232

1761 г. марта 24 — Прошение братьев Соломоновых о позволении торговать хлебом с Персией

/л. 7/ Бьют челом из армян астраханскаго умершаго купца Сергея

Соломонова малолетныя дети Иван да Соломон, а в чем наше прошение, тому следуют пункты:

1

Объявленной покойной отец наш еще с начала бывшаго в. и. в. государем родителем высокоблаженныя и вечной славы предпочтенном императором Петром Великим при Каспийском море лежащими персицкими провинциями завладения по всемилостивейшему от е. в. чрез пересылку армянскому народу покровительству от всеусердной ево, отца нашего, по христианской религии ко Всероссийскому империю, яко есть все инородной любви всегда до смерти своей в разных промыслах до России принадлежащих [342] состоял беспорочно, выехал из отечества своего в Астрахань, будучи уже в подданстве более 36 лет.

2

Обычной многим ведомой торг ево, отца нашего, всегда происходил, как предъявлено, с персицкими по берегу Каспийского моря лежащими городами от Астрахани выписыванными из Голандии товарами. Напоследок же в бытность в Гиляни со многими своими из кредитных товаров нагруженными в судне товарами в 1747 году, когда в случившееся замешательство персицкого шаха убили, от такого бунтовшицкого страха, чтоб и самому не погибнуть, /л. 7/ принужден, издержав нечаянно вдруг немалые росходы, праздней паки возвратился в Астрахань и был тут без промыслу даже до 1758 года, имея помянутыя взятыя на кредит товары в своих руках и от того весьма немалой от умножающихся процентов наложил долг.

3

В объявленном 1753 году получил он бедной известие, что тамо в Персии в некоторых местах замешательство несколько утишилось и к тому есть в Мизандране под скрытом продажные деликатные алмазныя и цветныя камни. Для того паче, чувствуя ревностную во угодность в. и. в. услугу, возымел отважность туда отправиться, но по неудаче, кроме тех камней, никакого иного торговаго промысла не получил. И потом, хотя из помянутых камней за взятыя в кабинет в. и. в. два алмазныя он, отец наш, и довольною денежною суммою награжден, но выше изъясненным до того случившимся нещастливым припадкам в такое при старости лет своих пришел от умноживших за означенныя кредитныя товары процентов несостояние, что не токмо возможно было ему по-прежнему собою купечеством промыслять, но уже и дневное пропитание он в Санкт-Петербурге, а мы с матерью нашею в Астрахане, малолетныя дети и домашни, с крайнею нуждою имели.

4

Хотя он, отец наш, неоднократно бил челом, чтоб высочайшим в. и. в. указом повелено было для того ево от крайней бедности избавления во всемилостивейшем разсуждении горестного по иностранству состояния, как напредь сам из давних лет имел, здесь в высокославной империи торгов и капитал, то довольно и принял вечное подданство из высочайшего в. и. в. /л. 8/ милосердия пожаловать ево купечество иметь везде свободное, а от компаней возпрещения не чинить, да и в платеже объявленных долгов отсрочить, паче он обязывался по исправе каждому платить с надлежащими процентами без малейшаго продолжения. И для того у кого возьмет вновь на вексели в торг товары и деньги, им, прежним заимодавцам, не конфисковать, чтоб без того от них имеющих на нем безвремянко раззорен не был и для ж того купчаго ево промысла произведения пожаловать же ево с нами, двумя малолетными сыновьями, Иваном и Соломоном, и со всеми в доме нашем живущими от всяких гражданских служеб и платежа податей. И при том тот наш астраханской дом от постою и дачи подвод и вознением, также за предъявленною от всеусерднаго желания раболепства вечнаго подданства, к лутчему наисвободнейшаго торга промыслу и мореходные иметь два судна собственныя, ис коих на одном [343] торг всегда свободно производить, а другие — нарочно содержать для одного отвозу, когда востребуется в Кизляр казенного провианта и протчаго. с получением токмо установленной компанейщиками платы, имел бы допущен был. Но такого всемилосерднаго пожалования реченной отец наш по нещастию нас, бедных, не сподобясь, здесь в Санкт-Петербурге умер.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было по вышеобъявленному покойного отца нашего всенижайшему прошению нас, бедных, оставших ныне в горестном состоянии с матерью нашею, беззаступных сирот, из высокого монаршескаго милосердия для оплаты имеющихся немалых на нас долгов и содержания себя пожаловать, ежели за скольким либо препятствием тем всем, что он, отец наш покойной, объявленном пожаловании себя просил, увольнением удостоитца мы щастия не иметь, то хотя по крайней мере позволить однем нам, сиротам, от Астраханского порта российским всяким хлебом в Персии торговать. /л. 8об./ Под оную правую сторону на собственных же двух судах с платежем обыкновенных пошлин на десять лет, а другим — в том торгу запретить, чтоб помешательства не было. Буде же и такое для нас, бедных, в крайнем несостоянии сирот, какое против других тамо в торгу имеющих участию людей в разсуждении возмнятца дерское требование велико, нижайше и слезно просим, хотя во уважение нам получаемое от того персицкому торгу манетою повелеть отдавать нам в казну с уступкою против серебра по половине копейки, а золота по пять копеек у каждого золотника.

Всемилостивейшая государыня! Просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить.

К поданию надлежит в Государственную коллегию иностранных дел.

Марта 24 дня 1761 года.

Прошение писал астраханского магистрата писарь Иван Иванов.

Помета: ***

АВПР, ф. СРА, 1758-1761 гг., д. 2, лл. 7-8 об. Подлинник.