишь вследствие принятия против раят строгих мер.

Затем существенное значение, по мнению действительного статского советника Сандрыгайло, имеет то обстоятельство, что наместник кавказский князь Воронцов, которому высочайше поручено привести в исполнение волю его императорского величества, в рескрипте изложенную, несомненно, признавал, что этот рескрипт относится и к бывшей Дербентской губернии — уездам Кубинскому и Дербентскому. Это усматривается из того, что в 1848 г. по его распоряжению была образована в Дербенте особая комиссия под председательством военного губернатора из служащих чиновников и беков, которой поручено собрать сведения о состоявших в пользовании лиц высшего мусульманского сословия губернии имениях и представить по рассмотрении оных [346] соображения свои, каким образом она полагала бы приступить к приведению в исполнение высочайшего рескрипта 6 декабря 1846 г. по тем же имениям.

Комиссии этой предложено было также привести в исполнение и высочайше утвержденное Положение Кавказского комитета о взаимных отношениях поселян, живущих на владельческих землях, и владельцев тех земель, коими роды их обладали во время присоединения мусульманских провинций к России и которые теперь находятся в бесспорном их владении, утвержденных за ними на основании § № высочайшего рескрипта 6 декабря 1846 г. в Шемахинской и Дербентской губерниях. Дербентская комиссия, исполнив возложенное на нее поручение, в 1852 г. представила свои протоколы о бекских имениях в Кубинском и Дербентском уездах, которые вместе с данными, добытыми Шемахинской и Тифлисской комиссиями, в 1857 г. были переданы члену Совета наместника кавказского действительному статскому советнику Смиттену на рассмотрение и затем в декабре 1861 г. были заслушаны в Совете наместника кавказского. Из журнала Совета за № 24 видно, что члены Совета, имея в виду мнение г-на Смиттена, что применение рескрипта 1846 г. должно быть ограничено только имениями халисе, которые находились притом во владении беков до присоединения мусульманских провинций к России и по которым владельцы могут доказать свои права в судебном порядке, признали необходимым обсудить следующие вопросы:

1) действительно ли сила рескрипта 1846 г. ограничивается одними имениями халисе, т. е. теми имениями, которые по распоряжению их владельцев заселены с давних времен разными выходцами;

2) действительно ли она распространяется только на те имения, которые находились в обладании беков до присоединения мусульманских провинций к России;

3) действительно ли для приобретения высочайшей милости, дарованной бекам по рескрипту 1846 г., необходимо им доказывать права свои на сию милость судебным порядком.

По первому вопросу члены Совета высказались, что рескрипт должен быть распространен на все имения, с которых беки получали в доход земные произведения; по второму — признали, что предположение об ограничении применения высочайшего рескрипта только теми имениями, которые находились в обладании беков до присоединения мусульманских провинций к империи, устраняется силою высочайше утвержденного Положения Кавказского комитета 16 августа 1852 г., коим предположено выдавать утвердительные свидетельства и на те земли, которые состоят ныне в действительном владении беков, но о которых нет в виду ни сведений для определения давности владения, ни споров против самого владения; по-третьему — не признали законным предъявления к бекам требования доказать права свои на высочайшую милость судебным порядком. Далее, относительно того, что именно следует предпринять теперь для окончательного исполнения § 1 высочайшего рескрипта 1846 г., члены Совета высказывались, что для этого необходимо иметь «такие учреждения, которые, имея в распоряжении своем межевые средства, могли бы по указанию самих владельцев привести на месте в точную известность действительное существование владения, пространство его и границы, причем как смежные владельцы, так и казна и самые поселяне могли бы заявить и защитить в установленном порядке права свои на означенные земли, и что обмежевание собственно бекских имений составляет такую настоятельную необходимость, что впредь до обмежевания Дербентская [347] комиссия вовсе приостановила введение в Дербентской губернии бекского положения, и это распоряжение, подкрепленное ходатайством дербентского губернатора и начальника Прикаспийского края, утверждено бывшим наместником Кавказским князем Воронцовым».

Из этого видно, что в то время никто не оспаривал правильности применения высочайшего рескрипта 6 декабря 1846 г. к Дербентской губернии, в состав которой входили Кубинский и Дербентский уезды. А Дербентский уезд состоял из г. Дербента с Улусским магалом, Верхнего и Нижнего Кайтага, Северной Табасарани (ныне Кайтаго-Табасаранский округ) и Южной Табасарани (ныне часть Кюринского округа). При собирании сведений о бекских имениях Дербентского уезда комиссией было объявлено бекам о распространении на их имения высочайшего рескрипта 6 декабря 1846 г., и некоторые из них участвовали в составлении протоколов комиссии.

До рассмотрения же этого дела в Совете наместника Кавказского, а именно 25 декабря 1858 г., высочайше утверждено Положение Кавказского комитета о порядке отчуждения беками Дербентской губернии состоящих в их владении земель, населенных казенными крестьянами, и до окончательного утверждения за ними сих земель, «но с тем важным и непременным условием, чтобы заключаемые беками договоры о передаче населенных имений утверждаемы были присутственными местами в том только случае, когда сии имения составляют родовую бесспорную собственность продавцов, а приобретающие их суть такие лица, которые уже имеют родовые населенные земли и пользуются ими на правах беков, и чтобы в самих актах, совершаемых на такие передачи, означаемо было, во-первых, отречение приобретателей от всякого права претендовать на кого-либо в случае, если при утверждении прав беков на земли последует некоторое изменение в отношениях владельцев к продаваемому имению; во-вторых, принятие ими на себя обязанности подчиниться тем правилам, кои будут правительством установлены для владения сим имением».

И в этом высочайше утвержденном акте не установлено изъятия для Верхнего и Нижнего Кайтага, Северной Табасарани и Южной Табасарани, входивших в состав Дербентского уезда, Дербентской губернии. В этих частях уже состоялась продажа нескольких имений не только туземцам-бекам, но и лицам русского происхождения: так, там приобрели имения генерал-адъютант граф Воронцов-Дашков и генерал-майор Данилевский. Часть протоколов Дербентской комиссии, а именно по Кубинскому уезду, была рассмотрена, и результатом этого рассмотрения явилось Положение 10 января 1877 г. Другая же часть протоколов по Дербентскому уезду осталась не рассмотренною и не утвержденною высшею властью на Кавказе лишь благодаря тому, что Дербентский уезд за упразднением Дербентской губернии в 1860 г. перешел из ведения гражданского в военно-народное управление, войдя в состав вновь образованной Дагестанской области, и части его — Верхний и Нижний Кайтаг, Северная Табасарань и Южная Табасарань — составили Кайтаго-Табасаранский округ; ближайшее управление этими частями оставлено по-прежнему за туземными правителями их.

Дело поземельного устройства населения этой местности Дагестана оставалось без всякого движения до 1869 г. В этом же году по ходатайству его императорского величества главнокомандовавшего Кавказскою армиею последовало высочайшее соизволение на открытие специального учреждения — Южнодагестанской сословно-поземельной комиссии; занятия этой комиссии заключались в собирании данных об [348] общем виде и характере существовавших в то время в разных частях Южного Дагестана сословных и поземельных прав населения, без подробного и окончательного разбора поземельных частных лиц, что должно иметь место только во втором периоде занятий комиссии, но за закрытием ее в 1883 г. последняя часть предположенных работ осталась до настоящего времени не выполненною. Собранный комиссиею материал в общих чертах внесен в пояснительную записку под заглавием «По Южному Дагестану».

Рассматриваемый проект Положения преследует главным образом цель устройства государственных поселян, живущих на землях лишь высшего мусульманского сословия — членов ханских фамилий и беков в Кайтаге, Северной Табасарани (ныне Кайтаго-Табасаранский округ) и Южной Табасарани (ныне часть Кюринского округа), и прекращения существующих ныне крайне обременительных зависимых отношений поселян от беков, во-первых, путем отмены личных повинностей, не вытекающих из земельного пользования, и, во-вторых, путем выкупа тех повинностей, которые вытекают из права бека на земли. Оставление же во владении и пользовании членов ханских фамилий и беков Кайтага, Северной и Южной Табасарани всех тех земель и лесов, кои в настоящее время состоят в их фактическом и бесспорном пользовании, допущено временно, впредь до определения прав их на земли путем точного выяснения, к каким именно имениям беков и в каких границах применим высочайший рескрипт 6 декабря 1846 г. К выяснению же прав беков на земли предположено приступить после утверждения проекта положения.

Выслушав заявление тайного советника Медведева и действительного статского советника Сандрыгайло, Совет выразил, что оба заявления имеют важное значение для настоящего дела, затем, принимая во внимание, что взаимные отношения между поселянами и беками Кайтаго-Табасаранского округа и части Кюринского (Южная Табасарань) настолько обострились, что повлекли уже за собою в 1895 и в 1898 гг. волнения поселян, и что таким образом оставлять далее поселян в настоящем их положении невозможно, Совет, не касаясь прав беков на землю, нашел, что ныне предметом заботы правительства должно быть поземельное устройство государственных поселян вышеназванных местностей и освобождение их от тех крайне обременительных и ненормальных зависимых отношений, в коих поселяне ныне состоят к бекам.

Предварительно, однако, рассмотрев проект положения по статьям, Совет остановился на вопросе, надлежит ли поселянам предоставлять права собственности на усадебную оседлость, сады и мюльки, а также право выкупа на полевые угодья. В этом отношении опыт внутренней России показал, что пользование крестьян землею на праве собственности представляет весьма опасное условие именно потому, что масса крестьян, пользуясь правом отчуждения земли, распродала свои наделы, образовав таким образом из себя безземельный пролетариат. Вследствие этого последующие законодательства, касающиеся других частей империи (Сибири и Туркестана), уже представляют крестьянам не право собственности на условиях выкупа, а лишь право потомственного пользования. Поэтому Совет нашел более правильным согласовать и это положение с нынешним взглядом правительства, обязав, однако, поселян выкупать ежегодные платежи путем капитализации их из 6% с целью совершенного прекращения этих платежей. Причем эта выкупная операция должна быть произведена с содействия правительства.

По мнению тайного советника Медведева, в статье о выкупе [349] повинностей ныне нет надобности. Она должна быть введена лишь тогда, когда принципиальный вопрос о правах частных лиц на земли будет разрешен высочайшею властью, ибо если эти права будут отвергнуты или лица эти будут вознаграждены иным способом, то отпадает самая надобность в указаниях, изложенных в этой статье.

По мнению же члена Совета действительного статского советника Султан-Крым-Гирея, в видах успокоения беков и впредь до выяснения прав их на земли следовало бы по переложении повинностей поселян, вытекающих из земельного пользования, на, деньги выдавать таковые тем бекам, в пользу которых в настоящее время действительно поступают эти повинности. Выкупную же сумму за повинности выдавать тем бекам, за которыми будет признано право на земли.

Исходя из изложенных соображений, Совет признал необходимым редактировать проект Положения о поземельном устройстве государственных поселян, живущих в Дагестанской области на землях, состоящих в пользовании частных лиц и обществ, в следующем виде.

ПРОЕКТ

Общие правила

1. Сим положением определяется поземельное устройство государственных поселян, живущих на землях, состоящих в пользовании частных лиц и обществ в округе Кайтаго-Табасаранском и части Кюринского Дагестанской области, входящих в состав бывшей Дербентской губернии.

Глава I

О НАДЕЛЕ ПОСЕЛЯН ЗЕМЛЕЮ И ДРУГИМИ УГОДЬЯМИ И О ПОЛЬЗОВАНИИ ОНЫМИ

2. Усадьбы, сады, мельницы и мюльки, кои находились до утверждения настоящего Положения в фактическом пользовании отдельных дымов поселян, оставляются за теми же дымами на праве потомственного пользования.

3. Полевые угодья: пахоты, сенокосы и выгоны, находящиеся в общественном пользовании поселян, оставляются за последними на праве общественного же пользования.

4. Земли и угодья, оставляемые в пользовании поселян (ст. 2 и 3), образуют поселянский надел с сохранением существующих границ.

Примечание. Право на надел землею сохраняют все числящиеся в селении поселяне — как семейные, так равно и одинокие.

5. Кустарник, находящийся на поселянских полях и покосах, а равно пространства, поросшие камышом, пески, болота, каменистые и глинистые овраги и тому подобные неспособные ни к пашне, ни к сенокошению, ни вообще к возделыванию состоящие в пользовании поселян до утверждения сего Положения пространства, а также сельские улицы, проезжие переулки, дороги и прогоны для скота оставляются в распоряжении поселян. [350]

6. Общественные леса, находящиеся в фактическом пользовании: государственных поселян, оставляются им в пользование для удовлетворения их собственных хозяйственных нужд и общественных потребностей с соблюдением прав лесного хозяйства.

7. За сельскими обществами также сохраняется установленное обычаем право въезда и в другие леса для их домашних надобностей.

8. Поселянам оставляется тот водопой для скота, которым они пользовались. Если водопой был общим с другими лицами, то он остается в общем пользовании. Право на прогон скота к водопою сохраняется на установленных обычаем основаниях.

9. В состав усадебной оседлости поселян включается вся земля, находящаяся (под поселянскими жилыми хозяйственными строениями, а также выпуск для скота.

Примечание. К хозяйственным строениям причисляются: скотные дворы, гумна, мякинники и прочие сего рода устройства, а под выпуском разумеется та часть выгона, которою пользуется отдельный поселянский дым и которая находится в смежности с его жилыми и хозяйственными строениями.

10. Плодовые и ореховые деревья, находящиеся посреди пашен и покосов поселянских, входят в состав сих угодий, оставаясь в исключительном пользовании поселян.

11. Пользование поселян ненаселенными землями, как-то: ятагами: и кутанами, не входящими в состав надела (ст. 4), сохраняется за ними и по издании сего Положения.

12. Порядок наследования подымными участками и порядок их разделов определяется местными обычаями.

13. Подымные участки, хозяева которых не оставили после себя наследников, поступают в распоряжение поселянского общества.

14. Распоряжение земельными угодьями, состоящими не в подымном, а в общем и нераздельном пользовании всех поселян, предоставляется поселянскому обществу.

15. Каждый поселянин может уступить усадьбу, сады, мельницы, мюльки и полевой надел, а равно всякие промышленные и торговые заведения другому поселянину, принадлежащему к одному с ним поселянскому обществу, во временное пользование, но не иначе, как с согласия общества, утвержденного подлежащею властью.

16. С переходом в другое сословие или общество поселянин теряет право на пользование поселянскою землею того общества, из которого он выбыл.

17. Поселяне могут употреблять отведенную им землю под посевы, насаждения, покос или пастбище по своему усмотрению с нижеследующими лишь ограничениями:

а) дороги, проезжие проулки и прогоны для скота должны оставаться свободными, для всеобщего употребления, и потому поселяне не могут их запахивать, засаживать, а также застраивать,

б) без согласия общества никто из домохозяев не может ни застраивать, ни обращать под хозяйственную обработку выпуски и другие части общего надела, состоящие в общем пользовании всех поселян.

18. Поселяне на состоящих в их пользовании землях могут беспрепятственно добывать песок и простой камень, равно и глину.

19. На земле, отведенной поселянам в надел, они могут заводить всякого рода строения с соблюдением общих постановлений строительного устава и особых распоряжений начальства и сверх того следующего правила: без согласия общества ни один поселянин за чертою своего [351] усадебного участка на земле, состоящей в общем пользовании, не может ставить никаких строений, но в черте своего усадебного участка он может по своему усмотрению устраивать и поддерживать всякия жилые, хозяйственные, торговые и промышленные cтpoeния с соблюдением установленных для сего правил.

20. Каждый поселянин на своей усадьбе может, не испрашивая на то особого разрешения общества, устраивать и содержать постоялые дворы (без питейной продажи), фабричные, промышленные и торговые заведения на общем с прочими сельскими свободными обывателями основании.

21. Право на недра земель (в том числе и лесных пространств), оставляемых настоящим Положением за поселянами, принадлежит государству.

Глава II

О ПОВИННОСТЯХ ПОСЕЛЯН

22. Все установленные обычаем личные повинности государственных поселян в пользу частных лиц и обществ, не вытекающие из земельного пользования, с утверждением сего Положения отменяются: без всякого вознаграждения этих лиц и обществ.

23. Все повинности поселян, вытекающие из земельного пользования, с утверждением сего Положения перелагаются на деньги и вносятся в надельные грамоты.

24. Установление правил для приведения в известность количества повинности, вытекающей из земельного пользования, расценки сей повинности на деньги соответственно действительной по местным условиям стоимости ее и определение по таковой расценке денежного взноса представляются главноначальствующему гражданской частью на Кавказе.

Примечание. Все состоящиеся решения местных народных судов Дагестанской области, а также добровольные соглашения (маслааты) в отношении видов и размеров повинностей, вытекающих из земельного пользования, подлежат пересмотру.

25. Состоявшиеся в некоторых селениях полюбовные между беками и поселянскими обществами разделы земель до 1 января 1899 г. под условием прекращения отбывания поземельных повинностей признаются действительными.

26 .Денежные взносы (ст. 24) представляются поселянским обществом в ближайшее Казначейство.

27. Исчисление денежных взносов производится военно-народным управлением Дагестанской области и доставляется в Казенную палату для внесения этих взносов с прочими платежами в окладные листы.

28. Установление срока взноса в казначейства денежных платежей определяется при введении в действие сего Положения главноначальствующим гражданскою частью на Кавказе.

29. Ответственность за исправный взнос в казначейство денежных взносов возлагается на общество.

Глава III

О ВЫКУПЕ

30. Денежные платежи подлежат обязательному выкупу путем капитализации из 6% (т. е. помножения на 16 2/3) с содействия правительства.

31. Установление порядка в срок выкупа предоставляется главноначальствующему гражданскою частью на Кавказе. [352]

Глава IV

О ПОРЯДКЕ ВВЕДЕНИЯ В ДЕЙСТВИЕ СЕГО ПОЛОЖЕНИЯ

32. Приведение в исполнение сего Положения возлагается на трех поселянских 'Комиссаров при непременном участии межевых чинов военно-народного управления и под непосредственным наблюдением и надзором военного губернатора Дагестанской области.

33. Поселянские комиссары состоят: по должности и мундиру в VI классе, а по пенсии — в III, 2 ст.; содержание же им полагается по 2000 р., из коих жалованья — 1100 руб., столовых — 600 руб., квартирных — 300 руб. Кроме того, каждому из поселянских комиссаров назначается в безотчетное его распоряжение, на разъезды, и а содержание писца, переводчика канцелярии, наем рассыльных и другие издержки по отправлению должности по 1000 р. ежегодно.

34. Поселянские комиссары пользуются правами и преимуществами, предоставленными чиновникам, служащим в Закавказском крае по военно-народному управлению. На эти должности могут быть назначены и офицеры с зачислением по роду оружия. Определение и увольнение поселянских комиссаров предоставляется главноначальствующему.

35. Определение района действия поселянских комиссаров, а также уменьшение числа их представляется усмотрению главноначальствующего.

36. Права и обязанности поселянских комиссаров определяются инструкциею главноначальствующего.

37. Права и обязанности по надзору за деятельностью поселянских комиссаров и по пересмотру обжалованных решений их, предоставленные Положением о крестьянах Закавказского края губернским по поселянским делам присутствиям, возлагаются на комиссию для окончания сословно-поземельного вопроса в частях Кавказского края военнонародного управления, заключения которой представляются на утверждение главноначальствующего.

38. Определение порядка и времени приведения в исполнение сего Положения представляется главноначальствующему гражданскою частью на Кавказе с правом издавать инструкции по составлению надельных грамот и по другим вопросам, а также разрешать могущие встретиться недоразумения.

ЦГА ДАССР, ф. 90, оп. 2, д. 30, лл. 28-38.