(Этот документ, извлеченный из бумаг кавказского наместника, был опубликован А. Бирзе в журнале «Красный архив» в 1936 г. (Прим. ред.))

I.

В Дагестанской области и Закатальском округе до сего времени сохранились зависимые отношения поселян к бекам и так называемым кешкелевладельцам. Будучи в правовом смысле пережитком той эпохи, когда личная зависимость одной группы населения от другой вполне соответствовала тогдашнему общественному укладу, отношения эти в настоящее время являются совершеннейшим анахронизмом, уничтожение которого должно быть признано настоятельной задачей правительства.

Дагестанская область

Существуя в шести округах Дагестанской области, отношения эти по количеству зависимых селений, по объему повинностей поселян и по разнообразию своему получили наибольшее развитие в Прикаспийской части Дагестана, и главным образом в южном ее районе, где особенно долго действовали туземные управления, поддерживаемые русскими властями при полном почти невмешательстве их во внутренние дела владений, а именно в нынешних округах: Кайтаго-Табасаранском — в 40 селениях с 3362 дымами, в Кюринском — в 27 селениях с 1929 дымами и в Самурском — в 2 селениях с 291 дымом. В этих селениях зависимые отношения достигли наибольшего развития, и население их, кроме Самурского округа, получило даже специальное наименование раят, т. е. людей низших, подневольных.

В Северном Дагестане отношения эти существуют в трех округах: в Темирханшуринском — в 20 селениях с 6530 дымами, в Казикумухском — в 8 селениях с 842 дымами и в Аварском — в 1 селении с 72 дымами; здесь отношения эти не достигли той степени развития, что в Южном Дагестане, и зависимое население их, хотя и обложено повинностями в пользу беков, все же считается принадлежащим к категории так называемых узденей, т. е. людей вольных.

Таким образом, в настоящее время зависимые отношения охватывают во всей области 98 селений с 13 026 дымами, представляющими многочисленную группу населения приблизительно в 70 000 человек.

Сущность зависимых отношений, чрезвычайно разнообразящихся в подробностях по отдельным округам, районам и селениям, состоит в том, что поселяне зависимых селений отбывают помещикам, бекам и [302] чанкам (Чанки — нечистокровные беки, происходящие от смешанных браков беков с женщинами небекского происхождения. (Прим. подлинника.)) повинности денежные и натуральные — продуктами сельского хозяйства и личными услугами.

Денежные повинности существуют в ограниченном числе селений; они сравнительно недавнего происхождения и явились результатом добровольных соглашений поселян с беками или распоряжений высшей администрации, как, например, по сел. Верхние. Казанищи Темирханшуринского округа, имевших целью прекратить бесконечные споры между обеими сторонами по поводу отбывания повинностей, заменив все разнообразие их одним определенным денежным оброком.

ПОРЯДОК ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ ЗАВИСИМЫХ СЕЛЕНИЙ И ВИДЫ ПОВИННОСТЕЙ ПО ОТДЕЛЬНЫМ ОКРУГАМ

В Казикумухском и Аварском округах усадебные и пахотные земли находятся в подворном пользовании жителей, а пастбища и леса, где таковые существуют, составляют предмет общего пользования.

ПО КАЗИКУМУХСКОМУ И АВАРСКОМУ ОКРУГАМ

Повинности в обоих из названных округов отличаются необыкновенной простотой и ничтожными размерами, а потому не имеют серьезного экономического значения ни для одной из сторон. Этим объясняется тот факт, что во многих селениях беки даже не находят для себя интереса взыскивать повинности с поселян, и они за время 10, 15 и 20 лет упразднились сами собою. Повинности отбываются уплатой бекам каждым селением одной или нескольких голов мелкого или крупного скота, например: одного барана ежегодно, одной коровы в каждые 4 года, четырех быков в каждые 8 лет и т. п. Лишь в двух селениях (Шовкра и Говкра) отбывается ничтожная зерновая повинность — пять мер пшеницы ежегодно, и в одном селении (Хури) существует денежная повинность.

В большинстве случаев повинность отбывается всем сельским обществом; лишь в сел. Хури из 15 дымов обложены повинностями всего 2, а в сел. Кани из 182 дымов — 12, составляющих при отбывании повинностей одну солидарную группу.

ПО ТЕМИРХАНШУРИНСКОМУ ОКРУГУ

В Темирханшуринском округе в виде общего правила усадьбы, сады, покосы и пахотные земли принадлежат жителям на праве подворного пользования, а пастбища, сенокосы и леса составляют предмет пользования общественного.

Только в нескольких селениях (например, Малый Буйнак, Шамхал-Янги-Юрт) на праве подворного пользования состоят лишь усадьбы и сады, а все остальные угодья находятся в пользовании всего общества с переделами каждые три года или ежегодно. Но и в тех селениях, где господствует подворное землевладение, встречаются отдельные пахотные и сенокосные участки, находящиеся в общем пользовании с ежегодными переделами их между членами общества (селения Параул, Дургели, Кака-Шура, Альбурикент и др.). Почти во всех зависимых селениях Темирхаишуринского округа беки и чанки имеют свои земли, как и всюду в Дагестане, находящиеся в их исключительном [303] пользовании, отграниченные от земель поселянских и отдельно показанные в плане съемки земель Дагестанской области; но особенностью земельного строя некоторых селений этого округа является то, что названные владельцы, независимо от своих частных земель, пользуются также и землями общественными, являясь в этом отношении членами всесословной земельной общины. Явление это наблюдается в селениях Кака-Шура, Кадар, Капчугай, Атлы-буюн, Кумторкале, Карабудахкент, Эрпели и др. В этих селениях при переделе общественных угодий земельные доли отводятся также бекам и чанкам, и притом в увеличенном числе; вместо одной доли, получаемой поселянами, беки получают две или даже четыре доли, а чанки — две, причем в некоторых селениях они имеют еще то преимущество, что получают доли не по жребию, а по собственному выбору. Там, где существует искусственное орошение земель, участие беков в общественных угодьях простирается и на воду; так, в сел, Капчугай беки пользуются оросительной водой, и притом преимущественно перед поселянами.

В одном селении, Бет-аул, выморочные участки поселян поступают в распоряжение чанков.

Повинности, отбываемые поселянами округа, двоякие — денежные и натуральные.

Денежные повинности в чистом виде существуют в четырех селениях округа (Параул, Дургели, Кака-Шура и Верхние Казанищи), где они заменили прежние натуральные повинности. В одном случае (сел. Бет-аул) жителям принадлежит альтернативное право: либо отбывать натуральную повинность личной работой, либо уплачивать денежную повинность; на практике они предпочитают этот последний способ.

Натуральные повинности в округе следующие: поселяне обязаны доставлять для распашки бекских полей плуги со своим скотом и прислугой, распахивать его земли, боронить, засевать зерном бека и выставлять для жатвы и косьбы рабочих; кроме того, в двух селениях поселяне должны давать бекам баранов, в пяти — доставлять на дом дрова. В единственном сел. Эрпели существуют следующие повинности: алым — обязанность давать беку четырех коров или 40 руб. в случае смерти члена бекского семейства и харзы — обязанность в случае женитьбы бека давать ему по одному барану с каждой метки (стада); повинности эти, по-видимому, выполняются не всегда и находятся в стадии постепенного уничтожения.

Ввиду общего правила повинности в Темирханшуринском округе отбываются целым обществом, кроме сел. Бет-аул, где способ отбывания их подворный.

ПО КАЙТАГО-ТАБАСАРАНСКОМУ, КЮРИНСКОМУ И САМУРСКОМУ ОКРУГАМ

Порядок землевладения в зависимых селениях Кайтаго-Табасаранского, Кюринского и Самурского округов, за исключением прилегающей к Каспийскому морю так называемой терекемейской части Кайтага, одинаковый и состоит в том, что все поселянские земли, кроме пастбищ и лесов, находящихся в общем пользовании, составляют предмет подворного пользования; лесами и пастбищами в большинстве случаев беки и поселяне пользуются сообща. В некоторых селениях Кайтаго-Табасаранского округа существует право беков на выморочные участки поселян (например, сел. Ушнюг), но оно в настоящее время почти не осуществляется, постепенно превратившись в...

В терекемейских селениях Кайтаго-Табасаранского округа [304] подворное землевладение в чистом виде наблюдается лишь в трех селениях: Берекей, Татлар и Джемикент, где усадьбы, сады, пашни и покосы находятся в пользовании отдельных поселян, а в общем пользовании состоят лишь пастбища и леса. В остальных селениях этого района повсюду в общем пользовании находятся также леса и пастбища, прочие же угодья состоят у жителей частью на праве подворного пользования, частью в пользовании всего общества, именно чалтычные (Чалтык — местное название риса. Чалтычные поля — рисовые поля. (Прим. А. Бирзе.)) поля, с заметным в большинстве случаев преобладанием по каждому отдельному селению площади подворного землепользования над общественным. В сущности говоря, и эти земли принадлежат поселянам на праве подворном, но ввиду характера рисовой культуры, требующей интенсивного орошения, и существования общего права на воду поселяне из отдельных подворных участков создали сплошной общий чалтычный участок, обрабатываемый общими силами; таким образом, мы наблюдаем здесь артельную обработку рисовых полей и так называемую вольную общину.

В терекемейских селениях беки также претендуют на право наследования выморочных участков поселян, но на практике оно не осуществляется.

Евреи-раяты селений Маджалис и Янгикент проживают на собственных усадебных участках и лишь в последнем селении владеют тремя покосными участками сообща с местным мусульманским сельским обществом. До недавнего времени довольно много раят-евреев было еще в сел. Мугатыр, но лет пять назад они оставили его почти поголовно, выселившись в г. Дербент, оставшись в сел. Мугатыр лишь в количестве 6 дымов.

Повинности в трех названных округах — денежные и натуральные.

Исключительно денежные повинности установлены, во-первых, для евреев селений Маджалис и Янгикент, во-вторых, для девяти селений Кюринского округа, принадлежащих фамилии беков Карчагских. Они лишь в недавнее время заменили натуральную повинность. Кроме того, в некоторых селениях этого же округа денежная повинность существует наряду с натуральной — в размере 1 к. ежегодно с каждого барана.

В остальных селениях названных округов отбывают повинности натуральные — продуктами сельского хозяйства и личной работой одновременно; лишь в очень немногих селениях Кюринского округа существует исключительно зерновая повинность. Повинности произведениями сельского хозяйства встречаются следующие: поселяне обязаны доставлять бекам пшеницу, ячмень, чалтык, орехи, сено, саман (мятая солома), виноград и другие фрукты, мед, масло, яйца, кур, баранов, дрова.

Повинности личной работой таковы: распашка бекских земель, жатва, сенокос, уборка хлебов и сена, молоченье, доставка зерна на мельницу и на дом беку, доставка сена с поля на дом беку, исправление и очистка бекских оросительных канав, поставка ароб для надобностей бека и т. п.

Как и в Северном Дагестане, в перечисленных округах повинности отбываются целым сельским обществом, причем от несения их освобождаются сироты, неимущие и сельские должностные лица. В нескольких селениях Кайтага часть поселян освобождена от каких-либо обязательств к бекам, так что повинность отбывает лишь часть селения, но опять-таки не подворно, а всей группой. [305]

ОСНОВАНИЯ ОТБЫВАНИЯ ПОВИННОСТЕЙ

По общему правилу, наблюдаемому в зависимых селениях всего Дагестана, основанием для отбывания повинностей является не земля, а рабочая сила.

Повсюду при взимании главнейших повинностей руководствуются следующими основаниями.

Денежная повинность взимается или в раз навсегда определенном размере для всего селения, независимо от числа дымов, или же в определенной сумме с каждого дыма. Количество рабочих, выставляемых для бека, определяется числом дымов и мерою потребности бека. Количество плугов, выставляемых поселянами, определяется числом дымов, имеющих рабочий скот, и действительной потребностью бека; бедные дымы соединяются вместе, чтобы выставить один трех- или четырехпарный плуг. То же самое следует сказать и про аробную повинность.

Повинность ячменем, пшеницей и т. п. отбывается в определенном размере каждым дымом, опять-таки имеющим рабочий скот, а в некоторых селениях даже и не имеющим скота, но по номинальной норме или же в определенном размере с каждой пары рабочего скота и т. д.

Обобщая все сказанное, можно сделать вывод, что общее количество повинностей, взимаемых ежегодно с каждого селения, не находится в соответствии с тем или другим размером площади владеемой поселянами земли, а определяется непосредственно: 1) числом дымов в селении и 2) степенью обеспеченности жителей рабочим скотом. Следствием такого основания обложения является то обстоятельство, что беки малозаинтересованы в количестве земли, состоящей в пользовании крестьян; так, например, при разделе между сонаследниками прав на получение повинностей они распределяют их не по количеству земли, на которой живут поселяне, а по числу дворов.

Земли узденей, отбывающих повинности по Казикумухскому, Темирханшуринскому, Аварскому и Самурскому округам, обложены по закону 12 июня 1900 г. государственной оброчной податью, а земли раят Кайтаго-Табасаранского и Кюринского округов — государственным поземельным налогом.

ЗАКАТАЛЬСКИЙ ОКРУГ

Существующие в Закатальском округе зависимые отношения проявляются в двоякой форме: в западной части округа, граничащей с Тифлисской губернией, существует так называемая кешкельная повинность поселян, а в восточной части, примыкающей к Елисаветпольской губернии, — раятская зависимость, аналогичная существующей в Дагестане, но отличающаяся от последней некоторыми особенностями.

Кешкельная повинность. Сущность кешкельной повинности заключается в том, что жители 31 кешкельного селения Закатальского округа ежегодно обязаны уплачивать получателям этой повинности определенную натуральную дань произведениями земли — пшеницей, ячменем, просом, чалтыком и шелком, причем поселяне одних селений отбывают эту повинность только пшеницей и ячменем, другие же — всеми видами земных произведений в зависимости от того, какая именно культура преобладает в данном районе. Плательщиками этой повинности являются омусульманившиеся грузины (так называемые ингелойцы) и мугалы — мусульмане татарского происхождения. [306] Получателями повинности являются лезгины (Автор записки лезгинами называет бывших елисуйских султанов и их беков. (Прим. А. Бирзе.)) западных селений Закатальского округа.

Происхождение кешкельной повинности таково. В течение XVII-XVIII вв. лезгины Дагестана постепенно отторгли от Грузии западную часть нынешнего Закатальского округа и, покорив местных аборигенов, утвердили здесь собственную государственность, образовав вольную Джаро-Белоканскую общину.

Покорив коренное население завоеванного района, лезгины воздержались от вмешательства во внутреннюю жизнь местного населения и ограничились лишь тем, что обложили его в свою пользу кешкельной данью по следующим основаниям. Ими было определено в туземных мерах сыпучих тел то количество зерна — пшеницы, ячменя и пр., — которое каждое селение обязано было им ежегодно уплачивать, распределив определенную на целое население повинность равными долями между всеми наличными дымами его. Эта доля каждого дыма называлась «кешкель». Таким образом, первоначально кешкельная повинность носила подымный характер, причем кешкель представлял в разных селениях величину неодинаковую. Чем руководствовались лезгины, неодинаково облагая различные селения, утвердительно сказать трудно. По-видимому, в этом отношении некоторую роль играла удаленность кешкельных селений от места расселения лезгинов, в соответствии с чем ослаблялась возможность для последних непосредственно влиять и воздействовать на покоренное население, заставляя его платить большую дань. По крайней мере в настоящее время можно заметить, что более удаленные от лезгин зависимые селения обложены кешкельной данью не менее обременительно, чем ближайшие.

Впоследствии подвластные сельские общества привели кешкельную повинность в связь с количеством находившейся в их владении пахотной земли следующим образом. Разделив всю пахотную землю на равные участки или паи по числу дымов, сельские общества обязали уплачивать кешкельную дань владельцев этих паев, а в случае перехода или дробления этих участков дань должны были уплатить новые владельцы пропорционально пространству принадлежащей им земли. Описанные паи или участки также получили название кешкеля.

В соответствии с этим слово «кешкель» имеет в настоящее время двоякий смысл. С точки зрения лезгина-кешкелевладельца, слово это означает доход, получаемый с подвластных поселян; по пониманию же кешкелеплательщика, кешкель — это участок сельской дачи, обложенной кешкельной данью. Таким образом, количество кешкелей в этом последнем смысле первоначально соответствовало числу дымов данного селения, но впоследствии, разумеется, по мере роста населения, дымов стало больше, чем кешкелей, и последние стали дробиться в разных долях между отдельными крестьянскими дымами, так что у некоторых поселян оказались во владении весьма мелкие части кешкеля — 1/10, 1/15 и менее. Что (число) кешкелей первоначально вполне соответствовало наличному числу дымов, тому примером может служить сел. Ити-тала. Селение это было основано на кешкельном праве в половине прошлого века на пустопорожних землях, расположенных в сфере лезгинского влияния, выходцами из старинного кешкельного сел. Алиабад, причем количество установленных в этом селении лезгинами кешкелей совпадало с числом вновь образованных дымов.

Первоначальный подымный характер кешкельного обложения [307] явствует, между прочим, и из того, что жители сел. Ляляло, одного из самых удаленных от лезгинского расселения, до сего времени отбывают кешкельную повинность не по количеству кешкелей в современном смысле земельного пая, а по числу дымов, считая с дыма 1 тагар пшеницы и 1/2 тагара ячменя (Тагар пшеницы = 7 1/2 пудам; тагар ячменя = 6 пудам. (Прим. подлинника.)). Отбывание кешкельной повинности носит индивидуальный характер: перед (кешкелевладельцем) (В подлиннике ошибочно написано «кешкелеплательщиком». (Прим. А. Бирзе.)) ответственным за отбывание повинности является не сельское общество, а каждый отдельный дымохозяин, пропорционально количеству владеемой им земли; но общество в лице своих сочленов внимательно следит за тем, чтобы никто из владельцев (Подразумеваются «кешкелепользователи». (Прим. А. Бирзе.)) кешкельной земли не ускользнул от обложения.

Нельзя при этом не отметить того странного явления, что нередко поселяне продают свою кешкельную землю, оставив за собой обязанность уплачивать кешкельную повинность, не имея земли. Что касается взимания повинности, то первоначальный кешкельный доход поступал в пользу целых лезгинских обществ и затем распределялся между их сочленами, но впоследствии он был окончательно распределен между наличным количеством лезгинских дымов, которые и пользуются им ныне на частном праве, вплоть до права отчуждения включительно. Вследствие этого существуют селения, как, например, Белоканы, лезгины которых почти поголовно продали свои права на кешкельный доход; существуют и поселяне, которые за выкуп освободились навсегда от кешкельной повинности или же, оставаясь кешкелеплательщиками, в то же время приобрели от лезгин кешкельные права по отношению к другим зависимым поселянам. Из указанного порядка взимания кешкельной дани единственное исключение представляет Джиникское сельское общество. Здесь кешкельный доход принадлежит всему обществу и затем распределяется между наличным его составом.

Помимо лезгин незначительный кешкельный доход в размере, при переводе его на денежную оценку, 180 р. 95 к. получает с поселян шести селений округа государственное казначейство. Кешкели эти, именуемые казенными, были отняты у лезгин в 40-х годах в виде наказания за участие в восстании против русского управления, и с тех пор зерновой доход с этих кешкелей поступает ежегодно в Закатальское окружное управление для продажи с торгов.

Кешкельные земли находятся в исключительном владении поселян, которые в отношении их пользуются ничем не ограниченным со стороны кешкелевладельцев правом пользования и распоряжения: поселяне свободно отчуждают их, закладывают, дарят, дают в приданое и пр. Кешкелевладельцы ровно никаких прав на эти земли не имеют, единственное их отношение к владельцам кешкельной земли заключается в том, что последние обязаны уплачивать им ежегодно доход земными произведениями.

Тип землевладения в кешкельных селениях повсюду подворный. Выморочные кешкельные участки поступают в распоряжение сельских обществ, вступая в пользование такими участками, вместе с тем и обязывают уплачивать следующую с них повинность. Сельские общества нередко передают выморочные участки новым владельцам, опять-таки под условием отбывать повинность, размер которой в этих случаях они иногда увеличивают, обращая излишек сверх следуемого кешкелевладельцу в свою пользу.

Всех кешкелевладельцев в Закатальском округе, не считая юридических лиц (казна и Джиникское сельское общество), по данным [308] 1908 г., было 784 человека, а кешкелеплательщиков — около 3500 человек.

Согласно примечанию к ст. 42 Инструкции по распределению государственной оброчной подати и государственного поземельного налога в Закавказском крае, утвержденной министром финансов 5 июня 1903 г., При исчислении окладов государственной оброчной подати с кешкельных селений Закатальского округа надлежит наблюдать, чтобы совокупное обложение земель этих селений оброчной податью и кешкельною повинностью не превышало по возможности обложения оброчной податью соседних земель той же приблизительно доходности.

Применяя правило означенного примечания, Тифлисское губернское по раскладке поземельных сборов присутствие при распределении между уездами и округами сумм оброчной подати, назначенной на Тифлисскую губернию в период 1901 — 1903 гг., предложило следующий способ.

«Распределить селения округа, подлежащие обложению оброчной податью, на кешкельные и некешкельные и, разбив сообразно с доходностью их всю сумму подати между ними, сложить с кешкельных селений часть ее, равняющуюся размерам кешкельной повинности, т. е. 18 333 руб. (В такую сумму оценила всю кешкельную повинность Закатальская сословно-поземельная комиссия, работавшая в округе в 1870-1872 гг. (о ней см. дальше). (Прим. подлинника.)), и эту часть прибавить к сумме, причитающейся с некешкельных селений».

Указанный способ повел к чрезмерному переобложению оброчной податью некешкельных селений. Так, по данным раскладки 1901-1903 гг., некешкельные селения округа были обложены в размере 26,19% доходности земель, а кешкельные селения — 12,46%; кроме того, обложение последних кешкельною повинностью составило 8,31 руб. со 100 руб. доходности земель.

В целях справедливого распределения оброчной подати между отдельными группами поселян в раскладку 1904-1906 гг., продолженную и на 1907 г., Закатальскому окружному по раскладке поземельных сборов присутствию для осуществления прим. к ст. 42 инструкции была предложена новая система, а именно: к сумме оброчной подати по округу прибавлена стоимость ежегодной кешкельной повинности — 18 333 руб.; полученная сумма распределена сообразно с суммой доходности земель между кешкельными и некешкельными селениями, и затем стоимость повинности исключена из суммы оброчной подати, падающей на кешкельные селения.

Система эта осталась без изменения и на 1908 г. и привела к уравнению процентного обложения некешкельных селений оброчной податью и кешкельной повинностью. Так, по данным 1904-1906 гг., процент обложения некешкельных селений — 20,92, а кешкельных селений — 11,96, процент же обложения последних кешкельной повинностью — 8,96, а по совокупности — 20,92.

При раскладке оброчной подати на 1909-1911 гг. Закатальское окружное по раскладке поземельных сборов присутствие, имея в виду, что, по данным 1908 г., кешкельная повинность при переводе ее на денежную оценку выражается в сумме 22 042 руб., для уравнительности обложения кешкельных и некешкельных селений придерживалась следующего способа.

Разделив сумму кешкельной повинности на две части пропорционально суммам оброчной подати и земского сбора, причитающегося по обеим категориям земель, оно полученные числа прибавило к суммам [309] оборонной подати и земского сбора; затем эти итоги оно распределило между кешкельными и некешкельными землями пропорционально их доходности и из полученных сумм, павших на кешкельные земли, вычло соответственные части кешкельной повинности; полученные таким образом разности и составили суммы оброчной подати и земского сбора, которые и были распределены между отдельными владельцами кешкельных земель.

Из изложенного, таким образом, следует, что фактически тяжесть кешкельной повинности отражается не только на кешкельных селениях, но вообще на всем населении округа, земли коего обложены оброчной податью.

Раятская зависимость. Раятская зависимость существует в 16 селениях Закатальского округа.

Существующие в пользу беков повинности следующие.

Малджагат — известная доля урожая зерна.

Кесамат — определенное количество хлеба, уплачиваемое ежегодно независимо от урожая.

Даргалуг — определенное количество хлеба, уплачиваемое с каждого дыма или сохи в пользу бекского управляющего, отмеривающего малджагат, а также, где по незначительности имений особых управляющих нет, — в пользу самого бека.

Бахча-баши — плата за мюльк, находящийся во владении раята, т. е. за усадебное место со двором, с садом и сенокосным участком.

Повинности денежные и шелком.

Поставка ароб и лошадей для перевозки летом бека в сел. Елису (Главное хозяйство беков-помещиков расположено на жаркой низменности, пребывание на которой летом очень тяжело. Ввиду этого на летнее время беки с семьями обыкновенно перекочевывают в горы, преимущественно в сел. Елису. (Прим. подлинника.)) и обратно и для доставки в дом бека малджагата.

По характеру основной уплачиваемой бекам повинности все шестнадцать раятских селений и хуторов делятся на четыре группы.

Первая группа — селения Алмало, Дегмадегильды, Казмаляр, Кайсарло, Онджало и хутора Базар-тала и Бах-тала (?) — платит малджагат в размере 1/7 части урожая.

Вторая группа — селения Али-Султан-Кетукло, Кара-тала, Кипчах, Шихляр — платит малджагат в размере 77 части урожая.

Третья группа — селения Иманло, Ибахло, Узун-тала и Сускент платит бекам кесамат, причем кесамат по сел. Сускент заключается в уплате 45 истилей шелку (истиль = 2/3 фунта).

Четвертая группа — сел. Байдарло — уплачивает частью малджагат в 1/7 и 1/10 части урожая, а частью кесамат.

Всех дымов в поименованных 16 селениях и хуторах, уплачивающих бекам повинности, — 671, из коих 606 дымов платят земельные повинности малджагат, кесамат и даргалуг, 25 дымов платят кесамат только шелком и 40 дымов платят только бахчи-баши и другие денежные повинности.

Сверх повинностей бекам поселяне, состоящие в зависимых к последним отношениях, уплачивают с 1901 г. на основании закона 12 июня 1900 г. государственный поземельный налог на одинаковых с частными землевладельцами началах.

Порядок землепользования в некоторых селениях имеет свои особенности, но в общих чертах он почти всюду одинаков. Мюльки, т. е. усадьбы, сады при них и курухи (покосные места) находятся в полном распоряжении раят с правом отчуждения. Мюльки вымерших дымов [310] в большинстве селений переходят к обществу, а в некоторых селениях — к беку. В последних селениях вопрос о праве на мюльки вымерших дымов вызывает иногда острые недоразумения между беками и раятами, причем последние категорически отрицают права беков на выморочные поселянские участки.

Пахотные земли состоят в общинном владении и распределяются равными долями между всеми раятскими дымами, а в некоторых селениях в разделе участвуют и беки, которые получают несколько долей. В некоторых селениях под распашки обращаются участки по указанию беков, и последним, кроме того, принадлежат сервитутные права пользования под выпас свободными участками, а также пахотными участками после снятия с них урожая.

Леса и пастбища в большинстве случаев состоят в общем пользовании раят и беков; в некоторых же селениях леса считаются бекскими, и раяты пользуются лесом с разрешения беков бесплатно, а в некоторых селениях — за особое вознаграждение.

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ВОПРОСА И НЕОБХОДИМОСТЬ ЕГО РАЗРЕШЕНИЯ

Дальнейшее оставление этого вопроса в теперешнем его состоянии совершенно недопустимо.

Прежде всего, самый факт существования в настоящее время в крае зависимых, подневольных отношений одной части населения от другой, являющихся некоторым подобием полвека назад уничтоженного крепостного права, представляется анахронизмом, немыслимым в Дагестане и Закатальском округе, когда широко задуманная крестьянская реформа должна во всем Закавказском крае уничтожить последние следы личной зависимости населения. Едва терпимый раньше институт этот совершенно недопустим при современных условиях обновленной правовой жизни государства; немыслимо призвать население к участию в государственной жизни, награждая его политическими правами, и одновременно оставлять его в прежнем несвободном состоянии.

Существование этих повинностей поставило обе стороны в обостренные отношения, разделив их на два враждебных лагеря. Имея исключительное право пользования своею землей и уплачивая за нее государственные и земские налоги, поголовно все поселяне Дагестанской области и Закатальского округа усвоили себе взгляд, что с введением русского управления и освобождением беков и лезгин от исправления административно-полицейских обязанностей в районах прежних туземных владений они утеряли права на взимание повинностей; если поселяне отбывают их, то в огромном большинстве случаев не из сознания правомерности их, а под влиянием еще сохранившегося кое-где авторитета получателей повинностей и под давлением требований администрации.

На практике подобное воззрение проявилось в том, что поселяне Дагестана стали уклоняться от отбывания повинностей; движение это в 1898 г. приняло форму настоящих волнений, и в этом году большинство селений Кайтаго-Табасаранского округа прекратило отбывание бекам повинностей и не отбывает их до сих пор. В течение последующего десятилетия движение это стало охватывать все больший район, проявившись с новой силой в последние годы, быть может, не без связи с аналогичными явлениями в других частях края и во внутренних губерниях империи. По крайней мере в [311] Темирханшуринском округе уклонение поселян от отбывания бекских повинностей стало наблюдаться в самые последние годы.

В настоящее время вне его находятся лишь селения одного Кюринского округа.

Само собою понятно, что в результате этого движения возникло множество процессов и жалоб, которыми завалены суды и администрация.

В отдельных случаях суды восстанавливают нарушенные права. Главное кавказское начальство и местная администрация также стараются не допускать произвольного уклонения поселян от исполнения своих обязательств, но их вмешательство, как показал опыт, бессильно устранить коренной недостаток сложившегося порядка, требующего законодательного вмешательства, и движение среди поселян Дагестана продолжается. Это движение в названной области развилось в зависимости от нескольких причин. Прежде всего, оно имеет экономический характер.

Отбывавшиеся бекам Дагестана повинности являлись обременительными для поселян, так как последние кроме них должны были уплачивать в обычных нормах земские сборы и подымную подать, а после 1900 г. — государственный поземельный налог или оброчную подать.

Естественно, что поселяне тяготятся таким двойным обложением, принимающим довольно чувствительные размеры. В этом отношении нельзя не отметить следующего характерного обстоятельства. Уклонение раят от уплаты бекам повинностей с особенной силой проявилось в Кайтаго-Табасаранском округе, в частности в Табасарани, т. е. там, где раятские повинности отбывались в особенно крупных размерах, а земли в нагорных селениях Северной Табасарани далеко не того качества, что в низовых селениях; в Кюринском округе, где повинности более или менее умеренны, раятское движение никогда не проявлялось в такой активной форме, как в соседнем Кайтаго-Табасаранском округе, и дальше простого недовольства не шло.

В Казикумухском округе прекращение отбывания повинностей в последние 10, 15 и 20 лет объясняется совершенно обратными причинами; здесь нередко сами беки были не заинтересованы в исправном их отбывании ввиду совершенно ничтожного их размера, а если дорожат ими теперь, то не по материальным соображениям, а как проявлением их сословных преимуществ.

Нельзя, впрочем, не отметить того обстоятельства, что на исправное отбывание повинностей немаловажное влияние оказывало внимательное отношение к этому вопросу администрации; где она настойчиво и систематически требовала от населения выполнения обязательств, там отбывание повинностей не прекращалось до последнего времени.

Там же, где местные органы администрации сразу не заставили забастовавших раят отбывать повинности, впоследствии оказалось в высшей степени трудным восстановить установленный порядок обыкновенными средствами.

Тяжесть повинностей усиливалась тем, что размер их и порядок взыскания не были урегулированы. Можно сказать безошибочно, что раяты были предоставлены полному, бесконтрольному усмотрению беков и их управляющих и приближенных, которым предоставлялось самостоятельное взыскание повинностей, и нередко в их же пользу; последние проявляли при взыскании недостаточную умеренность и произвол, не сообразуя ни с условиями времени, ни с экономическим [312] положением раят. Специальных органов надзора, занятых поселянскими делами, разрешениями возникающих недоразумений, вроде мировых посредников, в Дагестане не существовало, местные же власти — наибы из офицеров милиции совершенно неудовлетворительного состава — сплошь и рядом назначались из беков и потому всегда поддерживали бекское сословие. Нередко они сами в своем же участке являлись получателями раятских повинностей, т. е. лицами заинтересованными. Особенно широко практиковалась система таких назначений в Табасарани, где как раз раятский вопрос обстоит острее всего.

Единственной попыткой урегулировать подобную бесконтрольную систему была выдача в конце 60-х годов обществам зависимых поселян — однако далеко не всем — так называемых ведомостей и инструкций, в которых указаны были категории и размеры подлежащих отбыванию повинностей; но эти инструкции мало улучшили положение поселян; они составлялись опять-таки членами местной администрации, всегда поддерживавшей беков, и притом преимущественно по заявлениям последних, отличались неопределенностью способов расчета, положенных в основание исчисления повинностей, и во многих случаях они только узаконили уже существовавшие ненормальности. Можно безошибочно сказать, что именно настояния беков на отбывании раятских повинностей согласно нормам инструкции были одной из главных причин прекращения поселянами отбывания каких бы то ни было повинностей в пользу беков и обострения отношений между этими двумя группами местного населения.

Дело в том, что эти инструкции и ведомости вовсе не дают указаний на общую точную сумму повинностей по каждому данному раятскому селению, подобно точным цифрам кешкельной дани. Они представляют лишь перечисление существовавших в 60-х годах и зарегистрированных в то время повинностей (из них многие теперь вовсе не существуют уже десятки лет) с показаниями максимальных норм, по которым бек мог требовать отбывания их. Но фактически ни одному беку повинности не отбывались и не отбываются в арифметическом соответствии с подобными указаниями инструкции, потому что бывают неурожайные годы, когда бек вынужден уменьшить свои требования; некоторые повинности вообще вследствие долгого невыполнения считаются упраздненными; наконец, отбывание повинностей по указанным нормам вообще настолько обременительно для поселян, что беки по всем статьям должны делать неизбежные уступки, вошедшие в обычай. Затем мерилом для требования бека являлась действительная его потребность: если ему нужно было привезти 40 ароб дров, то он и требовал именно такое количество их, а не то, на которое он имел право по букве ведомости. Так что в этом отношении поименованные документы содержат указания лишь на предельность возможных требований помещика, но отнюдь не выражают собой действительной картины существующих между ними и поселянами соотношений. Конечно, интерес бека заключался в том, чтобы, основываясь на букве инструкции, заставить поселян выполнить повинность в максимальных размерах. Такие требования и создавали постоянную обостренность в отношениях сторон, приведшую к полному прекращению раятами Табасарани отбывания каких бы ни было повинностей.

Иллюстрацией неумеренности требований беков, основывающихся на букве инструкции, может служить следующий пример из практики самого недавнего времени.

Беки-землевладельцы селений Кайтаго-Табасаранского округа, Мугатыр и Митаги, подали в 1908 г. на имя наместника его [313] императорского величества на Кавказе прошение, в коем изъявили свое неудовольствие на учрежденную в Дагестанской области его сиятельством комиссию по вопросу о зависимых отношениях поселян к бекам, неправильно, по их мнению, определявшую размер следующих в пользу помещиков повинностей с этих селений.

Основываясь на ведомости 60-х годов и путем простого арифметического расчета помножив тогдашние нормы повинностей на современное число дымов названных селений, помещики определили общий ежегодный доход свой с местных раят в переводе на денежную оценку по сел. Мугатыр — в 6187 руб., по сел. Митаги — в 2897 руб., тогда как комиссия, приняв во внимание, что многие указанные в ведомости повинности фактически упразднены и имея в виду средние действительные нормы отбывания повинностей, определила их по первому селению в сумме 685 руб., а по второму — 548 р. 75 к.

Таким образом, по расчету помещиков каждый раятский дым сел. Мугатыр (в числе 126 дымов, отбывающих повинности) отбывал им повинностей ежегодно на сумму 49 руб., а по сел. Митаги (56 дымов) — 51 руб., не считая государственного, поземельного налога и земского сбора. Если принять во внимание, что земли этих нагорных селений не отличаются хорошими качествами и на каждый дым приходится земли по 5 дес. 854 кв. саж. и 6 дес. 1470 кв. саж., то расчет помещиков, основанный на букве ведомости, нельзя не признать преувеличенным. Если даже и наполовину сократить приведенные цифры, то и в этом случае нельзя, казалось бы, не заключить, что настояния помещиков на соблюдение норм ведомостей совершенно не соответствует действительной платежной способности раят этого района.

В Закатальском округе неудовольствия поселян, вызываемые необходимостью отбывать помимо государственных сборов еще повинности помещикам и лезгинам, никогда не принимали таких острых форм, как в Дагестанской области. Объясняется это тем, что вообще экономическое положение населения этого округа несравненно более благоприятное, чем зависимых поселян Дагестана, вследствие чего кешкелеплательщики и раяты Закатальского округа легче могут справляться с тяжестью добавочного обложения в пользу помещиков и лезгин. В особенности это необходимо сказать про жителей кешкельных селений, для которых бремя повинности в пользу лезгин, как изложено выше, облегчается тем, что часть ее перелагается с них на население некешкельных районов Закатальского округа.

Помимо этого, взиматели кешкельной повинности не имели возможности в этом округе проявлять в отношении своих подвластных той степени усмотрения, которая практиковалась в Дагестане. Объясняется это следующими причинами. После восстания части лезгин Закатальского округа в 1830 г. по распоряжению тогдашнего главного начальника края графа Паскевича поветанцы-кешкелевладельцы селений Белоканы, Катехи я Джары были лишены права взимания кешкельной дани, и последняя стала поступать в доход казны. Остальные же лезгины лишились права взимать свой кешкель непосредственно с плательщиков и должны были получать его от старшин подвластных селений в определенном размере. В 1838 г. правительство восстановило принимавших участие в восстании лезгин в кешкельных правах, предоставив вместе с тем всем вообще кешкелевзимателям право собирать кешкель непосредственно от поселян, но в строго определенных размерах, именно в тех, какие существовали в 1831 г. Нормировка эта имела, несомненно, благодетельное значение, так как сдерживала лезгин в их стремлениях произвольно увеличивать количество кешкеля. Обе стороны хорошо [314] знали установленный обычаем и утвержденный администрацией размер повинности, и, когда в Закатальском округе в 1870-1872 гг. работала над исследованием местных сословно-поземельных отношений особая комиссия, она получила и зарегистрировала вполне определенные данные о размере этой повинности в каждом кешкельном селении. При проверке этих данных особой комиссией, командированной в округ наместником его императорского величества на Кавказе в 1908 г., оказалось, что и теперь кешкельная повинность отбывается согласно данным 1870-1872 гг., т. е. в размерах постоянных, допускающих на практике изменения обыкновенно в одну сторону — в сторону понижения ее в пользу поселян, по милости взимателя или ввиду нередкого уклонения плательщиков от отбывания ее полностью.

Помимо изложенного возможность трений между лезгинами и зависимыми поселянами устранена тем, что между обеими группами населения не существует постоянного хозяйственного или иного соприкосновения. Они расселены изолированно друг от друга на расстоянии нескольких десятков верст, и единственные отношения их состоят в том, что поселяне раз в году, после снятия урожая, обязаны дать лезгинам определенное количество земных произведений.

При всем том за последнее время обе стороны начинают тяготиться существующими между ними отношениями. Поселяне все более и более начинают сознавать ненормальность существования подобной повинности и отбывают ее менее исправно, чем прежде, — зерном худшего качества, по возможности в уменьшенном количестве, причем попытки кешкелевладельцев настоять на точном исполнении обязанности не всегда удаются. При таких условиях и лезгины начинают проникаться мыслью о необходимости так или иначе ликвидировать эти отношения, сознавая, что в конце концов уклонение кешкелеплательщиков от отбывания повинностей, приняв массовый характер, сведет их права на нет.

Но допуская даже, что между кешкелевладельцами и поселянами долго еще будут добрые отношения, нельзя не признать, что упразднение этой зависимости теперь же экономически и морально на лезгинах отразится только благоприятно. В той части лезгинского населения, которая получает кешкельный доход в количестве, достаточном для пропитания, право это поддерживает непривычку к труду и до сих пор вселяет в них нежелательную с государственной точки зрения уверенность, будто лезгины (в действительности те же поселяне) являются каким-то привилегированным племенем, имеющим у себя в подчинении многочисленную группу подвластного населения.

Менее удовлетворительны отношения между беками-помещиками восточной части Закатальского округа и раятами.

Повинности последних разнообразнее и тяжелее кешкельной; кроме того, раяты лишены преимуществ, предоставляемых правилом упомянутого примечания к ст. 42 инструкции 5 июня 1903 г. В смысле урегулирования раятской повинности правительство не предприняло даже того немногого, что было сделано для жителей кешкельных селений.

На почве отбывания этой повинности между беками и поселянами происходят постоянные, и притом весьма острые, недоразумения, в особенности чувствительные для обеих сторон потому, что в противоположность лезгинам помещики восточной части округа живут бок о бок с раятами и имеют с ними повседневное соприкосновение на почве хозяйственных интересов, вызываемых общностью многих угодий, обилием сервитутных прав и т. п.

И здесь, следовательно, чувствуется живая необходимость развести обе стороны путем ликвидации существующих между ними отношений. [315]

Из заявлений помещиков и поселян Дагестанской области и Закатальского округа можно усмотреть, что обе стороны сознают необходимость ликвидации существующих между ними отношений, не сходясь, однако, в способах разрешения этого острого вопроса.

Первая попытка русского правительства ликвидировать зависимые отношения поселян была предпринята в Закатальском округе и относится к 1830 г.

Так называемая Джаро-Белоканская область (состоявшая в зависимости от России лезгинская вольная община западной части теперешнего Закатальского округа) вследствие постоянных восстаний против России лезгин в 1830 г. была окончательно присоединена к России, и для нее графом Паскевичем было издано высочайше утвержденное 24 июля 1830 г. Положение, коим подтверждалось за лезгинами сохранение их прежних прав и преимуществ, «поколику сие будет согласно с общими законами и уставами Российской империи». В видах охранения интересов зависимых поселян владельцам воспрещено было облагать их произвольным налогом; им была предоставлена личная свобода и дано право в случае желания переселиться в другое место, взять с собою все движимое имущество, недвижимое же они могли приобрести в собственность, уплатив владельцу десятилетнюю стоимость доходов.

Реального значения правила эти для поселян иметь не могли, так как подвластные и раньше не были крепостными и во всякое время могли переселяться куда им угодно. Что же касается права выкупа десятилетней стоимости кешкельной платы, то на практике оно никогда не осуществлялось, и если выкупы совершались, то всегда по цене, установленной добровольным соглашением сторон.

В 1869 г. в Закатальском округе по приказанию его императорского высочества главнокомандующего Кавказской армией для разбора и определения сословно-поземельных прав туземного населения округа была образована особая сословно-поземельная комиссия, приступившая к исполнению возложенного на нее поручения с 1 марта 1869 г.

В феврале 1874 г. Закатальская сословно-поземельная комиссия представила составленный ею проект положения о поземельном устройстве населения округа. Проектом определялись главные основания поземельного устройства поселян, разделяющихся на три разряда: 1) водворенных на собственных землях; 2) кешкельных поселян, отбывающих лезгинским обществам раз навсегда определенную кешкельную повинность, и 3) поселян, водворенных на бекских землях.

Проект заключал в себе следующие основные положения.

За обществами поселян-собственников утверждаются все находящиеся в их владении земли и угодья.

Поселяне, водворенные в бекских селениях, а также имеющие оседлость в бекских хуторах, получают в этих селениях в свое постоянное пользование определенный земельный надел за установленную повинность и с правом выкупа.

Пространство и состав поселянского надела преимущественно определяются по взаимному соглашению владельцев и поселян, но с тем, чтобы в общем наделе каждого поселянского общества ни в каком случае не приходилось менее 5 дес. на дым. Если же не будет достигнуто обоюдное соглашение, то пространство и состав поселянского надела определяются по особым правилам, утвержденным главнокомандующим армией.

Леса, выгонные и пастбищные места, не включенные в надел и не оставленные в общем пользовании, поступают в полное распоряжение [316] владельца; если поселяне пожелают пользоваться ими, то относительно порядка и условий пользования должны войти с владельцем в добровольное соглашение.

Поселянам, водворенным в кешкельных селениях, оставляются все земли и угодья, которыми они владеют на кешкельном праве, с тем же правом выкупа.

В состав поселянского надела в кешкельных селениях включаются все кешкельные и сверх того такие некешкельные земли, которые по заключенным с владельцами условиям, письменным или словесным, предоставлены в постоянное пользование кешкельников.

Размер повинностей за поселянский надел, отведенный в пользование обществам в постоянное пользование, вообще остается прежним с соответствующим лишь уменьшением или увеличением в случае изменения пространства существующего прежде надела.

Пространство и состав надела подымных участков, отведенных в постоянное пользование обществ и отдельных дымохозяев, порядок пользования землею, водою ирригационных канав и другими угодьями поселянского надела, размер и порядок отбывания повинностей в пользу землевладельцев обозначается в уставных грамотах, составляемых, утверждаемых и вводимых в действие по правилам, имеющим быть изданными главнокомандующим армией.

Выкуп поселянского надела производится или по взаимному соглашению сторон, или, когда такого соглашения не последует, единовременной уплатой владельцу выкупной суммы, исчисленной путем капитализации из 6% всех отбываемых в пользу владельца повинностей по предварительной оценке их на деньги.

Для приведения в известность поземельных владений и прочного разрешения существующих поземельных споров в округе производится межевание применительно к высочайше утвержденному 29 июня 1861 г. Положению о размежевании Закавказского края и к существующему в округе судоустройству.

Для приведения проекта в исполнение утверждаются должности помощника начальника округа по поземельным делам, двух мировых посредников и трех переводчиков при них.

Проект этот был рассмотрен комитетом по освобождению зависимых сословий в горских племенах Кавказа, причем вызвал много возражений, главнейшие из которых касались возможности укрепления земель Закатальского округа за населением на праве собственности. Ввиду этих возражений изложенный выше в главных чертах проект закатальской комиссии дальнейшего движения не получил.

В 1898 г. состоявшая при управлении главного начальника края комиссия для окончания сословно-поземельного вопроса в части Кавказского края военно-народного управления представила в Совет главноначальствующего гражданскою частью на Кавказе записку о поземельном устройстве государственных поселян, водворенных на владельческих землях в Дагестанской области и Закатальском округе.

В отношении Закатальского округа записка эта касалась лишь раятских селений восточной части округа, вопрос же о кешкельных отношениях в ней не был затронут.

По существу записка проектировала введение в упомянутой части Закатальского округа положения 14 мая 1870 г. Дальнейшего движения она также не получила.

Первым поводом к разрешению поземельных отношений между лицами высших сословий и поселянами Дагестана послужил высочайший рескрипт 6 декабря 1846 г., последовавший в отмену сделанных [317] по Закавказскому краю распоряжений о принятии в казну имений агаларов и меликов и в отмену таких же предложений о ханских и бекских имениях.

Для разработки вопроса о применении к бывшей Дербентской губернии изданного в 1847 г. в развитие означенного выше рескрипта «Положения о беках и проживающих на их землях поселянах» в 1848 г. была образована Дербентская комиссия, которая составила списки всех деревень, жители которых состояли в зависимых отношениях к бекам, и постановила заключения о применении к каждому имению рескрипта 6 декабря 1846 г. Свои труды комиссия окончила в 1852 г. и изложила в трех частях, из коих первая относится к Дербентскому уезду названной губернии (Улусский мага л, Верхний и Нижний Кайтаг, Северная и Южная Табасарань), а две другие — к Кубинскому.

Работы комиссии по Кубинскому уезду впоследствии были переданы начальнику Шемахинской (ныне Бакинской) губернии и послужили основанием для осуществления в этом уезде основных начал рескрипта, труды же ее собственно по Дагестану дальнейшего движения не получили, так что рескрипт 6 декабря 1846 г. к указанной части Дагестана не был применен и помещики остались в прежних отношениях к поселянам.

Последствием передачи гражданской власти дела о Кубинском уезде было то, что наместником кавказским по выработке окончательного Положения 14 мая 1870 г. было испрошено в том же году высочайшее разрешение на применение этого положения к бекским имениям Кубинского уезда. На основании этого высочайшего разрешения наместником кавказским было издано 10 января 1877 г. особое положение (тождественное по содержанию с Положением 14 мая 1870 г.) об имениях бекских Кубинского уезда. Этим положением и завершено, таким образом, дело в этом уезде.

Что касается Дербентского уезда, то вопрос о поземельном устройстве населения этого уезда и вообще Южного Дагестана поступил в высочайше утвержденную 21 июля 1869 г. штатную Южнодагестанскую сословно-поземельную комиссию, труды которой состояли главным образом в изучении местных поземельных прав.

В частности, собственно по вопросу о взаимных отношениях беков и поселян комиссия собрала данные о существовавших повинностях в пределах Южного Дагестана (кроме, конечно, Кубинского уезда, выделенного уже из состава Дагестана).

Как видно из этих данных, в числе податей ни в одном имении не было подати, известной под именем мальджагата, т. есть взноса поселянами в пользу бека определенной доли урожая. Таким образом, здесь, оказывается, не имела места та повинность, которая в имениях собственно Закавказского края была основной повинностью и которая была закреплена Положением 14 мая 1870 г. в имениях Эриванской губернии в размере 4/30 частей урожая, а в прочих имениях в размере 3/30 частей (с денежной поземельной повинностью в количестве 30 к. с десятины) и с отменой всех прочих повинностей.

Наоборот, здесь, в пределах Южного Дагестана, в гораздо более значительном количестве, чем в прочих имениях Закавказского края, были повинности неземельного характера: особенно широко развита была, например, аробная (повозочная) повинность — поселяне должны были выставлять арбы бекам для возки дров, травы, хлеба, возки строительных материалов и просто для надобностей бека (без обозначения, что это за надобности); затем повинности поселян выражались в поставке с селений определенного числа нукеров (прислуги); некоторые [318] селения поставляли беку определенное число лошадей; в значительной: степени практиковались в качестве натуральной повинности работы поселян для бека (пашня, сенокошение, жатва и т. д.); были и повинности полевыми продуктами, в том числе табаком, но они собирались без отношения к посевной площади и к урожаю или по определенному расчету с каждого дыма или же с пары волов; взамен этих повинностей были и денежные, и на этот раз по определенному количеству с каждого двора. Таким образом, в пределах Южного Дагестана были констатированы означенной комиссией те повинности, которые взимались не с земли, а имели характер личного (подымного) налога или если и имущественного, то неземельного, т. е. здесь найдены были те повинности, которые Положением 14 мая 1870 г. в прочих имениях Закавказского края были отменены навсегда (с заменой их 30 к. подесятинного сбора).

Собрав эти данные, Южнодагестанская комиссия вместе с тем пришла к заключению, что в частях Южного Дагестана для урегулирования земельных отношений между беками и поселянами следует ввести Положение 14 мая 1870 г. с некоторыми лишь изменениями, необходимыми по местным условиям; в чем же должны состоять эти изменения, комиссиею не было указано.

Принимая во внимание, что в состав Южного Дагестана кроме бывшего Дербентского уезда (Кайтаго-Табасаранского округа) входили тогда округа Самурский и Кюринский, оказывается, что район применения поселянского Положения 14 мая 1870 г. по предположениям этой комиссии был расширен по сравнению с предположениями прежней, закрытой в 1852 г. комиссии (которая, как упомянуто выше, ограничивала в своем проекте действия Положения 1847 г. одним Дербентским уездом). Но и предположения этой комиссии не получили: утверждения, а самая комиссия в 1883 г. была закрыта и вместо нее была организована новая, центральная при учрежденном тогда Управлении главноначальствующего. Эта последняя наименована была Комиссией для окончания сословно-поземельного вопроса в частях Кавказского края военно-народного управления. К ней, таким образом, перешел вопрос и о разрешении поземельных отношений между беками и поселянами в Дагестанской области.

Эта комиссия в свою очередь уже в 1898 г. внесла в Совет, состоявший при бывшем главноначальствующем, проект о распространении того же Положения на поселян, водворенных на землях лиц высшего сословия в частях Дагестанской области, входивших в состав бывшей Дербентской губернии (за исключением, конечно, Кубинского уезда, на который было уже распространено означенное Положение), и в Закатальском округе.

Но и этот проект, являвшийся в сущности тождественным с проектом Южнодагестанской комиссии, не получил осуществления, а самая сословно-поземельная комиссия была в том же, 1898 г. переформирована и из учреждения самостоятельного обращена в отделение канцелярии главноначальствующего по военно-народному управлению.

Этой канцелярией составлен был в том же, 1898 г. новый проект; он касался, как и прежние, тех же пределов; вводил в сущности то же Положение 14 мая 1870 г., но с тем существенным различием, что этим проектом не устанавливались нормы надела для поселян, а закреплялось фактическое их пользование; не устанавливались и повинности малджагата, т. е. известной доли урожая с поселян владельцу, что было бы неизбежным следствием введения означенного Положения; отменялись при этом все повинности, не вытекавшие из земельного [319] пользования, и оставлялись только те, которые имели смысл платы за землю, причем, однако, разграничения двух категорий этих повинностей в проекте не было сделано; на обязанность главного начальника края возлагалось переложить земельные повинности на деньги и обязать крестьян вносить их в казначейства, с тем чтобы беки из этих последних получали сии сборы под расписки; по введении в жизнь такого порядка на поселян возлагался выкуп этих повинностей по капитализации из 6%, но с тем условием, что и за таким выкупом право собственности на эти земли будет принадлежать казне, а поселяне ею будут пользоваться потомственно на правах государственных крестьян. По уплате повинностей, а впоследствии и выкупных платежей вводилась круговая порука (по Положению же 14 мая 1870 г. за взнос повинностей отвечает каждый дым порознь сам за себя).

Проект этот встретил со стороны ведомств, в особенности со стороны Министерства внутренних дел, серьезные возражения, сущность главнейших из коих сводится к следующему.

Проекту дано наименование «Положение о поземельном устройстве государственных поселян, живущих в Дагестанской области на землях, состоящих в пользовании частных лиц или обществ»; в действительности же этим положением определяется поземельное устройство поселян лишь Кайтаго-Табасаранского округа и части Кюринского округа; между тем поселяне, состоящие в тяжелых зависимых отношениях к бекам, проживают в 6 округах Дагестанской области, ввиду чего надлежало бы подвергнуть обсуждению вопрос об устройстве в поземельном отношении всех дагестанских поселян.

Установление в рассматриваемом проекте обязательного выкупа поселянами ежегодных платежей за предоставляемые им в надел земли с целью лишь прекращения этих платежей, а не приобретения в собственность самих земель было бы коренным изменением принятого действующим о крестьянах законодательством начала, в силу коего выкуп крестьянами следующих с них за надельные земли повинностей в пользу вочинников является способом приобретения крестьянами именно права собственности на эти земли. Допущение подобной меры не находит в себе оправдания и в тех законодательных актах о земельном устройстве сельских обывателей, которым земля предоставлена на праве пользования. Положение об управлении Туркестанского края (ст. 255, 263, 285 и 287) и высочайше утвержденное 23 мая 1896 г. мнение Государственного совета о главных основаниях поземельного устройства крестьян и инородцев в четырех сибирских губерниях, предоставляя сельскому населению поименованных местностей земли в постоянное пользование с сохранением права собственности на оные за государством и облагая таковые земли оброчной податью, не устанавливают вовсе выкупа этой подати единовременными взносами с целью освобождения от нее надельных земель. Умолчание в упомянутых узаконениях о таковом выкупе произошло не случайно, а объясняется тем, что по общему закону о поземельном устройстве государственных крестьян (особ. прил. к т. IX зак. о сост. изд. 1876 г.; VII полож. гос. крест, ст. 24 и 25) те земельные участки, причитающаяся с которых оброчная подать (выкупные платежи) погашена посредством взноса в казну соответствующего капитала, составляют полную собственность их владельца.

Выкуп повинностей без права собственности на землю был проектирован и в деле об освобождении калмыко-простолюдинов от зависимости калмыцких владельческих классов; но Государственный совет признал совершенно справедливым мысль Министерства государственных [320] имуществ об отклонении означенного предположения в том внимании, что применение правил о выкупе к данному случаю представлялось бы действительно неудобным и даже несправедливым, так как при капитализации, согласно этим правилам, албана из 6% (Албана из 6%, т. е. выкупная сумма всех отбываемых в пользу землевладельца повинностей. (Прим. А. Бирзе.)) нойоны и зайсанги воспользовались бы вознаграждением, далеко превышающим размер тех имущественных потерь, которые они должны понести с отменой албана.

Ввиду приведенных соображений Министерство внутренних дел затруднилось согласиться с положением проекта об установлении обязательного выкупа государственными поселянами Дагестана ежегодных платежей за надельные земли и нашло, что вопрос этот может возникнуть лишь в случае признания права собственности на эти земли за беками, а не за казною, ибо в таком случае дальнейшее оставление поселян в зависимых повинностных отношениях к бекам действительно не отвечало бы щели настоящей реформы — прекращению означенной зависимости.

Ввиду сделанных возражений проект этот бывшим главноначальствующим был взят обратно.

В видах переработки этого проекта в 1901 г. в Дагестанскую область была командирована особая временная комиссия, на которую было возложено: 1) проверить по планам хозяйственной съемки земель Дагестанской области границы фактического землевладения беков и зависимых поселян и 2) собрать в Дербентском архиве сведения по вопросу о применении в Дагестанской области рескрипта 6 декабря 1846 г.

Выполнив это поручение, в том же, 1901 г. комиссия, между прочим, произвела проверку границ фактического землепользования беков и раят по всем раятским селениям, причем выделила бекские земли от земель, находящихся в непосредственном пользовании поселян с соответствующими отметками в планах съемки. В тех же случаях, когда по незначительности, участков правильное по масштабу нанесение их на план оказывалось невозможным, участкам этим составлялись описи с указанием названия каждого участка и его площади по приблизительному определению беков и поселян. При этом на планах отмечались и спорные земли.

Таким образом, труды комиссии 1901 г. представляют весьма ценный материал по вопросу о фактическом землепользовании раят и могут служить серьезным подспорьем при разрешении местного поземельного вопроса.

РАБОТЫ ПОСЛЕДНЕГО ВРЕМЕНИ

Озабочиваясь скорейшим разрешением вопроса о прекращении зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам в Дагестане и в Закатальском округе, наместник его императорского величества на Кавказе в 1908 г. образовал по этому вопросу в г. Тифлисе особое совещание под председательством помощника по гражданской части наместника в составе чинов управления наместника и податной инспекции, при участии представителей беков и кешкелевзимателей.

Обсудив вопрос о том, следует ли при прекращении зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам ставить задачей выкуп земли, находящейся в пользовании у поселян, или же только [321] повинностей, отбываемых ими, совещание признало более правильным остановиться на выкупе повинностей, причем полагало правильным определить стоимость их и современные размеры путем обследования на месте.

В этих видах совещание постановило:

Образовать в г. Закаталы для детальной организации работ по прекращению зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам в Закатальском округе временную комиссию в составе начальника округа (он же председатель), двух чинов военно-народной канцелярии наместника и двух чинов податной инспекции. Для разрешения жалоб на неправильную оценку размера повинностей, произведенную работающими на местах партиями, состав временной комиссии пополнять выборными представителями заинтересованных сторон, по три человека от каждой.

Возложить производство работ по обследованию повинностей на местах на две партии из чинов временной комиссии, каждая в составе одного из командированных чинов военно-народной канцелярии и одного из податных инспекторов, с участием в сих партиях с правом голоса трех выборных представителей от каждой из заинтересованных сторон.

Предоставить временной комиссии в Закаталах выработать порядок избрания представителей от заинтересованных сторон как в партии, работающие на местах, так и во временную комиссию.

Вышеуказанным партиям поставить задачей выяснять, какие именно повинности, в каком размере, в чью пользу и в какой для каждого доле отбываются в настоящее время каждым дымом в зависимых селениях, и перевести эти повинности на денежную оценку на основании средних цен за последние пять лет; результат обследований предъявить заинтересованным сторонам и в случае недовольства последних отобрать от них письменные объяснения о причинах недовольства для рассмотрения во временной комиссии в Закаталах.

Возложенную на нее работу комиссия выполнила следующим образом.

По первоначальному плану обследования кешкельных повинностей в Закатальском округе, принятому к руководству при выработке в форме ведомостей, обследования, предполагалось при выяснении размера требований кешкелевладельцев и обязательств крестьян точным образом установить, кому из беков должен отбывать повинность каждый из кешкелевладельцев; по этому плану предполагалось, что показания обеих сторон в результате должны вполне совпадать в отношении личности контрагентов кешкельных отношений и размера повинности, отбываемой данным крестьянином данному получателю. В таком именно направлении и начали свои работы на местах комиссии. Практика обследований привела, однако, к убеждению, что избранная система бессильна привести к удовлетворительным результатам.

Дело в том, что, как оказалось, в огромном большинстве случаев ни лезгины, ни поселяне, связанные между собой кешкельными отношениями, или вовсе не знали своих контрагентов, или знали их настолько плохо, что установить точно участников отношений было в высшей степени затруднительно. Если поселяне еще могли установить более или менее удовлетворительно имена лезгин, которым они обязаны платить кешкельный доход и число которых вообще ограниченно, то показания лезгин почти на каждой странице ведомостей пестрели наименованиями крестьян-плательщиков, которые или вовсе не существуют в данном селении, или хотя и существуют, но признают себя обязанными отбывать повинности не тому лезгину, который на них [322] претендует, а совершенно другому; были, наконец, такие кешкелеплательщики, которые хотя и показали платежи в пользу лезгин, но не в том размере, на какой претендуют последние; наряду с этим сплошь и рядом наблюдалось такое явление, что, согласно ведомостям поселянских показаний, признают себя обязанными отбывать повинности данному кешкелевладельцу те плательщики, имен которых он даже и не упоминал.

Такая неясность и неизвестность в отношениях, имеющих серьезное значение для обеих сторон, на первый взгляд непонятная, объясняется тем, что плательщики и получатели приходят между собой в соприкосновение по поводу отбывания повинностей всего один раз в течение года, именно в момент получения лезгинами кешкельного дохода; кроме того, очень часто кешкелевладельцы собирают предметы повинностей не непосредственно с каждого из плательщиков, число которых бывает значительно, а размер платежа каждого ничтожен, а чрез особых уполномоченных, обыкновенно поселян данного кешкельного селения, которые, собирая из года в год зерно от нескольких плательщиков и доставляя его беку общей массой уже от себя и заслоняя, таким образом, от получателя личность плательщиков, делают обе стороны еще более неизвестными друг другу. Такими сборщиками нередко бывают лица, имеющие несколько младших братьев, обязанных платежами тому же беку, племянников и других родственников, опекуны малолетних и т. п. Соучастников сборщика в платеже кешкелевладелец не знает и свой доход показывает за лицом, ему известным, между тем как последнее за собой показывает лишь лично с него причитающуюся часть требуемого кешкелевладельцем платежа. Те изменения, которые происходят в составе обеих сторон, опять-таки ускользают от внимания участников кешкельного отношения и не всегда и не скоро делаются им известными.

Между тем изменения эти случаются часто. Сюда необходимо отнести прежде всего случаи смерти получателей или плательщиков, когда на место умершего вступают наследники, часто многочисленные, причем противной стороне остается неизвестным, в каких долях они: распределили между собой права или обязанности.

Далее, изменение состава сторон происходит вследствие перехода прав и в особенности обязанностей при продаже всего или части участка, обложенного кешкельной повинностью, другим лицам, залогов, дарений, дачи в приданое и пр.

Члены комиссии должны были констатировать тот факт, что вступление в кешкельные отношения новых лиц вследствие мобилизации недвижимости в Закатальском округе — явление довольно распространенное.

Попытка произвести исправление не совпадающих между собой показаний сторон путем вызова их и сопоставления лицом к лицу в присутствии комиссии оказалась неосуществимой как вследствие громадного количества требовавшихся вызовов, так и вследствие дальности расстояния (местожительства плательщиков и кешкелевладельцев; расположены далеко друг от друга) и затруднительности в течение слишком продолжительного срока занимать население кешкельными обследованиями.

Настойчивое стремление членов комиссии пользоваться для уяснения неясностей и разрешения недоразумений вышеуказанного рода услугами представителей сторон, вмененное им в обязанность утвержденной наместником его императорского величества на Кавказе инструкцией, также не дало желаемых результатов: поверенные как [323] лезгин, так и поселян тяготились необходимостью присутствовать при производстве обследований, уклоняясь от участия в работах членов комиссии и проявляя в этом отношении за редкими исключениями индифферентизм, совершенно не соответствовавший важности вопроса. Придерживаясь пассивного отношения к работам партий, они сообщали последним сведения лишь по общим вопросам, отговариваясь незнанием всякий раз, когда от них требовалось заключение по какому- либо конкретному предмету, и в тех случаях, когда был замешан частный интерес одного из их доверителей.

Кроме того, нельзя не отметить, что поверенные обеих сторон принимали участие в работах партий лишь в своих селениях и в обследованиях, производившихся ими в селениях противной стороны, они в виде общего правила участия не принимали. Некоторое исключение в этом отношении представляли выборные от кешкелевзимателей.

Отказавшись вследствие изложенного от первоначального предположения выяснить, кому именно от лезгин должен отбывать повинность каждый из поселян кешкельных селений, комиссия прибегла для учета размера повинности к следующему приему. Она постановила произвести поименный опрос всех кешкелеплательщиков каждого кешкельного селения и всех лиц, получающих доход с этих селений, о размерах повинности и полученные итоги сравнить. Если бы оказалось, что показания обеих сторон о размере кешкельной повинности сходятся, то признать их правильными и общий размер повинности определить сообразно с согласными показаниями сторон. В результате такого приема оказалось, что показания поселян совершенно сходятся с показаниями лезгин по 25 селениям округа, причем сравнение полученных итогов с данными о размерах кешкельной повинности округа, имевшимися в делах Закатальской поземельной комиссии 1870 — 1872 гг., показало, что, за исключением некоторого количества выкупленных кешкелей в 1908 г., кешкельная повинность отбывается в этих селениях в том же размере, что и сорок лет назад.

По шести селениям — Алиабад, Верхиан, Мосул, Загам, Ляляло, Чобанколь — соответствия между показаниями поселян и взимателей не получилось, так как притязания последних значительно превышали то, что показали за собой плательщики. Ввиду такого обстоятельства комиссия произвела по перечисленным селениям вторичный учет повинностей по отдельным кешкелям и кешкельным участкам каждого данного селения с точной регистрацией тех долей кешкелей, которые были поселянами выкуплены, так что размеры повинности, следующей с поселян этих селений, должны быть признаны зарегистрированными с точностью.

В частности, по сел. Мосул оказалось, что поселяне при первоначальной регистрации следующую с них повинность показали в половинном размере против того, что с них следовало согласно данным комиссии 1870 — 1872 гг. и сведениям местной администрации и податной инспекции, причем не могли указать, когда именно и по чьему распоряжению последовало уменьшение мосульского кешкеля. Вследствие этого комиссия сама установила общую сумму повинности этого селения согласно действительной норме ее, приняв во внимание точно учтенные ею выкупленные кешкели и записав эту сумму за всем обществом сел. Мосул, а не за отдельными дымами ввиду категорического отказа поселян давать комиссии вторично какие бы то ни было показания.

Но и после этого сумма повинностей, определенная кешкелеполучателями, значительно превышала определенную комиссией. В частности, [324] по отдельным селениям процент -превышения составлял: по сел. Али-абад — 7,06%, Верхиан — 8,74, Мосул — 5,72; Загам — 5,44, Ляляло — 6,22 и Чобанколь — 9,64%. Несмотря на принятые старания, кешкелевзиматели не соглашались исправить свои показания, и потому, приняв во внимание, что повинности поселян были учтены точно и увеличить их размеры оказалось невозможным, комиссия вынуждена была по спискам кешкелевладельцев, получающих доход с перечисленных шести селений, уменьшить долю каждого кешкелевладельца на указанный выше процент.

В результате своих работ комиссия составила по каждому селению округа списки всех кешкелеплательщиков и кешкелевладельцев с показанием против каждого имени доли следующей повинности в туземных мерах (татары и чанахи) и денежной оценки каждой доли по ценам, утвержденным комиссией при участии представителей сторон.

По двум кешкельным селениям — Мосул и Чудуло — поименных списков плательщиков не составлялось: по первому селению ввиду обстоятельств, указанных выше, а по второму — на том основании, что уплата чудулинского кешкеля в равных долях возлагается по раскладке общества на весь наличный состав дымов. Поэтому в обоих поименованных селениях кешкельная повинность записана за всем сельским обществом.

По всему округу ежегодно размер кешкельной повинности определен в 22 042 р. 84 к.

В раятских селениях обследование повинностей производилось при деятельном участии как поселян, так и беков, причем в огромном большинстве случаев комиссией размер повинностей был определен согласно указаниям обеих сторон, почти не расходившихся в своих заявлениях по этому вопросу, и по этим селениям комиссией были составлены поименные списки получателей повинностей и плательщиков.

Относительно списков этого последнего рода необходимо иметь в виду следующее.

Раятские повинности отбываются лишь теми дымами, которые принимают участие в пользовании общественной землей; следовательно, общий размер повинности по каждому раятскому селению не представляет величины определенной, и последняя находится в зависимости от числа дымов в данное время. При таких условиях поименные списки раят не имеют того значения, какое имеют списки кешкелеплательщиков; последние ввиду индивидуального характера кешкельной повинности представляют перечисление лиц, являющихся непосредственно ответственными перед получателями, тогда как списки наличных раят были составлены лишь для выяснения общей суммы повинности по каждому селению, и в случае выкупа повинностей выкупная сумма должна быть ежегодно распределяема по раскладке между наличным числом дымов ко времени каждой раскладки.

Общий годовой размер раятской повинности определен был комиссией в 6454 р. 2 1/2 к.

Общая же сумма всех ежегодных повинностей, уплачиваемых поселянами Закатальского округа, составляет 28 496 р. 86 1/2 к.

В основание такой оценки существующих в Закатальском округе повинностей были положены средние цены, существовавшие в округе на предметы повинностей за время с 1902 по 1906 г., причем сами цены определены были путем опроса на местах представителей сторон, торговцев и пр., а также на основании сведений податной инспекции и окружной администрации. Представители беков, получающих повинности с раят, цены, определенные партиями, признали правильными. [325]

Кешкелевладельцы лишь одного сел. Джары просили о повышении цен на зерновые продукты, поселяне 4 зависимых селений округа просили о понижении цен, но заявления эти комиссией при участии представителей сторон признаны были не заслуживающими уважения.

По Дагестанской области совещание признало необходимым поручить начальникам округов и податным инспекторам выяснить совместно, какие из повинностей считаются в настоящее время в каждом из зависимых селений существующими, перевести эти повинности на денежную оценку по местным ценам, привести количество уплачиваемых поселянами повинностей в связи с размерами владеемой ими земли, предъявить результаты своих исследований заинтересованным сторонам, отобрав у них в случае надобности объяснения, почему именно стороны не согласны с выводами начальника округа и податного инспектора о размере и роде повинностей. Для организации и руководства работами начальников округов и податных инспекторов Темир-Хан-Шуре под председательством военного губернатора Дагестанской области в составе названных должностных лиц и при участии представителей от заинтересованных сторон была образована временная областная комиссия. К руководству по выполнению этой работы была дана одобренная наместником его императорского величества на Кавказе инструкция, сообразно которой денежная оценка подлежащих выкупу повинностей должна была производиться по обычным местным ценам. Так как эти селения должны были послужить основанием для определения общей суммы, потребной для ликвидации зависимых отношений, являющейся отражением действительно существующих в настоящее время отношений между беками и поселянами, то производящим обследования лицам поручено было обратить особое внимание на то, чтобы ими были зарегистрированы повинности, действительно ныне отбываемые бекам. Повинности, прежде существовавшие, но впоследствии не отбывавшиеся, должны считаться упраздненными. Самый же размер повинностей должен был быть определен не по нормам, применявшимся ранее, а по современным, нередко значительно уменьшенным против прежних.

Дагестанская областная комиссия по вопросу о расценке повинностей и определении размера их дала следующие руководящие указания лицам, производящим обследования на местах: 1) под термином «местные цены» надо понимать рыночную цену известного района селений, находящихся в одинаковых экономических условиях, за последние три года и притом после сбора урожая и 2) при выяснении повинностей поселян к бекам должны быть зарегистрированы все те повинности, которые подлежат отбыванию, за исключением лишь потерявших в настоящее время свое значение, или не поддающихся учету, или, наконец, на неотбывание которых со стороны беков не было выражено никакого протеста в форме иска в судебных учреждениях.

Выполнение означенного поручения не вызвало особых затруднений по большинству округов области, кроме Северо-Табасаранского участка Кайтаго-Табасаранского округа. Здесь, как изложено выше, раяты перестали отбывать повинности бекам уже 10 — 12 лет назад, вследствие чего они теперь считают себя свободными от каких-либо обязательных отношений к бекам. Начальник округа и податной инспектор, приняв во внимание, что отбывание повинностей прекращено самовольно, что беки постоянно добиваются восстановления своих прав в судебном и административном порядке и что поэтому повинности поселян не могут считаться упраздненными, определили размер их по [326] тем нормам, по которым они фактически отбывались в последние годы отбывания раятских повинностей в Кайтаго-Табасаранском округе.

К этому же периоду времени приурочена была норма расценки повинностей.

Ввиду того что аналогичные работы по Закатальскому округу, оконченные раньше, чем в Дагестане, дали добытые практикой приемы обследования, а также указания, которые желательно было бы применить и к дагестанским работам, в названную область были командированы работавшие в Закатальском округе чины канцелярии наместника и податной инспекции для обозрения трудов начальников округов и податных инспекторов и для объединения и направления их сообразно практике Закатальской комиссии.

Ознакомившись с произведенными работами, командированные чины произвели в них некоторые изменения, наиболее существенные по округам Темирханшуринскому и Кайтаго-Табасаранскому, где повинности отбываются в наибольших размерах, а отношения между поселянами и беками неудовлетворительны. Поставив ближайшей своей задачей склонить обе стороны способствовать ликвидации зависимых между ними отношений путем полюбовных соглашений по вопросу о размере повинностей и оценке их, командированные чины достигли добровольных соглашений по этим вопросам по преобладающему большинству селений Темирханшуринского округа. В результате таких соглашений последовало некоторое изменение как в размере повинностей, так и в определении цен их, в соответствии с чем общий размер этих повинностей по денежной оценке, установленной начальником округа и податным инспектором в 7900 руб., окончательно определился в 6114 руб. Совершенно не последовало никаких соглашений по Кайтаго-Табасаранскому округу. В Северо-Табасаранском участке этого округа поселяне вообще отрицали какие бы то ни было права беков на получение повинностей; в Нижне-Кайтагском участке между сторонами разногласие происходило главным образом по вопросу о ценах на предметы повинностей. Руководствуясь судебными решениями, представленными некоторыми беками Табасарани, командированные чины произвели по нескольким селениям округа изменения и в размере повинностей. Что же касается оценки этих повинностей, то способ определения цен на предметы повинностей признан был несоответствующим ни практике закатальских работ, ни указаниям Дагестанской комиссии.

Начальник округа и податной инспектор по значительной части округа оценку повинности произвели по данным того периода времени, когда повинности поселянами еще отбывались в том соображении, что самый размер повинностей определен по данным того же времени. Между тем к данным этого времени в вопросе о размере повинностей по необходимости пришлось обратиться потому лишь, что, как изложено выше, за последние 10 лет табасаранские раяты перестали отбывать повинности. Но так как последние признаны юридически существующими ко времени производства работ, т. е. к 1908 г., хотя и в размерах прежних годов, то и оценка этой ныне существующей обязанности должна бы производиться сообразно указаниям, данным главным начальником края областной комиссии, и в соответствии со способами оценки в остальных районах Дагестана и в Закатальском округе, т. е. по средним ценам последних лет.

Что касается повинностей по Нижне-Кайтагскому участку названного округа, где отбывание повинностей никогда не прекращалось, то и там оценка повинностей казалась несколько низкой. Ввиду этого [327] командированные чины, приняв во внимание существующие средние цены последних годов, повысили расценку повинностей по всему Кайтаго-Табасаранскому округу, в результате чего общая сумма их вместо 15 494 р. определилась в 18 349 р. 10 к., каковая сумма впоследствии по жалобе одного из беков была повышена областной комиссией еще до 18 612 р. 10 к.

Менее значительные изменения в размере и цене повинностей сделаны были также по Кюринскому округу, где отбывание повинностей вообще не вызвало споров, и по Казикумухскому. О всех изменениях в определении размеров и оценке повинностей сделаны отметки в ведомостях обследования.

Дагестанская областная комиссия утвердила повышенную расценку повинностей, что вызвало возражения местных начальников округов и податных инспекторов.

Как беки, так и поселяне были письменно поставлены в известность об установленном размере и оценке повинностей, причем им дан достаточный срок на подачу заявлений о несогласии со сделанными определениями в областную комиссию. Таковых заявлений не поступило вовсе по округам Кюринскому, Аварскому, Казикумухскому и Самурскому, вследствие чего комиссия утвердила результаты произведенного по этим округам обследования с теми изменениями в отношении размера повинностей и расценки их (повышенной), какие сделаны были командированными из Тифлиса чинами.

По Темирханшуринскому округу было подано несколько прошений поверенными поселянских обществ, ходатайствовавших об уменьшении начисленных размеров повинностей, следующих с них, или даже о полном освобождении их от отбывания повинностей, и заявление одного бека по сел. Эрпели о повышении размера повинности.

Просьбы эти областной комиссией не удовлетворены.

По Кайтаго-Табасаранскому округу точно так же поселянами сделан ряд заявлений об освобождении их от раятской зависимости, каковые заявления оставлены без последствий.

Что касается беков, то по Нижне-Кайтагскому участку с их стороны вовсе не последовало выражения неудовольствия на оценку следующих в их пользу повинностей ни в областную комиссию, ни впоследствии главному кавказскому начальству, ни центральному правительству. В большинстве случаев они изъявили согласие с оценкой повинностей, произведенной командированными чинами, в чем от них отобраны расписки. Обстоятельство это заслуживает быть отмеченным ввиду того, что немногочисленные кайтагские беки являются наиболее крупными и заинтересованными получателями раятских повинностей по названному округу. Поверенный одного из таких беков, которому принадлежит право на наибольшую часть повинностей, гвардии генерал-майор Уцмиев, признавая приемлемой расценку, повинностей, утвержденную областной комиссией, выразил лишь пожелание, чтобы выкупная сумма была выдана по осуществлении реформы наличными деньгами и притом единовременно.

Названный землевладелец просил об увеличении размера следующей ему повинности лишь по сел. Каякент, определенного, по его мнению, местными чинами и командированными чиновниками неправильно. Ходатайство это комиссия удовлетворила, определив годовую стоимость повинности по сел. Каякент вместо 1150 руб. в 1440 руб.

Жалоба другого лица, Казим-бека Уцмиева, об увеличении числа раятских дымов по сел. Туманляр признана не подлежащей удовлетворению. [328]

Что касается табасаранских беков, то одна часть их не сделала никаких возражений по поводу результатов произведенного обследования принадлежащих им повинностей; другая же часть сделала ряд возражений как по вопросу определения размеров повинностей, так и оценки их.

Сущность их заявлений, изложенных в жалобе беков табасаранских председателю совета министров и в прошении на имя наместника его императорского величества на Кавказе землевладельцев селений Мугатыр и Митаги, заключалась в том, что определение размеров повинностей, следующих в их пользу, должно было быть сделано не по действительно применявшимся нормам, а по нормам, определенным сословно-поземельной комиссией на основании так называемых инструкций. Кроме того, беки табасаранские находили и оценку повинностей чрезмерно низкой, предлагая свою, приближающуюся к справочным ценам администрации.

Выше было изложено, что определение размеров и видов повинностей, сделанное в так называемых инструкциях и ведомостях, относится к концу 60-х годов прошлого столетия; между тем несомненно, что в настоящее время раятские повинности отбываются бекам далеко не по тем нормам, по каким они были зарегистрированы в указанное время местной администрацией и Южнодагестанской сословно-поземельной комиссией; кроме того, многие виды повинностей вовсе перестали отбываться.

Ввиду этого и принимая во внимание, что согласно указаниям, преподанным наместником его императорского величества на Кавказе, выкупу подлежат лишь действительно существующие повинности, отбываемые по современным нормам, причем оценка их должна быть, произведена по обычным местным ценам, комиссия заявления эти оставила без удовлетворения, кроме одного, поданного по сел. Мугатыр, о включении в число зависимых поселян 6 еврейских дымов.

При обследовании повинностей было выяснено, что в 1908 г. целый ряд селений Дагестанской области должен быть признан свободным от отбывания повинностей по следующим основаниям. Селения Имам-Кули-кент, Барбар-кент и Махмуд-кент Кюринского округа; Хулисма,. Бурши, Чаравалю, Сумбат и Кулюшац Казикумухского округа и Цалкита Аварского округа издавна прекратили отбывать повинности при молчаливом согласии прежних получателей их. Селения Эчеды Андийского округа и Ишкарты Темирханшуринского округа выкупили свои, повинности. По селениям Нита, Накитль и Датун отбывание повинностей прекращено по судебному приговору. Наконец, от получения повинностей по сел. Кафыр-Кумух, единственному в области, отказался добровольно за себя и за свое потомство местный бек князь Тарковский.

По всем селениям области составлены ведомости, заключающие в себе описание повинностей по каждому селению с переводом их на денежную оценку, с указанием тех беков, в пользу которых повинности отбываются.

За всеми произведенными изменениями областная комиссия определила ежегодные повинности поселян Дагестанской области в следующих цифрах:

Темирханшуринский округ 8114 р. 80 к.

Кайтаго-Табасаранский округ 8112 р. 10 к.

Кюринский округ 4723 р. 09 к.

Казикумухский округ 71 р. 30 к.

Самурский округ 635 р. 65 к.

Аварский округ 72 р. 00 к. [329]

Расценка эта по заключению военного губернатора Дагестанской области установлена по нормам в высшей степени умеренным, не подлежащим ни в какой мере дальнейшим сокращениям без опасения нарушить справедливые интересы взимателей повинностей.

Общий же ежегодный размер повинностей по Дагестанской области и Закатальскому округу по денежной оценке 1908 г. определяется в сумме 58 727 р. 80 1/2 к.

СООБРАЖЕНИЯ О СПОСОБАХ ЛИКВИДАЦИИ ЗАВИСИМЫХ ОТНОШЕНИИ

При обсуждении оснований, по которым должна быть произведена ликвидация зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам в Дагестанской области и в Закатальском округе, необходимо прежде всего разрешить вопрос о том, подлежат ли эти районы или какая-либо часть их действию высочайшего рескрипта 6 декабря 1846 г., положенного в основание решения сословно-поземельного вопроса в прочих мусульманских провинциях Закавказья. Если бы этот вопрос пришлось разрешить в положительном смысле, то реформа зависимых отношений в Дагестанской области и в Закатальском округе представлялась бы в следующем виде: на эти районы пришлось бы распространить действие поселянского положения 14 мая 1870 г. с необходимыми по местным условиям изменениями или же выработать новое местное положение, а затем выкуп признанных этим положением повинностей произвести на общих основаниях, т. е. по капитализации стоимости их из 6%. Такое решение вопроса представлялось бы справедливым, так как не было бы оснований производить ликвидацию зависимых отношений в указанных частях Закавказья иначе, чем в остальных местностях края, коль скоро права местных получателей повинностей, не отличаясь какими-либо особенностями, подлежат действию одного и того же закона — рескрипта 6 декабря 1846 г.

Обращаясь к рассмотрению этого вопроса, необходимо признать, что по обнародовании рескрипта высшая в крае власть не сомневалась в том, что он не подлежит применению в Закатальском округе и в тех частях Дагестана, которые хотя и считались входящими в состав Закавказского края, но не находились под непосредственным русским управлением, к каковым частям надлежит отнести шамхальство Тарковское, ханства Аварское, Кюра-Казикумухское и Мехтулинское и земли лезгин, т. е. большую часть нынешнего Дагестана. По крайней мере и самого вопроса о распространении рескрипта на эти районы в то время не возбуждалось. Возможность применения рескрипта к тому краю предполагалась лишь в пределах бывших Дербентского (в состав которого входили нынешний Кайтаг и Табасарань) и Кубинского уезда тогдашней Дербентской губернии. Образованной в 1848 г. Дербентской комиссии и было поручено рассмотреть вопрос о применении к этому краю изданных в развитие рескрипта положений. Комиссия эта окончила свои работы в 1852 г., составила списки беков, за коими, по ее мнению, подлежат укреплению по силе рескрипта населенные земли, но заключения ее, как изложено выше, утверждены не были. Таким образом, рескрипт 6 декабря 1846 г. не получил распространения ни в Закатальском округе, ни в Дагестанской области, и самый вопрос о возможности применения указанных им начал к разрешению местного сословно-поземельного вопроса в зависимых селениях до сего времени остается открытым.

В случае признания возможности применить эти начала к [330] проектируемому ныне прекращению зависимости поселян Дагестана и Закатальского округа пришлось и в настоящем случае использовать принятый всеми крестьянскими и поселянскими законоположениями выкуп существующих поселянских повинностей в пользу беков и кешкелевладельцев путем капитализации их из 6%. Способ этот до сего времени повсюду был применен к надельным землям, принадлежащим владельцам на праве собственности, т. е. в этом случае погашалось право помещиков не только на повинность, но и отчуждалось у них и само право на землю; другими словами, это был выкуп земли крестьянами. Но прежде чем высказаться за подобный способ ликвидации, необходимо было установить, что до присоединения Дагестана и Закатальского округа к России земли, состоящие в пользовании поселян, принадлежали местным ханам, бекам и кешкелевладельцам на вотчинном праве или же что такое право, если оно не принадлежало им в то время, было им предоставлено при русском правительстве. В случае, если бы оказалось, что такие права имелись у владельцев во времена ханского управления или предоставлены им после, то, конечно, единственным способом прекращения зависимых отношений поселян от беков являлся бы выкуп повинностей по означенной капитализации. В противном случае должен быть найден другой способ.

В общем характере отбываемых поселянами Закатальского округа и Дагестанской области повинностей едва ли можно сомневаться: они отбывались или в виде дани покоренного племени (кешкельная повинность), или за труд управления — были чем-то вроде государственных податей, а не платой за пользование землей.

Наиболее отчетливо подобный публично-правовой характер поселянской зависимости проявляется в институте кешкельного права. Последнее возникло в результате покорения лезгинами аборигенов нынешнего Закатальского округа, обложенных победителями кешкельной данью. Таким образом, возникновение этой повинности указывает на ее неземельный характер. Точно так же в современном строе этого института не имеется ни одного вотчинного признака. Кешкелевладельцы не только не имеют никаких прав на кешкельную землю, но даже не могут указать того участка земли, с которого им отбывается кешкель. Вся кешкельская земля находится в ничем не ограниченном со стороны кешкелевладельцев пользовании и распоряжении поселян.

Происхождение раятской зависимости Закатальского округа аналогично кешкельной. Елисуйские султаны, по происхождению дагестанские лезгины, в состав владений которых входила восточная часть нынешнего Закатальского округа (район раятских селений), явились покровителями коренного населения, которое и было обложено различными повинностями, имевшими значение дани за управление; среди повинностей главную роль играл хлебный оброк, имевший много общего с кешкельной данью. Часть доходов с поселян султаном была предоставлена бекам, членам владельческого дома, между которыми и были распределены раятские селения, разумеется, на том же праве, на каком пользовался доходами с них султан.

Таким образом, и здесь первоначально повинности носили характер административный, но впоследствии, по присоединении султанства Елисуйского к России в 1844 г., влияние беков, ставших более самостоятельными, усилилось и они стали присваивать вотчинные права, вмешивались в распоряжения поселянскими землями, занимая их и произвольно увеличивая обложение. Без сомнения, развитию частноправных отношений между беками и поселянами много способствовало и заселение территории бывшего султанства выходцами из соседних [331] провинций, оседавшими на предлагаемых управителями-беками условиях на землях, составлявших, без сомнения, часть государственной территории султаната, а не предмет частного обладания беков.

Обращаясь к Дагестанской области, необходимо прежде всего отметить, что во всем этом крае повинности поселян носят неземельный характер даже там, где они отбываются произведениями земли. Выше, в очерке зависимых отношений в Дагестане, было подробно указано, что основанием для отбывания повинностей там является не земля, а рабочая сила.

Беки не заинтересованы в количестве земли, находящемся в пользовании поселян, и при разделе совладельцами прав на повинности они распределяют последние между собой не по количеству поселянской земли, а по числу дымов. Поселянские повинности в Дагестане не имеют прямого отношения ни к трудоспособности отдельной податной единицы, ни к ее состоятельности, ни к земельной обеспеченности; как бы различно ни было количество земли у отдельных поселян, они все вносят повинности бекам в одинаковом размере.

Еврейское население зависимых селений, не имея вовсе полевых угодий, а владея лишь землей под постройками, тоже уплачивает повинности бекам. Существуют раяты, проживающие на землях свободных селений, следовательно не владеющие в собственном смысле этого слова раятской землей (селения Кайтаго-Табасаранского округа Берекей, Великент) и тем не менее уплачивающие бекам повинности.

Это не могло бы быть, если бы отбывание повинности обусловливалось пользованием бекской землей.

Командированная в 1901 г. в Дагестанскую область временная комиссия обнаружила при объезде раятских селений, что некоторые раяты, утратив свои земельные участки, приобрели себе новые в черте земель свободных селений и, несмотря на это, продолжают нести повинности бекам. Наоборот, свободные поселяне, приобретшие земельные участки у раят, никаких повинностей бекам не несут.

Для характеристики поселянских повинностей как института неземельного может служить и существование такого рода повинностей, которые, без сомнения, проистекают из неземельных прав беков. Так, в некоторых селениях беки получали определенную плату за право выхода женщины замуж: девушки — в большем размере, вдовы — з меньшем.

В некоторых селениях Кайтаго-Табасаранского округа существовала обязанность раят уплачивать беку некоторое количество зерна с заработка на стороне. В селениях с развитым садоводством беку уплачивалась пошлина за покупаемые у раят фрукты.

Все эти повинности ныне не существуют. В настоящее время отношения беков к раятам выражаются лишь в праве получения повинностей. Самой землей поселяне распоряжаются вполне самостоятельно, не испрашивая разрешения бека. Единственным определенным указанием на принадлежность раятских земель бекам является поступление выморочных поселянских участков в их пользу. Впрочем, по обследованиям поземельных комиссий право это встречается спорадически и является, по-видимому, далеко не установленным. Но помимо того, что это не было общим правилом и выморочные земли поступали обыкновенно сельскому обществу, бек при прежнем деспотическом правлении всегда имел возможность захватить свободный участок, больший, чем сельское общество.

Таким образом, у дагестанских беков не имеется ни одного из признаков права собственности на землю, состоящую у поселян: ни [332] права владения, ни пользования, ни распоряжения, хотя бекам принадлежат сервитутные права на земли поселян (и обратно), наличность каковых ограниченных вечных прав не обозначает, впрочем, принадлежности владельцам сервитутов и самой земли.

В общей массе зависимых селений Дагестана совершенно иной характер носит повинности одного сел. Каякент, Кайтаго-Табасаранского округа. В пользовании поселян этого общества состоит участок пахотной земли, мерой приблизительно 360 дес., купленный некогда отцом, нынешнего бека этого селения и переданный обществу на вечные времена под условием уплаты поселянами пшеницы в количестве от 1000 до 1500 саб (Саба — мера для зерна, равная 1 пуду 15 фунтам. (Прим. А. Бирзе.)).

Неземельный характер повинностей поселян Дагестана является естественным результатом тех исторических и бытовых обстоятельств, вызвавших к жизни этот институт.

Зависимые отношения существуют лишь в тех частях Дагестана, которые входили в состав прежних туземных владений, во главе которых стояли наследственные правители, носившие различные наименования (хан, шамхал, кадий, уцмий, майсум). Правители эти, взимавшие с населения различные подати и повинности, раздавали членам своих семейств или приближенным лицам в управление отдельные районы своих владений, предоставляя таким второстепенным управителям-бекам и владетельские доходы с подчиненных им деревень. Этим объясняется то обстоятельство, что в Северной Табасарани взимателями раятских повинностей являются беки табасаранские, потомки бывшего правителя Табасарани — кадия; в Нижнем Кайтаге — потомки бывшего владетеля — уцмия, беки Уцмиевы; в Южной Табасарани в числе других — беки Майсумовы, потомки местного майсума, и т. д., т. е. совершенно так же, как в Закатальском округе, где раяты отбывают повинности членам бывшего владетельного дома.

Такая раздача деревень в управление практиковалась еще в сравнительно недавнее время; так, например, в Кюре до 1812 г. вовсе не было беков и поселяне не отбывали бекских повинностей. С назначением в 1811 г. кюринским ханом Аслан-хана вслед за ним прибыли в Кюру и его многочисленные родственники из Казикумуха, которым он стал раздавать в управление деревни Кюринского ханства. Таким образом, бекское сословие появилось в этой части Дагестана при русском управлении.

Время и обстоятельства возникновения повинностей кюринских поселян бекам не оставляют никакого сомнения в том, что повинности эти — неземельного происхождения.

Другим, не менее характерным примером возникновения поселянских повинностей бекам являются повинности селений Луткун и Яллах Самурского округа. Жители этих селений добровольно поступали под покровительство казикумухских ханов с обязательством платить им за покровительство определенную хлебную дань, впоследствии уступленную одним из ханов какинским бекам, нынешним взимателям этих повинностей.

Переход состоящих в управлении беков деревень с правом получения доходов по наследству естественно мог привести беков к тому убеждению, что деревни эти принадлежат им на вотчинном праве, убеждению, которое с водворением русского управления и с постепенным проникновением русских правовых взглядов и понятий о поместном владении должно было окрепнуть в направлении, совершенно не [333] соответствующем истинной природе бекских прав. Подобному перевороту в представлениях беков на характер их отношений к поселянам, без сомнения, способствовало и отношение к этому вопросу русского правительства. Традиционное после Ермолова невмешательство русской власти во внутренние дела местных владений, соединенное с поддержанием всех особенностей местной правовой жизни, возведенное в принцип при князе Барятинском, было причиной того, что владетели и беки получили возможность развивать и усиливать свои права по отношению к поселянам, истолковывая их в желательном для них смысле. Без сомнения, много способствовали развитию убеждения беков в принадлежности им прав на самые земли, населенные раятами, работы Дербентской комиссии, которая, приступив к обследованию вопроса о населенных имениях, могущих быть укрепленными за беками в порядке рескрипта 6 декабря 1846 г., внушила бекам уверенность, будто населенные поселянами земли составляют собственность беков, а взимаемые ими повинности являются не вознаграждением за покровительство и охрану безопасности, а земельной рентой.

Что такой взгляд беков — новейшего происхождения, это, между прочим, подтверждается тем, что в делах и переписках, производившихся по нынешней Дагестанской области до воспоследования рескрипта 6 декабря 1846 г. и до образования Дербентской комиссии, не имеется даже и намеков на поместные права беков. По крайней мере упомянутая выше комиссия, работавшая в 1901 т. в Дагестане по бекско-раятскому вопросу и ознакомившаяся с делами Дербентского архива, относящимися к этому вопросу, не обнаружила в них никаких сведений о земельной собственности беков, получавших повинности; самое выражение «населенное имение», впоследствии столь употребительное, тогда вовсе не встречалось, и определяемое им понятие было чуждо народу. Всюду шла речь о деревнях и их управлении, о доходах с них, без всякого отношения к земле.

Если первоначально русское правительство не заблуждалось относительно природы бекских и ханских прав, не стесняясь за измену отнимать доходы с деревень и отдавать их другим лицам, то впоследствии оно само же не смогло предотвратить превращения бекских прав в институт частного права даже в тех случаях, когда истинное значение этих прав было вполне ясно. В этом отношении весьма характерен следующий пример. В 1847 г. князь Воронцов вследствие спора за селения Урма, Дургели и Параул Темирханшуринского округа предписал разъяснить шамхалу тарковскому, что деревни эти, отданные Ермоловым Мехти-шамхалу в вознаграждение услуг, оказанных последним русскому правительству, «не составляют его личной собственности, но достояние шамхальского дома и не могут быть шамхалами без согласия правительства отчуждаемы, так точно как и другие части шамхальства», почему шамхалу «предоставляется право пользоваться доходами и повинностями с жителей по обычаю края, но с тем, однако же, условием, чтобы все взаимные отношения жителей и обычаи касательно пастбищ, воды и пр. отнюдь не изменились в том положении, как это существовало издревле до поступления деревень к разным владельцам...». Несмотря на этот ясно выраженный взгляд правительства относительно деревень, принадлежащих ханам и бекам, условия пользования ими остались неизменными на практике, и теми же деревнями, по поводу которых последовало вышеприведенное разъяснение князя Воронцова, князь Абумуслим Тарковский распоряжался на том же праве, как и своими родовыми, отчуждая их по своему усмотрению; так, например, сел. Параул отдано было им в 1853 г. в пользование [334] сыну своему, чанке Таймаз-хану, а некоторые из населенных участков проданы в частные руки.

В настоящее время селения Дургели и Параул принадлежат к числу зависимых селений.

Укреплению взглядов беков на принадлежавшие им доходы как на; предмет частного обладания не могла не способствовать следующая не последовательность, допущенная правительством уже в новейшее время, при окончательной ликвидации местных туземных владений Дагестана.

В 1865 г. было упразднено Кюринское ханство, преобразованное в округ. Последнему хану было пожалована денежная пенсия и взамен всех угодий, которыми он пользовался по званию хана, отведен в вечное и потомственное владение в Кюринском округе из так называемых ханских земель участок земли в количестве 4000 дес. Жители Кюринского округа взамен всех отбываемых казенных и ханских налогов были обложены общим денежным сбором. Но, освободив жителей Кюринского округа от уплаты повинностей, отбывавшихся непосредственно хану, русское правительство не освободило их от отбывания повинностей бекам, между тем упразднить и эти повинности представлялось бы вполне справедливым, так как права кюринских беков, родственников и приближенных кюринского хана, были того же происхождения, что и ханские, возникнув не более как за 50 — 55 лет до упразднения ханства из права управления, а не из обладания землей.

Совершенно то же повторилось с упразднением бывших туземных владений нынешнего Темирханшуринского округа — шамхальства Тарковского и ханства Мехтулинского. В 1867 г. шамхальство и ханство были упразднены, причем последний шамхал, князь Шамсудин-хан, добровольно отказался от всех повинностей, следовавших ему «по званию шамхала и землевладельца» с подвластных ему деревень. От уплаты таковых же налогов хану мехтулинскому подвластное ему население было освобождено по высочайшему повелению.

Между тем за беками, пользовавшимися повинностями в селениях бывших шамхальства и ханства, таковые были сохранены, и они ими пользуются до сего времени, хотя права на получение этих повинностей, уступленные им правителями, подлежали упразднению по тем же основаниям, по каким было признано необходимым упразднить все вообще политические права в местных туземных владениях.

Наиболее всего распространено убеждение в принадлежности раятской земли взимателям повинностей среди беков Кайтаго-Табасаранского округа, в котором зависимые отношения и размер повинностей достигли наибольшего развития.

В подтверждение земельного происхождения взимаемых ими повинностей местные беки, между прочим, ссылались при обследовании, повинностей в 1908 г. на то, что многие из раят, в особенности жители так называемых терекемейских селений, расположенных на берегу Каспийского моря севернее Дербента, являются переселенцами из других мусульманских провинций, водворенных на землях уцмия под условием отбывания повинностей. Факт этот, однако, опровергается преданием об обстоятельствах заселения этого района Кайтаго-Табасаранского округа, записанным и внесенным в составленный председателем Южнодагестанской сословно-поземельной комиссии полковником Мадатовым исторический очерк Южного Дагестана. Оказывается, что терекемейские земли принадлежали жителям Верхнего Кайтага и отчасти башлинцам. За сопротивление, оказанное ими уцмию Султан-Ахмету, последний перебил часть их, отнял земли и заселил выходцами из разных мест, [335] предоставив таким образом последним не собственные пустопорожние земли в качестве землевладелица, а отнятые им у неприятеля в качестве правителя. Следовательно, и версия о заселении Терекемейского района колонистами не может служить доказательством принадлежности этих земель потомкам уцмия на вотчинном праве.

Беки Темирханшуринского округа (за немногими случайными исключениями) и Кюринского не заявляют претензий на принадлежность, им состоящих в пользовании поселян земель.

Вопрос о происхождении повинностей поселян Казикумухского округа (и сел. Цельмес, Аварского) остается невыясненным. Ввиду незначительного размера этих повинностей едва ли можно предполагать в них плату за пользование землями. По крайней мере в 1908 г. при обследовании этих повинностей получатели их при опросах не придавали им-такого значения и скорее всего дорожили ими как своеобразной сословной привилегией, материального интереса не представляющей.

Особое мнение члена Южнодагестанской сословно-поземельной комиссии майора Симонова и справки из архивных дел, извлеченных командированной в Дагестан в 1901 г. временной комиссией, содержат в себе много фактических доказательств неземельного происхождения повинностей Дагестанской области.

На основании изложенных соображений необходимо прийти к заключению, что ни ханы, ни беки Дагестанской области никогда не были владельцами населенных имений, что таковые права не были им предоставлены рескриптом 6 декабря 1846 г. и что сохранившиеся на населении в пользу этих лиц повинности имели лишь характер подати в пользу правящего класса или дани завоевателям.

При таких условиях мог бы возникнуть вопрос, не следует ли за устранением ныне ханов и беков от управления и за освобождением закатальских кешкелевладельцев от политической зависимости лезгинам отменить повинности поселян бекам и кешкелевладельцам Дагестана и Закатальского округа вовсе без всякого вознаграждения.

Директор канцелярии полагает, что подобный способ решения настоящего вопроса представляется совершенно неприемлемым ввиду следующих соображений.

Русское правительство по введении туземных дагестанских владений в состав империи обыкновенно давало в грамотах ханам и прокламациях народу обещание владетелям — а в лице их и бекам — сохранить прежнее внутреннее управление присоединяемых провинций и оставить незыблемыми прежние права как высшего сословия, так и всей массы населения.

То же было сделано и при присоединении к России лезгинской вольной общины Закатальского округа.

Подобные государственные обязательства представляли не случайное явление, а необходимую политическую систему, усвоенную в отношении туземных владений потому, что она представляла единственное средство, которое давало возможность присоединять ханства к России и поддерживать в них внутренний порядок.

При тогдашнем состоянии внутреннего быта этих владений, при тогдашних средствах, которыми располагало русское правительство, не могло бы быть в то время и речи о полной инкорпорации их в состав империи на основаниях, одинаковых с другими членами ее.

При таких условиях единственным средством для этой цели было действовать через владетелей и беков, привлекать их на сторону России, сохранять все их права в неприкосновенности, укрепляя их положение среди населения и требуя взамен внутреннего порядка в их владениях. [336]

Оставление ханских и тем самым бекских прав неприкосновенными по трактатам, заключенным с ханами, не было какой-либо милостью со стороны русской власти; эти положения трактатов были обоюдной необходимостью для обеих сторон; для России они были... присоединения Дагестана, для ханов же было выгодно входить в соглашение с Россией на условиях сохранения их прав; на этих условиях они даже содействовали России в покорении независимых ханств, такое содействие оказал, например, кюринский хан Аслан-бек при покорении Аварского ханства.

Но будь это подчинение ханов соединено с лишением их прав, присоединение отдельных частей Дагестана к России совершалось бы не так скоро и с гораздо большими затруднениями и жертвами.

В эти условия, правда, вносилась оговорка, что права на внутреннее управление предоставлялись по смерти хана тем его потомкам, которые признаны будут в этом достоинстве государем императором, но смысл этой оговорки состоял в том, что при нескольких наследниках в качестве владетеля ханства мог быть утвержден кто-либо один, и во всяком случае эта оговорка если и допускала возможность лишения потомства хана этих прав, то не иначе, как при условии неисполнения потомками принятых на себя обязательств подданства.

Нужно затем иметь в виду, что такому прекращению повинностей не соответствовал бы образ действия русского правительства и в минувшее время!

После окончательного уничтожения в местных автономных владениях туземного управления русское правительство, быть может вследствие неправильного понимания местных обычаев, во всяком случае не уничтожило зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам и признало за поселянами обязанность по-прежнему отбывать им повинность впредь до общего разрешения сословно-поземельного вопроса в Дагестанской области и Закатальском округе.

Таким образом, русское правительство признало этот институт, всегда до самого последнего времени давало ему законную административную и судебную охрану, никогда не считая закономерными такие проявления, как самовольное прекращение поселянами платежа повинностей; следовательно, правительство всегда в течение последних 40 лет культивировало тот взгляд, широко проникший в сознание местного населения и в особенности высшего его сословия, что получение повинностей есть право.

Уничтожение при таких условиях этих повинностей без вознаграждения не соответствовало бы коренному положению нашего законодательства, не допускающего лишения кого-либо его прав, даже для государственных надобностей, без вознаграждения.

Уклонение от этого принципа в данном вопросе могло бы создать нежелательное с государственной точки зрения предположение о том, что правительство игнорирует законные права беков и кешкелевладельцев в Дагестане и в Закатальском округе и применяет при местной сословнопоземельной реформе начала, противоположные тем, которые были приняты во внутренних губерниях России и в прочих мусульманских провинциях Закавказья.

Наконец, прекращение зависимых отношений без всякого вознаграждения беков повело бы к полному обнищанию многих из них и к созданию группы неимущих пролетариев, неспособных к труду.

Дело в том, что значительная часть беков и кешкелевладельцев, получая из года в год доходы с подвластного населения, привыкла к праздной жизни и не обзавелась собственным устроенным хозяйством; [337] поэтому оставить их без вознаграждения за доходы с поселян было бы равносильно лишению их единственного источника пропитания.

Основания для ликвидации зависимого положения поселян к бекам и кешкелевладельцам предуказаны наместником его императорского величества на Кавказе, изволившим высказать во всеподданнейшей записке по управлению Кавказским краем от 10 февраля 1907 т., что выдача вознаграждения указанным лицам за повинности, имеющие по историческому происхождению характер не столько поземельный, сколько платы за труды по управлению или дани завоевателю, является безусловно необходимой как потому, что невыплата этого вознаграждения повела бы к серьезным неудовольствиям среди беков и кешкелевладельцев, так и потому, что на Кавказе всюду отмена подобной повинности была оплачена путем денежных выдач, как, например, у горских племен, или путем перевода крестьян на положение временнообязанных, что было сделано во всех состоящих в гражданском управлении мусульманских местностях края.

Установив, что бекам и кешкелевладельцам Дагестанской области и Закатальского округа должно быть назначено вознаграждение за отмену поступающих в их пользу с населения повинностей, необходимо решить вопрос, на каких же основаниях оно должно быть определено.

Исходным пунктом при решении этого вопроса должно служить, по мнению директора канцелярии, то обстоятельство, установленное предыдущим изложением, что повинности эти вытекают не из прав взимателей их на земли, состоящие в пользовании и владении поселян, а потому, очевидно, капитализация из 6% этого дохода, как принято нашими законоположениями в отношении помещичьих земель, состоящих в наделе у поселян, в этом случае не соответствовала бы объему прав беков и кешкелевладельцев.

Другими же справедливыми способами вознаграждения названных лиц за утрачиваемое ими право могли бы явиться выдачи им или пожизненных пенсий, или единовременного вознаграждения в размере десятилетней сложности отменяемых доходов, т. е. способы, имевшие применение в аналогичных случаях в мусульманских провинциях Закавказья. Первый практиковался в пределах нынешних губерний: Эриванской, Бакинской и Елисаветпольской, пока там не признаны были высочайшим рескриптом 6 декабря 1846 г. права собственности беков на население земли, второй же способ был установлен в 1830 г. Джаро-Белоканской областью, хотя практического осуществления не получил.

Один из этих способов мог бы быть применен и при предстоящем выкупе повинностей в Дагестанской области и Закатальском округе.

Останавливаясь на том, какой из них предпочтительней, директор канцелярии считает необходимым высказать, что назначение бекам и кешкелевладельцам пенсий представляется несправедливым в том отношении, что продолжительность получения пенсий, завися от различного возраста пенсионеров, ставила бы стариков беков и кешкелевладельцев и их семьи в далеко не одинаковые условия с взимателями повинностей более молодыми, так что лицо преклонного возраста и обладавшее большими доходами могло бы получать пожизненное вознаграждение лишь в течение очень короткого времени, а семья его после смерти неизбежно бы впала в бедность; наоборот, беки молодых лет за отмену незначительных по стоимости повинностей могли бы получить в течение долгого периода времени несоответственно значительное вознаграждение.

Ввиду таких обстоятельств казалось бы более правильным остановиться на втором способе вознаграждения — на уплате бекам десятилетней сложности их доходов, получаемых с поселян. Эта форма [338] ликвидации повинностей давала бы одно общее исходное начало для всех беков, по определению следующего им вознаграждения и ставила бы таким образом всех их в одинаковое положение.

Обсуждая затем вопрос, как практически должно быть определено бекам вознаграждение, т. е. должна ли быть установлена общая средняя норма вознаграждения с дыма для всех беков или же должна быть оценена доходность каждого бека с зависимых именно от него поселянских дымов, директор канцелярии полагает, что первый способ, имеющий преимущество простоты, едва ли может быть приемлем.

Установление одной общей средней нормы вознаграждения бекам и кешкелевладельцам с каждого дыма для целой области или даже для каждого округа особо не соответствовало бы существующему сейчас в Дагестанской области и Закатальском округе строю этого института. В действительности ни в одном из округов Дагестанской области, ни в Закатальском округе не существует общей нормы отбываемых поселянами повинностей. Напротив, размер повинностей по округам, районам и даже по отдельным селениям отличается поразительным разнообразием, вызываемым разными экономическими и историческими условиями, влиявшими на рост повинностей.

При переводе натуральных повинностей на денежную оценку такое разнообразие их проявляется в еще большей мере. В виде наглядного примера можно указать, что по оценке повинностей в Дагестане и в Закатальском округе в 1908 г. величина ежегодных платежей поселян беку колеблется по отдельным округам в следующих пределах: по Темирханшуринскому округу — от 67 к. до 2 р. 31 к., по Кюринскому округу — от 63 к. до 8 р. 65 к., по Кайтаго-Табасаранскому — от 75 к. до 17 р. 91 к., по Закатальскому (раятские селения) — от 4 р. 47 к. до 19 р. 80 к. с каждого дыма.

При таких колебаниях установление какой-либо общей нормы вознаграждения в одних случаях равнялось бы несправедливому умалению прав беков и кешкелевладельцев, получающих повинности по высокой норме, а в других случаях без достаточных оснований увеличивало бы низкие нормы.

Поэтому, коль скоро дело идет о выдаче вознаграждения за потерю их прав, последние должны быть оценены по их действительной ценности, каковая определяется оценкой отменяемых повинностей.

Само собой разумеется, что при оценке повинностей должны быть приняты во внимание лишь те из них, которые действительно отбываются или отбывались в последнее время, а не те, которые, числясь за поселянами лишь по документам, инструкциям и т. д., фактически не отбываются и должны считаться упраздненными.

Так именно и было поступлено при оценке повинностей в 1908 г.

Определенная в 1908 г. на месте сумма в 58 727 р. 80 1/2 к., являющаяся действительным денежным выражением существующих между поселянами и взимателями повинностей отношений, должна бы быть, по мнению директора канцелярии, положена в основание имеющего быть выданного бекам и кешкелевладельцам вознаграждения за утрачиваемые ими права. Размер последнего в случае принятия проектируемого настоящей запиской способа исчисления этого вознаграждения путем помножения на десять суммы годичной стоимости повинностей определится в 587 278 р. 5 к., с выдачей каковой суммы по принадлежности и должна навсегда прекратиться поселянская зависимость в Дагестане и в Закатальском округе. Уплата этого вознаграждения должна быть возложена на поселян, так что прекращение зависимых отношений в названных районах имеет осуществиться на началах выкупа. [339]

Обращаясь к рассмотрению вопроса о том, на каких ближайших основаниях должен совершиться этот выкуп, директор канцелярии полагает, что таковой должен носить обязательный характер, так как предоставление выкупа поселянских повинностей, хотя бы и по определенной в 1908 г. расценке, соглашение сторон поведет к несомненной затяжке в решении этого вопроса я вызовет еще большее обострение в отношениях поселян к бекам.

Настоящее положение раятского вопроса не дает никаких, по-видимому, оснований ожидать такого улучшения в отношениях к бекам поселян и столь значительного переворота в их настроении, при котором они добровольно согласились бы на выкуп повинностей, отбывание коих в некоторой части Дагестана ими совершенно прекращено уже много лет, причем движение это грозит захватить новые районы.

Затем, нельзя не принять во внимание и того обстоятельства, что одной из главных задач правительства при изыскании способов ликвидации поселянской зависимости помимо ограждения справедливых материальных интересов обеих сторон является по возможности безотлагательное упразднение этого института, дальнейшее существование которого, независимо от полнейшего несоответствия его современным правовым условиям, вносит раздражение в отношения двух названных групп местного населения и представляет серьезное препятствие спокойному течению местной жизни. Подобная цель лучше всего могла бы быть достигнута принудительным при содействии правительства выкупом поселянами своих повинностей. Содействие правительства этой операции могло бы выразиться в следующем: сумма следуемого бекам и кешкелевладельцам вознаграждения выдается им единовременно наличными деньгами из государственного казначейства с тем, чтобы она была погашена равными годичными в течение десяти лет беспроцентными взносами в казну поселян, которым, конечно, должно быть предоставлено право по их желанию произвести погашение лежащего на них долга и в более короткое время. С выдачей бекам и кешкелевладельцам из государственного казначейства следующего им вознаграждения дагестанские и закатальские поселяне признаются свободными от какой бы то ни было к ним зависимости и обязываются лишь ежегодными платежами казне. Так как оклады этих платежей, будучи установлены по данным 1908 г., представляют определенную для каждого селения величину, то и осуществление подобного проекта не может встретить никаких особых затруднений: оно не потребует ни учреждения новых правительственных органов, ни выработки особой техники взыскания, так как наблюдение за взыскание окладов указанных платежей в казну, ведение расчетного счетоводства и другие обязанности, связанные с взиманием с бывших зависимых поселян платежей на погашение выданного получателям повинностей вознаграждения, могут быть возложены на местные учреждения министерства финансов.

Что касается порядка раскладки годичных окладов погашения между поселянами каждого селения, то решение этого вопроса не представляет затруднений в отношении тех зависимых селений, в которых поселяне отбывают повинности не в качестве отдельных лиц, а как члены данного сельского общества; к числу таких селений, где отбывание повинностей проникнуто общественным началом, относятся все селения Дагестана, кроме отселка Бет-аул Темирханшуринского округа, и все раятские селения Закатальского округа, а также кешкельные селения того же округа — Чудуло и Мосул:

Ввиду такого характера отбываемых поселянами этих селений повинностей раскладка причитающейся с каждого из них суммы [340] ежегодных взносов в казну должна быть предоставлена сельским сходам, привлечь к уплате таковых непосредственно отдельных поселян. Но при ближайшем рассмотрении этого вопроса нельзя не заметить, что подобное решение его на практике приведет ко многим серьезным затруднениям: на чинов финансового ведомства в этом случае легла бы непосильная работа по составлению ежегодно нескольких тысяч окладных листов, причем трудность этой работы, если даже и допустить возможность успешного ее выполнения при наличном составе соответствующих должностных лиц, усугубляется тем, что состав лиц, обязанных производить в казну платежи, ежегодно будет изменяться вследствие продаж кешкельных участков, дач в приданое, наследования и т. п. видов перехода в другие руки кешкельной земли, с пользованием которой связывается в виде общего явления отбывание этой повинности.

Между тем поселяне безошибочно знают, кто именно из членов сельского общества и в каком размере обязан отбывать кешкельную повинность. При таких условиях не встречается, казалось бы, препятствий к тому, чтобы и к кешкельным селениям (и к отселку Бет-аул) применить тот же порядок распределения между домохозяевами проектируемых денежных взносов, какой установлен в отношении этих же селений правилами раскладки сумм поземельного налога и оброчной подати (ст. ст. 77 и 362 уст. о прям. нал.).

В тех селениях Дагестана и Закатальского округа, где повинности отбывает не все общество, а часть его, раскладка ежегодных платежей и вообще обсуждение всех относящихся сюда вопросов должны производиться на особых частных сходах, образуемых только бывшими зависимыми, а не свободными поселянами.

В связи с проектируемым прекращением зависимых отношений поселян к кешкелевладельцам возникает вопрос о выкупе кешкельной повинности, право на которую принадлежит казне по денежной оценке в сумме 185 р. 95 к.

Не усматривая вообще достаточных оснований к тому, чтобы казна, уже оказывающая по предположениям настоящей записки существенное материальное содействие поселянам к беспроцентному выкупу их повинностей, отказалась бы от этого своего права, директор канцелярии полагает, что отказ этот, не принеся чувствительных выгод небольшому числу плательщиков казенных кешкелей, является в некотором отношении даже нежелательным.

Освобождение одних поселян Закатальского округа от лежащей на них повинности без всякого выкупа, в то время как на других будет возложена обязанность делать за прекращение кешкельной повинности денежные взносы в казну, может показаться непонятной для поселян несправедливостью и, без сомнения, вызовет среди них нежелательное неудовольствие против правительства.

Ввиду этого соображения директор канцелярии полагает, что и плательщики казенных кешкелей также обязаны выкупить свои обязательства путем ежегодных в течение 10 лет взносов в казну 180 р. 95 к. Само собой разумеется, что капитальная стоимость этой повинности (180 р. 95 к. X 10=4809 р. 50 к.) не подлежит фактическому отпуску из государственного казначейства, и в случае ее ассигнования в составе указанной выше суммы 587 278 р., составляющей общую стоимость отменяемых повинностей по десятилетней сложности, она должна была бы быть перечислена обратно в ресурсы казны. Во избежание излишнего проведения по счетам этой суммы ее надлежало бы вовсе исключить из общей суммы, предположенной к выдаче бекам и кешкелевладельцам.

За указанным вычитанием пришлось бы испросить к отпуску из [341] государственного казначейства на ликвидацию зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам Дагестана и Закатальского округа всего 585 468 р. 55 к. (587 278 р. 5 к. — 1809 р. 50 к.).

В заключение представляется необходимым коснуться вопроса о дальнейшем действии примечания к ст. 42 инструкции по распределению государственной оброчной подати и государственного поземельного налога в Закавказском крае, утвержденной министерством финансов 5 июня 1903 г., согласно коему при исчислении окладов государственной оброчной подати с кешкельных селений Закатальского округа надлежит наблюдать, чтобы совокупное обложение земель этих селений оброчной податью и кешкельной повинностью не превышало по возможности обложения оброчной податью соседних земель той же приблизительно доходности.

Директор канцелярии полагает, что изложенное правило раскладки оброчной подати между кешкельными селениями должно сохранить свою силу до полного погашения поселянами уплаченной из казны кешкелевладельцам суммы, так как с заменой кешкельной повинности денежными платежами казне остается прежнее основание для применения правила упомянутого примечания — необходимость облегчить для кешкельных селений тяжесть двойного обложения, государственного и кешкельного.

В случае отмены этого правила обложение бывших кешкельных селений оброчной податью будет по необходимости повышено. При таком условии прекращение кешкельной повинности с заменой ее платежами в казну явится для поселян не ожидаемым ими давно улучшением их положения, а весьма чувствительным ухудшением. Конечно, эти последние соображения отчасти теряют свое значение, если одновременно с прекращением зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам Дагестана и Закатальского округа состоится и укрепление за местным населением земель на праве собственности с одновременной же заменой оброчной подати государственным поземельным налогом, каковому вопросу посвящено изложение второй части настоящей записки.

Изложенные основания прекращения зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам в случае их принятия должны составить содержание имеющего быть изданным в законодательном порядке особого положения.

Что же касается порядка приведения в исполнение этого положения, то выработка такового должна быть представлена соглашению наместника его императорского величества на Кавказе с министром финансов.

Представляя вышеизложенное на рассмотрение совета наместника его императорского величества на Кавказе, директор канцелярии считает долгом высказать, что давно ожидаемое местным населением прекращение зависимых отношений поселян к бекам и кешкелевладельцам было бы мерой неполной, если бы не было связано с одновременным поземельным устройством местного населения, необходимость которого вызывается следующими обстоятельствами.

В зависимых селениях Дагестана и Закатальского округа издавна существуют весьма сложные отношения между поселянами и беками на чисто земельной почве. Так, например, земли как поселян, так и беков обременены в пользу другой стороны сервитутами весьма разнообразных видов. Многие угодия составляют предмет общего владения беков и раят. В некоторых зависимых селениях (например, сел. Кумторкала Темирханшуринского округа) поселяне обязаны производить полевые работы бекам на тех земельных участках, которые отводятся [342] последним из сельской дачи как соучастникам в пользовании землей. Само собой разумеется, что с прекращением зависимости поселян к бекам все местные земельные права и отношения, как совершенно самостоятельные и независимые от собственно раятского вопроса, должны остаться в том же виде, как они существовали раньше. Между тем ввиду обостренных отношений между беками и поселянами и в связи с постоянным отождествлением беками некоторых районов края раятского вопроса с земельным может случиться, что поселяне, освободившись от личной зависимости, будут считать себя свободными и от обязательств собственно земельных. На этой почве между обеими сторонами могут возникнуть недоразумения чисто аграрного характера, предупредить которые представлялось бы совершенно необходимым.

Ввиду того что вопрос этот имеет самую тесную связь с земельным вопросом всего вообще Дагестана и Закатальского округа, директор канцелярии полагает наиболее правильным рассмотреть и разрешить его одновременно и в связи с этим общим вопросом на одних общих основаниях (Далее следует текст, частично повторяющий предыдущий и не вносящий ничего существенно нового, поэтому он опускается (Прим. А. Бирзе.)).

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ

Ввиду изложенного директор канцелярии полагал бы:

I. Принять следующий проект положения о прекращении зависимых отношений поселян Дагестанской области и Закатальского округа к бекам и кешкелевладельцам.

1. Зависимые поселяне Дагестанской области и Закатальского округа всех разрядов (раяты, уздени и кешкелеплательщики) с 1 января 1912 г. признаются свободными от обязательственных отношений к бекам и кешкелевладельцам.

2. Беки и кешкелевладельцы Дагестанской области и Закатальского округа в возмещение утрачиваемых прав на повинности поселян получают из государственного казначейства единовременное вознаграждение в следующем размере: по Темирханшуринскому округу — 61148 р., по Кайтаго-Табасаранскому округу — 186121 р., по Кюринскому округу — 47 250 р. 90 к., по Казикумухскому округу — 713 р., по Самурскому округу — 6356 р. 50 к., по Аварскому округу — 720 р., по Закатальскому округу — 283159 р. 15 к., а всего — 585468 р. 55 к.

Примечание. В означенную в сей статье сумму 585468 р. 55 к. не включена сумма 1809 р. 50 к., составляющая возмещение отменяемого права казны на принадлежащую ей кешкельную повинность по Закатальскому округу.

3. Означенная в предыдущей (2) статье сумма 585 468 р. 55 к. с причислением к ней 1809 р. 50 к., составляющих возмещение утрачиваемого казной права на кешкельную повинность по Закатальскому округу (ст. 2, примечание), а всего 587 278 р. 05 к., погашается поселянами ежегодными равными беспроцентными взносами в государственное казначейство в течение 10 лет, причем первый взнос делается в течение 1912 г.

4. Поселянам предоставляется по их усмотрению делать особые взносы сверх установленных в примечании к предыдущей (3) статье размеров годичных платежей. Такие взносы засчитываются в уплату общей следующей с селения суммы на погашение выданного бекам и кешкелевладельцам вознаграждения, и на этом основании со всего [343] числящегося на поселянах данного селения долга казне слагается сумма, равная внесенной.

5. Относительно порядка распределения причитающихся с селения ежегодных платежей в казну или дополнительных взносов между отдельными домохозяевами, порядка и способов взимания таковых, а также ответственности общества за неисправный взнос их соблюдаются правила, установленные на тот же предмет при взимании государственного поземельного налога в Закавказье (ст. 77 устава о прямых налогах, том V, св. зак., изд. 1903 г.).

6. Введение расчетного счетоводства по уплате поселянами в государственное казначейство упомянутых в сем положении сумм и другие податные обязанности, связанные с исполнением сего положения, кроме применения принудительных мер взыскания платежей, возлагаются на местные учреждения министерства финансов.

7. Наместнику его императорского величества на Кавказе предоставляется издать по соглашению с Министерством финансов особую инструкцию о порядке исполнения правил сего положения, с тем чтобы эта инструкция не касалась предметов, по свойству своему подлежащих законодательному или судебному рассмотрению. Инструкция эта представляется наместником его императорского величества на Кавказе правительствующему сенату для распубликования.

II. Установить следующие главные основания поземельного устройства старожильческого (В связи с отменой повинностей и оставлением за крестьянами права землепользования возникла необходимость пересмотра прав землевладельцев на их владения. Законопроект, соблюдая интересы казны, предусматривал категорию местных землевладельцев на основании прав старожильцев (потомственных владельцев), за которыми в законодательном порядке предполагалось укрепить Состоящие в их действительном владении (за вычетом земель крестьянского пользования) земли в собственность. (Прим. подлинника.)) населения во внегородских местностях Дагестанской области и Закатальского округа.

1. За сельскими обществами, отдельными владельцами и мусульманскими мечетями укрепляются в собственность земли, состоящие в их действительном владении.

Примечание. Настоящее правило не распространяется на вакуфные имущества.

2. Основанием укрепления земель в собственность служит бесспорное и непрерывное владение в течение десяти лет до времени издания настоящих правил.

3. На укрепленных землях сохраняется существующий порядок владения: личный, подворный или общий.

4. Существующие пользования жителей в пределах казенных лесных дач, а равно все сервитутные права, принадлежащие поселянским обществам и отдельным владельцам на поселянские или частновладельческие угодья, сохраняются на прежних основаниях, впредь до издания по предмету особых правил.

5. Земли, не подлежащие укреплению в порядке настоящих правил, остаются в распоряжении казны.

6. Взамен уплаты государственной оброчной подати укрепляемые земли, обложенные таковой податью, со времени издания настоящих правил, привлекаются к обложению государственным поземельным налогом.

7. Наместнику его императорского величества на Кавказе предоставляется внести на утверждение законодательных учреждений проект правил о порядке укрепления земель в силу настоящего положения. [344]

Об изложенном директор канцелярии на основании п. 2, § 1, ст. 35 учрежд. упр. Кавк. края имеет честь представить на благоусмотрение совета наместника его императорского величества на Кавказе.

Директор канцелярии в должности гофмейстера Н. Петерсон.

Журнал «Красный архив», 1936, № 6, стр. 101-149.