БУТКОВ П. Г.

МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ НОВОЙ ИСТОРИИ КАВКАЗА

С 1722 ПО 1803 ГОД

П. Г. БУТКОВА

ЧАСТЬ I.

ГЛАВА 22.

В исходе февраля 1731 г. Персы покушались осаждать Эриван, предводимые самим шахом Тахмаспом, когда Надыр занят был укреплением Герата, по исправлении дел кандагарских. Турецкий Сераскир-Паша, прозванный Эким-Оглу, т. е. лекарский сын (отец его был Италианец), имея армию около 50 т. разбил Персов и преследуя (с помощию Алия, бывшего тавризского паши) низложил их во второй раз и прогнал к Эчмиадзину, так, что из 75 т., с коими вошел шах в Армению, осталось у него около 45 т. При чем взят в плен полководец шаха Taxмаспа Сефи-Кули-Хан, который за смелый ответ султану [109] Магомету V, что шах явится скоро пред Константинополем, убит в Константинополе 4 маия 1731 г.; а грузинский князь Давдам, за коим была дочь шаха Гуссеина, один из лучших полководцев шаха, убит под Эриваном ²⁰⁰.

Таким образом шах отошел к Тавризу; услышав же, что вавилонский Ахмет-Паша осадил Гамадан, пошел для освобождения сего города; но не доходя туда был от Турков встречен, разбит, и потерял Гамадан. С другой стороны генерал турецкий разбивший шаха под Эриваном пользовался своею победою. Он пошел под Румию, которое место по 12-ти дневной осаде сдалось, с гарнизоном оттуда следовал под Тавриз, где жители без сопротивления ворота ему отворили.

Таким образом шах в сию кампанию потерял все, что в прошлом году приобретено было под предводительством Надыра.

По сим причинам шах стал сам желать мира с Турками, который и получил легко, потому, что Турки и сами сильно оного желали; но шах заключил его без согласия Надыра, и без его ведома; а Надыр занят был тогда в Кандагаре, на другом краю государства ²⁰¹. [110]

Паше вавилонскому дан был указ и полная мочь, чтоб с Персами заключить мир на полезных условиях. Он с полномочными персидскими министрами в лагере вавилонского Ахмет-Паши при Гамадане ²⁰² согласился (1732 г.), чтоб Грузии и старой провинции вавилонской, т. е. Керманшаху с девятью округами, вечно остаться за Портою, а прочие взятые земли, особливо Тавриз, возвратить назад шаху. А хоть султан и не был доволен, чтоб отдать назад сей город, так, что хотел штрафовать за то пашу вавилонского, однако, как представил ему верховный визирь, что наилучшие люди в войске потеряны, и паше вавилонскому дана была совершенная полная мочь, то приказал быть по тому.

ГЛАВА 23.

И так, сколько российскому двору ни хотелось заключить мир с Персами прежде Турков, но сии в том предупредили.

Ибо хотя переговоры о сем мире начались еще в сентябре 1731 года, но трактат заключен в г. Раще 21 генваря 1732 года, с российской стороны генералом Левашевым и действительным статским советником бароном Шафировым, а со стороны шаха чрез посла его Мурзу-Мугамет-Ибраима, Мустеофи-Серкарихазе (кабинетного секретаря) ²⁰³.

Сей трактат состоял в 8 пунктах и ратификован императрицею Анною 5 апреля 1732 г. Содержание оного было следующее ²⁰⁴: [111]

1-ое. Предать вечному забвению происшедшие с обеих сторон противности и восстановить древнюю дружбу.

2-ое. Российская монархиня из единого великодушия своего возвращает шаху землю занятую от реки Куры до границ мазандеранских, и именно лагетжанскую и весь Ранакут по ту сторону Сепидруд (Себдуры) реки, в месяц от заключения и разменения сего трактата, не ожидая ратификации; гилянскую же и астаринскую и прочие от Астрабата даже по Куре реке провинции, по заключению сего трактата и по получении полномочными российскими шаховой на оный ратификации, в 5 месяцев ²⁰⁵; о прочих же провинциях и местах персидских от реки Куры, которые во владении российском обретаются, обещает российская императрица из единого доброжелательства шаху также возвратить во владение шаха, коль скоро в том безопасность усмотрится, а именно, когда шах неприятелей своих из своих наследных провинций выгонит, и в спокойное владение государство свое приведет, предостерегая, дабы по скором выступлении из оных российских войск, не достались в руки шаховых противников; с тем однакож, чтоб все российским оружием завоеванные и шаху возвращаемые провинции ни под каким образом в другие державы отданы не были.

3-ье. Шах в показание за то благодарения своего объявляет за себя и за наследников своих, что будет содержать вечную соседственную дружбу с империю российскую и неприятелей ее иметь за своих неприятелей. Подданным же российским шах позволяет во всех землях и местах персидского государства свободное и вольное отправление купечества впредь беспошлинно и без всяких других [112] поборов и податей, как с привезенных в Персию из России, так и с покупных возвратно ²⁰⁶ персидских и других там купленных и на мену полученных товаров; також ежели похотят подданные российские чрез области персидские для своего купечества в Индию, или в иные страны ехать и оным також сухим путем и морем свободный и беспошлинный проезд с товарами и деньгами им позволять без всяких же пошлин и других податей, по объявлению, в обоих случаях, управителям персидским свидетельствованных писем из пограничных российских мест от управителей, что оные товары суть подданных российских. Суд и расправа в долгах и обидах по прошениям подданных российских справедливо даны да будут от управителей шахова величества по самой истине; и да не позволяется оным чинить никаких озлоблений и обид. Позволить российским подданным в удобных местах домы, караван-сараи и лавки для своего купечества и складу товаров строить, для чего и отводить им места.

Ежели где с купеческими российскими товарами судам учинится каким случаем разбитие, то в странах шаховых оным бедствующим к спасению их товаров и имения вспоможение чинить и запретить на тех разбитых судах чинить грабежи и хищения под жестоким прещением. Ежели случится кому из российских подданных в персидской области смерть, пожитки оных без удержания отдавать товарищам их или сродникам.

4-ое. Взаимно же и подданным шаха в российском государстве и чрез оное во иные ездящим для купечества всякая повольность и вспоможение против прежних государства Российского уставов и обыкновения чинены будут. А ежели когда купчины от двора шахова с грамотами его и свидетельством в Россию для покупок про обиход шаха присланы будут, с товаров их, яко шахских, казенных пошлин взято не будет; только, чтоб сии купчины были Персияне, и чтоб к шахским партикулярных купеческих товаров не приобщали. [113]

5-ое. Российским купеческим людям, потерявшим с начала возмущения в Персии от бунтовщиков, обещает шах показать правосудие и награждение из имений виновников, за пограбленное у них имение, когда те места своего государства приведет паки под власть свою.

6-ое. Держать при дворах обеих стран монархов министров, коим каждая сторона удобные квартиры и кормовые деньги по состоянию характеров их давать имеет; а в знатных местах, для охранения купечества, консулов или агентов.

7-ое. Которые персидские подданные в подданстве российском были, те бы в лицах своих и имении никакого вреда не потерпели.

8-ое. Понеже обще верный ее императорского величества и шахова величества царь Вахтанг грузинский лишен своего владения, то когда Грузия будет по прежнему в Персии, в протекции шаха, обещает шах ему, Вахтангу, определить владение и правление в Грузии по прежнему обыкновению ²⁰⁷.

В следствие сего трактата, Гилянь и все, что Россияне имели до левого берега реки Куры, включительно Сальян и Джават, очищены в свое время, и войски присовокупилась к тем, кои находились в областях Бакийской и Дербентской; но Грузины и Армяне в Гиляни, в службе российской употреблявшиеся, еще 1730 года переведены в Дербент, а 1733 года оттуда в крепость Святого креста.

Левашеву было повелено от двора, по заключении мира, собравшись и взяв всех людей из гарнизонов, ретироваться к Баку и там расположиться по его рассуждению, чтоб к обороне во всякой безопасности быть и Куру содержать в своем владении.

ГЛАВА 24.

Надыр, недовольный шахом Тахмаспом, что сей приступил к миру с Турками без его ведома, по [114] возвращении своем из Кандагара в Испаган, в августе 1732 года пригласил шаха на смотр войска, оттуда на пиршество, отдал его под стражу, низвергнул с престола и отослал в Мешед, где он ослеплен. Восьмимесячного сына его Аббас-Мирзу провозгласил обладателем Персии, под именем Аббаса III, себя же, до возраста его, векилем ²⁰⁸ или правителем государства; сестру шаха Тахмаспа, редкой красоты, бывшую в замужестве за грузинским князем Давдамом, убитым под Эриваном, от которого остался у нее сын 12 лет, принудил быть своею женою ²⁰⁹.

Надыр потребовал от Порты возвращения всех ее в Персии завоеваний.

Такое положение дел вовлекало Турков в новую войну, о которой Надыр известил Персию манифестом, что он почитает заключенный мир с Турками недействительным, и которую Порта и объявила Персам в Константинополе 6 октября (по новому стилю) 1732 года; а в марте 1733 г. отправила Порта 80 т. бывшего на европейских границах войска, и для поощрения оного прибавила жалованья; а крымскому хану повелено отправить прямо, чрез Дагистан и Дербент, корпус Турков и Татар из 25 т., под командою Фети-Гирей-Салтана, которые однако прежде осени не могли достичь своего назначения.

Надыр, собрав войско свое на полях гамаданских, коего было до 100 т., разделил его на три части: одна пошла к Тавризу, под начальством грузинского князя (Грузины держались стороны Надыра); другая - к осаде города Керкуда, в Курдистане; третья, из 60 т., с Надыром, пошла к Багдату. Начало учинено осадою Керманшаха, в Курдистане, в двух днях пути от Гамадана. Керманшах тотчас сдался Надыру, который оттуда пошел к Багдату 10 апреля (по новому стилю) 1733 г.

Он не имел здесь удачи и, потеряв в неудачном [115] сражении с алепским пашею, прибывшим в подкрепление, до 10 т., обратился к Мосулу, которым также овладеть не мог и получа подкрепление, пошел против Топала на поля диабекирские, имея более 90 т. войска.

Топал-Осман-Паша, бывший недавно верховным визирем, человек весьма умный, великого характера, но горячий, начальствовавший в сие время в Грузии с чином трехбунчужного паши вместо Али-Паши, бывшего в прошлом году сераскиром в Эриване, возведенного в верховные визири, помчался на встречу Надыру, когда уже сей 8 месяцев держал в осаде Багдат, имея более 100 т.; встретился с Надыром на полях диарбекирских. Сражение произошло 19 июля (по новому стилю). Персы проиграли сражение и лишились до 40 т. человек ²¹⁰, тем паче, что при начале сражения под Надыром две лошади застрелены и сам он в правое плечо тяжело ранен, от чего упал на землю, а Персияне сочли его мертвым, и ударились на побег в горы курдские.

По сем Топал-Осман прибыл на поля багдатские 30 июля; но имея во всем недостаток, получал от двора своего одни лишь похвалы.

Между тем Надыр поправляясь от раны пошел на луга урумские для поправления конницы своей и подвинулся к Гамадану; взяв 200 пушек и получив из Персии подкрепление, пошел под Багдат, имея до 90 т. ²¹¹

Турки в сию войну послали образованных графом Бонневалом или Ахмет-Пашею 4 т. бомбардиров на границу Персии, но они, не получая укомплектования, почти все истребились.

Топал-Осман имел около 100 т. и в сентябре встретил его за 3 дня пути от Багдата, на полях аронских. [116]

Настала кровавая битва; Надыр ранен пулею в лядвею и убита под ним лошадь. Он остался пеш и был в опасности жизни; но Магомет-Мурза, племянник кахетинского царя Теймураза ²¹², отдал ему свою лошадь, и сам изрублен на части. Надыр одержал здесь славную победу, тем больше, что Топал-Осман в сражении убит на 70 году своей жизни.

Сие происходило в октябре, а в Царьграде получено известие 4 ноября.

После того Надыр всюду поражал Турков предводимых Абдул-Пашею, который занял место Топал-Османа.

По падении Топал-Османа Надыр хотя и близок был к Багдату, не решился однако приступить к оному, зная, что оный сильно укреплен. Сам, по позднему времени, возвратился в Испаган, а войски расположил, у Курдистанских и армянских пределов, вдоль реки Аракса, тем более, что Дагистанцы угрожали нашествием купно с крымскими Татарами, от которых в течение 1733 года озабочены были Россияне, как тотчас скажем.

В сие время ²¹³ и Армяне оказали Надыру услугу. Турки владели Ганжею, квартиру в оной занимал Сару-Мустафа-Паша, а корпус свой расположил по квартирам, во владениях меликов армянских. Мелик Аванан-Хан сделал тайный заговор, и в 1733 году, по данному от него условному тайному знаку, каждый хозяин дома в одну ночь умертвил своего постояльца; весь корпус истреблен, а паша спасся в Эриван. Надыр удостоил Армян своего внимания, утвердил меликов каждого в своем владении и поставил в непосредственную зависимость шахову величеству ²¹⁴. Правда, милость сия изобретена Армянами годичным [117] продовольствием хлебом своим войск надыровых. Оный же мелик Аванан-Хан переселился потом со всею своею фамилиею и чиновниками в Россию, и от императрицы Анны получил чины и пенсию.

О таковых победах своих над Турками Надыр послал в Петербург известие и получил от российского двора поздравление и подарки.

С сим делом Надыр от имени шаха отправил в С.-Петербург посланником Магомет Мурзу Касима, Аваранже Новиса Хасей Шерифа ²¹⁵; а между прочим писал грамоту к императрице Анне об освобождении в отечество персидских людей в России находящихся; почему указом 29 маия 1734 г., в доказательство имеющейся дружбы к шаху и ко всему персидскому народу доброжелательства, повелено: взятым из персидского народа от подданных российских, также от Грузин, Армян и других иноземцев, а равно и у Татар людям, которые по ныне не восприяли греческого исповедания, дать свободу и отпустить в Персию даже и тех, которые бы сего возвращения не желали; и всех таковых чрез Астрахань отправлять к командующему в низовом корпусе генералу Левашеву, а ему отдавать в персидскую сторону.

ГЛАВА 25.

Императрица Анна, по заключении с шахом Тахмаспом мирного трактата, отозвала в 1732 году ко двору генерала Левашева, и определила к командованию войсками российскими в новозавоеванных персидских провинциях генерал-фельдцейгмейстера князя Людвига, ландграфа Гессен-Гомбургского ²¹⁶. С ним же [118] прибыл к служению в сем краю и генерал-лейтенант Густав Дуглас ²¹⁷.

Порта объявив войну Персам (быв поражаема от Надыра в кампании 1733 года), приняла намерение подкрепить армии свои ближайшим и удобнейшим путем чрез Дагистан и Дербент, страны занимаемые Россиянами. Для сего она 1733 года нарядила под командою Фети-Гирея-Салтана сильный корпус (25 т.) Турок и Татар, придав ему Кабичи-Пашу (капиджи-баша, камергер) с повелением идти оными землями и прямо неприятельски нападать на российские войски, не смотря на существующий мирный трактат; оными овладеть искать и потом далее в Персию вступить.

Российский резидент в Константинополе против того декламировал, что силу силою отвращать будут, но напрасно.

Предварительно походу крымского салтана не токмо хан крымский Каплан-Гирей, но и сама Порта отправила к Дагистанцам письма, возмущая оных к бунту, и чтоб они соединясь с Фети-Гиреем-Салтаном против Россиян и российских войск неприятельски действовали.

В большой Кабарде происходило тогда междоусобие по любочестивому соперничеству старших владельцов, в коих находился в 1728 году рода Жамбулатова Расламбек Кайтукин. Он поссорился с владельцами родов Атажукина и Мисостов. Кабардинцы опять разделились на две партии. Род Жамбулатов составил партию кашкатовскую, названную так по горе Кашка-Тав, где оный расположился при реке Шелухе, и сделался противником России, хотя и находились у нас их аманаты. Роды же Атажукин и Мисостов, под предводительством старейшего в них [119] владельца Бамата или Магомета Кургокина, составили другую, противную первой партию, которая по реке названа баксанскою, и быв к нам ближе первой пребывала в верности к державе российской и также были от них аманаты. В сих обстоятельствах Кашкатовцы желая преодолеть Баксанцов предались крымскому хану и 1731 и 1732 года приводили войски его на них, которые однако от Баксанцов с удачею несколько раз были отражаемы. Но теперь, когда султан Фети-Гирей следовал, Крымцы соединенно с Турками и азовскими Бешлеями напав на Баксанцов произвели в жилищах их великое опустошение. Баксанцам нельзя было тогда получить подкрепления от Россиян, потому, что и оные нашествием неприятелей были озабочены.

Принц Гессен-Гомбургский неоднократно давал знать на встречу Фети-Гирею-Салтану, еще до приближении его к границам российским, что отвращать будет силою, но все то не предуспело и Фети-Гирей шел по правому берегу Терека к Сунже и расположился лагерем близ селения Чечни ²¹⁸, в чеченской земле, намереваясь идти на Горячевские чеченские селения. По сему принц Гессен-Гомбургский в мае или июне 1733 г. вышед с войсками (около 4 т. человек) из крепости Святого креста, в коей оставлен граф Дуглас, вступил в землю чеченскую, к реке Белой, впадающей в Сунжу близ Брагун ²¹⁹, расстоянием от крепости Святого креста далее 110 верст, имея позади себя Горячевские деревни, сделавши все нужные распоряжения к дальнейшему переходу. Шпионы уведомили принца, что неприятель берет меры подвинуться вперед от селения Чечни до деревни Горячевской ²²⁰, позади реки Белой, т. е. в тыл принцу.

Но как необходимо надлежало Татарам идти чрез два узкие прохода, между Аргуна и реки Белой находящиеся, один [120] большой, другой по меньше и не в дальнем промеж себя расстоянии, то принц разделил людей своих на три части: он послал полковника с 500 драгун, 800 пехоты и несколькими сотнями Казаков занять самый тесный проход, а другой приказал заступить генерал-маиору Еропкину (Дмитрию Феодоровичу) с 500 драгун. Остаток войска, который состоял около 400 драгун и столько же пехоты, оставил при себе и стал в таком положении, что везде мог в нужде подать помощь.

Татары, коих число было более 25 т., в начале сделали вид, будто хотят учинить нападение на пост занимаемый Еропкиным; но переменя сие обратили вдруг самые лучшие силы на другой узкий проход и атаковали оный с жестоким стремлением и яростию.

Полковник весьма храбро долго оборонялся; но наконец принужден бы был уступить, ежели бы принц не ускорил к нему на подкрепление с корпусом своим, приказав и Еропкину следовать туда же с частию своею. И едва пришли и успели построиться в боевой порядок, как Татары бросились атаковать их саблями; но к удивлению своему встречены от них ужасною ружейною и из полевых пушек пальбою, которая принудила их отступить столько, чтоб выстрелы не могли вредить им; но сомкнувшись сделали вторичную атаку и принудили левое крыло, командуемое Еропкиным, отойти назад, уступая им слишком на 500 шагов место сражения.

Почему начали еще по них стрелять из нескольких полевых пушек для защищения большого узкого прохода, поставленных с таким сильным во фланг действием, что тем их совсем опрокинули и принудили, уступя победу, которую они имели почти в руках, в великом замешательстве в бег обратиться, оставя более 1 т. человек павших на месте битвы.

Россиян в сем случае убито и ранено не более 400. Еропкину, который среди сражения замешался, саблею лице было порублено, а принц, будучи окружен неприятелями, [121] конечно взят бы был в плен, если бы не спасла его доброта лошади ²²¹.

Фети-Гирей по сем действии успел однако проникнуть в Дагистан и конечно чрез Аксай, Эндери и Койсу, поднять к бунту усмия и других. Тавлинцы или Дарга уже издавна производили грабежи между Святого креста и Дербента. 1731 г. убили порутчика и 30 солдат, не далеко от Тарку, где сидели в засаде. Совокупясь с ними продолжал неприятельские свои действия; приступал к самому Дербенту и был отражен, и не токмо в тамошних новых персидских, но и в древних российских провинциях и при гребенских городках многие тысячи людей и подданных российских пленил и неисчислимые разорения и убытки причинил. Он проник в Ширван другими путями, т. е. чрез Табассаран, коего владетели нарушали тем самым верность к России.

В Низовом ретраншаменте стояла пред сим команда драгун и 100 казаков, но в сем случае, 1733 г., поставлены там два пехотные полка Низовский и Навагинский; но как из солдат много там померло, то 1734 г., оставя Низовой ретраншамент, переведено войско в лес на 7 верст от деревни Кирзели, но и там то же приключилось.

В сих обстоятельствах многие из кочевых Нагай терских 1733 г. ушли на Кубань; однако некоторые из них до 1735 г. паки возвратились, а в 1735 году опять Крымцы покушались их увлечь, но не успели.

В том же 1733 году Порта и самого хана крымского Каплан-Гирея с 80 т. войск в дагистанские и персидские места, и с такими же указами каковы даны Фети-Гирею-Салтану, отправила; а двору российскому чрез верховного своего визиря Али-Пашу объявила письменно, что она дагистанских народов действительно в подданство свое приняла, и что хану крымскому в Ширван идти и тамошними местами овладеть повелено, не смотря на неоднократные объявления российского двора, что российская империя по своим натуральным [122] интересам никогда допустить не может, чтоб какая иная держава, кроме Персии, на берегах Каспийского моря какое владение иметь или утвердиться могла; равномерно и в Дагистане лежащие народы, как древние российские подданные, никакой другой державе, тем менее Порте, уступлены быть могут.

Хан крымский повеленный тот поход продолжал.

Сие путешествие крымского хана мимо земель кабардинских привело в страх Баксанцов. Отвращая новое бедствие, принуждены с ханом примириться и обещать отправить к нему, к Дербенту, при одном владельце 200 человек воинов. Генерал Левашев ²²² хотя Баксанцам в примирении с ханом и не воспрещал, дабы они сею ценою приобрели безопасность, но наблюдал, чтоб они в точное подданство хану не поддались, и возбранял отправления к хану помянутых 200 человек, обнадеживая их монаршею милостию и обещая, по требованию их о подкреплении, в нужде послать к ним 300 Гребенских Казаков.

Чеченский владелец селений большие Чечни и большие Атаги Айдемир Барды-Ханов (из кумыкских) приведенный из прежнего против нас замешания к верности брагунским владельцом Мударом, который, как и предки его, предпочтительно всем прочим предан был России, по многим от хана письмам и подзывам, не только к нему не поехал и людей не отпустил, но не малые отгоны лошадей у войск ханских и другие вредительства показал. За то ему определено жалованья в год деньгами 50 руб., муки 25 четвертей, овса 25 четвертей; узденям его 20-ти, деньгами 100 руб., муки 100 четв., овса 100 четв.

Тоже и брагунские владельцы. Но некоторые из эндерийских владельцов, также усми и другие дагистанские народы нам изменили, и по такому разномыслию хан крымский в дагистанские российские земли неприятельски впадал, и всеконечным разорением и пленением тамошним подданным [123] все те неприятельства производил, которых от них ожидать было возможно и Татарам свойственны ²²³.

Таким образом проникли в Дагистан два сильные корпуса крымских войск, и хан прошел туда почти без сопротивления от Россиян. Но крымский хан действовал слабо; не видно, чтоб он входил в Персию, а в великой силе держался в Дагистане еще и в начале 1736 г., до заключения у Турков с Персами мира. Хан не охотно шел в Персию; дела польские его занимали. Он крайне хотел помочь Лещинскому против Августа II. В 1736 г. он низложен Портою. (Прил. Г.)

Принц Гессен-Гомбургский, как из обстоятельств видно, не удержал дел наших в отношении Дагистанцов в надлежащем порядке  ²²⁴. Он отказал многим владельцам, кроме чеченских и брагунских, жалованье, которое по окладным книгам крепости Святого креста назначено им было, и тем их огорчил, когда надлежало их ласкать.

Между тем Крымцы и азовские Бешлеи 1734 года, между прочим, нападали и на селения Донских Казаков ²²⁵. Российский двор желая с одной стороны удержать Татар от набегов на российские земли, видя, что никакими договорами и жалобами Порте даже и в мирное время не возможно было [124] от них оградиться, при всем том, что Россия на линии от Днепра до Дона содержала тогда в гарнизонах 20 т. человек; с другой, важнейшей, чтоб заставить хана из Персии возвратиться, к облегченно надыровых успехов; в октябре 1735 г., без объявления войны, отправил из Украины корпус войск в 20 т. человек, состоящий под командою генерал-лейтенанта Михаила Ивановича Леонтьева, чтоб доставить себе удовлетворение вооруженною рукою, предав все огню и мечу в Крыму и у Нагайцов. Следствие сего похода не отвечало ожиданиям, по причине, что сия экспедиция предпринята поздно и в корму на полях оказался недостаток; от выпавшего глубокого снега много скота пало и почувствовался в припасах недостаток.

Леонтьев по голоду и морозам не мог дойти до Перекопа, исполнить поручение двора и возвратился в Украину, потеряв 9 т. человек. Однако корпус сей наказал Нагайцов, кочевавших в степях между Украины и Крыма, за частые их набеги, порубив их несколько тысяч и отогнав их табуны.

ГЛАВА 26.

Когда в Дагистане дела Россиян были в таком положении генерал Левашев находился на пути из Персии в С.-Петербург. 6 августа получил он в Тамбове высочайший указ от 27 июля 1733 г., что как Крымцы действительно впали в наши персидские области и начали с нашими войсками неприятельские действия, и оные продолжают соединясь с бунтующими тамошними народами; и потому чаять надлежит, что и прямой войны с Турками миновать едва ли возможно будет, то наш интерес необходимо требует, дабы не токмо Персы против Турков войну со всею силою продолжали, но чтоб такожде со стороны нашего тамошнего владения, ежели возможно, Туркам какая сильная диверсия учинена. Почему мы ныне не имеем более сумнения обязаться Персам в действительном вспоможении против [125] Турков; и в сем уважении, когда для таковых важных дел требуется человек искусный, и тамошний край и обычаи знающий, и у Персов и тамошних народов знакомый и доверие имеющий, рассудили его, Левашева, паки туда отправить и вручить главную команду над нашим персидским корпусом, который повелели усилить, и к которому он, Левашев, немедленно должен возвратиться, ожидая дальнейших инструкций. По сему генерал Левашев и отправился в Баку.

Скоро потом отправлен в Персию и тайный советник князь Сергий Дмитриевич Голицын ²²⁶ полномочным послом к персидскому шаху, и Голицын имел пребывание 1734 года при Надыре.

Между тем Надыр в бытность свою в Испагане зимою на 1734 год усиля себя новыми войсками, пришел с ними от Гиляни к Араксу, в то самое время, как Татары приготовлялись к переправе для нападения на Гилянь. Татары увидя сие побежали к Ганже, где войско турецкое находилось ²²⁷.

Надыр послал одну часть войск под Эриван, другую под Ганжу, а с третьею сам пошел к Шамахе. Все три города сии осаждены.

В Шамахе был тогда турецкий гарнизон, а ханом известный уже нам Сурхай, владетель казыкумукский.

Когда Турки сделали шамахийским ханом Дауд-Бега, Сурхай потому возымел к нему смертельную ненависть, и действуя против Шамахи неприятельски, всячески досаждал и Туркам чрез Лезгин, так, что они принуждены были склонять его на свою сторону благосклонность. Они 1727 г. дали ему достоинство двухбунчужного паши с жалованьем в год по 3 т. рублей, и дали ему в собственное владение Кабалу ²²⁸, а он присвоил и Агдаш ²²⁹. Сурхай [126] присягал Туркам в верности, но когда и сия мера не воздержала его от наношения вреда Шамахе, то наконец Турки схватив Дауда, отправили его в Ганжу, а Сурхая сделали ханом шамахийским в маие 1728 г.

Ганжийский паша послал в Шамаху часть крымских Татар на подкрепление Сурхай-Хану; они должны были следовать чрез Кахетию и Белоканы горами; но кахетинский царь Теймураз привязан будучи к Надыру, при коем племянник его убит под Багдатом, рассеял оных в Карагаче ²³⁰, в услугу Персам. Наконец, по двухмесячной осаде, Надыр побил всех Турков в Шамахе; Сурхай-Хана обезглавил ²³¹; крепость с окружными местами разорил и заложил вместо ее новую Шамаху, на плоскости, близ реки Куры, в 30 верстах на реке Аксу.

Сие происходило летом 1734 года. Появление у Шамахи Надыра имело предметом не одно покорение сего города, но чтоб и угрожать российским войскам, которые в Баку тогда обретались ибо хотя Надыр и повелел прежде с князем Голицыным, полномочным российским согласиться о некотором концерте, но потом разорвав оный, вдруг пришел к Шамахе, и стал требовать отдачи провинций имеющихся у нас, не смотря на трактат, по которому отдача сия сделана должна быть тогда, как Персия со стороны Турков спокойна будет. Сие же конечно от того происходило, как двор наш заключил, что Турки обманом внушили Надыру, что они завоеванные провинции прежде отдать не могут, пока Россияне своих не возвратят; а сие они сделали, чтоб Надыра от себя отвадить и против России охладить; ибо у них и в мыслях не было, чтоб возвратить Персии Грузию, Ганжу и Эриван.

Надыр, с требованием отдачи тех провинций отправил к российскому двору Уссеин-Хана, в сопровождении российского резидента Аврамова, который 5 декабря 1734 г. имел свой публичный въезд в С.-Петербург, и 8 числа [127] того же месяца к императрице Анне на аудиенцию приведен был.

Но между тем как сей посол был в дороге, двор получа об оных требованиях Надыра донесения от тайного советника Голицына, и согласуясь с мнением пребывавшего тогда в Баку генерала Левашева, что это лучший случай однажды освободиться от персидских тягостей, дал указ 29 октября 1734 г. генералу Левашеву, а для доведения до сведения Надырова и князю Голицыну, что вопреки трактату склонны мы и теперь требуемые Надыром провинции возвратить и оные очистить и отдать, чтоб на самом деле показать чистоту наших намерений, и для того Баку со всем уездом ныне же хану действительно отдать и войски отвести в Дербент; только, чтоб хан за все сии жертвы подтвердил ращенский трактат; чтоб обязался неприятелям нашим быть неприятелем; внес бы сие в чинимый им с Портою мир; возвратил бы Персии, что из ее владения остается еще в чужих руках; но чтоб и Турки возвратили ими захваченное; Дербент же будет очищен, коль скоро годовое время позволит.

И действительно предписано тогда Левашеву все наше войско от самой Куры реки, из Баку, из Низовой и из прочих до самого дербентского уезда немедленно вывесть и все те места отдать Надыру, оставя и отдав Надыру без разорения поделанные вновь в тех местах от Российского войска крепостцы, в сугубое доказательство нашего доброжелательства; только вывезть артиллерию и прочую амуницию в Дербент, или морем в другое место. Приготовить и Дербент к отдаче, коль скоро годовое время позволит, и он, Левашев, получит о том уведомление от князя Голицына; но чем скорее вывести войски в границы, тем лучше, хотя бы и наступающею зимою; ибо нам едва ли от войны с Портою миновать можно, и оные войски обратить бы можно весною 1735 г. к Дону и другие места. Хлеб наш в персидских магазинах там же, или Надыру, или в другие руки продать; а в противном случае, вывезть его в Россию. При возвращении провинций не чинить обывателям обид и [128] людей не захватывать, и возвратить тех, коих требует Надыр, ибо когда уже провинции возвращаем, то за людьми стоять нечего; только выговорить, чтоб им истязания никакого учинено не было.

Между тем как исходили сии распоряжения от двора российского, Надыр, кончив дела свои при Шамахе, пошел к Ганже, которая уже с два месяца находилась в осаде.

ГЛАВА 27.

В то время как князь Голицын исправлял при Надыре возложенное на него дело о трактате, генерал Левашев в генваре 1735 г. отправился к крепости Святого креста, для приведения в порядок тамошних дел, которые от принца Гессен-Гомбургского были расстроены ²³².

11 генваря генерал Левашев взял присягу от кадыя ²³³ лезгинских народов, зависящих от шамхала, или бывших некогда в его власти: Салатов, Аккуша, Мига, Цудахари, Микяга, Ошуша, известных под общим именем Аккушинцов, а по крепости их мест, Дарга. Они же и Тавлинцы. Обитают между вершин Койсу и джангутейского владения, по горам, в вершинах рек Койсу и Манаса.

25 генваря взял присягу от бунтующего усмия Ахмет-Хана кайтакского, в принятии его со всем народом, по прежнему, в российское подданство, и взял от него в крепость Святого креста в аманаты Заузана, племянника усмиева, внука джангутейского Чапал-Бека ²³⁴, родного дяди усмиева. Джангутейское владение в Дагистане; жители Кумыки; [129] лежит в горах, между владениями шамхала и Аккушинцов, в вершинах рек Торкали-Озени и Манаса.

Еще взяты тогда аманаты:

Из Губдени, деревни подвластной шамхалу, в коей владеют князья и уздени, Елдаров внук Гамизай.

Кяфир-кумыкский ²³⁵ Чаук Бекеев, который умер при Терском редуте 28 декабря 1736 года.

Ерпелинской или Ирпели деревни (в соседстве Анцуга) жители (муганского поколения): Паташь Акламов и Перебудак Будаев.

Карабудакский Алхас Фадеев.

Бутнакский ²³⁶ Алхас Атажукеев.

От Буйнака также были у нас аманаты с 1729 и в 1734 году.

18 февраля 1735 года предписал Левашев выдать за сентябрьскую треть 1734 года жалованье буйнакскому владельцу Мегди-Беку и братьям его Сурхай-Шамхалу и Салтан-Мурату, по прежнему окладу: Мегдию 100 руб., а двум братьям его по 25 руб. на год. Ему же, Мегдию, прибавочного 50 рублей, и оное прибавочное на весь 1734 год, и с прежнего оклада на сентябрьскую треть 34 руб.; всего 84 рубля. Братьям же его на ту треть по 9 рублей; всего всем 102 рубля.

Аманаты были 1735 г.: