№ 238

1783 г. марта 5 (Дата записи устного сообщения). — Из донесения переводчика Мустафы Муртазина ¹²⁴ в Кизлярскую секретную экспедицию о намерении Фетали-хана дербентского со своими союзниками выступить против Гидаят-хана и о желании жителей Северо-Восточного Кавказа быть подданными России

[…] (Опущены сведения, не имеющие отношения к теме) Слышится еще, Фетали-хан решась с шушинским Ибраим-ханом войною же намерен иттить в Ирдаулскую провинцию и ту овладеть, яко же оной провинции хан умер, кой с ним, Фетали-ханом, в жизнь свою согласным не был, да и он же шушинскому Ибраим-хану родственник.

Точно же еще хан намерен обще с шамхалом и буйнакским владельцем Баматом и протчими, по приведени тех последних в свое согласие, иттить войною на гилянского Гедает-хана. А потом, что с ним учинить и кого-либо на место ево ханом возвести, не знатно. За то, что его напред, как Гидает-хан из Гиляни был выгнан астрабатским, ходящим туда войною Магамат-ханом, и пристал к Фетали-хану, прося у него помощи, а им с шамхалом и Баматом силою по-прежнему в ханское достонство введен. Да обещавши войску, которой силою служило, вводя ево в прежнее достоинство, бывшему у Фетали-хана, шамхала и Бамата плату, оным обманул; так что и, спрося от хана и шамхала нарочных, к получению таковой платы, продержа у себя тщетными, обобрав и лошадей у оных, пешими отпустил.

Еще же какое есть намерение у Фетали-хана, неизвестно. А что б и другие, которые сторона против стороны имели намерения, не слышно.

Черной народ от Дербента до Баки и Сальяна, неведомо почему прослыша, радуются бытию в Персию российских войск ¹²⁵, ждя чрез то тишины от междоусобий; лутче же того видеть не желают, что вольности, как ныне между своим народом быть не чают.

Как проезжал чрез владение хайдакского владельца уцмия, и у него явясь, просил по письму кизлярского коменданта г-на брегадира кав. Куроедова проводников, поелику в следование ево, Муртазина, в Баку оной комендант писал ему, уцмию, проводить ево, Муртазина, до Дербента и в возврат до Тарков. При том он, уцмий, ево, Муртазина, задержал с полудней почти до вечера. В которое время чрез присланного требовал от него, Муртазина, какие с ним есть письма, себе показать. На что он, Муртазин, отвечал: имеет только одно письмо, данное от Фетали-хана флота г-ну кап. гр. Воиновичу, на таковое ж от него, капитана, соответственное, а еще никаких нет. По сему тот присланной возвратился уцмия известить. А потом протчие письма, дабы тех не лишиться, принужден был загребсти в ячмень, имеющий на корм лошадей. Напоследок тот же присланной, пришедши, сказал иттить и с письмом, объявленным, к уцмию. А как пришел, письмо силою уцмий у него, Муртазина, отнел. И, распечатав и прочтя, возвратил ему, Муртазину. А для чего так учинил, неизвестно. И потом, давши проводников, в свой путь отправил.

О протчем же, не о чем еще известить он, Муртазин, не в состоянии по несведению (Далее подпись на араб. яз.).

ЦГВИА. Ф. 52. Оп. 194. Д. 286, ч. 1; Л. 6, 7. Подлинник.

Комментарии

124. Астраханский татарин Мустафа Муртазин был отправлен из Астрахани кап. флота Войновичем с письмом к находящемуся в Астрабаде кап. Баскакову.

125. В начале 1780 г. царское правительство с целью усилить свое влияние решило предпринять поход войск в Закавказье, подготовка которого была возложена на А. В. Суворова. Весть о готовящейся экспедиции широко распространилась по всему Кавказу. Об отношении трудящихся Дагестана и Азербайджана к этому известию и сообщает автор публикуемого документа.