46

1735 г. ноября 30 — Письмо И. Калушкина А. И. Остерману о турецко-персидских переговорах и о действиях персидских войск в Закавказье

/л. 167/ Ваше графское сиятельство изволили из посланных моих писем от 13-го и 25-го октября известитца, коим образом Тахмас-хан мне чрез первого своего секретаря Мирзу-Мехтия сперва объявил о чинимых ему с стороны Оттоманской Порты чрез Ахмет пашу мирных предложений, на которые он и склоняется и предлагаемой от турок мир приемлет. А потом на представление мое к поощрению ево против Порты на войну он повторительно себя изъяснил, что он тот мир находит сходен с общим интересом Российской империя и иранского государства и для того на оной поступает и что для /л. 167об./ трактования едет к нему, Тахмас-хану, от Ахмет паши генжинской Али паша, о чем обстоятельно изображено в приложениях при вышепомянутых моих письмах под литерами «М», «N».

А понеже известной сундуктарь Мирза-Мегмет, посыланной от Тахмас-хана из-под Карса к Ахмет паше в Эрзерум для учинения того миру и дабы в оной и Россию включить, сюда возвратился, которой мне объявил, что турки о включении России спорят, чему притчину, Ваше сиятельство, изволите усмотреть из приложении при сем под литерами «О», «Р» и какие турки к отвращению Тахмас-хана от российской стороны чинят внушении. И для того Ахмет-паша нарочно Генж Али пашу к Тахмас-хану отправил, которой остановлен в Генже впредь до /л. 168/ указу, а под каким видом он тамо одержан и коим образом Тахмас-хан о твердости своей к российской стороне меня ныне сам обнадежил, о том пространно явствует в третьем приложении под литерою «О». Итако, нынешнее ево обнадеживание весьма отменно от прежняго ево объявления, в котором с стороны ево немалая податность была показана ко учинению с турками мира, а ныне с вящею горячностию к стороне [80] россииской отзывается, так что тот предлагаемой от турок мир зависит от высочайшаго соизволения российского императорского двора.

Что же до отправленного в Милитию войска подлежит, о котором я имел честь Вашему сиятельству донести в двух моих письмах от 12-го и 25-го /л. 168об./ октября, то по отъезде своем из Тефлиса Тахмас-хан, видя, что милитинцов никак покорить неможно, оное свое войско взял назад, от которого немало там погибло власно, как и против джарцов, народ дагистанской, удачи ему не было, ибо он в нынешнем своем из Тефлиса марше сам налехке к оным джарцом ходил в горы, откуда принужден был отступить с уроном, и тем протчих дагистанцов так ободрил, что в приезд ево сюда ни от кого горских владельцов к нему присылки не было, отчего он весьма осерчал. И для того ныне, взяв с собою войска тысяч з двадцать пеших, пошел против Усмея и нового от турков учиненного шамхала и притом мне приказал, чтоб я о его туда походе высокому императорскому двору донес. Дабы оной не вменили в какой /л. 169/ другой вид, жен своих и детей оставил в новопостроенной крепости Аксу, обозы отослал на Муганскую степь. А каков труден был помянутой ис Тефлиса марш, то персидцы все говорят, что они тому подобного никогда не видали, ибо мы шли чрез превысокие снежные и почти непроходимые горы, где от несносной стужи и голоду великое множество людей померло и всякого скота попадало, понеже покупали барана по пяти и по шти рублев, пшеницы батман или семь фунтов по полтора рубля, которую ели сырую, наконец, и той достать было невозможно

Здешней город Шемаха вконец раззорен и дворы ломают /л. 169об./ до подошвы. Все жители персидцы и торговые армяне переведены в новопостроенную крепость Аксу, а турецкой веры все убежали в горы к лезгинцам, итако, здесь во всем городе ни одного жилого двора нет.

Получено из Шемахи, февраля в 7 день 1736 году при письме астраханского губернатора.

АВПР, ф. СРП, 1735 г., д. 25, лл. 167-169 об. Копия.