№ 367

1806 г. ноября 30. — Рапорт командующего войсками на Кавказской линии С. А. Булгакова главнокомандующему на Кавказе И. В. Гудовичу о приведении к присяге на верноподданство России Сурхай-хана казикумухсксго, намечаемых мерах по организации управления в г. Кубе

В. с-ву прежними моими рапортами имел я честь доносить, что я 11 числа сего ноября выступил из Баки с отрядом войск, в. с-вом мне порученным, и последовал к Кубе для привода в силу предписаниев в. с-ва Сурхай-хана казикумыцкого в верноподданство е. и. в. ¹⁸¹. Но подходя к оной, нашел ее пустую и совсем без жителей, которых развратной Ших-Али-хан за день пред моим туда приходом всех сильным образом угнал и с имуществом их в горы и леса и тем совершенно изменил присяге, которою он несколько времени тому назад поклялся.

На другой же день прихода моего в Кубу получил я предписание в. с-ва за № 1837 с нарочным курьером, дабы Ших-Али-хана как в город, так и в деревни кубинские, ни под каким предлогом не пущать и чтоб [274] запретить жителям: не давать ему никакой дани и ничего, а содержать жребий его в неизвестности до выс. разрешения, до какового и подать, собирая, хранить.

Но я сего по сказанной мною причине, не нашед жителей в городе, не мог никак тотчас тогда устроить, а узнал тут же, что Сурхай-хан казикумыцкий, известясь о приближении российских войск и получа от меня уже письмо, в коем я объяснил ему повеление в. с-ва, полученное мною о приводе его в верноподданство всероссийскому имп. престолу, в котором, хотя я уверял его от имени в. с-ва, что он получит выс. отличия и милости, но он, видно не уверясь на сие, а опасаясь на себя нашего внезапного нашествия, собрал с разных мест из горских народов тыс. до 20-ти вооруженных и призвал на помощь себе и аварского хана, к нему же еще и Ших-Али-хан, который, желая иметь где только возможно случай нам вредить, пристал. И сделали они между собою твердое общее согласие поставить меня между двух огней так, что когда я буду иметь дело с Сурхай-ханом, то чтобы Ших-Али-хан напал на мой отряд в тыл, который также собрал около себя из разных мест до 3-х тыс. вооруженного народу. Но сей между тем старался скрыть от меня свое злонамерение, присылал всегда ко мне с уверениями в его непоколебимой верности к присяге, которую он принял, а что жителей увел он из Кубы в горы, то это единственное не от чего другого, как от страху наших войск.

Но я, дабы расстроить таковую, между ими сделанную тесную связь, в залог которой уже Сурхай-хан и отдал своего родного сына и племянника Ших-Али-хану, что нам могло бы быть очень вредно, отвечал сему и напоминал ему, что за нарушение присяги г. и. может быть он строго наказан, то чтобы он воздержался. А имея ввиду всегда предписание в. с-ва, дабы стараться наклонить Сурхай-хана в верноподданство е. и. в., то я и решился сие наперед выполнить приводом его в верноподданническую присягу и тем, расстроив сделанный между им и Ших-Али-ханом вредной нам союз, потом уже наказать за вероломство и за нарушение присяги сего последнего.

Почему для выполнения сего и выступил я из Кубы, пошел влево к горам, к вершинам р. Самура, на которой остановясь близь дер. Цейхур, почти центра владениев Сурхай-хана, расстоянием от Кубы верстах в 50-ти, на тот конец, чтобы будучи с ним вблизи скорее мог выполнить волю в. с-ва пересылкою и переговорами с ним, а между тем и сделать ему некоторый страх, стоя уже наготове с войсками. Остановясь у Цейхура, послал я к нему адъютанта кап. Кривцова, исправляющего при мне письменными делами, и с ним для переводов м. Тарасова и отставного есаула Казанова с тем переведенным уже трактатом, который я имел честь для примерного руководства от в. с-ва получить. Который ему и был ими предложен со всевозможными уверениями от имени в. с-ва о всемилостивейших наградах и отличиях, которые он получил через принятие оного, что я ему и письмом моим старался всевозможно внушить.

Но он отвечал на сие, что так как никогда ни предки его, ни он не были никому подданными и никому в сем не присягали, а теперь он с чистосердечным усердием повергает себя с детьми своими и со всем своим владением в вечное подданство всеавгустейшему российскому скипетру и все повеления в. с-ва стараться будет в точности выполнять, но просил освободить его на время от сего трактата, которого он никак не в состоянии выполнить в рассуждении дани: он не может её платить, потому что и сам имеет только очень малые доходы, едва достающие на содержание его самого и большой его семьи. [275]

Касательно до построения крепости в его владении и постановления гарнизона, который он и должен довольствовать провиантом, отвечал на сие, что, живучи, имеет неплодородную землю и такое малое количество хлеба, что даже сами его подданные покупают оной для своего пропитания, а российскую крепость не имеет нужду иметь в своем владении. Хотя сколько ни старался я ему внушить, что она единственно будет сделана для охранения его из выс. к нему милости, как верноподданному г. и., но он и на сие просил его теперь избавить, а со временем, когда осмотрится и привыкнет к россиянам, то о построении оной будет согласен. Аманатов же обязался он, при первом востребовании в. с-вом оных, тотчас представить.

Я, получа от него таковые ответы, послал к нему еще с письмами Суздальского мушкетерского полка кап. Пальчикова с Вологодского мушкетерского подпоруч. Гунта, дабы еще стараться, как наивозможно, его наклонить в принятии трактата, но он теми же самыми мне с ними отвечал словами, как и прежде. Я собрал все сии обстоятельства, найдя, что никак не можно было добровольно согласить его принять сии постановления, принудить же его к сему совершенно неудобно, ибо, хотя с помощью божиею он конечно и был бы разбит и прогнан, но удалился бы в снеговые свои горы с своим народом и семьями, куда бы его преследовать в теперешнее время и по вышеизъясненным обстоятельствам не было бы возможности, а между тем поддерживал бы он уже все, Ших-Али-хана, коего тогда трудно бы было вовсе усмирить, ибо он с толпами из гор начал бы делать шалости и грабительства как в стороне Грузии, так и в дагестанские наши владения.

Почему я во исполнение повеления в. с-ва за всеми уже моими стараниями и разными уверениями в принятии Сурхай-ханом означенного трактата привел его без постановлений в вечное верноподданство г. и. и принял от него в сем верноподданическую полную присягу. Для выполнения же сего им обряда был послан от меня 16-го Егерского полка шеф г-н ген.-м. Лихачев.

Окончив таким образом с Сурхай-ханом, теперь возвращаюсь паки к Кубе, в которую соберу всех жителей и выберу там наипа и поручу управление городом и деревнями оному и устрою всех по повелению вашему и сбор доходов; а между тем, отдам сию провинцию до разрешения в. с-ва под надзор шамхалу тарковскому, дабы он ее имел вроде охранения, к коему я отослал 2 письма в. с-ва и просил его о прибытии ко мне в лагерь, которой сего числа и прибыл сюда.

Ровно в силу же повеления в. с-ва, писал я письмо и к Мустафе-хану ширванскому, дабы и он прибыл с своими к стороне Кубы, а тогда обще с ними приложу все старания к наказанию и, ежели возможно будет, к поимке, Ших-Али-хана за его вероломные замыслы и нарушения присяги, данной им. И чем все сие окончу, тотчас с нарочным курьером в. с-ву буду иметь честь донести, поднося у сего почтенейше в. с-ву присягу Сурхай-хана казикумыцкого, рапорт о состоянии корпуса войск, мне порученного, и журнал моего похода из Баки по сие число.

Осмеливаюсь представить в милостивое ваше благорассмотрение чиновников, особенно трудившихся и оказавших отличное усердие выполнением моих порученностей при приводе в верноподданство Сурхай-хана казикумыцкого: Волжского казачьего полка командира м. Тарасова, адъютанта г-на ген.-л. Глазенапа, Суздальского мушкетерского полка кап. Кривцова и того же полка кап. Пальчикова, Вологодского мушкетерского подпоруч. Гунта и отставного есаула Казанова, которые мною неоднократно посыланы к нему в горы и оказывали возможные ревностные труды и старания, как и напред сего, во все время сего похода. Беру смелость [276] ходатайствовать у в. с-ва вашего милостивого предстательства о выс. за оное им награде.

Ген.-от инф. Булгаков

1806 г. ноября 30.
Из лагеря при дер. Худате.

ЦГВИА. Ф. ВУА. Оп. 1. Д. 6164. Л. 140-144. Копия.

Комментарии

181. Ряд документов о приведении к присяге на верность России Сурхай-хана казикумухского опубликованы. См.: АКАК. Т. 3. С. 317-380 и след.