№ 55

1772 г. позже мая 25 *. Ингушетия. Выдержка из донесения священника С. Троянского, дьякона Федора и дьячка М. Оглоблина протопопу Осетинской духовной комиссии А. П. Лебедеву о недовольстве ингушей моздокским комендантом и их связях с царем Ираклием II-м.

(* — Число и месяц определены на основами упоминания в тексте даты «25 мая»)

Копия с копии

/л. 5/ ОСЕТИНСКОЙ КОМИССИИ ПРЕЧЕСТНЕЙШЕМУ ОТЦУ ПРОТОПОПУ АФАНАСИЮ ПЕТРОВИЧУ ЛЕБЕДЕВУ

НАХОДЯЩАГОСЯ В ИНГУШАХ СВЯЩЕННИКА СИМЕОНА ТРОЯНСКАГО, ДИАКОНА ФЕДОРА ЕЖЕБОВСКАГО ДА ДЬЯЧКА МИХАИЛА ОГЛОБЛИНА

НИЖАЙШЕЕ ДОНОШЕНИЕ

Сего 1772 года генваря 24 дня посланы мы именованные вашим высокоблагословением в Большия и Малыя Ингуши для проповеди слова божия и для просвящения тамошняго народа святым крещением, кое проповедание наше поспешествующей благодати божией молитвами святых апостол и вашего высокоблагословения началось с немалым успехом и в сердцах слышавших недрилось и возрастало, ибо все ингушевския жители от стара до мала спешною ногою слышав проповедь слова божия самопроизвольно к восприятию святаго крещения текли и преподаемое нами о познании истинного бога поучение слушали все охотно.

А ныне как мы вторительно приехав начали паки по долгу нашему проповедывать слово божке то оное и проповедуемо в сердцах их возрастать престает. Сие в них произошло от того единственно, что они как услышали чрез переводчика своего Степана Папина о неповинном их задержании в Моздоке моздоцком камендантом за то, что будто бы они с переводчиком своим продавали и ныне под укрытием содержат некаких салдат. [197]

О сем легкомысленной оной народ немалое как мы приметили чинить намерен смятение, понеже главный их старшины говорили нам само персонально: шли де мы в подданство е. и. в. не из принуждения но самопроизвольно, в коем и ныне состоим непоколебимо, и восприемлем свое крещение /л. 5об./ да просвятившеся им вящше утвердится наше подданство.

С большим сие в себе изменением говорено было имиж, причина де нашего подданства состояла в том, дабы мы нижайший собранный из разточения и от всюду на напутствованы высоко монаршым покровительством были приосененны, но мнение и надежда наша кажется быть обманчива. С самого де нашего вступления в подданство никогда никаких противностей кроме доброжелательства к стороне е. в. и. службы чинить не отваживались.

А сверх де сего мы нижайший не чинили таких продерзостей, каковые происходили от осетинцов, и за чтоб де так ложныя и напрасныя производились на нас нападки, разве де чрез сицевыя напраслины хотят нас лишить высокомонаршей милости и покровительства, но сие не только видеть да и слышать де пожизнь нашу не желали.

Много де мы радовались как присланных для просвещения нашего российских священников видеть удостоилось, и из того заключили чрез оных непрерывное с Россиейю иметь знакомство; но и сие де с мыслию нашею кажется быть не сходно. Чего де ждать более добра, когда де и в Моздок въезд нам загражден. Неявственное ли де милости Российской лишение на нас сбывается, когда де неповинно мы лишаемся милости, для чего де и вы к нам приехали, разве де только нас обманывая проводите.

Сего ж 25 мая от кахетинского царя Ираклия за его царскою печатаю прислано к ним [ингушам — В. Г.] письмо, в коем писано: много де уже тому прошло лет как вы ко мне не бывали; а ныне по получении сего моего царского письма собравшись всем ингушевским народом и вооружась с четырьмя старшинами и с переводчиком своим /л. 6/ Степаном Папиным в царство мое приезжайте немедленно; и как де вы приедете то не более 2 месяцов продержать вас имею. И за такую вашу услугу по 30 рублей каждому человеку от нас дано будет награждение. И по прошествии тех 2-х месяцев с честью отпустить вас в дом не премину. А для какой де притчины, скажет вам Казибек. На оное письмо ингушевския жители поелику легкомысленный согласными себя оказать отваживались. Но точкю нашею и переводчиковою прозьбою от того несколько удержаны. Ибо мы предсказывали им сие: когда вы шли в верноподданство е. и. в. российской самодержицы, и когда хотите быть неизменными рабами, учинить вам сего без описания в Кизлярскую каменданскую канцелярию отнюдь не должно; на что они сказали: есть ли де так, то для чего на нас напрасный имеют гнев и когда де нас от напраслины сей свободив в прежней не будут содержать милости и покровительстве мы в угодность Ираклия царя употреблятся отважны быть имеем.

Того ради вашему высокоблагословению яко начальнику своему донести нижайше просим, да не воспоследует чрез сие богоугодному делу [198] нашему всеконченое препятствие и жизни нашей большая опасность, дабы соблаговолено было о сем куда надлежит обстоятельно представить и о том милостивое приложить старание.

За руками священника, диакона и дьячка. У подлинной копии подписали тако: Протопоп Василей Памфилов. Секретарь Андрей Чемодуров. С копиею читал канцелярист Леонтий Сахаров.

Скрепа по листам: С копиею читал подканцелярист Степан Марковский.

ABПP, ф. 114, Ингушские дела, за 1772, б/н, л. 5-6. Заверенная копия с копии.

Комментарии

В 1769 г. ингуши присягали на подданство России и выдали аманатов (см. П. Бутков, Матер, для новой истории Кавказа, ч. I, стр. 300).