266

1723 г. июля 14 — Протокол конференции турецких министров при участии резидента И. И. Неплюева и французского посланника де Бонака о регулировании русско-турецких отношений

/л. 72/ Записка о конференциях или протокол.

1723 году июля 14 числа была конференция на загородном дворе на канале в доме метефтер Емини Хаджи Мустафы Эфенди, и в первых приехал резидент Неплюев за пол часа полудни, которого турецкие полномочные определенные к той конфиренции министры рейз эфенди и помянутой Хаджи Мустафа эфенди приняли стоя посредине каморы и потом сели на сафе в углу с одной стороны [137] оны турецкие министры, з другой резидент, где между собою чинили комплементы и пили кофе и протчие конфекты по обычаю, ожидая медиатора французского посла де Бонака, которой в полдни прибыл и принят от полномочных турецких министров таким же образом, как вышепомянутой резидент равно и посадили оного посредине, то есть между турецких министров и резидента, и по обычайных комплементах выслали протчих служителей вон из каморы. Тол ко остались при турецких министрах переводчик Порты и секретарь рейз эфендия. А при французском после четыре переводчика, да при резиденте два переводчика, потом в первых французской посол говорил следующую речь:

Между империи российского и турецкого от некоторых окрестностей произошло ко обоим странам подозрение, о чем ему писменно и словесно от везиря турского сообщено с прошением, дабы он я ко неутралного континента и приятеля /л. 72об./ министр чрез резидующаго в России французского министра ¹⁵⁷ учинил свое старание, чтоб российской монарх для содержания с Портою вечно постановленной дружбы удержал свое оружие от действ, и по тому везирскому предложению, он, французской посол, иако нейтралной друг старание свое приложил, и отвествие на то от российского двора чрез резиденцию тамо их французского министра имел в такой силе, что его величество российской монарх для содержания с Портою вечной дружбы по представлению французских министров оружие свое от действ против лезгов удержал и прислал резиденту своему здесь при Порте пребывавшему полную мочь дабы о тех делах с Портою дружески согласитца, и в протчем он, резидент здесь присутствует, может о тех делах говорить сам.

Турецкие министры спрашивали резидента, дабы он по имеющей своей инструкции поданной ему полной мочи о делах предлагал. Резидент Неплюев ответствовал, что французской посол Бопак говорил как вышеупомянуто все то справедливо, что между империи российскою и турскою произошло подозрение, однакож Порта желая содержать вечную дружбу посылала ко двору его императорского величества своего посланника капиджи башу, Нишли Магмет агу с предложением о помянутых лезгах. На что его императорское величество не инако, как по дружески /л. 73/ во всем снисхождение свое показал, о чем доволно намерение свое изъяснил в данном вышепемянутом капиджи баше писменном ответе, и к нему резиденту Инструкцию и полную мочь прислать изволил. И ежели Порта к тому согласию склонность имеет, в таком случае будет он, резидент о той негоциации предлагать.

Турецкие министры говорили, когда де резидент имеет полную мочь трактовать в таком случае, о вышепомянутых писменных [138] ответах упоминать не надлежит, ежели де к тому других окрестностей не было, и ежелиб доволно того писменного ответа, то б и они турки не имев конференцию могли б писменно ответствовать, потому принадлежит ему, резиденту, ныне по своей инструкции предлагать, а что де надлежит до намерения Порты, о том де ясно ис того видеть, что съезд учинен в конференцию сего числа не для чего и иного, токмо для доброго согласия, понеже де Порта содержать вечную дружбу с Россиею веема желает. Резидент говорил, хотя его императорскому величеству веема невозможно было оставить без получения доволной сатисфакции от перских бунтовщиков лезгов, за учиненныя от них неприятелства и разорения российского купечества и убивство купцов, о чем напред сего доволно Порте от страны российской доказано, о дна кож его императорское величество по представлению Порты и по предложению французских министров для содержания /л. 73об./ с Портой вечной дружбы свое против лезгов изволил удержать, токмо б Порта запретил оным лезгам, дабы они не чинили никакова неприятелства над теми городами и принадлежащими к ним землями, в которых его императорского величества гарнизоны есть и которые под его величества протекцию поддались.

Турецкие министры на то сказали, что к лезгам давно от Порты указы посланы, чтоб они никаких неприятелств над вышепомянутыми российскими местами не чинили толка от них еще по се число Порта на то ответствие не имеет.

Резидент говорил, его императорское величество учинил немалой знак к содержанию вечной дружбы, что позволил удержать оружие по желанию Порты от явных неприятелей лезгов взаимно тому требовал от Порты, дабы оная войск своих в Персию не посылала, покуда о том великом и важном деле чрез него резидента за медиацию французского посла будет соглашеность.

Турские министры говорили, правда де, что от страны его величества, как чрез Нишли Магмет агу так чрез оного резидента такое предложение к Порте было, токмо де в том Порта не обязалась и слова не дала, чтоб оружие свое удержать и когда де то помянутое предложение было, тогда де уже турецкому войску определено итти в Жоржию, а ныне уже де вступило и жоржинской де столичной город Тифлис взят и которой ныне под владением Порты обретается и от оного де походу и от взятья тифлисского к российской стороне никакого подозрения быть не может.

/л. 74/ Резидент говорил, персицкие места лежащие между турецкого государства и Каспийского моря есть великости ко обоим странам и его императорского величества войска были во отдалении от турецких границ близ Каспийского моря, однакож Порта возымела [139] от того подозрение, сего ради его императорское величество по желанию оной, оружие свое от лезгов удержал и взаимно требовал, чтоб Порта в Персию войск своих не посылала, понеже от действ турецких в тех странах персицких, такожде и его императорскому величеству может быть подозрение каковое и Порта имела и имеет, ибо сие разумеется ко обоим странам равномерно, о чем он резидент прошедшаго апреля 3 числа к Порте со изъяснением некоторых окрестностей предлагал, и войско турецкое тогда еще в Персии не было, о всем том медиатор французской посол известен и о вступлении турецких войск резидент по се число не слыхал.

Турецкие министры говорили, невозможно де Порте от российских действ подозрение не иметь, понеже его величество российской монарх ввел в Персию войско свое от Астрахани через великие пустые места и разослал от себя универсалы в Дербенд и Баку, даже до Гиляна, обнадеживая тамошних обывателей своею приязнию и за всего де того видеть что его величество желает всеми теми местами завладеть, которые никогда в его владении не бывали, и ныне де во многих местах построил фортецию научен в Ширване и в Гиляне и ввел свои войска /л. 74об./ в Дербент и в Баюу и в другие места на брегах Каспийского моря лежащия, а все де г тех краях перские провинции; а имянно Жоржия и Армения и Ширван и Ардебиль или Адирбей (Адирбей и Гиана — следует читать Азербайджан) и Гиана и Гилян со всеми принадлежащими городами и землями и берегами Каспийского моря напред сего были во владении Порты. И город де Дербент обретался во владении их турецкого пророка Омера их или ересь, от чего де между персами и турками в вере стала быть разность и произошли ссоры, чрез которые вышеупомянутые провинции городь; остались за Персиею, потом де султан Мурат оные провинции от Персии отобрал и владел ими тритцать лет. По последовании по том войны с персами оные провинции за отдалением иных ради резонов уступлены были во владение персицкому шаху, а ныне де персицкого законного шаха владение пресеклось от Мирвейза кандагарского, которой его шаха пленил и столичной его город Испагань взял, и того ради по прекращении законных персицких государей на вышепомянутые провинции никто никакова прав; иметь не может кроме Порты, и потому ныне оныя провинции, которыя по законной справедливости принадлежат, при нынешних же де коньюктурах /л. 75/ в Персии явились многие отсутвенники от власти персицкой желая всяк себе приобщить самовластное владение, которые моглиб вышеупомянутыми персицкими [140] провинциями, надлежащими до Порты, овладеть. К тому же де Порта имеючи с Персиею пространный границы от Башары чрез Вавилон даже и до Капанды имела опасение, и предваряя все злыя следования от помянутых персицких самссудников Мирвейса и протчих, повелела пашам своим в прилежащия к границам турским персидкие провинции с войсками вступать как от Вавилона так и от протчих стран, чтоб упредить неприятелей всех, и Порта во оный провинции вступилась не я ко в чюжию но по вышепомянутым до тех провинцей правам должна их защищать, как и протчие земли своего империя, понеже де Турецкое государство не розделяетца от перс. Таковыми пустыми местами как российское и при тех случаях жоржианской Вагдан хан хотя показывал Порте послушание чрез свои писма ¹⁵⁸ однако ему Порта в том не доверила и повелела Ибраим паше ерзерумскому в те край с войском вступить, которое уже вступил и город Тифлис взял и в протчие места тех краев повелено указом от Порты вступать, не упуская времяни, дабы другой кто помянутыми /л. 75об./ провинциями не завладел и от тех турецких поступков к российской стороне быть никакого подозрения не может, потому что все те вышепомянугые провинции законно принадлежат до Порты, а Россия де никакого права до тех провинцей иметь не имеет, кроме того что напред сего Россия с Персиею купечество имела в тех провинциях морем, а ныне де те провинции в турецком владении будут, и в таком случае россияня, как напред сего с Персиею так и с Портою купечество свое отправлять могут и того ради Порте оружия своего удерживать не для чего, но надлежить де при сем российскому резиденту о протчем намерении своего государя против данной ему инструкции предлагать

Резидент говорил о ответе на вышепомянутой десятой пункт следующим образом. Его императорское величество войска свои ввел в Персию не по иным каким претектом, но для отмщения лизгам за свою явную и справедливую обиду, как вышепомянуто /л. 76/, о чем Порта доволна известна, а по гранично Российское государство с Персиею такожде как и Турецкое ничем не разделяетца, хотя есть пустыя места между Астраханью и Терек но все те земли от многих лети до ныне обретаютца во владении российских монархов, а что его императорское величество изволил фортецию построить, оная не для другово чего, но зделана вместо прежняго города Терек на другой стороне заливу морского для пристанища морским судам, яко то место удобнее и прилежат до той новой фортецыи Занги Алдигирея, Шавкана Тарковского, которой издавна есть подданой всероссийского империя, как и протчия тех стран князи живущия на берегах Каспийского моря до Дербента [141] и в знак верности своей к России всегда содержат аманатов, как й ныне есть; что же касается о универсалах от его величества в персицкий край посланных, то не для другова чего, но токмо /л. 76об./ по единому военному обычаю как между всех политических народов обыкновенно то чинитца, когда войска маршируют между приятельских городов, тогда посылаютца к ним для безопасности дружеский обнадеживанныя писма, так и его императорское величество имея с шахом персицким постоянную древнюю дружбу всех поддан[н]ых ево в тех краях обретающихся куды войско маршировало чрез вышеупоянутые универсалы уведомил, чтоб они жили безопасно понеже его величество з государем их шахом перским дружбу ненарушимо содержит и никакой обиды от войска его величества им учинено не будет, понеже шли те войска как вышепомянута для отмщения бунтовщикам перским лезгам и в то время персияна, жители городов Дербента и Баки обреталися в великом озлоблении, якобы во осаде от помянутых ребелев лезгов, чего ради двоекратно чрез писма требовали у его императорского величества протекции, по которым де его величество соизволил их в протекцию /л. 77/ свою принять и в гарнизон ввести и оныя их оригинальныя писма турецкому капичи баше Нишли Магмет объявлены с которых и копии ему даны, и когда Порта явных его императорского величества неприятелей лезгов в протекцию приемлет сколь м[е]нее не может оная подозрения иметь, что его императорское величество приемлет себе в протекцию перских поддан[н]ых живущих по отдалении от турецких границ на Каспийском море, которые веема нипочему до турецкого империя не принадлежат и как Порта не может допустить, чтоб его императорское величество или другой кто на Черном море владение утвердил так и его императорское величество по таковомуж разсуждению и других важнейших ради резонов ни по единому образу не может допустить, чтоб какая новая держава на Каспийском море владение утвердила, а паче турецкая, а чтож министры турецкие объявляют будто Порта имеет справедливость до тех городов и /л. 77об./ провинцей Ширвана и Жоржии и Армении и Гиана (В тексте Грана) и Ардебила и Гиляни присвоить себе потому ж, что преж сего в их владении бывали, веема сие политическим правом несходственно ежелиб того отискивать, что у кого напред сего во владении бывало, тоб всяк у себя чуждее обрел например из древних лет российские войска бывали в Цареграде, такожде и турецкие в некоторых российских странах и в других европейских государствах таковых примеров между государями много бывало, но в настоящее владение признавается между всех по последним трактатам, по [142] таковому рассуждению Россия не может помянутых перских провиицей и городов за турецкие признавать, понеже они в вечное владение к Перскому государству трактатом от Порты заключены и лежат же провинций между Турецкого государства и Каспийского моря, то есть российской границы, того ради всякие происходящие воинския действа во оных провинциях веема к стороне российской подозрителны /л. 78/ и для отнятия между обоих империй подозрения нет иного посредства кроме того, что оружие удержать, чего ради его императорское величество с своей стороны соизволил против лезгов свое оружие удержать и взаимно от Порты требовал, дабы в оныя помянутый перския провинцыи войска своего не посылала, покуда о том о всем дружески будет соглашеность, ибо тому ныне не учиня договору о удержании оружия, резидент в негоцыацыю вступить не может и невозможно того начать без основания. Понеже от страны Порты вместо того, чтоб удержать оружия министры турецкие объявляют, что войско их турецкое несмотря на прежния с российской стороны предложения в Персию вступило и город Тифлис взят и в протчем следовательно действовать везде имеют.

Турецкие министры говорили как де можно Порте оружие удержать понеже де российской монарх минул Ширван и взял город Баку с таковым намерением, чтоб ему шах Дауда лезгинского /л. 78об./ (которой ныне у Порты в протекции обретаетца и резидует в городе Шемахе) и с той провинций свободнее изженуть, и то б законная древняя турецкая провинцыя Ширван на Каспийском море лежащая от Атаманского империя отлучить и приобщить бы себе во владение нежели б де Порта оружие свое удержала и войск своих в Персию не послала, то буде его величество российский монарх всеми теми провинцыями, как вышеупомянуто, которые надлежат до Порты, мог овладеть, и когда б де оные забрал, тоб де Порте в таком случае трудноб было по желанию своему получить и так де отлучение города Баки веема интересу турецкому противно, и известна де Порта, что российский монарх посылал к шахову сыну, которой обретаетца в Тавлисе (Тифлисе) посланника, обещая ему вспоможение против Мирвейса и обнадеживая во всем ево своею протекциею, по оной де шахов сын во всем ему отказал с таковым изъяснением ежели б де ему потребно было вспоможение и протекция, то мог бы де он получить от Порты, а от России никогда не желает,

/л. 79/ Оные ж турецкие министры говорили, ежели де Порте оружие свое удержать, в таком случае надлежалоб и российскому монарху все свои войска и омуницыон и артилерию изо всех перских стран и городов вывесть вон и тогда б де такия прпозицыи-задавть, [143] но то де ныне учинить обоим странам трудно, чтоб взятое оставлять, и надлежит де до времяни покуда соглашен[н]ость будет прошедшему так быть, как ныне находмтца и что де войско турецкое будет впредь вступать в персицкие провинций, которые но правам до Турецкого государства надлежат и от того де помешания негациацыи никакова нет, надобно де резиденту о всем намерении монарха своего изъяснить.

Резидент в ответ на помянутой 12-й пункт говорил: Город Бака поддался в протекцию его императорского величества доброволно, и лежит на самом Каспийском море о чем неоднократно уже показано, что Ширван или протчие какие б провинцыи на Каспийском море ни были отнюдь его императорскому величеству до Каспийского моря,/л. 79об./ никакой новой державы а паче турецкой никаким образом допустить невозможно, а что касается до шахова сына и протчего о чем турецкие министры говорят, хотя бы мог он резидент пространный ответы наведать, но не есть ныне прилично, понеже сия конференция не о иных каких окрестностях состоит токмо удержании оружия, без чего яко основателной пункт первой в негоциацию вступить невозможно. А ежелиб Порта оружие от оных стран удержала, в таком бы случае и его императорское величество никаковых действ в тех краях не учинил бы, и никакова б подозрения не было, понеже его величество желает содержать вечную дружбу с Портою ненарушимо. Турецкие министры говорили французскому послу, чтоб он яко медиатора изобрел средства, как бы начатыя негоцыация во изявление привесть.

Посол французской сказал: Что он изо всех окрестностей выразумел, что с обеих д[о]говаривающихся сторон есть склонность к содержанию дружбы, однакож тое дружбу хотят содержать не быв в перских краях пограничны, того ради /л. 80/ весма нужно посредство изобрести, чтоб подозрение отнять, а настоящее, чтоб оружие удержать от действ. (Выдержка из документа)

АВПР, ф. Сношения России с Турцией, 1723 г., д. 6, лл. 72-80. Копия.

Комментарии

157. Речь идет о французском после в Петербурге — Кампредоне. См. примеч. № 156..

158. Имеется в виду письмо царя Вахтанга VI к султану.