|
||||||||
|
||||||||
|
Главная | Поиск по алфавиту | А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я |
||||||||
|
||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||
в купецкой слободе |
семьи |
дворы |
грузинцов |
||
армян |
8 |
8 |
в грузинской слободе |
8 |
10 |
грузинцов |
||
в армянской слободе |
104 семей |
144 двора |
армян |
55 семьи |
55 дворов |
Всего |
175 |
217 |
Что армяня, Лазар-жульфинец, пожалован генералом-майором, а Рафаил из Тефлиса был в службе российской при армянах подполковником и оные в разведовании персицких и турецких обстоятельств усердно служили /л. 13/ и шах никогда их не требовал и не чает, чтоб требовать стал. Но дербенской командир об них упоминался для того, чтоб их ограбить, как и других отпущенных с Сулаку армян многими нападениями обобрали. А они, армяня, просят, чтоб их в персицкую сторону не отдавать для того, что персиянам натолковано, что они против Персии досады чинили и боятся, что персияня не токмо их ограбят, но и удавить велят. Бывшие ж в службе российской грузинцы и армяня, которые при Сулаке остались, как офицеры, так и рядовые, содержат себя в пропитании своими промыслами и командира над собою не желают и службы не имеют, а жалованья им никакова не обещано, а в России селиться не хотят, и чтоб их в стороне российской задержать нужды нет. И когда б шах усильно оных просить стал, то во удовольствие ево их отпустить надлежит.
/л. 13об./ Сверх помянутых служивых армян при крепости Святаго Креста армянского народу купцов и мастеровых людей серебренников и сапожников немало было, из которых больше 200 семей с присланным от дербенского командира минбашием отпущено. И из оных тот минбаша сам многих с письмами в Астрахань распустил, а потом из тех армян с разными промыслами некоторый по- прежнему на Сулак и Терек прибыли и не чает он, чтоб оных шах более отзываться стал. А буде же и помянутых всех требовать станет, то надлежит выслать. И притом он, генерал Левашов, представлял,/л. 14/ чтоб прежде высылки их от российских министров к шаху отписать с разсуждениями, чтоб тою высылкою между Россиею и Персиею в коммерции остановки не учинилось и на обе стороны убытку не приключилось.
А когда грузинцы и армяня в персицкую сторону отдавались, он от них многую жалость и нарекание видел, что их издревле обещанная протекция не защитила.
В 1735 году августа 21 дня в указе к князю Голицыну писано, что надлежит до требования дербенского командира о возвращении подданных их купцов и прочих, которые выехали в крепость Святого Креста, и генерал Левашов доносил, что он по письмам /л. 14об./ ево, князя Голицына, большую часть из оных уже отдал, а и достальных окончав, им перепись отдать имел, и к нему еще указом подтверждено, чтоб всех выезжих из Персии тамошиих подданных купцов и других персиян в персицкую сторону без задержания отдал и выслал, итако, из упомянутых персицких подданных никто в стороне российской не останется. [65]
В 1736 году из бывших в службе российской армян и грузинцов генерал-маеор Лазар Христофоров, штаб-офицеров 4, обер-офицеров 5, унтер-офицеров и капралов 5, юзбашей 3 да рядовых 93 человека, и всего 108 человек по прошению их /л. 15/ по представлению от Коллегии иностранных дел и по резолюциям, состоявшимся в бывшем кабинете и в Правительствующем сенате (в разсуждении бывшей от них службы и впредь надобности кредита в тех краях наипаче, что они при стороне российской прибыли и службу и доброжелательство свое к России оказали, и в Персию ехать за страхом нельзя, а и куды деться-некуда, и пропитания иметь не от чего) все по-прежнему в службу российскую и теми ж чинами определены и при Кизляре для житья им велено отвесть места и тамо их в службу военную, куда нужда будет, употреблять и на первой случай к вспоможению оным учинено награждение выдачею им всем жалованья на весь 1736 год против прежных окладов, а впредь жалованья учинено им против прежняго со уменьшением.
/л. 15об./ В 1740 году июля 18 дня он же, Хулефа, в бытность у графа Остермана в конференции предлагал, что от кизлярской крепости даже до Санкт-Петербурга персицкого государства подданные, оставя отечество и отбегая платежа податей, в России домами поселились, о которых потребно какое ни есть определение учинить и их во отечество выслать, дабы от побегу их в казне шаховой ущербу не было.
Граф Остерман в ответ говорил, что о таких людех не известен, надобно справиться. А ежели о армянах говорить,/л. 16/ армяня уже чрез несколько сот лет в Россию выезжают и живут по своей воле, а потом паки когда похотят, отъезжают, о чем ныне и говорить непотребно.
Посол говорил, что под Генжею с князем Голицыным говорено, чтоб персицких подданных армян и других в Персию возвратить, из которых в то время генерал Левашов несколько человек в Персию возвратил, а достальные обещано впредь возврат, которые еще и поныне не возвращено. Граф Остерман ответствовал, о таких людех он не известен, только знает, что из давных лет, которые по своему желанию выезжают и живут при своих вольностях, как и подданные российские многие тысячи в Персии находятся, о которых ему, послу, небезызвестно. И когда между государствами дружба имеется, /л. 16об./ то со обоих сторон и подданные переходят и живут по своей воле. В ответе, данном ему, Хулефе, на персицком языке, на вышеупомянутое ево предложение того ж июля 22 дня 1740 году писано: о персицких подданных, выехавших и взятых в неволю, в Астраханскую губернию и Коллегии указов не послано для того, что в 1734 году марта 28 дня персицкому посланнику Мирзе-Казим в ответе данном написано, что он, посланник, просил о возвращении из России взятых персицких ясырей, то от е. и. в. о малом числе бедных людей, которые и когда взяты в Россию, он, посланник, обнадежен, что всякое возможное удовольство показано будет. И хотя в постановленном между Российскою империею и персицким государством /л. 17/ трактате с российской стороны только обещано, что по разменении того трактата подданных шаховых, в Гилянскую правинцию пришлых, в неволю не брать, но буде и из тех, кто по заключении того трактата добровольно в службу [66] российских людей пойдет, а потом пожелает от них паки отойтить, и оным на то позволяется. Однакож е. и. в. по имеющей своей к шаху дружбе и ко всему персицкому государству доброжелательстве повелело, взятых из персицкого народа, которые сами не похотят у кого жить, а пожелают возвратиться, и которые не восприняли благочестивого христианского закона, тем свободу дать и отпустить, а тех, которые восприняли закон христианской, сам он, посол, разсудить может, что отпустить невозможно; и о том к генералам и к другим, кому надлежит,/л. 17об./ е. и. в. указы отправлены, которыми повелено публиковать и, которые сыщутся, отданы будут, а протчие потом, когда кто явится. И по силе вышеписанного данного персицкому посланнику ответу публиковано в Российской империи печатными листами, по которым такая отдача и воспоследовала и сколько нашлось отпущено.
А персицкому послу Хулефе на предложение ево в конференции ответствовано против вышеписанного.
Ведомо ему, послу, что прежде Генжинского трактата 68 присылая ко двору е. и. в. Мирза-Казим, которому все отданы, как в России, так и в Персии при войсках находящиеся, и о том во всем Российском государстве указами публиковано, чтоб, которые персицкие подданные веры христианские не приняли, /л. 18/ желают во отечество возвратиться, те б были свободны, что и в самом деле отдачею показано, хотя в Рящинском трактате упомянуто относительно на помянутое Мирзе-Казиму снисходительное объявление, по которому и ныне е. и. в. соизволит, ежели такие персицкие подданные найдутся в России в не христианския веры, чтоб были свободны, яко е. и. в. конечно в них никакой прибыли нет. И о том ныне вновь наикрепчайшими императорскими указами подтверждено быть имеет.
Оных указов в посылке не имелось.
Пометы:
На л. 5. Князь Голицын доносил о сем от 4 июня того 1735 года.
На л. 5 об. О сем писано в доношении генерала Левашова от 12 того ж июня от реки Аксаи.
На л. 7 об. О сем князь Голицын доносил от 17 июля 1735 из Дербента.
На л. 15 об. В 1737 году марта 13 дня бывшей при дворе российском персицкой посол Хулефа, будучи в конференции у графа Остермана, подал письменное предложение о разных делах, в котором в 5-м пункте писано: многие иранского государства подданные люди, выехав в Россию, живут домами, о которых как князю Голицыну под Генжею говорено, так и в крепость Святаго Креста к генералу-аншефу писано, и при крепости Святаго Креста находящиеся отданы, а о достальных, хотя обещано впредь отдать и в Иранское государство их отправить, но до сего времяни еще не отправлены.
На л. 18 А сколько ныне при Кизляре и в других тамошних местах поселилось и дворами живут персиян, армян и грузинцов (кроме военных армян и грузинцов, генерала-маеора Лазаря Христофорова с протчими, которые 108 человек, и содержутся на жалованье) и есть ли от их Российской империи какая прибыль, о том в Коллегии иностранных дел неизвестно.
АВПР, ф. СРП, 1735 г., д. 16а, лл. 3-18. Копия.
Комментарии
67. Гребенские казачьи городки — гребенские казаки жили в то время в пяти своих городках по левому берегу Терека. Первый — Курлюков стоял от Терки в 80, а последний — Червленный в 130 верстах.
68. 10 марта 1735 г. между Россией и Персией был подписан Гянджинский договор, по которому Россия возвращала Персии все территории в Прикаспии. Персия брала на себя обязательство не передавать эти территории никакой другой державе и не заключать сепаратного мира с Турцией. Однако, нарушив это условие, Персия уже в 1736 г. заключила сепаратный договор с Турцией.
 |
|||||||
|
