СПРАВКИ ИЗ АРХИВНЫХ ДЕЛ ПО ВОПРОСУ О ХАРАКТЕРЕ И ПРОИСХОЖДЕНИИ ПОСЕЛЯНСКИХ ПОВИННОСТЕЙ, ИЗВЛЕЧЕННЫЕ КОМАНДИРОВАННОЙ В 1901 г. В ДАГЕСТАН ВРЕМЕННОЙ КОМИССИЕЙ

I. Кайтаг, Северная и Южная Табасарань (ныне Нижне-Кайтагский и Северо-Табасаранский участки Кайтаго-Табасаранского округа и Южно-Табасаранский участок Кюринского округа)

1) После измены Адиль-хана уцмия генерал Ермолов издал прокламацию к каракайтагскому народу от 26 января 1820 г., в которой между прочим говорит:

«Та часть Кара-Кайтага, которой даровано высокое покровительство российского императора, не может зависеть ни от кого более. Уцмием никто быть не может без утверждения императора, и сего достоинства не иначе достигнуть можно, как отличною верностью, большими трудами и усердною службою...

Народ должен управляться беками и кевхами, как до сих пор...

Беки должны иметь участие в управлении тех деревень, кои имеют они по наследству или получают от правительства в вознаграждение заслуг...

Изобличенные в воровстве обязаны, во-первых, удовлетворить обворованного, а потом, согласно с прежним обычаем, платить штраф з пользу бека, если деревня находится под управлением бека...»

2) В 1828 г. был утвержден особый комитет об устройстве магометанских провинций. По требованию комитета дербентский комендант полковник Розенфельд при рапорте от 20 августа 1828 г. за № 867 представил следующие сведения по Каракайтагской провинции:

«...Во времена уцмиев беки на народ, находящийся под их управлением, имели большое влияние и делали такие же наказания, как [245] уцмий, и брали с них разного рода штрафы. Со времени же российского правительства беки над народом той власти уже не имеют, кроме того, что берут с каждой пары рабочего скота по 20 мер пшеницы, 5 мер ячменя, десятую часть шелку, и жители обязаны беку своему сеять пшено сарачинское. В деревнях же тех, кои не подведомственны бекам, беки как при уцмиях не могли на них иметь ни малейшего влияния и делать своих распоряжений, так равно и при правительстве русском...

Беки, имевшие в управлении своем деревни, при уцмиях имели полное право распоряжаться, как своими подданными, с тою только разницею, что бек ни один не имеет права продать из деревни своей ни одного человека, поселяне же обязаны во всем повиноваться своему беку и исполнять все его приказания и платить наложенную на них подать».

По Табасаранской провинции были доставлены следующие сведения:

«Во время управления майсума и кадия народом имели они большое влияние на жителей, то же самое и беки, делая им наказания и штраф, как в первом пункте значится, а иногда из прихоти своей сопряженные, с притеснением исполняли. Теперь же сего не делают, в дань же себе получают беки с каждого двора по две мерки пшеницы и по мерке ячменя, а по изобилию в Табаcарани грецких ореховых деревьев получают, кто имеет таковой сад, по три мерки орехов. С нукеров же, т. е. хранителей майсума, кадия и бекских, никакой подати не берут...

Майсум, кадий и беки на состоящих в управлении их своих подвластных распространяют строгое влияние, содержа их в страхе и большом порабощении... Подвластные к владетельным лицам обязаны во всех случаях повиноваться и исполнять их приказания без всяких оговорок».

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1828 г., № 592.)

3) В 1836 г. был возбужден вопрос об обеспечении материального положения сыновей прапорщика Новруз-бека. По этому поводу дербентский комендант майор Шитников рапортом от 13 февраля 1836 г. за № 200 донес дагестанскому военно-окружному начальнику: «На предписание вашего превосходительства от 22 минувшего января за № 146 имею честь довести, что все деревни в Каракайтагской провинции находятся в управлении беков, и таковые после убитого Эльдар-бека-Муртузалиева, поступившие наследнику его, малолетнему сыну, состоят ныне в управлении опекунов». Поэтому майор Шитников находил невозможным обеспечить сыновей-Новруз-бека назначением им в управление деревень и полагал выдать им денежное пособие.

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1836 г., № 15.)

4) Главноуправляющий в Грузии, Кавказской области и Закавказском крае генерал-лейтенант Головин дал предписание от 31 января 1839 г. за № 21 на имя управляющего Дагестаном генерал-лейтенанта Фези. В предписании этом, препровожденном в копии дербентскому коменданту от 25 апреля 1839 г. за № 1163, между прочим изложено: «Из сведений, сообщенных мне бывшим здесь сенатором тайным советником бароном Ганом, я усматриваю, сколько тягостно для поселян Закавказского края управление ими некоторых беков, агаларов, ханов и других лиц, а равно до какой степени корыстолюбивы и несправедливы сии последние в своих неумеренных требованиях и налогах с тех жителей, кои состоят под их управлением. [246]

Вскоре по вступлении моем в управление здешним краем я обратил на этот предмет свое внимание и имею уже в виду по оному предположению; а ныне, желая сколь возможно принять меры к ограждению поселян или вообще низшего класса людей от утеснений управляющих ими беков, агаларов и проч., я вменяю в непосредственную обязанность вашего превосходительства принять живейшее участие в первых и строгим своим наблюдением предупреждать дальнейшее их угнетение со стороны управляющих, приняв за правило, что сии последние, по прежним обычаям, могут пользоваться теми только выгодами, которые нисколько не служили бы в тягость управляемого ими народа и достаточны были в вознаграждение их трудов. Всякое же излишество и вредное домогательство должно быть прекращено тотчас».

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1839 г., № 79.)

5) Дербентский комендант рапортом от 15 июня 1839 г. за № 1228 донес дагестанскому военно-окружному начальнику, что он неоднократно замечал, «что управляющие беки деревнями, кои им даны за заслуги их или предков, разделяя семейства, из них мужского и женского пола людей продают и даже часто дарят другим в другие деревни и города, тем самым ощутительно жители терпят угнетение».

Ввиду этого комендант просит распоряжения о запрещении управляющим деревнями бекам продавать и дарить людей.

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1839 г., № 79.)

6) Главноуправляющий Закавказским краем генерал-лейтенант Головин в предписании на имя дербентского военно-окружного начальника от 30 января 1842 г. за № 452 изложил: «Гаджи-Ханум-бике, жена Ахмет-паши таба — саранского, в присланном ко мне прошении изъясняет, что там разнесся слух об отобрании будто бы от нее и других беков находящихся в управлении их деревень с подвластными, взамен которых предположено будто бы назначить им пенсион; просит не отбирать от нее деревень и подвластных».

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1842 г., № 13.) -

7) Главноуправляющий Закавказским краем генерал-лейтенант Головин 14 апреля 1838 г. за № 3056 предписал военно-окружному в Дагестане начальнику представить ему следующие сведения:

«1) историческое изложение прав беков и магальных наибов, существовавших при прежних владетелях, на основании коих они управляли деревнями или магалами, е объяснением: какого рода они имели влияния на жителей при владетелях, чем от них пользовались, какая власть им предоставлена по управлению в настоящее время и какие доходы они ныне получают от жителей;

2) именной список всех беков и магальных наибов с показанием числа деревень или магалов, ими управляемых, а также количество душ в каждом магале или деревне».

Согласно этому предписанию военно-окружной начальник в Дагестане от 31 мая 1839 г. за № 1567 представил главноуправляющему требуемую ведомость, в которую вошли почти все те деревни, которые и в настоящее время находятся в зависимых отношениях к бекам. Не вошли в эту ведомость лишь деревни: Мола-кент (отселок сел. Маджалис), Мурад-Али-кент (позднейший отселок сел. Фиргиль, показанного в ведомости), Рутул, Чихтиг, Дашлукент, Гевраг и Ружник. Из ведомости видно, что все поименованные в ней деревни находились в управлении беков. [247]

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1838 г., № 83.)

8) Дербентская комиссия, образованная в 1848 г. для приведения в действие высочайшего рескрипта 6 декабря 1846 г., затребовала 30 октября 1848 г. сведения от бывшего в то время кадием Северной Табаса-рани поручика Исмаил-бека. Последний в ответ 6 декабря 1848 г. сообщил между прочим следующее:

«Все обработанные и необработанные земли, лежащие в окружностях моей и подведомственных мне беков деревень, принадлежат обществам оных, с коих мы ежегодно собираем доходы с пшеницы, фруктов и всякого рода посевов, но количество сих доходов не определено и не ограничено, которое зависит от положения урожая».

«Я и все беки Табасарани происходим из одной фамилии; звание кадия, власть и помянутые права достались нам по наследству со времени водворения исламизма в Дагестане...»

(Дело сословно-поземельной комиссии, 1848 г., № 11/1, т. I.)

Сверх изложенных выше общих данных в архивах добыты следующие сведения, относящиеся до отдельных деревень, назначавшихся русским начальством в управление бекам и поныне находящихся в зависимости от беков.

9) Письмом на имя сына последнего уцмия Адиль-хана, Хан-Магомед-бека каракайтагского, от 19 февраля 1842 г. генерал Ермолов уведомил его о распоряжении своем предоставить матери Хан-Магомед-бека, вдове Адиль-хана, в управление деревню Янгикент.

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1842 г., № 518.)

10) В 1826 г. за заслуги сына Адиля, Хан-Магомед-бека, дагестанский военно-окружной начальник генерал-майор Граббе назначил ему в управление деревни Великент, Салик и Калу.

Впоследствии сел. Великент по соображениям административным и военным взято в казну и заменено сел. Джемикент. Это последнее, а равно и селения Салик и Кала (Хан-Мамед-кала) поныне находятся в зависимости от беков.

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1839 г., № 253.)

11) По предписанию командующего войсками и управляющего гражданскою частью за Кавказом от 18 октября 1831 г. за № 422 за заслуги второго сына Адиля, Джамов-бека, ему и его братьям переданы в управление деревни Карадаглы, Падар и Татлар (ныне раятская).

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1831 г., № 224.)

Впоследствии Хан-Магомед-бек (первый сын Адиля) бежал, почему был возбужден вопрос об отобрании в казну деревень Падар, Татлар и Карадаглы. По этому поводу Джамов-бек написал письмо дербентскому уездному начальнику майору Родзевичу, в котором просил, чтобы деревни те в казну не отбирались, причем выразился так: «...ибо они достались мне, в ведение мое с высочайшего разрешения за заслуги, оказанные мною правительству, однако ж не самые деревни, а только одни доходы, с них поступаемые...»

(Дербентский архив. Дело канцелярии дербентского военного губернатора 1838 г., № 1, по 2 столу.)

Ни из дела, ни из протоколов Дербентской комиссии не видно, чтобы на отдачу в управление Джамов-беку с братьями деревень Падар, Карадаглы и Татлар испрашивалось высочайшее разрешение.

12) Мирза-бек Ибах-бек-оглы представил во временную комиссию [248] 1901 г. два документа, выданные генералом Ермоловым, в первом из коих, от 26 января 1820 г., значится:

«Именем его императорского величества предоставляю Вам во владение селения Деличобан и Шахбаз со всеми их пастбищными местами и прочими выгодами, принадлежавшие до сего изменнику Султан-Ахмет-беку, находящемуся в бегах с бывшим уцмием».

Во втором, от 2 июня 1820 г.:

«Именем его императорского величества предоставляю Вам по- прежнему во владение деревню Чумлы с пастбищами и выгонами».

Документы эти выданы на имя Ибах-бека-Мирза-бек-оглы.

Селение Шахбаз уничтожилось за переселением жителей его в сел. Деличобан, селения же Деличобан и Чумлы поныне стоят в зависимых отношениях к потомкам Ибах-бека.

Хотя в этих документах употреблено слово «владение», но последнее никоим образом не может толковаться в смысле предоставления права собственности на населенные земли, о которых в документах совершенно не упоминается.

Документами этими во владение Ибах-бека предоставлены лишь деревни, причем в отношении деревни Чумлы употреблено выражение «по-прежнему». Прежде же Чумлы и Деличобан находились в управлении Султан-Ахмет-бека и Омар-бека. Приведенные выше документы служили лишь подтверждением распоряжения командовавшего тогда войсками в Дагестане генерал-майора Мадатова об отобрании названных деревень от Султан-Ахмет-бека и Омар-бека и передаче их Ибах-беку; в документе же, выданном при этом генералом Мадатовым, значится: «Жалую Ибах-бека деревнями и принадлежащими к ним пастбищными местами и еврейскими семействами, состоявшими в управлении Султан-Ахмета и Омар-бека».

Впоследствии деревни Чумлы и Деличобан значились состоящими в управлении Ибах-бека; так они обозначены и в ведомости, упомянутой выше в пункте 7.

Иное толкование употребленного в документе слова «владение» противоречило бы и прокламации генерала Ермолова, из которой видно, что беки управляли деревнями.

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1833 г., № 188.)

Предписанием главноуправляющего в Грузии от 8 сентября 1837 г. за № 5437 разрешено деревни Кюйрах (Геврах) и Уджух отдать в управление вдове изменившего майсума Кирхляр-Кули-бека в видах обеспечения ее и малолетнего ее сына.

Селения Геврах и Уджух числятся ныне в числе раятских.

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1833 г., № 61.)

14) В управлении табасаранских беков Шах-Гирея и Аслана находилось шесть деревень. В 1819 г. беки бежали, а деревни их переданы были в управление Кирхляр-Кули-майсума и Абдула-бека карчагского. По возвращении Шах-Гирея и Аслана по предписанию генерала Ермолова от 25 апреля 1825 г. за № 1373 в управление их была возвращена деревня Тининд (одна из шести отобранных), числящаяся и ныне в числе раятских.

15) По сведениям, изложенным в протоколах Дербентской комиссии, видно, что в управлении Ибрагим-бека и Абдула-бека карчагских находились деревни: Куркент, Чилихар, Нютюг, Экендиль, Карчаг и Зизик, перешедшие к ним по наследству, и Хулюг, Чихтиг и Дашлукент, переданные в управление Абдула-бека после побега Шах-Гирея и [249] Аслана (см. п. 14). Что деревни эти действительно находились лишь в управлении Ибрагим-бека карчагского, это видно из переписки по поводу дошедших до военно-окружного начальника слухов о том, что Ибрагим-бек продает женщин из управляемых им деревень. В этой переписке прямо говорится, что Ибрагим-бек управляет названными деревнями и пользуется с них доходами.

(Дербентский архив. Дело дагестанского военно-окружного начальника, 1833 г., № 243.)

16) После смерти управляющего Табасаранью штабс-капитана Иса-кадия табасаранского дербентский уездный начальник капитан Брискорн ввиду имевшихся у него сведений о неблагонадежности Исакадия и сыновей его собственною властью отобрал от последних состоявшие в их управлении деревни Кемах и Рукель. Распоряжение это было признано неправильным, и названные деревни по поручению главноуправляющего приказано было возвратить в управление сыновей Иса-кадия, о чем начальник Каспийской области предписал каспийскому областному правлению от 20 ноября 1841 г. за № 5141.

Деревни эти ныне значатся в числе раятских.

17) Деревня Дарваг, как видно из рапорта дербентского уездного начальника от 8 января 1641 г. за № 43, находилась во временном управлении прапорщика Султан-бека-Ахмет-паша-бек-оглы, по смерти которого с разрешения главноуправляющего Закавказским краем, изложенного в предписании начальника Каспийской области от 9 апреля 1842 г. за № 1667, деревня эта передана семейству его на том же праве, на каком она была у Султан-бека.

Ныне деревня эта значится в числе раятских.

(Дербентский архив. Дело дербентского уездного начальника,. 1841 г., № 36.)

(ныне Гюнейский участок Кюринского округа)

В настоящее время в Гюнейском участке Кюринского округа значатся селения, находящиеся в зависимых отношениях к бекам: Аликент, Койсун, Маграм-кент, Газар-кент, Бюль-бюль-кент, Испик, Бут-кент, Хтун и Зограб-кент. Все эти селения входили в состав бывшего Кюринского ханства.

Как видно из записки Южнодагестанской сословно-поземельной комиссии, до 1811 г. кюраказикумухским ханом был Камбутай, враждебный России, в 1811 г. войска Камбутая были разбиты генералом Хатунцевым, Кюринское ханство присоединено к России, а ханом был признан и утвержден высочайшей грамотой сын Шахмардана казикумухского, Аслан-бек.

В 1823 г. Аслан-беку пожаловано было и ханство Казикумухское.

В 1839 г. прекратился род признанных правительством ханов по прямой нисходящей линии и Кюраказикумухское ханство разделено на два — Кюринское и Казикумухское — и управление ими поручено бекам из рода прежних ханов. Кюринским ханом назначен Гарун-бек-Тагир-бек-оглы, а после вторжения Шамиля, в 1842 г., брат его — Юсуф-бек. В 1865 г. Юсуф-бек был освобожден от управления ханством, и последнее преобразовано в Кюринский округ.

Во время существования ханства, за ханами наше правительство признавало все прежние их права, за исключением права лишения жизни и членов. По издавна установившемуся обычаю, жители Кюринского ханства отбывали в пользу ханов разнородные налоги и [250] работы в виде податей, исполняемых за отправление между ними суда и расправы, и поземельных, исполняемых жителями за пользование угодьями, считавшимися ханскими. С упразднением ханства ханские земли поступили в казну, за исключением 4000 дес., выделенных Юсуф-беку по высочайшему повелению.

До Аслан-хана в Кюринском ханстве беков вовсе не было. С назначением Аслан-хана в Кюринском ханстве расселились родственники его, прибывшие из Казикумухского ханства, и образовали сословие беков.

Хотя как Аслан-хан, так и его преемники предоставляли в пользование своим родственникам деревни и населенные земли, но лишь временно, как средства к жизни, и беки пользовались лишь теми доходами с них, которыми пользовались сами ханы, без права ограничения личной свободы поселян и их земельных прав.

Поверенные жителей всех деревень показали, что участки земель, состоящие при 135 селениях бывшего Кюринского ханства, включая в то число и селения, зависимые от беков, находящиеся в пользовании жителей тех селений, принадлежат каждому отдельному хозяину на праве собственности и называются халиса-мюльк и что жители на свои мюльки имеют полное право собственности, продают их между собою и разным лицам. Это право подтвердил бывший кюринский хан генерал-майор Юсуф-бек и все те беки, в зависимости коих состоят селения.

(Записка Южнодагестанской сословно-поземельной комиссии о Кюринском ханстве, вошедшем в состав Кюринского округа.)

В 1847 г. наместник кавказский князь Воронцов возбудил ходатайство о пожаловании в потомственное владение 19 деревень потомкам кюринских ханов. В числе этих деревень поименованы шесть деревень, состоящих ныне в зависимости от беков: Махмуд-кент, Испик, Хтун, Зограб-кент, Целягюн и Маграм-кент.

В своих представлениях князь Воронцов между прочим писал: «Долгом считаю объяснить, что до сих пор не было сделано никакого распоряжения к отобранию деревень от беков, которые, напротив, оставались до сих пор неприкосновенными в своих правах управления их подвластными и которые теперь, на основании высочайшего рескрипта, последовавшего на мое имя в прошлом, 1846 году, обеспечены потомственно в своих поместных правах».

Кавказский комитет, «рассмотрев это дело во всей вообще подробности, не мог не согласиться вполне с замечаниями по оному министра государственных имуществ. Действительно, деревни Кюринского ханства, предназначенные наместником кавказским к отдаче в вечное и потомственное владение некоторым кюринским и казикумухским бекам, никогда прежде во владении сих беков не состояли, а, напротив, находились в непосредственном управлении казны. Поселяне сих деревень распоряжаются принадлежащими им землями, будучи обязаны отбывать в пользу казны особо определенные повинности и имея право переходить из одного селения в другое. С отдачею сих деревень в потомственное владение бекам, быт сих поселян изменится совершенно, и хотя они в строгом смысле не сделаются крепостными, но тем не менее лишатся прав на земли, которые будут принадлежать бекам, должны будут отбывать в их пользу такие повинности, каких теперь не отбывают вовсе, и потеряют право свободного и беспрепятственного перехода из одного селения в другое».

Рассуждая далее, комитет нашел, что высочайшим рескриптом 6 декабря 1846 г. разрешен возврат бекам, агаларам и прочим [251] владельцам тех населенных имений, кои были у них отобраны, но правительство не предполагало вовсе теперь раздавать бекам в вечное и потомственное владение те имения, коими беки сии прежде не владели. Комитет всегда прежде признавал и теперь признает подобную раздачу имений неудобною и несогласною с видами правительства.

Несмотря на неоднократное возобновление изложенного выше ходатайства, последнее не получило удовлетворения.

(Из высочайше одобренного журнала Кавказского комитета от 29 апреля 1848 г. Дело комиссии, 1847 г., № 6/12.)

Временной комиссии 1901 г. были предъявлены некоторыми беками копии с инструкций, выданных Юсуф-беком, определяющих те повинности, которые, должны отбывать бекам. В одной из этих инструкций, адресованной старшине, мулле и другим должностным лицам большого и малого сел. Спик, говорится: «Я вас поручаю двоюродному брату моему Гаджи-Махмуд-беку и сообщаю вам исполнить нижеписанные к нему обязанности и наряды, которые вы должны строго исполнить, и чтобы названный бек вас не притеснял, и вы не обижайте его...»

Кончается инструкция так: «...в случае, если вас будет притеснять и требовать более, чем установлено, то вы имеете право жаловаться».

В другом документе значится: «Дорогой брат, Джебраил-бек! Как Вам известно, его сиятельство господин главнокомандующий войсками Кавказского края генерал-адъютант барон Врангель просил меня оставить в твоем пользовании три селения: Зограб-кент, Хтун и Бут-кент; поэтому нужно дать каждому обществу названных селений и вам по инструкции, по которой они должны вам...» (далее перечисляются повинности, которые жители должны отбывать беку). Изложив затем, как бек должен поступать в тех случаях, когда жители будут уклоняться от отбывания повинностей, Юсуф-бек заканчивает так: «...кроме всего вышеизложенного я сам сделаю вам дарение и добро, только вы будьте справедливы по службе».

Хотя, таким образом, в письме этом говорится об отдаче селений в пользование, но окончание письма не оставляет никаких сомнений в том, что пользование это состояло исключительно в получении определенных инструкций о доходах за службу по управлению селениями.

Изложенные выше данные не составляют сомнений в том, что беки Кюринского ханства получали с жителей некоторых селений повинности только за управление ими, на земли же этих селений никаких прав не имели.

В Самурском округе только два селения — Луткун и Яллах — состоят в зависимости от беков.

Между жителями названных селений, крайне тяготившимися повинностями, и беками беспрестанно возникали недоразумения, подававшие повод к жалобам. По этому поводу в предписании начальника Дагестанской области от 13 августа 1861 г. за № 2215 на имя начальника отдела Южного Дагестана изложено: «...рассмотрев полученные от Вас бумаги и переписку, происходившую по сему предмету назад тому 10 лет, я нашел между прочим следующее: луткунцы яллахцы, принадлежа к вольным обществам Самурского округа и будучи теснимы своими соседями — рутульцами, добровольно поступили под защиту казикумухских ханов с обязательством платить им за покровительство определенную дань хлебом. Этой данью ограничивались в [252] первое время хозяйственные отношения поселян Луткуна и Яллаха к ханскому дому. Но впоследствии Сурхай-хан казикумухский уступил платимую ими дань братьям своим, Шуаиб-беку и Иссах-беку, поселившимся поблизости означенных деревень, в сел. Кака, на купленной ханом земле».

С течением времени беки постепенно стали увеличивать повинности поселян, и наше правительство при присоединении в 1839 г. страны к русским владениям «застало потомков названных беков пользующимися уже самыми разнообразными услугами от луткунцев и яллахцев в виде постоянных обязательных с них повинностей».

Те же сведения по этому предмету заключаются и в записке Южнодагестанской сословно-поземельной комиссии о сословно-поземельном строе в Самурском округе.

В 11862 г. с согласия обеих сторон военный начальник Южного Дагестана генерал-майор Лорис-Меликов установил между ними соглашение о размере повинностей, остающееся в силе и в настоящее время.

Рукописный фонд ИИЯЛ, ф. 1, оп. 1, д. 215, лл. 1-6.